Реферат: Знаменитая личность в период между I и II мировыми войнами. Советский инженер-радиотехник Бонч-Бруевич

Реферат

натему:

“Знаменитая личность впериод между Iи IIмировыми войнами.

Советскийинженер-радиотехник Бонч-Бруевич”

ученика 10 – В класса

средней школы №78

Безобразова Александра

 В 1896 году орловский помещик – впрочем, теперь уже бывший помещик – АлександрИванович Бонч-Бруевич приехал в Киев. Удалось купить небольшой, но просторныйстарый дом с садом на окраине города. Отец любил наблюдать за своим сыномМишей. Неровный характер имел мальчик: то носится он с братьями по дому и саду,играя в Казаков-разбойников. То затихал где-нибудь в уголке с книгой в руках.Отец часто вспоминал уже далекий 1888 год, когда в снежную среду 10 февраля всреду из спальни в орловском его доме послышался долгожданный и все же неожиданныйкрик младенца. Мише пошел девятый год. Он упросил накупить в аптеке разныххимикалиев и устроил в саду на радость младшим братьям целую настоящуюлабораторию. Какие только опиты там не делались. И конечно, главные – совзрывами. А сейчас, в 1906 году, вопрос стоит просто: куда Мише идти учитсядальше? Несколько лет он проучился в гимназии, а потом его отдали в реальноеучилище. После пятого класса реального Миша поступил в коммерческое училище. Кмоменту окончания коммерческого училища Михаил был взрослым серьезным юношей.Приближался возраст призыва в армию. Михаил поступает в военное училище, где попрошествии трех лет получил офицерское звание. Училище выпускало саперов, а всамое последнее время стало готовить и офицеров-связистов для армейскихрадиостанций. Этой новой профессии и решил овладеть Миша. Он окончил училищеотлично и определился в пятый саперный батальон в далеком, забытом богомИркутске. Три года промелькнули быстро. В 1911 году Михаил получил чинпоручика, а в 1912 году его перевели в Петербург. Успешная сдача экзаменовоткрыла ему двери в Электротехническую офицерскую школу. Через год увидела светего первая исследовательская статья об искровом разряде. По рекомендацииЛебединского и Миткевича, тоже известного в то время электротехника, Бонч-Бруевичапринимают в члены Русского технического общества, что было большой честью длямолодого человека.

  В августе 1914 года Германия объявила войну России. Бончу дали новое назначение– в Тверь, помощником начальника приемной радиостанции. На них лежала обязанностьобеспечить связь между Россией и союзниками – Францией и Англией. Невысокое качествоаппаратуры, изготовленной иностранными производителями, усложняло работурадиостанции. Деятельный поручик привел аппаратуру в удовлетворительноесостояние, добился бесперебойной роботы станции. В Европе на многихрадиостанциях применялись новые приборы, которые позволяли усилитьрадиосигналы. Бонч решил, что на радиостанции в Твери лампы необходимы. Но гдеих взять? И тогда поручик Бонч-Бруевич решает делать лампы сам, собственнымисилами. По началу у Бонча ничего не выходило. И прежде всего потому, что неудавалось получить в лампе стойкий вакуум. Но все же постепенно технологиюоткачки освоили, овладели и стеклодувными тайнами.

  Зимний вечер 1915 года. Свершилось чудо – лампа работает. Она позволяетпринимать сигналы парижской телеграфной станции Эйфелевой башни настолькогромко и уверенно, что их слышно во всей комнате. Раньше о таком и таком имечтать было нельзя. В Военно-техническом управлении поняли, что кустарноприготовленные тверские лампы открывают путь к производству их в стране в болеешироких масштабах. Нужен обмен опыта, необходима информация о таких же работахв других местах, надо знать, что делается за рубежом. Бонч-Бруевич едет воФранцию. Едет через Скандинавию и Лондон, вокруг всей Европы – ничегоудивительного, ведь идет война. В Париже он встречается с генералом Ферье. Тотразрешает русскому коллеге посмотреть радиоламповые фирмы. У Бонч-Бруевичакрепнет уверенность, что и в России, возможно, создать такие же лампы, а можетбыть даже и лучше.

  Под руководством в тверской не штатной лаборатории было выпущено около 3 тыс.штук ламп – масштабы почти заводские.

  В 1916 году по поручению Военно-технического управления Бонч подготовил брошюрупод названием “катодные лампы”. Это была серьезная научная публикация. Труднопереоценить ее значимость для ранней радиотехники и в научном и практичномотношении.

  Октябрьские вихри 1917 года смели и самодержавие, и временное правительство. Квласти пришел народ. В советской стране начали организовывать гражданскуюрадиосвязь. В первые же месяцы советской власти тверская радиостанция перешла введение Наркомата почт и телеграфов, перестала быть военной. В штат тверскойнештатной лаборатории узаконили и увеличили до 50 человек.

  Однажды теплым летним днем к баракам радиостанции подъехал легковой автомобиль,из которого вышел нарком почт и телеграфов В. Н. Подбельский. Положениетверских энтузиастов гость понял сразу: работать здесь было трудно – отсутствуетэлектрическая энергия, нет газа, плохо с водой. Вернувшись в Москву,Подбельский доложил о результатах поездки Ленину, обсудил с ним возможностиувеличения выпуска столь остро необходимых отечественной конструкции радиоламп.После некоторого раздумья бывшую нештатную лабораторию из Твери решилиперенести в нижний Новгород.

  В жаркую пятницу 16 августа 1918 года эшелон со всеми сотрудниками тверскойрадиостанции с их семьями с имуществом и оборудованием лаборатории послетрехдневного нелегкого пути прибыл на товарную станцию Нижнего Новгорода. Ихбыло 18 человек, коллег и единомышленников,- людей, сумевших в тяжелейшихусловиях не поддаться отчаянью, самоотверженно трудившихся, буквально голымируками сделавшие первые радиолампы. Создаваемый научный центр советскойрадиотехники разместили в старом, довольно просторном трехэтажном здании.Первый этаж заняли мастерские, на втором – основная часть лаборатории истеклодувное производство, на третьем этаже расположилась библиотека. А вподвале нашлось место для энергетической подстанции.

  Бонч-Бруевич полностью отдался научно-технической деятельности. Кое-что из оборудованияполомалось в пути, иное успело устареть, иное требовало замены на болеесовершенные образцы. Теперь уже нельзя было строить лампы “на глазок”, методомпроб и ошибок. И Бонч учился их рассчитывать, постепенно приобретая опыт.Радовало, что расчеты давали хорошее совпадение с практикой. И уже вскоре трудыБонча завершились первым успехом: появляется новая конструкция приемнойлампочки. Ее назвали ПР-1, что означает “пустотное реле первого типа”. Былорешено, что к октябрьской годовщине будут выпускать именно эту лампу.

  Осенью 1918 года первую партию приемных ламп привозят в Москву. Специалисты вМоскве высоко оценивают продукцию: лампы по качеству и конструкции вполне моглипоспорить с зарубежными. Стало ясно, что в Нижнем Новгороде сложился творческийколлектив исследователей. События показывали что необходимо созданиенаучно-исследовательского института. Ленин поручает А. М. Николаеву и В. Н.Подбельскому разработать проект Положения о лаборатории в Нижнем Новгороде,которое придавало новый статус этому коллективу, ставило перед ним задачуобъединение радиотехнических сил в стране и разработку ламп и радиоаппаратов,строительство радиостанций, издание научных журналов по радиотехнике.

  2 декабря 1918 года коллектив лаборатории стал называться “Нижегородская радио лабораторияс мастерской народного комиссариата почт и телеграфа”.

  Когда Нижегородская лаборатория проходила период своего младенчества, а потом ибыстрого мужания все было сосредоточено вокруг Бонча и Лещинского. Работы велисразу по нескольким важным темам. Прежде всего, продолжалась разработкаприемно-усилительных ламп. Но не оставались без внимания и другие области: радиоприемникии радиотелеграфные передатчики в первую очередь.

  Первоначальная ядро коллектива постепенно стало пополнятся учеными и инженерами.В конце 1918 года в Нижний Новгород приехала группа специалистов поэлектрическим машинам во главе с известным ученым В. П. Вологдиным.  С егоименем связано важнейшее направление в электротехнике – техника токов высокойчастоты, их применение для тепловой обработки металлов – плавки, закалки. Ещечерез полгода сюда с семьей приехал профессор Лебединский. Он стал учителем инаставником целого поколения советских радистов. Конструируя и Ра считываяприемные лампы, Бонч-Бруевич вмести с тем закладывал общие основы теорииприемной лампы. Эго “теория триода” была опубликована в журнале  “радиотехник”в конце 1919 года. Молодому ученому вполне самостоятельно удалось сделать то,что оказалось под силу еще только одному человеку в мире, маститому профессорудрезденского университета Генриху Баркгаузену. Это достижения Бонча и волновалои радовало, ведь о нем уже можно было сказать: “впервые в мире”.

  Работа в лаборатории продолжалась. Бонча увлекла новая важная техническая идея– радиотелефонирование. И Михаил Александрович опять, как прежде в Твери,ставит перед собой, казалось бы, немыслимую задачу – создать радиолампыдостаточно большой мощности, сравнимой с мощностью машины и дуги. Новаторскийзамысел Бонча многие специалисты встретили, по меньшей мере, как фантастику.Перед инженером вырисовывалась картина трудностей почти непреодолимых. Расчетыи эксперименты показали, что приделом возможности при таком подходе осталисьмощности порядка сотни ватт. Ватт, а не Киловатт, как в машине и дуге. Бончсперва попробовал изготавливать лампы такой же как и приемные. Прошло немноговремени, и вот уже построена стеклянная генераторная лампа мощностью 150  ватт.Она получила марку ГИ-150 и стала выпускаться серийно. В руках ученогопоявились приборы, с которыми уже можно было проводить эксперименты поламповому радиотелефонируванию и строить действующие макеты первых радиотелефонныхпередатчиков.

  Он разрабатывает особую компактную конструкцию прибора, где в общей колбе какбы совмещены сразу четыре одинаковые лампы. Общий их анод был четырехсекционным, а в каждой секции – отдельные катод и сетка. Этот прием далвозможность временно разделать кое с какими трудностями и к томе же сам по себеоказался перспективным изобретением. К нему вернулись 20 лет спустя, во времявторой мировой войны: секционная конструкция лампы дала возможность создатьмощные импульсивные лампы для сверхвысоких частот.

  И вот наступил памятный день – 15 января 1920 года была проведена передача изНижегородской радиолаборатории в Москву. Об успешном опыте рассказали Ленину. Вмае 1920 года впервые в нашей стране в эфире прозвучала музыка, переданнаянижегородским передатчиком.

  Это был немалый успех: работа явно получалась. Но чтобы радиотелефон былослышно всюду, необходимы лампы еще большей, значительно большей мощности, чемони имели. И вот наконец решение было найдено. Самая важная мысль оказалась исамой простой, но и самой необычной: нужно охлаждать лампу, интенсивно отбираявыделяемое на аноде тепло. И Бруевич делает лампу, в которой анод не в нутрииее а снаружи, и его можно будет охлаждать. Всего несколько месяцев спустя всередины 1920 года, на радиоцентре Гельтов под Берлином происходит необычайноесобытие. На столе деревянный ящик с ручками настройки. Это ламповыйрадиоприемник, очень чувствительный. Вокруг руководителя всемирно известнойфирмы “телефункен” графа Георга фон Арко собрались ведущие специалистыконцерна. Всегда гордые и непроницаемые, лица сейчас не могут скрытьрастерянности. В наушниках четкий, спокойный и не громкий, но прекрасно слышимыйголос произносит по-русски: “говорит Москва!”, а потом тоже самое по-немецки.Идет экспериментальная радиотелефонная передача из России специально длянемецких специалистов. Расстояние около 2 тыс. км. Передача показала,продемонстрировала всему миру успехи Советского государства в радиотехнике. Вскоре начались регулярные радиотелефонные передачи из Москвы, построенные за 2с половиной месяца станция работала устойчиво и надежно. Она стала называться “центральнаярадиотелефонная станция имени Коминтерна”. Тем временем Бонч-Бруевич продолжалтрудится над мощными лампами. Придуманная им конструкция день ото дня позволялаувеличивать мощность. Эти лампы поставили на московском радиотелефонномпередатчике, и его мощность достигла 25 киловатт. Более мощной радиостанции вЕвропе не существовало. В скором времени в Нижний Новгород приезжают иностранныегости– группа немецких инженеров во главе с графом Фон Арко и АлександромМейсснером. И снова немцы поражены: русские сделали лампу неимоверной мощностии совершенно оригинальной конструкции. А дальше произошло то, что еще недавнопоказалось совсем невозможным: немецкие гости заказали несколько ламп, чтобыповторить их конструкцию у себя в Германии. Русская лампа победила. В сентябре1925 года была изготовлена лампа мощностью 35 киловатт. Изучая природурадиоволн, Бонч-Бруевича увлекла природа коротких волн. В нижегородскойлаборатории нашелся человек, который, как и Бонч загорелся желанием изучитькороткие волны. Его звали В. В. Татаринов. Им удалось многое прояснить впрактике, и в теории коротких волн. Они занялись проектированиемкоротковолновых антенн. Бонч и Татаринов убедились, что короткие волны могутслужить прекрасным средством дальней профессиональной связи: какрадиотелеграфной, так и радиотелефонной. В сжатые сроки в лабораториипроектируется аппаратура для магистральной коротковолновой связи между Москвойи Ташкентом. В Москве и Ташкенте строятся передатчики коротких волн на мощныхнижегородских лампах специальной конструкции. В 1926 году магистраль вступает встрой.

  Увлеченный короткими волнами, не забывает Бонч и о радиовещании. В 1928 году вМоскве вступает в строй станция на Шаболовке – сорока киловаттный “НовыйКоминтерн”. Этот передатчик снова занял первое место по своей мощности вЕвропе.

  В 1928 году Бонч-Бруевич получил назначение на должность научного директораобъединенной лаборатории. Теперь путь Михаила Александровича лежал в Ленинград.Постепенно скапливая интересный материал не только по коротким волнам, а вообщепо законам распространения волн всех диапазонов он начинает писать книгу. В1932 году книга “короткие волны” увидела свет. У Бонч-Бруевича крепнет интереск волнам еще более коротким. Их назвали УКВ (ультракороткими). Их свойства вомногом напоминали свойства света. Бонч-Бруевич и его коллеги все прочнееубеждались, что УКВ могут служить прекрасным средством ближней связи.Ультракоротковолновой технике Бонч посвятил несколько научных работ. Онипубликовались на страницах популярного журнала “радио всем”.

  Морозным субботним днем 31 января 1931 года Академия наук СССР завершала своегодичное собрание. Известный физик академик А. Ф. Иоффе внес предложениеизбрать инженера Бонч-Бруевича членом – корреспондентом Академии наук.Предложение поддержали другие ученые.

  1935 году в Ленинграде был создан научно-исследовательский институт.Бонч-Бруевич занял в нем должность заместителя директора по научной работе.Последние 5 лет жизни он посвятил изучению ультракоротких волн и разработкетехнических средств для передачи, излучения и приема УКВ. Осенью 1935 годаинженер одним из первых в мире высказал очень интересную идею создания лампынового типа, пригодной для генерирования радиоволн дециметрового исантиметрового диапазона. Эта идея была воплощена в новой лампе учениками БончаН. Алексеевым и Д. Маляровым.

  Бонч-Бруевич всегда работал с неподдельным интересом, не считаясь со временем,отдавал любимому делу все силы без остатка, порой забывая об отдыхе, не щадясебя. Длительное напряжение надорвало его силы. 7 марта 1940 года сердце невыдержало, инфаркт оборвал жизнь Михаила Александровича Бонч-Бруевича. Знакомпризнания и памяти замечательного ученого и инженера  в Ленинграде названЛенинградский электротехнический институт связи имени профессора М. А.Бонч-Бруевича.

Литература

Сборник“Жизнь замечательных людей. Советские инженеры”

В.Родионов. Михаил Александрович Бонч-Бруевич.