Реферат: Талибы строят исламский Эмират

(Теократия в Афганистане: утопия или реальность?)

«Бойтесь Бога, молитесь пять раз в день, соблюдайте пост, раздавайте милостыню, повинуйтесь своим эмирам и вы попадете в рай». (из «пророческих направлений », публикуемых талибской прессой)

Военные успехи талибов, водрузивших свои белые знамена почти над 90% всей территории Афганистана и приступивших на ней к созданию так называемого «чисто исламского государства (»суча ислами давлат"), продолжают привлекать внимание к главному вопросу — какое государство они собираются построить в Афганистане.

В данной работе на основе анализа некоторых печатных изданий талибов (газет «Шариат», «Хивад», «Анис», «Тулуйи афган», «Иттифаки ислам» и др.) предпринята попытка охарактеризовать механизм новой религиозно-политической системы государственного управления, которую лидеры талибов стремятся установить в подвластных им районах под видом «подлинно исламского государства». С момента своего появления в Афганистане руководители талибов, касаясь вопросов будущего государственного устройства предпочитали отделываться общими заявлениями о необходимости создания в стране «исламского государства», «справедливого исламского строя» и т. п. Они заявляли, что необходимости в разработке нового законодательства нет, поскольку существуют вечные законы Аллаха, а все «земные законы преходящи» и что если понадобится, то государственное устройство страны «определят улемы» на основе указаний пророка и законов шариата, а пока что жизнь общества будет регламентироваться указами лидера талибов муллы Омара и решениями правительства. При этом постоянно подчеркивалось, что первым делом новые власти займутся «искоренением бюрократизма и волокиты», присущих прежним режимам.

Прежде всего остановимся на некоторых теоретических положениях, которыми, судя по их интенсивной пропаганде в печати, талибы собираются руководствоваться в своей практике государственного строительства. По сути никаких оригинальных концепций они не содержат, а являются повторением хорошо известных тезисов, которыми традиционно предпочитают оперировать мусульманское духовенство, доказывая свои претензии на власть.

Идеологическая база. Центральным положением талибской пропаганды является тезис о нераздельности религии и политики и ключевой роли духовенства в управлении государством. Так, в одной из многочисленных публикаций на эту тему, в статье «Халифат и власть» нападкам подверглись некие «западные специалисты», которые, якобы уподобляя ислам христианству и иудаизму, пытаются навязать мусульманам «порочную» мысль о необходимости секуляризации. «На самом деле, — утверждала газета „Иттифаки ислам“, — ислам не просто религия, а образ жизни, определяющий все аспекты деятельности общества и индивида. Ислам — это способ управления государством и он же его форма». Газета заявляла также, что еще со времен «праведных халифов» мечеть выполняла не только религиозные, но и политические функции, выступая против всякого рода несправедливости и насилия. «Печально, — заключала газета, — что и сегодня находятся люди, пытающиеся свести ислам, являющийся путеводной звездой к лучшей жизни и лучшей формой правления, исключительно к исполнению религиозных обрядов и отношениям человека с богом» [I].

Что касается конкретной формы будущего государства, то религиозно-политическая верхушка движения «Талибан» в этом вопросе явно склоняется к халифату как форме, способной окончательно закрепить их единоличную власть. (Примечательно, что, придя к власти в Кабуле, талибы начали выпускать журнал под весьма красноречивым названием «Халифат»).

Пропагандируя идеальное теократическое государство («ма-динат-ал-тамма») в форме халифата, идеологи талибов утверждают, что нет никакой необходимости изобретать какие-то новые формы государственного устройства, а следует руководствоваться теми критериями, которые якобы были заложены еще во времена пророка Мухаммада, и что единственной целью талибов является возвращение к «счастливому» времени правления «праведных халифов». Столичная «Анис» указывала на несколько обязательных принципов, из которых следует исходить при устройстве такого государства: глава общины (государства) обязательно должен быть выборным; правительство должно формироваться главой государства на основе консультаций с народом, представленным через своих избранных представителей в «шуре» («парламенте»); управление государством осуществляется только на основе законов шариата, которые обеспечивают права и свободы людей [2].

От пропаганды создания халифата в Афганистане, талибская пресса неизменно переходит к пропаганде панисламизма и идее создания всемирного исламского государства в форме халифата. Так, кандагарская «Тулуйи афган» разъясняла, что поскольку в основе исламского государства лежит идеологическое, а не национально-географическое единство, то ни различия в языке, цвете кожи, вероисповедании или половому признаку, не могут являться факторами ограничивающими рамки исламского государства. «Наша заветная мечта, — заявляла газета, — состоит в том, чтобы все мусульманские страны мира в конечном счете объединились в единый, неделимый исламский халифат» [З].

В этой связи талибская пропаганда выражала сожаление, что некоторые мусульманские страны под влиянием Запада до сих пор не признали режим талибов, единственным желанием которого является воплощение в жизнь указаний Корана и положений шариата. Еще до вступления в столицу Афганистана руководство талибов предприняло ряд практических шагов по легитимизации своей власти, тем самым четко обозначив вектор своих политических амбиций, направленный на создание военно-теократического режима. 3 апреля 1996г. в Кандагаре, на собрании 1500 представителей афганского духовенства лидер талибов мулла Омар был провозглашен «повелителем правоверных» — «амир-ал-муминин» (титул халифа). На этом же собрании произошло фактическое низложение президента Б.Раббани, которого улемы признали неспособным («налайек») управлять «исламским народом Афганистана»[4].

Начиная с этого времени, в прессе лидер талибов стал величаться титулом «Его Высокопревосходительство, повелитель правоверных, хаджи, муджахед и т. д.» («Али-кадр амир-ал-муминин ал-хадж муджахид...). Одновременно в газетах, выходящих на подконтрольной талибам территории, начали публиковаться сообщения о том, что по всей стране проходят собрания полевых командиров, улемов, старейшин племен и простых муджахедов, на которых они единодушно приветствуют избрание муллы Омара „повелителем правоверных“ и приносит ему присягу на верность (»байат").

Реакция на избрание муллы Омара «повелителем правоверных» была неоднозначной. Себгатулла Моджаддиди — известный религиозный авторитет, в то время председатель так называемого «Координационного совета» антиталибских коалиционных сил в интервью Би Би Си, напечатанном в газете «Вафа», в частности, заявил следующее: «Избрание кого-то „повелителем правоверных“ в такое время выше моего понимания. Присвоение титула „амир-ал-муминин“ было естественным во времена праведных халифов или позднее. Такой амир являлся повелителем всех мусульман мира, которые присягали ему на верность. Талибы могли объявить своего лидера кем угодно: амиром или президентом Афганистана, но никак не „повелителем правоверных“ [5]. С другой стороны сторонники талибов утверждали обратное. Так, мав-ляви Ихсанулла, один из участников кандагарской сходки, в интервью Би Би Си, помещенном в уже упоминавшемся выше номере газеты, сказал, что присвоение этого титула лидеру талибов по своей значимости равносильно изданию фетвы о джихаде или фетвы о смещении с должности Б.Раббани. Видимо, в порыве верноподданнических чувств, Ихсанулла заявил, что „когда 1,5 тысячи выдающихся духовных лиц присягали на верность новому амиру, то у них из глаз текли слезы“ [б]. Более того, руководящие деятели движения „Талибан“ не раз высказывались в том духе, что талибы не против, если их лидера признает в качестве своего главы весь мусульманский мир.

Таким образом, получив из рук духовенства титул „амир-ал-муминин“, лидер талибов стал верховным вождем мусульманской общины, по крайней мере, на территории подчиненной талибам, и сосредоточил в своих руках всю полноту политической, военной и религиозной власти. (Хотя формально религиозная жизнь общества регламентируется решениями „Совета улемов“ и „Центрального Совета по изданию фетв“, без участия „повелителя правоверных“ не решается ни один важный вопрос, в том числе и религиозный. Случается, что лидер талибов берет на себя и функции первосвященника. Так, в январе 1997г., в связи с сильной засухой, поразившей западные районы страны, он лично призвал население совершить всеобщий молебен и просить Всевышнего ниспослать дождь.) [7]

Добавим, что свои властные функции он исполняет посредством издания указов (»фирман"), которые подписывает титулом «Слуга ислама, повелитель правоверных, мулла Мухаммад Омар Ахунд, муджахед...» («Ды ислам хадим мулла Мухаммад Омар Ахунд муджахид») [8].

В конце сентября 1996 г., установив свою власть над столицей Афганистана, талибы официально объявили, что отныне Афганистан будет называться «Исламским эмиратом» («Ды Аф-ганестан дъ ислами имарат») и приступили к формированию собственных властных структур. Подобный шаг талибов был расценен в афганских эмигрантских кругах прежде всего как стремление окончательно ликвидировать прежнюю государственную форму Афганистана как президентской республики. Талибы сохранили высший руководящий орган движения «Талибан» — «Руководящую коллегию движения талибан» («Хай-ате рахбарийе тахрике исламийе талибан»), возглавляемый лично «повелителем правоверных», ставкой которого остался город Кандагар, однако упразднили бывшие руководящие советы: «Большую шуру» (40 человек), «Малую шуру» (6 человек), создав вместо них правительство в Кабуле. Исполнительная власть в ее нынешнем виде представлена так называемым «Попечительским Советом исламского государства» («Ды ислами доулат сарпарасти шура»), возглавляемым муллой Мухаммадом Раббани. Все члены кабинета, начиная от председателя правительства и до заместителей министров, считаются «исполняющими обязанности» («сарпараст»). Заместителями премьер-министра М.Раббани являются мавляви Абдул Ка-дир и мулла Мухаммад Хасан Ахунд.

К началу 1998 г., после целого ряда реорганизаций, проведенных по указу муллы Омара в марте 1997 г., кабинет министров был представлен следующими основными министерствами. Министерство иностранных дел — и. о. министра мулла Мухаммад Гаус Ахунд-зада. Министерство обороны — и. о. министра мулла Обайдулла Ахунд. Министерство внутренних дел — и. о. министра мулла Хайрулла Хайрхах. Министерство информации и культуры — и. о. министра мулла Амирхан Моттаки; министерство юстиции — и. о. министра мулла Нурэддин Тораби, он же глава Административной комиссии при правительстве. Министерство общественных работ — и. о. министра мулла Аллахдад Ахунд. Министерство высшего образования — и. о. министра мулла Абдул Салам Ханефи. Министерство просвещения — и. о. министра мавляви Сайид Гиасуддин Ака. Министерство ориентации и вакфов — и. о. министра Устад Кари Баракулла Салим. Министерство по делам погибших и беженцев — и. о. министра мавляви Абдурракиб Тахари. Министерство горных дел и промышленности — и. о. министра мавляви Ахмад Хан. Министерство планирования — и. о. министра Кари Дин Мухаммад. Министерство гражданской авиации — и. о. министра Абдул Хаким Мунир. Министерство сельского хозяйства — и. о. министра мавляви Абдул Латиф Мансур. Министерство торговли — и. о. министра мавляви Абдул Реззак. Министерство энергетики и водных ресурсов — и. о. министра мулла Мухаммад Исса Ахунд. Министерство здравоохранения — и. о. министра мулла Мухаммад Аббас Ахунд. Министерство связи — и. о. министра мулла Аллахдад Табиб.

Точно так же все ведущие департаменты возглавили лица духовного звания. Например, Главным управлением.по радио, телевидению и кинематографии («Афганфильм») руководит и. о. генерального директора мулла Мухаммад Исхак Низами. Главное управление по возрождению и развитию деревень возглавляет и. о. президента мулла Язр Мухаммад, а Управление по изучению земель и картографии — и. о. начальника мулла Мухаммад Хусейн Мостаад. Председателем торговой палаты является мавляви Абдуррахман Фаряби; президентом Управления авиакомпании «Ариана» — мавляви Мухаммад Юнус Келиваль. Центральный банк Афганистана «Дъ Афганестан банк» возглавляет мавляви Ихсанулла Ихсан, а Академию наук Исламского Эмирата Афганистан и. о. президента мулла Мухаммад Хусейн Мостасад. (Необходимо отметить, что ротация высокопоставленных чиновников происходит довольно быстро, и поэтому многие из названных лиц либо покинули свои посты, либо перешли на другую работу.)

Таким образом, уже одно перечисление новых министров и руководителей ведомств свидетельствует о том, что все ключевые позиции в аппарате исполнительной власти оказались в руках военно-религиозной элиты движения «Талибан», что в свою очередь позволяет говорить о становлении основ теократического режима.

Религиозные и судебные органы, репрессивно-карательный аппарат. Для укрепления своей власти и реализации планов по всеобщей исламизации общественной жизни руководство та-либов нуждалось в сильных религиозно-пропагандистских институтах и органах подавления. Талибы возродили «Совет улемов», который стал официально называться «Всеобщим Советом улемов и духовенства» («Шурайе омумийе улема ва руханийун»), и которому было вменено в обязанность «разъяснение населению целей и задач правительства Исламского Эмирата и наставление мусульман на путь истины».

При Верховном Суде («Стыра махкама») был создан новый орган «Центральный совет по изданию фетв» («Ды маркази дар-уль-фатаатун») во главе с мавляви Нур Мухаммадом «Сагебом» (он же заместитель председателя Верховного Суда). «Центральный Совет по изданию фетв», состоящий из авторитетных улемов и муфтиев, является высшей инстанцией, выносящей окончательное решение относительно соответствия (или несоответствия) шариату тех или иных указов и решений всех ветвей власти, в том числе и самого «повелителя правоверных».

Вместе с тем, по признанию мавляви Нур Мухаммада «Саге-ба», основной задачей этой организации является «укрепление исламского движения талибов, исламского государства» и пропаганда нового «божественного порядка» («ды иллахи низам») [9]. О том, какими моральными нормами и принципами будет руководствоваться «Центральный совет по изданию фетв» в своих попытках навязать афганскому обществу новый «божественный порядок», можно, в частности, судить по высказываниям некоторых его высокопоставленных деятелей. Так, мавляви Абдулхай Зафарани, отвечая на вопросы той же «Тулуйи афган» относительно женского образования и перспектив возобновления работы телевидения, заявил следующее: «Согласно исламу обучение девочек в раннем возрасте разрешается. Однако с достижением ими брачного возраста (9 лет — Р. С.) запрещается. Такие науки, как география, история, математика, в которых женщины не испытывают повседневной необходимости, им не нужны. Зато им нужны знания о соблюдении поста, о налоге в пользу общины, паломничестве, менструациях и деторождении». Касаясь вопроса о будущем телевидения в Афганистане, он сказал, что поскольку шариат запрещает любое воспроизведение изображения человека, будь то в виде фотографий или картинки на телевизионном экране, то телевидение следует полностью запретить[10].

Власти Исламского эмирата предприняли меры для развития религиозного образования. С этой целью на территориях, где действуют законы талибов, открываются новые медрессе, а на уже действующих вводятся специальные идеологические курсы для «подготовки улемов и мударисов для будущего Афганистана».

Однако особое внимание руководство Исламского Эмирата уделило укреплению судебной власти и карательно-репрессивных органов. Судопроизводство всегда было той сферой власти, где позиции афганского духовенства были традиционно сильны. Поэтому талибам не понадобилась коренная реорганизация судебного дела, они его только приспособили к своим потребностям, и как всякая диктатура особенно усилили карательно-репрессивный аппарат, чтобы держать в страхе и подчинении народ. Недаром газеты призывают «слушаться и повиноваться своим эмирам». Весьма примечательно, что в систему вышеуказанных органов сами талибы включили значительное число министерств и ведомств. Так, по свидетельству газеты «Иттифаки Ислам», правительство Исламского Эмирата для пресечения «антишариатских и антигуманных» действий и распространения «справедливости, гуманизма, культуры и знании Корана», использует такие влиятельные органы, как Министерство юстиции, Верховный суд, Министерство ориентации и вакфов, Министерство информации и культуры, Третейский суд, Генеральную прокуратуру. Для этой работы привлекаются также организации по борьбе с уголовными преступлениями, в первую очередь такой орган надзора за исполнением законов шариата и соблюдением исламской морали как «Амр бе мааруф ва нахи аз мункар» (от арабского «Аль-амр би-л-ма'руф ва-н-нахй ан ал-мункар» — «повеление одобряемого и запрещение осуждаемого») [11].

При этом краеугольным принципом своей юриспруденции талибы провозгласили кисас («талион»), рассматриваемый ими как важное профилактическое средство в борьбе с преступностью. «Кисас играет важную предупредительную роль, преступники боятся совершать преступления, — писала газета „Итти-факи ислам“, — так как знают, какое наказание они понесут. Кисас — единственное средство, надежно защищающее права и свободы людей». Поэтому обязательное применение «ходуде иллахи» («предписанных Аллахом наказаний») в виде кисаса, газета рассматривала как прямую обязанность соответствующих государственных органов и как правовую основу и инструмент построения «общества, свободного от угнетения и насилия» [12].

Из всех репрессивно-карательных органов особо следует остановиться на двух: «Ихтисаб» (первоначально «надзор за правилами торговли, поведением людей в общественных местах») и Управление «Амр бе мааруф ва нахи аз мункар» [13]. По свидетельству афганского историка Абдул Вахеда Нахзада Фарахи эти организаци уже существовали в период правления Ахмад-шаха Дурани (1747-1773) [14]. В 1928 г., после того как король Ама-нулла был вынужден пойти на уступки духовенству, он объявил о восстановлении института мухтасибов («надзирателей»), которые должны были осуществлять контроль за исламской моралью и нравственностью подданных и осуществлять наказания за их нарушения. Однако практически «Ихтисаб» вошел в силу уже при Надир-шахе и исполнял функции «полиции нравов».

При талибах «Ихтисаб» приобрел совершенно иные функции [15]. Он превратился в орган политического сыска. Вот, например, как определяла роль и функции «Ихтисаба» газета «Шариат». В большой статье, озаглавленной «Ихтисаб» — правительственное учреждение в Кабуле", газета, указав на то, что в ходе войны была разрушена вся прежняя государственная система управления и преданы забвению традиции и исламские ценности, выражала сожаление по поводу того, что долгое время был незаслуженно забыт такой важный для «благополучия» страны орган, как «Ихтисаб». Далее газета утверждала, что, при прежних режимах подбор и расстановка кадров на государственные посты всех уровней осуществлялись по принципу непотизма, партийной, плановой, племенной солидарности и личной преданности, без учета профессиональных и моральных качеств человека. Учитывая подобную ситуацию, власти Исламского Эмирата Афганистан, в целях избавления от саботажников, профессионально непригодных и аморальных чиновников, обещали покончить с системой протекционизма при отборе кандидатов на государственные посты и впредь руководствоваться исключительно такими критериями, как: профессионализм, мораль и религиозное благочестие. Газета подчеркивала, что именно управление «Ихтисаб» призвано очистить государственный аппарат от профессионально непригодных и не приемлющих законы исламского государства работников, а на их места принимать только «благочестивых и знающих» специалистов. Весьма характерен для нынешних властей призыв к населению сотрудничать с органами «Ихтисаб», то есть заниматься доносительством. В цитируемой статье сотрудникам «Ихтисаб» предписывалось относиться к посетителям «по-товарищески и с любовью», гарантировать им сохранение тайны их обращения в органы правосудия и защиту от преследования тех, на кого они жаловались [16]. О том, что «Ихтисаб» уже начал действовать, свидетельствует, в частности, тот факт что, в ноябре 1977 г. с государственной службы были уволены сотни чиновников, в том числе 70 преподавателей Кабульского университета, обвинен ные в инакомыслии и приверженности «коммунистической».идеологии [17].

Но наиболее печальную известность среди населения приобрело министерство «Амр бе мааруф ва нахи аэ мункар», по существу выполняющее функции исламской «полиции нравов», о деятельности которого можно судить, например, по сообщениям газет. Так, «Тулуйи афган» писала, что шариатский суд осудил ряд лиц, задержанных сотрудниками Министерства: одни из них обвинялись в тйм, что они, вопреки указаниям шариата, подстригали бороды; другие в том, что во время, положенное для намаза, продолжали торговать; третьи были арестованы за игру в карты [18]. Другая газета «Иттифаки ислам» извещала о том, что сотрудниками Министерства были конфискованы музыкальные инструменты, а музыканты были «строго предупреждены!» [19]. Та же «Иттифаки ислам» сообщала о решении гератского управления «полиции нравов» запретить владельцам магазинов и лавок, под страхом сурового наказания, украшать стены «безнравственными» снимками и репродукциями [20].

Новым в системе религиозно-судебных органов стало создание по всей стране трибуналов из трех судей («дрегуно казаи махкамо»), которые наделялись правом вынесения любого наказания, вплоть до смертного приговора, который приводился в исполнение после утверждения его высшей инстанцией. По информации газеты «Тулуйи Афган», согласно приговору «тройки», например, в уезде Сурхруд провинции Награхар был публично казнен некий Ахмад-шах за убийство своего сельчанина [21]. Самое пристальное внимание руководство талибов уделяет моральному состоянию своих вооруженных сил и усилению контроля над армией. Преступлениями, совершаемыми бойцами, занимается главная военная прокуратура, возглавляемая муллой Мухаммадом Фаруком, а также специальные военные суды, которыми руководит мавляви Гулам Хайдар.

В конце 1997 г. руководство талибов приступило к «генеральной чистке» в армии. В ноябре 1997 г., согласно фирману лидера талибов муллы Омара, была создана Чрезвычайная комиссия «Тасфийе ал-саф» (букв. «очистка рядов») во главе с мавлави Абдуррашидом. Необходимость создания этого еще одного, карательного органа, официально объяснялась тем, что «некоторые враги ислама хотят вбить клин между талибами и народом». В обязанности «Тасфийе ал-саф» вменялось следить за нравственным обликом военнослужащих. Так, бойцы не должны отпускать волосы до плеч, не курить, совершать 5 раз в день молитву и не заниматься мародерством. Видимо, это последнее обстоятельство и послужило истинной причиной чисток, поскольку население не раз выражало возмущение бесчинствами талибов.

Неслучайно, начальник военного отдела «Амр бе-мааруф ва нахи аз мункар» мавляви Абдулхай, посетивший позиции талибов к северу от Кабула, в своем выступлении перед бойцами внушал им, что сохранение государственного имущества (байт-ул-мал) является священной обязанностью каждого бойца, а его расхищение будет расцениваться как предательство, могущее привести к поражению святого дела талибов [22].

Исламизация. Параллельно с укреплением своих властных структур военно-религиозное руководство талибов приступило к исламизации всех сторон жизни общества и индивида. При этом преследовались две главные задачи; во-первых, различными мерами устрашения, зачастую, жестокими, которые обосновывались требованиями ислама, деморализовать и подчинить себе население захваченных талибами провинций, а в дальнейшем, используя политику «кнута и пряника», укрепить социальную базу режима; во-вторых, добиться подмены прежних светских законов, конституции, регламентировавших жизнь афганского общества при прежних режимах вплоть до захвата власти муджахедами, канонами шариата с тем, чтобы большая часть населения стала бы жить исключительно по нормам и законам ислама. Иными словами, ислам, который требовался талибам как инструмент достижения политических целей, был возведен ими в ранг государственной политики Исламского Эмирата.

Политика исламизации, приводившая к многочисленным нарушениям прав человека, наиболее наглядно проявлялась в морально-этической и бытовой сфере. Этот аспект исламизации достаточно полно освещен в работах, посвященных практике талибов, в том числе и в работах российских афганистов [23], и поэтому нет необходимости более подробно останавливаться на известных фактах. Достаточно напомнить, что в ходе исламизации основные усилия репрессивно-карательного аппарата, в первую очередь, были направлены на то, чтобы поднять уровень «благочестия» населения, якобы изрядно пошатнувшегося за годы светской власти и гражданской войны. А для этого восстановить в полном объеме неукоснительное соблюдение населением исламских ритуалов, предписаний Корана, шариата; исключить женщину из общественной жизни, лишив ее права на образование и работу; внедрить аскетический образ жизни, полностью лишив население привычных и традиционных видов развлечений (музыка, кино, телевидение, спорт и т. д.).

Чтобы добиться исполнения всех этих предписаний, талибы прибегали к наиболее убедительному, на их взгляд, методу перевоспитания: публичным казням и телесным наказаниям, предусмотренным мусульманским правом («ал-фикх») еще со времен халифов.

Исламизации подвергается, хотя и в меньшей степени, и социально-экономическая сфера. Судя по публичным заявлениям руководства Исламского Эмирата, власти намерены возродить те нормы ислама, которые еще со времен пророка и «правоверных халифов» регламентировали все вопросы экономики, финансов, торговли и т. п. Так, наряду с декларациями о неприкосновенности частной собственности, приоритетному развитию частного сектора, талибы объявили об отмене ростовщичества и банковского процента. Правда, вслед за этими заявлениями, в марте 1997 г. Управляющий Центральным банком Исламского Эмирата мавляви Ихсанулла Ихсан уточнил, что вопрос о взимании банковского процента окончательно будет решен после консультации афганских улемов с их коллегами из религиозного центра Деобанд (Индия), а также религиозными авторитетами из Пакистана, Саудовской Аравии и Кувейта [24].

В качестве одной из «подлинно исламских» форм экономики власти рекомендуют широко внедрять различные виды сельскохозяйственных и торговых товариществ-ширкетов, основанных на принципе «капитал + труд» и справедливом разделе доходов между владельцем капитала и работником. Например, гератская газета «Иттифаки ислам» в числе организаций, якобы известных со времен пророка и «правоверных халифов», называла такие виды товариществ, как «мозараба» (в торговле), мазара'э (в сельском хозяйстве) и «мосагат» (в садоводстве).

Власти стремятся возродить в новых масштабах традиционные для мусульманского мира экономические рычаги нивелирования социального неравенства, например, зафиксированную в Коране систему добровольных пожертвований — «садака» («милостыня»). В марте 1997г. газеты широко рекламировали указ «повелителя правоверных» о раздаче неимущему населению подконтрольных талибам провинций 250 миллионов афгани [25].

Обобщая вышесказанное, мы полагаем целесообразным подчеркнуть следующее. С самого начала появления талибов в Афганистане было сделано немало прогнозов относительно их целей и их будущей политической судьбы. В частности утверждалось, что талибы не являются самостоятельной политической силой, а лишь военным авангардом, прокладывающим путь к трону бывшему королю Мухаммаду Захир-шаху. Для придания этой версии большей убедительности утверждалось, что руководители талибов никогда не заявляли о своих претензиях на власть. Более того, высказывались сомнения в профессиональных способностях талибов взять на себя управление страной. Однако, никто не мог предположить, какие планы государственного устройства вынашивают талибы. Для иллюстрации сказанного обратимся к статье в лондонской «Гардиан», перепечатанной выходящим в Москве эмигрантским бюллетенем «Гиндукуш». Она, на наш взгляд, весьма показательна для тех оценок, которые до недавнего времени делались в отношении талибов.

В статье под названием «Бесполезная власть молодых мулл над развалинами Кабула», написанной сразу после взятия талиба-ми столицы в сентябре 1996 г., в частности, утверждалось, что молодые бойцы в белых чалмах, в основном выходцы из афганской деревни, возомнившие себя муллами и мавляви, вряд ли сумеют управлять такими большими городами как Кабул, не говоря уже обо всей стране [26].

За прошедшие годы жизнь опровергла многие из этих прогнозов: талибы не стали орудием возврата бывшего монарха во власть; они сумели установить свое господство над большей частью территории Афганистана и создать на ней собственную, достаточно сильную администрацию.

В марте 1997 г. кандагарская «Тулуйи афган» — рупор лидера талибов муллы Омара, заявила, что движение «Талибан» превратилось сегодня в реальную религиозную и политическую силу, играющую определяющую роль в сегодняшней и завтрашней судьбе Афганистана, которую уже не могут игнорировать ни враги, ни друзья талибов. Газета также утверждала, что со временем Исламское государство и его мощная армия станут играть более значительную роль в регионе и на международной арене [27]. Более того, председатель «Центрального Совета по изданию фетв» мавляви Нур Мухаммад «Сагеб», выступая на совещаний улемов в Кандагаре заявил следующее: «Сегодня Аллах отвел талибам роль, которая породила надежды у всех мусульман мира, у них появился центр исламской надежды, который находится в сердце Азии и называется Афганистаном» [28]. Если не принимать во внимание пропагандистский пафос подобного рода заявлений, то следует признать, что в сегодняшнем Афганистане талибы, действительно, являются реальной военной и религиозно-политической силой. И они, несомненно, будут пытаться создать в центре Азии новый очаг исламского фундамен-тализма, что может повлечь за собой изменение геополитической ситуации в этом регионе мира.

Анализ вышеизложенного подводит нас к необходимости признания следующих положений: — военно-религиозное руководство движения «Талибан», представленное муллами, мавляви, шейхами, кари, ахундами, в результате вооруженной борьбы захватило политическую власть на большей части территории Афганистана. На наш взгляд, в Афганистане произошло то же, что и в соседнем Иране, где власть оказалась в руках шиитского духовенства. В отличие от Ирана, где в период исламской революции 1978-1979 гг. произошло, по словам известного российского востоковеда Е.А.Дорошенко, «молниеносное внедрение духовенства в ряды активных борцов иранской революции и захват в ней политического лидерства» [29], в афганской «исламской революции», как иногда называют свое победоносное шествие по стране сами талибы, военно-религиозное лидерство изначально оказалось в руках представителей духовного сословия, возглавлявших движение «Талибан»;

— в течение четырех лет, прошедших со времени их появления в Афганистане, талибам удалось создать на подконтрольных им землях мощный репрессивный аппарат, достаточно эффективную вертикаль исполнительной и судебной власти и в конечном счете установить свою религиозно-политическую диктатуру, которую, используя терминологию Е.А.Дорошенко, мы можем обоснованно охарактеризовать, как «муллократию»;

— объявив Афганистан «Исламским эмиратом», а главу движения «Талибан» муллу Омара «повелителем правоверных», талибы на практике начали процесс создания исламского военно-теократического государства. Его реальные контуры уже обозначались в форме эмирата (халифата), о чем свидетельствуют не только такие формальные признаки, как закрепление всей полноты исполнительной и судебной власти в руках лиц духовного звания, но и практическая деятельность талибов по насильственному насаждению на большей части страны законов шариата и догм ислама.

Список литературы

Р. Р. Сикоев. ТАЛИБЫ СТРОЯТ ИСЛАМСКИЙ ЭМИРАТ