Реферат: Польская литература нового времени
Романтическая литература.
Польшаконца XVIII и начала XIX вв. представляла собой страну с преобладающимнатуральным хозяйством, которое однако начинало уже разлагаться под влияниемразвития капиталистических отношений. Возникали предпосылки капиталистическогохозяйства, появлялись мануфактуры, начинался процесс пролетаризациикрестьянства. Рядом с господствующими классами — феодальнымипомещиками-магнатами и мелкопоместным дворянством — выросла городскаябуржуазия, которая начинала требовать своих прав, своего «места под солнцем».Одновременно усиление крепостнической эксплоатации вызвало крестьянскоедвижение, выразившееся в ряде крестьянских восстаний. На основе разложениянатурального хозяйства выявился процесс распада феодально-помещичьейгосударственности, развал государственного аппарата дворянской Польши.Прогрессивная часть дворянства (обуржуазившиеся дворяне) вместе с верхушкойбуржуазии начала борьбу за оздоровление государственного строя Польши, заприспособление его к интересам капиталистического развития страны (Конституция3 мая 1791).
Развалпольского феодально-дворянского государства облегчил соседям Польши — царскойРоссии, Австрии и Пруссии — разделы Польши. В 1795, после упорной икровопролитной борьбы (восстание Костюшко), польское государство пересталосуществовать. Вскоре начал сказываться результат разделов — национальный гнет.Этот гнет с особенной силой обрушился на мелкопоместное дворянство и городскуюбуржуазию особенно в той части Польши, которая отошла к царской России. Здесьначалась руссификация польских школ и университетов, лишение дворянской ибуржуазной интеллигенции возможности продвигаться на государственной службе, вармии и т. д. Экономические мероприятия, проводимые царской властью, тормозилиразвитие капитализма в Польше. Мелкое дворянство и шедшая за ним городскаябуржуазия становились главной движущей силой в борьбе против разделов иположения, создавшегося после Венского конгресса. Между тем крупныепомещики-магнаты спокойно мирились с национальным гнетом и искали у тронарусских царей опоры против крестьянского движения, против демократизирующегосямелкого дворянства и требующей своих прав городской буржуазии. Так. обр. мелкопоместноедворянство и идущие за ним прослойки городской буржуазии становятся носителямии знаменосцами национально-освободительного движения. Эти слои пытаются вовлечьнародные массы (крестьянство) в национально-освободительное движение.Мелкопоместная дворянская среда, ее чаяния и стремления, с традициями восстания1794 и Наполеоновских войн, явилась той почвой, на которой выросла польскаяромантическая поэзия.
Романтизмкак литературное течение создал выдающихся поэтов: Мицкевича, Словацкого,Красинского. Сторонниками романтического течения стали те же слои, которыеподдерживали национально-освободительное движение. «Освобождение в литературе,так сказать заговор в искусстве, было явлением близким к освобождению нации.„Романтики были революционерами, потому ли, что почти все принадлежали к союзам(революционно-патриотическим союзам), потому ли, что в теории искусства непризнавали авторитетов“ — говорит современный Мицкевичу литературный критикМохнацкий» (цит. по статье Карла Радека, «Известия», 24 сентября 1934). Так.обр. польский романтизм был прогрессивным историческим явлением.
Вто же время польский романтизм имел и свою реакционную сторону. Дело в том,что, как в свое время указывал Энгельс, польская аристократия в 1830ограничивала восстание той небольшой территорией, которую Венскому конгрессуугодно было назвать Царством Польским, она сдерживала порыв, обнаружившийся вдругих польских областях, она оставляла неприкосновенным рабство, благодарякоторому крестьяне опускались до положения скота, унизительное положениеевреев. В подавляющем своем большинстве романтики мечтали о восстановлениипрежней Польши с ее феодальными классовыми отношениями, идеализировали еепрошлое, понимали восстановление польской независимости как возрождениешляхетского государства в лучшем, исправленном виде. Романтики стремились такимобразом спасти обреченную на гибель шляхетскую Польшу, повернуть вспять колесоистории. В этом — реакционная сторона польского романтизма.
Первыестихотворения Мицкевича (1822—1823) являются началом победоносного походапольского романтизма. Приспособленчество классиков, закрывавших глаза натрагические судьбы народа, на основные политические задачи эпохи, облегчалопобеду романтизма среди наиболее демократических кругов польского дворянства.Невиданная до сих пор в П. л. смелая, новая, свободная от условностей форма,тематика, не замкнуто-педантичная, а включающая в себя народные сказки ипредания, страстность, творческая фантазия, патриотические настроения,проявлявшиеся несмотря на цензурные тиски, — все это вызвало громадный сдвиг вП. л. Этими умонастроениями проникнуто творчество великих польских романтиков,среди которых следует отметить вслед за мировыми именами Мицкевича и Словацкоготакже имя Антония Мальчевского (1793—1826) — автора поэмы «Мария» (1825),создавшей эпоху в П. л. пожалуй даже раньше Мицкевича. Мальчевский находилсяпод сильным влиянием Байрона. Мальчевский мастерски и самостоятельно овладелновой романтической формой, ввел впервые в П. л. тему борьбы между гордым магнатоми мелким шляхтичем. Колорит в обрисовке природы и людей у Мальчевского —трагически-мрачный, сообразно с трагикой темы. Высокохудожественные описанияприроды, четкая характеристика всех героев делают из поэмы Мальчевского шедеврпольской романтической поэзии.
Гениальнейшимпоэтом Польши и одновременно одним из великих мировых поэтов является АдамМицкевич, признанный вождь польского романтизма (1798—1855). Участникнационально-освободительного движения, сосланный царским правительством,близкий в свое время к декабристам и Пушкину, Мицкевич откликнулся на вопросысвоей бурной революционной эпохи гениальными произведениями, в особенностиграндиозной 3-й частью «Дзядов» (1831), с ее монументальной импровизацией (посиле, смелости образов, выразительности, по содержанию — одно из замечательныхпроизведений мировой поэзии). Поэзия Мицкевича, с ее патриотическим размахом,глубоким переживанием страданий угнетенного народа, глубоким протестом противнационального гнета, против царских палачей, с ее монументальной поэтическойформой, обладает высокой поэтической ценностью.
Кульминационнымпунктом в развитии творчества Мицкевича является его поэма «Пан Тадеуш», самоезрелое его произведение и в то же время «лебединая песнь» поэта. Не уступая похудожественному мастерству мировым шедеврам литературы, «Пан Тадеуш», как и всетворчество Мицкевича и вообще всего польского романтизма, отличается в то жевремя чертами узости, недостаточной глубиной в разрешении поставленных проблем.Как пламенный патриот Мицкевич возглавлял объективно-революционную борьбупольской шляхты, отстаивавшей в данный момент интересы всего народа, противцаризма. Это давало могучий размах его творческому гению, но одновременно егопатриотизм был все-таки специфическим шляхетским патриотизмом с его классовойограниченностью. Отсюда религиозность и мистицизм Мицкевича и других романтиков— реакционная сторона их творчества. Неудачи польских восстаний, казалось,должны были бы открыть глаза Мицкевичу на причину этих неудач — на шляхетскуюклассовую политику правящих кругов Польши. Однако Мицкевич не смог поднятьсявыше политического уровня своих собратьев по классу. Героизм, мученичествоугнетенного народа, зверский гнет царского режима, бесчеловечная расправа спобежденной Польшей — все это Мицкевич глубоко трагически впитывает в себя игениально выражает в своей поэзии. Но реального пути для борьбы с национальнымгнетом, реальной программы действия, реального анализа причин народных бедствийМицкевич не видит и не находит. Не будучи в силах указать польскому народу действительныесредства для дальнейшей борьбы, он углубляется в дебримистического-мессианизма. Начиная с 1834 — года появления «Пана Тадеуша», —Мицкевич как поэт замолкает и превращается в мистика-публициста. В течение 21года своей дальнейшей жизни (умер в 1855 в Константинополе) Мицкевич ничегобольше не внес в польскую литературу, как бы символизируя этим то что и самоемогучее дарование не могло уже почерпнуть в польской шляхте содержания длятворчества.
Второйиз великих романтиков — Юлий Словацкий (1809—1849, см.) — один из самыхвыдающихся и разносторонних поэтов. Первые, появившиеся в 1833, сочиненияСловацкого, в которых сильно влияние Байрона и Шекспира, показывают нам всюмногогранность его поэтического гения. Лирический гений Словацкого проявляетсяздесь во всем блеске. В этом отношении Словацкий превосходит Мицкевича и имеетмало равных в мировой литературе. Гибкостью, певучестью языка, богатствомобразов, полетом творческой фантазии Словацкий напоминает Шелли и Байрона.Словацкий обнаруживает также первоклассный драматургический талант. Словацкий —поэт, более всесторонний, более восприимчивый к западным влияниям, более смелыйи революционный, нежели Мицкевич. Критическое отношение к шляхте,демократический взгляд на крестьянство, вольнодумное отношение к католическойцеркви и к религии вообще отличали Словацкого от Мицкевича. Эти два величайшихпоэта Польши не нашли при жизни общего языка и остались чуждыми друг другу.Это отчуждение объясняется не столько эмигрантскими дрязгами, интригами изадетым честолюбием, сколько более глубоким расхождением на почве политическихубеждений. Среди польских романтиков Словацкий стоял на крайней левой благодарясвоему отрицательному отношению к аристократии и феодально-шляхетскому прошлому.Отсюда понятно, почему польские консерваторы и католическое духовенство досамого недавнего времени (1930) упорно сопротивлялись переносу тела Словацкогоиз Парижа в Краков для похорон в гробнице польских королей, в то время какМицкевича они удостоили этой чести уже в 1898. Однако Словацкий, несмотря насвою многогранность, несмотря на то, что он воспринял глубже зап.-европейскуюдемократическую мысль своего времени, тоже попал в идейный тупик вместе со всемромантизмом. В последние годы своей жизни Словацкий попал под влияние мистикаТовианского, подобно Мицкевичу и ряду других писателей. И хотя мистический бредне завел Словацкого так далеко, как Мицкевича, все-таки в мистицизме Словацкийискал спасения для себя и для своего народа. Поэтому наряду с перлами творческойфантазии и подлинного искусства у Словацкого много темного, мистического,католического, и в этом мраке его гений теряет твердую почву. Из лирическихстихотворений Словацкого образцом совершенства является его знаменитый ответКрасинскому «К автору трех псалмов», где он с большим блеском и силой бичуетреакционного поэта-магната. Замечательным произведением, напоминающим«Дон-Жуана» Байрона, является «Бениовский» — незаконченная блестящая поэма,преисполненная сатирического задора и вскрывающая все основные элементымировоззрения Словацкого. В «Бениовском» Словацкий свел счеты со своими врагамии определил свое отношение к Мицкевичу. Из трагедий Словацкого выделяются«Балладина», «Лилла Венеда», «Мазепа», «Серебряный сон Саломеи» и ряд«фрагментов» (незаконченных произведений): «Завиша Черный», «СамуилЗборовский», поэма «Король Дух», незаконченная трагедия «Горштынский».
Чрезвычайносвоеобразно отразил судьбы польского романтизма Сигизмунд Красинский (1812—1859,см.). Аристократическое происхождение и влияние отца, графа-царедворца,пресмыкавшегося перед Александром I и Николаем I, определили характертворчества Красинского. Всю жизнь терзаемый непреодолимыми для негопротиворечиями между патриотизмом и мировоззрением магната, защищающего своипоместья, Красинский пытается «философски» их побороть. Христианскаякатолическая мораль, мистицизм, проповедь пассивности, признание старойшляхетской Польши благородной мировой жертвой, страдающей за все человечество,— все это у Красинского является выражением не только общих черт всегопольского шляхетского романтизма. Красинский также сознательно защищаетинтересы польских магнатов.
Действительнокрупным поэтом Красинский является лишь в двух своих сочинениях: в «Иридионе» и«Небожественной комедии». «Небожественная комедия» — это шедевр творчестваКрасинского, где он с исключительной драматической силой и глубоким классовымчутьем, но с реакционными выводами поставил социальную проблему. Егобезграничная ненависть к демократии, к народным низам базируется на правильнойоценке исторической роли крестьянских и буржуазных масс, призванных вдальнейшем свергнуть магнатов и шляхту. В Париже, в Риме и во всей Европе онвидит призрак социальной революции и всю силу своего таланта употребляет для борьбыс этим призраком. Два мира борются в «Небожественной комедии» — мираристократии и мир демократии. Красинский видит силу врага и слабостькатолических шляхетских рядов. Вождь демократии Панкратий побеждает в этойборьбе, но, превратив в развалины старый мир, он не в состоянии построитьновый, ибо, по мнению Красинского, только в содружестве классов возможносозидание. Победитель Панкратий погибает, побежденный Христом — символом любви.«Небожественная комедия» — единственная в своем роде попытка с позицийфеодальной идеологии дать бой смертельному противнику аристократии — народныммассам.
Лирическаяпоэзия Красинского, его пространные рифмованные проповеди христианскогосмирения и покорного подчинения крестьянства шляхте никогда не пользовалисьуспехом. Только самые ярые консерваторы, краковские клерикалы, старательно, нобезуспешно раздували мнимое величие этой поэзии. Последние годы жизниКрасинского преисполнены все усиливавшейся ненавистью против всего, чтожизненно и прогрессивно в Европе.
Издругих поэтов этого периода, живших в эмиграции, следует упомянуть талантливоголирика «украинской» школы Богдана Залесского (1802—1886) и Северина Гощинского (1801—1876).Гощинский — неутомимый борец, участник восстания 1830—1831, стоял близко к«народным массам». Гощинский резко критиковал романтиков, оторванных от народаи народного творчества. Главное его произведение «Каневский замок», несмотря насущественные недостатки формы, является попыткой ввести в литературу украинскоекрестьянство и отличается меткой характеристикой типов, динамичностью,драматической напряженностью и прекрасными описаниями украинской природы.Гощинского, так же как и других романтиков, захлестнула волна мистицизма.
Предвестникомпозднейшего мистического течения — «мессианизма» — является Стефан Гарчинский (1805—1834).Горячий патриот, Гарчинский во время восстания (1830—1831) писалреволюционно-патриотические стихотворения. Глубоко потрясенный неудачейвосстания, Гарчинский стал мистиком. Он оказал большое влияние на Мицкевича. Особоеместо среди польских романтиков занимает Киприян Норвид (1821—1883). Еготворчество отражает переходную эпоху от романтизма к позитивизму. Норвида можносчитать последним романтиком и первым позитивистом. Как таковой он не былпризнан крупной буржуазией в эпоху ее зарождения и роста капитализма и умер внищете, всеми забытый, на больничной койке. Произведения Норвида были «открыты»в последовавший за позитивизмом период романтического патриотизма и впервыенапечатаны только в XX в.
РомантическаяП. л. создавалась в эмиграции. В основном она закончила свой путь развития в30-х гг., после разгрома восстания. Мицкевич, Словацкий, Красинский создали вэти годы свои наиболее крупные произведения. Стержневая идея этой литературы —смиренные, христианские, мистические переживания прошлого Польши и такое жемистическое разрешение вопроса о ее будущем. Оторванный от конкретнойполитической и общественной жизни Польши, не учитывая и не понимая ни уроковпрошлого, ни задач будущего, романтизм эмиграции, правда, поднимался до большойпоэтической высоты и размаха, но, в конечном счете, оказался бессильнымразрешить основные вопросы своей эпохи. Он не мог порвать с феодализмом ивынужден был искать выхода из тупика в феодальной идеологии — в религии. Так.обр. романтизм П. л. все больше и больше терял свое революционное значение исоздал специфический, витающий в облаках романтический мистицизм, который внекоторой степени наложил свой отпечаток на все позднейшее развитие П. л.,вплоть до последнего времени.
От романтизма к позитивизму.
Вто время как великие романтики создавали свои крупнейшие творения, в разныхчастях Польши П. л. развивалась по-разному. Национальный гнет сказывалсятяжелее всего в русской части Польши, так наз. Царстве Польском. Культурнаяжизнь этой страны замирала под ударами царской реакции, но одновременнопостепенно намечались большие перемены в экономической структуре страны, рослапромышленность, росли города, укреплялась экономическая связь с Россией иначинала складываться буржуазная идеология. Наименее давящими для развития П.л. были условия, сложившиеся в австрийской части Польши. Здесь талантливыйлирик Корнелий Уейский (1823—1897), самый выдающийся из всех тогдашнихгалицийских поэтов, продолжал линию эмигрантского романтизма; он горько плачетнад трагической судьбой своего народа и кончает пессимизмом. Одновременноследует отметить специфические особенности галицийских писателей. В Галициимагнатские семьи сильно связаны с династией Габсбургов, с феодализмом;австрийское правительство хотя и жестоко расправлялось с патриотическимдвижением, однако все больше нуждалось в поддержке польской шляхты.
Еслинекоторые галицийско-польские писатели, как Уейский, скорбят, то одновременно удругих замечаются беззаботность, обывательски-шляхетское довольство жизнью.Отсюда такое явление, как польская комедия одаренного Александра Фредро (1793—1876),отличающаяся блестящим юмором, прекрасным стихом, по нынешний день не сходящаясо сцены. Юмор комедий Фредро — это не смех сквозь слезы великих юмористов. Онне затрагивает ни одной волнующей социальной проблемы. Юмор Фредро — этобеззаботный смех сытого и довольного жизнью аристократа. Недаром поэтГощинский резко выступал против Фредро за его антинациональное творчество:когда Польша в главной своей части, в Царстве Польском, обливалась кровью,Фредро создавал свои беззаботные стихи в своей «спокойной» Галиции.
Таже беззаботность звучит в творчестве Винцентия Поля (1807—1872), реакционногоапологета шляхетства, который с умилением и восторгом вспоминает о тех «добрых»временах, когда отец бил нагайкой взрослого сына за недостаточнуюпочтительность к родителям.
Особнякомстоит талантливый, мало известный, почти забытый Ришард Бервинский (1819—1879).Это единственный радикал-демократ среди поэтов той эпохи и пожалуй единственныйв Польше поэт, открыто выступивший в тот период против религии, страстныйпротивник крепостного права, за свою революционную деятельность в период 1848поплатившийся двумя годами Моабитской тюрьмы. Бервинский (как и в свое времяСловацкий) ответил Красинскому на мистически-христианскую проповедь классовойлюбви резким, прекрасным по форме стихотворением. Среди лириков этой эпохивыделяются Теофиль Ленартович (1822—1893, см.) и Владислав Сырокомля (псевдонимЛюдвика Кондратовича, 1822—1862, см.). Стихотворения Ленартовича воспеваютприроду и быт польской деревни. Они отличаются простотой формы и изяществом.Владислав Сырокомля (Людвик Кондратович) создал поэтический жанр непринужденнойпоэтической беседы-рассказа. Он резко выступил против виленской шляхты, котораяотвергла правительственный проект раскрепощения крестьян.
Выдающимсяпоэтом в Царстве Польском в эпоху после 1830—1831 является Леонард Совинский (1831—1887).Главное его сочинение «Из жизни» — это попытка социально-философского анализазадач польского народа. Ему принадлежит перевод на польский язык «Гайдамаков»Шевченко.
Нарядус поэзией развиваются постепенно роман и комедия. Выдвигаются такие писатели,как Иосиф Корженевский (1797—1863), сыгравший большую роль в развитии польскогоромана, и в особенности Иосиф Игнатий Крашевский
(1812—1887,см.). Большое образование, реализм в передаче быта, демократические идеи,симпатии к крестьянству — все это дает Крашевскому почетное место в развитиипольской культуры и в развитии реалистического творчества. Всестороннеетворчество Крашевского, изумительное по размерам, по добросовестной кропотливойработе и громадной эрудиции, страдает в художественном отношении крупныминедостатками. Талантливым романистом, изображающим гл. обр. старый шляхетскийбыт, является Сигизмунд Качковский (1826—1896). Следует также отметитьцинического апологета аристократии, ярого реакционера, продажного царскогоагента Генрика Ржевуского (1791—1866), автора многих исторических романов.
Умственныегоризонты этой эпохи хотя постепенно и расширяются, но все-таки остаются ещеочень ограниченными. Не преодолены пережитки шляхетского феодализма в сознаниишляхты и реакционное влияние католической церкви. Современные философские идеиусваиваются руководящими кругами Польши в минимальной мере. Невежество так наз.образованных классов было поражающим. Царское правительство сделало конечно всевозможное, чтобы воспрепятствовать распространению просвещения в Польше. Лишь внемецкой части Польши было заметно влияние германской культуры. Здесь философияГегеля нашла своеобразных сторонников и истолкователей: Трентовский (1808—1869),Либельт (1807—1875), Цешковский (1814—1894), Голуховский и Петр Кремер (1806—1875).Все они так или иначе подвергаются влиянию немецкой классической философии,развивают главным образом религиозно-идеалистические элементы немецкогоидеализма, а не диалектику. Характерно, что упомянутые писатели не имелибольшого влияния, и католическая философия десятки лет господствовала впольских университетах Галиции.
Каждаяиз трех частей Польши постепенно начинала самостоятельно развиваться взависимости от своих специфических условий. Соответственно с ними развивалась илитература. Ужасный гнет царского режима в русской части Польши, неразрешенныйкрестьянский вопрос, заторможенное экономическое развитие Царства Польского —все это влияло соответствующим образом на литературу. Но именно ЦарствоПольское явилось очагом действительного национально-освободительного движения.Здесь развивались демократические идеи, отвергалось романтическое оправданиепрошлого, намечались пути реальной буржуазной политики. Демократия создала себецентр в лице «демократического общества», резко восстававшего против помещиков,призывавшего к действию и освобождению крестьян. Все время, вплоть до восстания1863, появляются тайные революционные патриотические организации, создаютсязаговоры, кончавшиеся обычно трагической гибелью их участников.
Литература второй половины XIX в
Восстанием1863, заранее в данных условиях обреченным на поражение, кончается целая полосаразвития Польши в ее главной части — российской Польше. Выдвигается на первоеместо новый класс — буржуазия, начинавшая свое развитие в специфическихусловиях, — после окончательного разгрома всех попыток с оружием в рукахотвоевать национальную независимость. Восстание 1863 возглавляло польскоедворянство, которое конечно не могло разрешить стержневого для Польшикрестьянского вопроса. Разгром восстания 1863, крестьянская реформа 1864,проведенная царским правительством в Царстве Польском с расчетом на усилениеантипольской русификаторской политики, — все это создало совершенно новыеусловия социально-политического развития Польши, а также отразилось на развитииизменившей свой облик польской литературы.
Романтизмк этому времени давно уже выдохся в эмиграции, а еще раньше в самой Польше, вее разных частях. Австрийская часть Польши благодаря специфическим условиямАвстрии и все усиливавшейся антирусской политике последней в национальномотношении продолжала оставаться в самых благоприятных условиях. АвтономияГалиции давала полякам возможность относительно свободного развития своейкультуры. Однако экономическая отсталость Галиции, нищета крестьян и мелкойбуржуазии, отсутствие крупной промышленности, полное владычество помещиков,полное подчинение австрийской монархии кладут специфический отпечаток на литературу,создавшуюся в этой части Польши. Католицизм, тупая мещанская ограниченность,резко консервативная шляхетская идеология, гл. обр. восхваляющая шляхетскоепрошлое, филистерская мелочность во всем укладе жизни, тупой бюрократизмтяготеют над всей умственной и культурной жизнью Галиции. Хотя количествопольских школ, научных учреждений и т. д. в Галиции довольно велико, гораздобольше, нежели в Царстве Польском, все же тупая обывательщина, полноеотсутствие всякого размаха, всяких стимулов роста определяют убожество литературыв течение долгих лет. Долгие годы вклад Галиции в П. л. ничтожен во всехотношениях.
Икак раз в той части Польши, которая больше всего подвергалась национальномугнету (в Царстве Польском), происходит в 70—80-х гг. новый литературный подъем,отражающий и выражающий большие социально-экономические сдвиги. Крестьянскаяреформа расчистила путь для капиталистического развития страны. Укрепляется всебольше и больше новый класс — буржуазия, растут города, промышленность, растетпромышленный пролетариат. Крупные помещики и аристократия, в общем и целомникогда полностью не примыкавшие к национально-освободительной борьбе противцаризма, теперь, после разгрома восстания, делаются еще более лойяльными поотношению к царской власти и стремятся лишь обогатиться путем сделки с нею ирасширить свои поместья. Наступает новая эпоха для П. л., эпоха так наз.органической школы, позитивизма, реализма. Романтизм чрезвычайно обогатил П.л., главным образом поэзию. Но романтизм мельчал идеологически, по мере тогокак социально-политическое и экономическое развитие Польши все больше отнималоу него почву. Новые классы начали жить новой жизнью и создали литературу, новуюпо содержанию и по форме. Политические и национальные мотивы уходят на заднийплан. Выдвигаются вопросы повседневной жизни. Если в старом романтизмепреобладала поэзия, то теперь выдвигается на первый план проза — повесть,роман. Буржуазия и думать не хочет о старых повстанческих идеях. Восстание 1863осуждается как своего рода героическое сумасбродство. Патриотизм принимаетхарактер приспособления к действительности. Изменяется тематика литературы. Онадемократизируется. Героями романов и рассказов являются уже не борцы-патриоты,почти исключительно дворяне, с оружием в руках сражающиеся за независимость, акрестьяне, ремесленники, купцы, инженеры, буржуазные дельцы. Литератураделается более городской. Но даже в период окрепшей буржуазии в литературечасто встречаются остатки неизжитой шляхетчины, полуфеодальной идеологии,наряду с новыми, буржуазными взглядами. Положительная сторона позитивистскоготечения выразилась в борьбе за науку, против мракобесия, за демократизациюкультуры, за внимательное, добросовестное изучение окружающего мира и общества.Позитивизм — отъявленный враг романтического фантазерства, преклонения передчувством, порывом, мистикой — смыкается тут с просветительством. Но в то жевремя позитивисты, как и польские просветители конца XVIII века, закрывалиглаза на неслыханный политический гнет, стремились ограничиться лишькультурнической программой. Польский позитивистский реализм, отказываясь отнационально-освободительной борьбы, выдвигал на первый план «трезвое мышление»,кропотливое исследование всех мелочей обыденной жизни. Он отрицал огульноромантизм — даже его положительные стороны. «Никакой политики, политика наспогубила, давайте мирно культурничать» — таковы лозунги польского позитивизма.
Отрывкультурничества от национально-политической борьбы обозначал в условиях царизмапримирение с политикой царского самодержавия. За безоговорочное приспособлениек царскому режиму были руководящие круги польской буржуазии и дворянства, которыетем самым пытались создать идеологический фронт против всякой попытки борьбы сцаризмом. Иначе говоря, польский позитивизм являлся попыткой идейноговооружения буржуазии против растущего революционного пролетариата. Главнойруководящей идеей позитивизма явилось мирное сотрудничество «всех поляков» вделе хозяйственного строительства Польши. Обострение классовых противоречийпозитивистами старательно замалчивалось, и это понятно почему: бурное развитиекапитализма, обрекавшее крестьян на нищету и толкавшее их в ряды резервнойармии пролетариата, одновременно создавало возможность чрезвычайно быстрогообогащения для буржуазии. Поэтому дальше общегуманных фраз позитивисты не шли.Они проливали слезы над судьбой «бедных» крестьян, иногда и рабочих, бедныхремесленников — иногда и евреев, — но этот период не долго длился и выступлениена историческую арену нового действительно революционного класса — пролетариата— заставило буржуазию и дворянство перейти к более четким классовым установкам,что нашло соответствующее выражение в новых литературных течениях.
Главнымипредставителями позитивистов-реалистов явились Прус, недолгое время Сенкевич,Свентоховский, Оржешко и ряд второстепенных писателей, вроде Балуцкого (1837—1901),талантливого поэта Адама Асныка (1838—1897), Адама Шимановского и др. Чтокасается литературных жанров, то на первый план выступают кроме романа,повести, исторического романа — драма, бытовая комедия. Прус, Свентоховский,Сенкевич проделали характерный путь развития, начав с демократических идей,филантропических воздыханий, окончив — один раньше, другой позже — в лагереконтрреволюции.
БолеславПрус (Александр Гловацкий, 1847—1912, см.) наиболее полно отразил свои взглядыв образе героя романа «Кукла» — Вокульском, дворянине и купце вместе. Этотгерой новой Польши представляет собой сочетание деляги, беззастенчивого,циничного в своих сделках, и нежно любящего некую «куклу» романтика. Романдолжен убедить читателя, что торговля приемлема и для дворянства. Местодействия произведений Пруса — гл. обр. город, среди персонажей преобладаютгородские жители: ремесленники, купцы, трудящаяся интеллигенция.Немногочисленные крестьяне и батраки в романах Пруса всегда изображены сбольшой теплотой и чувством и явно противопоставлены городским рабочим, которыхПрус обычно рисует жестокосердными, испорченными, алчными. Прус добродушноподсмеивается над отсталостью крестьян, их темнотой, говором, но одновременножелал бы уберечь их от разлагающего влияния города. Наблюдательность,остроумие, добродушный смех и легкая ирония повествования способствовали тому,что Прус был одним из самых распространенных писателей своего времени.Стремление сохранить в неприкосновенности старый быт и внешний облик помещичьейдеревни характеризует Пруса как писателя, не изжившего еще шляхетскогомировоззрения. Шляхетским предрассудком Пруса является также его враждебноеотношение к эмансипации женщин («Эмансипантки»). Нарастающая пролетарскаяреволюция встретила в Прусе ярого противника. Последнее его сочинение(«Ребята») является циничным контрреволюционным памфлетом против революции1905. Политическую физиономию Пруса характеризует то, что он всегда былантисемитом, а под конец своей жизни превратился в оголтелого черносотенца.
Своеобразноеместо в П. л. этой эпохи занимает Элиза Оржешко. Элиза Оржешко (1842—1910, см.)как помещица, почти всю свою жизнь проведшая в родном поместье (б. Гродненскойгубернии), знала жизнь крестьянства и мелкопоместного дворянства. Отсюдапонятно, почему главным образом представители данных классов являются героямиее романов. Уже в первых своих повестях Оржешко выступает за освобождениекрестьян от крепостной зависимости и в то же время призывает к содружествуклассов, к гуманности. Как истинная представительница позитивизма Оржешкоувлекается естественными науками. В ряде сочинений Оржешко выступает противнекоторых пережитков шляхетства в мировоззрении и в быту. Она страстно боретсяза экономическое равноправие женщин, за такое воспитание молодых девушек, котороедавало бы им возможность заработка. Показывая в своих произведениях «честных» итрудолюбивых ремесленников, вышедших в «люди» крестьянских сынков иинтеллигентов, она «допускает» их в дворянское «общество». Демократизм Оржешкоярче всего проявляется в ее рассказах и романах из еврейской жизни. Бесправные,забитые, живущие гл. обр. в городах, обреченные на нищету и постоянныеиздевательства, еврейские массы влачат самое жалкое существование. Царскоеправительство делало все возможное для использования травли евреев в своихугнетательских целях. В эту эпоху мужественно прозвучал голос Оржешко. Онаотстаивала право еврейских масс на человеческое существование против зверскогоантисемитизма («Меер Иозефович»). Правда, Оржешко единственно возможноеразрешение еврейского вопроса видит в ассимиляции евреев, но все-таки в своевремя ее романы из еврейской жизни сыграли весьма прогрессивную роль. В периодроста и расцвета буржуазии Оржешко была передовой писательницей. Но когдапоявился на политической сцене пролетариат и начало развиваться рабочеереволюционное движение (90-е гг. прошлого столетия), Оржешко стала на позицию,резко враждебную пролетариату («Призраки», «Братья»). Доминирующим тономпоследних сочинений Оржешко становится шовинизм, свойственный почти всемпольским буржуазным писателям накануне империалист. войны.
Наиболеезнаменитый польский писатель этой эпохи Генрик Сенкевич (1846—1916, см.)примыкает в начале своей писательской деятельности к позитивистам-реалистам —Прусу, Свентоховскому. В первых рассказах Сенкевича («Эскизы углем») естьнекоторое понимание положения крестьянских масс и сочувствие их страданиям.Однако и эту весьма относительную «левизну» Сенкевич быстро изживает. Онстановится любимцем, кумиром польской буржуазной реакции, представителем ее намеждународной арене (Польский комитет в Швейцарии во время мировой войны). Егопрограмма — это характерная программа международной реакции, наградившей его запрославление христианства в романе «Камо грядеши» Нобелевской премией. Сенкевич— талантливый реалистический писатель, но реализм его неглубок и касается тольковнешней стороны описываемых событий. Социально-исторические процессы и явленияСенкевич изображает с точки зрения дворянства периода роста капитализма.«Трилогия» Сенкевича, снискавшая ему громкую славу, является характерным дляэтой точки зрения искажением историч. правды. Для широких читательских массмелкой буржуазии, буржуазии, помещиков Сенкевич — прежде всего автор«Трилогии», «Крестоносцев» и т. п. так наз. исторических романов, главная цель которых— укрепить хищнические вожделения крепнущей буржуазии и, обходя молчаниемвопрос о вооруженной борьбе против царизма, прославить вооруженную борьбупольской шляхты против украинского крестьянства. Исторические романы Сенкевича— это законченная апология польского шляхетского господства над порабощеннойУкраиной. Сенкевич не ограничился изображением «славного прошлого» Польши и вряде бытовых романов громил атеизм и декадентство некоторых слоевинтеллигенции. Отдавая должное эпохе капиталистического развития Польши,Сенкевич в своем романе «Семья Полонецких» выводит на сцену дворянина, которыйстановится фабрикантом и использует капиталистическое накопление для выкупа ивосстановления своего старого «дворянского гнезда». С точки зрения Сенкевичашляхетеко-феодальный элемент необходим как противоядие против «разлагающего»влияния городской культуры с ее демократией, радикальными взглядами в политикеи отрицанием религии. Сенкевич искал путей для союза буржуазии с «зубрами»,помещиками. Своим шовинизмом, своим культом польской экспансии на Восток он являетсяпредшественником соврем. польских фашистов.
Наиболееизвестным польским публицистом является в этот период Александр Свентоховский (р.1849, см.). Как писатель Свентоховский совершенно лишен таланта. Герои егопроизведений — это буржуазные резонеры, индивидуалисты, лишенные всякого живогооблика, это люди-схемы, «прогрессивно» болтающие о разных вещах, презирающиеодновременно всякую «толпу», будь это рабочие или крестьяне. Своеобразный«прогрессист», Свентоховский кончил свою писательскую карьеру в объятияхпольской черной сотни как ярый антисемит и реакционер. Это впрочем судьба почтивсех польских буржуазных «прогрессистов». В самом начале своей деятельности онпроявлял уже достаточно четко свои контрреволюционные тенденции. В сущности онот начала до конца был черносотенцем, несмотря на «прогрессивную» фразеологию.
РазвитиеП. л. в 80—90-х гг. определялось усилением капитализма в стране и в связи сэтим выступлением рабочего класса на историческую арену. Польский пролетариатвсе больше и больше начинал осознавать себя как класс, что проявляется всоздании революционных пролетарских организаций, в создании боевых пролетарскихпесен («Варшавянка», «Красное знамя»). Классовая борьба начинала обостряться.Царское правительство в союзе с польскими фабрикантами и помещиками обрушилосвирепый террор на пролетариат. Рабочий класс выдвигает борцов за свое дело,вождей и участников первой рабочей партии «Пролетариат».
Подвлиянием Запада в лит-ую жизнь Польши вторгся натурализм. Его появлениюспособствовал рост естественных наук, дарвинизма. В натурализме имело местоотвлечение внимания от социальной действительности, общественные проблемыподменялись биологическими. Но подобно тому как глава французского натурализмаЗоля, несмотря на его неверную теоретическую установку, утверждающуюисключительное влияние биологических моментов на жизнь людей, все же сыграл ибольшую положительную роль в борьбе против лжи и условностей чистого эстетизмаи декадентства всякого рода, подобно тому как Золя показал ужасающую картинудействительной жизни буржуазного общества, хотя и неправильно объяснял ее, таки польский натурализм и реализм дали много положительного. Однако какпредставители капиталистических слоев эти реалисты и натуралисты по мереразвития империализма и приближения войны 1914 перешли к патриотическойтематике. Так напр. самый талантливый представитель реалистического теченияРеймонт перешел к историческому патриотическому роману.
Однимиз немногих выдающихся писателей, оставшихся верными натурализму, являетсяАдольф Дыгасинский (1839—1902, см.). Образованный естественник, Дыгасинский вмрачных красках рисует картины неумолимой борьбы за существование у людей иживотных. Чаще всего он интересуется животными, но в конце концов его животные— это те же люди. С большим мастерством и проникновением в психологию животныхДыгасинский дал ряд талантливых произведений, где героями являются то собаки,то птицы и где всегда он остается тем же мрачным пессимистом. Трагическипогибают его четвероногие герои, так же как и двуногие.
Последовательнойпредставительницей натурализма является Габриела Запольская-Снежко (1860—1921).В произведениях, бичующих мещанскую пошлость, Запольская изображает гл. обр.долю женщины, которую мужчина-эксплоататор третирует как средство для удовлетворенияпохоти и толкает в ряды проституток. Натурализм Запольской, насыщенныйморализующей тенденцией, чужд пониманию общественной сущности изображаемыхявлений. Мещанская низость, ханжество и цинизм мастерски изображены Запольскойв самом лучшем ее произведении — комедии «Мораль пани Дульской». ФамилияДульская стала нарицательной для определения мещанской пошлости.
Натуралистом,заигрывавшим с социализмом, является Вацлав Серошевский (р. 1860, см.),проведший много лет в ссылке за принадлежность к революционной партии«Пролетариат». Талант Серошевского гл. обр. проявился в описаниях суровойсибирской природы и жизни якутов. К якутам Серошевский подходит так же, как и кприроде. Для Серошевского тяжелая жизнь якутов — это исключительно отражениетяжелых природных условий Якутии. «Социалист»
Серошевскийи не пытается объяснить жизнь людей социальными взаимоотношениями, найтиклассовые корни окружающей его общественной среды. Только в последующий,патриотический период своего творчества, в романе «Бениовский», Серошевскийсумел показать кровавый царский гнет на Камчатке, куда был сослан герой этогопроизведения за участие в национально-патриотическом движении конца XVIII века.Позднейшие романы Серошевского, как напр. исторический роман «Пан Твардовский»,не могут ни в какой степени равняться с «Бениовским» или даже с раннимисибирскими его рассказами. Серошевский кончил жизненный путь в лагеревоинствующего национализма и шовинизма.
Наиболеекрупным представителем натурализма является Владислав Реймонт (1868—1925, см.),вышедший из обедневшего дворянства и прошедший суровую школу жизни. Его первыерассказы из жизни крестьян написаны с невиданным до него в П. л. реализмом. Ноэтот реализм показа крестьянской бедноты у Реймонта классово ограничен. БеднякиРеймонта улучшают в конце концов свое положение благодаря помощи болеезажиточных крестьян. Призыв к «крестьянской солидарности», замазываниерасслоения деревни и классовых антагонизмов на селе («Томек Баран») знаменуютпервый этап творчества Реймонта и определяют его лицо как кулацкого писателя. В1898 Реймонт перешел к изображению другой среды в романе «Обетованная земля». Вэтом произведении Реймонт показал жизнь промышленного центра Польши, городаЛодзи, так наз. «польского Манчестера».
Полнымиужаса глазами видит Реймонт картину растущей капиталистическойиндустриализации. Он преклоняется перед машинами, благовеет перед ними, ноодновременно боится их, чувствуя в них «Молоха», который неизбежно проглотит«шляхту». Природа деревни всегда противопоставлена у Реймонта жутким образамгорода, хорошие люди в деревне — разложившимся, деморализованным горожанам.Поэтому лодзинские капиталисты даны во всем своем циническом плутовстве, вовсей своей грубости и жестокости. Но среди лодзинских фабрикантов имеются выходцыиз польского дворянства, которых Реймонт изображает слишком честными средиокружающих их спекулянтов и плутов и осужденными поэтому на гибель. Полныймистического испуга перед лицом изображенного им мира, Реймонт находит утешениев мысли, что весь этот капиталистический кошмар — преходящий, бренный. Накануневойны и во время войны Реймонт перешел к историческому роману. Его роман «Год1794» из эпохи разделов Польши знаменует собой поворот автора к патриотизму ишовинизму. Самым выдающимся произведением Реймонта является роман «Крестьяне»,в котором автор пытался изобразить жизнь деревни в зависимости от времен года.
Некоторыеэлементы натурализма и романтизма объединяет Мария Конопницкая (1842—1910, см.),талантливая поэтесса. Ее романтизм объясняется беспомощностью в разрешении техобщественных проблем, которые волновали всю жизнь ее впечатлительную душу. Встихах Конопницкой звучат грустные, страдальческие ноты, т. к. поэтесса тщетноищет помощи и выхода из трагических условий жизни обездоленных. Революционныйже выход решительно ею отвергается, Конопницкая ищет путей улучшения долитрудящихся масс в рамках капиталистического строя. Некоторые песни Конопницкойсделались достоянием самых широких масс, нашли музыкальное оформление, какнапример знаменитое стихотворение «Как король шел на войну». И подобно тому какгерманские фашисты мошенничают с песнями Гейне, так и польские фашисты начинаютизменять стихи Конопницкой. Неудобно ведь петь, что король вернулся цел иневредим с поля брани, а бедного крестьянского сына Стаха зарыли в могилу, ивот польские «культуртрегеры» приказывают вместо этого петь: не король вернулсяцел и невредим, а «полк» вернулся. Наиболее крупным произведением Конопницкойявилась эпическая поэма «Пан Бальцер в Бразилии». Это — шедевр П. л.,представляющий собой трагическую эпопею польских крестьян, эмигрировавших вАмерику. Не понимая достаточно ясно великого исторического значенияпролетариата, Конопницкая все же не опустилась до жалкого шовинизма,империалистического по своему содержанию, как другие певцы «обездоленных» избуржуазной интеллигенции. В одной из самых ярких сцен в конце эпопеи «ПанБальцер в Бразилии» крестьянин-патриот Бальцер примыкает к шествию бастующихпортовых рабочих, поднявших красные знамена.
Польская литература эпохи империализма
А.ДО 1918. — Дальнейшим этапом развития П. л. является переход от позитивизма,реализма, патриотического романтизма к модернизму — декадентству. В общем ицелом причины, создавшие эти течения в П. л., те же, что и причины, создавшиеаналогичные течения в зап.-европейской литературе, т. е. рост рабочегореволюционного движения, обострение классовой борьбы, загнивание капитализма,переходящего в свою высшую стадию — стадию империализма, с ее обнаженнымигигантскими противоречиями. Специфические условия в Польше — это рост влиянияреволюционного пролетариата, руководимого польской соц.-дем. В Польше агентуройбуржуазии, запуганной перспективами революции, являлась партия социал-патриотов— ППС, пытавшаяся обосновать идею «общенациональных интересов» Польши в целяхподчинения интересов пролетариата интересам борьбы за буржуазное польскоегосударство. Все эти политические процессы нашли свое отражение в литературныхтечениях разных частей Польши (речь идет главным образом о русской и австрийскойчастях ее). Буржуазии приходилось все больше прикрашивать, лакироватьдействительность: правда жизни, более или менее объективное ее отражение,опасна для нисходящего класса. Отсюда переход в литературе от реализма к такназываемому модернизму.
Развитиелитературных форм на Западе, развернутое мастерство формы в разнородныхобластях литературного творчества, более усложненный подход к психологиисовременного образованного интеллигента помогали и в Польше модернизму подудобной ширмой защиты «глубокого» искусства скрывать некоторое время своюреакционную по существу физиономию и выполнять свою задачу защиты буржуазии воимя «чистого искусства». Одно течение польского модернизма — «молодой Польши» —не признавало вообще общественных вопросов, а с аристократическим презрением к«толпе» предавалось культу эстетских «настроений». Другое течение «молодойПольши» смыкалось в основном с левобуржуазной ППС и другими методами выполнялоту же основную задачу: идеологически свести пролетариат с его основного интернациональногореволюционного пути в дебри национализма с якобы революционнойнационально-освободительной вывеской.
Первоеиз вышеназванных течений возглавлялось Станиславом Пшибышевским (1868—1927, см.),Марьямом Пшесмыцким, Леопольдом Стаффом (р. 1878), Казимиром Тетмайером (р.1865) и др. Нельзя считать случайным тот факт, что основной цитаделью этоготечения был Краков. Также не случайно, что главные руководители этого течения,Пшибышевский и Пшесмыцкий, долгое время жили вне Польши и с Запада внесли струюницшеанства и т. п. «откровений» зап.-европейской буржуазной мысли. Галицияиз-за отсутствия сколько-нибудь значительной промышленности не предъявляласпроса на технически образованные кадры. Краков со своим польским искусствомсредневековья, со своим патриотическим романтизмом как нельзя большеспособствовал влиянию Пшибышевского и его приверженцев. В краковских кафеПшибышевский проповедывал галицийским интеллигентам учение о «сверхчеловеке»,взятое на прокат у зап.-европейских ницшеанцев, и о «чистом искусстве».Неслыханно вульгарная литература жалких последователей Сенкевича и другихстолпов шляхетско-буржуазной литературы, образцы которой давал и сам Сенкевич,облегчала Пшибышевскому и другим его сторонникам их задачи. Сама буржуазия врусской Польше слишком была запугана громкими фразами глашатаев «чистогоискусства», чтобы разобраться, что собственно выражает Пшибышевский.Пшибышевский изображал анархистов как «демонических» позеров, но даже таких«революционеров», бегущих обыкновенно после «подвигов» к «демоническойженщине», боялась буржуазия русской Польши: отсюда резкий отпор Сенкевича идругих из его лагеря «молодой Польше». С другой стороны, немыслимо было врусской царской Польше с ее могучим революционным движением и очень сильнымразвитием промышленности проповедывать с успехом и демонизм «сверхчеловека».Здесь нужен был реальный отпор и реальная защита в виду все более нарастающейволны революционного пролетарского движения. Вот почему это крыло «молодойПольши» очень быстро сошло со сцены. Сам Пшибышевский, «демонический» борец за«сверхчеловека», кончил очень маленьким человеком, патриотом и правовернымкатоликом.
Средиэстетизирующих сторонников Пшесмыцкого и Пшибышевского особое место занимаетвыдающийся писатель Вацлав Берент (р. 1873), примыкающий к «молодой Польше».Берент дебютировал натуралистическим романом, не чужд был радикальных, дажепролетарских веяний, но скоро отошел от общественности. Его основныепроизведения: «Профессионал» (1898), «Прах» (1903), «Озимь» (1911), «Живыекамни» (1918). В них проявилось мастерство формы, проникновение в самые скрытыетайники сложной декадентской психики. Но повсюду автор старательно самскрывается за своими творениями и тщательно избегает ставить себе основныежизненные вопросы. Он бежит от окружающей его действительности, которую видитво всей ее неприглядной наготе. Творчество Берента отличается выдержанностьюстиля, строгостью композиции, конкретностью и выразительностью языка.
ЛеопольдСтафф, Казимир Тетмайер — гл. обр. лирические поэты с большим дарованием.Тетмайер в противовес Стаффу не чужд натурализма в подходе к эротике, играющейкрупную роль в его творчестве. Значительное место занимает в творчествеТетмайера природа (специально горы Карпаты), взятая сама по себе. Общественныхпроблем он не знает.
Ещеболее значительным поэтом является Ян Каспрович (1850—1926, см.) — галичанин,крестьянин по происхождению. В первых своих произведениях видит весь мир сточки зрения крестьянина-бедняка. С протестом против своей судьбы он всегда обращаетсяне к людям, а к «богу». В конце концов подчиняется своему «богу». Вдействительности «бунт» Каспровича — это весьма приемлемый для буржуазии «бунтна коленях».
Особеннозамечателен знаменитый Станислав Выспянский (1869—1907, см.), поэт краковскогомертвого феодализма с его застывшими формами, хранящими красоту, но красотуумершую, которую Выспянский старается оживить патриотизмом. Выспянский являетсяодновременно талантливым композитором и художником. Его музыкальныепроизведения — это песни на народные мотивы; большое место в его живописизанимают витражи для краковских костелов. В своих литературных произведенияхВыспянский критикует ошибки польской шляхты, но с точки зрения дворянина.Шляхту — дворянство — он считает единственным классом, призванным вести засобой крестьянство в борьбе за национальную независимость, но одновременноконстатирует полную бездарность и безволие шляхты (в главном своем произведении«Свадьба», 1901). Считая крестьян единственным общественным слоем, на которыйсможет опереться дворянство в своей национально-освободительной борьбе,Выспянский лакирует крестьян, увлекается их национальной архаической одеждой,их говором, их вымышленным единением со шляхтой. Несмотря на всю критику шляхетскогобезволия, Выспянский — трагический поэт неминуемого рока, и року он подчиняетсудьбы своей родины. Недаром Выспянский углублялся в греческую трагедию.Результатом этого был ряд драматических произведений большой силы и мастерства.
Врусской части Польши «молодая Польша» развивалась по-другому. Здесь в связи снадвигающейся русской революцией, в виду все более сильного пролетарскогодвижения, нельзя было отмахиваться от общественных проблем, культивировать«искусство для искусства», углубляться в средневековье. Этим объясняется появлениена литературном поприще того крыла «молодой Польши», которое живо откликалосьна все общественно-политические события и проблемы, но вместе с близким ему ППСзащищало в действительности интересы буржуазии. Представители этого круга«молодой Польши» были предтечами нынешних фашистских писателей и деятелейПольши — пилсудчиков. К наиболее выдающимся писателям этой эпохи надопричислить в первую очередь Стефана Жеромского, а из критиков — С. Т.Бржозовского, одно время «властителя дум» польской радикальной молодежи.Особое значение имело его выступление против Сенкевича. Бржозовский нанес ударпопулярности этого писателя среди прогрессивно настроенных читателей. Как имногие члены группы «молодой Польши», Бржозовский кончил утверждением всеготого, что отрицал: национализма и религии.
Жеромский(1864—1925) пользовался громадным влиянием благодаря мастерству формы, хотя вего языке много искусственной напыщенности, специфического выпячиванияромантического эротизма. Жеромский в творчестве своем проделал вместе спольской буржуазией длинный путь от вершины ее расцвета до фашизма. Так, впервых своих сочинениях Жеромский выступает против некоторых остатковфеодализма в хозяйственной жизни страны и психологии людей, против остатковвнеэкономического принуждения, против издевательства над крестьянами(«Забытье»), против ярко выраженных форм эксплоатации («Бездомные люди»). Вромане «Пепел» из эпохи Наполеоновских войн Жеромский выступает противкрепостничества, за хозяйство, построенное на капиталистических началах. Уже всвоих первых произведениях он выступает как защитник «культурного»помещика-капиталиста и «культурного» фабриканта. Его критика польскойотсталости вводила в заблуждение даже многих представителей пролетариата, которыепринимали ее за критику с революционных позиций. По мере развитияреволюционного движения Жеромский становится все больше и больше на точкузрения, враждебную пролетариату и революционному крестьянству. Величайшееисторическое событие — Октябрьская революция — осталось недоступным пониманиюэтого самого выдающегося писателя «молодой Польши», идейного другасоциал-фашистов. После Октябрьской революции он написал вульгарнуюантибольшевистскую мелодраму «Стану белее снега». В последних своихпроизведениях Жеромский воспевает империалистическую Польшу как«освободительницу народов». Последний роман Жеромского «Канун весны» (1925)является провозвестником фашистского переворота Пилсудского 1926. Герой этогоромана идет во главе безработных на Бельведер с лозунгами моральноговозрождения, «санации», с теми самыми лозунгами, с которыми пришел к властиПилсудский.
Польская литература после 1918
1918год, год превращения Польши в отдельное государство, был и годом перелома в П.л., началом оживления в ней после периода войны, во время которой в Польшезамерло художественное творчество. Перед преобладающей частью польской литературы— ее буржуазной частью — после 1918 стояли две задачи: способствоватьконсолидации независимого польского государства и идейному разоружениюпольского пролетариата. Для той и другой цели вся буржуазная П. л. широкоиспользует национализм. Она спекулирует на национальных чувствах своихчитателей, в которых еще живы воспоминания о гнете царизма, чтобы направить ихпротив отечества трудящихся — СССР.
Национализм,великодержавный шовинизм характерны и для литературы пилсудчиковского фашизма,и для литературы «эндеции», народовой демократии, и для литературы ППС, котораяпринимала столь деятельное участие и в укреплении власти буржуазии в 1918, и вконтрреволюционной войне 1920, и в фашистском перевороте 1926.
БуржуазнаяП. л. старательно скрывает решающую роль пролетарской революции в России длявозникновения независимой Польши и борьбу большевиков, возглавляемую Лениным иСталиным, за самоопределение вплоть до отделения всех угнетаемых царизмомнародов. Поддерживая и обосновывая экспансию польского империализма, польскаябуржуазная литература сознательно замалчивает тот факт громадного значения, чтопосле 1918 буржуазная Польша из угнетаемой стала угнетающей (она насчитываетоколо 40% национальных меньшинств, являющихся в Польше гражданами «второгосорта»).
Великодержавныетенденции в П. л. получили особенно заостренное выражение после 1926 — послеприхода к власти пилсудчиковского фашизма.
В1917 родилась группа «Скамандер». Независимость буржуазной Польши нашла в нейсвоего герольда. Характернейшей чертой этой группы является боевойимпериалистический тон. Она отражает умонастроения польской буржуазии, котораяприходит к власти. Одновременно в творчестве поэтов «Скамандра» звучат ноткирадикализма («Черная весна» А. Слонимского), появившиеся под давлением высокойволны рабочего движения. Эти якобы антибуржуазные установки, мнимые симпатии кпролетариату были неразрывно связаны с мелкобуржуазной декламацией об «общечеловеческом».
Кгруппе «Скамандер» принадлежали: крупнейший польский поэт Юлиян Тувим (р. 1894),Слонимский, Ивашкевич (р. 1894), Лехонь (р. 1899), Ст. Балинский (р. 1898).Скамандриты организуют свой так наз. «Варшавский кукольный театр» («Шопкаваршавска»). Этот театр политической сатиры вел среди польской интеллигенциимассовую пропаганду тех установок, которые лежали в основе социальной демагогиипилсудчины, совершившей фашистский переворот в 1926. После фашистскогопереворота постепенно политика в «Скамандре» атрофируется, превращается впохабщину, антисемитский анекдот, полупорнографию. «Скамандер» становитсяпоставщиком «чтива» и зрелищ для буржуазии и мелкобуржуазной верхушки. Органом«Скамандра» являлась также еженедельная газ. «Вядомосци литерацки», выходящаяпо сегодняшний день. Антикоммунистическая установка ее характерна не только дляфельетонов Слонимского, автора клеветнической книги об СССР, но и для всейлинии журнала. Уже несколько лет как этот журнал польской буржуазнойинтеллигенции ведет так наз. кампанию «по снятию бронзы». Это значит, что досих пор из классиков П. л. делали памятники, бронзу, нечто бесспорное, почтичто святое. «Вядомосци литерацки» в лице гл. обр. Боя «разбивают бронзу». Этаревизия истории — работа в пользу сегодняшнего дня, в пользу фашизма. Следуеттакже отметить антиклерикальную кампанию «Вядомосци литерацки» в защитугражданских браков и разводов. Эта кампания отражает недовольство, растущеесреди радикализирующейся польской мелкой буржуазии, всевластием католической церкви,в которой сильны влияния народовой демократии.
Ведущуюроль в послевоенной П. л. играл Жеромский (Реймонт, Каспрович, Пшибышевский —писатели «молодой Польши» — потеряли влияние еще перед своей смертью).Жеромский в 1920—1921 открыто выступал в защиту захватнических планов польскогоимпериализма. Этот писатель принадлежал к поколению, которое уже пережило двереволюции — революцию 1905 в Польше и 1917. Опыт и противоречия социальнойдействительности, раздирающие буржуазную независимую Польшу, явились базой дляодного из характернейших польских романов, для «Кануна весны» Жеромского. Еготема — это польский коммунизм. Его выводом является предостережение польскойбуржуазии против грядущей революции. Но предостерегая буржуазию, Жеромскийодновременно успокаивает ее — опасность не так велика. Такие революционеры, какгерои «Кануна весны», никогда не победят. При всей своей внешнейреволюционности они не способны к борьбе. Основная концепция автора — эти непобедят, а если и победят, то это будет победа поражения. В том же самом«Кануне весны» дано описание Октябрьской революции, которая ужасает Жеромского.Его вывод: революция в Польше была бы такой же страшной. Победа революции вПольше — это для Жеромского поражение человечества.
Первыйкрупный фашистский роман в П. л. — «Черные крылья» Каден-Бандровского (р. 1885,см.). Дусь, коммунист, герой «Черных крыльев», — это младший брат коммунистаБарыки, героя «Кануна весны». Нельзя теперь в Польше написать большогосоциального романа, не говоря о коммунизме, не говоря о коммунистах, —буржуазный маневр заключается в том, что, изображая коммунистов, дают ихнастолько выхолощенными, что проблема революции, проблема грядущей диктатурыпролетариата снимается. Фашистский писатель обращается к острым и существенныммоментам социальной действительности, но изображает ее в искаженныхсоотношениях. Время замалчивания прошло, и новой тактикой является ложь черезчастичный показ правды. В «Черных крыльях» автор обнаружил некоторуюдальновидность. В них напр. за несколько лет перед так наз. борьбой сзаграничным ростовщическим капиталом в Польше уже была намечена в основном этаидея. Взамен ростовщического иностранного капитала Каден-Бандровский выдвигает«честных» польских капиталистов с «чистыми» руками. Это значит, что когдапольский капитал придет к власти (как будто бы он не был у власти в Польше),тогда настанет рай на земле («санация» — оздоровление). Это утверждениеаналогично демагогии национал-социалистов, выступающих против «еврейскогокапитала». Каден-Бандровский резко атакует народовую демократию, крестьянские исоциалистическую партии, уже тогда отражая тенденции фашизма к созданию единоймонопольной партии в Польше.
Фашизмделает все возможное, чтобы расширить свои кадры. Организуется Академияпольской литературы. В нее втягиваются все маститые польские писатели:Серошевский — экс-социалист, Каден-Бандровский — закоренелый враг коммунизма,Иржиковский — сотрудник «Работника», органа польской соц.-дем., народовыйдемократ граф Ростворовский. Фашисты постарались придать этой организациихарактер представительства всех творческих сил народа. Академия ведет политикупольского фашизма на литературном фронте — политику развращения, подкупа литературныхкадров. Задача эта облегчается чрезвычайно тяжелым материальным положениемпольского писателя. Тиражи в Польше минимальные. Большим тиражом романасчитается 2 000 экз. Фашизм всячески использует эти обстоятельства. Он вводитсистему литературных конкурсов, гарантирующую высокие гонорары за приемлемые сточки зрения фашизма романы, за театральные пьесы. (Драма — это самое узкоеместо П. л.; театры, монополизированные фашистским государством, работают нахолостом ходу, главным образом давая переводный репертуар. Советские пьесыперерабатываются режиссурой и цензурой до контрреволюционного извращения ихсмысла. Единственным драматургом покрупнее является академик Ростворовский).Но, как и в Германии, «поощрения» не могут вызвать к жизни полноценнуюлитературу, на фашистской политической основе искусство может только деградировать.
Поотношению к старшему поколению писателей поощрения выражаются в ежегодныхнаградах со стороны государства и муниципалитетов. Старшее литературноепоколение потеряло теперь значительную долю своего влияния. Это относится водинаковой степени и к буржуазной и к соц.-дем. литературе. Официальнымиписателями польской соц.-дем. являются Струг и Иржиковский. Их творчество неотличается от буржуазной П. л. ни по проблемам ни по тематике. Иржиковский (р.1873), наиболее значительный соц.-дем. критик, связан с официальнымифашистскими кругами литературной Польши (Академия); «оппозиционер» Струг,«демократ», соц.-дем. сенатор, в своих романах прячется от действительности,где все более крепнет революционное движение пролетариата и борьба широких масссоц.-дем. рабочих, идущих единым фронтом с коммунистическими рабочими крешающим боям с фашизмом. Старшее поколение соц.-дем. литературы уходит в своепрошлое или переходит к фашизму. На арену выходят новые молодые писатели. Впольской литературе намечается сейчас огромного значения исторический сдвиг.Происходит ускоренная классовая диференциация, меняется расстановка классовыхсил, обостряется обнищание города и деревни, растет все более активная борьбанищающих, экономически задавленных широких народных масс города и деревнипротив фашизма и войны, против ликвидации демократических завоеваний.Националистические легенды об единстве «интересов нации», теории надклассовостибуржуазного государства ясно обнаруживают свою несостоятельность.
Фашизирующаясягруппа «молодых» невелика. Но очень характерно то, что она показывает так наз.«язвы». Писатели этого толка очень радикальны на словах и в своей тематике, нововсе не в своих идейных выводах. Литература этих «молодых» проникнута глубокимпессимизмом, неверием в силы собственного класса, безвыходностью,упадочничеством. Так, Я. Курек показывает сегодняшнюю деревню с ее ужасающейнищетой. Установка Курека на то, что иначе быть но может, страдания неизбежны.Рудницкий в «Солдатах» показывает фашистскую казарму, где все офицеры — ангелы.Рудницкий пытается доказать себе и читателю, что солдаты — пассивная масса, неспособная на какой-либо организованный протест, что это страждущее «пушечноемясо», которое по первому сигналу пойдет на новую бойню войны.
Гораздомногочисленнее группа мелкобуржуазных писателей, выражающих ужас, безвыходностьмелкой буржуазии, которая уже теряет иллюзии относительно возможностейкапиталистического строя, но не способна еще осознать свою позицию в классовойборьбе. Это группа «Предместье» с Богушевской и Корнацким во главе.
Революционноеброжение среди соц.-дем. рабочих, принимающее все более массовые формы единогофронта с коммунистами, отразил роман соц.-дем. Ванды Василевской «Лицо дня». Вромане поставлена проблема революции (правда, отягченная мелкобуржуазным,стихийническим ее пониманием), и в признании революции — сила и возможностьдальнейшего развития Василевской.
Недавносостоялся конгресс польских крестьянских писателей, который вынес революционнуюрезолюцию. Это — писатели, еще не оформившиеся. Нельзя здесь еще говорить оглубоко обоснованной идеологической базе, но есть все объективные данные ктому, чтобы из этой группы вышло крупное ядро революционных крестьянскихписателей, которые пойдут нога в ногу с польской революционной литературой.Революционное крыло польской литературы развивалось главным образом по линиипоэзии, дав таких крупных поэтов, как Бруно Ясенский (р. 1901), ВладиславБроневский, Станислав Ричард Стандэ, известных советскому читателю попереводам. Революционная проза развивалась по линии очерка, репортажа.Революционный роман — достижение лишь последних годов.
Первымреволюционным польским романом является книга Леона Кручковского «Кордиан иХам». Это — роман о восстании 1830; роман исторический, но в Польше остаткифеодализма еще так сильны, что рабочая и радикальная мелкобуржуазная публикавосприняла его как роман актуальный, трактующий о сегодняшнем дне. Следующийроман Кручковского «Павлиньи перья», темой которого является расслоениепольской деревни перед империалистической войной 1914—1918, не связываетдвижения крестьянской бедноты с рабочим движением. В этом главный недостатокромана, тем не менее он является серьезным вкладом в современную польскуюлитературу.
Первымроманом о сегодняшней действительности Польши был в революционной П. л. романГенриха Држевецкого о борьбе рабочих с «эксмиссиями» — выселениями: жилищныйвопрос — один из самых наболевших в Польше.
Революционнаялитература группирует большой молодняк — поэтов, прозаиков и критиков. К нейприсоединяется все честное в П. л., которому ненавистен фашистский гнет.Намечается в литературе единый фронт всех антифашистов. Несмотря на все потугифашизма, на его усилия разбить революционное крыло П. л., несмотря на егополитику коррупции и на террор охранки, революционная П. л. крепнет, растетколичественно и качественно, растет, оплодотворенная могучей идеей коммунизма.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта feb-web.ru