Реферат: Евангельские мотивы в русской литературе XX века

… таккто ж ты, наконец? — Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершаетблаго.

И.В. Гете. “Фауст”

“Однаждывесною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах,появились два гражданина...” Это начало. Это первые строки романа МихаилаБулгакова “Мастер и Маргарита”. И с первых слов неведомые силы приковываютчитателя к страницам и тянет роман за собой, увлекает, вливается в сердце,охватывает души, овладевает волей. И крепко держит роман свои тайны, бережет отбездумного читателя. Не почувствовав горячих импульсов, не уловив легкогодыхания романа, ничего не выпытаешь у него, останутся слова вереницами букв.Будем же, будем внимательны к голосу, идущему из книги, то тихому, тонасмешливому, то резкому, как осенний ветер, то мягкому, как летние сумерки…Поспешим же на поиски истины; может, найдем ее, вдруг найдем...

Встретившисьс читателем у Патриарших прудов, Булгаков ведет его по Москве двадцатых годов,-по ее переулкам и площадям, набережным и бульварам, по аллеям садов,заглядывает в учреждения и коммунальные квартиры, в магазины и рестораны.Изнанка театральной жизни, проза существования литературной братии, быт изаботы обыкновенных людей предстают пред взором нашим. И вдруг магическойсилой, данной талантом, Булгаков переносит нас в город, отдаленный сотнями лет,тысячами километров. Прекрасный и страшный Ершалаим...

Висячиесады, мосты, башни, ипподром, базары, караван-сарай, пруды… А на балконероскошного дворца, залитом жарким солнечным светом, стоит невысокий человек летдвадцати семи и отважно ведет странные и опасные речи.

“Этотчеловек был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его былаприкрыта белой повязкой и ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Подлевым глазом у человека был большой синяк, в углу рта — ссадина с запекшейсякровью”.

ЭтоИешуа, бродячий философ, переосмысленный Булгаковым образ Христа. Он смелоговорит то, что считает истиной, то, до чего дошел сам, своим умом. Иешуаверит, что придет гармония на истерзанную землю и настанет царство вечнойвесны, вечной любви. Считая трусость одним из самых страшных пороков, сам онпреступил черту внутренней несвободы. Иешуа раскован, над ним не тяготеетвласть страха.

“Вчисле прочего я говорил, — рассказывал арестант, — что всякая власть являетсянасилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, никакой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, гдевообще не будет надобна никакая власть”.

Иешуамужественно переносит все причиняемые ему страдания. В нем горит огоньвсепрощающей любви к людям. Он уверен, что лишь добро имеет право менять мир.

УБулгакова Христос — реальная личность, а не овеянный легендами образ. И такаяличность не могла не существовать.

“—Видите ли, профессор, — принужденно улыбнувшись, отозвался Берлиоз, — мыуважаем ваши большие знания, но сами по этому вопросу придерживаемся другойточки зрения.

—А не надо никаких точек зрения! — ответил странный профессор. — Просто онсуществовал, и больше ничего”.

Иешуанаходится во дворце Понтия Пилата, пятого прокуратора Иудеи, чье имя также естьна страницах Евангелия. Кто же он такой, этот Понтий Пилат, так частоупоминающийся в романе? “В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепоечудовище и что совершенно верно”, — говорит он сам о себе.

Онет! То неправда. Споры Иешуа и Пилата обнажают интеллектуальное равенствожертвы и палача.

Пилатинтересовал многих писателей как личность, мучительно совмещающая в себе дваначала. Внутри Понтия Пилата идет борьба добра и зла. Иешуа, изначально считаявсех людей добрыми, видит в нем несчастного человека, изможденного страшнойболезнью, замкнувшегося в себе, одинокого. Иешуа искренне хочет помочь ему.

Нонаделенный властью, могущественный и грозный Пилат несвободен. Обстоятельствавынудили его вынести смертный приговор Иешуа. Однако это продиктовалапрокуратору не жестокость, приписываемая ему всеми, а трусость, тот самыйпорок, который бродячий философ причисляет к самым страшным. Позже прокураторбудет стонать и терзаться, плакать во сне и звать Иешуа. И каждую ночь емубудет казаться, что “казни не было, не было!”. Но каждый раз он будет просыпатьсяи каждый раз он будет вновь оказываться лицом к лицу с кровавойдействительностью, потому что казнь была. Была. Никуда от этого не денешься. Неспрячешься. Не убежишь.

Нопрощен прокуратор. В самом конце романа он переступает рамки своей эпохи, времястановится для него абстрактным понятием.

“Луназаливала площадку зелено и ярко, и Маргарита скоро разглядела в пустыннойместности кресло, а в нем белую фигуру сидящего человека...

—Что он говорит? — спросила Маргарита...

—Он говорит, — раздался голос Воланда, — одно и то же, он говорит, что и прилуне ему нет покоя и что у него плохая должность...

—Отпустите его, — вдруг пронзительно крикнула Маргарита...

—… Вамне надо просить за него, Маргарита, потому что за него уже попросил тот, с кемон так стремится разговаривать”.

Одиндень из жизни прокуратора и вечность из жизни прокуратора. ..

Нескольколистов — лишь о нескольких главах. Как воспринимать их? Что это? Скука?Легенда? Правда? Скорее всего, сказание о Пилате — это версия. Гипотеза.

“—И доказательств никаких не требуется, — ответил профессор и. заговорилнегромко, причем его акцент почему-то пропал: — Все просто...” Главы о Пилатене украшение, не декоративная деталь. Недаром они потрясают не меньше, чем весьроман. Эти главы связаны с романом тонкими блистающими нитями, мерцающие ихлучи пронизывают повествование, сближая эпохи.

Взашифрованном виде подает нам Булгаков правду о том, как вершится “народныйсуд”. Вспомним сцену помилования одного из преступников в честь праздникасвятой Пасхи. Не просто обычаи народа иудейского изображает автор. Онпоказывает, как уничтожают неугодных единицам руками тысяч, как ложится кровьпророков на совесть народов. Толпа избавляет от смерти настоящего преступника иобрекает на нее Иешуа. Толпа! Над ней распростерлась незримая длань синедриона,всевидящее око первосвященника Иосифа Каифы не сводит с нее тяжелого взгляда.

Толпа!Универсальное средство убийства! Средство всех времен и народов. Толпа! Что снее взять? Глас народа! Как не прислушаться?! Толпа всегда виновата и невиновата. Жизни ушедших “неудобных” людей давят, как камни, жгут, как угли. Ихочется крикнуть: “Не было! Не было!” Но ведь было… И за Понтием Пилатом, иза Иосифом Каифой угадываются реальные люди, оставившие след в истории. Вотпочему мы и заговорили о евангельских мотивах в романе Булгакова, написанном впериод с 1929 года по 1940-й.

АВоланд, один из главных героев? Кто он? Если символ мрака и зла, то почему вего уста вложены мудрые и светлые слова? Если пророк, то почему рядит себя в черныеодежды и с циничным смехом отвергает милосердие и сострадание? Все просто, какон сам сказал, все просто. “Я — часть той силы...” Помните? Воланд — сатана виной ипостаси. Образ его символизирует не зло, а его самоискупление. Ибо борьбазла и добра, тьмы и света, лжи и правды, ненависти и любви, малодушия идушевной силы продолжается. Борьба эта внутри каждого из нас. А сила, что вечнохочет зла и вечно совершает благо, растворена повсюду.

Апо лунной дороге булгаковского романа “поднимается человек в белом плаще скровавым подбоем… Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванномхитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают, с жаром спорят,хотят о чем-то договориться”.

Околодвух тысячелетий назад была создана Библия, но еще много в ней тайн. И всеновые и новые умы привлекает она в свой мир, неся свет и веру.

Список литературы

Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.coolsoch.ru/

еще рефераты
Еще работы по литературе и русскому языку