Реферат: Оружие и доспехи русского войска 9-16 вв.

Муниципальное образовательноеучреждение

Лицей №3

Реферат по истории на тему

«Оружие и доспехи русского войска 9-16 вв.»

Выполнил: ученик 10Г класса Глебов М.

                                              Научный  рук.: Рыбальченко В.Ф.

Содержание реферата:

Введение_____________________________________________________________________ 3 

Археологическиесведения______________________________________________________4

Мечи________________________________________________________________________  5

Сабли________________________________________________________________________ 11

Копья________________________________________________________________________ 12

Топоры______________________________________________________________________  13

Булавы______________________________________________________________________  15

Кистени______________________________________________________________________ 15

Лук истрелы_________________________________________________________________   16

Снаряжение всадника иверхового коня__________________________________________ 20

Доспехи_______________________________________________________________________25

Заключение___________________________________________________________________28

Список использованнойлитературы_____________________________________________33

                                                        Введение.

Этот реферат называется «Оружие и доспехи русского войска9-16вв.» Почему я выбрал именно эту тему? Потому что мне нравится историядревней Руси, её быт, нравы, обычаи. Также мне интересно оружие, которымпользовались наши предки, жившие во времена древней Руси. Когда я начиналписать этот реферат, я поставил себе целью изучить историю возникновения оружияна Руси, а также попытаться наиболее полно рассказать о тех видах вооружений идоспехов, которыми пользовались древние Славяне. Думаю, что у меня этополучилось.

Археологические сведения.

Наука о русских военныхдревностях имеет точную дату своего рождения. В 1808 г. недалеко от г.Юрьева-Польского крестьянка Ларионова, находясь в «кустах для щипанияорехов, усмотрела близ орехового куста в кочке что-то светящееся». Этооказались шлем и кольчуга, не без оснований приписанные президентом Академиихудожеств А. Н. Олепиным князю Ярославу Всеволодовичу, бросившему свои доспехиво время бегства с поля Липицкой битвы 1216 г. Липицкие находки сигнализировалиученым того времени о существовании особой категории предметов материальнойкультуры — древнерусского вооружения. Подавляющее большинство этогоотносящегося к раннему и зрелому средневековью вооружения, однако, лишено«именного» владельческого адреса и стало известно в результатеархеологических работ. Его изучение неотделимо от накопления исовершенствования археологических знаний. Важно отметить, что в России ранопоявились фундаментальные труды по истории оружия и военного костюма, чтоспособствовало интенсивному развитию отечественного исторического оружиеведения.

Соотношения археологическиобнаруженных «орудий войны» неодинаковы и подчас случайны. Их анализ,однако, позволяет заключить, что в течение почти всего рассматриваемого периодахолодное оружие рукопашного боя (особенно при сопоставлении его с предметамиметательной и осадной борьбы) более всего влияло на результат сражения. Его всистеме средств тогдашней войны можно признать решающим, что продолжалось дотех пор, пока пушки и ружья не преобразовали весь сложившийся стройсредневековой боевой техники.

С момента основаниядревнерусского государства войско было социально неоднородным и разноплеменнымпо составу, что обусловило необходимость сбора и исследования вооружения,найденного на всей территории Руси, независимо от его этнической, классовойгородской или сельской принадлежности. За находками оружия, однако, угадываютсяразличные владевшие им слои феодального общества. Клинковое и защитноевооружение в значительной мере было привилегией господствующего класса.Городские и сельские ополченцы нередко довольствовались известным минимумомпреимущественно наступательного оружия. Такое разграничение в первые векарусской истории не было абсолютным, и пехотинец из «черных людей»подчас пользовался шлемом и мечом, а конник — младший дружинник — луком истрелами. Независимо от своей социальной принадлежности изделия воинскогоснаряжения усовершенствовались, если так можно сказать, в едином темпе нетолько в масштабах одной страны, но иногда всего Старого Света. Новыеизобретения проявлялись в первую очередь в составе рыцарского вооружения, гдесоседствовали рядовые и уникальные образцы. Что касается простонародногооружия, то его роль оценивается в зависимости от степени участия в феодальномвойске социальных низов. В течение всего изучаемого периода народ в большей илименьшей степени участвовал в военных делах и не один раз феодальные вождиобращались к помощи ополченцев — горожан и крестьян.

Отечественные находкипозволяют с большой полнотой представить не только состав средневековоговооружения, но изучить его возникновение, развитие, распространение и,насколько это возможно, назначение и боевое использование.

Особое внимание уделеноклассификации вещественных памятников. Категории наступательного и защитноговооружения были систематизированы по типам, хронологии и зонам распространения.В основу выделения типа было положено сочетание объективных признаков, таких,как форма вещи, ее устройство, назначение, детали отделки. Результативнойоказалась классификация, учитывающая не только главнейшие признаки изделий,например устройство рабочей части, но и мелкие, на первый взгляд несущественныедетали. Они помогали угадать производящий центр, дату, установить направлениеторговых путей. При группировке типов имелась в виду их взаимосвязь,направление эволюции, нововведения.

Исходя из изменения формизделий, а также их археологического окружения оказалось возможным датироватьвещи с точностью до 50 лет, а иногда и точнее.

Эволюцию предметов вооруженияудается последовательно представить в рамках частично наслаивающихся друг надруга периодов — IX — начало XI, XI — начало XII, XII — первая половина XIII ивторая половина XIII — первая половина XIV в. Эти периоды в какой- то мересоответствуют этапам развития русского общества, охватывавшим времяраннефеодальной монархии в IX — начале XII в. и феодальной раздробленности,утвердившейся с XII в., но при этом отличаются рядом особенностей.

О вооружении войска временпервых киевских князей можно судить главным образом по крупнейшим древнерусскимнекрополям, где по языческому обряду трупосожжения (исключения незначительны)похоронены как рядовые воины, так и представители знати. Концентрация находоксовпадает в основном с крупнейшими городскими центрами (Кие в, Чернигов.Гнездово-Смоленск, Тимирево — Ярославль), лагерями дружинников (ШестовицыЧерниговской обл.), районами активной земледельческой и торговой деятельности(юго- восточное Приладожье, Суздальское ополье). Многие курганы X в. даютвооружение профессиональных воинов-дружинников, составлявших основу правящегокласса. В этих погребениях (их учтено 547) оружие является не этническим, асоциальным показателем. Точные подсчеты археологических комплексов, содержащихпредметы вооружения, позволили констатировать относительно высокую степеньвоенизации общества X в., при которой каждый пятый — десятый мужчина носилоружие, а также значительную техническую оснащенность войска, при которой одиниз трех ратников имел два-три вида оружия.

В сравнении с X в. степеньвоенизации общества к XI столетию уменьшилась в 2 — 3 раза, что, видимо,связано с социальным изменением состава армии и оформлением замкнутоговоинского сословия. Для периода XI — XII вв. большая часть находок связываетсяс многочисленными крестьянскими кладбищами лесной и лесостепной полосы России(учтено 614 погребений). Здесь рядом с курганами смердов возвышалисьсравнительно крупные и богатые погребения младших дружинников. В связи схристианизацией погребения состоятельных воинов исчезают, но остаютсязахоронения мужчин с оружием (по обряду трупоположения). Археологические данныев этот период характеризуют главным образом вооружение рядового дружинника ипростого человека, смерда и горожанина.

В период наступившейфеодальной раздробленности, когда войско состояло из отрядов отдельных князей,бояр и областных ополчений, количество вещественных источников падает.Целостного представления о вооружении различных социальных слоев населенияэтого периода археология не дает. Погребения XII — XIII вв. (их учтено 144)характеризуют боевое снаряжение населения, проживавшего в некоторых пограничныхрайонах Руси, например тюркоязычных черных клобуков и водских ополченцев.Известно также оружие горожан, погибших при защите русских городов в периодмонголо-татарского нашествия 1237 — 1240 гг. Оно позволяет представить пешего ратникас копьем, топором, луком и стрелами и конного воина с колющим, рубящим изащитным оружием.

После 1250 г. находки оружиястановятся все более редкими, зато встречаются произведения военного ремесла,сохранявшиеся в составе княжеских и городских арсеналов. Особое значениеприобретает здесь использование сохранившихся письменных и изобразительныхисточников.

При всей неравномерности ипорой отрывочности археологического материала он позволяет изучить не тольковооружение отдельных частей русского войска (например, кочевников, осевших наюге Киевщины), но и боевые средства русской рати в целом. Так, на основаниисобранных материалов оказалось возможным установить деление русского войска XI- XIII вв. по роду и виду оружия и реконструировать снаряжение:тяжеловооруженных всадников и пехотинцев — копейщиков и легковооруженныхвсадников и пехотинцев — лучников.

Изменения военной техники IX- XIV вв. очень часто заключались не в изобретении новых средств борьбы (хотя иэто имело место), а в усовершенствовании уже существующих. Эволюция разныхвидов вооружения, доспеха и воинского снаряжения на основании вещественных идругих источников представляется следующим образом.

Мечи.

К привилегированному, ношироко распространенному оружию принадлежали мечи. В пределах IX — XIV вв. ониподразделяются на две основные группы — каролингские и романские. Первые, а ихнайдено более 100, относятся к концу IX — первой половине XI в. Находки этихклинков сконцентрированы в нескольких областях Руси: в юго- восточном Приладожье,районах Смоленска, Ярославля, Новгорода, Киева и Чернигова. Мечи обнаружены,как правило, в крупнейших курганных могильниках вблизи или на территорииважнейших городских центров. Судя по богатству захоронений клинки принадлежаливоинам — дружинникам, купцам, княжеско-боярской верхушке, иногда состоятельнымремесленникам. Редкость нахождения мечей в погребениях (равно как и шлемов,доспехов, щитов) не означает их недостатка в боевой практике, а объясняетсяиными причинами. Меч как особо почитаемое и ценное оружие в период раннегофеодализма передавали от отца к сыну, и при наличии наследника он исключался изчисла погребальных приношений. В более поздний период мечи нередко выдавалисьрядовым дружинникам из государственных арсеналов, вероятно, только в пожизненноевладение. Перейдем к типологии мечей.

Для классификации клинков IX- XI вв. использована схема Я. Петерсена, разработанная на норвежском, аточнее, общеевропейском материале. Речь идет о рукоятях, которые сопоставляютсяпо формам и украшениям. Что касается лезвий мечей, то они (при общей длинеоколо 1 м) почти одинаковы, относительно широкие (до 6 — 6,5 см), плоские, сдолами (занимающими среднюю треть полосы), слегка суживающиеся к оконечности.Анализ рукоятей служит, однако, изучению всего изделия, включая и его клинок.Установлено, что средневековые мастерские большую часть лезвий выпускали с ужесмонтированными навершиями и перекрестьями. В Европе встречаются, правда,случаи, когда рукояти готовых полос изготовлялись или переделывались вне стенпервоначальной мастерской. Наличие своеобразных рукоятей может такжесвидетельствовать о существовании местного клинкового ремесла, освоившегонеобходимые технологические операции по ковке холодного оружия. Таким образом,при помощи типологической схемы Петерсена можно выделить, во-первых,единообразные серии высококачественных мечей, изготовленных, как правило,западноевропейскими мастерами, во-вторых, обычно своеобразные по отделкеизделия (или их детали) местной работы.

Сказанное относится и крусским находкам. Часть из них во всех деталях соответствует общеевропейскимобразцам и их хронологии, часть же отличается от последних формой и украшениемрукоятей, а также и своей датировкой. Перечислим здесь встреченные натерритории Руси мечи международных типов начиная с древнейших. К ним относятся:клинки с нешироким прямым перекрестьем и треугольной головкой, образцы смассивным навершием и перекрестьем, обложенными бронзовыми орнаментированнымипластинами; изделия с трех или пяти-частной головкой и перекрестьем срасширяющимися концами и близкие к ним — с навершием, оформленным по бокамусловно трактованными звериными мордами. Отметим далее экземпляры сувенчаниями, но снабженные ячеистой орнаментацией или полихромной инкрустациейгеометрического рисунка. Рассматриваемую группу завершают мечи с полукруглымибронзовыми или железными навершиями и прямыми крестовинами, клинки сседловидным (с возвышением в центре) набалдашником и изогнутым перекрестьем и,наконец, образцы с изогнутым кверху яблоком и опущенным книзу перекрестьем.

Для рукоятей мечей упомянутыхтипов характерны: узоры геометрического рисунка, выполненные цветнымиметаллами, лентообразные украшения, оформленные чернью и серебром, ячеистаяорнаментация, массивные рельефные бронзовые пластины, составные из 3-5 деталей.Преобладают мечи нескольких типов, что связано с привозом партий оружия,изготовленного в крупных мастерских Рейнской области. Каролингскоепроисхождение большинства рассматриваемых мечей подтвердили не толькоукрашения, но и знаки, и надписи на их лезвиях (об этом см. ниже). Срединайденных мечей имеются изделия не обязательно западноевропейской работы судяпо их индивидуальной отделке. Таковы мечи  с бронзовыми украшениями вскандинавском стиле Borre и клинки с рукоятями, явно подражающими некоторымэталонным образцам.

Обращают внимание на то, какоколо 1000 г. изменились традиционные рукояти франкских клинков. Этим образцамсвойственны не прямые, а изогнутые навершия и перекрестья.Такие мечи былиудобны при конной рубке, так как позволяли более свободно манипулировать рукойи кистью при ударе. Подобные преобразования европейского рубящего оружияпроизошли не без участия Руси. Весьма правдоподобно, что соприкосновениерусской конной дружины с кочевниками, влияние сабельного боя, самой тактикиконной борьбы, наконец, растущее преобладание конницы как главного рода войск — это и привело к возникновению мечей, приспособленных к кавалерийскому бою.

Среди найденных на Русисредневековых мечей есть и такие, которые позволяют предполагать существованиев Киевском государстве не только подражательного, но и вполне самостоятельногоотделочно-клинкового ремесла. Таковы пять сохранившихся фрагментарно мечей,рукояти которых при наличии некоторых международных черт (например, трехчастноенавершие) отличаются выраженным местным своеобразием формы и декора. Им присущиплавные очертания навершия и перекрестья и растительная орнаментация. Особеннозаметно выделяются рукояти мечей из Киева, Карабчиева и Старой Рязани,отделанные чернью по бронзе. Их с уверенностью можно причислить квысокохудожественным произведениям киевского оружейного и ювелирнолитейногоремесла. Производившиеся в Киеве бронзовые детали рукоятей мечей и наконечникиножен, украшенные растительным орнаментом, очевидно, находили сбыт в земляхюго- восточной Прибалтики, Финляндии и Скандинавии. Тогда, т. е. не позжепервой половины XI в., изделия русских оружейников появились на мировых рынках.Заметим, что число таких находок, еще в древности оторвавшихся от своей родиныи оказавшихся в странах бассейна Балтийского моря, год от года растет.Продолжается их вычленение в музейных коллекциях.

Среди мечей новых форм,распространившихся в конце X в. в Восточной Европе, встречены и совсемнеобычные. Таков образец, найденный в Фощеватой около Миргорода. Его рукоятьсостоит из отдельных отлитых из бронзы частей с рельефным изображением чудовищв стиле надгробных рунических камней XI в. Место изготовления меча (точнее, егорукояти) искали в Скандинавии, юго-восточной Прибалтике, однако на самом делеего правильнее связывать с районом Киева. Дело в том, что на фощеватском клинкенайдено некаролингское клеймо, перевернувшее прежние представления одревнерусских мечах (см. об этом ниже).

Итак, X — первая половина XIв. характеризуется употреблением мечей в основном европейских форм, которыеначиная примерно с конца X в. были дополнены местными. В Восточной Европепоиски собственных форм рубящего оружия наиболее сильно проявились в XI в.,отчасти в XII в., что стоит в прямой связи с упрочением ряда средневековыхгородов и ростом самостоятельности их оружейного ремесла. Однако дальнейшееразвитие меча в XII — XIV вв., за некоторым исключением, вновь подчиняетсяобщеевропейскому стандарту. Переходим к так называемым романским мечам второйполовины XI — XIV вв. В отечественных находках их насчитывается 75. Эти клинкив большинстве обнаружены в городах, погибших во время монголо-татарскогонашествия, потеряны на «дорогах войны», полях сражений, речныхпереправах. В тех областях Руси, где еще насыпались курганы, мечи в отличие отпредшествующего времени встречены редко.

Мечи второй половины XI — XIIв. легче (около 1 кг), иногда короче (доходят до 86 см) и на 0,5 — 1,5 см ужеклинков X в. Такие тяжелые (около 1,5 кг) и сравнительно длинные мечи, как в Xв., выходят из употребления. Дол клинка суживается, превращаясь в узкийжелобок. В XII в. технология производства клинков упрощается, их делаютцельностальными; такие мечи назывались харалужными. Прежние приемы ковки полосыиз железных и стальных пластин и сложноузорчатая сварка постепенно исчезают. Намечах XII — XIII вв. довольно редко встречаются роскошные украшения, напримерсплошная платировка серебром. Навершие рукояти делается не из нескольких, а изодного куска металла. Бронзовые детали уступают место железным, все режеприменяются рельефные орнаменты.

Во второй половине XII иособенно в XIII в. происходит новое утяжеление рубящего оружия, что обусловленоусилением доспеха. Появляются довольно длинные (до 120 см) и тяжелые (около 2кг) мечи, которые по этим своим показателям даже превосходят образцы IX — X вв.Перекрестье мечей XII — XIII вв. вытягивается в длину и достигает 18 — — 20 см(обычная длина перекрестья предшествующего времени 9 — 12 см). Характерная дляконца X — XII вв. искривленная крестовина сменяется прямолинейной. Удобства длязахвата рукой создавались теперь не изогнутостью частей меча, а удлинениемстержня рукояти с 9 — 10 см до 12см и больше. Так возникли мечи с полуторнымирукоятями, а затем и двуручные, позволявшие наносить более мощные удары. Первыепопытки использования мечей с захватом в «полторы руки» относятся кдомонгольской поре, но их широкое распространение начинается в XIV в. Отметим,что на Руси еще в середине XIII в. использовались как тяжелые рыцарские мечи,так и более легкие с полыми деталями рукоятей. Если первые применялись противтяжеловооруженных латников, то вторые (наряду с саблями) годились для легкойконницы.

Клинком XII — XIII вв. могликолоть, но основным назначением оставалась рубка. Поиски оружия, поражающего сквозьсамые плотные доспехи, приводят к созданию примерно в середине и второйполовине XIII в. колющего клинка. Таков, в частности, меч псковского князяДовмонта Перед нами древнейший сохранившийся в Восточной Европе колющий клинокудлиненно-треугольной формы. Полоса такого устройства свидетельствовала ораспространении наборных доспехов, которые в бою было легче проколоть, чемразрубить. Меч Довмонта, единственный из сохранившихся доныне древнерусскихклинков, имеет свою «биографию». Так, возможно, именно этим оружиемпсковский воитель в битве 1272 г. «самого же мастера  Столбне в лице самуязви»". Колющие клинки, обладая проникающим бронебойным действием,все же не вытеснили рубящие. В XIV в. в Восточной Европе использовались крупныемечи (до 140 см длиной) универсального колюще-рубящего действия. Они снабжалисьполуторной рукоятью и прямым перекрестьем длиной до 26 см. В связи с вытянутымипропорциями лезвия они выковывались либо с трехрядным долом (вместо прежнегооднорядного), либо с серединной гранью.

По форме рукояти романскиемечи подразделяются на типы, в большинстве восходящие к более ран- нимобразцам. К традиционным типам относятся мечи с бронзовыми перекрестьем ипятичастным навершием изделия с трехчастным бронзовым или железнымнабалдашником и обычно несколько изогнутым, перекрестьем, образцы с седловиднымувенчанием и изогнутой крестовиной, мечи с полукруглой и линзовидной головкамии, как правило прямым перекрестьем. К новым типам можно причислить клинки состержневидным прямым перекрестьем и дисковидным навершием и лезвия сполигональным по очертаниям яблоком и прямой или слегка изогнутой крестовиной.

Классификацияархеологического материала показывает, что на Руси в XII — XIII вв.представлены все типы клинков, известные в то время в Западной и ЦентральнойЕвропе. По оснащению войска романскими мечами удельная Русь, по- видимому, неуступала главным европейским странам, причем преобладание, как и на западе,получили мечи с дисковидным навершием. Устанавливается эволюция упомянутойдетали. В XII в. она колесообразная, в XIII в. головки получают радиальныйдвусторонний срез, в конце XIII в. появляются выпуклые по боковым сторонамдиски без среза. Поэлементный анализ частей меча и данном случае необходим дляуточнения его даты. Характерно, что полуторные, а затем и двуручные клинкиснабжены деталями новых для своего времени романских мечей. На- ряду собщеевропейскими формами на Руси использовались мечи с пяти — трехчастныминавершиями, вероятно, частично местного восточноевропейского происхождения.Возможно, мечи с бронзовыми деталями рукоятей вывозились из русских городов вюго-восточную Прибалтику и Волжскую Болгарию.

102 клинка конца IX — XIII в.из числа найденных на территории Древней Руси, Латвии и Волжской Болгарии в1963 — 1964 гг. были подвергнуты специальной расчистке и на 76 из нихобнаружены ранее неизвестные ремесленные клейма, различные начертания идамаскировка (Кирпичников А. Н., 1966в, с. 249 — 298). О месте происхождениятого или иного меча судили по его отделке и украшениям. Ныне же оказалось, чтопрямой ответ на этот вопрос часто дают надписи на самих вещах. На 25 изученныхмечах конца IX — начала XI в. обнаружены имена западноевропейских оружейников,работавших в районах Рейна и Дуная. Перечислим их: Ulfberht, Ingelrii-ingelred,Cerolt, Ulen, Leutlrit, Lun.Некоторые из этих имен встречены многократно,другие открыты впервые. Мы получили возможность судить о работе древнихмечедельцев, узнав их продукцию. Наиболее крупной была мастерская Ulfberh'а. Досего дня в европейских коллекциях зарегистрировано не менее 125 мечей с этой,очевидно, семейной маркой. Можно предполагать, что в древности эти лезвиярасходились сотнями, если не тысячами. В производстве клинков существовала,видимо, значительная основанная на «конвейерном» разделении трудаконцентрация рабочих сил и технических достижений, далеко опережающих своевремя. Несмотря на торговые запреты, франкские клинки проникали в значительноудаленные районы Европы, в том числе к норманам, финнам и русским.

Наряду с мастерскими, подписывавшимисвои изделия, существовали и такие, которые клеймили лезвия всякого родазнаками несложного геометрического рисунка. На 10 обследованных клинкахоказались кресты, круги, спирали, полумесяцы. Эти знаки, несомненно, имели нетолько маркировочное, но и магическое значение, они символизировали огонь,солнце, возможно, отвращали злых духов. Где изготовлялись эти«безбуквенные» изделия? Багдадский философ IX в. ал-Кинди — авторединственного в своем роде трактата о мечах всего мира, писал, что у франкскихмечей в верхней части находятся кресты, круги и полумесяцы. Перечень знаковпоразительно совпал с теми, которые были открыты на некоторых клинках,найденных на территории Древней Руси. Таким образом, родиной этих вещей, так жекак и подписанных, был франкский запад.

Происхождение остальных какклейменых, так и «чистых» полос IX — XI вв. неясно. Среди последнихследует упомянуть меч X в. из Гнездова со стилизованным изображением человека.О такого рода клейме писал ал-Бируни, указывая, что стоимость меча сизображением человека выше стоимости лучшего слона. Приведенное высказываниеиллюстрирует не индийское происхождение гнездовского меча, а международнуюраспространенность некоторых сюжетов клеймения холодного оружия. Не явились лирезультатом подражания подписным те из исследованных нами два меча, у которыхбуквы превратились в орнаментальный повторяющийся значок? Не исключено, чтообъектом копирования языческих кузнецов могли также стать полосы ссимволическими знаками.

К произведениямнелокализованных мастерских относятся семь клинков с дамаскированным узором.Для европейской металлургии X в. техника сложноузорчатой сварки была в основномуже пройденным этапом. Тогда сварочный дамаск стали употреблять только длянадписей. Дамаскированные мечи в.- отзвук уже уходящей технической традиции. Неслучайно дамаскировка присуща всем трем нашим древнейшим мечам IX в.

64% мечей IX — XI вв. судя поих метам указывают на каролингские мастерские. Между тем, как писалось выше,около 1000 г. на смену общеевропейским все настойчивее выдвигались местныеформы рубящего оружия. Касалось ли это только рукоятей мечей или и их лезвий?

Клеймо, начертанное уставнымикирилловскими буквами, неожиданно открытое на упоминавшемся выше мече изФощеватой (на Полтавщине), наконец, прояснило этот вопрос. Надпись обнаружиласьв верхней трети дола клинка, она двухсторонняя и наведена инкрустированной вметалл дамаскированной проволокой. Техника ее исполнения не отличается отизвестных каролингских мечей X в. На одной стороне полосы можно прочесть имямастера Людота или Людоша, на другой слово «коваль» (т. е. кузнец).Надпись явно не владельческая, а производственная. Полученная на основаниилингвистического, типологического и искусствоведческого анализа дата мечапоказала, что он сделан не позднее первой половины XI в. Подпись клинкаявляется древнейшей сохранившейся русской надписью на оружии и металле вообще ипередает старейшее дошедшее до нас имя ремесленника. Судя по этой надписи наРуси существовала специализированная оружейная мастерская задолго до того, какоб этом сообщают письменные источники. Рукоять фощеватовского меча, отделаннаяв орнаментальном стиле надгробных рунических камней XI в., дала повод считатьсам меч едва ли не единственным бесспорно скандинавским из числа найденных наРуси. Ныне же оказалось, что мы имеем дело с изделием, подписанным грамотнымрусским мечедельцем. Собственным клеймом он обозначил свою продукцию, значит,по отношению к привозной она была вполне «конкурентоспособной». ПослеКаролингской империи Киевское государство оказалось второй страной Европы, гдеизготовлялись собственные подписные мечи. Без преувеличения можно сказать, чтоникогда ранее археология не получала такого прямого и убедительногосвидетельства существования на Руси эпохи князей Владимира и Ярослава стольвысокоорганизованного и специализированного ремесла.

Обнаружение русского клинка,однако, не отрицает того, что в X и в XII — XIII вв. в Восточной Европепреобладали привозные каролингские, а затем романские мечи. Большинство подписейна мечах романской эпохи представляют подписи ремесленников (Etcelin,Ingelrii), «пробирные» марки и особенно латинские сокращения.

Особое внимание привлекаютклейма, которые состоят из сложных сокращений (далее эти надписи именуемсокращенными). Такие клейма употреблялись длительное время и отличались большимразнообразием. Наряду с древнерусскими материалами здесь рассматриваются такжеклейма на мечах, найденных на территории Прибалтики. Включение в данный обзорприбалтийских материалов обусловлено тем, что они, так же как и древнерусские,являются предметами импорта и характеризуют торговые связи единогогеографического региона.

Полный учет сокращенныхнадписей европейских мечей позволил впервые после швейцарского ученого Вегелиразработать для них новую классификацию, отражающую более полно развитиеклинковой эпиграфики на протяжении пяти веков. Наша классификация надписейисходит из общего их содержания, а также из формул, терминология и сложностькоторых претерпевали в развитии большие изменения. Важен также учетпалеографических данных и орнамента.

Комплекс признаков, лежащих воснове классификации, в отдельных случаях сужает датировки, установленные потипологии мечей. При отсутствии навершия и крестовины клинка исследованиенадписей может оказаться единственным способом установить время егоизготовления.

Вместе с тем наличиемассового материала, создающего возможности для сравнения, позволяет выработатьсистему прочтения клейм, а раскрытие их содержания существенно для уточненияхронологии. Со времени Вегели делались попытки прочтения отдельных надписей,однако прежние исследования обнаруживают недостаточное внимание к изучению формбукв. Это обстоятельство, как и понимание надписей почти всегда как строгоинициальных, закрыло путь к пониманию клейм. Итак, знание форм букв исокращений -исходная палеографическая основа исследования.

Необходимым такжепредставляется учет фразеологии современных источников, в частности касательнотитулования бога, богоматери и пр., что особенно полно раскрывается в церковныхслужбах. Литургия была в значительной мере источником средневековых надписей, ив ней можно обнаружить также истоки мечевой эпиграфики.

Литургические источникиклинковой эпиграфики не исключают ее оригинальности, которая не оченьобнадеживает в деле идентификации текстов. И все же элементы последней уженалицо. Они дают подтверждение правильности раскрытия клейм.

Раскрытию клейм помогаютнекоторые частные наблюдения и особенности начертания. Так, в ряде случаевудается разбить надпись на четкие составные части, подметить искусственную ихрасстановку. В других -клеймо на одной стороне меча находит продолжение надругой. Наконец, большое значение имеет уяснение элемента ne, что позволяетпроникнуть в общий характер надписей.

Все многообразие надписейделится на два типа в зависимости от основной идеи их составителя. Иногда онхотел нанести на меч один или несколько священных терминов. В таком случаенадпись получала значение словесного символа. Чаще в клеймах отраженопосвящение клинка богу, богородице, кресту. Тогда надпись выступает как однаили несколько посвятительных формул (при этом иногда добавлялись символы).Простота символов, связанная к тому же с первыми шагами словесного клеймения,заставляет обратить внимание на них в первую очередь.

Перейдем к краткойхарактеристике групп надписей.

I. Надписи-сигли. Каждый видсостоит всегда только из одного слова, которое передается сиглем. Иногданадпись-сигль многократно повторяется на одном и том же клинке.

Содержание почти всех сиглей,рассматриваемых изолированно, поддавалось бы раскрытию с большим трудом. Взятыев совокупности, они рельефно отражают определенный арсенал религиознойтерминологии. Значение трех сиглей, раскрываемое в надписях (X-Christus,I-Iesus, О-omnipotens), можно считать широко распространенным. Оно объединяетсяодной темой, подсказывающей содержание остальных сиглей:А-altissimus(Всевышний), R-re- (demptor (Искупитель), S-Salvator (Спаситель).

Чтение шести сиглей -ключ,который помотает в решении пространных надписей, так как эти сигли оказываютсякостяком большинства остальных клейм.

II. Сложные символы. Каждыйвид -результат сочетания как рассмотренных, так и других букв. Идея сочетанийта же, что и надписей-сиглей, но во второй группе символы получили усложнениепутем добавления к основному термину приложений и определений или соединенияравносильных терминов. Хронология: некоторое число видов группы относится к IX- XII вв., но широкое их употребление приходится на XIII — XIV вв. Тем самымсимволы XIII — XIV вв. выступают как вторая после надписей- сиглей ступеньразвития символов. Этот вывод делается на основе изучения подгрупп, на которыераспадается 11 группа.

III. Простейшие формулы.Начиная с этой группы, все надписи в основных частях имеют характерпосвятительных формул. Установление построения и смысла посвятительных формулоблегчено наличием несокращенной надписи «in nomine domini» (во имягоспода). Однако для их раскрытия требовалось выяснить сокращение служебноговыражения формулы: ne-nomine — in nomine (во имя). Особенно замечательныклейма: 9 — найденное на мече при раскопках Изяславля, оно получает узкуюдатировку; X 13 — надпись на мече из Люмадского могильника на о. Саарема,известном памятнике искусства, ее графика, получившая новое толкование,позволяет сузить хронологию на целый век. Хронология: возникнув в архаическийпериод, простейшие формулы получают особое распространение в XII — начале XIIIв., но затем идут на убыль.

IV. Группа «in».Начиная с этой группы, происходит усложнение построения формул, сопровождающеесяувеличением пространности надписей. Признак группы — начальное сочетание«in», которое является аббревиатурой служебного выражения (in nomine)или его началом (предлогом).

Интерес среди рассматриваемыхвидов представляет X 1, дающий пример перехода от именного клеймения ксокращенным надписям. Хронология: все виды группы отличаются архаическимичертами (выражение «innomine», центрическое построение части текста,эпиграфические признаки) и датируются XI — XII вв.

V. Группа«benedic». Виды обычно начинаются со слова, давшего группенаименование и входящего в формулы освящения мечей. Важность этих давноизданных формул для понимания клинковой эпиграфики отметил немецкий палеографВ. Эрбен, но в его время (начало XX в.) были известны лишь два плоховоспроизведенных вида. Теперь во фразеологии надписей У группы определенноустанавливается основа в виде формул освящения мечей. Хронология узкая: втораяполовина XII — первая четверть XIII в. Тем самым группа знаменует собой переходот сложных клейм 1V группы к длинным клеймам XIII — XIV вв.

VI. В противоположностьостальным группам она объединяет разные по содержанию виды. Для них связующимначалом, кроме хронологии, является чаще умеренная еще сложность формул исохранение остатков терминологии IV группы. Среди наших видов замечателен X 5 — надпись на Преображенском мече из-под Новосибирска. Группа имеет такое жепереходное значение, что и У группа. Хронология обычно близкая; последняячетверть XII — первая половина XIII в.

VII. Группа «ned».Группа установлена Вегели и названа так по характерному сочетанию, котороеможет заменяться равнозначными («nd» и др.). С VII группы начинаетсярасцвет сложных клейм, которые одновременно часто имеют пространный вид. Клеймона мече из-под Макарецкой дачи на Черниговщине привлекает внимание тем, что этоодна из самых длинных надписей (# 8). Хронология: все виды группы времени еерасцвета относятся к середине XIII в.

VIII. Группа «nr».Показательно сочетание «nr» ( «nomine redemptoris»).Хронология: характерные виды относятся ко второй половине XIII — первойчетверти XIV в.

IX. Группа «dig-dic.Группа установлена Вегели и хорошо известна по западным находкам. Разграничениеконечных букв двух сочетаний, давших наименование группе, делалось в схемахклейм небрежно, хотя смысл сочетаний несомненно должен быть разным. Учитываяпоследнее обстоятельство, группу можно разбить на три подгруппы: „A“,где встречается только сочетание „dig“ (почти всегда»sdig"); «В», где в каждом виде оба сочетания;«С», где только сочетание «dic». Все виды датируютсяповидимому, в рамках последней четверти XIII — первой половины XIV в. Будучи,возможно, частично современной VIII группе, IX группа оказывается несколькодолговечнее ее. С исчезновением IX группы в середине или конце XIV в. прекращаетсяпрактика наносить на мечи сокращенные надписи.

Сабли.

Широкое внедрение сабли, впервую очередь в лесостепной полосе, стало возможным в связи с выдвижениемконницы как главного рода войска. Отметим здесь особые боевые свойства этогооружия. Благодаря изгибу полосы и наклону рукояти в сторону лезвия, сабляобладает рубяще-режущим действием. Удар имеет круговой характер, он получаетсяскользящим и захватывает значительную поверхность тела. Применение саблипредоставляет воину-коннику большую маневренность в движениях, позволявшуюдальше и вернее достать противника. В регионах с сильной пехотой ималоподвижными строями применение сабли было ограничено. Для пехотинца болееудобным был меч. Он лучше, чем сабля, был приспособлен для целей тяжеловооруженнойборьбы. Длительное соседство меча и сабли отражало не только тактические итехнические различия военного дела Запада и Востока, но и необходимостьуспешного противоборства русских со степным противником его же оружием. Если вXI — первой половине XIII в. сабля использовалась в основном в южнорусскихрайонах, то в XIV в. под военным давлением Золотой Орды зона ее примененияотодвинулась значительно севернее, включив Псков и Новгород. Южнее Москвы боецтого времени явно предпочитал саблю прямому клинку. В конце XV столетия сабливытеснили мечи почти повсеместно…

Первые дошедшие до насрусские сабли (17 из 150 относящихся к X — XIII вв.) датируются X — первойполовиной XI столетия. Их преимущественно находят в курганах князей, бояр идружинников в южных районах Руси, вблизи границы со степью, Начиная со второйполовины XI в. искривленные клинки встречаются не только на юге страны, но и вМинске, Новгороде, Суздальском ополье. Почти половина всех находок того временипроисходит из курганов Киевского Поросья, т. е. с территории, где обиталифедераты киевских князей — черные клобуки. Типология сабель, как и мечей,основана на изменении нескольких взаимосвязанных частей оружия. клинок X — первой половины XI в., достигающий 1 м, к XII — XIII вв. удлиняется на 0 — 17см. Одновременно увеличивается кривизна полосы (измеряемая в наивысшей точкеизгиба) с 3 — 4,5 см (X — первая половина XI в.) до 4,5 — 5,5 см и даже 7 см(вторая половина XI — XIII в.). Ширина клинка, первоначально равная 3 — 3,7 см,достигает в XII — XIII вв. 4,4 см (в среднем 3,5 — 3,8 см). Таким образом,трехвековая эволюция сабельной полосы про- исходила в сторону удлинения,большего изгиба и некоторого увеличения веса. Что касается сабель XIV в., тоони отличались равномерной плавной кривизной, что больше сближало их с формамиXIII, чем XVI в. При длине 110 — 119 см и ширине лезвия 3,5 см выгиб их полосысоставлял 6,5 — 9 см. Все отмеченные изменения с наибольшей полнотойпрослеживаются на русском материале, однако свойственны они и саблям печенегов,половцев и венгров. Можно, таким образом, говорить об определенном единстверазвития данного оружия в Восточной и отчасти Центральной Европе в периодсредневековья.

Навершия сабельных рукоятейуплощенно-цилиндрической формы очень утилитарны. Более характерны увенчаниягрушевидной формы. Обнаруженные в аланских и венгерских древностях, они вотечественных находках не встречаются позже первой половины XI в. Самымподвижным, типологически и хронологически изменчивым элементом сабли была гарда.Таковы древнейшие из них прямые или слегка изогнутые, с шарообразнымиувенчаниями на концах. Некоторые отливались из бронзы, несомненно, в СреднемПоднепровье. В XI — XIII вв. наиболее популярными были прямые перекрестья сромбическим расширением в средней части. Благодаря щиткообразным расширениямгарда приобретала большую прочность на излом при повреждении, а также болеенадежно соединялась с рукоятью и плотнее удерживала надетые ножны. В XII — первой половине XIII в. возникают перекрестья, концы которых или несколькоопущены, или, расширяясь, переходят в дисковидные или овальные увенчания. Притаком устройстве гарды вражеский удар, с какого бы направления он неприходился, не мог соскользнуть на рукоять и таким образом оказывался как бы«запертым» со всех сторон. Несколько иначе предохраняла руку гарда сбоковым защитным мысиком и круглым стержневидным, как у романского меча,перекрестием. Можно усмотреть здесь влияние меча на саблю. Хронологически этоявление можно приурочить к XIII в., когда ' замечается утяжеление сабли иразвивается массивность ее отдельных частей.

В XIV — XV вв. форма гард всеболее унифицируется, эволюционно они восходят к наиболее распространенномуперекрестью домонгольской эпохи. Именно в тот период, т. е. в XII — первойполовине XIII в., в первую очередь в южнорусских городах, происходилоусовершенствование сабельного эфеса, отражавшее общевосточноевропейские поиски,что, возможно, способствовало проникновению подобных новинок даже к такимразборчивым ценителям искривленного холодного оружия, как степняки. Во всякомслучае сабли, найденные в черноклобуцких курганах 1150 — 1240 гг., совершенноне отличаются от обнаруженных в русских городах. В отличие от мечей сабли редкоукрашались, что затрудняет определение их этнической принадлежности. Основаниядля этого дают лишь отдельные орнаментированные растительным орнаментомобразцы. Судя по этим клинкам собственное их производство началось не позжепервой половины XI в. Корни этой самостоятельности уходят еще в X в., в эпохувеликого подъема Руси, когда ковались собственные мечи. Отечественныеремесленники наряду с венграми приняли, очевидно, участие в изготовлениишедевра оружейного ремесла так называемой сабли Карла Великого, ставшей позднеецеремониальной инсигнией Священной Римской империи. Изукрашенные«золоченые» сабли продолжали ковать на Руси и в XII — XIII вв. Обэтом свидетельствует полоса первой половины XIII и., обнаруженная при раскопкахдревнего Изяславля. На ней расчищены орнаментальные клейма, удостоверяющие ееместную южнорусскую выделку.

Копья.

Главнейшим оружием ближнегобоя было копье. С выдвижением конницы в качестве основного родараннефеодального войска оно стало важнейшим наступательным средством.Кавалерийские копья вплоть до середины XV в. использовались при конных атаках исшибках всадников в качестве оружия первого натиска. В отличие от мечей исабель копья (равно как и боевые топоры) принадлежали к несравненно болеераспространенному оружию. Они встречаются повсеместно, особенно много их впогребениях на территории северной Руси, относящихся к X — XIII вв. Длинадревка копья приближалась к росту человека, но кавалерийские могли достигать 3м.

Наконечники копий, какправило, лишены индивидуальных украшений. Их сопоставление осуществлялось наосновании формы пера. Однотипные предметы объединены в группу«сквозного» хронологического развития в рамках IX — XIV вв.Перечислим эти классифицированные изделия с указанием их главных особенностей.

Копья с пером ланцетовиднойформы. Около 1000 г. эти наконечники, достигавшие в длину 40 см, уменьшаются, аих втулка расширяется с 2,5 до 3 см и удлиняется. Распространены у многихнародов Европы времени викингов. Наконечники с пером ромбической формы длинойдо 30 см, шириной лезвия около 3 см для русского орудия X в. нехарактерны, таккак их основное развитие относится к У1 — VIII вв. Наконечники копий сотносительно широким пером удлиненно-треугольной формы. Плечики (могут бытьнесколько подняты или опущены) всегда ясно выражены. Обычная длина 20 — 40 см,ширина 3 — 5 см, диаметр втулки около 3 см. Подобные наконечники восходят кобщеславянским прототипам, а в рассматриваемый период встречаются в курганахдружинников, но почти нигде не преобладают среди других форм. Зато эти образцытипичны для многочисленных деревенских курганов центральной и северной Руси XIв. Объясняется это тем, что данное оружие, по-видимому, служило не только какбоевое, но и как охотничье. Копья описанного типа имеют разновидности. У однойиз них скошены плечики, что позволило удлинить лезвие до 38 — 45 см почти без увеличенияего веса. Другая отличается узким (1,5 — 3 см) длинным пером (до 50 — 60 см).Наконечники, судя по находкам, относятся скорее к боевому, чем к охотничьемуоружию. Эволюция листовидного копья ко все более узкому и длинному в периодширокого распространения кольчатой и пластинчатой брони вполне закономерна.

Копья с перомпродолговато-яйцевидной формы. Большая часть этих образцов уверенно относится кXI в. и выявлена в северной Руси. Появление подобных наконечников вНовгородской земле, по-видимому, как-то связано с влиянием эстонских,латвийских и других прибалтийских образцов. В XII в. распространяютсянаконечники лавролистной формы. Криволинейный изгиб края их лезвия отличаетсябольшой плавностью и симметрией. Возникновение этих массивных наконечников сплавно заостренным пером свидетельствует об увеличении прочности и ударной мощиорудия, в данном случае имеющего собственное наименование — рогатина. Средидревнерусских копий, даже достигающих длины 40 — 50 см и ширины лезвия 5 — 6см, нет более тяжелых (вес около 700 — 1000 г, вес обычного копья 200 — 240 г.)мощных и широких наконечников, чем рогатины. Форма и размеры домонгольскихрогатин удивительным образом совпали с одноименными образцами XV — XVII вв.,что позволило опознать и выделить их среди археологического материала. Приударе такое копье могло выдержать без поломки большое напряжение. Рогатиной,конечно, можно было пробить самый мощный доспех, но пользоваться в бою,особенно в конной схватке, вследствие ее тяжести, вероятно, было неудобно. Судяпо украшениям, рогатина иногда использовалась для парадных церемоний, что немешает определить ее как преимущественно пехотное, а иногда и охотничье оружие.

Копье с пером в видечетырехгранного стержня и воронковидной втулкой, Типичные размеры: длина 15 — 30 см, ширина пера 1,5 см, диаметр втулки 3 см. Происхождение этого копьяуказывает на области степного юго-востока, но уже для X в. нет основанийсчитать эти пики исключительно кочевническим оружием, они распространены отМолдавии до Приладожья. В XII — XIII вв. уже ни один тип копья не имел стольявного преобладания, какое получили пики. В этот период они составляют половинувсех находок. В предмонгольское время пика приобретает совершенную форму,которая уже не изменяется до конца средневековья. Изумляет абсолютное сходстводомонгольских пик с образцами XVII в. Очевидно, одна и та же форма былапорождена одинаковыми условиями борьбы — усилением доспеха и активизациейконных стычек. Пика использовалась в качестве боевого оружия, рассчитанного главнымобразом на эффективное пробивание металлического доспеха. Можно предположить,что впервые в истории древнерусского колющего оружия приблизительно в XII в.бронебойные пики выделяются как специально кавалерийские копья.

Копья с перомвытянуто-треугольной формы и черешком вместо втулки. Форма лезвия не отличаетсяот обычных листовидных копий. Черешковые копья происходят из районов, гденаходились чудские племена (юго-восточное Приладожье, западная частьЛенинградской области, Муромщина). В составе русского оружия они случайны ипосле XI в., по-видимому, выходят из употребления. Копья с лезвием в виде двухрасходящихся в сторону шипов. Двушипные копья (их название — гарпуны) — восновном охотничье оружие, и в этом отношении они не отличаются от двушипных стрел.Типологиянаконечников копий способствует пониманию развития этого орудия в целом. Русьне была родиной какой-либо формы копья, но здесь использовались совершенные длясвоего времени образцы, возникшие на Западе и Востоке в сочетании собщеславянскими наконечниками. Основными были копья с ланцетовидными,удлиненно-треугольными и пиковидными наконечниками. В количественном отношенииони составляют 80% всех находок. Роль копий этих типов была неодинаковой. Еслив X в. существовали три ведущие формы наконечников — ланцетовидная, удлиненно-треугольная и пиковидная, то начиная с XII в. выделяются узколезвийные образцы,получившие решительное преобладание среди других наконечников. Находкиузколезвийных бронебойных копий указывают на распространение тяжелого доспеха.Удар таким наконечником достигался самим движением всадника — он стремилсятаранить своего противника. Для сравнения отметим, что в IX — XI вв. уколосуществлялся взмахом протянутой руки. Применение «копьевого тарана»связано с усилением защиты всадника и сопровождалось изменением его верховойпосадки на галопе (упор прямыми ногами в стремена). Возникновение мощногонапора при ударе копьем отразилось на усилении его деревянной части. Типичнымдля X в. являлось древко толщиной 2,5 см, в XII — XIII вв. оно утолстилось до3,5 см.

Кроме военных целей,использовались копья и для промыслов. Специфически охотничьими являлись гарпуныи отчасти рогатины. Универсальными по своему назначению были, очевидно,листовидные и ромбовидные образцы. Однако в целом развитие древкового колющегооружия следовало по пути усиления боевой направленности и изживанияпервоначальной множественности его форм.

Копье в средневековом войскепредполагает наличие хорошо обученных бойцов, сражающихся в правильныхтактических построениях. С XI в. на Руси выделились отряды копейщиков. Онипредставляли силу, специально предназначенную для нападения и завязываниярешительного сражения. Использование копий, таким образом, точно отражалоопределенную, действовавшую вплоть до середины XV в. систему ведениякавалерийского боя. По копьям велся счет войску. Возможно, что уже вдомонгольское время «копьями» обозначались старшие дружинники сосвоими отроками. Верная характеристика военному копью была дана в концесредневековья, когда его выдающаяся роль была уже позади: «И то годноведати, как в старину, когда пушек и пороху и всякого огнестрельного бою небыло, лучше и краше и рыцарственнее копейного оружия не бывало и тем великуюсилу против конных и пеших людей чинили». В качестве вспомогательногосредства поражения в бою и на промысле использовались метательные дротики — сулицы. В зрелом средневековье популярность сулиц возросла, что объяснялосьудобством их использования в условиях пересеченной местности и в моментсближения ратей и в рукопашной схватке и в преследовании. Больше всего известнонаконечников сулиц удлиненно-треугольной формы, но встречаются ромбовидные илавролистные. Длина их составляла 15 — 20 см, а вместе с древком 1,2 — 1,5 м.Таким образом, сулица по своим размерам — нечто среднее между копьем и стрелой.

Топоры.

Большинство известных боевыхтопоров следует, по-видимому, причислить к оружию пешего ратника. В историибоевого топора скрещиваются две противоречивые тенденции. Господство конницынизводило его до уровня плебейского оружия, но усовершенствование доспехов иусиление пехоты снова выдвигало топор в качестве популярного средства ведениябоя. В отличие от пехоты у всадника употребление всякого рода топориков,особенно чеканов, хотя и имело место, но было ограниченно. Это оружие пускали вход во время затяжного кавалерийского боя, превращавшегося в тесную схваткуотдельных групп бойцов, когда длинное древковое оружие мешало борьбе.

На территории Древней Русинайдено около 1600 топоров. Они подразделяются на три группы: 1) специальнобоевые топорики-молотки (чеканы), топорики с украшениями, характерные поконструкции и небольшие по размеру; 2) секиры, похожие на производственныетопоры, но миниатюрнее последних; эти последние использовались в военных целяхкак универсальный инструмент похода и боя; 3) тяжелые и массивные рабочиетопоры на войне, видимо, употреблялись редко. Обычные размеры топоров первыхдвух групп: длина лезвия 9 — 15 см, ширина до 10 — 12 см, диаметр обушногоотверстия 2 — 3 см, вес до 450 (чеканы весят 200 — 350 г). Для сравнения укажемразмеры рабочих топоров: длина 15 — 22 см (чаще 17 — 18 см), ширина лезвия 9 — 14 см, диаметр втулки 3 — 4,5 см, обычный вес 600 — 800.

Военные топоры носили впоходах при себе, что и отразилось на уменьшении их веса и размера. Что жекасается конструкции оружия, то именно развитие рабочих топоров во многихслучаях определило эволюцию и устройство боевых. Иногда можно спорить оназначении того или иного топора, ибо он служил ратнику для самых разнообразныхцелей. Неудивительно поэтому, что в захоронениях воинов встречаются топорыгруппы 2, которые могли выполнять различные походные функции.

Остановимся кратко наклассификации первых двух упомянутых групп, представляющих численно примернотреть всех учтенных находок. К специально боевым образцам относятся преждевсего чеканы, тыльная сторона их обуха снабжена молоточком. Лезвия чеканов либопродолговато-треугольной формы, либо с полулунной выемкой. Исключительно«военное» значение можно признать за узколезвийными небольшими топорикамис вырезным обухом и боковыми мысовидными отростками –щекавицами. Можнопредполагать русское происхождение этих топориков, распространившихся затем вряде европейских областей. Характерно, что именно среди топориков рассмотренныхтипов встречаются отделанные всякого рода украшениями, в том числе и сюжетногохарактера. Отметим далее топоры, сочетающие в себе свойства оружия и орудия.Универсально- походным образцам всегда соответствуют точно такие же по формамрабочие. Занимаясь классификацией боевых секир, мы одновременно получили почтиполную классификацию рабочих форм. Здесь коснемся только первых. К самыммассовым по числу находок принадлежат топоры с оттянутым вниз лезвием, двумяпарами боковых щекавиц и удлиненным вырезным обухом. Широкому распространениюэтих топоров способствовала совершенная конструкция (коэффициент полезногодействия приближается к единице) и надежное устройство обуха. К XII в.производство описанных изделий упрощается: исчезают щекавицы, а тыльная сторонаобуха снабжается отходящими в стороны мысообразными выступами.

Характерной особенностьюследующей группы секир «с выемкой и опущенным лезвием» являетсяпрямая верхняя грань и боковые щекавицы только с нижней стороны обуха.Наибольшее скопление этих изделий отмечается на севере Руси, особенно вкурганах юго-восточного Приладожья. Форма связана с Северной Европой и пораспространению и развитию может считаться финско-русской. В XIII — XIV вв.распространяются топоры с трубковидным обухом. Географически и хронологическитопоры этого типа не находятся в непосредственной связи с предшествующими, вкрестьянском быту сохранились в Западной Украине и Молдавии до наших дней.Последними среди бородовидных секир выступают образцы с двумя парами боковыхщекавиц.

К совершенно особой группепринадлежат секиры с широким симметрично расходящимся лезвием. Около 1000 г.они распространены на всем Севере Европы. Боевое использование таких секиранглосаксонской и норманской пехотной увековечено на ковровой вышивке из Байе(1066 — 1082 гг.). Судя по этой вышивке, длина древка топора равна примернометру или несколько больше. На Руси эти топоры в основном типичны для северныхрайонов, при этом некоторые найдены в крестьянских курганах. В заключениеназовем топоры с относительно узким лезвием. Они относительно редки, встреченыв основном в юго-восточном Приладожье и на Муромщине. Модифицированная формаэтих топоров XII — XV вв. характеризуется отсутствием щекавиц и затыльником,вытянутым вдоль топорища. В этих образцах нет удорожающих конструктивныхдеталей. Из данной формы в XIV в. разовьются рубяще-дробящие секиры стреугольным и трапециевидным лезвием, а также топоры-булавы.

Ознакомившись с типологиейбоевых топоров, можно заключить, что их усовершенствование шло в основном полинии создания лезвия, рассчитанного на проникающий удар, и все более простого(без каких-либо фигурных вырезов) и надежного в скреплении с топорищемпроушного отверстия. Наряду с топорами ведущих форм в областях северной иотчасти центральной Руси встречаются образцы, имеющие локально-географическоераспространение. Тенденция к единообразию в производстве топоров (как этоотмечалось и для копий) усиливается к XII столетию. Если в X — начале XI в.топоры представлены во всем разнообразии своих форм, то в XII — XIII вв. типичнымистановятся чеканы и бородовидные секиры.

На основании археологическогоматериала можно представить следующие этапы боевого применения топоров вдревней Руси. В X в. в связи с важнейшим значением пешей рати топор являлсяраспространенным оружием. В XI — XIII вв. в связи с возрастающей ролью конницывоенное применение топора снижается, хотя он по-прежнему остается массовымпехотным оружием. Борьба с тяжеловооруженными рыцарями в XIV в. вновь выдвинулатопор в качестве необходимого ударно-дробящего оружия.

Булавы .

Судя по тому, что на Русисуществовали мастера по отливке булав и кистеней, ударное оружие служилоратнику важным подспорьем. Булавой пользовались пехотинцы и конники врукопашной схватке, когда требовалось нанести быстрый удар в любом направлении.

В русском войске булавыпроявлялись в XI в. как юго-восточное заимствование. Их собирательноедревнерусское наименование -кий. К числу древнейших русских находок относятсянавершия (чаще железные, чем бронзовые) в форме куба с четырьмя крестообразнорасположенными шипами. Модификацией этой формы являются железные булавы в формекуба со срезанными углами. Булавы с такими навершиями, составляющие почтиполовину всех находок — весьма дешевое и, вероятно, широко доступное оружиерядовых воинов: горожан и крестьян. В XVII в. булавы этой формы — знак царскойвласти.

Своего расцвета производствобулав достигло в XII — XIII вв., когда появились бронзовые литые навершиявесьма совершенной и в то же время сложной формы с четырьмя и двенадцатьюпирамидальными типами (редко больше). При действии таким орудием тяжесть удараобязательно приходится на один или три соседних шипа. Вес наверший 200 — 300 г,длина их рукоятей 50 — 60 см. Некоторые были позолочены и принадлежали воинам,феодальной знати, городским ремесленникам. Бронзовые булавы изготовлялись впервую очередь в Киеве и южнорусских городах (в этих местах сконцентрированопочти 90% всех находок), расходились внутри страны и за ее пределами отВолжской Болгарии до Юго- Восточной Прибалтики и Швеции и вызвали, по-видимому,местные подражания. Суля по нескольким находкам наверший с большим количествомшипов (12 и более), их производство в XIII в. было, по-видимому, освоено вгородах Юго-Западной Руси. На примере бронзовых наверший устанавливаетсясерийность их производства по первоначальному образцу и копирование изделийвысококвалифицированных мастеров.

Необходимость локальногодробления брони вызвала в первой половине XIII в. такие нововведения, какбулавы с односторонним клювовидным выступом — клевцом, и шестоперы. Последние,судя по находкам, являются древнейшими среди других подобных европейскихобразцов. Эти шестигранные железные (иногда и бронзовые) навершия употреблялисьв боевой практике вплоть до конца XVI в. и их раннее появление на Руси былоподготовлено использованием многолопастных железных булав, также представленныхв русских находках первой половины XIII в. В XIV в. шестоперы, а также,вероятно, и булавы, из простого оружия начали превращаться в знак командира ивоеначальника.

Кистени .

Происхождение ираспространение кистеней, так же как и булав, указывает на их связь с коннымбоем, что подтверждается относительной легкостью (около 200 — 250 г) иподвижностью самого оружия, предназначенного для нанесения ловкого и внезапногоудара в самой тесной схватке. Действительно, почти половина всех известныхгирек от кистеней найдена в Киевском Поднепровье. Эти находки указывают на ихиспользование в воинском быту русского и черноклобуцкого населения и очерчиваютрайон налаженного сбыта городской продукции. Вывозился этот вид оружия и вВолжскую Болгарию. Средневековые костяные, железные и бронзовые кистени,отделанные серебром, чернью, затейливым орнаментальным узорочьем, помеченныеродовыми и семейными знаками, именно воинское, а не разбойничье оружие.

Появились кистени на Руси в Xв., как и булавы, из областей кочевого Востока и в снаряжении войскаудерживались вплоть до конца XVI в. Начиная со второй половины X в. повсеместнораспространились костяные гирьки, удлиненно-яйцевидной формы. Они изготовлены изрога лося, снабжены отверстием для пропуска металлического стержня с петлей наодном конце. Бытовали такие кистени до XIII в. включительно. К следующей группеотносятся одновременные костяным железные или бронзовые гири гладкие, граненыеили с мелкими выпуклостями. Среди них встречаются весьма нарядные, элементыдекора которых искусно подражают зерни.

Развитие художественноотделанных кистеней приводит к созданию уплощенных грушевидных форм. Их корпусотливался из бронзы, заполнялся свинцом и украшался черневым орнаментом. Нацелой серии таких образцов, отлитых в 1200 — 1240 гг., по-видимому, в Киеве,изображены процветший крест и древо жизни. На уплощенных бронзовых гиряхизвестны изображения птицы, льва, знаки Рюриковичей. Кроме того, в южной Руси вXII — XIII вв. изготовляли железные и бронзовые кубовидные гирьки со срезаннымиуглами и напаянными на их грани полушариями, а также подражающие булавамобразцы с разновеликими шипами. Переходными к формам XIV в. являются железныекистени биконической формы с прямоугольным ушком. В целом отечественные образцыударного оружия предвосхищают формы, относящиеся к зрелому средневековью, и вЕвропе они оказались одними из своеобразнейших.

Лук и стрелы.

Лук и стрелы на территорииВосточной Европы были важнейшим оружием дальнего боя и охоты на протяжениимногих тысячелетий, от эпохи мезолита до появления огнестрельного оружия в XIVв. Даже после появления ручного огнестрельного оружия лук и стрелы продолжалишироко употребляться в течение нескольких веков, вплоть до начала XIX в.

Лук и стрелы чрезвычайношироко употреблялись в Древней Руси. Они были основным и важнейшим оружиемдальнего боя и промысловой охоты. Почти все более или менее значительные битвыне обходились без лучников и начинались с перестрелки. Как правило, впередивойска и с флангов в походном порядке находились стрелки. Их задача — недопустить внезапного налета вражеской конницы и пехоты и обеспечитьразвертывание основных сил в боевые порядки. Из Ливонских хроник XIII в.известно, что на Руси существовали специальные отряды стрелков-лучников,которые не только охраняли войска в походе, но и мужественно выдерживали первыеатаки врага. Генрих Латвийский отмечал высокое искусство русских лучников вборьбе с немецкими рыцарями-крестоносцами и постоянно противопоставлял ихнемецким арбалетчикам первой половины XIII в. Сила русских сложных луков былаогромной. Русские стрелы (по-видимому, бронебойные) пробивали доспехи немецкихрыцарей, о чем свидетельствует битва под Венденом в 1218 г.

Византийский историк X в. ЛевДиакон отмечал огромную роль лучников в русском войске киевского князяСвятослава. Они умело пользовались луком и стрелами и в обороне, и в открытомбою, успешно применяли свою тактику стрельбы по коням вражеской конницы. Этутактику русы выработали в постоянной борьбе с набегами конных кочевниковюжнорусских степей.

В конце прошлого и началенашего века историки предполагали широкое употребление сложного лука в ДревнейРуси исключительно на основании изображений лука на миниатюрах летописей, иконахи других памятниках изобразительного искусства. Теперь это предположение сталофактом, подтверждающимся сотнями деталей и почти целыми луками.

Лук.Форма сложного лука снатянутой тетивой напоминает букву М с плавными. перегибами. Именно такимиизображаются древнерусские луки на всех памятниках искусства. Древние художникиизображали со сложными луками и воинов, и охотников.

При археологических раскопкахв Новгороде, Старой Руссе и других городах найдено много деревянных простыхлуков до метра, а иногда до 130 см длиной. Чаще всего они делались из упругогоможжевельника. Нередко им придавалась форма сложных луков. Это детскиеигрушечные луки. Их много потому, что обучение стрельбе из лука начиналось сдетских игр.

Конструкция и составные частидревнерусского сложного лука, как и луков соседних народов Восточной Европы,теперь по археологическим материалам выяснена довольно хорошо. Составные частидревнерусского лука, как и у арабов, турок, татар и других восточных народов,имели специальные названия. Середина лука называлась рукоятью, длинные упругиечасти по обе стороны от рукояти -рогами или плечами лука, а завершения свырезами для петель тетивы -концами. Сторону лука, обращенную к цели во времястрельбы, называли спинкой, а обращенную к стрелку — внутренней стороной (илиживотом, как у арабов). Места стыков отдельных деталей (основы с концами,накладок рукояти с плечами и т. п.) скрепляли обмоткой сухожильными нитями иназывали узлами.

В Новгороде в 1953 г. в слоевторой половины XII в. впервые был найден большой обломок древнерусскогосложного лука. Обломок представляет собой половину целого лука — еговибрирующее плечо. Лук был склеен из двух прекрасно оструганных длинных планокразличных пород дерева (можжевельника и березы) и винтообразно оклеен тонкимиполосками бересты для предохранения от сырости. Лук обуглен в месте рукояти, аконцы его не сохранились. Пролежав 800 лет в земле, лук сохранил способностьвибрировать. Длина сохранившейся части лука 79,5 см, ширина рога в середине 3,4см, а у конца 2,7 см, толщина 1,8 см. В разрезе лук имеет вид уплощенногоовала.

Планка из можжевельникарасполагалась с внутренней стороны лука, обращенной во время стрельбы кстрелку. Она отлично сохранилась. Длина ее 79,5 см, ширина от 2,7 до 3,4 см,толщина от 5 мм у конца лука до 9,5 мм в середине плеча. В разрезе имеет видсегмента. Внутренняя поверхность планки плоская, на ней имеются три продольныежелобка (1,5 мм шириной и около 1 мм глубиной) для более прочной склейки сподобной же по форме березовой планкой. Внешняя поверхность планки округлая.Около рукояти лука она обгорела, а у несохранившегося конца лука имеет слегкаскошенный поперечный срез (торец), к которому примыкал деревянный конец лука.Подобную же форму имела и березовая планка, но она сохранилась хуже, в двухобломках, один из которых, ближе к рукояти лука, до сих пор очень прочно склеенс можжевеловой планкой. Березовая планка располагалась по спинке лука. Длинадвух ее обломков 58 см, ширина от 2,3 см а у рукояти до 2,7 см у конца, толщина6 — 7 мм. На внутренней плоской поверхности березовой планки желобков длясклейки нет. Внешняя поверхность планки шероховатая, на ней сохранились следыклея. В разрезе планка также сегментовидная. Берестяная оклейка лука хорошосохранилась. Длина полосок бересты около 30 см, ширина 3,5 см, толщина около0,5 мм. Во время винтообразной оклейки лука край берестяной ленты шириной 8 ммнахлестывался и перекрывался следующим витком.

Березовая планка уже и тоньшеможжевеловой, имеет более шероховатую выпуклую (внешнюю) поверхность, откоторой как будто отклеилась берестяная оклейка. На самом деле этот лук былусилен сухожилиями, которые наклеивались на спинку лука. Но они не сохранилисьи поэтому берестяная оклейка не соприкасается с березовой планкой. Сухожилия немогли сохраниться даже в почвенных условиях Новгорода. Концы сухожильных нитейзакреплялись у рукояти и у концов лука. Эластичный и очень прочный рыбий клейне препятствовал сокращению сухожилий при снятой тетиве. Без тетивы концысложного лука загибались во внешнюю сторону.

Судя по зазору междуберезовой планкой и берестяной оклейкой, слой сухожилий на этом луке имелтолщину от 2 до 3 мм.

В 1954 г. в Новгороде былнайден второй сложный лук в слое XIV в., склеенный также из двух планок разныхпород дерева и оклеенный берестой. В 1975 г. к югу от кремля на Троицкомраскопе был найден третий сложный лук той же конструкции, что и первый. Этотлук сохранился в двух обломках длиною 119 и 16 см. Он был найден в слоях началаXI в.

У народов Восточной Европы ина Руси с IX по XIV в. имели широкое распространение и более сложные поконструкции луки. Об этом свидетельствуют и находки комплектов костяныхнакладок от рукояти сложного лука конца XII в. в Новгороде и многочисленныенаходки костяных накладок от рукоятей и концов луков IX — XIII вв. вТмутаракани, Чернигове, Старой Ладоге, Старой Рязани, Вщиже, Турове, Екимауцах,Воине, Колодяжине и многих других памятниках.

Судя по многочисленнымнаходкам готовых изделий, заготовок и отходов производства костяных деталей сложныхлуков, налучий, колчанов и защитных приспособлений, употреблявшихся пристрельбе из лука, можно сказать, что луки делались во многих древнерусскихгородах. На Руси были специальные мастера лучники и тульники, которыеупоминаются в летописи в XIП в. Были они и гораздо раньше. Изготовление луков истрел требовало больших знаний специфики этого оружия, свойств материалов идлительного производственного опыта. Стрельба из лука была сложным делом,требовавшим длительного обучения с детских лет. На Руси делались луки, которыебыли пригодны для использования в любую погоду — и в жару, и в дождь, и вмороз. В XV в. летописец отметил, что в стычке с татарами в мороз наши лучникиуспешно обстреливали татар, а их луки не могли стрелять из-за мороза. Как правило,конные лучники использовали более короткие луки, а пешие воины — более длинные,но это еще требует выяснения. Луки конных кочевников южнорусских степей имелидлину до 180 см.

Тетива для луков свивалась изволокнистых растений, шелковых нитей и из сыромятной кожи животных. Тетива ввиде тонкой веревки, шнура или перекрученного ремешка стягивала концы лука.Петли тетивы были различны .

Луки для удобства ношения идля сохранения от сырости и повреждений носили в специальных футлярах — налучьях, подвешивавшихся к поясу или на ремне через плечо.

Сила средневековых луков былаогромной — до 80 кг (у арабов, турок, русских и других народов). Оптимальнымсчитался лук силой от 20 до 40 кг. (современные спортивные луки для мужчинимеют силу 20 кг, т. е. самые слабые из средневековых).

Каждый лучник выбирал лук посвоим силам, как и определял длину стрелы по своему росту и длине рук.

При стрельбе из лука широкоприменялись приспособления, предохранявшие руки лучника от повреждений. Этоперчатки и наплечники, щитки для запястья левой руки и костяные (роговые)кольца для указательного пальца правой руки. Тренированные лучники- воиныобходились и без этих приспособлений.

Колчаны. На территорииВосточной Европы в IX — XIV вв. у кочевников и на Руси были в употреблении дватипа колчанов для стрел. На Руси колчан имел название «тул», амастера, изготовлявшие колчаны, назывались «тульники». Первый типколчана — цилиндрический с расширением у дна. Он имел самое широкоераспространение у всех народов Восточной Европы. Основу колчана составляликруглой формы деревянное дно диаметром около 15 см с прикрепленной к немувертикальной планкой (или двумя планками). Длина планок определяла длинуколчана. Колчан же имел длину, чуть большую длины стрел. Его длина зависела отроста стрелка из лука и колебалась от 60 до 80 см. К этой основе крепилисьберестяной цилиндрический корпус, костяные петли для подвешивания колчана иремешок с крючком для закрепления колчана от тряски при верховой езде. Этоткрючок — верный признак конного лучника. Колчаны имели крышки, предохранявшиеоперение стрел от повреждений и непогоды. Нередко берестяные колчаны украшалисьтонкими костяными пластинками с резными, иногда раскрашенными, узорами иизображениями животных.

Другой тип колчана — полуцилиндрический был в употреблении с конца IX до начала XI в. у русскихкняжеских дружинников. Он также имел расширение у дна. Основу его составлялидеревянное полукруглой формы дно и плоская стенка или две вертикальные планки.К ним с по мощью железных фигурных оковок у дна и горловины колчана крепилсякорпус из толстой кожи или бересты, покрытой кожей. К стенке или вертикальнымпланкам прибивались по две железных фигурных петли для ношения колчана и, есликолчан был предназначен для конного воина, ко дну прикреплялся ремешок сжелезным крючком для закрепления во время езды. Длина колчанов с крышкойсоответствовала длине стрел (60 — 80 см). Диаметр днища, как и у первого типа,около 15 см. Диаметр горловины, как и у первого типа, 10 — 12 см.

Вместимость древнерусских колчановIX — XIV вв. редко превышала 20 стрел. Колчаны монголов, татар, среднеазиатскихтюрок, по свидетельству Марко Поло и Рубрука, вмещали 30 стрел. В бою имрекомендовалось иметь по 60 стрел (два колчана): 30 маленьких — для метания и30 больших с широкими железными наконечниками. Последние применялись в бою дляперерезывания тетив у вражеских луков и для стрельбы по коням противника.

Область распространенияколчанов второго типа, хотя они встречаются значительно реже, чем берестяные,охватывает территорию от Среднего Поволжья и Прикамья до Венгрии.

Стрелы. Стрелы в колчанеукладывались оперением вверх. Поскольку в одном колчане хранились стрелы снаконечниками различного назначения (бронебойные — против шлемов, щитов ипанцирей; срезни — против вражеской конницы и незащищенных броней вражескихвоинов и т. п.), то древки стрел у ушка и оперения красились в разные цвета,чтобы можно было быстро вынуть нужную стрелу.

Составные части стрелы — древко, наконечник и оперение. Древко — основная часть стрелы, обеспечивавшаянаправление полета, представляло собой круглый в сечении деревянный илитростниковый прямой стержень. На древке крепились наконечник, оперение, аиногда и костяное или иное ушко для накладывания на тетиву. Большинство стрелимеет ушко, вырезанное в самом древке. Наконечник стрелы обеспечивалэффективность поражения, оперение — устойчивость в полете и меткость стрельбы.Стрела должна была обладать прочностью и легкостью. На Руси стрелы делались изсосны, ели, березы, реже из других пород.

Длина древнерусских стрелколебалась от 75 до 90 см (редко больше), толщина от 7 до 10 мм. Поверхностьдревка стрелы должна быть ровной и гладкой, иначе стрелок серьезно поранитруку. Древки стрел обрабатывались с помощью костяных ножевых стругов ишлифовальных брусков из песчаника и других пород камня. Наконечники стрелнасаживались на древко двумя способами в зависимости от формы насада: втулкиили черешка. Втульчатые наконечники надевались на древко, а черешковыевставлялись в торец древка. И насадка, и забивка производились для прочности спомощью клея. Черешковые наконечники после насадки закреплялись обмоткой поклею, чтобы древко не раскололось. Поверх обмотки конец древка оклеивалсятонкой полоской бересты, чтобы шероховатость не снижала скорости полета и невызывала отклонения в полете.

Ушко. На тыльном конце древкавырезалось ушко, куда тетива лука входила во время натяжения. Без ушка стреласоскочила бы с тетивы во время натяжения и прицеливания. Ушко не должно быть нислишком мелким, ни слишком глубоким. Глубокое ушко тормозит полет стрелы, а вмелком стрела непрочно сидит на тетиве. Древнерусские древки стрел X — XV вв.из раскопок в Новгороде и Старой Руссе имели ушки глубиной 5 — 8 мм (оченьредко до 12 мм) и шириной 4 — 6 мм. Кроме того, существовали костяные насадныеушки (тыльники). Насадные ушки были с черешком для камышовых древок и с втулкойдля насадки на древко деревянное. Конец древка после насадки ушка такжеобматывался ниткой и оклеивался берестой. Эта обмотка закрепляла одновременно инижний конец оперения стрелы.

Оперение придавало стрелеустойчивость в полете и способствовало более точной стрельбе в цель. «Неоперив стрелы, прямо не стрелити», -восклицал Даниил Заточник (XII в.).Оперение стрел многократно упоминается в летописях, былинах и других источникахи изображается на памятниках искусства. На оперение стрел шли перья с крыльевразных птиц. Они должны были быть ровными, упругими, прямыми, но не жесткими.

На Руси оперение было в два — четыре пера. Чаще всего использовалось оперение в два пера. Длина оперения чащевсего применялась 12 — 15 см. Оно отступало от ушка на 2 — 3 см, чтобы удобнобыло брать стрелу. Лопасти перьев должны иметь одинаковую длину и ширину (1 — 2см) и изгибаться в одну сторону, что придавало стреле в полете винтообразноевращение и устойчивость. Длина и ширина оперения зависели от массивностистрелы.

В арабском наставлении пострельбе из лука рекомендовалось, чтобы вес стрелы был от 15 до 20 дирхемов (42- 57 г) и что вес наконечника должен составлять 1/7 веса стрелы, а оперения — 1/7 веса наконечника. Эти цифры очень близки весовым соотношениям русскихстрел. Вес большинства наконечников древнерусских стрел 8 — 10 г, новстречаются наконечники весом от 3 до 20 г.

Помимо боевых, охотничьих ирыболовных стрел, на Руси использовались и зажигательные стрелы. Правда, имипользовались очень редко и для воинов Руси они не характерны. Они имели всегдадвушипный наконечник, чтобы зацепляться за кровлю и вызывать пожар.

Наконечники стрел. Десяткитысяч железных и стальных наконечников стрел IX — XIV вв., собранныхархеологами при раскопках могильников и поселений, имеют самые различные формы.Форма ~наконечников стрел зависела от цели, для которой предназначались стрелы.

Для стрельбы по незащищенномудоспехами врагу и по коням противника наиболее эффективными были трехлопастныеи плоские широкие наконечники стрел, наносившие широкие раны, вызывавшиесильное кровотечение и тем самым быстро выводившие пешего или конного врага изстроя.

В Древней Руси стрелы сширокими режущими наконечниками назывались срезнями. Двурогие наконечники, судяпо этнографическим данным, применялись для стрельбы по водоплавающей птице.Двушипные наконечники не позволяли раненому освободиться от стрелы, не расширивраны. Широкое распространение защитных доспехов в IX — X вв. у народовВосточной Европы и на Руси — кольчуг, «дощатых» или пластинчатыхпанцирей, щитов, железных шлемов, поножей, масок для лица и т. п. вызывалораспространение бронебойных железных и стальных наконечников стрел, способныхпробивать любые металлические доспехи. Именно в это время появляются ираспространяются бронебойные наконечники, если можно так выразиться, с узкойспециализацией. Для пробивания кольчуг — наконечники с узкой, шиловидной,массивной головкой. Для пластинчатых доспехов, шлемов и щитов — узкие массивныедолотовидные наконечники и бронебойные с граненой головкой. Долотовидныенаконечники особенно эффективны были при стрельбе по защищенному шлемом и щитомпротивнику. Такие наконечники легко раскалывали деревянный щит, обтянутый кожейи иногда усиленный железным умбоном.

Очень многие типынаконечников стрел употреблялись в строго определенные периоды времени ипоэтому являются вполне надежным датирующим материалом.

Все наконечники стрелподразделяются по форме насада на древко стрелы на два отдела -втульчатые ичерешковые. Втульчатые не характерны для Руси и кочевников. Они былираспространены вдоль западных границ Древней Руси, и, видимо, были заимствованыот западных соседей (поляков, чехов, немцев), у которых они имели широкоераспространение. На Руси они составляют около одного процента от всех стрел.Остальные 99% наконечников были черешковыми. Лишь в районе Прикамья втульчатыенаконечники употреблялись с глубокой древности до средневековья. Ими пользовалисьместные финно-угорские племена.

Были типы наконечников стрел,которые употреблялись в течение длительного периода. Все они имели широкоераспространение у народов Восточной Европы в период с Ч1П по XIV в. У некоторыхиз них период распространения на 100 — 200 лет короче, чем у других, но каждыйиз них был в обиходе не менее четырех- пяти веков. На протяжении этого временикаждый тип претерпевал изменения в размерах, в отделке и т. п., и поэтому вдальнейшем вполне возможно выделение вариантов отдельных типов, у которыхпериод распространения несомненно сузится.

Снаряжение всадника иверхового коня.

Начальный период — IX — Xвв., связанный с появлением удил, характерен усвоением разнообразных,преимущественно восточных по происхождению конструкций с прямыми идугообразными псалиями. Удила этих форм бытовали на Руси как наследие или врезультате контактов с европейскими номадами с их развитым коневодством испособностью к длительным передвижениям. Характерно устройство большинства этихизделий — они снабжены одно- или двупетельчатыми псалиями, следовательно,приспособлены к управлению горячим конем. Псалии с одной петлей характерны дляудил до 900 г. или для конструкций 950 — 1250 гг., часто переходных от сложноймногочленной к простой кольчатой. Эти же изделия, но с двумя петлями (однаслужила для пропуска петли грызла, другая — для сцепления с ремнем оголовья), восновном относилась к IX — X вв., хотя спорадически использовались и в болеепозднее время. Наряду с прямыми стержневидными или несколько изогнутымипсалиями встречаются 8-видно изогнутые или снабженные зооморфными увенчаниями,но они редки и для периода IX — X вв., когда обнаруживаются в нашем материале,архаичны.

Уже в X в. появляютсяобщеевропейские, и в частности общеславянские, удила, в которых псалий иподводное кольцо сливаются. Через столетие кольчатые удила почти вытесняют ряддругих ранее распространенных форм. Варьируя размер колец, мастера приспособилиэту рациональную конструкцию к различным по характеру лошадям местногоразведения и выучки. В XII — XIII вв. двухзвенные удила составляют почти 95%находок и являются показателем стандартизации производства, достигнутой в делеснаряжения всадника и коня. В этот период ремесленники совершенствуют имевшиесяпопулярные конструкции. Количество типов и разновидностей удил сокращаетсянаполовину и более. Кольчатые удила ряда модификаций для русского войска нехарактерны.

В XII — XIII вв. снаряжениеконных степняков не имеет на Руси своего прежнего влияния. Несмотря нараспространение в предшествующее время разных типов конструкций (до десяти), вконечном итоге на Руси пользовались удилами немногих форм, что было связано сразвитием местного коневодства, транспорта, становлением конницы как главногорода войск, наконец, единообразием производства.

Стремена. Стременатипологически делятся на две основные непохожие по деталям группы. К первойотносятся большинство изделий IX — начала XI в., ко второй — предметы главнымобразом XII — XIII вв… Для более древних стремян характерны ушко, оформленноев самостоятельном выступе, и подножка в основном округлой формы; у болеепоздних — отверстие для путлища прорезано в самой дужке и подножка поочертаниям бывает как скругленной, так и угловатой. Намеченные различия имеютне только хронологическое значение, но и связаны с изменением посадки иседловки, при которой опорная роль стремян все более возрастала. Если в эпохусоздания киевской кавалерии всадник сидел в низком седле и пользовался легкимиокруглыми стременами, то в дальнейшем седло становится выше, а стременавследствие возросшей силы ошибок копейщиков принимают все большую нагрузку и ихподножка в целях большей опорной* устойчивости расширяется и распрямляется.

Воины Киевского государстваиспользовали конные ножные опоры, которые в большинстве восходили к азиатскимпрототипам  — VIII вв. и которые существовали и были знакомы кочевым иполукочевым народам Восточной Европы в IX-X вв. Между 1000 и 1100 гг.большинство прежних конструкций выходит из употребления и внедряются новыеобразцы местной выделки, приспособленные к воинской обуви с подошвой разнойстепени жесткости. Около 1150 — 1250 гг. осуществляется массовое изготовлениетрех ведущих конструкций — с прямой, несколько изогнутой и полукруглойподножкой. Численный перевес получают стремена с прямой или слабоизогнутойподножкой, присущие тяжеловооруженным всадникам, составлявшим ядро войска. Вэтот же период выпускаются наделявшиеся важным иерархическим смыслом богатодекорированные золоченые стремена. Парадное стремя выделяло феодальноговластителя среди окружавших его вассалов. Характерное летописное выражение«у стремени течи», подле «стремени ездити» обозначалоследовать ядом с господином, выполнять его приказания, а «вступити в златстремень» понималось как начать поход .

В XII — первой половине XIIIв. входят в употребление стремена с боковыми выступами «кулачками»,выполнявшими функции шпор, а также ножные опоры в форме стрельчатой арки итрапециевидные, похожие на образцы, распространенные в других странах рыцарскойЕвропы.

В целом эволюция русскихстремян в XII — XIII вв. шла по линии сближения с общеевропейскими. Однако этаэволюция, при которой одновременно использовались разнообразные конструкции,отличалась своеобразием, порожденным особым военным и географическим положениемРуси, находившейся между Востоком и Западом. Нельзя не отметить, что конныеопоры с прямой и несколько изогнутой подножкой будут унаследованы кавалеристамиМосковской Руси.

Шпоры. В течение IX — X вв.киевские конники почти не пользовались шпорами, полагаясь при управлении конем,как и их южные соседи — степняки, на плеть и шенкеля. С XI в. по мере выделенияконницы как главного рода войск происходит массовое внедрение шпор, или, как ихназывали в средневековое время, острог. Первое летописное упоминаниепришпоривания коней обозначено в «Повести временных лет» под 1068 г.словами «и удариша в коне». Использование шпор этому выражению вполнесоответствует. Они явились эффективным средством понуждения копя, особенно врешающие моменты боевых действий: при маневре и сближении с противником.

Ныне становится все болееочевидным, что в отношении применения шпор Русь, считавшаяся азиатской окраинойЕвропы, входила в число развитых рыцарских стран своего времени. Красноречивымпримером служат древности раскопанного М. К. Каргером волынского Изяславля. Вэтом городе, расположенном не в западной или центральной Европе, а недалеко открая восточной степи, было найдено 280 шпор. Совокупность этих находок можетконкурировать с коллекциями национального масштаба.

Как и в Западной Европе, наРуси шпоры были неотъемлемой принадлежностью конного воина, состоятельногочеловека, феодального слуги или дворцового стражника. Не случайно среди находококазались отделанные золотом, серебром, медью или фигурной ковкой.

Первые так называемые каролингскиешпоры имели дугу и шип, расположенные в горизонтальной плоскости. В русскихнаходках они, как правило, датируются с некоторым запозданием по сравнению сзападноевропейскими образцами XI — XII вв. Одновременно с горизонтальнымисуществовали изделия с шипом, поднятым вверх.Уже в XI в. появились образцыобщеевропейских форм с изогнутой, если смотреть сбоку, дужкой и шипом,направленным не вверх, а вниз. В XII в. изогнутые шпоры, снабженные шипами,господствовали на Руси. Обращают на себя внимание легкие, словно проволочныешпоры с плавным волнообразным изгибом дуги, возможно, предназначенные длялучников- стрельцов.Далее отметим массивные угловатые изделия с крупным шипом,наклоненным к плоскости дужки на 90 — 130'. В отличие от предшествующих они предназначалисьскорее всего для тяжеловооруженных всадников. Шпоры других форм не стольразграничиваются в тактико-войсковом отношении и сочетают в себе признакиупомянутых выше образцов. По мере развития тактики конных сшибок оружейникипредпринимали попытки точнее рассчитать дозволенное колющее действие шипа.Используются разные виды шипов с противотравмирующими ограничителями. Проблемусоздания действенных, не причиняющих коню ранений шпор разрешил тип с подвижнымзвездчатым колесиком. Колесиковая шпора дошла до наших дней и для своеговремени являлась крупным открытием. Русские находки по- новому освещаютмеждународную загадку появления колесиковых шпор. Зарегистрированные в 13русских поселениях 36 шпор с подвижным звездчатым колесиком, относящихся к 1220- 1230 гг., оказались древнейшими среди известных в Европе.В археологической иоружиеведческой литературе датировка колесиковых шпор определялась примерно1300 г. Теперь эту датировку можно удревнить по крайней мере на три четвертивека. Вопрос этот обсуждался в 1972 г. на международном семинаре в Лодзи«Западные и восточные элементы в вооружении славян эпохисредневековья». Ранняя дата русских вещей сочтена убедительной изаслуживающей принятия.

На примере шпорустанавливается, что многие приемы конного боя, атаки и маневра на востокеЕвропы в целом не отличались от принятых на Западе. Интенсивная разработкашиповых и колесиковых шпор свидетельствует в пользу существования конскогодоспеха, археологически известного у нас по древнейшей в Европе боевой конскоймаске второй четверти XIII в. Прогресс в использовании средств европейскогоконновождения не был остановлен монголо-татарским вторжением. Еще во второйчетверти XV в. новгородцы, как и их западные современники, носили шпоры сдлинным держателем звездочки, что подтверждает ношение представителями русской«копной рати» полного доспеха.

Относительно найденной вНовгороде шпоры с далеко отставленным колесиком, датируемой 1420 гг., А. В.Арциховский справедливо писал, что ею «можно было пришпорить коня сквозьгустую кольчугу и даже, может быть, сквозь латы».Добавим, что шпора сдлинным держателем (10 см) звездочки, вроде упомянутой выше, предполагаетналичие доспеха, возможно пластинчатого, закрывающего и ноги воина. Всадникболее ранней поры и его конь, видимо, не были столь тщательно ипредусмотрительно защищены — соответственно держатели шипов и звездочек (в XII- XIII вв.) не превышали нескольких сантиметров.

Говоря о средствахконновождения, следует отметить использование плетей. Зафиксированные в археологическихнаходках сохранившиеся детали плеток типологически делятся на основные группы.К одной относятся металлические кнутовища с кольцом и прикрепленными к немуобоймой для бича и привесками. Эти экземпляры найдены в полосе отюго-восточного Приладожья до Смоленщины и относятся к IX — XI вв. Такая плетьприучала копя не только ощущать удар, но и слышать простой взмах без удара.Изобретение и распространение «звучащей» нагайки связано с СевернойЕвропой. Упрощением описанной выше плетки явилось устройство, состоявшее изкольца и обоймы для соединения с деревянной рукоятью. К другой группе плетейотносятся затыльники рукоятей из бронзы и кости с боковыми клювовиднымивыступами. Они широко бытовали в XI — XIII вв. и указывают не ездупо-восточному. Этой манере присуща опора полусогнутыми ногами на стремена,легкое седло без заметно выраженной задней луки, отсутствие шпор.

В целом археологическийматериал свидетельствует о том, что появившись в IX в. на Руси, плети на первыхпорах были распространенным средством конновождения, в дальнейшем ихиспользование снизилось в связи с выдвижением кавалерии, оснащенной шпорами.Употребление плетей стойко держалось у черных клобуков, и, возможно, унекоторых легковооруженных стрельцов. Что касалось вообще всякого роданевоенной верховой езды, то здесь популярность плетей в течение всегосредневековья не уменьшилась.

Рассмотрим некоторыеметаллические принадлежности убора верхового коня. Типичными для IX — XI вв.являлись подпружные пряжки трапециевидных, прямоугольных, прямоугольных сизогнутыми боковыми краями очертаний. В XI — XIII вв. стали употреблятьсяпряжки полукольце видных, кольце видных и смягченно прямоугольных форм. В этотпериод переходят к использованию в конской упряжи сразу нескольких пряжек,предназначенных в том числе и для подпруги из двух ремней. Тогда же появилисьпряжки у стременных путлищ.

В XII — XIII вв. подковыстановятся обычным обиходным предметом, но для боевых коней это неподтверждено. Подковы безусловно отягощали легких кавалеристов, но спорадическимогли использоваться тяжеловооруженными. Выделяются две типологическиеразновидности подков. К одной относятся образцы XI — XVII вв. в видеполуокружности с одним передним шипом. Ко второй относятся изделия XII — XIVвв. в форме трех четвертей овала с двумя концевыми шипами и волнистымочертанием внешнего края. Предшественниками подков явились ледоходные шипы длячеловека и коня, появившиеся на Руси примерно в IX в… Они позволяли безопаснопередвигаться по скользким дорогам преимущественно в зимнее время. Начиная с XIстолетия употребление шипов для конских копыт не исключало применение обычныхподков. Обзор снаряжения конного воина свидетельствует, что в отличие отнаступательного и оборонительного вооружения, боевые свойства которого во всякомслучае до второй половины XII в. прогрессировали весьма плавно, в развитииэкипировки всадника наблюдается определенная скачкообразность. Конное войско,возникшие на Руси не позже X в., было оснащено изделиями, изготовленными илизаимствованными преимущественно у кочевых и полукочевых народов Юга иЮго-Востока европейской части СССР. Своими удилами с прямыми или дугообразнымипсалиями, низким полумягким седлом, наборной уздой, легкими округлымистременами, плетью киевский всадник напоминал своего южного соседа, хотя иотличался от него набором оружия ближнего боя. Становление собственного конноговойска приводит в XI в. к значительному видоизменению уже принятых образцоввосточного происхождения. Езда по-восточному с применением плети все болееуступает европейской посадке, связанной с обязательным применением шпор. Конныекопейщики и лучники получают все более разнообразное и усовершенствованноеснаряжение. Если первым придавались массивные шпоры, стремена с прямой широкойподножкой, седло-кресло рыцарского типа — все, что обеспечивало устойчивость инапор при таранных сшибках, то вторые пользовались легкими седлами, округлымистременами, облегченными шпорами.

По обилию детальных измененийшпор, стремян других изделий русские в 1150 — 1240 гг. не только находились науровне наиболее опытных в конном деле европейцев, но иногда опережали свой век.Некоторые нововведения появляются на Руси поразительно рано; таковы стремена вформе стрельчатой арки, шпоры с крупными шипами и пластинчатыми манжетами,шпоры со звездочкой, конские маски. Прогресс в изготовлении и использованиисредств европейского конновождения не был остановлен монголо-татарскимвторжением. Вплоть до середины XV в. такого рода изделия, особенно вСеверо-Западной Руси, сохраняли в большой мере общеевропейский облик. Лишь впоследней четверти XV в. происходит общая ориентализация русской конницы.

Анализ предметов боевойтехники закономерно приводит к постановке ряда широких вопросов, связанных спроизводством, использованием и развитием комплекса вооружения, снаряжениемродов войск, оснащением армии на отдельных исторических этапах, международнымикультурными влияниями в сложении военной техники. Сама эволюция оружия не можетбыть оторвана от общих явлений военного дела.

Приходится отмечать, что большинствоформ и видов оружия IX — X вв. не имеют местных корней в культурепредшествующей поры. Объясняется это тем, что боевые средства славян VI — VIIвв. были весьма скудными и в этом смысле ни в какое сравнение не идут с тем,что появляется в киевский период. У обитателей Восточной Европы середины 1тысячелетия н. э. преобладали лук и стрелы, метательные дротики; мечи, шлемы икольчуги почти отсутствовали. В ходе военных действий славяне обогатилисьопытом и знаниями своих противников, за хватили много оружия. Однакопоследующие крупные сдвиги военного дела были вызваны не византийским влиянием,а в первую очередь потребностями внутреннего развития.

В последней четверти Iтысячелетия н. э. в жизни славянских племен Восточной Европы произошли огромныеперемены. Исторически это был великий и героический период созданияДревнерусского государства. Развитие было бурным, стремительным исопровождалось резким изменением всей материальной культуры. Раннефеодальноегосударство выдвинуло многотысячную и в большой мере тяжеловооруженную армию,оснащенную всеми видами известных в тот период наступательных и защитныхсредств. Сдвиг в развитии вооружения в сравнении с военными средствами раннихславян можно назвать технической революцией. В IX — X вв. сложился по существуновый комплекс боевых средств, который в течение последующих веков будетпретерпевать в основном постепенные изменения.

Образование Киевской державысопровождалось, по-видимому, активным становлением оружейного ремесла. Уже втот период организуются специализированные мастерские, например по выделкемечей. На первых порах оружейное ремесло, находившееся по тогдашнимпредставлениям под покровительством богов языческого пантеона, было в большоймере привилегией избранных людей. Среди дружинников X в. находились знатныеоружейники. Их наличие устанавливается по погребальным комплексам. Оружейноедело являлось иногда составной частью военных обязанностей. Воин времен князейОлега и Игоря умел не только действовать оружием, но и чинить его.

Как показало технологическоеизучение мечей, копий, топоров, ' проведенное Б. А. Колчиным, русскиеоружейники не позже X в. овладели всеми приемами, применявшимися в то время вЕвропе для обработки железа и стали. При ковке использовалась «техникасочетания в изделии пластичной и вязкой основы предмета (железной илималоуглеродистой стали) с твердым стальным рабочим лезвием, подвергавшимся вконце технологического процесса термической обработке — закалке».Особоследует отметить искусство сварки железа и стали и приготовлениедамаскированной стали. Все эти работы, требующие высококачественного исходногосырья, сноровки и точности, не были секретом для военных мастеров. В частности,сварочный дамаск применялся в надписях на местных мечах.

В IX — XI вв. складывается тонеповторимое своеобразие военного дела, которое на ряд столетий впередопределит пути его развития. Киевская держава была одной из немногихевропейских стран, где несходство и разнообразие в составе и подборе вооружениябыли столь разительными и контрастными. На Руси освоили западный меч ивосточную саблю, европейское ланцетовидное копье и кочевническую пику,восточный чекан и меровингский скрамасакс, азиатский сфероконический шлем икаролингские шпоры, ближневосточные булавы и северные ланцетовидные стрелы. Изперечисленных орудий войны некоторые нашли на Руси вторую родину, и уже какрусские вещи проникли на Запад. В составе раннесредневекового вооруженияуживались изделия различной тяжести и разных свойств, и отмечаются такиенесхожие формирования, как легкая конница и сильная пехота. Все решениепроблемы образования русской средневековой оружейной культуры староеоружиеведение свело к участию в ее создании Востока и Запада. Эта культурадействительно питалась достижениями других народов, но не была только восточной,только западной или только местной. Наряду с заимствованием чужого опытасоздавались и использовались собственные виды оружия и снаряжения.

Войско Киевской Руси с самогоначала было разноплеменным, что создало особо благоприятные условия l для распространениявсякого рода «орудий войны» подчас, казалось, несовместимых друг сдругом (например, меч и сабля). Активными распространителями привозногоевропейского вооружения выступали державшие в своих руках международнуюторговлю варяги. При их посредстве на Русь попадали каролингские мечи,скрамасаксы, северные наконечники ножен мечей, некоторые образцы иноземныхкопий, топоров, стрел, принадлежности конской сбруи, каскообразные шлемы,ледоходные шипы. Военный вклад норманнов (по этому вопросу, к сожалению, нетнедостатка в предвзятых суждениях) не носил оттенка превосходства ипредставляется в виде питательного источника, влиявшего на рост и укреплениеславянской силы. Сами пришельцы испытали могущественное влияние местных, условий и не располагали каким-то особым собственным военным комплексом.

Разнообразие первоначальногобоевого арсенала объясняется не только внешними причинами (отрицать их неприходится), но и внутренними. Он создавался в исключительно напряженнойобстановке, вызванной крайностями ведения войны на два фронта. Киевской ратиприходилось воевать на севере и северо-западе с относительно малоподвижнымевропейским противником и на юго-востоке с быстрыми маневренными коннымистепняками. В течение первых веков существования Руси наиболее опасным участкомборьбы был юг. Естественно поэтому, что влияние военного искусства кочевниковво времена первых русских князей было весьма ощутимо. Воины киевского князя-славяне, варяги, финны — знакомые с традиционными европейскими приемамисражения, столкнувшись с азиатско-кочевническими приемами вооруженной борьбы,вынуждены были к ним приспособиться. На просторах своей земли и в восточныхскитаниях они усвоили саблю, стали более широко употреблять кольчуги, получилисфероконический шлем, кочевническую пику, восточный чекан, сложный лук,округлые стремена и другие принадлежности упряжи, лучше научились приемамконного боя. Можно сказать, что в искусстве ведения войны русские непереставали быть европейцами, но часто сражались как азиаты.

Разнохарактерные условияборьбы, а также региональные особенности социального развития привели кнекоторому различию между северными землями с распространенным там пехотныморужием и южными районами с преобладающими там средствами кавалерийскогосражения. Зональные особенности в вооружении и способах ведения боя были ненастолько велики, чтобы существенным образом обособить или разграничитьразвитие предметов вооружения. Различия были подчас временными и сводились кбольшей распространенности того или иного популярного изделия, например топорана севере и копья на юге. В целом средства боевой техники и приемы боя,несмотря на свое чрезвычайное разнообразие, практиковались или были известны навсей древнерусской территории. Силой обстоятельств они сочетали в себе черты Западаи Востока и в то же время на фоне европейского средневековья представляли нечтоособенное.

Начальный периодсуществования Киевского государства характерен преобладанием пехотной борьбы.Однако в отличие от более раннего времени военные отряды сражались не толпой, ав организованном боевом порядке — по полкам, о определенным тактическимправилам. Вооружение состояло из копий, топоров, мечей, луков и стрел, шлемов,кольчуг и щитов. При таком положении оружие ближнего боя, главным образомколющее и рубящее, приобретает для исхода битвы решающее значение. Метательныесредства отступают на второй план. Развитие военной техники опережало родовоеделение войск. Конница хотя и имелась, но была малочисленной.

Все более значительноедавление кочевников, походы и потребности обороны, оформление феодальнойорганизации общества приводят к середине и второй половине X в. к усложнениювоенного искусства и выдвижению конницы, в дальнейшем дифференцировавшейся накопейщиков и лучников. Копейщики — сила, специально предназначенная длянанесения главного удара. В их рядах находились профессионально подготовленныедружинники, владевшие всем комплексом боевых средств. Лучники выполняли«разведку боем», прощупывали силы противника, заманивали его ложнымбегством, несли службу охранения. В состав лучников входила «молодь»,т. е. младшие по положению члены дружины, дворовая челядь, незнатные рядовыевоины. Описанное разделение войска по виду оружия сохранится вплоть до XVI в.,до тех пор, когда московские всадники предпочтут копьям сабли и луки.

Растущее преобладаниекавалерии не означало исчезновения пехоты. Однако действие последней в поле вбольшинстве случаев носило подсобный, вспомогательный характер. Болеесамостоятельной была всегда многочисленная пехота северорусских городов. Воснащении пехотинцев, также часто подразделявшихся на лучников и копейщиков,особенно популярным был топор, отвечавший универсальным требованиям похода исражения.

С выдвижением конницыглавнейшим наступательным оружием становится копье. Мечи и сабли, хотя исохраняют значение, но тактическое лидерство уступают копью. Топоры длявсадника нехарактерны. В вихре сражения достаточно было оглушить противника, ноне обязательно убить. Для этой цели используются булава и кистень. При этомколющие и рубящие средства сохраняют свое боевое первенство.

В XI — XII вв. в военнойобстановке совершаются новые ощутимые перемены. Походы на соседей непрекратились, но боевые действия все больше начинают затрагивать внутренниеинтересы общества. Задачей военных действий было не присоединениесколько-нибудь значительных территорий, уничтожение городов и порабощениеплемен, а завоевание политической власти, дележ и передел земли, грабеж.Численность войска сокращается. Незначительность многих военных столкновенийпропорциональна их быстроте и летучести. Боевые операции велись с переменнымуспехом и могли продолжаться бесконечно. Можно заметить две особенности:длительность и постоянство войн с ограниченными целями и множество быстротечныхбитв. Последствия войн и отдельных столкновений, даже самых опустошительных, небыли, однако, настолько губительны, чтобы остановить экономическое и культурноеразвитие. Множество фактов свидетельствует об относительной безопасности жизни,расцвете ремесла, свободе передвижения и активизации строительства в городах иселах.

Мелким вооруженным конфликтами междукняжеским распрям противостоят крупные операции по борьбе с главнымпротивником -кочевниками, в начале XII в. приобретающие характер общерусскойнаступательной войны. Последние раннефеодальные монархи Руси Владимир Мономах иего сын Мстислав выработали и осуществили, по-видимому, единый планмассированных ударов по половцам на юге и чуди на севере, что явилось вершинойвоенной стратегии страны накануне ее дробления на самостоятельные земли.

Оценивая военные свершенияКиевской Руси в целом, следует подчеркнуть их масштабность. Молодое государствосмогло установить и удержать обширные границы, выдвинуло значительное, в томчисле конное войско, создало собственный арсенал военных средств, приступило кширокому строительству крепостей, включая каменные пограничные форпосты иорганизовало отпор самому опасному степному противнику.

Новый цикл измененийразвернулся в последние 150 лет жизни домонгольской Руси. С наступлениемпериода феодальной раздробленности социальные перемены затронули и общество, ивойско. «Рыцарственный XII век выдвинул не только боярство, находившеесяранее несколько в тени, но и разнообразное дворянство, включавшее в себя идворцовых слуг- министериалов, и воинов — »детских" или«отроков» и беспокойных всадников — торков".Наряду с княжескимидружинниками на полях сражений выступают боярские и дворянские отряды,городские и областные ополчения. В качестве самостоятельных соединений в военныхдействиях участвуют иноплеменники федераты — черные клобуки, водь, корела,ижора. Городские концы организуют свою военизированную милицию, составлявшуюгородской полк.В войнах участвует сельский люд.

Доспехи.

Качеством защитной одеждыхарактеризовалась не только профессиональная квалификация мастеров и воинов,но, в определенной мере и обороноспособность всего народа. Защитное вооружениепоявилось на Руси, когда создавалась феодальная власть и строились ее города изамки. Современники называли его прекрасным, прочным, драгоценным.

Средневековые боевыенаголовья отражают изобретательность и индивидуальную манеру мастеров. Срединаиболее ранних на Русь проник с Востока шлем конической формы; в XI в. он сталпопулярным также и во всей Западной Европе и у норманнов. В свете этого наблюденияобращает на себя внимание шлем, происходящий из Гнездова под Смоленском. Этоодин из древнейших образцов шлемов конической формы, найденных в Европе.Находка этого шлема возможно свидетельствует о пути проникновения на континентазиатских образцов. У русских, однако, преобладание получили боевые наголовьяиного облика, а именно сфероконические. Даже прямой сабельный удар могбезвредно соскользнуть с обтекаемой плоскости такого покрытия. Шлемы этой формыс некоторыми модификациями использовались до середины XVI в. под названием«шелом» или «шолом» и украшались так, чтобы даже издалисверкать золотом и выделяться украшениями. Очевидцы и сказители не развоспевали это «свечение».

Сфероконические шлемы-древнее ассирийское изображение. В X в. их носили русские воины разных рангов,а около 1000 г. они распространились в ряде восточноевропейских государств.Речь идет об особой группе сфероконических наголовий, отличающихся, несмотря нанекоторое разнообразие в деталях, выраженным типологическим сходством. Онисклепаны из четырех частей, увенчаны втулкой для султана, покрыты позолоченноймедной или бронзовой обтяжкой. География данных находок показательна: шесть изних найдены на Руси, четыре — в Польше, один — в Венгрии, два — в Самбии, местонаходки одного неизвестно. Признано, что все эти изделия восходили к русскомупротообразцу, но могли быть изготовлены в разных мастерских.Впрочем,конкретное происхождение ряда польских и других находок остается дискуссионным.Высказано мнение, что их можно рассматривать как ценные трофеи, привезенные изРуси .

Среди других шлемовсфероконической формы отметим восемь образцов XII — XIII вв., обнаруженныхтолько на юге Киевской области и свидетельствующих о связях русских скочевниками. Эти изделия отличаются высоким колоколовидным, увенчанным шпилемдля флажка корпусом, наносником и окологлазными выкружками.

В ходе феодальных междоусобици в период усиления доспеха возникли оригинальные куполовидные наголовья сполумаской. К этому типу относится знаменитый шлем, приписываемый князюЯрославу Всеволодовичу, находки которого, как упоминалось выше, началосьизучение русского средневекового оружия. Этот шлем был спрятан в 1216 г. (?) вовремя бегства одного из военачальников с поля боя, но перед этим, возможно, двапоколения мастеров трудились над его отделкой и усовершенствованием. Шлемотделан серебряными рельефными пластинами, которые выполнялись двумя или тремячеканщиками неодинаковой квалификации. Смонтированы пластины были, по-видимому,одновременно. Начельная с изображением архангела Михаила снабжена по краюпосвятительной надписью «Вьликъи архистратиже гй Михаиле помози рабусвоему Феодору». Феодор — крестительное имя владельца вещи не уместилосьна ободке пластины и частью перенесено на ее поле. Вряд ли речь идет о неловкостирезчика букв, не рассчитавшего длину надписи. Одним из объяснений этого фактаможет служить то, что надпись писалась на пластину, заготовленную еще дополучения княжеского заказа, предусматривавшего начертания определенной формулыс именем собственника наголовья. Ободок начелья оказался для такого заданиямал. Не свидетельствует ли свою очередь все это о существовании оружейноймастерской с развитой специализацией труда и запасом готовых украшений,производившей свою продукцию отнюдь не для одного высшего феодала. Позжевсего(примерно около 1200г. )к шлему, ставшему уже, вероятно, потомственнойреликвией, прикрепили шпилевидное навершие и полумаску. Модернизация вещипроводилась с использованием прежней основы и была несомненно продиктована стремлениемзащитить лицо владельца наголовья. Обстоятельства, подтолкнувшие к такого родаусовершенствованию, сложились не ранее второй половины XII в. Опритягательности новой формы шлема свидетельствуют находки куполовидных,русских по происхождению шлемов в половецких погребениях второй половины XII — нач. XIII в. в Запорожской области УССР, а также на территории Румынии .

Шлемы куполовидной формы (нобез полумаски), начиная с XIV в. назывались шишаками. Встречены на Руси и шлемыдругих конструкций. Отметим кочевнические, точнее черноклобуцкие образцы в видечетырехгранной пирамиды на круговом основании, снабженные масками-личинами, иизвестные в Западной Европе с конца XII в. по конец XIV в. наголовьяполусферической формы с полями. Что касается распространенности шлемов, то онисоставляли необходимую принадлежность не только командиров, но и многих рядовыхвоинов.

Кольчуга. Введение защитнойодежды повлияло на военные строи и привело к выделению ядра войска — тяжеловооруженных воинов. Их первоначальной излюбленной защитной одеждойоказалась кольчуга. Ее происхождение, как показали изыскания последнеговремени, скорее европейское, чем азиатское. Об этом свидетельствуют и находки,и само название «броня». Вплоть до XV в. этим словом германского происхожденияназывали кольчатый доспех. Поголовное оснащение русской дружины кольчугами быловыдвинуто как важнейшая государственная задача, разрешить которую Киевскаядержава смогла уже в X в. Трудоемкость этого предприятия можно оценить хотя быпо тому, что на изготовление одной кольчуги шло в среднем 600 м железнойпроволоки и не менее 20000 попеременно сваренных и склепанных колец. Кольцадостигали в поперечнике 7 — 9 и 10 — 14 мм, а по толщине не превышали 0,8 — 2мм. Средний вес кольчужной рубашки достигал 7 кг.

Изменения кольчужного доспехав XIII в. выразились в появлении плетения из сплошь клепаных, круглых впоперечном сечении колец и из уплощенных колец. В то же время подол кольчугиудлинился до колен и появились длинные рукава и кольчужные чулки. Все эти изменениясвязаны, с одной стороны, с усилением защиты бойца, с другой — с переходомбронников к более простой и однообразной производственной технологии.

В эпоху Киевской державыкольчуги в экипировке воинов господствовали. Однако в течение XII в. на Руси ив Западной Европе создаются условия для ускоренного развития наборнойпластинчатой брони, которая раньше в снаряжении войск играла второстепеннуюроль. Оружейники оценили этот вид доспехов в связи с тем, что пластины примонтировке значительно заходили друг за друга и тем самым удваивали толщинуброни. Кроме того, изогнутость пластин помогала отражать или смягчать ударынеприятельского оружия. Части «дощатого» доспеха, до недавней порыизвестного лишь по изображениям на рельефах иконах и фресках, впервые былиоткрыты археологически. Среди отечественных находок (хотя целых гарнитуров несохранилось) можно опознать две системы наборного предохранения: при одной — пластины соединялись с помощью ремешков, при другой — прикреплялись к кожанойили матерчатой основе наподобие чешуи. Прикрытия из пластинок«ременного» скрепления использовались начиная с IX — X вв. вплоть доконца XV в. Обычные размеры пластин: длина 8 — 10 см, ширина 1,5 — 3,5 см, покраям располагались одиночные или парные отверстия для пропуска ремешков.Появление подобной защиты в странах Балтийского бассейна, таких, как Польша,Швеция, Литва, европейские оружиеведы справедливо объясняют русским влияниемили посредничеством. В 1250 — 1450 гг. более предпочтительной по ееэластичности считалась чешуйчатая одежда, ибо чешуйки размером 6X4-6 см,прикрепленные к мягкой основе только с одной стороны и в центре, имеливозможность некоторого движения. В домонгольской Руси одежда из чешуи известналишь по изображениям, однако ее реальное существование можно прогнозировать сXII в.

Внедрение различных«дощатых» систем защиты тела сопровождалось распространением в XIIIв. таких усиливающих принадлежностей, которые считались характерными лишь длязападноевропейского латника. Таковы констатируемые по находкам и изображениямпоножи, наколенники, нагрудные зерцальные бляхи. Общеевропейскими новинкамивыглядят найденные в Новгороде в слоях 1200 — 1250 гг. несколько частей отнаручей или перчаток и целый наруч, найденный на поселении у с. СахновкаКиевской области, уничтоженном около 1240 г. Имеющиеся данные позволяютпредположить появление в XIII в., в первую очередь в Новгороде, бригандины — одеяния, у которого металлические пластины крепились с внутренней стороны ткани.

После 1250 г. развитиедоспеха на Западе Европы шло по линии создания все более неуязвимой защиты дотех пор, пока во второй четверти XV в. было завершено полное бронированиерыцаря и началось производство сплошь кованых готических лат. В русских земляхк столь монументальной защите не прибегали, что объясняется своеобразиембоевого снаряжения русских воинов, выступавших и против европейского, и противазиатского противника.

В течение всегорассматриваемого периода ратники в бою стремились демонстрировать свойсверкающий доспех, что оказывало определенное психологическое воздействие нанеприятеля. Лишь в XV в. и особенно в XVI в. воины стали закрывать своиблиставшие металлом доспехи яркими тканями.

Щиты. Древнейшимиархеологически известными русскими щитами были круглые, снабженные в центреполушаровидным или сфероконическим металлическим умбоном. Почти забытые в XII — XIII вв., круглые щиты вновь используются в коннице в XIV — начале XVI в. Всвязи с выдвижением конного войска во всей Европе, не исключая Руси, с XI в.распространились прикрытия миндалевидной формы, закрывавшие всадника отподбородка до колена, его прежний круглый щит не обеспечивал. В конце XII — начале XIII в. миндалевидные прикрытия становятся меньше, утрачивают своиметаллические детали (оковки, умбоны, заклепки), а по очертаниям приближаются ктреугольным. Эволюцию этих форм можно проследить лишь по изобразительнымисточникам. Пользуясь этими данными, можно заключить, что около 1200 г. щит изпассивного и малоподвижного средства защиты становится все более мобильным иудобным для манипулирования в бою. Так, на миниатюрах Радзивилловской летописищит не только прижимают к телу, его выдвигают вперед, подставляют под вражескоеоружие, чтобы ослабить или отбить удар «налету». Есть основанияотнести возникновение этих приемов еще к домонгольской боевой практике.

В XII — XIII вв. поле щитаукрасилось эмблемами и стало служить геральдическим целям. Щит наряду с такимипредметами, как шлем, меч, копье, служил не только в бою, но и какгосударственный и военный символ и знак ранга. Судя по детальнымвоспроизведениям на печатях и миниатюрах, во второй половине XIV — XV в. вСеверной Руси использовали щиты скругленно-прямоугольных очертаний с четкимдолевым желобом. Желоб, членивший поле щита на три части, служил вместилищемруки и тем облегчал рассчитанные защитные манипуляции в бою. Щиты этой формыназывались павезами и, кроме всадников, использовались пехотинцами с сулицами,арбалетами и ручницами. Им требовалась некоторая пауза, чтобы под надежнойзащитой метнуть или перезарядить свое оружие. Речь идет о популярной воинскойпринадлежности в течение XIV в., приблизительно одновременно распространившейсяу русских, литовцев, поляков, орденских немцев. Это изобретение, вопрекинекоторым утверждениям, не было внезапным, и по деталям восходит к защитнымприспособлениям, вырабатывавшимся в XII — XIII вв. Считают, что раньше, чемгде-либо, павезы были приняты тевтонскими и литовскими рыцарями. Вычеркивать изэтого списка русских, а также поляков, думается, пока преждевременно. Навостоке Европы, во-первых, в XII — XIII вв. уже, по-видимому, существовалищиты, снабженные долевой гранью, напоминавшей желоб классической павезы XIV в.,во-вторых, имели место приемы боя, требующие заградительного отражения нетолько удара, но и летящей сулицы или стрелы.

О производстве щитов, вчастности в Новгороде, можно судить лишь по именам Гаврилы и Микифора,названных щитниками.Существовала в Новгороде и Щитная улица, что указывает наразвитую специализацию данной отрасли военного ремесла, сочетавшего трудстоляра, кожевника, кузнеца и художника.

События эпохи феодальнойраздробленности свидетельствуют о значительном усилении и обновлении военныхсредств. Убыстряется темп развития боевой техники, примерно каждые 50 летвозникает комплекс новых формообразований. Все шире внедряется доспех и егоусиливающие детали. Входит в широкое употребление снаряжение, специальноизготовленное для легко и тяжеловооруженных частей войска. Находки (шпоры сколесиками, детали доспеха, части самострелов) показывают, что в русских земляхпроисходят технические и военные преобразования, опережающие свое время иимеющие общеевропейское значение. В целом в оружии того периода по-прежнемуглавенствуют средства ближнего боя, однако появление самострелов и камнеметовсвидетельствует о времени резкой активизации осадной и метательной техники.

На прогресс техники тоговремени повлияло городское ремесло с его тенденцией к единообразию выпускаемыхизделий. Все отчетливее выделяются образцы «серийного» изготовления.Множественности вещей предпочитаются ведущие формы: граненые пики, бронебойныестрелы, мечи с дисковидным навершием, сабли с перекрестьем ромбической формы,грушевидные кистени и булавы с 12 шипами, чеканы с симметричным лезвием,бородовидные секиры, стремена с прямой или изогнутой подножкой. Под напороммассовой продукции все больше стираются различия в изготовлении«аристократического» и «плебейского», народного ирыцарского оружия (роскошное оружие, разумеется, вовсе не исчезло). Удешевлениетехнологии ковки приводит к сокращению производства уникальных образцов ирасширению выпуска массовых изделий. Трудоемкость работ уменьшается, в отделкевещей все экономнее применяются благородные металлы. В отличие от времен первыхрусских князей в XII — XIII вв. не всякий человек, владеющий оружием, занималсявоенным ремеслом, хотя бы в подсобных целях. Последнее обстоятельствообъясняется углублением специализации оружейного ремесла. В городахсуществовали, очевидно, специализированные мастерские по выработке мечей,кольчуг, шлемов, щитов, седел, колчанов, луков, стрел и т. д.

С XII в. начинаетсяпостепенное утяжеление вооружения. Так, появились глубокий шлем с полумаской икруговой бармицей, полностью закрывавшими лицо, массивная длинная сабля,тяжелый рыцарский меч с длинным перекрестьем и иногда полуторной рукоятью. Обусилении защитной одежды свидетельствует распространенный в XII в. приемтаранного удара копьем. Утяжеление, однако, не было таким значительным, как вЗападной Европе, ибо сделало бы русского ратника неповоротливым и превратило быего в верную мишень для степного наездника.

Для боя того временихарактерна возросшая скорость передвижения войск и очередность применения техили иных технических средств. Хозяином положения на полях сражений являетсятяжеловооруженный всадник-копейщик, снабженный копьем, мечом, саблей,кольчугой, шлемом, щитом, булавой, кистенем, стременами, шпорами и другимснаряжением. Достигшие высокой маневренности копьеносные отряды действуют нетолько на просторе, но и в глухих и лесных районах, привыкают спешиваться ибиться сулицами. В качестве самостоятельного формирования регулярно выступаютлучники, действовавшие обычно впереди главных сил. Подъем активности горожан икрестьян, освоение новых территорий, недостаток профессиональных военных кадровприводит к подъему пехоты с присущим ей колющим, рубящим, ударным и отчастиметательным оружием. В первой половине XIII в. пехота усилилась настолько, чтопроизводит самостоятельные операции и начинает влиять на результат сражения.Сходное явление произойдет на западе Европы лишь полвека спустя.

В истории восточноевропейскойвоенной техники русское оружейное дело сыграло прогрессивную роль, оказаввоздействие на ряд племен и народов. Новые военные средства (мечи, копья,топоры и др.) распространились из центральных русских районов к побережьюФинского залива, в юго-восточное Приладожье, на Муромщину и Рязанщину, вСуздальское ополье и всюду привели к отказу от старых, нередко архаическихобразцов. В итоге иноязычные племена и группы, втянутые в орбиту русскойгосударственности, познакомились и получили технически передовое и наиболеесовершенное для своего времени вооружение.

Со второй половины X в.самостоятельность русского оружейного ремесла окрепла настолько, что онооказалось в состоянии влиять не только на окраинные иноплеменные земли, но и наболее далеких европейских соседей. Русские мечи, наконечники ножен мечей исабель, чеканы и секиры, шлемы, позднее булавы, кистени другое оружие прониклив Северную и Центральную Европу и вызвали там местные подражания. Не безвлияния русского клинкового производства во всей Северной и Центральной Европепроизошла переработка франкского меча и распространились рукояти новых форм.Русь приняла участие в создании необходимых для конной рубки мечей сискривленными навершием и перекрестьем. Прямым воздействием русского ремеслаобъясняется появление в Прибалтике с XI в. однолезвийных сабель-мечей, а вВолжской Болгарии с XII — XIII вв. сабельных гард круговой защиты руки.Орнаментальные мотивы, встреченные в отделке киевского оружия, обнаружены наизделиях Дании, Швеции, о. Саарема. Русские дружинники ходили в золоченыхсфероконических шлемах. Эту моду заимствовали феодалы Венгрии, Польши и Самбии.Викинги усвоили чекан и конический шлем, которые они получили из Киевскогогосударства. Русь была крупнейшим поставщиком европейского оружия на Восток исама торговала с Волжской Болгарией, Хорезмом, Халифатом, а также с 'Чехией,Венгрией, Швецией, Польшей, славянским Поморьем, странами Прибалтики, включаяФинляндию. Притягательность и популярность изделий русского оружейного ремеслане только на Западе, но и Востоке сохраняется в течение ряда столетий.

Соприкосновение киевскихдружин с печенегами показало всю опасность военной угрозы со стороны степи.Сказалось это и технически. В раннекиевский период восточные сабли, кистени,булавы, шлемы, стрелы, пики, топоры-чеканы, удила, стремена, петли, приемыконного боя были восприняты или оказали воздействие на формы и состав русскогооружия и тактику его использования. Однако в последующий период положениеизменилось. Половцы, торки, берендеи, не довольствуясь захваченным на поле боя,начинают, очевидно, заказывать и покупать продукцию киевских оружейников.Оказалось, что кочевники носили русские шлемы, сабли, кистени и булавы, возможно,кольчуги.

Что касается общегосопоставления русской и западноевропейской военной техники, то здесь можносказать следующее. В IX — X вв. в вооружении и военных приемах Руси и другихевропейских государств было много общего (например, преобладание пехоты).Начиная с XI в. появляется различие, которое с русской стороны заключается всуществовании активной пехоты, широком применении легкой кавалерии и средствбыстрой конной борьбы: сабель, булав, кистеней, луков и стрел. Известнаяблизость исторического развития ряда крупных европейских государств отразиласьна сходстве их вооружения. Так, например, эволюция меча (с учетом некоторыхотклонений) в течение нескольких столетий была подчинена общеевропейскомунаправлению. Можно отыскать много общего в костюме, снаряжении и тактикефеодальных войск Восточной и Западной Европы. Одинаковыми и в XII — XIII вв.были пики, шпоры, кольчатые доспехи, некоторые предохранительные деталивоинского убора, щиты, самострелы, деление на тактические отряды (их количествои численность были, конечно, различны), приемы копьевого боя. Общая чертавоенного дела Руси и Запада — преобладание конницы с тяжеловооруженнымвсадником-копейщиком в качестве главной боевой единицы. Определенноевоенно-техническое сходство русских княжеств и других европейских странсохранится и в дальнейшем.

Сила и живучестьвоенно-технических достижений Руси XII в. оказалась настолько велика, что имсуждено будет удержаться не менее двух с половиной веков и облегчить народупредстоящую борьбу за независимость. Развитие русских земель было прерваномонголо- татарским нашествием 1237 — 1240 гг., повлекшим жесточайшую военнуюкатастрофу. Поражение русских вооруженных сил нельзя объяснить их слабойвыучкой, плохим оружием или отсталой техникой боя. Военная техника ордынцевбыла довольно скудной, однако они не знали феодальной розни и моглисосредоточить в каждом отдельном месте превосходящие силы. Можно предположить,что в сравнении с войсками русских княжеств и операциях по захвату городов ониобладали 10 — 30-кратным численным перевесом. Даже объединенное войсконескольких земель не могло противостоять такой армаде, хотя и неоднократнозавязывало с ней бой.

Человек XIII в. в начале несмог осмыслить масштабов нашествия и его катастрофических последствий. Полчищазавоевателей впервые за несколько истекших столетий принесли миру войну,основанную на тотальном уничтожении целых народов и их культуры. Режимпорабощения и даней захватчики установили в полуразоренной Восточной Европепозже. В период же Батыевых походов они бессмысленно уничтожалипроизводительные силы целых областей и тем лишали себя многих плодов своейпобеды. Такова, однако, была основанная на жестоком насилии военная доктринаордынской знати, фактически не воспользовавшейся благами культуры покоренныхоседлых народов и паразитически расхитившей сложившуюся цивилизацию. Нашествиезавоевателей затормозило и ослабило развитие страны. Не без давления вражескойугрозы на Руси не был принят рыцарский доспех, и пути оружейного, особенно«доспешного», мастерства на Западе и Востоке Европы заметноразошлись. При всем том «монгольский период» в истории русскоговоенного искусства был сконструирован дореволюционными археологами иоружиеведами в пору, когда практически отсутствовали археологические находкиXIV — XV вв. Теперь недостаток материала преодолен и можно прийти к следующимзаключениям.

Орды Батыя не только неподавили самостоятельности русского военного дела, но и невольно способствовалиего ускоренному прогрессу, что особенно заметно в Галицко- Волынской иНовгородской Руси. Прогресс техники и полководческого искусства развертывалсяво второй половине XIII в. в этих землях с поразительной активностью и привел кусложнению тактики боя, рассчитанной отныне на крупные и мелкие тактическиепостроения (копье — стяг — полк) и продолжительные рукопашные схватки,происходившие как бы волнообразно в пределах одного сражения. Военные изменениятого времени характеризуются массовым участием пехоты, применением средствдальнего боя — луков, самострелов, камнеметов, все более полным преобразованиемкольчатой защитной одежды в пластинчатую (получившую собирательное названиедоспех), переходом к каменной фортификации.

Против завоевателей выгодноиспользовалось все, что противоречило их боевой выучке: самострелы, камнеметы,копьевые удары, метание сулиц, противоборство слитными построениями, борьба сгородских стен, пехотные вылазки. Если же борьба происходила способами легкойконницы, основанными на массированном применении лука, стрел, сабель ивнезапного маневра, то такие методы полевого боя установились на Руси с XI в.,а не были заимствованы от восточных завоевателей в XIII столетии.

Перевооружение по восточномуобразцу в части кожаного прикрытия людей и коней было первой реакцией военныхвождей в середине XIII в. В послебатыево время, по мере того как иссякнаступательный натиск противника, оскудел приток трофейной техники и недавние«победители мира» испытали первые военные неудачи в полевых схватках,система воинских приемов побежденных под названием «русский бой»выстояла и укрепилась. Сохранились унаследованные от домонгольского периодатактические приемы и весь строй войска, что в конечном итоге оказаловоздействие на самих ордынцев, которые на какое-то время переняли европейскийбой на копьях, систему построения полков и в дальнейшем выторговывали у русскихпанцири, топоры, узды и седла.

Военные потрясения XIII в.поставили под удар само существование народа и надо изумляться, как более чемнаполовину ставшая «зоной пустыни» и разрезанная на части страна к исходувека добилась определенной военной стабилизации в борьбе не только противзавоевателей, но и усиливших натиск европейских противников. Разнообразные повыбору боевые средства позволили русским захватывать инициативу и успешнодействовать на разных направлениях: немцев и венгров — удивлять татарскиморужием; самострелами, камнеметами и каменными замками останавливать ордынцев,быстрым лучным боем обессиливать прибалтийских крестоносцев.

Начиная с середины XIII в.военное дело активно развивается в двух больших районах Руси — Юго- Западном иСеверо-Западном. Следует, очевидно, указать, что ни политическаяразъединенность земель и княжеств, ни монголо-татарские и иные вторжения, нимеждоусобицы не привели к разделению военного дела, особенно боевого арсенала,на региональные «школы». «Русское военное искусство в периодфеодальной раздробленности развивалось на единой основе, заложенной впредшествующий период истории русского народа».Единство в развитиитехники и приемов ведения боя, сходство военных изделий охватывало и север и югстраны, несмотря на некоторые локальные особенности, связанные с обороной еепротяженных рубежей.

Эти особенности были завещаныеще Киевской Русью. Развитие военного дела не только X — XII вв., но и XIII — XIV вв. происходило в условиях поистине титанической борьбы на несколькофронтов. Это проявилось в вооружении новгородско-псковской «кованой»рати, более тяжелом, чем у низовских полков. Соответственно такомуразграничению существовали две географически условные зоны примененияпластинчатого и кольчатого доспеха, мечей и сабель, пехотных, кавалерийскихщитов, самострелов и луков, шпор и плетей, каменных укреплений и полевыхзастав. Разделение средств вооружения, направленных против европейского иазиатского противника, никогда, однако, не было абсолютным; осуществлялисьсамые неожиданные комбинации, особенно если это подсказывалось тактическойобстановкой.

Несмотря на непрекращающиесявнутренние войны, главные военные усилия в период зрелого средневековья былинаправлены на борьбу с внешними врагами. Это стимулировало объединительныетенденции, которые проявились в организации вооруженных сил в XIV в. Начиная с1320 — 1330 гг. московские князья в общерусских государственных интересахорганизовывали походы, основывали города, отражали нападения, усмирялинепокорных удельных князей и бояр. Эти начинания, правда, не сразу изменили ходрусской истории, но все вместе они привели к организации широких общерусскихпоходов и к великой победе объединенного русского войска на Куликовом поле, в«котором общенародный характер русского ополчения не подлежитсомнению».Историческая оценка событий того времени служит пониманиюразвития военной техники.

Во второй половине XIII — XIVв., насколько можно судить по отрывочным примерам, сохраняется во многомвосходящая от домонгольского периода общерусская (и шире — общеевропейская)линия развития русского вооружения, что выразилось в распространении наборногодоспеха, заменившего кольчугу, современных своей эпохе мечей, шестоперов,щитов, самострелов. Такие предметы, как мечи с тяжелым набалдашником,крупномерные шпоры с колесиком, самострелы с бронебойными болтами, позднеепушки и пищали, также отражали общеевропейские пути развития военного дела.Историческая победа русских полков на Куликовом поле связана в большей мере сиспользованием европейских традиций в области вооружения, чем восточных.

Ордынское нашествие непривело непосредственно к разъединению русской и западноевропейскойвоенно-технической культуры. Более того, в самое глухое время неволи визвестной мере сохранилось международное значение и притягательность русскогооружия. Как удалось установить, среди стран Балтийского бассейна русскиекняжества являлись передовыми в отношении выработки и употребления новых формщитов, пластинчатого доспеха, шишаков. Такие предметы, как наборные доспехи,шлемы, кожаные наплечники, возможно, щиты, вывозились в Скандинавию, Польшу,Венгрию, Литву, а также в земли Ливонского Ордена, что немалой степениспособствовало сложению единообразного комплекса общебалтийского вооружения.

Система вооружения, принятаяв XIV — XV вв., во многом опиралась на результаты и опыт, достигнутые в XIII в.Начиная со второй половины XIII в. появился колющий меч, более сильноизогнутая, чем веком раньше, сабля, создается законченная система наборногодоспеха, включая защиту не только корпуса, но и головы, ног и рук,распространяется треугольный щит, топоры-булавы, шестоперы, самострел, шпоры созвездочкой. В течение большей части указанного периода бой на копьях соспециализированным узколезвийным наконечником остается главнейшим методомполевой борьбы. Формы его, однако, изменились, что было связано с переходом ктактически усложненному и длительному сражению, способным к глубокому маневрутактическим единицам. Выдвинулось общерусское «офицерское» ядро армии- дворяне и дети боярские, увеличилась численность войска за счет не толькогорожан, но и вотчинных холопов. В армию влились инженерные и артиллерийскиекоманды и пехотинцы с самострелами.

В военных, как пехотных, таки конных отрядах, особенно Новгорода и Пскова, постоянно участвовалиремесленники и мелкие торговцы — черные люди. Их роль подчас настолькозначительна, что войско, состоящее только из «нарочитых мужей»,оказывается небоеспособным. Значение простолюдинов-пехотинцев особенновозрастало, когда они участвовали в крупных операциях и отваживались, например,вступать в бой вместе с конниками. В самой крупной битве XIV в., развернувшейсяна Куликовом поле, «приидоша много пешаго воиньства и житействии мнозилюди и купцы со всех земель и городов». Торговоремесленные слои во многомопределяли состав популярных в зрелом средневековье городских полков. Вдальнейшем участие черных людей в войске будет все более ограничиваться; ихместо займут дворянские конники.

Если 1240 — 1350 гг. былипериодом залечивания ран и собирания сил, то 1350 — 1400 гг. являютсяпереломными в отношении мощного подъема военной техники и переходом от оборонык наступлению. Укрепляется представление об едином военном руководстве иполковой дисциплине, возобновляются общерусские мобилизации. Русская ратьиспользует против ордынцев тактику упреждающих полевых заслонов на Оке и рейдыв глубь неприятельских территорий. Необычайно рано и быстро принимаются новинкиполевой военной техники, такие, как шишаки. Москва организует крупнуюобщерусскую армию. Выигранное русскими полками генеральное сражение наКуликовом поле явилось предвестником грядущего освобождения Руси от чужеземногоига. Дальнейшие временные неудачи и поражения уже не могли изменить ни общей обстановки,ни, тем более, патриотической воинской идеологии.

Опираясь на результатыпроделанной работы, можно констатировать, что древнерусское вооружение втечение первых веков русской истории прошло сложный путь развития, полныйнапряженных поисков и технических открытий. Отечественная военная техникапостоянно обогащалась достижениями восточных и западных народов и выстояла впротивоборстве с противниками Руси, в том числе и временно более сильными.Изучение русских боевых средств во многих отношениях имеет общеевропейскоезначение, измеряемое тем большим вкладом, который внесла Русь в развитиесредневековой оружейной культуры. Многие из образцов холодного наступательногои защитного вооружения, принятые в XII — XIII вв., без существенных измененийперешли на вооружение войска Московской Руси и в течение длительного временибудут использоваться наряду с огнестрельным оружием.

Список использованной литературы:

1.  А.О. Ишимова «ИсторияРоссии»

2.  В.О. Ключевский «О русскойистории»

3.  Г.В. Елизаветин «Про войны»

4.  А.В. Арциховский «ДревняяРусь.Город.Замок.Село»