Реферат: A.C.Пушкин

<img src="/cache/referats/16571/image001.jpg" hspace=«10» v:shapes="_x0000_i1025">

Пушкин (АлександрСергеевич) — величайший русский поэт, родился 26 мая 1799 года, в четверг, вдень Вознесения Господня, в Москве, на Немецкой улице. О своих предках по отцуон пишет в 1830 — 1831 годах: «Мы ведем свой род от прусского выходцаРадши или Рачи (мужа честна, говорит летописец, т. е. знатного, благородного),въехавшего в Россию во время княжения св. Александра Ярославича Невского… Имяпредков моих встречается поминутно в нашей истории. В малом числе знатныхродов, уцелевших от кровавых опал царя Иоанна Васильевича Грозного, историографименует и Пушкиных. Григорий Гаврилович (ошибка: надо читать ГаврилоГригорьевич) Пушкин принадлежал к числу самых замечательных лиц в эпоху самозванцев.Другой Пушкин, во время междуцарствия, начальствуя отдельным войском, один сИзмайловым, по словам Карамзина, сделал честно свое дело. Четверо Пушкиныхподписались под грамотой об избрании на царство Романовых, а один из них,окольничий Матвей Степанович — под соборным деянием об уничтожении местничества(что мало делает чести его характеру). При Петре Первом сын его, стольник ФедорМатвеевич, уличен был в заговоре против государя и казнен вместе с Цыклером иСоковниным. Прадед мой, Александр Петрович, был женат на меньшой дочери графаГоловина, первого андреевского кавалера. Он умер весьма молод, в припадкесумасшествия зарезав свою жену, находившуюся в родах. Единственный сын его, ЛевАлександрович, служил в артиллерии и в 1762 году, во время возмущения, осталсяверен Петру III. Он был посажен в крепость, где содержался два года. С тех порон уже в службу не вступал, а жил в Москве и в своих деревнях. Дед мой былчеловек пылкий и жестокий. Первая жена его, урожденная Воейкова, умерла насоломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или настоящую ее связь сфранцузом, бывшим учителем его сыновей, и которого он весьма феодально повесилна черном дворе. Вторая жена его, урожденная Чичерина, довольно от негонатерпелась. Однажды он велел ей одеться и ехать с ним куда-то в гости. Бабушкабыла на сносях и чувствовала себя нездоровой, но не смела отказаться. Дорогойона почувствовала муки. Дед мой велел кучеру остановиться, и она в каретеразрешилась чуть ли не моим отцом. Родильницу привезли домой полумертвую иположили на постель всю разряженную и в бриллиантах. Все это знаю я довольнотемно. Отец мой никогда не говорил о странностях деда, старые слуги давноперемерли» (изд. литературного фонда, V, 148 — 149). Отец поэта, СергейЛьвович (1771 — 1848), как и старший брат его, поэт Василий Львович <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1026">(1770- 1830), не имел по характеру ничего общего с дедом. Получив блестящее по томувремени образование, т. е. овладев не только французской прозаической речью, нои стихом, и поглотив все выдающееся во французской литературе XVII и XVIIIвеков, он на всю жизнь сохранил страсть к легким умственным занятиям и кпроявлению остроумия и находчивости во всяких jeux de societe; за то также всюжизнь он оказывался неспособным к практическому делу. Он был в малолетствезаписан в Измайловский полк, потом при Павле переведен в гвардейский егерский иочень тяготился несложными обязанностями гвардейского поручика. Женившись вноябре 1796 года, он подал в отставку и стал пользоваться совершенной свободой,сперва в Петербурге, где 20 декабря 1797 года родился у него первый ребенок — дочь Ольга (впоследствии Павлищева), а потом (с 1799 года) в Москве и вподмосковном имении своей тещи, сельце Захарове. Управление домом он всецелопредоставил жене, a заведование имениями — управляющим и приказчикам, которыеобкрадывали его и разоряли мужиков. Сергей Львович терпеть не мог деревни, еслиона не походила на подгородную дачу; проживая в собственных имениях (в иные,впрочем, он никогда и не заглядывал), он проводил все время у себя в кабинетеза чтением. Дома вспыльчивый и раздражительный (когда обстоятельства принуждалиего заняться детьми или хозяйством), он при гостях делался оживленным, веселыми внимательным. По выражению Анненкова, у него не было времени для собственныхдел, так как он слишком усердно занимался чужими. Он до старости отличалсяпылким воображением и впечатлительностью, доходившей до смешного. Обыкновеннорасточительный и небрежный в денежных делах, он временами становился мелочнорасчетливым и даже жадным. Он был способен острить у смертного одра жены — затоиногда от пустяков разливался в слезах. Никому не мог он внушить страха, нозато никому не внушал и уважения; приятели любили его, а собственным детям,когда они подросли, он часто казался жалким и сам настойчиво требовал от них,чтобы они опекали его, как маленького ребенка. Его любимая поговорка «quela volonte du ciel soit faite» вовсе не была выражением искренней веры иготовности подчиниться воле Провидения, а только фразой, которой он прикрывалсвой эгоистический индифферентизм ко всему на свете. Мать Пушкина, Надежда ОсиповнаГаннибал (1775 — 1836), была на 4 года моложе мужа. Основателем ее фамилии был«арап Петра Великого», абиссинский князек, Абрам Петрович Ганнибал (см. VIII,87). Он умер в 1781 году генерал-аншефом и александровским кавалером, оставив 7человек детей и более 1400 душ. Это была «мягкая, трусливая, новспыльчивая абиссинская натура», наклонная «к невообразимой,необдуманной решимости» (Анненков «Пушкин в Александровскуюэпоху», стр. 5). Сыновья его унаследовали его вспыльчивость; крепостныхлюдей, возбудивших их гнев и ими наказанных, «выносили на простынях».Двое из них, Иван и Петр (которого поэт посетил в его деревне в 1817 году; см.изд. фонда, V, 22), достигли высоких чинов, но при этом Петр писал совсем безграмотно.Третий брат, родной дед поэта (он же Осип, он же и Януарий), женатый на дочеритамбовского воеводы Пушкина, Марье Алексеевне, женился, говорят, вторично,подделав свидетельство о смерти жены. Марья Алексеевна жаловалась государыне, иправа ее были восстановлены. Она жила в селе Захарове, со своей дочерьюНадеждой, под покровительством своего шурина и крестного отца дочери — ИванаАбрамовича Ганнибала, строителя Херсона и наваринского героя. Марья Алексеевнабыла добрая женщина и прекрасная хозяйка деревенского старорусского склада, нодочь свою она избаловала порядком, «что сообщило нраву молодой красивойкреолки, как ее потом называли в свете, тот оттенок вспыльчивости, упорства икапризного властолюбия, который замечали в ней позднее и принимали за твердостьхарактера» (Анненков). Мужа своего Надежда Осиповна настолько забрала вруки, что он до старости курил секретно от нее; к детям и прислуге бываланепомерно сурова и обладала способностью «дуться» на тех, ктовозбудил ее неудовольствие, целыми месяцами и более (так, с сыном Александромона не разговаривала чуть не целый год). Хозяйством она занималась почти так жемало, как и муж, и подобно ему страстно любила свет и развлечения. КогдаПушкины переехали в Петербург, дом их «всегда был наизнанку: в однойкомнате богатая старинная мебель, в другой — пустые стены или соломенный стул;многочисленная, но оборванная и пьяная дворня с баснословной неопрятностью;ветхие рыдваны с тощими клячами и вечный недостаток во всем, начиная от денегдо последнего стакана». Приблизительно такова же была их жизнь и в Москве,но там это не в такой степени бросалось в глаза: многие состоятельныедворянские семьи жили подобным образом. Пушкины отличались от других толькобольшей, так сказать, литературностью; в этом отношении тон давал СергейЛьвович, который и по собственной инициативе, и через брата Василия был вдружбе со многими литераторами и тогдашними умниками; в его доме дажекамердинер сочинял стихи. В раннем детстве Александр Пушкин не только непредставлял ничего выдающегося, но своей неповоротливостью и молчаливостьюприводил в отчаяние мать свою, которая любила его гораздо меньше, нежели сеструего, Ольгу, и младшего брата, Льва (1806 — 1852). Когда принимались слишкомэнергично исправлять его характер и манеры, он убегал к бабушке МарьеАлексеевне Ганнибал (после замужества дочери она поселилась с Пушкиными) ипрятался в ее рабочую корзинку, где его уже не смели тревожить. Бабушка былапервой наставницей Пушкина в русском языке; от нее же, вероятно, наслушался онрассказов о семейной старине. В ее сельце Захарове (или Захарьине), о которомПушкин долго сохранял приятные воспоминания, он слышал песни и видел хороводы идругие народные увеселения (Захарово принадлежало к приходу богатого селаВязёма, которое было когда-то собственностью Бориса Годунова <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1027">ипомнило о своем царственном владельце). Другой связью будущего поэта снародностью служила известная Арина Родионовна, когда-то вынянчившая матьПушкина, а теперь нянчившая всех ее детей — женщина честная, преданная и оченьумная; она знала бесчисленное количество поговорок, пословиц, песен и сказок иохотно сообщала их своему питомцу. Только с нею да с бабушкой и еще сзаконоучителем своим Беликовым (очень образованным человеком) Пушкин имелслучай говорить по-русски: отец, мать, тетки (Анна Львовна Пушкина и ЕлизаветаЛьвовна, по мужу Солнцева, тоже имели влияние в доме), почти все гости, аглавное — гувернеры и гувернантки (большей частью плохие; об одном гувернере,Шеделе, известно, что любимым его занятием была игра в карты с прислугой)объяснялись с детьми исключительно по-французски, так что и между собой детиприучились говорить на том же языке. Пушкин вначале учился плохо (особеннотрудно давалась ему арифметика) и от гувернанток испытывал крупныенеприятности, отравившие ему воспоминания о детских годах. Около 9 лет от родуПушкин пристрастился к чтению (разумеется, французскому) и, начав с Плутарха иГомера в переводе Битобе, перечитал чуть ли не всю довольно богатую библиотекусвоего отца, состоявшую из классиков XVII века и из поэтов и мыслителей эпохиПросвещения. Преждевременная начитанность в произведениях эротических исатирических, которыми была так богата французская литература XVII и XVIIIвеков, способствовала преждевременному развитию чувства и ума Пушкина, алитературные нравы дома и особая любовь, которую Сергей Львович питал к Мольеру- он читал его вслух для поучения детям — возбудили в мальчике охоту пытатьсвои силы в творчестве, опять-таки главным образом на французском языке. Междунаиболее ранними его произведениями предание называет комедию«L'Escamoteur» — рабское подражание Мольеру — и шуточную поэму«La Tolyade» (сюжет: война между карликами и карлицами во временаДагоберта), начатую по образцу многочисленных французских пародий XVIII века навысокий «штиль» героических поэм. Есть еще не совсем достоверноеуказание на целую тетрадку стихотворений, между которыми были и русские. Раннееразвитие, по-видимому, не сблизило Пушкина с родителями; его характерпродолжали исправлять, ломая его волю, а он оказывал энергическоесопротивление. В результате отношения обострились настолько, что 12-летниймальчик изо всех домашних чувствовал привязанность только к сестре и судовольствием покинул родительский дом. Пушкина думали отдать в иезуитскуюколлегию в Петербурге, где тогда воспитывались дети лучших фамилий, но 11 января1811 года было обнародовано о предстоящем открытии Царскосельского лицея и,благодаря настояниям и хлопотам А.И.Тургенева <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1028">,а также дружеским связям Сергея Львовича Пушкина с директором нового учебногозаведения, В.Ф. Малиновским, Пушкина решено было туда поместить. Готовясь кпоступлению, Пушкин жил у дяди Василия Львовича и у него впервые встретился спредставителями петербургского света и литературы. 12 августа Пушкин вместе с Дельвигом <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1029">выдержалвступительный экзамен и 19 октября присутствовал на торжестве открытия лицея.Преподавателями лицея были люди прекрасно подготовленные и большей частьюспособные. Программа была строго обдуманная и широкая; кроме общеобразовательныхпредметов, в нее входили и философские, и общественно-юридические науки. Числовоспитанников было ограничено, и они были обставлены наилучшим образом: никакихунизительных наказаний не было; каждый имел свою особую комнатку, где он пользовалсяполной свободой. В отчете о первом годе конференция лицея говорит, что ученикам«каждая истина предлагалась так, чтоб возбудить самодеятельность ума ижажду познания… а все пышное, высокопарное, школьное совершенно удаляемо былоот их понятия и слуха»; но отчет, как говорит Анненков, больше выражаетидеал, нежели действительность. Прекрасные преподаватели, отчасти вследствиеплохой подготовки слушателей, отчасти по другим общественным и личным причинам,оказались ниже своей задачи — давали зубрить свои тетрадки (не исключая и Куницына ); иные, как, например,любимец лицеистов А.И. Галич,участвовали в пирушках своих аристократических учеников и мирволили им вклассах и на экзаменах. Даже самая свобода или, точнее, безнадзорностьприносила некоторый вред слишком юным «студентам», знакомя их стакими сторонами жизни, которые выгоднее узнавать позднее. К тому же, на третийгод существования лицея скончался его первый директор, и почти два года (доназначения Е.А. Энгельгардта, в1816 году) настоящего главы в заведении не было; преподавание и особенновоспитательная часть пострадали от того весьма существенно. Но с другойстороны, та же свобода, в связи с хорошей педагогической обстановкой, развивалав лицеистах чувство человеческого достоинства и стремление к самообразованию.Если солидные знания и приходилось окончившим курс приобретать своим трудом впоследствии,то лицею они были обязаны охотой к этому труду, общим развитием и многимигуманными, светлыми идеями. Вот почему они и отзывались с таким теплым чувствомк своему учебному заведению и так долго и единодушно поминали 19-е октября.Чтение римских прозаиков и поэтов было поставлено в лицее довольно серьезно:классическую мифологию, древности и литературу лицеисты, в том числе Пушкин,знали не хуже нынешних студентов. Способности Пушкина быстро развернулись влицее: он читал чрезвычайно много и все прочитанное прекрасно помнил; большевсего интересовался он французской и русской словесностью и историей; он былодним из самых усердных сотрудников в рукописных лицейских журналах и одним издеятельных членов кружка лицейских новеллистов и поэтов (Илличевский, Дельвиг, Кюхельбекер <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1030">идр.), которые, собираясь по вечерам, экспромтом сочиняли повести и стихи.Учился Пушкин далеко не усердно. Кайданов, преподававший географию и историю, аттестует его так: «при маломприлежании, оказывает очень хорошие успехи, и сие должно приписать одним толькопрекрасным его дарованиям. В поведении резв, но менее противу прежнего».Куницын, профессор логики и нравственных наук, пишет о нем: «весьмапонятен, замысловат и остроумен, но крайне неприлежен. Он способен только ктаким предметам, которые требуют малого напряжения, а потому успехи его оченьне велики, особенно по части логики». Из товарищей знавшие еговпечатлительную натуру и отзывчивое, мягкое сердце, искренно любили его;большинство, замечавшее только его неумеренную живость, самолюбие,вспыльчивость и наклонность к злой насмешке, считало его себялюбивым итщеславным; его прозвали французом, преимущественно за прекрасное знаниефранцузского языка — но в 1811 и следующих годах это был, во всяком случае,эпитет не похвальный. Раздражительность, принесенная Пушкиным еще из дому,получила здесь новую пищу вследствие такого отношения большинства товарищей;будущий поэт сам наталкивался на ссоры, a так как он, несмотря на огромныеспособности и остроумие, не отличался быстрой находчивостью, то далеко невсегда мог оставаться победителем и раздражался еще более. Предаваясьнеумеренной веселости днем, Пушкин часто проводил бессонные ночи в своем № 14(здесь прожил он целые 6 лет), то обливаясь слезами и обвиняя себя и других, тообдумывая способы, как бы изменить к лучшему свое положение среди товарищей. В1814 году Сергей Львович Пушкин вновь поступил на службу в Варшаве покомиссариату (чиновником он оказался, конечно, крайне небрежным), а его 15-летнийсын впервые выступил в печати со стихотворением «К другу-стихотворцу»(4 июля, в № 13 «Вестника Европы»), за подписью «Александр Н. К.ш. п.». Несмотря на подъем патриотического чувства, которое былоестественным следствием событий 1812 — 1814 годов, первые поэтические опытыПушкина направлялись не в эту сторону, являлись подражанием любовной ивакхической лирике и, отчасти, сатире французских и русских учеников ипродолжателей Горация. Из французских поэтов Пушкин больше всего подражалПарни, из русских — Батюшкову <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1031">,Жуковскому <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1032">,Василию Пушкину. Но и в этих «полудетских песнях па чужой голос»местами слышится будущий Пушкин, то в искренности чувства, то в оригинальностимыслей и ощущений, то в силе и смелости отдельных картин и стихов. В этихпробах пера нельзя не заметить и умение усваивать от каждого образца лучшее ибыстро отделываться от его недостатков: так, псевдоклассический арсеналсобственных имен, очень богатый в наиболее ранних стихотворениях Пушкина, скороуступает место умеренному употреблению утвердившихся формул; славянскиевыражения, вроде: пренесенный, взмущенны волны, расточил врагов, черный вранстрежет — быстро редеют и употребляются только в наименее задушевных егопьесах. В высшей степени поразителен факт, что одно из произведений 15-летнеголицеиста, который три года назад думал по-французски, сделалось почти народнойпеснью и начиная с 20-х годов перепечатывалось на лубочных листах; это такназываемый «Романс» («Под вечер осенью ненастной»), откоторого потом, по забывчивости, отказывался сам автор. В первых (1814 год)стихотворениях поражает также раннее развитие чувственности («КНаталье», «К молодой актрисе», «Красавице, которая нюхалатабак»). То обстоятельство, что стихи 15-летнего Пушкина попали в печать,не могло очень сильно выдвинуть его между товарищами: редакторы того времениочень любили поощрять юные таланты, особенно из хороших фамилий, и первоестихотворение Дельвига напечатано было еще раньше. Но вот наступил деньпубличного экзамена 8 января 1815 года (переходного в старший класс), накоторый приехал Державин <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1033">.Пушкину велели прочесть собственное стихотворение «Воспоминания в ЦарскомСеле», написанное (по совету Галича) в державинском и даже, отчасти,ломоносовском стиле (но местами с истинным чувством, сильно и красивовыраженным), во славу Екатерины <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1034">,ее певца и ее победоносного внука. Державин был растроган, хотел обнять поэта(который убежал вследствие юношеской конфузливости) и, говорят, признал вПушкине достойного себе наследника. Это стихотворение, за полной подписьюавтора, было напечатано в «Российском Музеуме», который в том же годупоместил и еще несколько произведений Пушкина. С этого времени Пушкинприобретает известность и за стенами лицея, что заставило смотреть на негоиными глазами и его самолюбивых родителей, только что переселившихся вПетербург на постоянное жительство. 16-летний лицеист отдался поэзии какпризванию, тем более что через отца и дядю он имел возможность познакомитьсялично с ее наиболее уважаемыми представителями: к нему в лицей заезжалиЖуковский и Батюшков, ободряли его и давали ему советы (особенно сильно иблаготворно было влияние Жуковского, с которым он быстро и близко сошелся летом1815 года; см. стихотворение «К Жуковскому»). Профессора начинаютсмотреть на него как на будущую известность; товарищи распевают хором некоторыеего пьесы, в лицее же положенные на музыку. В своих довольно многочисленныхстихотворениях 1815 года Пушкин уже сознает силу своего таланта, высказываетглубокую благодарность музе, которая скрасила ему жизнь божественным даром,мечтает о тихой жизни в деревне, при условии наслаждения творчеством, но чащепредставляет себя эпикурейцем, учеником Анакреона, питомцем неги и лени, поэтомсладострастия и воспевает пирушки, которые, по-видимому, были гораздо роскошнееи многочисленнее в его воображении, чем в действительности. В это время вПушкине начинает вырабатываться способность истинного художника переселятьсявсецело в чуждое ему миросозерцание, и он переходит от субъективной лирики кобъективной (см. стихотворение «Лицинию») и даже к эпосу («Бова»,«Казак»). Судя по отрывку его лицейских записок (изд. фонда, V, 2),написанное им в этом году представляет собою только малую часть задуманного илиначатого: он обдумывает героическую поэму («Игорь и Ольга»), начинаеткомедию и пишет повесть в роде фантастико-тенденциозных повестей Вольтера,которого изучает весьма серьезно. Стих Пушкина становится еще более изящным илегким; местами образность выражений доходит до небывалой в нашей новойсловесности степени («Мечтатель»); зато местами (особенно впохвальных, псевдоклассических стихотворениях, например, «На возвращениегосударя из Парижа») даже свежая, оригинальная мысль поэта еще не умеетнайти себе ясного выражения. В 1816 году известность Пушкина уже настольковелика, что стареющийся лирик Нелединский-Мелецкий<img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1035">,которому императрица Мария Федоровна<img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1036">поручиланаписать стихи на обручение великой княжны Анны Павловны с принцем Оранским,прямо отправляется в лицей и заказывает пьесу Пушкину, который в час или дваисполняет заказ вполне удовлетворительно. Известные светские поэты (князь П.А. Вяземский <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1037">,А.А. Шишков ) шлют ему своистихи и комплименты, и он отвечает им, как равный. Дмитриев и Карамзин <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1038">выражаюточень высокое мнение о его даровании (последний летом этого года жил в Царском,и Пушкин был у него в доме своим человеком); с Жуковским, которого после смертиДержавина считали первым поэтом, Пушкин уже сотрудничает («Боже царяхрани!»). Круг литературного образования Пушкина значительно расширяется:он перечитывает старых поэтов, начиная с Тредьяковского <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1039">,и составляет о них самостоятельное суждение; он знакомится с немецкойлитературой (хотя и во французских переводах). Анакреонтические мотивыБатюшкова начинают в произведениях Пушкина уступать место романтизмуЖуковского. В наиболее задушевных стихотворениях Пушкина господствуетэлегическое настроение, которое в самом конце пьесы своеобразно заканчиваетсяпримиряющим аккордом (например «Послание к Горчакову»). Вообщепоследние строчки стихотворений Пушкина уже теперь приобретают особую полнотумысли, рельефность и звучность. Крупный факт внутренней жизни поэта за этовремя — юношеская, поэтическая любовь к сестре товарища, К.П. Бакуниной,которая жила в Царском Селе летом и иногда посещала лицей зимой; самые тонкиеоттенки этого идеального чувства, то пережитые, то вычитанные у других лириков(Парни и Вольтер по-прежнему остаются его любимцами), Пушкин в состояниивыразить своим мягким и нежным стихом, которым он иногда позволяет себе играть,подобно трубадурам или мейстерзингерам (см. стихотворение «Певец»).Идеальная любовь Пушкина, по-видимому, не мешала увлечениям иного рода; но идля них он умел находить изящное выражение, то в полународной форме романса — песенки в тоне Дмитриева и Нелединского («К Наташе», горничной княжныВолконской <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1040">),то с привнесением оригинальной идеи (например, «К молодой вдове»).Умные мысли, искреннее чувство и изящные пластичные образы находим мы у Пушкинадаже в именинных поздравлениях товарищам и в альбомных стихотворениях, которыеон писал им перед выпуском и копии с которых сохранял: видно, что и тогда ужеон дорожил каждым стихотворным словом своим и никогда не брался за перо толькодля того, чтобы наполнить пустую страницу. В языке его теперь чаще прежнеговстречаются смелые для того времени, чисто народные выражения (вроде:частехонько, не взвидел и пр.), до тех пор освященные примером одного Крылова <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1041">(егоПушкин изучал уже с 15-летнего возраста; см. «Городок»). Благодарялицейской свободе, Пушкин и его товарищи близко сошлись с офицерамилейб-гусарского полка, стоявшего в Царском Селе. Это было не совсем подходящееобщество для 17-летних «студентов», и вакхическая поэзия Пушкинаименно здесь могла перейти из области мечтаний в действительность; но неследует забывать, что среди лейб-гусар Пушкин встретил одного из самыхпросвещенных людей эпохи (притом убежденного врага всяких излишеств), П.Я. Чаадаева <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1042">,который имел на него сильное и благотворное влияние в смысле выработкиубеждений и характера; да и прославившийся своими проказами и «скифскоюжаждой» П.П. Каверин учился в Геттингенском университете, и недаром жеПушкин видел в нем живое доказательство того,
Что резвых шалостей под легким покрывалом
И ум возвышенный и сердце можно скрыть
(см. «Послание к Каверину», в первоначальном виде). Дружескиеотношения с лейб-гусарами, свежая память о войнах 1812 — 1815 гг. заставили иПушкина перед окончанием курса мечтать о блестящем мундире; но отец, ссылаясьна недостаток средств, согласился только на поступление его в гвардейскуюпехоту, а дядя убеждал предпочесть службу гражданскую. Пушкин, по-видимому, безособой борьбы и неудовольствия, отказался от своей мечты и в стихах сталподсмеиваться над необходимостью «красиво мерзнуть на параде». Егогораздо более прельщала надежда «погребать покойную академию и Беседугубителей российского слова» (письмо князю Вяземскому от 17 марта 1816года); он рвался в бой, но в бой литературный. По родственным и дружескимсвязям, а еще более по личному чувству и убеждению он всецело на сторонепоследователей Карамзина и Жуковского и вообще всего нового и смелого в поэзии.Еще на лицейской скамье он был пылким «арзамасцем», в самых раннихстихотворениях воевал с «Беседой» и князем Шаховским <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1043">ина них впервые оттачивал свое остроумие. «Арзамас» оценил его таланти рвение и считал его заранее своим действительным членом. На публичномвыпускном экзамене Пушкин читал свое написанное по обязанности (в духе времени),но местами глубоко искреннее стихотворение «Безветрие». 9 июня 1817года государь явился в лицей, сказал молодым людям речь и наградил их всехжалованием (Пушкин, как окончивший по 2-му разряду, получил 700 рублей). Через4 дня Пушкин высочайшим указом определен в коллегию иностранных дел и 15 июняпринял присягу. В начале июля он уехал в отпуск в Псковскую губернию, в селоМихайловское, где родные его проводили лето. Позднее Пушкин вспоминал, как он«обрадовался сельской жизни, русской бане, клубнике и прочему; но, — продолжает он, — все это нравилось мне недолго. Я любил и доныне люблю шум итолпу». Уже за 2 недели до конца отпуска Пушкин был в Петербурге и писал вМоскву князю Вяземскому, что «скучал в псковском уединении». Однако ииз кратковременного пребывания в деревне Пушкин вынес несколько плодотворныхвоспоминаний (знакомство с родственниками Ганнибалами и поэтическая дружба собитательницами соседнего Тригорского). Жизнь, которую вел Пушкин в Петербургев продолжение трех зим (1817 — 1820), была очень пестрая, на глазах людей,дурно расположенных к нему — даже пустая, беспорядочная и безнравственная, ново всяком случае богатая разнообразными впечатлениями. Он скорее числился наслужбе, чем служил; жил со своими родителями на Фонтанке, близ Покрова, внебольшой комнате, убранство которой соединяло «признаки жилища молодогосветского человека с поэтическим беспорядком ученого». Дома он много читали работал над поэмой «Руслан и Людмила», задуманной еще в лицее, авне дома жег «свечу жизни» с обоих концов. Он проводил вечера и целыеночи с самыми неистовыми представителями «золотой молодежи», посещалбалет, участвовал в шутовском «оргиальном» обществе «Зеленойлампы», изобретал замысловатые, но не невинные шалости и всегда готов былрисковать жизнью из-за ничтожных причин. «Молодых повес счастливаясемья» состояла, однако, из людей развитых и в умственном, и вэстетическом отношении; на их веселых ужинах смело обсуждались политические иэкономические теории и литературно-художественные вопросы. С другой стороны,пылкое агрессивное самолюбие Пушкина, усиленное ранними успехами, некоторыеличные связи и семейные предания (Сергей Львович был очень тщеславен в этомотношении) влекли его в так называемый большой свет, на балы графа Лаваля идр., где его больше всего привлекали красивые и умные женщины. Петербургскаяжизнь Евгения Онегина есть поэтически-идеализированное (очищенное отпрозаических мелочей, вроде недостатка денег и других неудач) воспроизведениеэтих двух сторон жизни Пушкина по выходе из лицея. Существенное различие в том,что у поэта, помимо удовольствий, было серьезное дело, которым он мечталвозвеличить не только себя, но и Россию: было еще третье общество, где онотдыхал и от кутежей, и от света. В конце сентября или в октябре 1817 годаПушкин в первый раз (и в последний, за прекращением заседаний) посетил«Арзамас», этот «Иерусалим ума и вкуса», и завязал прочные,на всю жизнь, отношения с его членами. Но «Арзамас», при всейсвежести идей своих, все же был только литературной партией, кружком, и Пушкинскоро перерос его. Уже в 1818 году он является к П.А. Катенину <img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1044">,взгляды которого довольно далеко расходились с принципами Арзамаса, со словами:побей, но выучи. Катенин, как признавал Пушкин впоследствии, принес ему великуюпользу: "… ты отучил меня от односторонности в литературных мнениях, аодносторонность есть пагуба мысли" (письмо 1826 года, № 163). Пушкиннаходит время часто видеться с Дельвигом и Кюхельбекером, с которыми его преждевсего соединяет любовь к литературе; он постоянный посетитель субботЖуковского, частый гость в доме Карамзина. Когда он, после 8 месяцев такойслишком переполненной жизни, схватил гнилую горячку и должен был потомотлеживаться в постели, он «с жадностью и со вниманием» проглатываеттолько что вышедшие 8 томов «Истории» Карамзина и всецело овладеваетих сложным содержанием. Он все умеет обращать на пользу своему великому делу:любовные интриги дали ему в 19 лет такое знание психологии страсти, до которогодругие доходят путем долгого наблюдения (см. стих «Мечтателю», I, 192- 193); с другой стороны, вера в высокое призвание спасала его от сетейнизкопробного кокетства развратниц (см. «Прелестнице», I, 191). В этупору стихи для него — единственное средство изливать свою душу; как далекошагнул он в них вперед в смысле красоты формы и силы выражений, видно изневольного восторга друзей-соперников, которые тонко понимали это дело (князьВяземский пишет Жуковскому 25 апреля 1818 года: «Стихи чертенка-племянникачудесно хороши. В дыму столетий — это выражение — город. Я все отдал бы за негодвижимое и недвижимое. Какая бестия! Надобно нам посадить его в желтый дом: нето этот беспечный сорванец нас всех заест, нас и отцов наших»). По мысли исодержанию многие из них («К портрету Жуковского»,«Уныние», «Деревня», «Возрождение») справедливо считаютсяклассическими; в них перед нами уже настоящий Пушкин, величайший русский лирик,для которого вся наша предшествующая поэзия была тем же, чем английская драмаXV — XVI веков для Шекспира. Настроения, в них выражаемые, так же разнообразны,как жизнь самого поэта, но к концу периода грустный тон берет явный перевес:Пушкин недоволен собой и часто «объят тоской за чашей ликованья».Только в деревне он чувствует себя лучше: больше работает, сближается снародом, горячо сочувствует его тяжелому положению; там он возвращается квиденьям «первоначальных чистых дней». Немногие друзья Пушкина ценилипо достоинству эти многообещающие минуты грусти и просветления; другие,огорчаясь его «крупными шалостями» и не придавая значения его«мелким стихам», возлагали надежды на публикацию его поэмы:"… увидев себя, — писал А.И. Тургенев (Пушкин по документам Ост. арх. I,28), — в числе напечатанных и, следовательно, уважаемых авторов, он и самстанет уважать себя и несколько остепенится". Над «Русланом иЛюдмилой» Пушкин работал 1818 и 1819 годы, по мере отделки читал поэму насубботах у Жуковского и окончил написанное весной 1820 года. Происхождение ее(еще не вполне обследованное) чрезвычайно сложно: все, что в этом и сходныхродах слышал и читал юный Пушкин и что производило на него впечатление, как имногое, им пережитое, отразилось в его первом крупном произведении. Имя героя инекоторые эпизоды (например, богатырская голова) взяты из«ународившейся» сказки об Еруслане Лазаревиче, которую он слышал вдетстве от няни; пиры Владимира, богатыри его взяты из Кирши Данилова, Баян — из «Слова о полку Игореве»; сам Пушкин указывает (песнь IV и соч., V,120 — 121) на «Двенадцать спящих дев» Жуковского, которого он дерзнулпародировать, и на «смягченное подражание Ариосту», из которого взятынекоторые подробности (например, битва Руслана с Черномором) и даже сравнения.Еще ближе связь «Руслана» со знаменитой «Pucelle» Вольтера,которого Пушкин уже в «Бове» называет своею музой; из нее взял Пушкини самую идею обличить идеальную «лиру» Жуковского «во лжипрелестной»; через нее он впервые познакомился и с манерой Ариосто иПульчи (Morgante Maggiore); из нее и ее образцов он заимствовал (тоже всмягченном виде) иронический тон, частые отступления, длинные лирическиевведения и манеру мгновенно переносить читателя с места на место, оставляягероя или героиню в самом критическом положении; из нее же взяты и отдельныемысли и образы. Чтение волшебных сказок Антуана Гамильтона и рыцарских романов,которые в прозаическом изложении «Bibl. des romans» должны были бытьизвестны Пушкину с детства, равно как и близкое знакомство с«Душенькой» Богдановича<img src="/cache/referats/16571/image002.gif" hspace=«2» v:shapes="_x0000_i1045">,также имели влияние на «Руслана и Людмилу». Еще важнее и несомненнее,как доказал профессор Владимиров, непосредственные заимствования Пушкина из «Богатырских повестей» встихах («Алиоша Попович» и «Чурила Пленкович»), сочиненныхН.А. Радищевым (Москва, 1801) и основанных на «Русских Сказках» <a href=«file:///E:BIO
еще рефераты
Еще работы по литературе, лингвистике