Реферат: Анна Ахматова

Министерство образования России

/>Муниципальныйобщеобразовательный лицей №200

 Творчество Анны Ахматовой

/>

ПастуховаТ. В.

СудьбаАнны Ахматовой

Яродилась 11 (23) июня 1889 года под Одессой (Боль­шой Фонтан). Мой отец был вто время отставной инже­нер-механик флота. Годовалым ребенком я была перевезенана север — в Царское Село. Там я прожила до шестнадцати лет.

Моипервые воспоминания — царскосельские: зеленое, сырое великолепие парков, выгон,куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старыйвокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в «Царскосельскую оду».

Каждоелето я проводила под Севастополем, на берегу Стрелецкой бухты, и тамподружилась с морем. Самое сильное впечатление этих лет — древний Херсонес,около которого мы жили.

Читатья училась по азбуке Льва Толстого. В пять лет, слушая, как учительницазанималась со старшими детьми, я тоже начала говорить по-французски.

Первоестихотворение я написала, когда мне было один­надцать лет. Стихи начались дляменя не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина («На рождение порфирородногоотрока») и Некрасова («Мороз, Красный нос»). Эти вещи знала наизусть моя мама.

Училасья в Царскосельской женской гимназии. Снача­ла плохо, потом гораздо лучше, новсегда неохотно.

В1905 году мои родители расстались, и мама с детьми уехала на юг. Мы целый годпрожили в Евпатории, где я дома проходила курс предпоследнего класса гимназии,тосковала по Царскому Селу и писала великое множество беспомощных стихов…Последний класс проходила в Ки­еве, в Фундуклеевской гимназии, которую иокончила в 1907 году.

Япоступила на юридический факультет Высших жен­ских курсов в Киеве. Покаприходилось изучать историю права и особенно латынь, я была довольна; когда жепошли чисто юридические предметы, я к курсам охладела.

В1910 (25 апреля ст. ст.) я вышла замуж за Н. С. Гу­милева, и мы поехали намесяц в Париж.

Прокладкановых бульваров по живому телу Парижа (которую описал Золя) была еще не совсемзакончена (бульвар Raspail). Вернер, друг Эдисона, показал мне в «Taverne de Panteon» два стола и сказал: «Аэто ваши социал-демократы, тут — большевики, а там — меньшеви­ки». Женщины спеременным успехом пытались носить то штаны (Jupes-culotes),то почти пеленали ноги (Jupes-en-travees). Стихи были в полном запустении, и их покупалитолько из-за виньеток более или менее известных худож­ников. Я уже тогдапонимала, что парижская живопись съела французскую поэзию.

Переехавв Петербург, я училась на Высших историко-литературных курсах Раева. В это времяя уже писала стихи, вошедшие в мою первую книгу.

Когдамне показали корректуру «Кипарисового ларца» Иннокентия Анненского, я былапоражена и читала ее, забыв все на свете.

В1910 году явно обозначился кризис символизма, и начинающие поэты уже не примыкалик этому течению. Одни шли в футуризм, другие — в акмеизм. Вместе с моимитоварищами по Первому Цеху поэтов — Мандельш­тамом, Зенкевичем и Нарбутом — ясделалась акмеисткой.

Весну1911 года я провела в Париже, где была свиде­тельницей первых триумфов русскогобалета. В 1912 году проехала по Северной Италии (Генуя, Пиза, Флоренция,Болонья, Падуя, Венеция). Впечатление от итальянской живописи и архитектурыбыло огромно: оно похоже на сновидение, которое помнишь всю жизнь.     В 1912году вышел мой первый сборник стихов — «Вечер». Напечатано было всего тристаэкземпляров. Кри­тика отнеслась к нему благосклонно.

Первогооктября 1912 года родился мой единственный  сын Лев.

Вмарте 1914 года вышла вторая книга — «Четки».  Жизни ей было отпущено примерношесть недель. В начале  мая петербургский сезон начинал замирать, все понемногуразъезжались. На этот раз расставание с Петербургом ока­залось вечным. Мывернулись не в Петербург, а в Петро­град, из XIX века сразу попали в XX, всестало иным, начиная с облика города. Казалось, маленькая книга лю­бовной лирикиначинающего автора должна была потонуть в мировых событиях. Время распорядилосьиначе.

Каждоелето я проводила в бывшей Тверской губернии, в пятнадцати верстах от Бежецка.Это не живописное место: распаханные ровными квадратами на холмистой местностиполя, мельницы, трясины, осушенные болота, «воротца», хлеба, хлеба… Там янаписала очень многие  стихи «Четок» и «Белой стаи». «Белая стая» вышла в сентябре 1917 года.

Кэтой книге читатели и критика несправедливы. Почему-то считается, что она имеламеньше успеха, чем  «Четки». Этот сборник появился при еще более грозныхобстоятельствах. Транспорт замирал — книгу нельзя было послать даже в Москву,она вся разошлась в Петрограде. Журналы закрывались, газеты тоже. Поэтому вотличие от «Четок» у «Белой стаи» не было шумной прессы. Голод и разруха рослис каждым днем. Как ни странно, ныне все эти обстоятельства не учитываются.

ПослеОктябрьской революции я работала в библиотеке  Агрономического института. В1921 году вышел сборник моих стихов «Подорожник», в 1922 году — книга «Anno Domini».

Примернос середины 20-х годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматьсяархитектурой старого Петербурга и изучением жизни и творчества Пушкина.Результатом моих пушкинских студий были три работы — о «Золотом петушке», об«Адольфе» Бенжамена Коистана и о «Каменном госте». Все они в свое время былинапечатаны.

Работы«Александрина», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году», которыми язанимаюсь почти

двадцатьпоследних лет, по-видимому, войдут в книгу «Гибель Пушкина».

Ссередины двадцатых годов мои новые стихе почти перестали печатать, а старые —перепечатывать.

Отечественнаявоина 1941 года застала меня в Ленинграде. В конце сентября, уже во времяблокады, я вылетела на самолете в Москву.

ДоМая 1944 года я жила в Ташкенте, жадно ловила вести о Ленинграде, о фронте. Каки другие поэты, часто выступала в госпиталях, читала стихи раненым бойцам. В Ташкенте я впервые узнала, что такое в палящий жар древесная тень и звук воды.А еще я узнала, что такое  человеческая доброта: в Ташкенте я много и тяжелоболела.

Вмае 1944 года я прилетела в весеннюю Москву, уже полную радостных надежд иожидания близкой победы. В июне вернулась в Ленинград.

Страшныйпризрак, притворяющийся моим городом, так поразил меня, что я описала эту мою сним встречу в  прозе. Тогда же возникли очерки «Три сирени» и «В гостях  усмерти» — последнее о чтении стихов на фронте в Териоках. Проза всегда казаласьмне и тайной и соблазном. Я с самого начала все знала про стихи — я никогданичего не знала о прозе. Первый мой опыт все очень хвалили, но я, конечно, неверила. Позвала Зощенку. Он велел кое-что убрать и сказал, что с остальнымсогласен. Я была рада. Потом, после ареста сына, сожгла вместе со всем архивом.

Менядавно интересовали вопросы художественного перевода. В послевоенные годы ямного переводила. Перевожу и сейчас.

В1962 году я закончила «Поэму без героя», которую писала двадцать два года.

Прошлойзимой, накануне дантовского года, я снова услышала звуки итальянской речи —побывала в Риме и на Сицилии. Весной 1965 года я поехала на родину Шекспира,увидела британское небо и Атлантику, повидалась со старыми друзьями ипознакомилась с новыми, еще раз посетила Париж.

Яне переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новойжизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали вгероической история коей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и виделасобытия, которым не было равных.

Ахматова никогда не занималась экспериментаторством вобласти стихосложения, она просто писала стихи. Ахматова опиралась в своемтворчестве не на современную поэзию, а на произведения Пушкина.

Державина.Наиболее ярко эта особенность представлена в сборнике «Anno Domini»(1921-1922). Технически многие стихи Ахматовой, того периода отличаютсяустойчивой классической композицией, полновесно-медлительным ритмом(преобладание пяти- и шестистопных ямбов), строгой чеканностью слов, появлениемописаний и рассуждений. Однако, в том же 1921 году Ахматова начинает понемногуотходить от строгих классических форм, в ее стихах чувствуется большая легкостьи гибкость техники, анапесты и хореи вытесняют александрийский стих,открываются новые возможности словесных построений.

Внебольших по объему (всего в три-четыре строфы) стихах описываются иногдасобытия нескольких лет и даже всей жизни. Ахматова своим творчествомподтвердила сказанную Чеховым фразу о том, что «краткость — сестра таланта».

Длятого ль тебя носила

Якогда-то на руках,

Длятого ль сияла сила

Вголубых твоих глазах!

Выросстройный и высокий,

Песнипел, мадеру пил,

Миноносецсвой водил.

НаМалаховом кургане

Офицерарасстреляли

Безнедели двадцать лет

Онглядел на Божий свет. Трагедия всей жизни рассказана в одном небольшомстихотворении.

Нередкоминиатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, не завершеныи походили на случайно вырванную из целого романа страницу или даже частьстраницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющая читателя додумывать то,что происходило между героями ранее.

«ПоэзияАхматовой — сложный лирический роман. Мы можем проследить разработку образующихего повествовательные линии, можем говорить об его композиции, вплоть досоотношения отдельных персонажей. При переходе от одного сборника к другому мыиспытывали характерное чувство интереса к сюжету — к тому, как разовьется этотроман» (Б. Эйхенбаум).

Встихах Ахматовой практически нет диалогов, а значит нет дискуссий и споров, алишь чувства и эмоции.

В творчествеАхматовой встречается много стихов-пророчеств, стихов-молитв, похожих назаклинания. Даже в названии одного из ее сборников — «Четки», слышится что-токолдовское.

Опятьпоминальный приблизился час

Явижу, я слышу, я чувствую вас

И ямолюсь не о себе одной,

Аобо всех, кто там стоял со мной.

В1910 году Н. Гумилев напишет о своей жене:

Изгорода Киева. Из логова Змиева

Явзял не жену, а колдунью...

ПоэзияАхматовой неотрывна от жизни.

Ахматова описывает конкретные жизненные реалии, а неуносит читателя в заоблачные дали. Она затрагивает в своих произведенияхпроблемы, которые действительно волнуют людей. Особенно это свойствоахматовской поэзии проявляется в годы войн и потрясений.

СтихиАхматовой изначально предназначены для узкого круга, а не обращены к большиммассам народа.

СтихиАхматовой — это прежде всего стихи о себе, о своих проблемах, чувствахпереживаниях. В них нет громких лозунгов, воззваний, они ни к чему не призываюти не агитируют.

Широкоеиспользование аллитераций, эпитетов, метафор:

Ужекленовые листы

Напруд ложатся лебединый

И окровавлены кусты

Неспешнозреющей рябины

Особоеотношение к слову память.

Слово«память» — одно из ключевых в творчестве Ахматовой, важнейший этическийкомпонент. («Память о солнце в сердце слабеет...», «Памяти друга»).

Ориентацияна жанр баллады.

Ахматоватяготеет к лирической новелле с неожиданным, часто прихотливо-капризным концомпсихологического сюжета и к особенностям лирической баллады, жутковатой итаинственной («Новогодняя баллада», «Сероглазый король»). Обычно ее стихи —начало драмы, или только ее кульминация, или еще чаще финал и окончание.

Славатебе, безысходная боль!

Умервчера сероглазый король.

………………………………….

Аза окном шелестят тополя

«Нетна земле твоего короля».

Всяпалитра красок в поэзии, особенно синий и голубой.

Настихи Ахматовой «Сероглазый король» А. Вертинский написал песню, которую суспехом исполнял на фоне черного бархатного занавеса, на котором былиизображены две скрещенные руки. На тему поэмы «Реквием» композитор Э. Раздолинасочинила музыку.

Цикличность,формирование стихов-циклов.

Вниманиек деталям главная особенность поэтики Ахматовой. Ахматова выражает через самыенезначительные детали свои мысли чувства, свой внутренний мир. Конкретная вещь,четкие материальные контуры, цвета, запахи, штрихи, обыденно обрывочная речь — все это не только не только бережно переносила Ахматова в стихи, но это исоставляло их особенное существование, придавало им дыхание и жизненную силу.Уже современники Ахматовой заметили, играла в прерывающийся голос героини,переживающей трагедию любви. Особенно сильное впечатление производит последняястрока третьей строфы. Она в середине прерывается паузой, вероятно отсдерживаемого рыдания.

Встихотворении использовано не много изобразительных средств, но все они оченьточно подчеркивают драматизм происходящих событий. Метафора «…шепот осенний»рождает ассоциации с горем, слезами, концом лета-счастья. Свечи, горящие«равнодушно-желтым огнем», а желтый цвет — это цвет разлуки.

Такв экономном на художественные средства стихотворении заключена целая повесть ожизни героини и о трагедии последней встречи.