Реферат: Борьба идей в русской политологии XVII века

Начатоепри Иване Грозном «возрождение Руси» (Феофан Прокопович) держалосьисключительно на его «тиранстве» и, естественно, не могло быть долговечным.После смерти царя все скоро сызнова вернулось в прежнее состояние. Осложнениюситуации способствовало и пресечение царской династии: два сына Ивана Грозного- Иван и Дмитрий — трагически погибли еще при жизни отца, а третий сын Федор неоставил потомства. Начался период Смуты и самозванства, затянувшийся более чемна два десятилетия. В 1613 г. созывается Земской собор, на котором совершаетсяизбрание на царство Михаила Федоровича Романова, ставшего родоначальником новойдинастии.

Трехсотлетняяистория династии Романовых, в контексте развития политической идеологии,распадается на два периода. Первый охватывает время от царя Алексея Ми-хайловича до императора Александра I, когдасама власть выступает органом прогресса, и с ней сопрягает свои судьбыновообразованное ученое сословие — интеллигенция. Острота борьбы идей этогопериода отмечена противостоянием традиционного православного консерватизма изарождающегося либерализма.

Проблемы,обсуждавшиеся на этом этапе, переходят и в следующий период. Время от Николая I до Николая II — почти целоестолетие! — характеризуется стремительным размежеванием общественных сил,отпадением интеллигенции от власти. Отныне она берет в собственные рукиинициативу «освободительного движения», выражая все оттенки и разновидностиполитической идеологии. Борьба партий и направлений окрасила политическуюатмосферу России XIX — начала XX в. Победа оказалась на стороне русского марксизма, илибольшевизма, и это обусловило сущность советского периода русской истории.

1.Реформы царя Алексея Михайловича и церковный раскол. Итак, после смерти ИванаГрозного, как было сказано, на Руси снова проросли удельные тенденции, ицерковь, в обстановке начинавшейся Смуты, добилась учреждения патриаршества(1589). Пришедшей на смену Рюриковичей династии Романовых предстояло зановорешать старые проблемы. Между тем новый царь Михаил Федорович с самого началабыл связан «ограничительной записью», по которой он «без боярского совету немог делать ничего». Со своей стороны и церковь добивалась возвышения надцарством. Это облегчалось тем, что патриарх Филарет был родным отцом МихаилаФедоровича. По словам одной летописи, он «не только слово Божие исправлял, но иземскими делами правил». Благо, сын его не отличался ни талантами, ни здоровьем- «скорбел ножками»! От него привычку к полновластию переняли и другиепатриархи, в том числе и наиболее знаменитый из них Никон.

Всеэто и начал решительно пресекать царь Алексей Михайлович, прозванныйсовременниками Тишайшим. В изданном им Уложении 1649 г. отменяется всякийдругой суд, кроме суда государева. По нему теперь предстояло «судить бояром, иокольничим, и думным люд ем, и дьяком, и всяким приказным людем, и судьям, ивсякая расправа делать всем людем Московского государьства от болынаго и доменынаго чину въправду». Государеву же суду подлежали и церковнослужители: за«бесчестье», нанесенное патриарху, «по суду и по сыску» полагались батоги,другим духовным чинам — либо трехдневная отсидка в тюрьме, либо денежныештрафы. Таким образом, упразднялось особое церковное право — «Божий суд»,существовавший на Руси с древнекиевских времен.

Вследза этим последовали непосредственно церковные реформы. Их проведение Тишайшийпоручает своему ставленнику — патриарху Никону. Политической подоплекой этихреформ стал вопрос о присоединении Украины к России. Однако выявилось, чтопрепятствием служат обрядово-вероисповедные различия. В то время какзападнорусское православие, находившееся под юрисдикцией константинополькогопатриарха, придерживалось «греческой» ориентации, Московская Русь исповедоваласобственное «правоверие», сложившееся после обретения церковной независимостиот Византии (1448). Так, московиты крестились двумя перстами вместо трех, СынаБожия надписывали именем Исус, поясным поклонам предпочитали коленные, аллилуйюпели сугубую, а не трегубую и т.д. Украинская сторона потребовала привести всеэто в соответствие с греческим оригиналом, поставив в зависимость от«восстановления истинной веры» переход «под высокую руку» московского государя.Алексею Михайловичу не оставалось ничего другого, как согласиться с выдвинутымиусловиями и приняться за исправление «древлеотеческих преданий».

Действиявласти вызвали открытое недовольство не только в церковной среде, но и в массахзакабаленного крестьянства. Связывая церковные преобразования с системойкрепостничества, закрепленной Уложением 1649 г., они толпами снимались снасиженных мест и уходили в глухие леса Севера и Зауралья. Год от годавозрастал психоз массовых самосожжений. В огне нередко гибли сотнями итысячами. Сила стала против силы, изматывая и озлобляя друг друга. Русскоеобщество надолго погрязло в глубоком и трагическом расколе.

Глава«ревнителей правой веры» протопоп Аввакум (1621-1682) обвинял АлексеяМихайловича в кощунственном похищении духовной власти, сравнивая его церковнуюреформу с насильственным введением язычества при Царе Манассии. «В коихправилах, — вопрошает он, — писано царю церковью владеть, и догматы изменять, исвятая кадить? Только ему подобает смотреть и оборонять от волн, губящих ея, ане учить, как вера держать и как персты слагать. Се бо не царево дело, ноправославных архиереов и истинных пастырей...». Аввакум превращает вопрос отроеперстии в целую политическую философию: «… Всяк бо крестяйся тремя персты,кланяется первому зверю, па-пежу, и второму — русскому, творят их волю, а неБожию, или рещи, кланяяся жертвует душею тайно антихристу и самому дияволу. Вней же бо щепоти тайна тайнам сокровенная: змий, зверь, лжепророк, сиречь змийдиявол, а зверь царь лукавой, яко бо пророк папеж римской, и по нем патеррусский и протчии подобии им». Идеолог старообрядчества подходит к церковнымпреобразованиям («догматному пременению») эсхатологически, видя в них знамениеконца света.

Особенноярко религиозно-политическая сущность старообрядчества выразилась в учениидьякона Федора, духовного сына протопопа Аввакума, сожженного вместе с ним впустозерском срубе. Его сознание воспалялось убеждением, что «время страданияприспе» и антихрист уже царствует в мире. «Во время се, — наставлял он братию,- ни царя, ни святителя. Един бысть православный царь на земли остался, да итого, не внимающаго себе, западнии еретици… угасили… и свели во тьму многияпрелести». Дьякон Федор призывает всячески сопротивляться против никоновыхнововведений и ни в чем не повиноваться царским повелениям. Таким образом,старообрядчество отвергло представление о Москве как третьем Риме, перенесяидею святости и спасения на собственное движение.

Недолгооставался союзником царя Алексея Михайловича и патриарх Никон (1605-1681). Егоамбиции отнюдь не удовлетворялись назначенной ему ролью простого сокрушителя«древлеотеческих преданий»; он в душе совершенно определенно вынашивал идею«частного, национального папизма», ставя священство выше царства. Ему былонепереносимо видеть умаление духовной власти, и он, побуждаемый надеждой насочувствие «собинного друга», самовольно оставляет святительскую кафедру иудаляется в монастырь. Но царь словно этого только и ждал: обратногоприглашения не последовало. Более того, теперь само поставление духовных лицсовершается «повелением государя царя». Никону оставалось лишь протестовать изсвоего монастырского уединения: «… Всем архиерейским рука твоя обладает — исудом, и достоянием, страшно молить, обаче терпеть не возможно, еже намислышится, яко по твоему указу и владык посвящают, и архимандрит, и игуменов, ипопов поставляют и в ставилных грамотах пишут равночестна и Святому Духу, ащепо благодати Святаго Духа и по указу великого государя. Не доволен Святый Духпосвятити… без твоего указу...».

Ноцаря мало заботили подобные обвинения: его политика не предусматриваласамостоятельности церкви. Сменилось и само окружение московского государя:вместо прежних «ревнителей благочестия» он приблизил к себе ученых мужей, такихкак Артамон Матвеев, Федор Ртищев, Арсений Суханов. Все они были приверженцамиобразованности и просвещения, слыли покровителями наук и художеств.

2.Теория мудрого правителя: Симеон Полоцкий (1629-1680). В политическом обиходеукореняется теория мудрого правителя, заимствованная из западноевропейскихисточников. Ее проводниками становятся пришлые книжники — ученый монах изБелоруссии Симеон Полоцкий и хорват-славянофил Юрий Крижанич, оба прибывшие вМоскву по приглашению царя Алексея Михайловича, но по-разному устроившие своисудьбы на новой родине. Первый достигает высших почестей и удостаивается званиявоспитателя царских детей, второй по подозрению в прокатолической деятельностиссылается вскоре в Тобольск, где и пребывает в пятнадцатилетнем заключении.Впоследствии он обратно возвращается в Рим и принимает там постриг в одном издоминиканских монастырей. Из сочинений Симеона наиболее известны «Вертоградмногоцветный» и «Рифмологион», Крижанича — «Политика», или, по другомуназванию, «Разговоры об владательству».

Всетворчество Симеона пронизано жаждой познания и истины. В соответствии с духомсвоего времени он на первое место ставит изучение Священного писания,подчеркивая его нравственно обновляющую сущность. Вместе с тем, с его точкизрения, для всякого человека необходимы «свободные» науки, наставляющие вжитейских делах. Лишь в единстве с ними вера способна привести к мудрости.

Мудростьдобродетельна; мудрый человек всегда «ко правым делом… строится», его цель — «правость», общее благо. Симеон осуждает тех, кто, «мудрость имеяй», скрываютее от других, «утаяют». Это самое большое преступление. От всякого человека онтребует «научения», «слова послушания», т.е. приобщения к образованности,грамоте. Невежество плодит только зло, и люди невежественные подобныбезобразным слонам и горбатым верблюдам, которые, прежде чем начать пить воду,стараются «первее нога-му ону возмутити», дабы не видеть в ней отражения своего«нелепия». Так и невежды «препинати слова обыкоша и книг не читати», страшасьобличения своей «злобы».

Нокнига учит не только благородству и мудрости; она открывает глаза на мир,делает осмысленным само существование. Просвещенный человек становится«гражданином», т.е. сознает свое отношение к государству, различаетдобродетельного царя от тирана:

Ктоесть царь и кто тиран, хощеши ли знати,

Аристотелякниги потщися читати.

Онразнствие обою сие полагает:

Царьподданным прибытков ищет и желает;

Тиранпаки прижитки всяко ищет себе,

огражданской нимало печали потребе.

Собственнов «Вертограде многоцветном» большее внимание уделяется теме власти. СимеонПолоцкий создает образ идеального правителя, складывая его из черт какхристианских, так и языческих правителей («добродетели суть и во поганех»).Главное достоинство царя — попечение о подданных, любовь к ним. Таковбиблейский царь Давид, просивший Бога казнить за грехи не народ, а его одного:

Олелюбве царския! Сам хощет умрети,

акиотец ли мати за любыя дети.

Такови римлянин Октавиан, который любил беседовать с простыми людьми и сказал своимсоветникам: хочу быть царем, какого желал бы себе сам, если бы был одним изэтих малых. Автор восхваляет поступок Александра Македонского, спасшегозамерзающего воина, усадив его на собственный трон; Траян, разорвав царскоеодеяние, отдает его на повязки раненым; Тит считает погубленным день, в которыйон не сотворил никому добра. Но царь обличает и недостатки подданных: Филиппнаказывает врача Минекрита, возомнившего себя богом Дием, «яко искусен бяшенедуги целити». Он во время пира усаживает его на высокое место и велит возжечьперед ним кадило, а явств не подавать, так как боги в них не нуждаются. Суроворасправляется Камбиз, царь персидский, с неправедным судьей: с него сдираюткожу и покрывают ею «седалище судебное» в назидание остальным, — «Оле отмщения!Люта зело и страшна правды учения». А царь Селевкий «народство ваше» закон,дозволявший ослеплять прелюбодея. Но «врачество» закона — в его исполнении;если же «законы в книгах всуе пол ожени», пользы от них не будет никакой, как иот лекарств, лежащих без употребления.

Чемдобродетельней монарх, тем лучше и «покойней» в обществе, ибо подданные во всемкопируют деяния своего правителя:

Обычайбо есть в людех царя подражати, еже ему любезно, всем то возлюбляти.

Благоубо есть царству, егда благи нрави

царствуяивосприемлет, ради всех неправы.

Царьсвят мудростью и правдой, а «через святость царя и людие святи», — афористически заключает свои размышления о власти Симеон Полоцкий.

Каквидно, автор «Вертограда многоцветного» примыкает к той линии русскойполитической философии, которая представлена раннедворянскими идеологами XVI в. -Карповым и Пересветовым. Подобно им,он также выступает за правовое ограничение самодержавной власти, созданиесистемы просвещенной монархии.

3.Наука политики: Юрий Крижанич (ок. 1617-1683). Идеал мудрого правителяразрабатывает и Крижанич. Источником его политических воззрений послужилисочинения многих западноевропейских мыслителей — Филиппа де Комина, ПаолоПарути, Юста Липсия и др. О них он сам упоминает в предисловии к своемутрактату. В нем три части: одна называется «О благе», другая — «О силе», третья- «О мудрости». Их объединяет общее стремление к возвышению России как главногоцентра и оплота мирового славянства.

Крижаничмечтает видеть русский народ «самым прославленным» среди других народов. Этимопределяется ключевая сентенция мыслителя о долге и обязанностях монарха:«Честь, слава, долг и обязанность короля — сделать свой народ счастливым. Ведьне королевства для королей, а короли для королевств созданы». Поэтому для благастраны правители должны заботиться о развитии земледелия, ремесел, торговли.Сила же государства держится на справедливых законах. «Крутое правление, — пишет Крижанич, — причина того, что Русь редко населена и малолюдна. Могло бына Руси жить вдвое больше людей, чем их живет сейчас, если бы правление былопомягче». Помочь этому может лишь просвещение. Правители должны обладать нетолько «знанием наиважнейших и наивысших вещей», каковы суть философия,математика, механика, но и политики, или «королевской мудрости» — науки обуправлении народом. Ибо во всяком государстве, как и в человеческом теле, всефункции распределены между его частями: «Сила — у воинов, богатство — уторговцев, а государственная мудрость пребывает более всего у короля и у егосоветников». Отсутствие политической мудрости делает правителя тираном,«людодерцем». Тиран устанавливает в своем царстве жестокие законы и мучаетлюдей до смерти.

Вподтверждение своих мыслей Крижанич ссылается на пример Ивана Грозного:«… царь этот был не только жадным и беспощадным людодерцем, но и лютым,безбожным, жестоким мясником, кровопийцей и мучителем». Таким именноизображается московский самодержец в западноевропейской историографии тоговремени. За это он понес страшное наказание: по Божьему повелению «царство былоотнято от рода царя Ивана, и самого рода этого не стало». В то же времяблагочестивых и мудрых правителей, замечает Крижанич, явно намекая на царяАлексея Михайловича, «Бог обычно жалует множеством наследников, так что престолпереходит к их детям и к детям детей их, и… слава отца не меркнет и принедостойных потомках». Философией «людодерства» представляется емумакиавеллизм, который он называет созданием сына дьявола.

Двемаксимы скрепляют политическую мудрость: «Познай самого себя» и «Не верьчужестранцам». Самопознание у Крижанича служит этносоциологическим принципом; внего от вкладывает идею познания «природы, нрава и состояния» народа, пределови богатства государства. В славянском характере Крижанича прежде всего огорчает«ксеномания» — любовь ко всему чужому, иностранному. «Эта смертоносная чума, — пишет он, — заразила весь наш народ. Ведь не счесть убытков и позора, которыевесь наш народ (до Дуная и за Дунаем) терпит из-за чужебесия». Причину этого онусматривает в невежестве, враждебном отношении к науке. Беря в пример Русь,Крижанич сокрушается: «Главный довод врагов науки в том, что учение приносит ссобой ересь. Но разве на Руси поднялся раскол не от глупых, безграмотныхмужиков и не от глупых причин?». Без просвещения, без знаний славяне так иостанутся в зависимости от чужестранцев. По поводу их заси-лия на Русиученый-хорват восклицает: «… а на Руси что делается! Инородные торговцы вездедержат товарные склады и откупы и всякие промыслы: вольно им ходить по нашейземле и покупать наши товары дешевою ценой, а нам привозить дорогою ибесполезные… Иные обольщают нас суетными именами академий и высших училищ,степенями докторов и магистров, но все это пустяки; земля пополняетсямножеством бездельных писак и книжников. Лучше было бы им в молодости учитьсяполезным и потребным для народа ремеслам...». Таким образом, для Крижаничаполитическая мудрость сводится к национальному самоопределению, основанному наразвитии промышленности и просвещения.

Отсюдапонятным становится его критическое отношение к системе крепостничества.Крижанич считает недопустимым, что труд в России закрепощен и крестьяне немогут свободно распоряжаться принадлежащим им имуществом. Государство, на еговзгляд, должно всячески заботиться «о процветании народа, и прежде всего, чтобывсе жили безопасно и, как подобает свободному гражданину, пользовались инаслаждались своим имуществом». Однако здесь он не до конца последователен идопускает «кабальное рабство» и рабство «дворовых людей». Поясняя, что это — «за деньги купленные рабы», Крижанич сводит вопрос к добровольной самопродаже,оправдывая последнее ссылкой на философский принцип свободы воли.

Наконец,содержание политической мудрости включает выбор «наилучшей» формы правления.Крижанич подробно рассматривает «самоеладство» — монархию, «боярское правление»- аристократию и «общевладство» — демократию. По его мнению, демократия ведет канархии, ибо там каждый стремится стать государем. Аристократия возвышаеттолько немногих, что уже само по себе является несправедливостью. ПоэтомуКрижанич высказывается за «самовладство», полагая, что хотя монархия и можетпревратиться в тиранию, однако это легче исправить, чем другие системы: «дляэтого не надо ничего, кроме желания одного человека». Кроме того, присамовладстве, на его взгляд, лучше соблюдается всеобщая справедливость, а сталобыть, покой и согласие в народе.

Однакосуществование самовладства обусловливается поддержанием ее основополагающих«твердынь», каковы суть: а) православная вера, б) «покорное повиновениеподданных королям», в) «занятость людей всех сословий и запрещение праздности ибезделия», г) «закрытие рубежей» и запрет на выезд подданным в другие страны ид) целостность и неделимость государства.

Послесмерти короля все деяния его «должны быть рассмотрены и оценены народнымсеймом, и сейм должен просить нового короля исправить те законы, которыеоказались бы противоречащими народному благу». И сделать это надо прежде, чемкороль примет присягу, ибо после королевской присяги утверждается самовладствои все строится на повиновении и контроле. Таким образом, монархия оказываетсязакрытой политической системой, ограждающей народ от «чужебесия» и ересей — духовных и политических. Теория Крижанича во многих отношениях предваряетпозднейшую «офирскую» утопию М.М.Щербатова.

Анализрусской политической мысли второй половины XVII в. дает все основания для вывода о том, что проблема власти игосударства выходит на уровень секуляризованного сознания, решительноосвобождаясь от реликтов прежнего византинизма. Совершается переход от идеицарства как богохранимой державы к идее имперства как служения обществу,попечения о благе и пользе народа. Своей полноты этот процесс достигает в эпохупетровских преобразований.

Список литературы

ЗамалеевА.Ф. Учебник русской политологии. СПб. 2002.

Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта nicbar.narod.ru/