Реферат: Образ матери в литературе 30-40 годов XX века

Введение

Мама… Именно это слово становится первым в жизни ребенка. Мама находитсяс каждым из нас с первых дней жизни, учит нас видеть мир, воспринимать его взвуках, красках, образах. Подрастая, мы часто ждем утешения именно от мамы, онапожалеет, она поймет. Мы становимся взрослыми и покидаем родительский дом. Амамы ждут весточки, вслушиваются в шорохи и звуки шагов у двери. И все наширадости и огорчения, победы и поражения переживают вместе с нами наши мамы.Именно поэтому образ матери становится одним из главных в литературе. Многиеписатели и поэты черпают вдохновения именно в воспоминаниях о детстве, о доме,о матери.

Я решила провестисравнительный анализ образов матери в двух произведениях: повести Л.Чуковской“Софья Петровна” и поэме А.Ахматовой “Реквием”. Почему именно эти произведения?Во-первых, эти произведения созданы в одно время — 30-40 годы XX века. Во-вторых, их авторы –женщины, матери, пережившие ужас вольного террора.


Образ матери в литературе 30-40 годовXXвека

Автором повести «Софья Петровна», или как ее называет автор –«документ о 37-ом», является Чуковская Л.К., дочь известногоК.И.Чуковского. Она автор воспоминаний об А.Ахматовой и М.Цветаевой, такжеавтор многих работ по теории и практике редакторского искусства русскихписателей. Но главным событием в жизни и творчестве Чуковской стала повесть«Софья Петровна», написанная в в 1939-1940 годах. Опубликована этаповесть в 1988 году. Почему? Трудности с публикацией возникли прежде всегопотому, что автор рассказывает правду о трагических событиях 1937 года. В 1937году Даниил Хармс создал поразительные хроникальные и провидческие строки:

Из дома вышел человек,,,

И с той поры,

И с той поры,

И с той поры исчез.

Об этой поре – по горячим следам событий – была написана повесть «СофьяПетровна». О процессе работы над этой повестью по первой ее оценке Л.Чуковская рассказывала в «Записках об А.Ахматовой»: «4 февраля1940 год».

«Сегодня у меня большой день. Я читала Анне Андреевне свои историческиеизыскания о Михайлове: „повесть о М. Михайлове была мною задумана в 37-омгоду. Толчком для этого замысла послужила заметка Герцена под названием“Убили» – о гибели поэта по каторге.

Я начала собирать материал. Но о Михайлове я так и не написала, а написала«Софью Петровну» – повесть о 1937 годе «в прямую» о нем иидет речь.

Я читала дома и, читая, все время чувствовала стыд за плохость своей прозы.Читать – ей! Зачем я это затеяла? Но податься уже некуда, я читала.

Первую половину, мне кажется, она слушала со скукой. Я сделала перерыв,мы попили чайку. Вторую половину она слушала внимательно, не отрываясь, и какмне казалось, с большим вниманием. В одном месте, мне кажется, она даже отерласлезы, но я не была в этом уверена, я читала, не поднимая глаз. Всё это длилосьвечность, длинная, оказывается, история! Когда я кончила, она сказала:«Это очень хорошо, каждое слово, – правда».

В половине третьего ночи я отправилась её провожать. Путешествие на этотраз было трудным, словно по кругам ада". Я проводила её до дверей комнаты.

- Спасибо, что вы терпели, вы все выслушали, -  сказала я ей на прощанье.

- Как вам не стыдно! Я плакала, а вы говорите – терпеливо.

Там же Л. Чуковская вспоминает, как однажды пригласила к себе друзей ипрочитала им повесть. Кто-то из присутствующих оказался болтливым и рассказалсодержание повести ещё кому-то. В конце концов, в НКВД стало известно, что у Л.Чуковкой есть некий «документ о 37-ом».

Даже сейчас, после ежовицины через 30 лет, когда я пишу эти строки,власти не терпят упоминания о 37-ом. Боятся памяти. Это сейчас, а что же былотогда? Преступления ещё были свежи, кровь в кабинетах следователей и в подвалахБольшого дома ещё не просохла; кровь требовала слова, застенок молчание...

Я до сих пор не постигаю, почему, прослышав о моей повести, меня сразу жене арестовали, и не убили. А начали предварительное расследование (АннаАндреевна сказала мне однажды: «Вы – как стакан, закатившийся под скамьюво время взрыва в посудной лавке»).

В центре внимания автора и читателя повести трагическая судьба, простогомаленького человека – служащий Софьи Петровны Липатовой, втянутой бредовойдействительностью в чудовищную «чередь недоразумения» и безжалостносломленной, растоптанной.

Автор начинает повествование об этой женщине с описания вполнеблагополучного момента в её жизни. После смерти мужа Софья Петровна поступилана курсы машинописи. «Надо было непременно приобрести профессию: ведь Коляещё не скоро начнет зарабатывать. Окончив школу, он должен во чтобы то ни сталодержать в институт,,, Машина давалась Софье Петровне легко; к тому же она былагораздо грамотнее, чем эти современные барышни. Получив высшую квалификацию,она быстро нашла себе службу в одном из крупных ленинградскихиздательств». Софья Петровна «любила ходить на службу».Сотрудники машинописного бюро казались милыми и добрыми людьми. Больше всехмашинисток в бюро Софье Петровне нравилась Наташа Фроленко, «скромная некрасиваядевушка с длинновато-серым лицом».

Достоинством Наташи, по мнению Софьи Петровны, была её исключительная аккуратность:«она всегда писала без единой ошибки, поля и красные строки получались унеё удивительно элегантно». В конце первого месяца своей службы СофьяПетровна познакомилась и с директором учреждения: «директор оказалсямолодым человеком, лет 35, не более, хорошего роста, хорошо выбритым, в хорошемсером костюме…». «Воспитанный молодой человек», — решила СофьяПетровна, выполнив поручение директора. Но смыслом жизни Софьи Петровны стал исын Коля. Не жалея своих сил, она стремилась создать условия для того, чтобысын получил образование, стал хорошим специалистом, встретил хорошую девушку, скоторой был бы счастлив до конца своих дней. Мы становимся свидетелями первыхрадостей Софьи Петровны: вот Коля стал комсомольцем, вот он закончил школу, вотпоступил в машиностроительный институт. Мы, читатели, представляем Колю таким,каким его видит мать: «а сын стал красивый: сероглазый, высокий, чернобровыйи такой уверенный, спокойный, веселый… Всегда он как-то по-военному подтянут,чистоплотен и бодр… красавец собою, здоровяк, не пьет и не курит, почтительныйсын и честный комсомолец».

Большой радостью для матери стало известие о том, что «отличниковучебы, Николая Липатова и Александра Финкельштейна, по какой-то там разверсткенаправляют в Свердловск, на „Уралмаш“, мастерами». СофьяПетровна вместе с Наталией Фроленко радуются, когда к ним в руки попадаетгазета «Правда» с Колиной фотографией и заметкой о том, что Коля внесрационализаторское предложение. Соседи и сослуживцы поздравляли Софью Петровнуи хвалили Колю. Весь мир казался матери большим и добрым, потому что в нём былеё сын.

Но наступил 1937 год. На фоне лозунгов типа «Спасибо товарищуСталину за счастливое детство» в стране, городе и в машинописном бюро начинаютпроисходить непонятные события. Сначала Софья Петровна узнает об аресте доктораКипарисова, сослуживца её мужа, Колиного крестного. Первой реакцией СофьиПетровны было недоверие «врач не может быть убийцей», но, тем неменее женщина допускает мысль о том, что очевидно доктора Кипарисова как-товтянули в контрреволюционную организацию. Затем Софья Петровна узнает об арестедиректора. И снова недоверие: «Наташа, вы верите, что Захаров виноват вчем-нибудь? Да нет, какая чепуха».

«Она не могла подобрать слов, чтобы выразить свою уверенность.Захаров – большевик, их директор, которого они видели каждый день, Захаров –вредитель! Это была невозможность, чепуха… Недоразумение? Но ведь он такойвидный партиец, его знали в Смольном и в Москве, его не могли арестовать поошибке. Он не Кипарисов какой-нибудь?» Наташа находит объяснение этомунепонятному событию, и оно кажется Софье Петровне приемлемым: «Захаровасовратила какая-нибудь женщина». Страшным ударом становится для СофьиПетровны сообщение Алика об аресте Коли. Ради сына мать готова сейчас же бежатькуда-нибудь и разъяснять это чудовищное недоразумение. Она готова сию же минутуехать в Свердловск и поднять на ноги адвокатов, судей, прокуроров, следователей.Она надеется, что произошла ошибка, что скоро всё выяснится, что Колю отпустяти он постучит в дверь квартиры, но этого не происходит. Мать проходит по кругамада.

Узнала я, как опадают лица,

Как из-под век выглядывает страх,

Как клинописи жесткие страницы

Страдание выводит на щеках.

Как локоны из пепельных и черных

Серебряными делаются вдруг,

Улыбка вянет на губах покорных

И в сухоньком смешке дрожит испуг.

И я молюсь не о себе одной,

А обо всех, кто там стоял со мною,

И в лютый холод, и в июльский зной

Под красною, ослепшею стеною, —

Эти строки из «Реквиема» А.Ахматовой как нельзя лучшехарактеризуют психологическое состояние Софьи Петровны, которая постепенноначинает осознавать глубину трагизма происходящих событий. Она стоит в тюремныхочередях, пытается попасть на прием к следователю, узнает, что сын находится втюрьме и ему предъявлено обвинение, затем ей становится известно, что сынакуда-то отправили. Лишь потом она понимает, что значит формулировка«десять  лет дальних лагерей». Читая эту повесть, я почувствовалаужас происходящего: мать, великолепно зная своего сына, начинает сомневаться вего невиновности. В отчет на слова Алика «о каком-то колоссальномвредительстве» она отвечает: «Но ведь Коля сознался…» Я считаю,что главной причиной такого поведения матери является слепое доверие тем, ктоуправляет государством, наивная вера в то, что эти люди руководствуются тольконравственными законами. Не случайно Л. Чуковская говорила, что повесть написанао слепоте общества. В конце повести мы видим другую мать, прозревшую,осознавшую, что её никогда не доказать невиновность сына, следовательно, материнезачем жить. Мы становимся свидетелями последней сцены: мать читает письмосына со словами страшной правды. Мы понимаем, что за нравственной гибельюпоследует физическая смерть матери.

«Это был обряд: рука, спички, пепельница – обряд прекрасный игорестный», — автором этих слов является Лидия Гинзбург, и относятся этислова уже не к Софье Петровне, героине повести Л.Чуковской, а к совершеннодругой, реальной женщине – А.А.Ахматовой, которая с 1934-1940 гг. работала надпоэмой «Реквием», в которой звучит горький плач матери. ЛидияГинзбург вспоминала, что после ареста сына, Льва Гумилева, А.А. Ахматова«жила как завороженная застенком», читая шепотом стихи из«Реквиема». Она просила запомнить их, а клочок бумаги, на котором онибыли записаны, тут же сжигала, так как сама ожидала ареста. Работа над поэмойбыла закончена только в 1962 году. Кажущаяся не цельность объясняется не толькоразорванным во времени написанием, но и многообразием ритмов, в художественныхцелях использованных Ахматовой. Но тема поэмы одна – судьба многих матерейРоссии, изо дня в день простаивавших перед тюрьмами в многочасовых очередях спередачами для детей, арестованных носителями режима. В «Посвящении»к поэме Россия предстает длинной очередью перед «каторжными норами»тюрем с их постылым скрежетом ключей и тяжелыми шагами охранников:

Перед этим горем гнутся горы,

Не течет великая река,

Но крепки тюремные затворы,

А за ними «каторжные норы»

И смертельная тоска.

«Вступление» рисует образ смерти, нависшей над корчившейся«под кровавыми сапогами и под шинами черных марусь» Русью. Появляетсяобраз застывшего времени – времени эпохи Большого террора. Мрачная картинавызывает у нас ассоциации с Апокалипсисом и по масштабу всеобщего страдания, ипо ощущению наступивших «последних времен», за которыми возможна илисмерть, или страшный Суд.

До сих пор вызывает споры вопрос о жанре данного произведения. Что это:лирический цикл или поэма? Обратимся к композиции. «Реквием» состоитиз шести частей: эпиграф, вместо предисловия, посвящения, вступления, основнойчасти (главы I — X), эпилога. Врезультате работы, растянувшейся на четверть века, восстановился традиционныйсостав романтической поэмы.

По мнению исследователя Манна, «вся хитрость конструкцииромантической поэмы заключалась в самом параллелизме двух линий –»авторской" и «эпической».

П О Э М А

/> /> /> /> /> /> /> <td/> />

           

                     Лирическое начало      Эпическое начало                

Лирическое начало в «Реквиеме» проявляется в эпиграфе, вместопредисловия, во вступлении и эпилоге. Эпическое начало – в основной части.

Образлирического героя в поэме А.А.Ахматовой «Реквием»

Мне кажется убедительной точка зрения Н.Л. Лейдермана, который обращаетвнимание на образ лирической героини «Реквиема». Во-первых,лирическая героиня выступает в роли автора поэмы, который в трудное времянаходится вместе с народом там, «где мой народ к несчастью был».Во-вторых, она выступает в роли матери, переживающей потерю сына, именно о ЛьвеМихайловиче Гумилеве написала в 1916 г. творящий обряд отпевания. Сигналомплача является диалог, во время которого автор получает заказ – описать это. Иженщина, одна из миллионов матерей, чьи сыновья были брошены в сталинскиезастенки, облачается в одежду плакальщицы, входит в образ вопленицы.

       Лирическая героиня

/> /> /> /> /> /> /> /> /> /> /> <td/> /> />

Образ автора поэмы                Образ вопленицы,                  Образматери

                                                       плакальщицы

Я хочу уточнить, что сын Анны Андреевны и Николая Степановича, ЛевНиколаевич Гумилев, студент исторического факультета ЛТУ, был арестован трижды.Первый раз 22 сентября 1935 г. как «участник антисоветскойтеррористической группы». В этот раз Ахматовой удалось вырвать сына изтюрьмы довольно быстро: уже в ноябре он был освобожден из-под стражи. Второйраз Лев Николаевич был арестован в марте 1938 г. и был приговорен к десятигодам лагеря, позднее срок сократили до 5 лет. В 1949 г. Льва арестовали втретий раз, приговорили к расстрелу, который заменили потом ссылкой. Вина ЛьваНиколаевича ни разу не была доказана. В 1956 г. и в 1975 г. его полностью реабилитировали.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что лирическая героиня«Реквием» очень необычна, она имеет три лика, выступает в трехобразах, которые перетекают друг друга, а каждая из ролей автора мотивируетотдельную сюжетную линию. А теперь обратимся к сюжету. Каковы же егоособенности?

Н.Л. Лейдерман в работе «Бремя и величие скорби» говорит, что в«Реквием» не один, а три сюжетных пласта, они как бы лежат друг надруге, и каждый последний просвечивает сквозь предыдущий. Первый Сюжет – этосюжет ареста и осуждения сына. Здесь всё сверхреально: арест – тюрьма –приговор. «Уводили тебя на рассвете», 17 месяцев кричу…",«Я увидела верх шапки голубой». Второй сюжет – это сюжет материнскойпричети, плача, и он строится в соответствии с традициями обрядовой поэзии. А.Ахматова не пропускает ни одной фазы похоронного обряда: плач-оповещение:

«Это было, когда улыбался

Только мертвый, спокойствию рад»;

плач при выносе:  

"Уводили тебя на рассвете,

За тобой, как на выносе, шла,

В темной горнице плакали дети,

У божницы свеча оплыла.

На губах твоих холод иконки,

Смертный пот на челе…";

плач при опускании гроба – "И упало каменное слово

На мою ещё живую грудь…",

поминальный плач – "Опять поминальный приблизился час".

Сцена ареста ассоциируется с выносом тела усопшего: «За тобой,как на выносе, шла» – сравнения плакали дети, свеча, холод иконки, потна челе. Материнское горе выражается при помощи образа воя, плача и при помощиобраза слезы. Появляется образ «под кремлевскими  стенами выть». Этислова рождают исторические ассоциации – вспоминается картина Сурикова«Утро стрелецкой казни». С конца 20-х и до конца 30-х  годов Сталинульстило сравнение его тоталитарного правления со временами Петра Великого.Жесточайшее подавление стрелецкого бунта ассоциировалось с начальным этапомсталинских репрессий. В 1935 году она поехала в Москву, чтобы передать письмосталику. Для этого нужно было прийти к десяти часам утра к кремлевской стене.

Между «Реквием» и устным  народным творчеством  существуютблизость. Но в  фольклоре образ слезы «горючий», а у Ахматовой –«Горячей слезой новогодний лед прожигать». «Горячая» слезаАхматовой не столько горькая, оплакивающая, сколько способная растопить всепреграды, обжечь жаром сердца, ощущением сиюминутного горя.

Существует ещё один сюжет «Реквиема» – это сюжет болезниматери. Цепь плачей, составляющих канон материнской причети, превратилась подпером Ахматовой в изощренный психологический сюжет – в исповедь – самоанализдушевного состояния матери, проходящей по всем кругам адских мук утраты своегосына.

Особенности сюжета: сюжет об аресте и осуждении сына, сюжет о материнскойпричети, сюжет о болезни матери, со-умирании.

Восстановим основную канву психологического сюжета. Тема болезни материначинается сразу за сценой ареста сына, которая заканчивается воем. Припостроении 2-ой главки Ахматова использует прием, характерный для устногонародного творчества – психологический параллелизм.

Тихо льется тихий Дон,

Желтый месяц входит в дом,

Входит в шапке набекрень,

Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,

Эта женщина одна,

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне.

Глава III очень короткая – строфа состоит изсбивчивых фраз, потому что происходящее на столько ужасно, что сознание еготрогает, не пускает внутрь себя.

По контрасту возвращается память к своему беззаботному прошлому.

«Показать бы тебя, наследнице,

И Любимице всех друзей,

Царскосельской веселой грешнице,

Что случится с жизнью…»

В этой же главке и сожаления об утрате состоявшегося счастья, и укор себе.

При построении следующей главки Ахматова использует прием антитезы.

Семнадцать месяцев кричу,

Зову тебя домой,

Кидалась в ноги палачу,

Ты сын и ужас мой.

Все перепуталось навек,

И Мне не разобрать

Теперь, кто зверь, кто человек,

И долго ль казни ждать.

И только пышные цветы,

И звон кадильный, и следы

Куда-то в никуда.

И прямо мне в глаза глядит

И скоро гибелью грозит

Огромная звезда.

Главка VI короткая, но совершенно иная понастроению:

Легкие летят недели,

Что случилось, не пойму.

Как тебе, сынок, в тюрьму

Ночи белые глядели.

Как они опять глядят

Ястребиным жарким оком,

И о смерти говорят.

Она напоминает колыбельную, которую поет мать, думая о сыне, который вэто время томится в тюрьме.

Главка VII («Приговор») – этокульминация повествования о судьбе сына: приговор здесь аналог казни. Но напереднем плане реакция не сына, а матери: «И упало каменное слово / На моюещё живую грудь». Теперь перед матерью встает трагическая проблема: какперенести гибель своего ребенка, как пережить то, что тот, кому ты дала жизнь,кого ты произвела на свет в продолжение себя, уходит из жизни раньше? ГероинеАхматовой известен выход из этого тупика:

«Надо память до конца убить,

Надо, чтоб душа окаменела,

Надо снова научиться жить».

Но для неё неприемлема такая плата за существование – плата ценоюбеспамятства, ценою обездушивания. Такому выживанию – без сына, без памяти –она предпочитает смерть. И сразу же после приговора звучит материнская мольба,обращенная к смерти:

Ты всё равно придешь – зачем же не теперь?

Я жду тебя – мне очень трудно…

Я потушила свет  и отворила дверь

Тебе, такой простой и чудный.

Прими для этого какой угодно вид,

Ворвись отправленным снарядом

Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,

Иль отрави тифозным чадом.

Иль сказочкой, придуманной тобой

И всем до тошноты знакомой, —

Чтоб я увидела верх шапки голубой

И бледного от страха управдома.

Мне всё равно теперь.

Главка IX, оказалось бы, завершает сюжет болезниматери: «безумие крылом души накрыло половину», «манит в чернуюдолину», в долину смерти, где не будет ничего – автор подчеркивает этумысль, используя повтор:

Ни сына страшные глаза –

Окаменелое страданье,

Ни день, когда пришла гроза,

Ни час тюремного свиданья,

Ни милую прохладу рук,

Ни лип взволнованные тени,

Ни отдаленный легкий звук –

Слова последних утешений.

Не будет ничего, что поддерживало рассудок и жизнь матери, но А.А.Ахматова вводит и X рассмотрим  какова её роль в поэме.

Это 2-х частная миниатюра – прямое обращение к евангельской проблематике– является кульминацией. Появление религиозной образности подготовлено не толькоупоминанием спасительных обращений к молитве, но и всей атмосферой страданийматери, отдающей сына на неизбежную, неотвратимую смерть. Страдания материассоциируются с состоянием Богородицы, Девы Марии; страдания сына с мукамиХриста, распятого на кресте.

Появляется образ «Небеса расплавились в огне». Это знаквеличайшей катастрофы, всемирно-исторической трагедии, какой является смертьМессии. Речь идет не о предстоящем воскресении из мертвых, трагедияпереживается в земных каторгах – страдания, безнадежность отчаяния. И слова,произносимые Христом накануне своей человеческой смерти, вполне земные,обращенные к Богу – упрек, горькое сетование о своем одиночестве, покинутости,беспомощности. Слова же, сказанные матери, — простые слова утешения, жалости,призыв к успокоению ввиду непоправимости, необратимости случившегося.

В первом четверостишии в центре внимания «треугольник» –«Святое семейство»: Бог-отец, Богоматерь и Сын Человеческий. Вовтором четверостишии появляется другой «треугольник»: Возлюбленная,любимый учение и любящая мать:

Магдалина билась и рыдала,

Ученик любимый каменел,

А туда, где молча Мать стояла,

Так никто взглянуть и не посмел.

Горе возлюбленной экспрессивно, наглядно – это истерика неутешного горяженщины, горя мужчины – интеллектуала статично, молчаливо. Что же касается горяматери, то о нем вообще ничего невозможно сказать. Масштабы её страданийнесопоставимы ни с женским, ни с мужским. Это беспредельное и невыразимое горе,её утрата невосполнима, потому что это её единственный сын и потому, что этотсын-Бог, единственный на все времена спаситель. «Распятие в»Реквиеме" – вселенский приговор бесчеловечной системе, обрекающеймать на безмерные и неутешительные страдания, а единственного ей возлюбленного,сына – на небытие.

Сходство и различие женских образов вповести Л. Чуковской «Софья Петровна» и в поэме А. Ахматовой«Реквием»

Итак, перед нами произведения двух разных авторов. Произведения написаныв 30-40 годы XX века и рассказывают о страшной трагедиине только отдельного человека, но и всего народа.

В центре внимания и Чуковской, и Ахматовой женская судьба матери,потерявшей сына. Я думаю, это не случайно: именно женщина чутко реагирует напроисходящие вокруг изменения. А между матерью и сыном существует ещё болеетесная связь, разрыв которой причиняет страшную боль и ребенку, и матери. ИЧуковская, и Ахматова показывают, как по вине чудовищных обстоятельствнарушается естественный ход жизни: сын оказывается под угрозой смерти раньшематери, а мать становится пости свидетелем страданий и гибели сына, еёкровиночки. После этого мать не может жить в мире, в котором нет сына, поэтомуи героиня повести, и героиня поэмы обречены на смерть физическую, котораяпоследует вскоре вслед за моральной гибелью. Авторы не рисуют картину смерти матери,но, привлекая наше внимание к художественным деталям, дают нам возможностьпонять глубину потрясения, переживаемого героинями. Следовательно, можноговорить о психологизме и того, и другого произведения.


Литература

1. Ахматова А.А. «Реквием» в книге «Ахматова А. И ЦветаеваМ. Стихотворения. Поэмы. Драматургия. Эссе», М.: «Олимп», 1997,стр. 1957-164.

2. Чуковская Л.К., «Записки об А. Ахматовой» том I, 1938-1941, М.: «Нева», 1989 №6, стр. 30-31.

3. Чуковская Л.К. «Софья Петровна» в ст. «Трудные повести30-х годов», М.: «Молодая гвардия», 1992, стр. 485-560.

4. «Литература. Большой справочник для школьников и поступающих ввузы», М.: «Дрофа», 1998, стр. 587-588.

5. «Русская литература. Большой справочник для школьников ипоступающих в вузы», М.: «Дрофа», 1998, стр. 1159-1201.

6. Лейдерман Н.Л. «Реквием», «А. Ахматова в контексте ивремени», М.: «Просвещение», 1998, стр. 502-504.

еще рефераты
Еще работы по литературе: зарубежной