Реферат: Тоталитарное искусство

Я бы назвал это заготовкой к реферату, хотя и сдал его в таком виде

С-Пб Институт Точной Механики и Оптики

Кафедра культурологии

Преподаватель: Филичева? ?

Оценка: 4

Введение

Льюис Мамфорд об идеальном тоталитарном обществе: « это структура, сложенная из живых, но жёстких человеческих частей, каждой из которых отводится определённое место, роль и задание, что даёт возможность бесконечно повышать производительность труда и строить дизайн этих великих коллективных организаций ». По Мамфорду « источником питания » подобных структур служат Мифы Религии ( что скорее относится к древности ) и Мифы Идеологии ( к нашему времени ), которые позволяют объединить различные блоки и элементы в единое целое, направив на достижение некой цели. Работая, такая структура воспроизводит великие армии и империи; она может погибнуть только столкнувшись с более мощной машиной или по прекращении подачи « питания » .

Развивая метафору Мамфорда можно сказать, что в тоталитарной системе искусство выполняет роль своего рода перерабатывающего механизма, превращавшего сырьё сухих идеологических догм в горючее образов и мифов, предназначенных для общего потребления. При этом характер исходного сырья, будь то культ фюрера или вождя, догмат расы или класса, В целом не имеет значения .

С момента возникновения тоталитарное государство начинает организовывать искусство тем же образом, как и все остальное: приводя её в строгое соответствие с функцией отводимой государством. Перед ней ставится жёсткая цель, а всё мешающее исполнению этой цели уничтожается. Так было и в России, с приходом к власти большевиков, и в Германии, с приходом национал-социалистов

Общим для искусства в тоталитарных государствах является *:

1. Объявление искусства ( как и области культуры в целом ) идеологическим оружием и средством борьбы за власть .

2. Монополизация всех форм и средств художественной жизни страны .

3. Создание всеохватывающего аппарата контроля и управления искусством .

4. Из всего многообразия тенденций, существующих в данный момент в искусстве, выбор одной, наиболее отвечающим целям режима ( всегда наиболее консервативную ) и объявление её официальной, единственно правильной и обязательной .

5. Начало и доведение до « победного конца » борьбы со всеми стилями и тенденциями в искусстве, отличными от официального, объявление их реакционными и враждебными классу, расе, народу, партии и т. д. .

Классическими образцами такого стиля являются: социалистический реализм 1934-1956 гг. И искусство третьего рейха 1933-1944 гг. .

Формирование

Уже на первом этапе формирования тоталитарной идеологии в Советском Союзе и в Германии закладываются основы будущего органа культуры: внутри авангарда была выдвинута идея служения искусства революции и государству, откуда следовало возведение его в статус партийного искусства, эффективного оружия в идеологической борьбе; В СССР было положено начало партийно-государственной монополии на все средства художественной жизни страны путём национализации музеев, частных собраний, средств информации, системы образования и т. д..Также в 1921 г. в СССР происходит окончательный выбор в сторону художественного направления, должного нести в массы партийную идеологию, позднее названного соцреализмом .

Но на первых порах партийное руководство и ответственный за проведение художественной политики Луначарский не могло найти единомышленников среди художников: по словам Луначарского: « В Петроградском художественном мире царило враждебное к нам учредиловское собрание. На собраниях Союза художников всякие резолюции более или менее саботажного типа… Эта часть интеллигенции, как и всякая друга, была остро недовольна нашим курсом… В области искусства надо было прежде всего разрушить остатки царской по самой сущности своей учреждений, вроде Академии искусства, надо было высвободить

Школу от старых «известностей» .»

В феврале 1922 г. появилась « Ассоциация художников революционной России»

( « АХРР » ), взявшая для себя положение: « Наш гражданский долг перед человечеством — художественно-документально запечатлеть величайший момент в истории в его революционном порыве. Мы изобразим сегодняшний день: быт Красной Армии, рабочих, крестьянство, деятелей революции и героев труда. Мы дадим действительную картину событий, а не абстрактные измышления, дискредитирующие нашу революцию перед лицом мирового пролетариата .» .

Впервые художники обратились к партийным руководителям за указаниями по вопросам своего творчества. Которые не заставили себя ждать. Как и поддержка со стороны государства .

В своём большинстве покровителями « АХРР » стали военные, упоминавшиеся

в его положении на первом месте, в частности Ворошилова можно назвать главным советским меценатом, что не осталось без благодарности ахрровцев, чему свидетельствует огромное количество полотен с его изображением .

А наивысшим триумфом « АХРР » можно назвать Х выставку 1928-го года ,

которую посетило Политбюро ЦК полным составом во главе со Сталиным, и давшее самую высокую оценку её достижениям. Никогда ни до, ни после ни одна выставка не удостаивалась посещения самим Сталиным .

В « Майн Кампф » Гитлер писал: « художественный большевизм представляет собой единственно возможную форму и духовное выражение большевизма как целого… все плакаты, пропагандистские рисунки в газетах и т. п. Несут на себе печать не только политического но и культурного загнивания ». Это изречение, относящееся ко всем радикальным течениям в современном искусстве, на которые был навешен ярлык « культурбольшевизма » стало главным стимулом Третьего Рейха в его борьбе с модернизмом.

Экспрессионизм, возникший в Германии В начале века и имеющий здесь за собой большую национальную традицию, был первым по времени радикальным движением немецкого модернизма. В отличие от русского авангарда, он был чужд идее перестройки общества средствами искусства, и радикализм этого течения заключался в его эмоциональном заряде, « обращенном против реальности ». Экспрессионисты стремились к обновлению не столько человека, сколько духовному. Однако кошмары войны и послевоенных неурядиц вернули художников на землю и столкнули с конкретными проблемами социальной жизни.*

Перед концом войны Германию захлестнула волна дадаизма. Отрицание всех ценностей прошлого и настоящего, эпатаж буржуазной публики — все это определило чисто негативную социально-эстетическую программу немецкого дадаизма и сближало его русским футуризмом предреволюционного этапа .

После 1923-го года возникло объединение « Новая вещественность » пожалуй самое остросоциальное движение в современном искусстве .

Как национал-большевизм притягивал экстремистов, так и экспрессионизм поначалу притягивал радикалов культуры .

Немецкий экспрессионизм 20-х годов как и дадаизм и « Новая вещественность»,

Был прежде всего негативной реакцией на войну и её последствия.

Менее чем через месяц после отречения Вильгельма второго в Берлине создаётся « Ноябрьская группа », основанная « как союз между художниками — главным образом экспрессионистами — и новым, в основе своей уже социальном, немецким государством »(Цит. по: Ibid. ,p. 644), он обратился к деятелям культуры: « Художники, архитекторы, скульпторы, вы, кому буржуазия платит большие деньги, отбросьте снобизм, тщеславие и развратность — Слушайте! К этим деньгам прилипли пот, кровь и нервы тысяч голодных людей — Слушайте! Мы должны стать истинными социалистами — мы должны зажечь истинную доблесть социализма — братство всех людей »(Цит. по: Myers B. S. The German Expressionists. New York 1957). Эти идеи были положены в основу Баухауза, основанного в 1919-м году .

В 30-е годы А. Розенберг называл « культурбольшевизмом », и экспрессионизм, и дадаизм, и « новую вещественность », и Баухауз. В это же время глава советских художников клеймил « фашистским охвостьем » отечественных авангардистов. Для советской власти авангард стал орудием борьбы: всячески пресекая его у себя, она охотно его экспортировала в другие страны, в частности в Веймарскую республику, стремясь подорвать социальные основы её либерально-демократического строя .

С выходом на политическую арену нацизма и крушением надежд на красную революцию в Германии, идеи переделки мира средствами революционного искусства теряют свой пропагандистский смысл и художественная политика переводится на новые рельсы. В России и Германии в конце 20-х годов разгорелась борьба за искусство, которое теперь рассматривается как удобный инструмент для уловления человеческих душ .

Решительная серьёзность отношения к искусству, его отождествление с политикой — Это естественное стремление всякого тоталитаризма включить область художественного творчества в свою систему и сделать его, как и всё прочее, интегральной частью самого себя. И в этом смысле идеи нацистов и советских партийных руководителей ничем не различаются .*

В марте 1927-го года 11-й конгресс коммунистической партии Германии в Эссене принимает решение о создание в стране групп агитпропа « Красный фронт борьбы за культуру ». Через год основывается так называемая « Рабочая партия художников-коммунистов » .

Тогда же возникают: « Ассоциация художников революционной Германии »

( « АХРГ» ), почти идентичная « АХРР » — живописная продукция её виднейших представителей близка к работам левого крыла « АХРР » --результатом творчества которой является в основном лобовое изображение рабочих митингов, стачек, демонстраций, сделанные в несколько упрощённой манере с некоторым намёком на экспрессионизм. Все установки ахрровцев — на партийность, народность, массовость, культурное наследие и борьбу за формализм — становятся обязательными и для немецких коммунистов; « Международное объединение революционных художников », центр которого в 1930-м году переместился в Москву, где его руководителями становятся Бела Уитц и Альфред Курелла, полностью починённые культурной политике Москвы .

В 1929-м году в противовес « АХРГ» Розенберг создает « Лигу борьбы за немецкую культуру », принципы которой не слишком отличались от принципов «АХРГ», только одни называли это искусство истинно пролетарским, а другие -арийским.

С подъёмом нацизма « лига » проникает в городские органы власти и начинает осуществлять контроль над центрами художественной жизни:

В 1930-м П. Шульце-Наумбург назначается главой Веймарской школы прикладного искусства, и начинает работу с выкидывания с музейных экспозиций работ Барлаха, Клес, Кандинского. В январе 1932-го года пронацистский муниципалитет Дессау разгоняет Баухауз. В немецкой прессе усиливаются нападки на « буржуазное, формалистическое, дегенеративное » искусство, отождествляемое с «культурбольшевизмом» .

Своей кульминации битва за искусство достигла в Германии с выходом на арену « Лиги » с одной стороны и «АХРГ» и «МОХР», поддерживаемых как германской, так и советской компартиями, с другой .

В 1933-м году Геббельс, заняв пост министра просвещения и пропаганды, как в своё время и Луначарский, придерживался сравнительно широких взглядов на то, чем должно стать искусство национал-социализма. Геббельс поддерживал экспрессионизм, пытаясь, если не сделать его официальным искусством Третьего Рейха, от по крайней мере закрепить за ним право на существование в будущей культуре нацизма .

Но несмотря на то, что влияние Геббельса было велико, фюрер не поддержал своего любимца: в своей мюнхенской речи он объявил экспрессионизм « дегенеративным искусством ». Здесь личные амбиции Геббельса столкнулись с железными законами развития тоталитарной культуры .

« Культурбольшевизм », если понимать под ним не стиль модернизма, а внешнюю политику большевиков по отношению к культуре, выступает обряженный в общую форму тоталитарного реализма, являющейся как бы визуализацией сложных процессов в политике, экономике и культуре, в результате которых Россия с конца 1929-го года заняла своё место в ряду тоталитарных государств .*

Битва за искусство в СССР и Германии закончилась одновременно: в Германии конец ей положил приход к власти нацизма, а в СССР — постановление ЦК ВКП(б) от 23-го апреля 1932-го года « о перестройке литературно-художественных организаций », в котором говорилось: наличие в советской литературе различных группировок стало тормозом в её развитии, в силу чего все они подлежат ликвидации и на их месте учреждается единый союз советских писателей, в 3-ем пункте говорилось « провести аналогичное изменение по линии других видов искусств » .

Период с 1932-го по 1934-ый в СССР и Германии явился решающим поворотом в сторону тоталитарной культуры :

1. Обрела окончательную формулировку догма тоталитарного искусства: в СССР это социалистический реализм, а в Германии -« принципы фюрера »

2. И в СССР, и Германии был окончательно отстроен сходный по структуре аппарат управления искусством и контроля над ним .

3. Была объявлена война на уничтожение всем художественным стилям, формам, тенденциям отличающимся от официальной догмы .

Иначе говоря в художественную жизнь вошли и полностью определили её три специфических феномена, как главные признаки тоталитаризма: идеология, организация и террор.

Идеология

Ни один европейский политический деятель не говорил столько о культуре как Гитлер: его высказывание скомпонованное так или иначе в теоретический трактаты, нацистских идеологов, они составили то, что получило в Германии название принципов Фюрер и обрело характер непреложных догм, управляющих развитием искусства третьего рейха.

« Искусство — не мода, не бессмысленная чередование на поверхности исторического процесса сиюминутных измов, оно не есть выражение какой бы то ни было тенденции капитализма, напротив … оно выражает душу (народа) и общественные идеалы ». Поэтому « ни одна эпоха не может считать себя свободной от долга поддержать искусство, особенно во время потери народом веры в свое величие и в свое будущее». В такие моменты задача искусства « вновь поднять эту веру, указывая на внутренние бессмертные народные ценности, которые не в состоянии разрушить ни какой политический или экономический упадок ». Эти положения Гитлер развернул свое выступление на открытии Дома немецкого искусства. Фюрер выдвинул концепцию искусства, как форму отражения действительности », а также указывал на те формирующий силы, которые будучи наиболее ярким проявлением этой действительности, должны быть и главными объектами ее отражения в искусстве: лидеры, борцы, творцы истории должны были занять место в центре официоза тоталитарной художественной культуры. Осуществить всю грандиозность поставленных эпохой задач художник может только при помощи партии и государства и только под их непосредственным руководством.

Гитлер не только выдвигал принципы партийного руководства искусством, которое уже давно осуществляется в СССР, он определял и цель такого руководства, которое ставил « выше культуры, выше религии и даже выше политики » — создания нового человека, более сильного и прекрасного.

В отличие от немцев, советский народ о сущности соцреализма и о его принципах узнавал не непосредственно из уст своего вождя. Эти принципы вызревали где то в верхах советского партийного аппарата, доводились на закрытых заседаниях избранной части творческой интеллигенции, а затем дозировались в печать.

Окончательную формулировку соцреализм получил на первом всесоюзном съезде советских писателей выступление Жданова: « Товарищ Сталин назвал вас инженерами человеческих душ. Какие обязанности накладывает на вас это звание. Это значит во-первых., знать жизнь, что бы уметь ее правдиво изобразить в художественных произведениях, изобразить не схоластически, не мертво, не просто как « объективную реальность », а изобразить действительность в ее революционном развитии. При этом правдивость и историческая конкретность художественного изображения должна сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе соцреализма. » .

Если в Германии в этот период объектом культурной политики нацизма в первую очередь оказалось изобразительное искусство; так как на первом этапе развития тоталитарной революции основное значение приобретает прямое воздействие на массы: живопись, скульптура, и графика, имеющие некоторое преимущество перед литературой в качестве средства наглядной агитации; то в России главный удар был направлен на литературу, так как 30-м годам изобразительное искусство было уже приспособлен к нуждам режиму: « правдивое изображения » советской действительности стало творческим кредо большинства советских художников еще до соцреализма. Теперь надо было привести « в порядок » и всю остальную литературу. И на съезде писателей кроме ждановской формулировки были высказаны, по сути, все основополагающие идеи, составляющие плоть и кровь доктрины соцреализма.

В основе съезда лежал культ вождя и его единодушное одобрение. Этот съезд довел до небывалых еще масштабов культ Сталина. Все остальные ораторы приписывали ему роль архитектора и кормчего во всех отраслях советской жизни, в том числе в литературе и искусстве.

По сути съезд сформулировал художественную идеологию, которая в одинаковой степени применима как к соцреализму так и к принципам Фюрера.

Главный принцип тоталитарной художественной идеологии — принцип партийного искусства, который требовал, что бы художник смотрел на действительность глазами партии и изображал реальность не в ее плоской эмперии, а в идеалы ее « живого » ( по Гитлеру ) или «революционного » ( по Жданову ) развития по направлению к великой цели.

Осуществление этих принципов приведет к высочайшему развитию культуры, а пока оба идеологических островка надежды и бастиона прогресса захлестывались морем маразма и разложения. В такой ситуации правомерно требовать от художника всех сил и карать не согласных. Так как великая цель оправдывает все средства для ее достижения. Она заключалась в создании не только нового общества, но и его строителя и обитателя, чья психология, идеология, этика, эстетика формировались бы по законам единственно правильного течения: концепция Нового Человека в качестве сверх задачи зримо или не зрима присутствует в любой тоталитарной культуры.*

Организация

Было бы не верно обвинять тоталитаризм в варварском пренебрежении культурой, как это делают пользуясь фразой приписываемой то Розенбергу, то Герингу, то Гиммеру: « когда я слышу слово «культура » я хватаюсь за пистолет». Наоборот, ни в одной демократической стране сфера культуры не привлекала к себе столь пристального внимания государства и не оценивалась им столь высоко: Мартин Борман о культуре: « это самый важный и значительный инструмент партии». Лаврентий Берия говорил о культуре как о « мощном средстве воспитания масс в духе коммунизма, в духе советского патриотизма и интернационализма ». « Искусство есть единственно бессмертный результат человеческого труда » и « не один народ не живет дольше, чем памятники его культуры » — эти изречения Гитлера написаны на стенах дома немецкого искусства. И естественно, что, предавая такое значения культурным делам, тоталитарное государство не жалеет сил и средств на организацию их как целого: ибо только через организацию культуры можно было идеалогизировать ее и тем самым целиком подчинить задачам политической борьбы. Для осуществления этих целей в 1933 под юрисдикцией министерства Геббельса учреждается Имперская палата культуры, состоящая из семи палат, основанных на базе уже существующих организаций, так Палата изобразительного искусства была основана на базе Картеля изобразительных искусств, в которую обязаны были вступить члены профессий попадающих в определение устава Палаты: « так как все существующие раннее объединения данных профессий ликвидируются без исключений, и каждый их член обязан стать членом Имперской палаты без оговорок » (Idib). Разрушение уже существующих механизмов, приводящих в действие художественную жизнь еще в период Веймарской республики не имело смысла, так как они уже были налажены и нужно лишь было новое идеологическое направление и сменить обслуживающий персонал, что и стало первой задачей в области культурной политики пришедшего к власти нацизма. Из художественной жизни по специально составленным спискам выбрасываются не угодные режиму люди: в первую очередь евреи и модернисты, а так же первый министр внутренних дел Фрик сразу же учреждает внутри своего министерства институт своего рода идеологических контролеров, которые как и в советской России 20-х, именуются « комиссары по делам искусств », которые следят за приведением в жизнь принципов Фюрера .

В отличии от нацисткой, большевистская революция разрушила царские культурные институты. Но и созданные в 20-х новые « революционные » формы в области творческой деятельности вскоре переставали отвечать требованиям постоянно меняющей курс советской культурной политики. Существованию последних положили конец в 1932 г., и тогда пришлось отстраивать заново то что было так бодро разобрано на кусочки и перемолото. Что не способствовало темпам строительства огромной организации. Вскоре был создан Московский областной союз советских художников; подобные которому создаются и в других городах. Все эти союза были мало связаны, и лишь в конце 30-х создается Организационный комитет, ставший централизованным органом управления.

Наиболее важно отметить, что основной чертой этих союзов была обще обязательность: только будучи членом одного из них, художник имел право на профессиональную деятельность. Кроме того всякий кто не являлся членом творческого союза и не занят на государственной службе попадал под законы тунеядства по которому мог быть судим и выслан и отдаленные области.

Руководство Палаты культуры, лично назначаемые министром народного образования и пропаганды, в соответствии с уставом, принимало членов и могло их отвергнуть на основании « его ненадежности и несоответствии выполняемой им профессии » (п.10). Что было равнозначно отлучению на вечно от профессиональной деятельности. Последнее относилась и к практике союза советских художников.

Для стимуляции « творческих порывов » в России и Германии учреждаются: в Германии с 1937-го года государственные премии, а в России с 1940 Сталинские премии.

С появлением лауреатов отпала необходимость каких либо теоретических разработок, формулировок соцреализма и национал социалистического искусства: их эстетическими эталонами стало то, что производили лауреаты.

В Германии критиков искусства назначали из тех, кто « отдается этому роду деятельности чистосердечно и в соответствии с национал социалистическим мировоззрением » ( « Фолькише Беобахтер » ). Право на критику имело государство и партия.

В СССР дело решили административными мерами: запретили все периодические издания по искусству, заменив их с 1933-го « Искусством ». Естественно, что критику доверили « отдававшимся делу чисто сердечно » и в соответствии марксиско-ленинско-сталинским мировоззрением.

Деятельность следовавших принципам партии художников их озолотила. Так что Геббельс имел полное право заявить: « Германия идет впереди всех стран не только в области искусства, но и в той заботе, которая дождем изливается на художников ». При этих внешних различиях обе тоталитарные структуры были построены по четко пирамидальному принципу: в Германии деятельность организации Геббельса, Лея и Розенберга контролировалась лично фюрером, в СССР союз советских художников, министерство культуры, и академия художеств увенчивались соответствующим отделом при секретариате ЦК ВКП(б) КПСС, который действовал в тесном контакте с вождем. Таким образом в кабинете вождя/фюрера сходились нити управления культурой и принимались не подлежащие обсуждению решения.

Террор

В 1933-ом немецкие газеты опубликовали нечто вроде художественного манифеста: « что немецкие художники ожидают от правительства ». Где говорилось: « они ожидают что отныне в искусстве будет проводится единая магистральная линия: священным долгом является выдвижение на передовую линию фронта солдат которые уже проявили свою доблесть в борьбе за культуру. В области изобразительного искусства это означает:

1. Что вся космополитическая или большевистская по характеру художественная продукция будет изъята из германских музеев и коллекций….

5. Что скульптуры, которые оскорбляет национальные чувства и все еще оскверняют общественные площади и парки, исчезнут как можно скорее …… Они должны освободить место тем художникам которые сохранили верность немецким традициям ».

С подобным обращением обратились в 1922-ом к правительству АХРРовцы, хотя и не требуя пока что физического уничтожения « дискредитирующего » новую деятельность модернизма.

Ожидания немецких художников моментально оправдываются: в том же году и до 1938 проходит ряд выставок « дегенеративного » искусства, экспонаты которых безвозмездно из музеев и коллекций. Часть этого была продана за границу, а около 5000 картин 20 марта 1939-го года было сожжено.

В речах Гитлера :

1. Обвинение модернизма с точки зрения эстетики искажение реальности и следовательно в распаде и дегенерации.

2. Политическое обвинение в « культурбольшевизме ».

3. Рассово-националистическая тема.

Первые два из них после 1932 набирают силе и в СССР только « варварские методы изображения » называют « формализмом », а културбольшевизма изменяется на противоположную. Национальная тема пышно расцветает после войны.

Московская выставка « Художники РСФСР за XXV лет » имела цель

показать до какого маразма и разложения докатилась культура 20-го века, и что история Советского искусства поддается теперь только и исключительно как становление и развитие соцреализма.

Логика тоталитарного мышления выявляет себя с удивительной

последовательностью при «правых» или «левых» режимах.

В СССР под формализмом — искусством «маразма и разложения» понимается тоже что в Германии под «дегенеративным искусством» — кубизм, дадаизм, футуризм, импрессионизм, экспрессионизм с одинаковым ассортиментом обвинений

Культурный террор в СССР набрал силу вместе с политическим и достиг пика синхронно: на все современное искусство кроме соцреализма навешивается ярлык: то что в Германии выступало под культурбольшевизмом, в большевистской РОССИИ получило наименование фашистского искусства.

И в Германии и в СССР поднимается волна истерии перед общемировым

заговором против культуры «Советской» или «Немецкой».

В отождествлении модернизма с фашизмом или большевизмом прослеживается один из обликов тоталитаризма: эстетика отождествляется с политической идеологией, чуждая или неправильная идеология — государственное преступление и попадает под действие уголовного кодекса. И ни какие меры борьбы нельзя не использовать в ход против этого врага.

С монументальной скульптурой обошлись так же: в Германии, где ее было не много, все было разрушено; а в России действовали по первой части названия ленинского декрета «О снятии памятников царям и их слугам …», а так же в плане пропаганды возведения памятников « Людам великим в области революционной и общественной деятельности», что было главной частью общего ленинского плана монументальной пропаганды.*

Лицом к лицу

В хаосе культурных погромов берет разбег и наливается силой официальный стиль тоталитарных реализмов: в 1937 году искусство национал-социализма явило свой лик на первой Большой выставке в Мюнхене. В это время в СССР создаются классические образцы искусства соцреализма, в первую очередь скульптурная группа « Рабочий и Колхозница » Мухиной ( см. ил .1), которая « с полным правом может быть названа эпохальным произведением искусства, рисующим содержанием, передовые устремления и идеалы нашего времени» (« Искусство» 1947 № 5, стр. 16). Как бывает в начале культурного цикла, подобного рода памятники еще овеяны духом молодости и веры в тожество своих идеалов и система художественного мышления эпохи находит в них свое чистейшее воплощение.*

Летом 1937-го года обе системы впервые встретились и показали себя миру на Международной выставке искусств ремесел и наук в Париже.

По словам имперского комиссара выставки доктора Руппеля, « то, что показано на выставке, можно подытожить в 2-х словах: проекта и картины великих сооружений фюрера, которым предназначено изменить облик немецкой жизни». По словам советского организатора выставки Терновца, павильон СССР « в ярком образе выражает идею целеустремленности, мощного роста, непреоборимого движения СССР на пути завоевания и побед» (см. ил 2).

Помещенные напротив друг друга Российский и Германский павильоны своей стилистической близостью и общей идейной направленностью составили единый « художественный ансамбль »(см. ил. 3): венчающий Германский павильон орел со свастикой взирал с высоты на «Рабочего и Колхозницу», под орлом была семи-метровая скульптурная группа Тораха « товарищество »(см. ил. 4,5)*.

« Стоящие рядом друг с другом полные сил могучие фигуры…. идущее в ногу, уверенные в себе и в победе» (Die Kunts im Third Reich, 1941, s. 103). « В мощном едином порыве стремящейся вперед … величественные складки одежды, молодые бодрые лица этих людей, смело смотрящих вдаль…- все это с поразительной силой воплощает пафос нашей эпохи, ее устремленность в будущее» (« Искусство» 1950 № 1, стр. 64). Эти описания скульптурных групп Тороха и Мухиной взаимозаменяемы. Как и в признании Шпеера, здесь проявляется общность художественного мышления, уже перестающего быть художественным: « образцовая насыщенность», выражающая « идейную полноценность», там и здесь стало теперь главным критерием в подходе к любому объекту культуры.

Отмечая такие общие для двух павильонов черты как помпезность, притенциозность серьезная критика определила их стиль как неокласицызм. Обращение к классическим формам античности стало тогда уже официальным лозунгом тоталитарной культуры в ее попытках обрести обще человеческие корни и национальные традиции. Причем и та, и другая сторона, замечая сложность павильонов, подозревала лишь хитрую маскировку враждебных идеологических категорий противника. *

Содержание экспозиции СССР — картины изображающее Сталина в центре, окруженного генералами и рабочими, или картины прославляющие юность и народные праздника с аналогичными скульптурами — полностью соответствовала Германской экспозиции.

Но с точки зрения тоталитарной идеологии именно такая тематика, трактовка и « приближенность к жизни» знаменовали собой высочайший расцвет искусства.

Отражая по сути один и тот же образ, обе культуры отрицали признание своей общности. Но события после 1937-го года развивались в направлении возможности такого признания.

Политическое сближение тоталитарных государств не могло не положить и основу для сближения культуры: через два года после выставки на встрече в Берлине советских представителей с Шнурре будут произнесены об общем в идеологии государств — их противостояние западным демократиям.

Договор о дружбе между Германией и СССР предусматривал и культурный обмен, который начаться лишь на самом верху: где-то в начале октября 1939-го года в ответ на высказанную заинтересованность Сталина в Кремле была развернута выставка моделей нацистской культуры, « понравившейся Сталину » .

К началу войны модели тоталитарной культуры в Германии и России можно считать завершенными .

Во время войны процесс сложения тоталитарной культуры затормозился и ослабился контроль над ней, что стало причиной последовавшего всплеска искусства « дегенеративного » и « антиреволюционного » .

После же войны остается говорить лишь о культуре СССР: победа в войне ознаменовала собой начало ее «нового и высшего этапа ». Советский период с1946-го по 1953-й года с полным правом считается самым завершенным, продуктивным и классическим в развитии тоталитарного искусства. Победив Германию страна- победительница вывозит из оттуда наряду с прочим идеи поверженного нацизма: последовал резкий поворот в сторону национализма советской культурной политики, введший недостающий элемент в общую идеологию советского тоталитаризма и вызвавший новую волну культурного террора, а образование Академии художеств СССР, увенчивающей собой пирамиду аппарата управляющего искусством, означавшее завершение отстройки тоталитарной машины культуры, можно считать решающими факторами в процессе окончательного сложения структуры и стиля тоталитарного искусства в СССР.*

В феврале 1948-го года Жданов заявил о резком повороте от пролетарского интернационализма к русскому национализму: « Интернационализм рождается там, где пышно расцветает национальное искусство. Забыть эту истину — означает потерять руководящую линию, потерять свое лицо, стать безродным космополитом. ». Что означало :

1. Требование радикального пересмотра политики национального наследия .

2. Применение самых жестких мер к тем « безродным космополитам », кто « сознательно пытается принизить место русского искусства в развитии мировой художественной культуры » .

Все это требовало еще большей централизации организационного аппарата.

В качестве главной ценности русского характера и русского искусства выдвигается теперь патриотизм, любовь к отечеству и преданность государству .

В качестве главной задачи на повестку дня выносится доказательство приоритета во всех областях культуры, искусства, науки и техники России над всеми остальными странами. Российское искусство, со времен Ивана Грозного учившееся на западе, наделяется всеми чертами национальной самобытности, что обеспечивает ему неоспоримое преимущество над всеми иностранными образцами. Деятельность иностранных мастеров сводят к незначительности не стоящей упоминания .

Советские оценки искусства XIX века как две капли воды похожи на застольные рассуждения Гитлера, в стиле: « в XIX величайшие шедевры в каждой области были работами наших мастеров ».

Подобному настрою в обществе способствовали « железный занавес » и ликвидация всех экспозиций иностранных мастеров, за исключением « революционных » и « прогрессивных » художников, да и то единиц .

XIX век, каким он предстал перед глазами тоталитарных идеологий, окончательно освободил живопись, культуру, графику от всего постороннего. Он заговорил на общепринятом реалистическом языке о столь же понятных, реалистичных вещах.

От XIX века ведет свое происхождение еще одна фундаментальная догма тоталитарной эстетики — утверждение особого места искусства и его творца в общественной жизни. В убежденности учительской роли художника, его способности к утверждению или низвержению государственных основ, следует искать смысл как ссылки Пушкина, так и ждановских погромов .

Эта концепция перекочевала из XIX века в виде высокой мессии искусства как воздействие на массовое сознание .

По Гитлеру, единственной функцией искусства может быть выражение живого развития народной жизни. По Сталину, его главная задача — « изображение действительности в ее революционном развитии .». И там и здесь это лишь указание на связь искусства и жизни. Но художественное выражение или изображение жизни не есть самоцель. Отображая ее искусство тем самым участвует в ее изменении. Оно « придает ей смысл » и способствует ее формированию, выполняя важные социальные функции, оно становится инструментом воспитания или переделки сознания масс, могучим оружием борьбы пролетариата или арийской расы и т. д.. Все это определяет характер «конечного продукта ».

Функция пропаганды лежит на поверхности тоталитарного искусства, она стоит у его истоков.По сути, еще Ленин задал ее в качестве основной в своем плане монументальной пропаганды, с которого началась практика советского искусства и ведется отсчет его истории.Аналогичная кампания по возведению монументальных памятников ознаменовала собой и начало национал-социалистического искусства .

Политический плакат пережил свой взлет в России в первые послереволюционные годы. В Германии нацистские плакаты появились с начала движения и получают широкое распространение в конце 22-х начале 30-х годов. Во время политических кампаний они обычно висели на тех же стендах, что и плакаты немецких коммунистов, и так как и советские и немецкие коммунисты, а так же нацисты брали себе одни и те же символические образы, несущие одну и ту же символическую нагрузку, отличались они лишь наличием на одних плакатах свастики, а на других — серпа и молота (см. ил. 6).

Идеалом тоталитарного искусства стал язык пропагандистского плаката, тяготеющего к цветной фотографии. Однако свести язык тоталитарного искусства к бесстрастному фотореализму было бы значительным упрощением: фиксирование реальности отвергалось всякой тоталитарной эстетикой как грубый натурализм так как объектом визуальной пропаганды является здесь не реальность, а миф о реальности, зримый облик которого было призвано создать изобразительное искусство .

Беря себе за основу вроде концепции Чернышевского о примате жизни над искусством, тоталитаризм не мог производить ничего иного кроме мифа о счастливой жизни народа, осуществляющего под руководством великого Вождя великую Цель .*

Возникла идея о представлении вождей не такими, как их « неправильно » представляли себе их соратники, а « какими представляет их народ ». Естественно, что народ мог представить себе своего вождя только в образе, создаваемом искусством, где он облагораживался и « напитывался » идеологическим содержанием .

Вместе с обликом вождей трансформации подвергалась и их роль в исторических событиях, а вместе с этим и сама история: во время второй мировой войны Сталин по свидетельству Хрущева, ни разу не посетил ни одного участка фронта, однако мы можем лицезреть десятки полотен: Сталин среди генералов на оборонительных рубежах, Сталин в окопах среди солдат (см. ил. 7). Или Гитлер, боявшийся лошадей, представлялся народу всадником по картине Ланцингера ( см. ил. 8)

К области мифологии можно отнести и два канонических сюжета советской истории — картины « Взятие Зимнего » (см. ил. 9)и « Залп «Авроры»»: во время штурма Зимний охранялся лишь женским батальоном и горстью плохо вооруженных кадетов, тогда как на бесчисленных советских полотнах изображается героическая, многотысячная, революционная толпа, берущая штурмом неприступную твердыню. Относительно « исторического залпа » нельзя ничего сказать конкретно: был он или нет, а если и был то сыграло ли это какое-либо значение? Но для человека, воспитанного на советской иконографии, сомнение в этом было тоже самое, как если бы в средние века кто-то стал сомневаться в непорочном зачатии. При твердой установке тоталитарного искусства на отражение « жизненной правды » все подобные изображения автоматически приобретали характер исторических фактов и как документальный материал входили в учебники истории .*

Оптимизм тоталитарного искусства не связан с реалями жизни. Он существовал как принцип, который не позволялось нарушать ни при каких обстоятельствах и чем неприглядней сегодняшний день, тем ближе победа, чем сильнее голод и террор, тем обильнее снедь нам колхозных столах, тем радостнее расцветают улыбки на лицах трудящихся в картинах ведущих мастеров соцреализма .

Иерархия Жанров

Обязательный и наиболее устойчивый компонент тоталитаризма -безличностный и безликий культ вождя и вполне закономерно, что на вершине иерархии жанров стояла иконография вождей .

Парадный Портрет

Бытовой жанр полотен и монументов, изображавших вождей, наделял их всеми возможными положительными качествами простых людей, жанр же монументальный добавлял им черты сверхчеловеческой доблести и поднимал их на высоту недостижимого идеала. Превращенные в чистые аллегории они служили не образцами для подражания, а объектами поклонения (см. ил. 10,11,12 ).

В « парадном портрете » царствовал жесткий канон, однако образ вождя не был однозначен: вождь здесь выступал в нескольких ипостасях, требующая каждая своей композиционной схемы и эмоциональной трактовки :

Вождь/фюрер: наиболее абстрактная, символическая суть, что требовало монументальности решения, величайшей трактовки, строгих обобщенных форм, выражающих надчеловечный, внеличностный характер вождя (13,14).

Вождь — вдохновитель и организатор побед: эта схема требовала языка жеста, порыва, цветового или пластического контраста, передающих волевую энергию, исходящую от вождя и должную заразить и подчинить себе зрителей (см. ил. 15,16)

Вождь — мудрый учитель: к первым двум схемам приписывается элемент психологизма, указывающего на ум, проницательность, скромность и прочие человеческие качества приписываемые вождям.

Вождь — человек ( друг детей и т. д. ): эта схема требовала жанровых деталей, а эмоциональный акцент переносился от восторженного почитания в сторону умиленной просветленности (см. ил. 17).

Увековечиванию подлежали также люди должные стать примером для подражания: Павлик Морозов, во время коллективизации донесший на антисоветски настроенного отца, за что и убитого, стал высочайшим примером новой морали и новой нормой поведения для юношества.Или другой пример: из множества замученных немцами партизан воплощением народной борьбы стала Зоя Космодемьянская, отличившаяся не количеством спущенных под откос составов, а тем что по легенде умерла с именем Сталина на устах.

У немцев Мучеником был Хорст Вессель: в реальности убитый любовником своей любовницы-проститутки, оказавшимся коммунистом, стал идеалом нового человека .

Геббельс смоделировал его как рабочего, солдата, мыслителя, поэта, беззаветно преданного идее и погибшего в борьбе за светлое будущее.

Такие примеры мучеников служили образцами высокой жертвы и беззаветной преданности народу, партии, государству и в первую очередь вождю .

Немаловажной была также такая доблесть: « меньше спать, больше работать ». Трудовики: шахтеры, лесорубы, крестьяне и т. д. За их ударные перевыполнения плана удостаивались запечатления на холсте (см. ил. 18).

Историческая Живопись

Тоталитарная система не глядела в прошлое дальше своего часа восшествия на престол, поэтому исторический период небольшой, но зато какое разнообразие: даже трапеза в деревенской избе, благодаря тому, что имела место в 1945-ом через пятнадцать лет покрывается благородной платиной истории .

Советская теория искусства требовала от таких картин:

1. Героической трактовки темы

2. Массовости сцены, сюжетной и повествовательной насыщенности, общей монументальности .

Все это имело место и в Германии, разве что повествовательная насыщенность и психологичность у советских художников преобладала: положительный образ нового человека раскрывался в психологических коллизиях мученического конца жития Павлика Морозова, и героического противостояния большевика классовым врагам .

Батальная Живопись

Собственно сцены сражений занимают в советской батальной живописи весьма скромное место. Как и в исторических картинах на первом месте здесь идут образы вождей как организаторов и вдохновителей побед на всех ключевых участках фронтов. Именно такие картины удостаиваются премий (см. ил. 7,19).

За ними следуют собственно батальные сцены. Однако требования оптимизма и гуманизма в изображении не очень способствовали правдивому изображению того, что происходило на фронте. Так что хотя батальных полотен было создано множество, высших наград удостаивались картины изображающие парады и победы (см. ил.20,21,22).

Бытовое Искусство :

Бытовое искусство — это « марширующие колонны » парадов, демонстраций, молодежных отрядов, трудовой энтузиазм на стройках, заводах и колхозных полях .(см. ил. 23) .

Пейзаж, натюрморт, обнаженное тело

Место пейзажной живописи зависело от того идеологического значения, которое придавалось изображениям природы на различных этапах развития тоталитарного искусства: пейзаж подразделялся на :

1. Пейзаж, как его понимали в XIX веке .

2. Пейзаж, как символ Родины .

3. Пейзаж, как символ нового государства .

Первое отрицалось тоталитаризмом как последствия чуждых влияний империализма, второе и третье по сути включалось в общую концепцию « темати-

ческой картины » и составляло внутри нее то, что обе эстетики понимали под пейзажной живописью .

Тем не менее до конца сталинского периода идеология соцреализма подозрительно относилась к роли пейзажа в искусстве .

Приблизительно по тем же причинам — из-за того, что был едва ли не ведущим жанром в кубизме и футуризме — тоталитарная эстетика косо смотрела на натюрморт .

Изображение обнаженного тела редко встречается в произведениях сталинского соцреализма, в отличие от искусства Третьего Рейха, где расовая идеология нацизма черпала свои аргументы.

Литература: Голомшток «Тоталитарное искусство»

еще рефераты
Еще работы по культурологии