Реферат: Франция в годы второй мировой войны

        СРАЖАЮЩАЯСЯ    ФРАНЦИЯ                 Шарль де Голль                    Поражение.

     1 мая 1937 года на параде в Берлине впервые принялаучастие  полностью укомплектованнаятанковая дивизия и сотни самолетов. На зрителей – и в первую очередь нафранцузского посла и наших атташе- эта военная техникапроизвела впечатление такой мощной силы, которой может противостоять толькоравноценная сила. Но их донесения не заставили французское правительствопересмотреть ранее принятые решения. 11 марта 1938 года Гитлер осуществиланшлюс. Он бросил  на Венумеханизированную дивизию, один вид которой склонил всех к безоговорочномуподчинению. Вместе с этой дивизией он к вечеру того же дня победоносно вступилв австрийскую столицу. Франция не сделала для себя никаких выводов из грубогогитлеровского выступления. Все старания были употреблены на то, чтобы утешитьпублику ироническими описаниями аварий, которые потерпели несколько немецкихтанков во время этого форсированного марша. Не было извлечено уроков также и изопыта гражданской войны в Испании, где итальянские танки и немецкая штурмоваяавиация, даже при очень ограниченном их количестве, решали исход боя всюду, гдебы они ни появлялись.

     В сентябре с согласия Лондона, а затем иПарижа Гитлер захватил Чехословакию. Затем, 1 сентября, выступил против Польши.Во всех актах этой трагедии Франция играла роль жертвы, ожидающей, когданаступит ее очередь.

     Когда в сентябре  1939 года французское правительство попримеру английского кабинета решило вступить в уже начавшуюся к тому временивойну в Польше, я нисколько не сомневался, что в нем господствуют иллюзии,будто бы, несмотря на состояние войны, до серьезных боев дело не дойдет. Впозиции, которую занял Сталин, неожиданно выступив заодно с Гитлером, отчетливопроявилось его убеждение, что Франция не сдвинется с места и у Германии, такимобразом, руки будут свободными и что лучше уж разделить вместе с ней добычу,чем оказаться ее жертвой. В то время как силы противника почти полностью былизаняты на Висле, мы, кроме нескольких демонстраций, ничего не предприняли,чтобы обезвредить Италию, чего можно было достичь, предложив ей выбор междуугрозой французского вторжения и нашими уступками за ее нейтралитет. Мы ничегоне предприняли, наконец, для того, чтобы теснее соединиться с Бельгией путемвыдвижения наших сил к Льежу и каналу Альберта.

     Вдобавок ко всему официальная военнаяшкола считала эту выжидательную политику весьма удачной стратегией. Выступая порадио и в печати, члены правительства и в первую очередь его глава, а такжемногие другие видные деятели всячески подчеркивали преимущества стабильнойобороны, благодаря которой, говорили они, нам удается без потерь сохранять нашутерриториальную целостность.

     В области политики делались столь жеробкие и нерешительные попытки внести некоторые изменения, что и в делеорганизации национальной обороны. Состояние безмятежного спокойствия,охватившее руководящие круги в начале «странной войны», стало постепенноисчезать. Мобилизация миллионов людей, переключение промышленности напроизводство вооружения, большие военные расходы вызывали в стране брожение,результаты которого становились уже очевидными для встревоженных политиков. Втоже время не было заметно каких-либо признаков постепенного ослабленияпротивника, чего так ждали от блокады. Никто открыто не ратовал заиную военную политику, для проведения которой небыло необходимых средств,однако все выражали тревогуи едко критиковали политику, которая проводилась. В конце концов,как обычно,разразился правительственный кризис.Режим,неспособный принять меры,которые обеспечили быспасение,попытался обмануть самого себя и общественноемнение. 21 марта палата свергла кабинет Даладье. 23 марта Поль Рейносформировал новое правительство.                                                                                                                                                                                                     <span Arial Black",«sans-serif»">

     Во всех партиях,впечати и в государственных учреждениях,в деловых и профсоюзныхкругах весьма влиятельные группировки открыто склонялись к мысли онеобходимости прекратить войну.Люди осведомленные утверждали, что такого мнения придерживается маршал Петэн, посол вМадриде, которому через испанцв якобы известно, что немцы охотно пошли бы насоглашение.  

     Надо сказать, что некоторые круги усматривали врагаскорее в Сталине, чем в Гитлере. Ясно было, что серьезное испытание вызовет встране волну отчаяния и ужаса, которая может погубить все.

<span Times New Roman",«serif»">     Через пять недель разразилась гроза. 10мая противник, предварительно захватив Данию и почти всю Норвегию, началбольшое наступление. Армия, государственный аппарат, вся Франция теперь уже сголовокружительной быстротой катилась в низ по наклонной плоскости, на которойочутились уже давно в результате допущенной ошибки.     <span Times New Roman",«serif»">Между темармия имела 3 тысячи современных французских танков и 800 бронеавтомобилей. Унемцев их было не больше. Но дело в том, что в соответствии с планом они былирассредоточены по отдельным участкам фронта. К тому же по своей конструкции ивооружению они совершенно не годились для того, чтобы выступать в качествеманевренной силы.                  Дажете несколько бронетанковых дивизий, которыми располагали, были введены в бойизолированно. Три легкие механизированные дивизии, направленные с цельюразведки к Льежу и Бреда, были вскоре вынуждены отступить и занять оборону. 1-ябронетанковая дивизия, которую придали армейскому корпусу и 16 мая бросили вконтратаку западнее Намюра, была окружена и уничтожена. В тот же день части2-ой бронетанковой дивизии, переброшенные по железной дороге в район Ирсона, помере их высадки вовлекались в поток общего хаоса. Силы только чтосформированной 3-ей бронетанковой дивизии сразу же были распределены междубатальонами одной из пехотных дивизий и еще на кануне увязали в безуспешнойконтратаке южнее Седана. Если бы эти бронетанковые дивизии были заранее  объединены, то даже при всем их несовершенстве они бы могли нанести захватчику тяжелые удары. Но они действовалиизолированно друг от друга, и уже спустя шесть дней после начала немецкогонаступления под натиском германских танковых колонн от них сохранились лишьжалкие остатки.<span Times New Roman",«serif»">     Германское командование, приняв решениеуничтожить союзные армии Северной группы раньше, чем будет покончено с войскамиЦентрального и Восточного фронтов, двинуло свои механизированные силы наДюнкерк. От Сен-Кантена они снова начали наступление двумя колоннами: одна шлапрямо к цели через Камбре и Дуэ, другая двигалась вдоль побережья через Этапльи Булонь. Тем временем две бронетанковые дивизии врага овладели Амьеном иАбвилем и создали на южном берегу Соммы предмостные укрепления, которыми ивоспользовались в дальнейшем. Что же касается союзников, то к вечеру 20 маяголландской армии уже не существовало, бельгийские войска отступали на запад,английские экспедиционные силы вместе с 1-й французской армией оказалисьотрезанными от Франции. <span Times New Roman",«serif»">     Французское командование, несомненно,стремилось восстановить контакт между двумя группировками своих сил, двинув внаступление Северную группу армий от Арраса на Амьен, а левый фланг Центральнойгруппы от Амьена на Аррас. Именно такой приказ от 19 мая отдал генерал Гамелен.Сменивший его 20 мая генерал Вейган, который на следующий день собирался отправитьсяв Бельгию, согласился с таким замыслом. Теоретически этот план был вполнелогичен. Но для его осуществления само командование должно было верить ввозможность победы и стремиться к ее достижению. Однако крах всей военнойдоктрины и организационных принципов наших руководителей лишал их необходимойэнергии. Находясь в состоянии моральной депрессии, они стали сомневатьсярешительно во всем и особенно в самих себе. И тут сразу же начали действоватьцентробежные силы. Бельгийский король немедленно стал подумывать о капитуляции,лорд Горт – об эвакуации английских войск, генерал Вейган – о перемирии.

     Но 30 мая сражениефактически уже было проиграно. За два дня до этого бельгийский король и егоармия капитулировали. Английская армия начала эвакуацию из Дюнкерка. Остаткифранцузских войск в департаменте Нор тоже пытались эвакуироваться морем. Этототход был сопряжен с огромными потерями. Вскоре враг начал второй этапнаступления в южном направлении, имея перед собой противника, силы которого ужесократились на одну треть и который больше, чем когда-либо, был лишен средствоказывать сопротивление немецким механизированным войскам.

     Внезапно на плечи Вейгана свалилось тяжкоебремя, нести которое ему было не по силам. Когда 20 мая он принял пост главнокомандующего,выиграть битву за Францию, несомненно, уже было невозможно. Так он никогда непредвидел истинных возможностей механизированной армии, огромные успехи,которых так молниеносно добился противник при помощи этой силы, поразили его.Чтобы противостоять несчастью, он должен был переродиться. Ему следовалопорвать с отжившими представлениями, изменить самый темп действий. В своейстратегии он должен был выйти за узкие рамки метрополии, обратить против врагато самое смертоносное оружие, которое применил враг, и использовать в своихинтересах такие козыри, как огромные пространства, огромные ресурсы и огромныескорости, отдаленные территории, силы союзников и морские просторы. Но Вейганне был тем человеком, который мог это сделать. Не таков был его возраст и складума, а главное – ему не хватало соответствующего темперамента.

     Во всяком случае, после того как былопризнано, что генерал Вейган не  подходитдля роли главнокомандующего, нужно было, чтобы он оставил этот пост,- либоподав в отставку, либо по решению правительства. Ничего подобного не произошло.Захваченный потоком событий, главнокомандующий мирился с ними и стал искатьвыход на доступном для себя пути – на пути капитуляции. Но так какответственность за нее брать на себя он не хотел, то его действия свелись ктому, чтобы склонить к капитуляции правительство. Он нашел поддержку в лицемаршала Петэна, который по другим причинам настаивал на таком же решении. Ни вочто не веривший и ни на что не способный режим пошел по наихудшему пути. Такимобразом, Франции предстояло расплачиваться не только за военное поражение, нотакже за порабощение государства. Это еще раз подтверждает ту истину, что,только отстояв величие страны перед лицом великих испытаний, можно спасти ее.

     Я же, решив в ближайшем будущем вновьпоставить вопрос относительно продолжения борьбы, взялся за разработку планапереброски в Северную Африку всего того, что можно было туда перебросить. Штабсухопутных войск совместно со штабами военно-морского флота и военно-воздушных силуже начал подготовку к эвакуации через Средиземное море в Африку всех сил исредств, которые не принимали участия в боях. В частности, необходимо быловывести два контингента новобранцев, проходивших подготовку на учебных пунктахв западных и южных районах страны, и ту часть личного состава механизированныхвойск, которая уцелела после разгрома на севере. В целом это составляло 500тыс. обученных солдат. В дальнейшем, несомненно, можно было бы эвакуироватьморским путем остатки наших разбитых армий, большое количество боевых частей,отходивших к морскому побережью. Остатки бомбардировочной авиации, радиусдействия которой давал возможность преодолеть морское пространство по воздуху,уцелевшие эскадрильи истребителей, личный состав авиационных баз, военно-морскогофлота и, наконец, наш флот-все это в любом случае можно было бы перебазироватьв Африку. Общий тоннаж транспортных судов, которого не хватало нашему флоту дляосуществления этих перевозок, исчислялся в 500 тыс. тонн. Не достающие суда, вдополнение к тому, чем располагал французский флот, можно было попросить уАнглии. 

     В ночь с 9 на 10 июня, враг вышел к Сеннениже Парижа. Вместе с тем, по всем данным, с часу на час следовало ожидатьперехода немецких бронетанковых сил в решительное наступление в Шампани. Такимобразом, столице угрожала непосредственная опасность с запада, с востока и ссевера. Наконец, Франсуа-Понсе сообщал из Рима, что в любой момент можноожидать объявления войны со стороны итальянского правительства. Перед лицомстоль неблагоприятных известий я мог предложить только одно: пойти на крайниеусилия, немедленно перебазироваться в Африку и присоединиться к коалиционнойвойне со всеми вытекающими из этого последствиями.  

     События развивались на столько быстро, чтотрудно было поспеть за ними. Только что принятое решение тут же устаревало.Попытки использовать опыт войны 1914-1918 годов уже не давали никакихрезультатов. Считалось, что еще существует фронт, дееспособное командование,готовый на жертвы народ. Однако все это было лишь мечтой и воспоминанием. Вдействительности же потрясенная нация находилась в оцепенении, армия ни во чтоне верила и ни на что не надеялась, а государственная машина крутилась вобстановке полнейшего хаоса. 

    10 июня наступила предсмертная агония.Правительство должно было выехать из Парижа вечером. Отступление на фронтеускорялось. Италия объявила нам войну. Теперь неизбежность катастрофы ни у когоуже не вызывала сомнения.  

     Кроме того, неумолимое движение немцев кПарижу выдвигало очень сложные проблемы. С момента моего назначениязаместителем министра национальной  обороны я отстаивал необходимость оборонять столицу и поэтому попросилпредседателя Совета министров, бывшего в тоже время министром обороны и военнымминистром, назначить начальником гарнизона города решительного человека. Новскоре главнокомандующий объявил Париж « открытым городом », а Совет министровутвердил это решение. Необходимо было в срочном порядке организовать эвакуациюмассы людей и большого количества различного имущества. Этим я и занимался досамого вечера. 

     Необходимо отметить, что в этоткритический момент сам государственный строй Третьей республики сковывалдеятельность главы последнего правительства. Безусловно, у многих ответственныхдолжностных лиц капитуляция вызывала отвращение. Но представителигосударственной власти, растерявшиеся перед лицом катастрофы, за которую оничувствовали себя ответственными, совершенно бездействовали. В то время, когдавстал вопрос, от которого зависело настоящее и будущее Франции, парламент незаседал, правительство оказывалось не способным принять единодушное решение,президент республики не поднимал свой голос даже в совете министров в защитувысших интересов страны. В конечном счете развал государства лежал в основенациональной катастрофы. В блеске молний режим представал во всей своейужасающей немощи и не имел ничего общего с защитой чести и независимостиФранции.

     Продолжать войну? Да, конечно, продолжать!Но с какой целью и в каком масштабе? Многие, даже когда они и одобряли такоерешение, хотели, чтобы это ограничивалось лишь поддержкой, которую горсткафранцузов оказывает Британской империи, не сломленной и сражающейся. Я никогдане рассматривал в этом плане наше стремление продолжать борьбу. Для меня речьшла прежде всего о спасении нации и государства. 

Однако,предпринимая некоторые шаги на этом необычном поприще, я должен был выяснить,не собирается ли кто — ни будь другой, пользующийся большим авторитетом, увлечьза собой в борьбу Францию и империю. Поскольку перемирие еще не вступило всилу, можно было предположить, хотя это было и маловероятно, что правительствоБордо в конечном счете пойдет на продолжение войны. Какой бы малой не быланадежда, ее нельзя было терять. Именно поэтому, когда я прибыл в Лондон днем 17июня, я сразу же телеграфировал в Бордо, предложив свои услуги для продолженияв английской столице переговоров, которые были начаты мной на кануне, озакупках в Соединенных штатах, о немецких военнопленных и о перевозках вАфрику.     

     Вответ пришла телеграмма, требующая моего немедленного возвращения. 30 июня«французское посольство» известило меня о приказе явиться в тюрьму Сен-Мишель вТулузе, с тем чтобы предстать перед военным судом. Сначала суд приговорил меняк одному месяцу тюремного заключения. Затем по апелляции, поданной «министром»Вейганом, который был недоволен решением, я был приговорен к смертной казни.

    Учитывая — впрочем, не без основания! – этупозицию правительства Бордо, я решил установить контакт с властями французскихколоний. Еще 19 июня я направил телеграмму главнокомандующему войсками вСеверной Африке и генеральному резиденту в Марокко генералу Ногесу спредложением поступить в его распоряжение, если он отвергнет перемирие. 24 июняя вторично телеграфировал Ногесу и обратился к главнокомандующему войсками вЛеванте генералу Миттельхаузеру и Верховному комиссару в Леванте Пюо, а так жек генерал-губернатору Индокитая генералу Катру. Я предлагал этим высокимдолжностным лицам создать орган обороны Французской империи и сообщал им, что ямог бы немедленно обеспечить установления связи этого органа с Лондоном.

     Конечно, правительства стран, находившихсяв состоянии войны со странами «оси», отозвали из Франции своих представителей;это произошло либо по инициативе самих правительств, как это было с серомРональдом Кемпбеллом или с генералом Ванье, либо по требованию немцев.

    В этот самый трагический период историиФранции я брал на себя всю ответственность за ее судьбу.

     Но Франция немыслима без меча. Преждевсего, необходимо создать армию. В Англии находились некоторые французскиевоенные части. Кроме того, в госпиталях Англии на излечении несколько тысячсолдат, раненных в Бельгии. Французские военные миссии взяли на себякомандно-административные функции, с тем, чтобы держать все эти силы вподчинении Виши и подготовить их общую репатриацию.

     23 июня английское правительство, с цельюоказания помощи опубликовало два заявления. В первом заявлении говорилось оботказе признать независимый характер правительства Бордо. Во втором-сообщалосьо проекте создания французского Национального комитета и заранее говорилось онамерении признать его и сотрудничать с ним по всем вопросам, касающимсяведением войны. 25 июня английское правительство опубликовало коммюнике, вкотором оно сообщало, что целый ряд высоких должностных лиц Французской империивыразили свое желание примкнуть к движению Сопротивления, и предлагало им своюподдержку. Но затем, поскольку ни кто не откликнулся на это обращение,лондонский кабинет, имея перед собой одного лишь генерала де Голля, 28 июнярешил официально признать его «главой свободных французов». 

      Соглашение от 7 августаимело для Свободной Франции немаловажное значение не только потому, чтоизбавляло нас в ближайшем будущем от материальных затруднений, но также ипотому, что британские власти, имевшие отныне официальную базу длявзаимоотношений с нами, теперь без колебания оказывали нам помощь. Но главное –весь мир узнал, что, несмотря на все препятствия, заложены основы франко-английскогосотрудничества. Это не замедлило сказаться на отношении к нам некоторыхтерриторий Французской империи и французов, проживавших за границей. Крометого, другие государства, видя, что Великобритания признала Свободную Францию,сделали некоторые шаги в этом направлении. Это относилось в первую очередь кправительствам, нашедшим свое убежище в Англии. Конечно, их возможности быличрезвычайно ограничены, но зато они сохранили свое международноепредставительство и международное влияние.

     Некоторые французы сразу же перешли на моюсторону и стали выполнять внезапно свалившиеся на них обязанности с такимрвением и с такой энергией, что, несмотря на многочисленные препятствия, нашкорабль вышел в море и плыл. Профессор Кессен был моим неоценимым сотрудником вобласти подготовки всевозможных актов и документов, которые положили началовнутренней и внешней структуре нашей организации. Антуан руководил нашимипервыми гражданскими органами, что являлось исключительно неблагодарной задачейв этот период, когда приходилось заниматься всем без достаточного опыта изнаний. Лапи, Эскара, и Аккен поддерживали связь с министром иностранных делАнглии и с европейскими правительствами. Находившимися в изгнании. Кроме того,они устанавливали контакт с французами. Проживающими за границей, к которым яобратился с призывом. Плевеном и Дени заведовали нашими мизерными финансами иподготавливали условия, в которых смогли бы существовать колонии в случае ихприсоединения к нам. Шуман выступал по радио от имени Свободной Франции, Массипследил за прессой и снабжал ее необходимой информацией. Бенжан согласовывал снашими союзниками вопрос об использовании французских судов и моряков торговогофлота.

     В военной области Мюзелье с помощью д`Аржалье, Марген-Вернерэ, Кенига, Пежо и Ранкура формировали первыеморские, сухопутные и авиационные части.

    Генерал Спирс защищал интересы перед английскими учреждениями, помощькоторых была в то время необходима.

     Всамой Англии свободные французы пользовались симпатией, и уважением со стороныкоролевской семьи, а так же министры и представители власти не упускаливозможжности проявить свои добрые чувства.

    Нужно сказать, что Англия тогда переживала тревожное время. Ожидалосьнаступление немцев, и англичане в такой обстановке проявляли изумительнуюстойкость. Каждый мужчина и каждая женщина учавствовали в оборонительныхмероприятиях.

     Надодобавить, что американцы, снабжавшие оружием, снаряжением и обмундированием,ставили условием, чтобы мы приняли их собственные правила организации армии.

     Новсе же кампания в Европе, которая предстоит в скором времени, действительнопотребует очень крепких вспомогательных войск.

     14октября 1943 года Комитет национальной обороны утвердил план вооружения,предложенный Лемонье. Планом предусматривалось, что к весне следующего годабудут приведены в состояние боевой готовности следующие корабли: 2 линкора-Ришилье  и Лоррен; 9 крейсеров- ЭмильБертен, Монкальм, Жанна д Арк, и т.д.; 3 вспомогательных крейсера; 14миноносцев; 18 подводных лодок; 80 малых судов: нефтеналивные, охотники заподводными лодками, и т.д. Было так же сформировано 6 эскадрилий гидропланов, ифранцузские самолеты вновь появились в Атлантике.

Большую часть военного снаряжения должны былипредоставить союзники на основе соглашений о ленд-лизе, причем в компенсацию снашей стороны засчитывались услуги, которые оказывались союзникам:предоставлением портов, транспорта, коммуникации, средств связи, рабочей силы ит. д. Увеличилоськоличество более или менее значительных групп Сопротивления, и они повелипартизанскую войну, которая играла первостепенную роль в изматываниинеприятеля, а позднее в развернувшейся битве за Францию.  

     Но в значительной части страны условияместности таковы, что партизанскому отряду невозможно было надежно укрыться.Тогда отряд разделялся на очень маленькие группы, или же участникиСопротивления жили в подполье поодиночке. Их снабжали фальшивыми документами(ведь организация Сопротивления имела своих людей в министерствах, в префектуре,в мэриях, в комиссариатах) и пристраивали на работу – кого на рубку леса, когов каменоломни, кого на ремонт шоссейных дорог; ночевали они в изолированныхфермах или же старались затеряться в больших городах. Зачастую «прикрытие» имобеспечивали заводы, стройки, конторы; партизаны пользовались им, выжидаяудобного момента для диверсии, а совершив ее, исчезали. Эти рассеянные по всюдуборцы не могли действовать в широких масштабах, но зато они все больше давали осебе знать. В Париже, на севере Франции, в Лионе и в других промышленныхрайонах мелкий саботаж на производстве стал явлением постоянным – до такойстепени, что пришлось создать специальную службу охраны от диверсий на техпредприятиях, которые в ближайшем будущем могли понадобиться для нашихармий.  

     В начале 1943 года, когда создаваласьтайная армия, мы определяли ее численность приблизительно в 40 тыс. человек; датысяч тридцать французов и француженок входили в сеть организацийСопротивления, объединяемых шестьюдесятью группами. Через год в партизанскихотрядах было, по меньшей мере 100 тыс. человек. А когда началась битва заФранцию, число их превысило 200 тыс. Фактически контингенты бойцов внутреннихсил находились в прямой зависимости от вооружения, которое им давали. Еслислучалось, что группа получала все необходимое ей оружие, в нее тот час жевливались добровольцы. И наоборот, командиру слабо оснащенного отрядаприходилось отказывать борцам, желавшим вступить в его ряды. Конечно, снабжениеорганизаций Сопротивления оружием было одной из важнейших заботправительства. 

     Партизанские отряды, поддерживавшие ихорганизации Сопротивления, помогающая им пропаганда – все это требовалоденежных средств. Правительство старалось доставить их в денежных знаках,которые могли иметь хождение во Франции и не возбуждали бы подозрения. Сначалаиспользовались все запасы билетов Французского банка, хранившиеся в Англии, вАфрике и на Антильских островах. Затем стали посылать «боны освобождения»,выпущенные правительством в Алжире и с его гарантией. 

     И вот была создана система, которая, нестесняя инициативы подпольных сил и их разделения на группировки, связывала ихс французским командованием и давала им почувствовать эту связь в действии. Длякаждого административного района и для некоторых департаментов правительствоназначило «военного делегата», выделенного лично мною. Он устанавливал контактс вооруженными группами своей области, координировал их выступления, связывал снашим центром посредством радиостанции, которой он располагал, передавал имнаши инструкции, а нам сообщал их просьбы, регулировал с нашими службамивоздушные операции по доставке им на парашютах оружия. 

     Но с момента высадки союзников во Франциинужно было добиться, чтобы эти разрозненные элементы содействовали операциямсоюзных войск, и, следовательно, военное командование должно было давать имопределенные задания и предоставлять им средства для их выполнения. В отношенииразрушений, которые должны были сковывать передвижения неприятеля, у нас имелсяобщий план, выработанный нами уже давно при участии специалистов, компетентныхв каждой из интересующих нас отраслей. Так, например, существовал «Зеленыйплан», предложенный руководителями «Сопротивления на железных дорогах»- Арди,Арманом и другими; имелся «Лиловый план», составленный при содействииучастников Сопротивления работникам связи – в частности, с помощью Дебомарше:он касался повреждения телеграфной и телефонной связи, особенно подземныхкабелей; был «Черепаший план», по которому предусматривалось перерезать дорогив самых важных местах, — главным исполнителем его был Ронденэ; был и «Голубойплан», в котором намечались меры по захвату электростанций. Но, с другойстороны, необходимо было, чтобы действия местных подпольных групп в нужныймомент приобрели, общенациональное значение – стали бы выступлением всей страныи приняли достаточно устойчивый характер, могли бы стать элементом стратегиисоюзников. Надо было, чтобы отряды тайной армии слились с другими нашимивойсками в единую французскую армию. 

     Вот почему в марте 1944 года я создалФранцузские внутренние силы, в которые в обязательном порядке должны были войтивсе подпольные вооруженные группы, причем предписывалось, чтобы они по меревозможности были организованны в воинские подразделения, соответствующие нашемууставу: взводы, роты, батальоны, полки. Однако стратегические планы союзниковвсе еще были неопределенными. В сентябре 1943 года союзники решили приняться заИталию. Но в отношении дальнейших действий у них не было согласия. СоединенныеШтаты теперь чувствовали себя способными повести битву в Европе, пройдякратчайшим путем, то есть через Францию. Вступить на землю Нормандии, а оттудадвинуться на Париж; произвести высадку в Провансе и подняться вверх по долинеРоны – таковы были их намерения. Они хотели сочетать обе эти операции. Вслед затем союзные армии, соединившись между Швейцарией и Северным морем, перейдутРейн. Американцы считали итальянскую кампанию побочным делом, которое не должноотвлекать внимание от главной задачи. 

     Англичане – и, прежде всего Черчилль –смотрели на положение иначе. По их мнению, американцы планировали нападение наврага там, где это сделать всего труднее, — хотели схватить быка за рога.Гораздо лучше было бы нацелиться на уязвимые места, разить зверя в его мягкоеподбрюшье. Вместо того чтобы объектом своих действий прямо назвать Германию и,пройдя через Францию, достигнуть ее, по мнению англичан, надо было двинутьсячерез Италию и Балканы в придунайские страны Европы. Великое усилие союзниковдолжно поэтому состоять в следующем: продвинуться вперед по итальянскомуполуострову, помимо того, сделать высадку в Греции и Югославии, добитьсявступления в войну Турции, а затем войти в Австрию, в Чехию, в Венгрию. 

     Случилось так, что довольно рано взяла верхамериканская точка зрения относительно высадки на севере Франции. В декабре1943 года наши англо – саксонские союзники, которых сильно торопили русские,решили выполнить эту грандиозную операцию, получившую наименование«Оверлорд».Мы, конечно, одобрили это намерение. Но высадка на юге страны, хотяона и была решена в принципе и заранее окрещена именем «Энвил», все ещевызывала много споров. 

     Добиваясь для Франции своего родаповышение в ранге в рядах коалиции, мы знали, что личные качества наших генералов,командующих крупными частями, сыграют тут большую роль. Во главе армейскогокорпуса должен стоять человек, обладающий широким кругозором идальновидностью, умеющий слить в единый удар различные и разновременныедействия крупных сил. Генералы Анри Мартэн и де Лармина, первые нашикомандующие корпусами, блестящедоказали свои дарования. На море, по той причине, что враг уже не могввести в бой значительные силы, война состояла в действиях отдельных нашихбоевых единиц, распределенных на огромных пространствах для охоты за подводнымилодками, для уничтожения рейдеров, для защиты от вражеских самолетов,сопровождения транспортов и обороны наших баз. Наша авиация в силуобстоятельств должна была включить свои эскадрильи в большие группыистребительской авиации, авиации непосредственной поддержки и бомбардировочнойавиации союзников. 

     Объектом союзников был Рим. Французскийэкспедиционный корпус получил задание прорвать укрепленную линию неприятеля ксеверу от знаменитого монастыря и помочь союзникам овладеть этимипозициями. 

     Париж более четырех лет был укоромсвободному миру. И вдруг он становится магнитом. Пока скованный и оглушенныйгигант, казалось, спал, все как – то мирились с его отсутствием. Но лишь тольконемецкий фронт был прорван в Нормандии, французская столица сразу очутилась вцентре стратегических замыслов, в самом центре политики. Планыглавнокомандующих, расчеты правительств, маневры честолюбцев, взволнованныечувства людей – все сосредоточилось на этом городе. Париж возвращался к жизни.Сколь многое могло теперь измениться! 

     Прежде всего Париж, если этому непомешают, решит вопрос о том, какая будет власть во Франции. Все убеждены, что,если де Голь по прибытии в столицу не будет поставлен перед свершившимсяфактом, народ выскажется за то, чтобы он остался у власти. А потому все те, кто– будь то в стране или за ее пределами – питает надежду помешать такому исходуили, по крайней мере, сделать успех не полным или спорным, постараются –независимо от того, к какому лагерю они принадлежат, — в последнюю минутувоспользоваться освобождением и создать такую ситуацию, которая поставит меня взатруднительное положение, а возможно, даже и парализует. Но нация сделала свойвыбор, и волна общественных чувств сметет эти попытки.  

     Высадка союзных войск в Нормандии (на севереФранции)6 июня 1944 года ознаменовала открытие второго фронта в Европе.

     Стремительно развивались события воФранции. В августе союзники высадили на юге страны десант, освободили крупныепортовые города Тулон и Марсель и начали наступление на север, к границамГермании. Одновременно лавина танков и мотопехоты двигалась из Нормандии кПарижу. 25 августа танкисты-деголлевцы под командованием генерала Леклера иамериканская мотопехота вошли во французскую столицу, многие районы которой ужеконтролировали отряды Сопротивления. Париж был спасен, хотя двумя днями раньшеГитлер отдал приказ об его уничтожении.

     Во время летних боев во Франции немцыпотеряли полмиллиона человек убитыми и пленными, а также потеряли  много боевой техники.

     Летом 1944 года начинается изгнание изФранции оккупантов. 25 августа освобожден Париж, в этот же день туда прибываетде Голь. Он торжественно зажигает огонь на могиле Неизвестного солдата околоТриумфальной арки, потушенный ранее захватчиками. В стране восстанавливаютсяликвидированные в годы оккупации демократические свободы, а имя де Голлясвязывают с победой над фашизмом во Второй мировой войне.

                       СПИСОК   ИСПОЛЬЗУЕМОЙ                                                                       

                           

                            ЛИТЕРАТУРЫ

 

1.<span Times New Roman"">    

Туре Линне Эриксен.Всемирная история с 1850 года до наших дней /Пер. с норвежского Ф.Золотаревской.- Осло: Гюльдендаль,1994.- 552с.

2.<span Times New Roman"">    

Вторая мировая война ввоспоминаниях  У. Черчилля, Ш. де Голля,К. Хэлла, У. Леги, Д. Эйзенхауэра / Сост. Е.Я. Трояновская. – М.: Политиздат,1990. – 558с.

3.<span Times New Roman"">     <

еще рефераты
Еще работы по истории