Реферат: Социально-экономическое развитие СССР в 1960-80х гг.

План реферата:

1. Направления экономической реформы в середине 60-хгг. Закрепление курса на перемены в экономике.

2. Формирование социальной базы стагнации. Расцвет уравниловки, бюрократиии номенклатурной элиты.

3. Осознание волюнтаристского курса третьейПрограммы партии. Определение стратегических установок восьмой пятилетки.

4. Перевод промышленности на новый порядокпланирования и экономического стимулирования. Щекинский эксперимент.

5. Появление концепции “развитого социализма”.

6. Декабрьский ( 1969 г. ) Пленум ЦК КПСС. Речь Л.И. Брежнева по проблемам интенсификации развития народного хозяйства.

7. Реформа предприятий. Постепенное лимитирование ихсамостоятельности.

8. Итоги восьмой пятилетки. XXIV съезд КПСС.

9. Погружение страны в застой. Расцвет “теневойэкономики”.

10. Научно-техническая революция. Ее влияние наэкономику Советского Союза.

11. Итоги девятой пятилетки. XXV съезд КПСС.Практика манипулирования информацией и подтасовки фактов.

12. Десятая пятилетка. Форсирование нефтегазодобычи в ЗападнойСибири. Освоение “мирного атома”.

13. Хозяйственно-политические решения конца 70-х гг.Реформа 1979 г. Попытка отказа от “валовых” показателей.

14. Кризис социально-экономической системы страны.“Хельсинский” этап диссидентского движения.

15. Принятие плана на одиннадцатую пятилетку.Административные методы поднятия экономики.

16. Формирование крайних позиций и радикальныхоттенков в общественном мнении. Ожидания перемен.

Социально-экономическое развитие Советского Союза всередине 60-х — начале 80-х гг.

На часах замирает маятник,

Стрелки рвутся бежать обратно...

А.А.Галич.Ночной дозор

Брежнев и егоокружение не могли игнорировать необходимость изменений, которые к середине60-х годов назрели, и после нескольких месяцев заминки реформаторские усилия всфере экономики были возобновлены. Отправные идеи и ход реформы были весьмапротиворечивыми. Суть ее можно свести условно к трем важнейшим направлениям.

Первое — перемены в структуре управления народным хозяйством. Сентябрьский ( 1965 г. )Пленум ЦК КПСС принял решение ликвидировать территориальные советы народногохозяйства и осуществить переход на отраслевой принцип управленияпромышленностью. Были воссозданы ведомственные монополии в лице союзных исоюзно-республиканских министерств.

Второе — коррекция системы планирования. Поскольку прежняя плановая система быласориентирована на достижение роста объемов производства предприятиями на базеваловой продукции, то предполагалось нацелить планы на реализованную продукцию.Третье направление — совершенствование экономического стимулирования. Оновключало в себя улучшение системы ценообразования в пользу низкорентабельныхпроизводств. До реформы наряду с высокорентабельными заводами и фабрикамиимелось немало убыточных. Вся угольная промышленность, например, былаубыточной. И кроме того, на одном и том же предприятии наряду свысокорентабельными изделиями выпускалось немало и убыточных видов продукции.Поэтому предприятия старались производить “выгодную” продукцию и “отбивались”от невыгодной, хотя она и пользовалась большим спросом. С помощью реформыпредполагалось выровнять условия экономической деятельности. Экономическоестимулирование предусматривало также улучшение системы оплаты труда. Оноосуществлялось как путем централизованного увеличения ставок заработной платы иокладов, так и за счет более широкого использования части доходов предприятия вцелях материального стимулирования работников. В русле этих направлений, вчастности, предусматривалось: оценивать результаты хозяйственной деятельностипредприятий по реализованной продукции, полученной прибыли и по выполнениюзаданий по поставкам важнейших видов изделий; поставить оплату труда работниковпромышленности в непосредственную зависимость не только от результатов труда,но и от общих итогов работы предприятий; положить в основу экономическихотношений между предприятиями принцип взаимной материальной ответственности.Развивать постоянные прямые связи между предприятиями-изготовителями ипотребителями продукции. Повысить роль хозяйственных договоров.Предусматривалось, что системы планирования и экономического стимулированиядолжны были создавать у коллективов предприятий заинтересованность в принятииболее высоких плановых заданий, требующих полного использованияпроизводственных фондов рабочей силы, материальных и финансовых ресурсов,достижений технического прогресса, повышения качества продукции. В январе 1966г. хозяйственная реформа взяла старт. На новые условия работы были переведеныпервые 43 предприятия 17 отраслей промышленности.

Курс накрутые перемены в экономике, казалось бы, закрепил XXIII съезд КПСС ( март 1966г. ). Было провозглашено — в качестве принципа — переход от административных кэкономическим методам управления хозяйством, разработки комплекса мер егоразвития. В отчетном докладе ЦК съезду говорилось: “Интересы коммунистическогостроительства, необходимость преодоления возникших трудностей требовали неотдельных частных поправок, а выработки системы мер...” Большие надеждывозлагались на то, что удастся покончить с экстенсивным развитием страны,которое затягивало экономику все глубже в трясину малоэффективности и затратности.Тем не менее в руководящих кругах партии и государства, в обществе виталииллюзии относительно того места на шкале индустриального развития, на которомнаходилась советская страна. А дела в этом плане были далеко не радужными. Привсем многообразии исторических этапов, которые прошло советское общество сконца 20-х гг., развитие народного хозяйства к середине 60-х гг. имело с этимранним этапом общие черты. Главная из них заключалась в том, что на протяжениивсего этого большого периода движение производительных сил страны определялосьв основном процессом индустриализации в широком смысле этого слова. Конечно,индустриализация связана прежде всего с ростом промышленных отраслей, но она несводится к изменению отраслевой структуры народного хозяйства. По сути дела,это гораздо более глубокий и всеобъемлющий процесс перестройки экономики,связанный с переходом от домашних технологических методов труда к машиннойтехнике во всех отраслях материального производства и частично в сфереобслуживания. Если понимать индустриализацию в этом широком смысле, то вполнепонятно, что в советском обществе индустриализационные процессы игралиопределенную роль на протяжении полувека, а не только в 20-е—30-е гг. Онизахватили 60-70-е гг. Фактически народнохозяйственный рост в это времяпредставлял собой по преимуществу продолжение индустриализации, еераспространение на все сферы экономики. Но происходило это уже в эпохусовременной НТР, что не могло не порождать и порождало многие острые коллизии.Противоречие обострялось тем, что индустриализационные процессы в этот“наверстывающий” период носили преимущественно экстенсивный характер. Побольшей части они сводились к механическому вовлечению в производстводополнительных человеческих и природных ресурсов. Поэтому, несмотря надальнейшее индустриальное преобразование народного хозяйства, многие проблемы,возникшие в условиях форсированной индустриализации, не только не исчезали, нодаже нарастали. Более того, отставание определенных сфер экономики приобреталозастойные черты.

В результатевоплощения в жизнь такой социально-экономической стратегии укоренилисьспецифические, по сути, давно изжившие себя, хозяйственные механизмы иуправленческие традиции, объективно поддерживающие отставание, формироваласьсоциальная база стагнации. Бюрократия от имени государства выступала фактическимонопольным работодателем и концентрировала в своих руках распределениеосновных социальных благ. Поэтому-то все апелляции о повышении уровня жизни неизменно адресовались в“верха”. В интересах самосохранения и идеологического прикрытияадминистративно-командной системы на все лады пропагандировалась линия настирание классовых и социальных различий, достижение социальной однородности,уравнивание доходов трудящихся. Вопреки интересам развития страны механизмподдержания экстенсивного роста все более укреплялся. Он порождал перемещениебольших людских масс из седа в город. Если в 1959 г. городское население в СССРсоставляло 47,9%, то в 1970 г. — уже 56,9%, в 1981 г. — 63,4%.[1]

Масштабные перемещения сельской молодежи в большие города и на так называемые“стройки века” не сопровождались соответствующим развертыванием социальнойинфраструктуры, надолго затягивало освоение ею городской культуры, обострялочувство социальной обделенности, неполноценности, становилось почвой дляантиобщественных проявлений. Потеряв связь с деревней и не имея возможностиполноценно включиться в городской образ жизни, мигранты создавали типичномаргинальную — “общежитскую” субкультуру. В рамках последней обломки сельских традицийи норм поведения причудливо соединялись с наспех усвоенным “ценностями”квазигородской цивилизации. Естественным следствием такого соединения былипьянство, хулиганство и другие социальные отклонения. Многослойная системабюрократических препон ( прописка, выписка, различного вида учеты, системаполучения жилья от предприятий, справкомания и т.д. ), носящих по существудокапиталистический характер, препятствовала свободному перемещению рабочейсилы, дробя рабочих и специалистов на многочисленные ведомственные,региональные и прочие квази-кастовые группы, различавшиеся по уровню правовойзащищенности, обеспеченности различного вида социальных благ, снабжению и т.д.В наиболее явном и уродливом виде это проявилось в формировании обширного слоябесправных московских “лимитчиков” ( ругательное слово в столичном лексиконе ).Все это не могло не препятствовать воспроизводству рабочего класса насобственной основе, росту конкурентноспособностых слоев гуманитарной, научной итехнической интеллигенции. Экстенсивность экономики стимулировала нарастаниедефицита рабочей силы и спрос на тяжелый неквалифицированный ручной труд,который становился фактором люмпенизации трудящихся. Солидным источникомпополнения рядов рабочего класса были места заключения.

Тяжелымручным физическим трудом в стране — первооткрывателе космоса было занято 50 млн. человек: в промышленности — около40% занятых, строительстве — 60%, в сельском хозяйстве — около 70%. Причемтемпы вытеснения такого труда неуклонно падали, составив в 1975-82 гг., всегооколо 0,7%.[2]

Следовательно, для полной ликвидации тяжелого ручного труда в народномхозяйстве страны “зрелого социализма” по самым оптимистическим подсчетамтребовалось 50 лет! Для немеханизированных производств были характерны низкийуровень организации труда, дисциплины, культуры, этики отношений и трудовоймотивации при высоком уровне алкопотребления и текучести рабочей силы.Уравниловка, многолетняя практика жесткой экономии фонда заработной платы насамой инициативной части рабочих и специалистов вела к исчезновению мастеровнаивысшей квалификации. Попытки подменить материальные стимулы внедрением“социалистического соревнования” во все сферы жизни мало чего давали. Так, дажеизрядно препарированные социологические исследования творческой активностиинженерно-технических работников показывали, что хотя личные творческие планыпод нажимом администрации и парторганизаций принимало 60-80% специалистов, нолишь 14-20% инженеров их полностью выполняло. Апатия и равнодушие к делампроизводства и общественной жизни нарастали во всех слоях трудящихся. Дефицитрабочей силы в экономике “развитого социализма” самым парадоксальным образомуживался с тем, что почти четверть рабочих мест в народном хозяйстве сталаотноситься к “избыточным”, около 32 млн. человек составили “излишки рабочейсилы”. Все это служило питательной средой и экономической основой расцветауравниловки, выводиловки, т.е. поощрения рвачески-иждивенческих установок. Взатратную экономику была органически включена и система советского образования.Развернулся процесс поголовного охвата молодежи так называемым всеобщим среднимобразованием, который без соответствующей материальной и интеллектуальной базыпривел к удручающему снижению его стандартов. Параллельно раздувалисьмалоэффективные и несоотвествуюшие требованиям НТР формы вечернего и заочногообразования, как грибы после дождя, росли вузы с убогой материальной базой инизким научным потенциалом преподавателей. Таким образом, всемернотиражировалась псевдообразованность, когда учились все, но, как пушкинскийгерой, “понемногу, чему-нибудь и как-нибудь”.

Продолжалавоспроизводиться и номенклатурная элита. Питательной средой стремительногоразмножения бюрократии было господство внеэкономического принуждени, котороепроистекало из монопольного положения государственной собственности. этонеизбежно превращало бюрократическую иерархию в единственно реального егохозяина. В то же время собственно экономических интересов у номенклатуры небыло, ее подлинные устремления сводились к удержанию своих позиций. Некомпетентность и профессионализм, моральные и нравственные устои. а“управляемость” и личная преданность как главные критерии отбора, протекция исемейственность как основной метод, включение в касту избранных ( прежде всегочерез “освобожденную” комсомольскую работу ), фактические несменяемость инеподсудность этого слоя, который все активнее стал воспроизводиться насобственной основе, внутрикорпоративное деление не по профессиональнойквалификации, а по “уровням руководства” ( советской “табели о рангах” ) — всеэто не могло не превращать номенклатурную элиту в антиэлиту.

В результатеэтого сложился довольно устойчивый конгломерат разнородных социальных сил,включавший в себя малокомпетентных управленцев аппаратного типа,ориентированных на “престижное потребление”, полуобразованных служащих иинженерно-технических работников, квазиученых, низкоквалифицированных инедисциплинированных рабочих, равнодушных к конечным результатам своего трудакрестьян. Социальную апатию и лень “подогревала” растущая алкоголизациинаселения. Этот конгломерат не проявлял заинтересованности в научно-техническомпрогрессе и интенсификации производства, не желал серьезных структурных реформв экономике и политике. Слабо приобщенные к современной духовной культуре, затронутыепроисходившими в мире переменами, но не включенные в них органически ( ипоэтому в социальном и психологическом отношении оказавшиеся в положениимаргиналов ), склонные к предрассудкам более, чем к голосу разума, ониобразовали своего рода “резервную армию”, социальную базу застоя. Малейшиепроявления недовольства существовавшим положением, то и дело возникавшие вразличных слоях советского общества, подавлялись мощным репрессивным аппаратом.Нормой политического поведения был полный конформизм.

Между тем,становилось ясно, что записанные в третьей Программе КПСС цифры ростаобщественного производства были явно завышены, их не случайно называливолюнтаристскими. Но дело заключалось не только в этом. В конце 50-х и начале60-х гг. было принято много решений по развитию отдельных отраслей экономикибез увязки с реальными народнохозяйственными ресурсами. Когда же приступили кразработке проекта плана восьмой пятилетки, то стало очевидным, что выполнениевсех этих решений ведет к деформации экономических пропорций и вместе с темотдаляет выход на многие намеченные XXII съездом КПСС на 1970 г. показатели,особенно по уровню жизни народа.

О том, что впрограммные решения не были заложены тенденции новой волны технологическойреволюции, тогда еще и не помышлялось. Тем не менее был сделан вывод: призаметном насилии над народнохозяйственными пропорциями можно было бы выйти наэти показатели двумя годами позднее. Возникла соблазнительная идея — разработать семилетний план. Таким образом при формировании плана на период1966-1972 гг. можно было бы замаскировать невыход на определенные XXII съездомКПСС хозяйственные рубежи 1970 г.

В первойполовине 1964 г. началась подготовка народнохозяйственного плана на новуюсемилетку, в которую предполагалось хотя бы на немного превзойти в 1972 г.задания на 1970г. Сейчас трудно сказать, что бы из всего этого вышло. Событияконца 1964 г. серьезно изменили отношение к хрущевскому “субъективизму”. Тем неменее задания восьмого пятилетнего планаотражали стремление руководства к резкому ускорению экономического развития.Так, в соответствии с директивами XXIII съезда КПСС в области промышленностинамечалось сделать важные шаги по пути интенсификации, повышения эффективностипроизводства, технического уровня, чтобы обеспечить все отрасли народногохозяйства современной техникой и технологией, а население — товарами иуслугами.

Приопережающем росте производства средств производства ставилась задача достиженияэкономической сбалансированности. Производительность труда в промышленностипредполагалось увеличить на 33-35%, прибыль — более чем удвоить. При этомнамечалось, что 80% прироста продукции будет обеспечено за счет увеличенияпроизводительности труда ( против 63% в 1961-1965 гг., 72% — в 1956-1960 гг. поофициальной статистике ). Декларировался новый подход к формированиютерриториально-промышленных комплексов (ТПК). XXIII съездом КПСС былоподчеркнуто: “Положить в основу планирования и размещения производства научнообоснованные схемы развития и размещения отраслей народного хозяйства и схемыразвития экономических районов”. Звучали призывы уделить первостепенноевнимание практическому использованию природных ресурсов Сибири, южногоТаджикистана, Курской магнитной аномалии. Как при этом должны решатьсяэкологические и социальные проблемы, речи не шло.

Наибольшееувеличение темпов роста в восьмой пятилетке предусматривалось по сельскомухозяйству, реальным доходам населения и группе “Б” промышленности. В целомглавные общие пропорции, определявшие принципиальные черты этой пятилетки,содержали ориентацию на приоритетное решение проблемы потребления населениемматериальных благ за счет повышения эффективности и роста конечных результатовпри уменьшении доли промежуточного продукта. Кроме того, в рамках структурнойполитики восьмой пятилетки был предусмотрен еще один принципиальный сдвиг впроизводственных пропорциях. Речь шла о приоритетности при распределенииресурсов, и в частности капитальных вложений, в отрасли, продукция которыхпредставляет собой элементы текущего производственного и непроизводственногопотребления сельского хозяйства, промышленности группы ”Б”, нефтяной и газовойотраслей и некоторых других.

Определивстратегические установки пятилетки, партийно-государственное руководствососредоточило внимание на конкретизации принятых решений, выработке форм иметодов достижения поставленных целей, механизмов их реализации. В этот периодв практику партийного руководства народным хозяйством входят ежегодныеобсуждения на Пленумах ЦК КПСС проектов Государственных планов и бюджетов наочередной хозяйственный год. После одобрения, чаще всего автоматического, этипроекты выносились затем на сессии Верховного Совета СССР.

Первые годывосьмой пятилетки дали обнадеживающие результаты, динамика экономическогоразвития несколько возросла, была достигнута известная сбалансированностьнародного хозяйства.

В 1967 г. нановый порядок планирования и экономического стимулирования стали переводитьсяцелые отрасли промышленности и к концу года в новых условиях работало уже 15%предприятий, на их долю приходилось 37% промышленной продукции. Перевод нановые условия сопровождался пересмотром оптовых цен 1955 г., которые уже неотражали общественно-необходимые затраты, особенно в горнодобывающих отраслях.Пересмотр цен улучшил экономическую ситуацию, с 1968 г. все отраслипромышленности стали рентабельными.

В 1967 г.было реализовано такое экономическое мероприятие, как введение государственнойаттестации продукции с присвоением Знака качества. Тогда же, в ходеразвертывания социалистического соревнования в честь 50-летия Октября, сферадействия экономической реформы была резко расширена. Однако надежды,возлагавшиеся на быстрое улучшение положения дел в экономике, не сбывались.Хозяйственная реформа не получила своего дальнейшего логического развития, нереализовались ее основные принципы.

Прежде всегоне удалось установить отношений взаимной ответственности между органами,принимающими и выполняющими решения. Директивность планирования не былаподкреплена четкими формами экономической ответственности плановых органов закачество планов, за ресурсообеспеченность. Дело заключалось в том, чтоэкономические методы управления пытались распространить в условияхорганизационно-структурной системы управления, воссоздававшей, по сути, теформы хозяйствования, которые сложились в период 30-50-х гг.

В рамкахдействовавшей хозяйственной системы были предприняты меры, направленные наповышение производительности труда и усиление заинтересованности коллективовпредприятий в результатах своей работы. Возник знаменитый щекинскийэксперимент. Он был апробирован в августе 1967 г. Сущность экспериментазаключалась в том, что предприятию был определен стабильный фонд заработнойплаты на 1967-1970 гг., а вся экономия этого фонда, полученная в результатеповышения производительности труда за счет высвобождения значительной частиработавших. поступала в распоряжение коллектива комбината. За двухлетний периодработы в новых условиях численность работающих на Щекинском химкомбинатесократилась на 870 человек. Причем были высвобождены не только второстепенныеработники, а нередко и ведущих специальностей — машинисты, аппаратчики,лаборанты-контролеры, дежурные слесари, электромонтеры.

В октябре1969 г. ЦК КПСС одобрил опыт Щекинского комбината. Тем не менее, несмотря наочевидное преимущество работы в новых условиях, обеспечивающих соединениеобщественного и личного интересов трудящихся, масштабы распространения этогоопыта были явно недостаточными. С 1967 г. по сентябрь 1969 г. числопредприятий, перешедших на работу по методу щекинцев увеличилось всего с 30 до200. Спустя несколько лет движение это и вовсе заглохло. Все прекраснопонимали, что суть проблемы не столько в ведомственном консерватизме инепонимании выгодности новшества. Дело было в системе, залимитированной по всемнаправлениям. Жесткий принцип административно-командного планирования “отдостигнутого” охлаждал головы даже самых горячих энтузиастов нововведений.

И все же впервые годы восьмой пятилетки были налицо некоторые успехи. Темпы ростапроизводительности труда и средней заработной платы работающих в промышленностисблизились, однако полной сбалансированности их достичь не удалось. Не быливыполнены задания по производительности труда. В 1968 г. средняя заработнаяплата по всей индустрии выросла заметно больше, чем производительность труда.

Становилосьясно: для того, чтобы двинуться вперед, необходимо демонтировать отжившую свойвек малоэффективную хозяйственно-политическую систему и заменить еесовременной: предпринимавшиеся косметические меры уже не помогали.

На практикеже произошло другое. В высшем эшелоне власти взяли верх силы, которыерассматривали формы политической и хозяйственной организации 30-х гг. как едвали не системообразующие признаки социализма. Для оправдания всеувеличивающегося разрыва между “общественными идеалами” и практикой быласконструирована концепция развитого социализма, которая была призвана хотькак-то — в теоретическом отношении — свести концы с концами.

Руководствопартии и страны во главе с Брежневым оказалось просто неспособным принять вызоввремени, перестроить экономику и политику применительно к новому этапу НТР.

Несмотря надовольно успешное развитие экономической реформы, положение дел в странеоставалось сложным, эффективность народного хозяйства то повышалась, топонижалась. Вопросы экономики все больше перемещались в центр борьбы за властьв советском руководстве. Брежнев, который вообще слабо верил в успехэкономических экспериментов, решил радикально ослабить позиции вдохновителяреформы А.Н.Косыгина.

Поустановившейся традиции в конце каждого года собирался Пленум ЦК КПСС, которыйперед сессией Верховного Совета СССР обсуждал основные итоги уходящего иосновные задачи предстоящего года. Докладчиком обычно выступал ПредседательСовета Министров СССР, затем шли краткие, часто формальные прения.

Но надекабрьском ( 1969 г. ) Пленуме после доклада А.Н.Косыгина случилосьнепредвиденное — с большой речью по проблемам интенсификациинароднохозяйственного развития выступил Брежнев. Его речь содержала крайнерезкую критику в адрес органов хозяйственного управления и ряда местныхпартийных комитетов, оратор дал необычайно жесткую оценку состоянию дел вэкономике. Брежнев подчеркнул, что повышение эффективности народного хозяйствастало поистине ключевой проблемой прежде всего по той причине, что изменилисьглавные факторы экономического роста. Раньше страна еще могла развиватьнародное хозяйство за счет количественных факторов, то есть увеличениячисленности рабочей силы и высоких темпов наращивания капитальных вложений. Нотеперь период экстенсивного развития, по существу, подходит к концу. Надорассчитывать прежде всего на качественные показатели экономического роста, наповышение эффективности, интенсивности народного хозяйства. Наращиватьпроизводство и улучшать качество продукции необходимо не только за счет ростачисленности работников, капитальных вложений, но и все в большей мере за счетполного и рационального использования имеющихся производственных мощностей,внедрения достижений науки и техники, а также рачительного отношения к техникеи ресурсам.

“Требуется, — подчеркнул Брежнев, — постоянно соизмерять затраты с полученными результатами,добиваться, чтобы каждый рубль давал максимальную отдачу. — Это, — говорил он,- становится не только главным, но и единственным возможным путем развитиянашей экономики и решения таких коренных социально-политических задач, какстроительство нового общества, повышение благосостояния трудящихся, победа вэкономическом соревновании двух мировых систем”. Острой критике подверглись теруководители, которые поощряли сооружение так называемых престижных объектовнепроизводственного назначения: роскошных административных зданий, помпезныхдомов культуры, проектирование, как это было в Баку, огромногонадводно-подводного ресторана и т.д.

Эта речь былаподготовлена в личном секретариате Брежнева. Разумеется, он в данном случае неявляется докладчиком, он выступал в прениях, и мог поэтому, казалось бы,свободно высказать свое личное мнение. Однако он был не рядовым оратором, алидером партии, и его речь, распространенная по соответствующим каналам,воспринималась как директивная.

К началу 70-хгг. в экономике еще ощущалось дыхание реформы 1965 г., но уже было ясно, чтоона постепенно сворачивается. Процесс этот протекал весьма своеобразно. Курс наиспользование экономических методов управления никто не отменял. Более того, впартийных решениях постоянно подчеркивалась необходимость добиватьсярентабельной работы, роста эффективности, снижения издержек производства ифондоемкости. Как бы подтверждая поворот к интенсификации, ЦК КПСС иПравительство за годы восьмой пятилетки разработали и приняли 35 постановлений,специально или главным образом посвященных дальнейшему подъему промышленности,из них 16 являлись постановлениями ЦК КПСС и 19 совместными.

Значительнаячасть постановлений касалась непосредственно проведения экономической реформы,повышения эффективности промышленного производства.

К концу 1970г. на новую систему хозяйствования перешло более 41 тыс. промышленныхпредприятий ( из 49 тыс. имевшихся ). На их долю приходилось свыше 95% прибылии 93% общего производства промышленной продукции.[3]

В1970 г. на самоокупаемость была переведена даже работа аппарата одноговедомства — Министерства приборостроения, средств автоматизации и системуправления. Однако под предлогом соблюдения общегосударственных интересов всеактивнее стали внедряться всякие ограничения и регламентации.

Повсеместнобыли введены лимиты на образование фондов экономического стимулирования. Дажевысокорентабельные предприятия не имели права увеличивать свои фонда сверх этихлимитов. Всю дополнительную прибыль приходилось перечислять в госбюджет в видетак называемого свободного остатка. Инициатива, таким образом, вроде бы ненаказывалась, но и не поощрялась. Впрочем, и наказание следовало, но несколькопозже в виде увеличения плановых заданий для передовиков в следующем плановомпериоде. искусственное ограничение средств, оставленных в распоряжении трудовыхколлективов, по существу работало против экономических методов управления.Более того, установление разного рода “потолков” и “лимитов” в формированиифондов предприятий играло роль своего рода троянского коня в системехозрасчета, изначально дискредитировало эту позитивную меру.

Отсутствиеправа самостоятельного выбора альтернативных хозяйственных решений особенноярко проявилось в жестком ограничении возможностей использования предприятиямичасти заработанной ими прибыли на нужды развития собственного производства.Фонд развития предприятий очень быстро попал под контроль вышестоящих органов,которые стали его включать в централизованный план распределениякапиталовложений. Наступил кризис экономической реформы. В 1970 г., например,были опубликованы данные опроса 211 руководителей предприятий Сибири и ДальнегоВостока. На вопрос о том, существенно ли расширяет права директоров предприятийреформа, положительный ответ дали 44% руководителей, отрицательный — 56%.[4]

Реформаосновного производственного звена — предприятия не была подкреплена реформойцентрального аппарата. Деятельность отраслевых министерств, планово-финансовыхи других органов хозяйственного управления не была увязана с механизмомэкономической реформы. Они по-прежнему использовали административные методы.Причем, эти административные начала в деятельности центральных экономическихведомств и отраслевых министерств усиливались. Их аппарат увеличивался,возникали новые главки и другие подразделения.

Не былаподкреплена реформа и снизу: система оплаты трудящихся осталась прежней, слабосвязанной с результатами труда — те же нормы, те же тарифы, то же преобладаниеиндивидуальной сдельщины и повременщины. Трудящиеся были надежно отчуждены отрезультатов своего труда. Безнадежность попыток “запустить” рыночные механизмы,не ослабляя административно-бюрократические тормоза, усугублялась зыбкостью ихполитического и идеологического обеспечения. Даже когда пытались осуществлятьглубокие экономические перемены, не было приложено сколько-нибудь серьезныхусилий подкрепить их демократизацией политических порядков, не был проведенпересмотр идеологических догм относительно рынка, товарно-денежных отношений,планомерности и регулируемости, плюрализма. Наоборот, со времени ввода войск вЧехословакию, гонениям стали подвергаться те ученые и научные направления,которые искали решения экономических проблем на путях расширения действиязакона стоимости и рыночных отношений. Между тем в советском обществе, гдеэкономика была тесно сращена с политикой и идеологией, где народное хозяйствопредставляло собой хозяйственно-политическую и в значительной мерехозяйственно-идеологическую систему, коренные экономические преобразования бездемонтажа командно-административной системы были просто невозможны.

Безусловно,определенные изменения в системе хозяйствования происходили. Расширениемасштабов производства сделало невозможным столь же высокую концентрациюэкономической власти, как прежде. Директивно-показной характер экономическихотношений сохранился, а в 70-е годы даже стал усиливаться, но фактическоепринятие решений все в большей мере распределялось по разным эшелонамхозяйственно-политической иерархии. Основа хозяйственной жизни по-прежнемуопределялась директивой, но директивы теперь уже приходилось в большей мересогласовывать, “увязывать” в различных инстанциях. Нарастала отраслеваяраздробленность общественного производства, ибо блокирование рыночных,товарно-денежных отношений неизбежно усиливало автаркию. Зацентрализованная повсем параметрам экономическая система сменялась столь же малоэффективнойэкономикой согласования.

Тем не менееряд позитивных сдвигов в народном хозяйстве, особенно в начале восьмойпятилетки, произошел. Они зафиксированы даже в альтернативных подсчетах,произведенных экономистом Г.И.Ханиным. Так, по сравнению с 1961-1965 гг.удельный вес интенсивных факторов в обеспечении прироста национального доходавозрос с 34% в 1966 г. до 40% в 1970 г. В строй действующих было введено около2 тыс. новых крупных промышленных предприятий.[5]

Срединих такие уникальные, как Красноярская ГЭС, металлургические гиганты — Западно-Сибирский и Карагандинские комбинаты, было положено начало созданиюТюменского нефтегазодобывающего комплекса. Конечно, тогда мало кто задумывалсяоб экологических последствиях такого типа промышленного развития, большинствоприходило в восторг от таких масштабов и темпов “покорения Сибири”. В 1970 г.первую партию легковых автомобилей выпустил завод в Тольятти, хотя сооружениеего началось только в 1967 г. Именно с пуска этого завода началась подлиннаяавтомобилизация страны.

Но прямойзависимости результатов в народном хозяйстве от воздействия экономическойреформы не просматривается. Ведь позитивные перемены происходили в основном впервой половине пятилетки, когда реформа еще только разворачивалась. Скореевсего сказалось то обстоятельство, что монопольный диктат совнархозовскойразновидности административно-командной системы ослаб, аминистерско-ведомственный еще не набрал силы. В этих условиях степеньрегламентации деятельности производственных коллективов вре

еще рефераты

Еще работы по истории

Реферат по истории

Быт и верования восточных славян

19 Июня 2015

Реферат по истории

Биография С.А. Токарева (советского этнографа)

Брежнев, портрет лидера застоя

29 Августа 2013