Реферат: Уильям Петти

Введение.

Уильям Петти был в полной мереоткрыт для науки лишь Марксом. Только Маркс, по-новому осветив всю историюполитической экономии своим материалистическим и классовым анализом, показалподлинное место, которое занимает в ней гениальный англичанин. Петти — родоначальник буржуазнойклассической политической экономии, которая перешла к анализу внутренних закономерностейкапиталистического способа производства, к поискам закона его движения. Марксасильно привлекала эта яркая и своеобразная личность. “Петти чувствует себяоснователем новой науки...”, “Его гениальная смелость...”, “Оригинальным юморомпроникнуты все сочинения Петти...”, “Само заблуждение Петти гениально...”,“Настоящий шедевр по содержанию и по форме” — эти оценки из разных произведенийМаркса дают представление о его отношении к “гениальнейшему и оригинальнейшемуисследователю эконоМарксисты и современные буржуазные авторы подходят к Петтипо-разному. Для нас он прежде всего зачинатель научного направления, котороестало одним из источников марксизма. Буржуазные экономисты, признавая Петтибольшим ученым и яркой личностью, нередко отказывают ему в роли предшественникаСмита, Рикардо и Маркса. Место Петти в науке часто ограничивают лишь созданиемоснов статистико-экономического метода исследований.

В целом ряде работ буржуазных ученых Петтирассматривается только как один из представителей меркантилизма, может быть,один из самых талантливых и передовых, но не более того. В крайнем случае, емуставится в заслугу помимо открытия статистического метода трактовка частныхэкономических проблем и вопросов экономической политики: налогообложения,таможенных пошлин. Нельзя сказать, что эта точка зрения абсолютно господствуетв современной буржуазной науке. Высказываются и иные взгляды. Роль Петти вэкономической науке, его связи со Смитом, Рикардо и Марксом рассматриваются вболее правильной исторической перспективе. Однако ведущей является позиция,которую занимает Шумпетер.

Петти публиковал памфлеты, преследующиеконкретные, порой даже корыстные цели, как все экономисты того времени. Самоебольшое, что он приписывал себе,— это изобретение политической арифметики(статистики). В этом видели его главную заслугу и современники. Вдействительности он сделал также нечто иное: своими высказанными как бы междупрочим мыслями о стоимости, ренте, заработной плате, разделении труда и деньгахон заложил основы научной политической экономии. Это и есть подлинная“экономическая Америка”, открытая новым Колумбом.

Первое серьезное экономическоесочинение Петти именовалось “Трактат о налогах и сборах” и вышло в 1662г. Пожалуй, это и важнейшее его сочинение: стремясь показать правительству, какимпутем можно увеличить налоговые доходы, он также изложил наиболее полно своиэкономические взгляды.

Через 200 лет Карл Маркс писал о“Трактате”: “В рассматриваемом нами произведении Петти по сути дела определяет стоимостьтоваров сравнительным количеством содержащегося в них труда”.В свою очередь, “от определения стоимости зависит и определениеприбавочной стоимости”. О Петти написано много. Но в этих словах Маркса в самойсжатой форме выражена суть научного достижения английского мыслителя. Интереснопроследить за ходом его рассуждений.

С острымчутьем человека новой, буржуазной эпохи он сразу, в сущности, ставит вопрос оприбавочной стоимости: “… мы должны попытаться объяснить таинственную природукак денежной ренты, называемой процентом, так и ренты с земель и домов”. В XVIIв. земля еще основной объект приложения человеческого труда. Поэтому для Петтиприбавочная стоимость выступает исключительно в форме земельной ренты, вкоторой скрывается и промышленная прибыль. Процент он далее также выводит изренты. Торговая прибыль мало интересует Петти, что резко отличает его от толпысовременников-меркантилистов. Примечательно и выражение о таинственной природеренты. Петти чувствует, что он стоит перед большой научной проблемой, чтовнешность явления здесь отличается от сущности.

Далееидет знаменитое, неизменно цитируемое место. Предположим, что некто (этот нектобудет далее не только героем арифметических задачников, но и экономическихтрактатов!) занимается производством зерна. Часть произведенного им продуктавновь пойдет на семена, часть будет потрачена на удовлетворение собственныхпотребностей (в том числе путем обмена), а “остаток хлеба составляетестественную и истинную земельную ренту”. Здесь намечено деление продукта, аследовательно, создающего его труда и стоимости на три основные части: 1)часть, представляющую возмещение затраченных средств производства, в данномслучае семян; 2) часть, необходимую для поддержания жизни работника и егосемьи, и 3) избыток, или чистый доход. Эта последняя часть соответствуетвведенным Марксом понятиям прибавочного продукта и прибавочной стоимости.

Далее Петти ставит вопрос:“… какому количеству английских денег может равняться по своей стоимости этотхлеб или эта рента? Я отвечаю: такому количеству денег, которое в течениеодинакового времени приобретает за вычетом своих издержек производствакто-нибудь другой, если он всецело отдается производству денег, т. е.предположим, что кто-нибудь другой отправляется в страну серебра, добывая тамэтот металл, очищает его, доставляет его на место производства хлеба первым,чеканит тут из этого серебра монету и т. д. Предположим далее, что этотиндивидуум в течение того времени, которое он посвящает добыванию серебра,.приобретает также средства, нужные для своего пропитания, одежды и т. д. Тогдасеребро одного должно быть равно по своей стоимости хлебу другого; если первогоимеется, например, 20 унций, а последнего 20 бушелей, то унция серебра будетпредставлять собой цену бушеля хлеба”.

Очевидно,что приравнивание по стоимости частей зерна и серебра, представляющих собойприбавочный продукт, равносильно приравниванию всего валового продукта. Ведьэти последние 20 бушелей зерна ничем не отличаются от остальных, скажем, 30бушелей, которые возмещают семена и составляют пропитание земледельца. Это жеотносится и к 20 унциям серебра, о которых выше идет речь. В другом месте Петтивыражает идею трудовой стоимости в чистом виде: “Если кто-нибудь может добытьиз перуанской почвы и доставить в Лондон одну унцию серебра в то же самоевремя, в течение которого он в состоянии произвести один бушель хлеба, топервая представляет собою естественную цену другого...”.

Итак, Петти, по существу, формулирует законстоимости. Он понимает, что этот закон действует крайне сложнымобразом, лишь как общая тенденция. Это выражается в следующих поистинеудивительных фразах: “Я утверждаю, что именно в этом состоит основа сравнения исопоставления стоимостей. Но я признаю, что развивающаяся на этой основенадстройка очень разнообразна и сложна”.

Междуменовой стоимостью, величина которой определяется затратами труда, и реальнойрыночной ценой — множество посредствующих звеньев, которые безмерно усложняютпроцесс ценообразования. С этим, кстати сказать, постоянно сталкиваемся и мы,стремясь использовать закон стоимости для конкретных целей ценообразования.Более того, с необычайной прозорливостью Петти называет некоторыеценообразующие факторы, с которыми приходится считаться современным экономистами плановикам: влияние товаров-заменителей, товаров-новинок, мод, подражания,традиций потребления.

Петтиделает первые шаги на пути анализа самого труда, создающего стоимость. Ведькаждый конкретный вид труда создает только конкретное благо, потребительнуюстоимость: труд земледельца — зерно, труд ткача — полотно и т. д. Но как ужеговорилось, в любом виде труда есть что-то общее, делающее все виды трудасравнимыми, а эти блага — товарами, меновыми стоимостями: затрата рабочеговремени, как такового, затрата производительной энергии работника вообще.

Петти былв истории экономической науки первым, кто стал прокладывать путь к идееабстрактного труда, которая легла в основу марксовой теории стоимости.

Было бы странно искать узачинателя и первооткрывателя какую-то стройную и законченную экономическуютеорию. Опутанный меркантилистскими представлениями, он еще не может отделатьсяот иллюзии, что труд в добыче драгоценных металлов — это все же какой-тоособенный труд, наиболее непосредственно создающий стоимость. Петти не можетотделить меновую стоимость, которая наиболее наглядно воплощается в этихметаллах, от самой субстанции стоимости — затрат всеобщего человеческогоабстрактного труда. У него нет сколько-нибудь ясного понятия о том, чтовеличина стоимости определяется затратами общественно необходимого труда,типичными и средними для данного уровня развития хозяйства. Затраты труда,превышающие общественно необходимые, пропадают даром, не создают стоимость.Многое с точки зрения последующего развития науки можно признать у Петти слабыми прямо ошибочным. Но разве это главное? Главное в том, что Петти твердо стоитна избранной им позиции — трудовой теории стоимости — и успешно применяет ее комногим конкретным проблемам.

Мы ужевидели, как он понимал природу прибавочного продукта. Но там речь шла о простомтоваропроизводителе, который сам присваивает произведенный им же прибавочныйпродукт. Петти не мог не видеть, что в его время значительная частьпроизводства велась уже на капиталистических началах, с применением наемноготруда.

Он долженбыл прийти к мысли, что прибавочный продукт производится не только и не столькодля себя, сколько для владельцев земли и капитала. О том, что он пришел к этоймысли, свидетельствуют его соображения о заработной плате. Заработная платаработника определяется и должна определяться, по его мнению, только необходимымминимумом средств существования. Он должен получать не более, чем необходимо,“чтобы жить, трудиться и размножаться”. Петти понимает в то же время, чтостоимость, создаваемая трудом этого работника,— это совершенно иная величина,и, как правило, значительно большая. Эта разница и является источникомприбавочной стоимости, которая у него выступает в виде ренты.

Хотя и внеразвитой форме, Петти выразил основное научное положение классическойполитической экономии: в цене товара, определяемой в конечном счете затратамитруда, заработная плата и прибавочная стоимость (рента, прибыль, процент)находятся в обратной зависимости. Повышение заработной платы при одном и том жеуровне производства может происходить лишь за счет прибавочной стоимости, инаоборот. Отсюда один шаг до признания принципиальной противоположностиклассовых интересов рабочих, с одной стороны, и землевладельцев и капиталистов— с другой. Таков последний вывод, который сделает классическая политическая экономияв лице Рикардо. Петти ближе всего подходит к такому взгляду, пожалуй, не в“Трактате”, а в написанной в 70-х годах знаменитой “Политической арифметике”,хотя и там мысль эта имеется лишь в зародыше.

Но вцелом увлечение политической арифметикой как-то помешало Петти углубить своюэкономическую теорию, понимание коренных закономерностей капиталистическойэкономики. Многие гениальные догадки “Трактата” остались неразвитыми. Цифрытеперь увлекали его, они казались ключом ко всему. Еще в “Трактате” есть характернаяфраза: “Первое, что необходимо сделать,— это подсчитать...” Она становитсядевизом Петти, каким-то заклинанием: надо подсчитать, и все станет ясно.Создатели статистики страдали несколько наивной верой в ее силу.

Конечно,содержание главных экономических сочинений Петти не исчерпывается сказанным.Оно гораздо богаче. Сумма его идей — это мировоззрение прогрессивной буржуазии.Петти впервые исследует само капиталистическое производство и расцениваетэкономические явления с точки зрения производства. В этом его решительноепреимущество перед меркантилистами. Отсюда его критическое отношение кнепроизводительным слоям населения, из которых он особо выделяет священников,адвокатов, чиновников. Он полагает, что можно было бы значительно уменьшить числокупцов и лавочников, которые тоже “не доставляют никакого продукта”. Этатрадиция критического отношения к непроизводительным группам населения войдет вплоть и кровь классической политической экономии.

Политическая арифметика.

Английскомукоролю Карлу II больше всего в жизни хотелось превзойти в чем-то егоавгустейшего родственника — французского короля Людовика XIV. Он устраивал балыи фейерверки с оглядкой на Версаль. Но денег у него было гораздо меньше, чем уфранцузского властелина. Он дал герцогский титул нескольким своим внебрачнымсыновьям. Но Людовик делал своих бастардов маршалами Франции, а подобное былонедоступно Стюарту: его абсолютная монархия не была такой уж абсолютной.

Оставаласьнаука. Вскоре после Реставрации по его воле и под покровительством всейкоролевской семьи было создано Королевское общество (английская академия наук),которым Карл мог гордиться с полным основанием. Такого у Людовика не было!Король сам делал химические опыты и занимался морским делом. Это было в духевремени. Это было одной из забав “веселого монарха”, как, впрочем, и всеКоролевское общество.

Самым интересными остроумным человеком в нем был сэр Уильям Петти. В узком кругу король ивысшие аристократы были вольнодумны, а лучше Петти никто не умел поиздеватьсянад святошами всех вероисповеданий. Однажды лорд-наместник Ирландии герцогОрмонд в веселой и, вероятно, не совсем трезвой компании попросил сэра Уильямапоказать свое искусство. Забравшись на два поставленных рядом стула, Петти сталпод общий хохот пародировать проповедников разных церквей и сект. Увлекшись, онначал, якобы устами священников, резко ругать, как пишет очевидец, “некоторыхгосударей и губернаторов” за плохое управление, лицеприятие и корысть. Хохотстих. Герцог не знал, как утихомирить вызванного им самим духа.

Король иирландские наместники любили слушать Петти лишь до тех пор, пока он не начиналговорить о политике и торговле. А он не мог не говорить об этом! Для него вседругие разговоры были лишь поводом, чтобы изложить очередной экономическийпроект. Один его проект был смелее и радикальнее другого. Это казалось опасным,докучным, лишним. Другой ирландский наместник, лорд Эссекс, говорил, что сэрУильям — “самый раздражающий человек в трех королевствах” (т. е. в Англии,Шотландии и Ирландии). Герцог Ормонд в глаза сказал ему однажды, что некоторыесчитают его “фокусником, человеком, набитым бредовыми и вздорными идеями, атакже фанатиком”.

Ему былонелегко жить! Природный оптимизм иногда сменялся желчной меланхолией, иногдабессильной яростью.

Почемупроекты Петти почти всегда оказывались не ко двору? Некоторые из них были, привсей их гениальной смелости, просто утопичны. Но многие из них были вполнеразумны с точки зрения своей эпохи. Суть, однако, заключалась в том, что всеони были сознательно и смело направлены на развитие капиталистическогохозяйства в Англии и Ирландии, на более решительную ломку феодальных отношений.А монархия Карла II и его брата Иакова II, наоборот, цеплялась за этипережитки, в крайнем случае шла под давлением буржуазии на половинчатые меры.Потому-то она и пала через год после смерти Петти.

Петтивсегда смотрел на богатство и процветание Англии через призму сравнения ссоседними транами. Своего рода эталоном для него была Голландия. И онмногократно возвращался в своих сочинениях к сложной проблеме: в чем причины ееуспешного развития? Но с годами он все более убеждался, что позициям Англиинепосредственно угрожает уже не Голландия, а более крупная и агрессивнаядержава — Франция. Его экономические идеи приобретают все более явныйантифранцузский политический характер.

К 1676 г.Петти заканчивает работу над своим вторым главным экономическим сочинением —“Политической арифметикой”, но публиковать его не решается. Союз с Францией —основа внешней политики Карла II. Английский король получает тайную денежнуюсубсидию от Людовика XIV: парламент прижимист, налоги не достаются королю, воти приходится изворачиваться. Сэр Уильям не трус, но рисковать милостью двора унего нет охоты.

“Политическаяарифметика” распространяется в списках. В 1683 г. кто-то публикует сочинениеПетти анонимно, без его ведома и под другим заглавием. Только после “славнойреволюции” 1688—1689 гг. и связанного с ней резкого изменения политики Англиисын Петти (лорд Шелберн) издает .“Политическую арифметику” полностью и подименем автора. В предисловии он пишет, что издание книги его покойного отцабыло ранее невозможно, так как “доктрины этого сочинения задевали Францию”.

Какпротивник Франции, Петти, конечно, достойный и дальновидный представительанглийской буржуазии. Все последующее столетие, вплоть до начала XIX в., Англиябудет упорно бороться с Францией и в этой борьбе укрепится как перваяпромышленная держава мира. Но в “Политической арифметике” важнее всего методы,которыми Петти доказывает свои положения. Это первая в истории экономическойнауки работа, основанная на статистико-экономическом методе исследования.

Можно липредставить себе современное государство без статистики? Очевидно, нельзя.Можно ли представить себе современное экономическое исследование безстатистики? Можно, но трудно. Если автор даже оперирует “чистой теорией”, влитературной или математической форме, и не приводит никаких статистическихданных, он все равно неизбежно исходит из того, что они в принципе существуют иболее или менее известны читателю.

Не такобстояло дело в XVII в. Статистики просто не было (как не было, разумеется, иэтого слова: оно появилось лишь в конце XVIII в.). Было очень мало известно очисленности, размещении, возрастном и профессиональном составе населения. Ещеменьше было известно об основных экономических показателях: производстве ипотреблении основных товаров, доходах населения, распределении богатства.Только о налогах и внешней торговле были кое-какие данные.

Большойзаслугой Петти было уже то, что он первым поставил вопрос о необходимостисоздания государственной статистической службы и наметил некоторые основныелинии сбора данных. Многократно возвращаясь в своих сочинениях к созданиюстатистической службы, он неизменно, как бы между прочим, отводил себе место ееруководителя. Этот придуманный им пост он называл по-разному, более или менеепышно, в зависимости от настроения и оценки своих шансов. К тому же он надеялсяне только учитывать, но в какой-то мере и “планировать”. Например, он делалудивительные для своего времени расчеты “баланса рабочей силы”: сколько надо встране врачей и адвокатов (других специалистов с высшим образованием в XVII в.,по существу, не было) и сколько студентов надо, следовательно, принимать каждыйгод в университеты.

Петти нетолько неустанно проповедовал необходимость статистики, но и блестящеиспользовал для доказательства своих экономических положений те немногие и неочень надежные статистические данные, какими он располагал. Петти ставил передсобой конкретную задачу — доказать на основе объективных цифровых данных, чтоАнглия не беднее и не слабее Франции. Отсюда вытекала более широкая задача —дать в количественной форме оценку экономического состояния Англии его времени.

В предисловиик своей работе он пишет о методе политической арифметики: “Способ, каким явзялся сделать это, однако, не обычный, ибо, вместо того чтобы употреблятьслова только в сравнительной и превосходной степени и прибегать к умозрительнымаргументам, я вступил на путь выражения своих мнений на языке чисел, весов имер (я уже давно стремился пойти по этому пути, чтобы показать примерполитической арифметики), употребляя только аргументы, идущие от чувственногоопыта, и рассматривая только причины, имеющие видимые основания в природе. Теже, которые зависят от непостоянства умов, мнений, желаний и страстей отдельныхлюдей, я оставляю другим”.

Один извиднейших последователей Петти — Чарлз Давенант давал такое простоеопределение: “Под политической арифметикой мы подразумеваем искусстворассуждать о делах, относящихся к управлению государством, посредством цифр...”Далее он отмечает, что само это искусство является весьма древним. Но Петти“впервые дал ему имя и ввел его в рамки правил и методов”.

Политическаяарифметика Петти была прообразом статистики, а его метод предвосхищал целый рядважных направлений в экономической науке. Он прозорливо писал о важностиисчисления национального дохода и национального богатства страны — показателей,которые играют в современной статистике и экономике огромную роль. Он впервыепроизвел подсчеты национального богатства Англии. Демократизм и незауряднаясмелость Петти видны, когда он пишет, что “необходимо весьма тщательноразличать между богатством страны и богатством абсолютного монарха, которыйберет у народа там, тогда и в такой пропорции, в какой это емузаблагорассудится”. Он имел при этом в виду Людовика XIV, но и Карл II мог быувидеть в этой фразе строгое предостережение.

Исчислениенационального богатства у Петти может в одной части показаться странным с точкизрения обычных принципов современной статистики: он считал важнейшей составнойчастью этого богатства само население страны и давал ему определенную денежнуюоценку. Стоимость населения Англии его эпохи он оценивал в 417 млн. фунтовстерлингов, а все вещественное богатство — в 250 млн. Но это не толькопарадоксальная идея. Речь идет о своеобразной теории, которая была оригинальнойи прогрессивной для своего времени. Петти в принципе считал, что трудящеесянаселение — главное богатство страны, и был в этом совершенно прав.

Марксзаписывает, изучая Петти: “У нашего приятеля Петти “теория народонаселения”совершенно другая, чем у Мальтуса… Население — богатство...”).Оптимистическаяи прогрессивная точка зрения на рост народонаселения характерна для раннихпредставителей классической политической экономии. Мальтус в начале XIX в.заложил основы одного из апологетических направлений в буржуазной политическойэкономии, заявив, что главная причина бедноты трудовых классов являетсяестественной и состоит в слишком быстром размножении (подробнее об этом см. гл.13).

УильямуПетти принадлежат также первые подсчеты национального дохода Англии. Тем самымон заложил основы статистических методов оценки и анализа экономики страны какединого целого, объединяющего массу экономических единиц. Из этих начинанийвыросла современная система национальных счетов, позволяющая в наиболее удобнойи обобщенной форме судить с известной степенью точности о том, каков объемпроизводства в данной стране, как произведенная продукция распределяется напотребление, накопление и экспорт, каковы доходы основных классов и групп вобществе и т. д.

Правда,подсчеты самого Петти страдали существенными недостатками. Он исчислялнациональный доход как сумму потребительских расходов населения, иначе говоря,считал, что накопляемой долей дохода, идущей на капиталовложения в здания,оборудование, улучшение земли и т. д., можно пренебречь. Однако это допущениедля XVII в. было достаточно реалистичным, поскольку норма накопления былавесьма низка и материальное богатство страны возрастало медленно. Кроме того,неточность Петти была вскоре исправлена его последователями в политическойарифметике, особенно Кингом, который осуществил в конце столетия поразительные посвоей полноте и основательности расчеты национального дохода Англии. Эта работабыла бы невозможна, если бы Петти ранее не заложил основыстатистико-экономического метода и не дал образцы его применения.

Петти всюжизнь интересовался статистикой населения и проблемами его роста, размещения,занятости и т. д. Его сочинения, написанные в последние годы жизни, в основномпосвящены этим вопросам. Вместе со своим другом Джоном Граунтом он делит честьбыть основателем демографической статистики. Из скромных трудов этих пионероввырос весь мощный современный инструментарий демографической статистики срегулярными переписями населения, тонкими выборочными обследованиями иэлектронно-счетной техникой.

Эпоха и человек.

Меркантилисты невидели в экономических процессах объективной закономерности. Они полагали, чтогосударство может по своей воле управлять экономическими процессами. Им былосвойственно то, что мы теперь называем волюнтаризмом в экономике.

Петти одним из первых выразил идею о наличиив экономике объективных, познаваемых закономерностей, которые он сравнивал сзаконами природы и потому называл естественными законами. Это был большой шагвперед в развитии политической экономии: она получала научную базу.

Сама идея экономическогозакона могла возникнуть лишь тогда, когда основные экономические процессы —производство, распределение, обмен и обращение — приняли регулярный, массовыйвид, когда отношения людей приобрели преимущественно товарно-денежный характер.Купля и продажа товаров, наем рабочей силы, аренда земли, денежное обращение,—лишь при более или менее полном развитии таких отношений люди могли подойти кмысли, что во всем этом есть какой-то стихийный порядок.

Меркантилисты занимались по преимуществуодной сферой экономической деятельности — внешней торговлей. Но элементы неподлежащего оценке риска, спекуляции, неэквивалентного обмена,внеэкономического обогащения (или, наоборот, потерь) вследствие грабежа илипиратства были слишком велики в этой сфере, чтобы из ее описания и зачаточногоанализа можно было вывести надежные закономерности.

Напротив, Петтименее всего занимается внешней торговлей. Его интересуют повторяющиеся,закономерные процессы. Он ставит вопрос о законах, которые естественным образомопределяют заработную плату, ренту и даже, скажем, налоговое обложение.

К концу XVII в. Англия уже становится самойразвитой буржуазной страной. Это была в основном мануфактурная стадиякапиталистического производства, когда его рост достигается еще не столько путемвнедрения машин и новых методов, сколько путем расширения капиталистическогоразделения труда на базе старой техники: рабочий, который специализируется накакой-либо одной операции, достигает в ней большого искусства, в результатечего повышается производительность труда. Прославление разделения труданачинается в политической экономии с отдельных замечаний Петти, показывающегоего эффективность на примере изготовления часов, и завершается Адамом Смитом,который кладет его в основу своей системы.

Во времена Петтии в промышленности и в сельском хозяйстве (что особенно отличало Англию)производство уже в значительной мере велось на капиталистических началах.Подчинение ремесла и мелкого земледелия капиталу проходило медленно ипо-разному в отдельных отраслях и местностях. Еще существовали огромные массивыдокапиталистических форм производства. Но тенденция развития выявилась, и Петтиодним из первых отметил это.

Наряду сшерстяной промышленностью, которая оставалась основой английской экономики иторговли, росли такие отрасли, как добыча каменного угля и выплавка чугуна истали. В 80-х годах XVII в. в среднем за год добывалось уже около 3 млн. тоннугля против 200 тыс. тонн в середине XVI в. (Но уголь еще использовался почтицеликом как топливо: процесс коксования не был открыт, металл плавили надревесном угле, истребляя леса.) Эти отрасли с самого начала развивались каккапиталистические.

Менялась идеревня. Класс мелких земельных собственников, которые вели натуральное имелкотоварное хозяйство, постепенно исчезал. Как их участки, так и общинныеземли все более сосредоточивались в руках крупных лендлордов, сдававших землю варенду фермерам. Наиболее состоятельные из этих фермеров уже великапиталистическое хозяйство, используя наемную рабочую силу.

Напомним, что сам Петти был крупнымземлевладельцем. Однако в своих сочинениях он, за редкими исключениями, вовсене выражал интересы земельной аристократии.

Ленин сказал оЛьве Толстом, что до этого графа настоящего мужика в литературе-то и не было.Перефразируя, можно сказать, что в политической экономии не было настоящегобуржуа до этого лендлорда. Петти, ясно понимал, что рост “богатства нации”возможен лишь путем развития капитализма. В какой-то мере он осуществлял этиидеи в своих поместьях. Сдавая землю в аренду, он добивался, чтобы фермерыулучшали землю и способы ее обработки. На своей земле он организовал колониюанглийских переселенцев-ремесленников.

Петти какчеловек — само кричащее противоречие. Большой мыслитель выступает передбеспристрастным биографом, то как легкомысленный авантюрист, то как ненасытныйкорыстолюбец и упрямый сутяга, то как ловкий царедворец, то как нескольконаивный хвастун. Неуемная жажда жизни была, пожалуй, его самой характернойчертой. А формы она принимала такие, какие диктовали общественные условия. Визвестном смысле богатство и почести представляли для него не самоцель, акакой-то спортивный интерес. Он, видимо, испытывал внутреннее удовлетворение,проявляя таким закономерным для своей эпохи и условий образом энергию, ловкость,практическую сметку. На его образ жизни и мыслей мало повлияли богатство ититул.

Джон Эвелин,лондонский знакомый Петти, описывает в своем дневнике за 1675 г. роскошный ужинв доме Петти на Пикадилли и рассказывает: “Когда я, бывая в его великолепномдворце, вспоминаю, что знавал его в неважных обстоятельствах, он самудивляется, как с ним все это случилось. Он не очень-то ценит и любит шикарнуюмебель и все эти теперешние безделушки, но его элегантная леди не можетвыносить ничего посредственного и такого, что не было бы замечательным покачеству. Сам же он относится ко всему этому весьма безразлично ипо-философски. “А что здесь делать? — случается ему говорить.— Я с таким жеудовольствием могу поваляться и на соломе”. И действительно, он довольно небреженв отношении своей собственной особы”.

Всю жизнь у негобыли враги — явные и тайные. Среди них были завистники, политические противникии люди, ненавидевшие его за едкие, безжалостные насмешки, на которые он былмастер. Одни пускали против него в ход физическую силу, другие плели интриги.Однажды на улице в Дублине он подвергся нападению некоего полковника всопровождении двух “помощников”. Сэр Уильям обратил их в бегство, хотя сам едване лишился левого глаза от удара острием трости полковника. Удар пришелся вчувствительное место,— Петти с детства страдал плохим зрением, и с ним на этойпочве случались забавные, а порой и неприятные происшествия, над которыми онсам смеялся. Будучи однажды вызван на дуэль, Петти сказал присланномупротивником секунданту, что он хочет использовать свое право выбора оружия итребует, чтобы поединок проходил в темноте на плотницких топорах: он, мол,“сильно подслеповат”, и только таким образом можно уравнять шансы. Дуэль несостоялась.

Больше огорченийдоставляли враги, строившие ему козни при дворе, у ирландских наместников, всудах. В письмах Петти к друзьям в последние 20 лет жизни много горьких жалоб ижелчного разочарования. Иногда он становится мелочен, бранится и жалуется попустякам. Но природный оптимизм и юмор превозмогают все. Он снова строит планы,снова представляет доклады и… снова терпит неудачи.

Жизнь его с I860г. проходит то в Ирландии, то в Лондоне. На острове его держат поместья, дела,тяжбы. В Лондон тянут друзья, паука, двор. Лишь в 1685 г. он окончательнопереселяется в Лондон с семьей и со всем движимым имуществом, в котором главное— 53 ящика бумаг. В том же году умирает Карл II и на престол вступает Иаков П.Новый король как будто расположен к Петти и благосклонно принимает его проекты,над которыми старик работает с новым приливом сил. Но и это скоро оказываетсяиллюзией.

Летом 1687 г. уПетти стала сильно болеть нога. Дело кончилось гангреной, от которой он и умерв декабре того же года. Похоронили его в родном городе Ромси.

Замечательны последниеписьма Петти к его ближайшему другу Саутвеллу. Они писались за два-три месяцадо смерти. Это его символ веры, уже не омраченный корыстолюбием, мелкимиделами, личными интересами. Он отвечает Саутвеллу, мягко упрекающему его в том,что, вместо устройства дел семейства, он занимается далекими от жизни вещами(полуслепой и мучимый недугом Петти слушал чтение только что вышедшейзнаменитой книги Ньютона “Математические начала натуральной философии”).

Но и здесь сэрУильям остается самим собой. Он, мол, дал бы 200 фунтов, чтобы Чарлз (егостарший сын) мог понять книгу. О своих детях, которых он любил и воспитаниемкоторых много занимался, Петти пишет: “Не стану я потеть над тем, чтобыувеличить приданое дочери, и не стану обхаживать трутней. Я хочу, чтобы мой сынудовлетворился приданым той жены, которую он полюбит”. И далее о смысле своейжизни: “Ты спрашиваешь меня, для чего я упрямо продолжаю заниматься этимибесплодными трудами. Я отвечу, что эти труды радостны и что величайшими_блаженнейшим является труд мышления”.

Сэр Уильям Петтиимел у современников троякую репутацию: во-первых, блестящего ученого,писателя, эрудита; во-вторых, неукротимого прожектера и фантазера; в-третьих,ловкого махинатора, человека жадного и не слишком разборчивого в средствах. Этатретья репутация пресл

еще рефераты

Еще работы по истории экономических учений

Реферат по истории экономических учений

Экономический образ мышления

29 Августа 2013

Реферат по истории экономических учений

Социально-экономические исследования Дж.С. Милля

29 Августа 2013

Реферат по истории экономических учений

Кембриджская школа экономической теории

29 Августа 2013

Реферат по истории экономических учений

Экономический кризис в России в 1900-1903 г.г.

29 Августа 2013