Реферат: Метаметафора в творчестве Франца Кафки

ФранцКафка — писатель замечательный, только очень странный. Может быть, самыйстранный из тех, что творили в 20-м столетии. И странен он не в последнююочередь тем, что его прижизненная и посмертная судьба необыденностью своейничуть не уступает его же сочинениям. Кто-то видит в нем иудейскоговероучителя, а кто-то – экзистенциалистского пророка, кто-то – авангардиста, акто-то – консерватора, кто-то ищет ключ к его тайнам в психоанализе, а кто-то – в анализе семиотическом илиструктуральном. Но реальный Кафка всегда как бы выскальзывает из границ четкогомироощущения.

Многочисленные литературные школы сменяли другдруга, соперничали между собой- это было время бесчисленных «измов».Зрелыегоды Кафки пришлись на период становления искусства экспрессионизма- яркого,шумного, кричащего, протестующего. Как и экспрессионисты, Кафка в своемтворчестве разрушал традиционные художественные представления и структуры. Ноего творчество нельзя отнести ни к одному из «измов», скорее онсоприкасается с литературой абсурда, но тоже чисто внешне. Стиль Кафки абсолютноне совпадает с экспрессионистическим, так как его изложение подчеркнутосуховато, аскетично, в нем отсутствуют какие-либо метафоры и тропы.

  Всвязи с этим так много точек зрения на егопроизведения, так много способов прочтения и так мало обстоятельных монографий,посвященных его творчеству, так мало исследователей, которые не побоялись быпогрузиться в сложный, метафизический мир его сочинений.

  Темой дляданной работы послужила, в общем-то, еще не исследованная никем проблема:«Метаметафора в творчестве Ф.Кафки», тем сложнее иинтереснее представляется данная работа.Ни один из исследователей не упоминаето данном приеме относительно творчества Кафки, но каждый говорит о некой «кафкиаде», которая принадлежит«высокому» стилю, поскольку в ней ярко выражена метафизическая природа смеха,метафизическая природа абсурда и т.д.

Каково же определениеметаметафоры?«Мистериальная метафора» — можно использовать такое словосочетание для определения метаметафоры. В  «Евангелии от Фомы» есть такие слова Христа:«Когда вы сделаете единое как многое — многое как единое, верх как низ — низкак верх, внутреннее как внешнее, внешнее как внутреннее, тогда вы войдете вЦарствие». Некоторые исследователи считают это высказывание самым полнымописанием метаметафоры. Синонимами этого слова являются такие слова, как«выворачивание» или «инсайдаут». Примеромданного явления может служить такое высказывание:«Человек — это изнанка неба / Небо — это изнанкачеловека». Этот пример взят из стихотворения К.Кедрова «Компьютер любви». Творчествоэтого и некоторых других поэтов – наших современников – вписывается в направлениепод символическим названием «метареализм», появившееся в 80 – 90-х годах нашегостолетия в отечественной литературе, и полностью основанное на таких приемах,как метаметафора, метабола и др.

 «Мета» -  по-гречески «за» чем-либо,«после», то есть это нечто более глубокое, более завуалированное, чемметаметафора. Метаметафоризм есть сгущенная, тотальная метафора, по сравнению скоторой обычная метафора должна выглядеть частичной и робкой. Метаметафора — это метафора, где каждая вещь – вселенная. Этот прием способствует созданиюнового пространства – «метареальности».

 «Метареальность» — это реальность, открываемаяза метафорой, на той почве, куда метафора переносит свой смысл, а не в тойэмпирической плоскости, откуда она его выносит. Метафоризм играет со здешнейреальностью, метареализм пытается всерьез постигнуть иную. Метареализм — этореализм метафоры как метаморфозы, постижение реальности во всей широте ее переносови превращений.

Метафора четко делит мир на сравниваемое исравнивающее, на отображаемую действительность и способ отображения. Метабола — это целостный мир, не делимый надвое, но открывающий в себе множество измерений.

Метареализм можно попытаться определить как способизображения в постоянном преобразовании, метаморфозе, трансформации — какстремление изобразить прорастание и присутствие вечного в реальном, нынешнем,причем связующая ткань и должна быть создана, она и есть незримая цель — это иесть «мета». Теперь становится понятной цель Кафки, которую он,видимо, хотел достичь, например, в новелле «Превращение». Для «мета»важнейшей изобразительной основой является не язык, а логос — более широкоепонятие, где контекст, смысл или недооформившаяся в языке структура ощущенияпервичны. Мир произведений Кафки – это переплетение многих реальностей,связанных непрерывностью внутренних переходов и взаимопревращений. Художникисходит из принципа единомирия, предполагает взаимопроникновение реальностей, ане отсылку от одной, «мнимой» или «служебной», к другой — «подлинной». Созерцание художника фиксируется на таком планереальности, где «это» и «то» суть одно".

  Кафка,изображая душевный мир героя, который являлся для негочем-то вроде терраинкогнита, пытался сделать так, чтобы каждый шаг грозил неожиданнымиоткрытиями, за которыми грезились бы еще более грандиозные пространства — сейчасэто обозначили бы термином «виртуальная реальность».

Сверхъестественные обстоятельствазастают героев Кафки врасплох, в самые неожиданные для них моменты, в самыенеудобные место и время, заставляя испытывать «страх и трепет» перед бытием. Изпроизведения в произведения живописуется история человека, оказавшегося в центреметафизического противоборства сил добра и зла, но не сознающего возможностисвободного выбора между ними, своей духовной природы и тем самым отдающего себяво власть стихий.

Когда мы говорим «реальность», мы имеем в виду все  в совокупности — усредненную пробу смеси из миллиона индивидуальных реальностей. Абсурдныйгерой обитает в абсурдном мире, но трогательно и трагически бьется, пытаясьвыбраться из него в мир человеческих существ, — и умирает в отчаянии.

Черезвсе творчество Кафки проходит постоянное балансирование между естественным инеобычайным, личностью и вселенной, трагическим и повседневным, абсурдом илогикой, определяя его звучание и смысл. Нужно помнить об этих парадоксах изаострять внимание на этих противоречиях, чтобы понять абсурдное произведение. ПроизведениямКафки присуща естественность — это категория, трудная для понимания. Естьпроизведения, где события кажутся естественными читателю, но есть и другие(правда, они встречаются реже), в которых сам персонаж считает естественным то,что с ним происходит. Имеет место странный, но очевидный парадокс: чемнеобыкновеннее приключения героя, тем ощутимее естественность рассказа. Этосоотношение пропорционально необычности человеческой жизни и тойестественности, с которой он ее принимает. Роман «Процесс» в данном отношенииособенно показателен. Герой Ф. Кафки осужден. Он узнает об этом в началеромана. Судебный процесс преследует его, но если Йозеф К. и пытается прекратитьдело, то все свои попытки он совершает без всякого удивления. Мы никогда неперестанем изумляться этому отсутствию удивления. Именно такое противоречие иявляется первым признаком абсурдного произведения. Сознание через конкретноеотражает свою духовную трагедию; оно может сделать это лишь при помощи вечногопарадокса, который позволяет краскам выразить пустоту, а повседневным жестам –силу вечных стремлений.

Метаметафораобнаруживается в наложении двух миров, в столкновении чего-то неестественного среальным, то есть в абсурдной ситуации. Но осознать наличие этих двух миров — значит уже начать разгадывать их тайные связи. У Ф. Кафки эти два мира — мирповседневной жизни и фантастический. Кажется, что писатель постоянно находитподтверждение словам Ницше: «Великие проблемы ищите на улице». Тут точкасоприкосновения всех литературных произведений, трактующих человеческоесуществование, — вот в чем основная абсурдность этого существования и в то жевремя его неоспоримое величие. Здесь оба плана совпадают, что естественно. Обаотражают друг друга в нелепом разладе возвышенных порывов души и преходящихрадостей тела. Абсурд в том, что душа, помещенная в тело, бесконечносовершеннее последнего. Желающий изобразить эту абсурдность должен дать ейжизнь в игре конкретных параллелей. Именно так Ф. Кафка выражает трагедию черезповседневность, а логику через абсурд. В произведениях абсурда скрытоевзаимодействие соединяет логическое и повседневное. Вот почему герой«Превращения» Замза по профессии коммивояжер, а единственное, что угнетает егов необычном превращении в насекомое, — это то, что хозяин будет недоволен егоотсутствием. У Замзы вырастают лапы и усики, позвоночник сгибается в дугу.Нельзя сказать, что это его совсем не удивляет, иначе превращение не произвелобы никакого впечатления на читателя, но лучше сказать, что происшедшие с Замзойизменения доставляют ему лишь легкое. беспокойство. Все искусство Ф. Кафки вэтом нюансе.

Чтобывыразить абсурд, Ф. Кафка пользуется логической взаимосвязью. Мир Ф. Кафки — это в действительности невыразимая метамеатфорическая вселенная, где человекпозволяет себе болезненную роскошь “ловить рыбу в ванне, зная, что там онничего не поймает”.

ИскусствоКафки — искусство пророческое. Поразительно точно изображенные странности,коими так наполнена воплощенная в этом искусстве жизнь, читатель долженпонимать не более как знаки, приметы и симптомы смещений и сдвигов, наступлениекоторых во всех жизненных взаимосвязях писатель чувствует, не умея, однако, вэтот неведомый и новый порядок вещей себя «вставить». Так что ему ничего неостается, кроме как с изумлением, к которому, впрочем, примешивается ипанический ужас, откликаться на те почти невразумительные искажения бытия,которыми заявляет о себе грядущее торжество новых законов. Кафка настолько этимчувством полон, что вообще невозможно помыслить себе ни один процесс, который вего описании – например, всего-навсего процесс юридического расследования вромане “Процесс”- не подвергся бы искажениям. Иными словами, все, что онописывает, призвано «давать показания» отнюдь не о себе, а о чем-то ином. СосредоточенностьКафки на этом своем главном и единственном предмете, на искажении бытия, можетвызвать у читателя впечатление мании, навязчивой идеи.

На протяжении всего романа «Замок» неустанно, всемисредствами обрисовывается и всеми красками расцвечивается гротескная несоизмеримостьчеловеческого и трансцендентного, безмерность божественного, чуждость,зловещность, нездешняя алогичность, нежелание высказать себя, жестокость,безнравственность высшей власти.

Кафкусчитают религиозным юмористом, потому и благодаря тому, что безмерностьнадмирного, его непонятность и недоступность человеческому разумению онизображает не патетически-помпезно, не посредством грандиозного восхождения вцарство возвышенного, как это обычно пытаются делать поэты, а видит и описываеткак какой-то австрийский госархив сего велеречиво-мелочной, вязкой, недоступной и непредсказуемой бюрократией,с необозримым нагромождением папок и инстанций, с неясной иерерхией чиновников,ответственность которых неустановима,- то есть описывает сатирически, но приэтом — с самой искренней, доверчивой, неустанно стремящейся проникнуть внепонятное царство Милости покорностью, которая всего лишь выступает в обличьесатиры, а не пафоса.

Особенность Кафки заключается в том, что он,сохранив всю традиционную структуру языкового сообщения, егограмматико-синтаксическую связность и логичность, связность языковой формы,воплотил в это структуре кричащую, вопиющую нелогичность, бессвязность,абсурдность содержания. Специфически кафкианский эффект – все ясно, но ничегоне понятно. Но при вдумчивом чтении, осознав и приняв правило его игры, мыможем убедиться, что Кафка немало чего важного рассказал о своем времени.Начать с того, что он абсурд назвал абсурдом и не побоялся воплотить его.

Новелла «Превращение» (1916) ошеломляет читателя спервой же фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, ГрегорЗамза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое». Самфакт превращения человека в насекомое, так попросту, в классическойповествовательной манере сообщенный в начале рассказа, конечно, способенвызвать у читателя чувство эстетического шока; и дело здесь не столько внеправдоподобии ситуации (нас не шокирует, например, тот факт, что майорКовалев у Гоголя не обнаружил утром у себя на лице носа), сколько, разумеется,в том чувстве почти физиологического отвращения, которое вызывает у наспредставление о насекомом человеческих размеров. Будучи как литературный приемвполне законным, фантастический образ Кафки тем не менее кажется вызывающимименно в силу своей демонстративной «неэстетичности».

Однако представим себе на минуту, что такоепревращение все-таки случайность; попробуем примириться на время чтения с этоймыслью, забыть реальный образ гипернасекомого, и тогда изображенное Кафкойдальше предстанет странным образом вполне правдоподобным, даже обыденным. Делов том, что в рассказе Кафки не оказывается ничего исключительного, кроме самогоначального факта. Суховатым лаконичным языком повествует Кафка о вполне понятныхжитейских неудобствах, начавшихся для героя и для его семейства с моментапревращения Грегора. Все это связано с некоторыми биогрфическимиобстоятельствами жизни самого Кафки.

Он постоянно ощущал свою винуперед семьей – перед отцом прежде всего; ему казалось, что он не соответствуеттем надеждам, которые отец, владелец небольшой торговой фирмы, возлагал нанего, желая видеть сына преуспевающим юристом и достойным продолжателемсемейного торгового дела. Комплекс вины перед отцом и семьей – один из самыхсильных у этой в самом точном смысле слова закомплексованой натуры, и с этойточки зрения новелла «Превращение» — грандиозная метафора этого комплекса.Грегор – жалкое, бесполезное разросшееся насекомое, позор и мука для семьи,которая не знает, что с ним делать.

Однако если творчество Кафки было б толькосамобичеванием, только изживанием сугубо личных комплексов, едва ли оно бы получилотакой мировой резонанс. Последующее поколение читателей снова и снова приходилив ошеломление от того, сколь многие черты общественного бытия 20-го векапророчески предсказал Кафка в своих произведениях. Рассказ «В исправительнойколонии», например, сейчас прочитывается как страшная метафораизощренно-бездушного, мехонической бесчеловечности фашизма и всякого тоталитаризмавообще. Атмосфера его романов «Процесс» и «Замок» восринимается как грандиознаяметафора – метаметафора —  столь же бездушногои механического бюрократизма.

То,как Кафка показал абсурдность и бесчеловечность тотальной бюрократизации жизнив 20-ом веке, поразительно. И ведь наверняка такой степени обесчеловеченияобщественного механизма европейское общество времен Кафки не знало, если изнало, то, видимо, только в нацистской Германии. Так что здесь какой-то поистиненеобыкновенный дар смотреть в корень, предвидеть будущее развитие определенныхтенденций. И вот тут-то Кафка, между прочим, на какой-то момент соприкасается сустремлениями экспрессионистов: это они мечтали в своем искусстве понимать неединичные явления, а законы; мечтали, но не осуществили этой мечты, а вот Кафкаименно ее и осуществил – его сухая, жесткая, без метафор, без тропов, как былишенная плоти проза и есть воплощение формулы современного бытия, его самогообщего закона; конкретные числа и конкретные варианты могут быть разными, носуть – одна, и она выражается формулой. С чисто художественной, техническойстороны Кафка достигает такого эффекта прежде всего с помощью вполнеопределенного приема. Это прием материализации метафор, причем метафор такназываемых языковых, уже стершихся, тех, чей переносный смысл уже невоспринимается. Когда мы говорим, например, о том или ином человеке – «онпотерял человеческий облик», либо о том или ином явлении – «это чистый абсурд»,или «это уму непостижимо», или «это как кошмарный сон», мы, по сути, пользуемсятакими языковыми метафорами, прибегаем к смыслу не буквальному, а переносному,образному. Мы понимаем, что облик-то все-таки человеческий, а не лошадиный, несобачий и т. д.; и выражение «уму непостижимо» всего лишь есть сгущение нашеговпечатления от какого-либо события; потому что, попроси кто-нибудь нас вследующую минуту рассказать о причинах этого события, мы все-таки объяснение-тодадим; пусть свою версию, но все-таки мы предполагаем всегда, что нашему умуэто все же доступно. Кафка последовательно материализует именно эту умунепостижимость,абсурдность, фантасмогоричность. Что больше всего озадачивает в его прозе – этоснова и снова всплывающая алогичность, неправдоподобность причинно-следственныхсцеплений; особенно это заметно, когда неизвестно откуда вдруг по ходу делапоявляются предметя и люди, которых здесь просто не должно быть. Многие исследователиотмечали эту особенность повествования у Кафки. Суть в том, что Кафка весьсюжет своего повествования методически строит по принципу, по какому оформляется«сюжетика»сна.И это уже сложно назвать метафорой.Если выприпомните свои сны, то вы обнаружите, что в сон сразу же вливается то, о чемили ком вы подумали.Всеновое сцепляется с другими предметами и явлениями так, как в реальности неможет быть.

В обычном, нормальном   мире человек, бодрствуя, живет в мире логическихпричинно-следственных связей, во всяком случае так считает. Ему все привычнои  объяснимо, а вот засыпая, человек ужепогружен в сферу алогизма. Художественный трюк Кафки в том, что у него всенаоборот. У него  алогизм и абсурдначинается, когда человек просыпается.

Главный мотив творчества Ф.Кафки – отчуждение человека,его одиночество – полностью раскрываются в его произведениях. В трех романахКафки – «Америка», «Замок», «Процесс» — речь идет о все более тяжелых формахсмертельного одиночества. Чем более одинок герой, тем тяжелее его судьба. КарлРоссман – герой романа «Америка» — еще только затеривается в перепетиях судьбы;судьба героя «Замка» зашла в тупик, он становится отверженным; Йозеф К. – ужепреследуемое животное, доведенное до гибели. В первом романе одиночество —  еще пока общественное явление, конкретное; вовтором – символическое, «метафизическое», но еще достаточно хорошо ощутимы егоконкретные общественные взаимосвязи; в третьем – полностью «метафизическое», абстрактное,символическое, в реальной жизни совершенно невозможное и абсурдное.

Взаключение можно отметить, что метаметафора в творчестве Франца Кафки являетсяне отдельно взятым тропом, а приемом, с помощью которого происходит организациятого или иного текста. Метаметафора заключена в самой идее произведения, тоесть в превращении Грегора Замзы в насекомое или беспричинный арест Йозефа К. ит.д. С помощью метаметафоры художник добивается необыкновенного эффекта:какой-то абсурдностью, нелепостью он заставляетзадумываться над главными законами бытия, над трагичностью человеческой судьбы,над существованием каких-то высших сил, управляющих жизнью людей.

1.Анализ стилей зарубежной художественной и научной литературы.М.,1986. Вып.5.

2.АристовВ. Заметки о «мета».//Арион:Журнал поэзии. М.,1997. Вып.4(16).

3.БатайЖ. Литература и Зло. М.,1994.

4.БланшоМ. От Кафки к Кафке. М.,1998.

5.ДавидК. Франц Кафка. Харьков,1998.

6.КарельскийА. Лекция о творчестве Франца Кафки.//Иностранная литература. 1995. №8.

7.Литературныеманифесты от символизма до наших дней./Сост. С.Джимбинов. М.,2000.

8.МаннТ. В честь поэта.//Нева.1993. №7.

9.МатранЛ. Актуален ли Кафка?//Вопросы философии. 1975. №9.

10.НабоковВ.В. Лекции по зарубежной литературе. М.,1998.

11.Филологическиеисследования. М.,1990.

по зарубежной литературе

«Метаметафора

в творчестве Франца Кафки».