Реферат: Международная валютная система
Международная валютная система
Конец единовластия
В ближайшиедесять-пятнадцать лет мировая гегемония доллара будет разрушена. Ей на сменупридет не единая мировая валюта, как предлагали Кейнс и Манделл, немножественность денежных единиц в рамках одного государства, как считал Хайек,и не раздел мира на несколько валютных зон. Костяк новой международной системысоставят два-три десятка наиболее значимых валют, которые посредством новейшихтехнологий будут замкнуты в высокоэффективную сеть скоростных расчетов. Такаясмена формата может кардинально улучшить позиции российского рубля и сменитьориентиры национальной валютной политики.
Если Россия войдет вчисло стран, денежные единицы которых подключатся к общемировой паутинеполитвалютных платежей, то отечественные предприятия смогут расплачиватьсярублями за импортные товары. Одновременно российский рубль станет главнойвалютой СНГ. Это резко расширит сферу его применения, понизит спрос наиностранные валюты и спровоцирует выведение долларов из внутреннего обращения. Какследствие, значительно увеличатся внутренние инвестиционные источники, а такжевозрастут количественные и качественные характеристики российского фондовогорынка. Банку России не придется иметь огромные валютные резервы радиподдержания стабильности рубля. В целом же Россия сможет воспользоватьсямногими благами рыночной экономики, которые сейчас для нее не доступны из-затого, что в условиях глобализации ее валюта и финансовая система ежедневновступают в конкуренцию с неизмеримо более сильными конкурентами.
Чтобы подобный шанс былреализован, России следует уже сегодня делать три вещи. Во-первых, всемидоступными способами расширять сферу обращения рубля. Во-вторых, максимальноиспользовать современные технологии расчетов. И в-третьих, предусмотреть возможностьсистемных изменений в международных валютных отношениях, включая масштабные иплохо поддающиеся оценке перемены в глобальной роли американского доллара.
От золота к доллару
История человечествазнает четыре международные валютные системы. Первая — Парижская была создана в1867 году, и просуществовала до Первой мировой войны в общей сложности 47 лет.Самой недолговечной оказалась Генуэзская: возникнув в 1922 году, она распаласьуже в 1931-м с началом Великой депрессии. Бреттон-вудская система продержаласьс 1944 по 1971 год, когда США прекратили размен долларов на золото — то есть,27 лет. Ровно столько действует нынешняя Ямайская система, официальнооформленная совещанием стран-членов МВФ в Кингстоне в январе 1976 года.
Для первых двух системпоследней каплей, переполнившей чашу собственных противоречий стали общемировыекатаклизмы. Распад Бреттон-вудской организации обошелся без глобальной драмы,она — в лице нефтяного и структурного кризиса случилась несколькими годамипозже. Но внешний фактор присутствовал и здесь. Сделав доллар главной мировойвалютой, США взялись бесконтрольно наращивать эмиссию, особенно в связи свойной во Вьетнаме. С 1965 по 1969 год дефицит госбюджета США вырос с 1,4 до25,2 млрд. долл [1]. Между тем, золотое содержание валют сохранялось. Внешниерынки охотно поглощали необеспеченные доллары, пока не выяснилось, что обменятьих на золото по фиксированной цене (35 долларов за тройскую унцию) уже никакнельзя.
Смена валютной системывсегда означала упразднение одних элементом международного денежного устройстваи введение других. Закат Парижской системы — это отмена золотомонетногостандарта. Во всех странах прекратилось хождение золотых монет, а обмен денегна золото стал осуществляться лишь через избранные валюты (девизы) — французскийфранк, фунт стерлингов и доллар США. С расстройством Генуэзской системыобменные курсы перестали фиксироваться по отношению к золоту. ПоБреттон-вудским соглашениям лишь доллар сохранил связь с золотом, а всеостальные валюты привязывались к нему. Ямайская система упразднила последнеезвено в цепи, связывавшей деньги с золотом, мир раз и навсегда перешел кплавающим курсам.
Современный мировойвалютный рынок невообразимо далек от того, каким он был в момент созданияЯмайской системы. Однако способ его регулирования остался тем же, что и в 1976году. Тогда, вспомним, в Китае прощались с великим кормчим, в Москве открылсяXXV съезд КПСС, а в Калифорнии два приятеля собрали в гараже первыйперсональный компьютер.
Тихие радости глобализации
В последней четверти XXвека валютные рынки оказались под воздействием пяти новых факторов. В их числе:1) всеобщая либерализация движения капиталов, 2) развитие информационныхтехнологий, 3) изменение природы курсообразования, 4) распад социалистическойсистемы и 5) введение евро.
О размахе валютнойлиберализации говорит следующий факт: в 1976 году обязательства по VIII статьеУстава МВФ (она запрещает ограничения по текущим платежам, дискриминационныевалютные режимы и барьеры на пути репатриации средств иностранных инвесторов)выполняла 41 страна, в 2002 году — 152. Сравнительно недавно даже самыеразвитые страны Запада имели множество валютных ограничений. В Англии досередины 70-х годов резидентам запрещалось приобретать наличную иностраннуювалюту сверх установленного крайне низкого лимита. Во Франции в 1983 году быливведены жесткие правила репатриации экспортной выручки, покупки валюты дляимпорта, покрытия валютных сделок на срок, финансирования инвестиций заграницей. Французы отправлялись за границу со специальной книжкой, гдеотмечалось, сколько и какой валюты они потратили вдали от родины. Обязательнаяпродажа экспортной выручки существовала до середины 80-х годов в Норвегии.Италия, Португалия и Греция ограничивали ввоз и вывоз наличной валюты в пределахот 20 до 130 долларов США. В Евросоюзе движение капиталов было либерализованотолько к 1992 году — в связи с программой создания Единого внутреннего рынка. Ав 1992 — 1993 гг. Европейскую валютную систему поразил тяжелейший за ее историюкризис. Факт не закономерный, но символический.
Для многих развивающихсястран и стран с переходной экономикой результаты валютной либерализации концапрошлого века оказались далеко не однозначными. По утверждению МВФ, она должнабыла содействовать интеграции в мировую экономику и ростуконкурентоспособности. На практике же отмена валютных ограничений частовыпадала из макроэкономического контекста, ее темпы не соизмерялись с темпамиформирования механизмов и институтов рынка. Как следствие была создана почвадля долларизации, утечки инвестиционных ресурсов, беспорядочного движенияспекулятивных капиталов.
Революция в средствахсвязи и обработки информации сделала международные финансовые потоки еще болееподвижными. В 70-е — 80-е годы во многих странах были созданы общенациональныесистемы расчетов в режиме реального времени (Real Time Gross Settlement — RTGS).В 90-е годы между ними возникли связующие звенья. Например, в Гонконгесуществуют такие системы расчетов в гонконгских долларах, в долларах США и сапреля 2003 — в евро, причем все они функционально дополняют друг друга. Крометого, были усовершенствованы традиционные системы международного клиринга,повышена их надежность, увеличены лимиты кредитования, расширен круг участникови набор функций. Это позволило перемещать огромные суммы денег из одной точкимира в другую простым нажатием клавиши.
На рубеже 80-х — 90-хгодов распалась социалистическая система, бывшие страны СЭВ начали переход крыночной экономике. Большинство из них сразу ввели конвертируемость своих валюти сняли основные ограничения по текущим операциям. В России в 1992 году былпринят закон «О валютном регулировании и валютном контроле», разрешившийконверсионные операции и трансграничное движение капиталов. К мировым валютнымрынкам добавился не существовавший ранее сегмент. Это серьезно изменило обликмеждународной валютной системы, хотя на указанные регионы приходится только 2%совершаемых в мире конверсионных операций. Достаточно вспомнить, что все новыевалюты пережили периоды высочайшей инфляции и резкого обесценения. Одновременнопроизошла глубокая долларизация постсоветского пространства. Американскиеденьги, будучи гораздо сильнее и надежнее, чем встававшие на ноги местныевалюты, выдавили последние из большой части внутреннего оборота. А в 1998 годуРоссию поразил финансовый кризис.
В 70-е годы ежедневныйобъем валютных операций в мире составлял 10-20 млрд.долларов, то естьприближался к стоимости ВВП, производимого в развитых странах в течение одногорабочего дня. К 1983 году эта цифра возросла до 60 млрд.долларов, в 2001 годуона равнялась 1,2 триллионов долларов. Стократное увеличение объемовмеждународных валютных рынков привело к серьезному качественному сдвигу:обменный курс той или иной валюты перестал формироваться во внешней торговле. Наобслуживание товарных сделок теперь приходится всего 2% от совершаемых в миревалютообменных операций. Поэтому возможность отклонения рыночного курса валютыот паритета покупательной способности (по которому курсовое соотношение двухвалют должно отражать соотношение цен в данных странах) намного возросла.Действительно, на один доллар в России можно купить вдвое больше товаров, чем вСША. То есть рыночный курс рубля составляет 50% от паритета его покупательнойспособности (ППС). Такое положение характерно для большинства государствЦентральной и Восточной Европы. В некоторых странах курс национальной валютызанижен еще больше, например, в Индии и Китае он находится на уровне 20% отППС.
Если в 1971 году обменныекурсы оторвались от золотого якоря, то потом они оторвались и от казавшегосяестественным товарного якоря. Проведенные в 90-е годы многочисленныеэмпирические исследования, не обнаружили и намека на выравнивание внутреннихцен между странами. Несмотря на глобализацию и наличие развитого мирового рынка(который, правда, составляет менее 20% от мирового ВВП). Иначе говоря, коридорвозможных колебаний курса той или иной валюты резко расширился. Моментальноеобесценение валюты в два или в четыре раза, как это было с российским рублем,теперь никого не удивляет.
Радикальное увеличениеобъемов рынка, повышение скорости операций и исчезновение административныхбарьеров — все это привело в 90-е годы к росту нестабильности международнойвалютной системы. Серию региональных кризисов открыл уже упоминавшийся кризисЕвропейской валютной системы 1992-1993 гг. Тогда атакам впервые подверглись нетолько валюты с завышенным курсом или валюты тех стран, где имелись крупныедефициты государственного бюджета. Великобритания, Дания и Ирландия пострадалиот кризиса без сколько-нибудь серьезной вины правительств, их экономическаяполитика была вполне адекватной и грамотной. Экономисты заговорили о кризисах«второго поколения». При них решающим оказывается не качество национальнойполитики, а соотношение денежных средств, которые каждая из сторон — правительствои валютные спекулянты — готовы бросить в схватку. Спекулянты рассчитывают,какую сумму государство может потратить на интервенции, и, если их возможностиоказываются больше, то игра на понижение начинается.
В 1997— 1998 годах мирполучил очередную порцию финансовых потрясений. Началось с Юго-Восточной Азии иРоссии, дальше завибрировали валютные системы Латинской Америки, в 2001 годуразразился кризис в Турции, в 2002 г. — в Аргентине. Как бы ни хотелось считатьэти события случайными, они, увы, таковыми не являются. Дело здесь не вбезответственности властей и не в фатальном стечении обстоятельств, а визменении глобального валютно-финансового климата как такового.
Еще один новый факторсовременных валютно-финансовых отношений — введение с 1 января 1999 года единойевропейской валюты. Два первых года своей жизни она теряла в цене, еще два — держалаглухую оборону, а потом перешла в наступление. На рубеже 2002 — 2003 годов евростал стоить дороже доллара. Это дало знак инвесторам (частным игосударственным), что европейская валюта может использоваться как средстводиверсификации их накоплений. Конечно, и раньше при падении курса доллараинвесторы избавлялись от него, увеличивая квоту других валют. Однако масштабмеждународного использования прежних европейских денежных единиц был меньше,чем теперешнего евро.
В 2001 году 90%валютообменных операций в мире пришлось на доллар США и 38% — на евро (общийитог равен 200%, так как в каждой сделке участвует две валюты). Да, сейчас доляевро в два с лишним раза меньше, чем доллара. Но в 1998 году доля немецкоймарки составляла 30%, а французского франка — 5%. То есть, тенденция ужесформировалась, и, если курс единой валюты останется стабильным, то еепривлекательность будет расти. С прежними национальными денежными единицамиэтого не могло случиться в принципе.
В средне- и долгосрочнойперспективе позиции европейской валюты будут укрепляться благодаря расширению иконсолидации финансового рынка ЕС. Сейчас капитализация фондового рынка 12стран зоны евро втрое меньше, чем рынка США, что, в частности связано ссохраняющейся фрагментацией европейского финансового пространства. В 1998 годув ЕС принят План действий в области финансовых услуг, предусматривающийсоздание интегрированного фондового рынка в 2003 году и единого финансовогорынка — в 2005 году. Для этого вводятся единые или совместимые правила в такихсферах, как бухгалтерский учет, страхование, предоставление залоговогообеспечения, совершение сделок по телефону и через Интернет, регулированиедеятельности финансовых конгломератов и пенсионных фондов. Иначе говоря,Евросоюз намерен кардинально улучшить «потребительские» характеристики своегофинансового рынка, такие как устойчивость, репрезентативность, прозрачность иколичество торгуемых инструментов. То есть, сложение европейских фондовыхрынков даст больший результат, чем сумма слагаемых. А это создаст постоянный истабильный спрос на единую валюту.
Дли мировых финансовыхрынков евро стал еще одним фактором турбулентности. Связано это с тем, что уоператоров появилась реальная альтернатива доллару (пусть не во всех сферах), ау Евросоюза — возможность проводить более независимую от США экономическую ивалютную политику. В 2001 году, по данным Банка международных расчетов в Базеле,волатильность (краткосрочная изменчивость) курса евро по отношению к долларуСША была в три раза (!) больше, чем аналогичный показатель для немецкой марки в1998 году. Одновременно увеличилась амплитуда и частота колебаний в большинстведругих важнейших валютных пар. В парах иена-доллар, евро-британский фунт иевро-швейцарский франк были зарегистрированы наивысшие показатели за последнеедесятилетие. Случилось это не только из-за введения евро, но его «вклад» вусиление нестабильности валютных рынков — налицо.
Что же мировое сообществоготово предпринять в ответ?
Классика жанра
Основными методамиуправления курсами до сих пор являлись следующие четыре: 1) валютныеинтервенции, 2) изменение процентной ставки, 3) регулирование текущего балансаи 4) привязка национальной денежной единицы к более сильной. Однако с каждым изних в последние полтора десятилетия произошла глубокая метаморфоза.
Средств для интервенцийстало мало. Но то, чтобы мало вообще (напротив, с 1990 по 2002 год совокупныевалютные резервы всех стран мира увеличились с 640 до 1730 млрд. СДР — почти в3 раза), а мало относительно. Относительно объема рынка. Ежедневно, повторюсь,в мире совершается валютных сделок на сумму 1,2 трлн. долларов, из которых 400млрд. — сделки спот (то есть подлежащие немедленному исполнению). Все валютныерезервы Европейской системы центральных банков составляют 300 млрд.евро, аФедеральной резервной системы США — 60 млрд.долл. Если потребуется поддерживатькурс евро или доллара, этих запасов хватит лишь на косметические мероприятия.Осенью 2000 года Европейский центральный банк четырежды (22 сентября, 3, 6 и 9ноября) проводил интервенции в поддержку евро, причем в первый раз совместно сФРС и Банком Японии. Результат оказался минимальным: 22 сентября курс поднялсяс 0,86 до 0,89 доллара за один евро, а 26 октября упал до 0,82. В ноябрекотировки колебались вокруг отметки 0,85. Сколько средств зона евро потратилана интервенции, сказать трудно — цифра не разглашается. О ее размере косвенноможно судить по тому, что за ноябрь 2000 года валютные резервы ЕЦБ (без золота,СДР и резервной позиции в МВФ) уменьшились на 13 млрд.евро [2]. Крупнейшими вмире держателями золотовалютных резервов являются страны Юго-Восточной Азии. Всередине 2003 года официальные валютные запасы Японии выросли до 540 млрд.долл,Китая — до 350 млрд.долл., Тайвань, Южная Корея и Сянган имели по 100 с лишниммиллиардов каждый. Получается, что главные мировые валюты эмитируют однистраны, а основной частью резервов владеют другие. Асимметрия налицо. В случаепадения курса доллара или евро едва ли азиатские государства пожертвуютсколько-нибудь крупными средствами ради укрепления важных для них, но все-такичужих валют.
Что касается процентнойставки, то она влияет на обменный курс тоже довольно ограниченно. Связь междудвумя показателями прослеживается боле или менее отчетливо только для валют,имеющих широкое международное признание, в основном для доллара и евро [3]. Ито не всегда. Так, с лета 2001 года рыночные ставки в зоне евро превысили американские,но подъем евро начался полтора года спустя. Для нерезервных валют повышениеставки рефинансирования мало способствует притоку иностранных капиталов. Онупирается не только в проблему доверия, но и в слабость местных финансовыхрынков. Их объем, глубина и ликвидность не идут ни в какое сравнение самериканскими или западноевропейскими. Внешние операторы резонно опасаются, чтовложившись, в редкую валюту или номинированные в ней ценные бумаги, они несмогут в нужный момент продать данные активы по прежней цене. Ведь резкиеколебания конъюнктуры — обычное дело для неразвитых рынков.
Важнейшим факторомкурсообразования считается состояние баланса по текущим операциям. Особоевнимание ему стали уделять с конца 70-х годов, когда резкому обесценению долларасопутствовало возникновение крупного дефицита по внешним расчетам у США ипрофицитов у Германии и Японии. Одним из основных инструментов, при помощикоторого МВФ содействует курсовой стабильности являются выдаваемые им кредитына урегулирование текущих балансов стран-членов. На практике неотрицательныйбаланс по текущим операциям благоприятствует ровной курсовой динамики, но негарантирует ее. В 1998 году Россия имела положительное сальдо в размере 700млн.долл., что никак не уберегло рубль от девальвации. Для стран, чьи валюты неучаствуют в международном обороте, равенство текущих поступлений и платежей неозначает равенства национального спроса и предложения иностранной валюты.Поскольку отечественная валюта выполняет функции денег (средства накопления иобращения) хуже, чем доллары или евро, экспортеры продают далеко не всюполученную выручку, часть ее никогда не возвращается в страну. Между тем, спросна иностранную валюту предъявляют как импортеры, так и другие резиденты, несвязанные с внешнеэкономической сферой.
И наоборот. В стране, чьявалюта доминирует в мире, отрицательный текущий баланс может вполнекомпенсироваться притоком долгосрочного капитала. Что и происходит в США ужемногие годы. В 1999— 2001 годах американский доллар благополучно укреплялся нафоне растущего дефицита по внешним расчетам. Высокий спрос на американскиеценные бумаги предопределен уже тем, что фондовый рынок США является самымемким и развитым в мире.
До кризисов вЮго-Восточной Азии и России, МВФ с подачи США настойчиво рекомендовалразвивающимся странам и странам с переходной экономикой жестко привязывать своивалюты к наиболее сильным валютам мира, главным образом, к американскомудоллару. Считалось, что такой режим валютного курса быстро восстанавливаетдоверие инвесторов к местной денежной единице, что подавляет инфляцию иувеличивает приток капиталов из-за рубежа. События 1997 — 1998 годов показали,насколько тяжелыми могут быть средне- и долгосрочные последствия такойполитики. Обязательства правительств поддерживать жесткие паритеты ипрозрачность сведений о работе центральных банков (в том числе о величинеофициальных резервов) позволили спекулянтам «правильно» сориентироваться наместности, точно определить время и характер наступательных действий.
Поймать дракона — 2
международная валютнаясистема курсообразование
Если испытанные методыдействуют все с меньшей эффективностью и явно не соответствуют вызовам времени,значит, нужны новые решения. Их усиленно ищут, особенно после 1997 года. Новыеили значительно модернизированные в последнее время способы валютно-финансовойстабилизации можно разделить на три группы: 1) региональное сотрудничество, 2)международное регулирование и 3) использование новых операционных технологий.
Валютная стабилизация врамках отдельного региона — явление не новое. Таким путем шла Западная Европапосле Второй мировой войны: в 1950 году был создан Европейский платежный союз,в 1972 году — уже под эгидой Европейского экономического сообщества — «валютнаязмея», в 1979 году — Европейская валютная система и в 1999 году — Экономическийи валютный союз. Упорство европейцев диктовалась хозяйственной необходимостью:для большинства стран региона торговля с соседями составляла больше половинывсего внешнеэкономического оборота, а разнонаправленное движение курсов послераспада Бреттон-вудской системы нарушало традиционные товарные потоки.
Европейский опыт давностал образцом для подражания. Так, еще в 1964 году Гватемала, Коста-Рика,Никарагуа и Сальвадор подписали Соглашение о Центральноамериканском валютномсоюзе. В 1975 году 16 стран ЭКОВАС создали Западноафриканскую клиринговуюпалату, которую к 1990 году планировалось трансформировать в валютный блок сединой валютой и общим эмиссионным центром. Из этих прожектов ничего не вышло,но речь сейчас не о них.
В ноябре 1997 года 14стран Юго-Восточной Азии создали Манильскую рамочную группу (Manila FrameworkGroup), которая должна была разработать механизмы управления кризисами. ДалееИндонезия, Малайзия, Филиппины, Сингапур и Тайланд заключили Соглашение окредитах своп (ASEAN Swap Arrangement). Система (аналогичная действовавшей в ЕСв 80-90- е годы) позволяет стране, валюта которой подверглась атаке, получитьиностранную валюту для интервенций под залог государственных ценных бумаг. Поистечении срока займа — от 90 дней до двух лет — средства возвращаются суплатой процентов. В мае 2000 года все страны АСЕАН, а также Китай, Япония иЮжная Корея подписали в Тайланде соглашения о соответствующем расширении зоныдействия данного механизма. Документы получили название «Инициативы Чианг-Май»(Chiang Mai Initiative). К весне 2003 года действовало уже 10 двустороннихкредитных линий на общую сумму 29 млрд.долл. и еще три находились в процессесогласования [4]. Как видно, объем кредитов, предоставляемых в рамкахинициативы совсем не велик. Тем не менее, организаторы считают, что она даетважный сигнал рынкам, так как центральные банки, не увеличивая резервы,получают дополнительные возможности противостоять спекуляциям. По мнениюазиатских экономистов, ценно и то, что данные средства доступны по первомузову, тогда как финансовая помощь МВФ приходит с большим опозданием. Во времякризиса 1997 года она поступила, когда события уже приняли необратимыйхарактер. Кроме того, кредиты МВФ всегда являются жестко обусловленными.Правительства оттягивают обращение за ними, боясь морального давления ивмешательства во внутреннюю политику. Все понимают, что такая просьбаравноценна сигналу бедствия, что только усиливает отток капиталов из страны. Вкачестве превентивной меры участники «Инициативы Чианг-Май» планируют ввестикритерии здоровой экономической политики, которых государства-члены должныбудут придерживаться на постоянной основе. Ожидается, в дальнейшем они могутпередать в фонд инициативы до 10% своих валютных резервов (в ЕС в свое времядоля равнялась 20%), что составит 100 млрд.долл. А это уже будет внушительнойсилой.
Из остальных регионовмира, где имеются планы валютного сотрудничества реальный шанс есть, разве что,у СНГ. В Африке восемь из 16 стран Экономического сообщества Западной Африки(ЭКОВАС) утвердили программу перехода к коллективной денежной единице — афро,которую планировалось ввести в 2004 году. Идее вряд ли суждено реализоваться:экономическая ситуация в регионе не позволяет сейчас и не позволит в обозримомбудущем проводить согласованную экономическую политику, иметь одинаково низкиетемпы инфляции и процентные ставки. А без этого единая валюта возникнуть неможет. Участники латиноамериканской группировки Меркосур [5] договорились после2006 года снизить инфляцию до 3% в год, что создало бы условия для координациикурсов, о чем пока говорят с большой осторожностью.
В СНГ единая валютатакже, наверняка, не появится в ближайшие 20-30 лет — что справедливо для всехчастей мира, кроме Европы. Тем не менее, страны Содружества способнызначительно продвинуться по пути консолидации своего валютно-финансовогопространства. Определенные результаты уже есть. В 2000 году начали действоватьбанковская Ассоциация «Объединенная платежная система Содружества» и МеждународнаяАссоциация бирж (МАБ) стран СНГ. В 2001 году Межпарламентская Ассамблея СНГприняла модельные законы «О рынке ценных бумаг» и «О валютном регулировании ивалютном контроле», также было разработано Соглашение о принципах организации ифункционирования валютных рынков стран Евразийского экономического сообщества(ЕврАзЭс). В 2002 году девять стран СНГ договорились о создании Советаруководителей государственных органов по регулированию рынков ценных бумаг,была разработана Конвенция об интеграции фондовых рынков стран СНГ.
Сегодня перечисленныешаги имеют лишь косвенное отношение к проблеме стабилизации валютных курсов. Ивсе же они содействуют увеличению масштабов и степени развития национальныхвалютно-финансовых рынков, что является одной из ключевых предпосылок дляповышения их устойчивости. В перспективе введение коллективной расчетнойединицы (подчеркну — не единой валюты), совместные действия по дедолларизации иреализация мер, аналогичных азиатской инициативе, могло бы заметно укрепить позициивалют СНГ.
Из международныхинструментов валютно-финансовой стабилизации наиболее известным является налогТобина. В 1972 году американский экономист, будущий Лауреат Нобелевской премииДжеймс Тобин выступил с идеей обложить в масштабах всего мира спекулятивныедвижения капиталов особым налогом — в размере до 0,1% от суммы операции — авырученные средства направить на нужды развивающихся стран. Долгие годы налогТобина рассматривался скорее как интеллектуальное упражнение, нежели какруководство к действию. После финансовых кризисов 1997— 1998 годов дискуссия онем перешла в практическую плоскость.
О необходимости налогаофициально заявили правительство Финляндии, парламент Канады, президентБразилии, а также различные парламентские фракции США, Великобритании, Франции,Бельгии, Италии. В 2001 году 40 членов Европейского парламента и национальныхпарламентов Евросоюза призвали ввести в ЕС налог Тобина, установив его на двухуровнях: нормальном и экстренном. Последний мог повышаться до 50% при угрозе резкогообесценения той или иной валюты. Однако руководство Союза отклонило инициативу,сославшись на то, что налог вынудит бизнес уйти в оффшорные зоны, и врезультате он больше дестабилизирует рынки, нежели упорядочит их. Сейчас меры,аналогичные налогу Тобина, применяются на некоторых фондовых площадках: вСингапуре сделки облагаются налогом в размере 0,2%, в Сянгане — 0,4%, в США — 0,0034%,во Франции — от 0,3 до 0,6% [6]. Перспективы введения налога во всем мире, безчего он теряет смысл, весьма призрачны.
Региональные кризисыконца 90-х годов, вернее, неспособность их предвидеть и купировать сталиоснованием для резкой критики МВФ как со стороны пострадавших государств, так илидеров промышленно развитых стран, деловых кругов и мировой элиты в целом.Выяснилось, что фонд, располагавший первоклассными специалистами и проводившийжесткую «воспитательную работу» с развивающимися странами, оказался беспомощнымв ситуации, когда от него требовались решительные действия.
В конце 2001 года МВФопубликовал доклад о реализованных и готовящихся инициативах по предотвращениюкризисов [7]. Документ состоит из двух частей. В первой излагаютсямероприятия, осуществляемые фондом и другими международными организациями всотрудничестве с ним, во второй — действия, предпринятые государствами-членамии бизнес-сообществом. Первая часть включает следующие меры: 1) оценка рисковвозникновения кризисов; 2) прозрачность принимаемых решений; 3) стандарты икодексы поведения (прозрачность налоговой, денежно-кредитной и валютной политикистран-членов; банковский надзор, регулирование рынков корпоративных ценныхбумаг и страховых услуг, а также платежных систем; корпоративное управление,отчетность, аудит, банкротство); 4) укрепление финансового сектора (оценка егосостояния, критерии надежности, оффшорные зоны и борьба с отмываниемнелегальных доходов); 5) либерализация операций по счету движения капитала. Вовторой части говорится об управлении официальными валютными резервами,доступности сведений о государственной экономической и финансовой политике,институциональных реформах, особенно в финансовом секторе, а также об участиирынков в превентивных и антикризисных программах.
Легко заметить, что почтивсе предложенные акции касаются финансовых, а не валютных рынков.Непосредственно валютному регулированию посвящен один подраздел — озолотовалютных резервах. Точно так же Форум финансовой стабильности, созданныйв 1999 году Большой семеркой, занимается финансовым и пруденциальным надзором,координацией действий и обменом информацией в данной области [8]. Да, курсоваядинамика зависит от экономической политики, от состояния финансовой сферы и отповедения зарубежных инвесторов. Но дело не только в этом! В 90-е годы природавалютных кризисов изменилась. Теперь они имеют собственные причины, далеко невсегда проистекающие из слабой бюджетной дисциплины и безответственнойгосударственной политики.
Фонд и другиемеждународные организации почти ничего не сделали для решения специфическихвалютных проблем развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Наличие уних особых, отличных от промышленно развитых государств, механизмовкурсообразования до сих пор не получило официального признания. Данным странамвсе еще предлагаются рецепты, пригодные для доллара, евро, иены и другихмеждународных валют. При этом игнорируются очевидные факты: инфляция там можетрасти и при зажиме денежной массы (она пополняется за счет иностранной валюты);вследствие долларизации целые сегменты денежного рынка выводятся из-под влиянияцентрального банка; импорт не оплачиваться национальной валютой; валютные рынкинеглубоки и плохо держат удар.
Еще одно широкообсуждаемое средство международной валютной стабилизации — увязка курсовдоллара, евро и, возможно, иены. В 1985 и 1987 годах страны Большой семеркизаключили сначала Соглашение «Плазы» (Plaza Agreement), а потом Луврскоесоглашение (Louvre Accord) с целью снизить завышенный тогда курс доллара ивыровнять курсовую динамику. При отклонении котировок на 2,5% начиналисьдобровольные односторонние интервенции, при отклонении на 5% — обязательныемногосторонние. Больше подобных действий никогда не предпринималось. Передвведением евро — в конце 1998 года — идея увязать курсы двух или трех основныхвалют снова вышла на авансцену. Ее предложил бывший министр финансов ГерманииОскар Лафонтен. В пользу координации курсовой политики позже такжевысказывались эксперты ООН и депутаты Европарламента. Возможность созданиякоридора долго обсуждалась лидерами США, ЕС и, отчасти, Японии но, в концеконцов, была отвергнута. Главное препятствие состоит в том, что модели рыночнойэкономики в США, ЕС и, уж тем более Японии, сильно отличаются друг от друга. Несовпадают и не будут совпадать их экономические циклы, что делает невозможнойсинхронизацию инфляции и процентных ставок. Кроме того, объявление пределовколебаний, наверняка, дало бы повод спекулянтам для атак на одну из валют, асредства центральных банков США и ЕС не достаточны для результативныхинтервенций. Вопрос об увязке курсов вновь поднимался на недавней встречеБольшой восьмерки в Эвиане, вероятность того, что она действительно состоитсяминимальна. Лучшим исходом данной дискуссии может быть закрытая договоренностьо координации общих направлений валютной политики, например, об управленииофициальными резервами.
И последний тип методоввалютной стабилизации — применение новых информационных технологий. Здесьосновную нагрузку, в отличие от первых двух групп, несет частный бизнес, а негосударство. Как отмечалось в начале статьи, в 90-е годы многие страны создалисистемы скоростных расчетов, сначала национальные, а потом трансграничные. В ЕСсейчас действует две крупные международные системы. Первая из них — ТАРГЕТ,проводит двусторонние расчеты между банками из разных стран через ихцентральные банки и специальную стыковочную платформу. Вторая — Евро? банковскаяассоциация — работает на основе многостороннего клиринга между коммерческимибанками-участниками, а роль расчетной палаты выполняет Европейский центральныйбанк. Эти системы не только сократили время прохождения платежей (до несколькихминут), но и устранили валютные риски.
На рынках давносуществуют инструменты страхования валютных рисков, такие как форварды,фьючерсы, опционы. Они постоянно совершенствуются, делаются болееразнообразными и удобными для операторов. Одного этого, как выяснилось,оказывается недостаточно для удовлетворения растущих требований бизнеса кинфраструктуре рынка.
С сентября 2002 года вСША начал действовать Банк продолженных связанных расчетов (Continuous LinkedSettlement Bank) — БПСР, созданный крупнейшими банками мира при взаимодействиис семью центральными банками. Данный механизм позволяет значительно снизитьриск при проведении многовалютных платежей (возникающий из потенциальнойвозможности не получить купленную валюту после поставки проданной). В системеучаствуют финансовые институты США, Европы и Юго-восточной Азии, их числовозросло с 42 в ноябре 2002 года до 70 в июле 2003 года. За это же время долянового банка в общем объеме мирового валютообменного рынка увеличилась с 16% до50%, теперь он ежедневно осуществляет сделки на сумму более 600 млрд.долл.Операции ведутся в семи валютах: долларах США, евро, японских иенах, фунтахстерлингов, швейцарских франках, канадских и австралийских долларах. К нимпланируется добавить еще шесть валют: шведскую, датскую и норвежскую кроны, атакже сингапурский, гонконгский и новозеландский доллары.
На пути к пятой
Последовательная сменачетырех международных валютных систем содержала в себе два параллельныхпроцесса: вытеснение из обращения золота (сначала во внутреннем обороте, апотом во внешнем) и переход валютного лидерста от одной страны к другой(сначала его оспаривали Франция и Англия, потом Англия и США). В первом случаемы имеем дело с эволюцией собственно денег, во втором — с использованиемнациональной валюты в качестве мировой.
Выше было показано, чтосовременная Ямайская система становится все менее эффективной. Ееконструктивные элементы не справляются с возрастающей нагрузкой. Пустоты,возникающие из-за дезактивации традиционных инструментов, заполняются только внебольшой части. Что может стать толчком к закату системы? До сих пор егопровоцировали войны или тяжелые экономические кризисы. Но в XXI веке военныеконфликты становятся локальными, удары — точечными, а оружие — высокотехнологичными нелетальным. Подобная война, как показал опыт Югославии и Ирака, деформируюттраекторию обменных курсов — не более. Возможность глубочайшей депрессии в миреили в США тоже, к счастью, невелика. Кстати, структурная перестройка 70-хобошлась без валютных потрясений.
Ямайскую систему подточатне катаклизмы. А высокие технологии. Они заявят о своих институциональныхправах. До XIX века, когда мировыми деньгами были серебро и золото, покупателяи продавца не интересовало, чей герб красовался на монетах. В ходу были италеры, и фунты, и российские рубли. По мере отступления золотого стандарта,одни валюты приобретали функции мировых, а другие уходили с международнойарены. Критерием отбора было то, насколько те или иные национальные валютымогли выполнять функции денег на внешних рынках. К концу XX века большинствонациональных денежных единиц стало конвертируемыми, однако, они по-прежнему необслуживают мировую торговлю. Россия не покупает китайские товары за рубли, аКитай не продает их за юани. Хотя ни та, ни другая сторона не ограничиваетдвижение капитала по текущим операциям. Двусторонний бартер крайне неудобен, амногосторонний возможен только в общей расчетной единице.
Таки образом, доллар,евро и несколько других общепризнанных валют работают в качестве мировых денег,потому что урегулирование гигантской паутины международных платежей техническиневозможно в поливалютном режиме. Это касается не только торговли и инвестиций,но и валютных рынков. На них 9 сделок из 10 имеют предметом куплю или продажудолларов. Поскольку большинство валют не обмениваются друг на друга напрямую,доллар США выполняет роль денег на рынках, где продаются и покупаются деньгидругих стран.
Как только удастсяналадить поливалютные многосторонние платежи, спрос на главенствующие валюты,особенно, доллар, уменьшится, а международное значение прочих валют начнетвозрастать. Искомое техническое решение, скорее всего, будет найдено в течениедесяти лет, к нему, как видно на примере БПСР, уже подбираются. Балансироватьплатежи в 150 валютах не обязательно, для радикального перелома достаточносделать это в валютах 20 — 30 стран, на которые приходится более 4/5 мировойторговли и финансовых потоков. Третьи страны, например, Грузия смогут перевестисвою внешнюю торговлю с долларов на валюты основных партнеров — евро,российские рубли, турецкие лиры. Данная система значительно сократитнепроизводительные затраты на проведение операций — трансакционные издержки.Южнокорейским компаниям больше не понадобится менять воны на японские иены черездоллары США. Фактор издержек, подчеркнем, всегда был и остается определяющим впроцессе эволюции денег. Именно он две с половиной тысячи лет назад сделалсеребро деньгами, он же сейчас обосновывает лидерство американского доллара:сделки с ним обходятся дешевле, чем с любой другой валютой. Новая парадигмабудет означать, что мировые деньги совершат виток в развитии, вернувшись в иномкачестве на линию, от которой они начали движение при отмене золотомонетногостандарта. Единой мировой валюты не потребуется. А процесс интернационализациибудет сочетать имеющиеся центростремительные силы (региональное валютноеорганизации) с валютной полифонией.
В целом пятая валютнаясистема может иметь следующий вид: развитая сеть поливалютных платежей для 2-3десятков наиболее значимых денежных единиц плюс несколько региональных ареаловпродвинутого валютно-финансового сотрудничества. Первый, ключевой элемент схемыимеет шанс материализоваться до конца десятилетия. Возможно и раньше, покрайней мере, в отдельных сегментах финансовых рынков. Ждать осталось недолго.
Примечания
1. International Economic Letter. Vol. XXXIII, No. 5,May 15, 2003. P. 5.
2. ECB Monthly Bulletin, April 2001. P. 55*.
3. В Япониии последние годы процентные ставки близки к нулю,и на фоне вялой конъюнктуры власти не скоро смогут их повысить. ВВеликобритании естественным ограничителем роста ставки является высокаязадолженность домашних хозяйств, большинство британских семей выплачиваетипотеку. В Швейцарии ставка традиционно низка благодаря банковской тайне,владельцы капиталов сомнительного происхождения мирятся с нулевой илиотрицательной доходностью депозитов, обеспечивая швейцарским предприиятиямдешевый доступ к внешнему финансированию.
4. Bulletin on Asia-Pacific Perspectives 2002/2003. P. 91.
5. Меркосур – латиноамериканский общий рынок; в него входят:Аргентина, Бразилия, Парагвай, Уругвай, а также Боливия и Чили в качествеассоциированных членов.
6. Bulletin Quotidien Europe. – Luxembourg, 2001. – No8052. P. 10.
7. Report of the Managing Director to theInternational Monetary and Financial Committee: The Fund’s Crisis PreventionInitiatives. IMF.November 14, 2001. www.imf.org
8. Форум собирается дважды в год на уровне министровфинансов, представителей центральных банков и органов банковского надзора странБольшой семерки, Нидерландов, Сингапура, Австралии и Гонконга