Реферат: Просвещение

ПРОСВЕЩЕНИЕ

Идейное и общественное движение в странах Ев­ропы и Америки,связанное с общими переменами в условиях жизни под влиянием разложения фео­дальныхи утверждения капиталистических про­изводственных отношений, получилораспростра­нение в основном в период между «Славной революцией» <st1:metricconverter ProductID=«1688 г»>1688 г</st1:metricconverter>. в Англии и революцией 1789—1799 гг. воФранции. Просвещение оста­вило неизгладимый след в науке, литературе, ис­кусстве,политике («просвещённый абсолютизм»), но главным образом — в историиобщественно-политической мысли и общественного движения.

При всём разнообразии мнений большинство мыслителей сходились вего оценке как передово­го, новаторского явления. Например, ИммануилКант понимал Просвещение как попытку исполь­зовать разум в интересах моральногои интел­лектуального раскрепощения личности, а Фрид­рих Энгельс усматривал внём идеологическую подготовку буржуазных революций.

Среди представителей Просвещения встреча­лись материалисты иидеалисты, сторонники рационализма (признававшие разум основой позна­ния и поведениялюдей), сенсуализма (считавшие таковой ощущения) и даже Божественного про­видения(уповавшие на волю Бога). Часть из них верила в неизбежный прогрессчеловечества, дру­гая — рассматривала историю как общественный регресс.Тираноборческие мотивы в творчестве просветителей не мешали большинству из нихоставаться противниками насилия и революций. Их индивидуализм поразительнымобразом ужи­вался с коллективистскими идеями, выдвинуты­ми некоторымипровозвестниками коммунизма.

Как течение общественной мысли Просвеще­ние несомненнопредставляло собой некое един­ство. Заключалось оно в особом умонастроении,интеллектуальных склонностях и предпочтениях. Речь идет прежде всего о целях иидеалах Про­свещения, таких, как свобода, благосостояние, счастье людей, мир,ненасилие, веротерпимость, а также о знаменитом вольнодумстве, критиче­скомотношении к авторитетам всякого рода, не­приятии застывших догм. Именноразномыслие просветителей, объеди­нённых общими целями и идеалами, явилосьпредпосылкой исключительной плодотворности их теоретической деятельности. Внескончаемых спо­рах между ними рождались и оттачивались со­временные концепцииправ человека и гражда­нина, гражданского общества и плюралистической демократии,правового государства и разделения властей, рыночной экономики и этикииндивидуализма. За попытки пренебречь этим на­следием народы многих страндорого поплатились в XIXи XXвв.

Просветители вовсе не были мечтателями, ви­тающими в облаках. Ихдуховные запросы и ин­тересы большей частью были тесно связаны со зло­бодневнымипроблемами жизни. Они отнюдь не чурались общественной деятельности, видя в нейспособ повлиять на мнение сограждан и политику правительств. Почти все они поль­зовалисьизвестностью как писатели, публицисты, университетские препо­даватели илиполитические деятели.

Просветители происходили из раз­ных классов и сословий: аристокра­тии,дворян, духовенства, служащих, торгово-промышленных кругов. Раз­нообразны былии условия, в ко­торых они жили. В XVIIIв. нивели­рующее воздействие цивилизации едва ощущалось, инароды сильно отличались по уровню экономического развития, политическойорганизации и культурным традициям. Всё это с неизбежностью приводило к различи­емво взглядах просветителей. В каждой стране просветительское дви­жение несло печатьнациональной самобытности.

В Англии в XVII—XVIIIвв. пос­те революции и гражданских войн сгладились вопиющие противоречия.Развитие парламентариз­ма привело к упрочению правовых форм полити­ческойборьбы. Бурный рост числа и тиражей пе­риодических изданий способствовалповышению культурного и образовательного уровня населения. Стремительнорасширявшийся рынок газет, книг, произведений искусства обусловил значительнуюкоммерциализацию культуры, которая освободила творцов от унизительнойзависимости от государ­ства, Церкви, меценатов и пр. Эти и многие дру­гиеперемены в жизни общества производили ошеломляющее впечатление на иностранцев,ви­девших в Англии образец общественного про­гресса. Не случайно всеосновные течения анг­лийской общественной мысли подхватывались передовойинтеллигенцией в других странах.

Большинство английских просветителей не проявляли склонности кабстрактному теоретизи­рованию. В литературе они предпочитали лёгкие иподвижные жанры, старались облечь свои фи­лософские, экономические и политическиеидеи в  форму  занимательного рассуждения или  сатирического обличения. Некоторые из них сде­лалиблестящую политическую карьеру: напри­мер, граф Шефтсберибыл членом парламента, а виконт Болингброк — министром.

На характер английского Просвещения повли­яли также еговзаимоотношения с религией и Церковью. Видные его деятели, за редким ис­ключением,придерживались догматов христи­анства. Во многом это объяснялось тем, что Анг­ликанскаяЦерковь не противопоставляла себя Просвещению, а в какой-то мере даже отвечалаего идеалу веротерпимости. Это имело далеко иду­щие последствия для культурногоразвития стра­ны, поскольку позволяло сохранить равновесие между традиционнымиценностями, хранитель­ницей которых выступала Церковь, и новатор­скими, которыенесло Просвещение.

Все, кто привык рассматривать Просвещение как идеологическуюподготовку бур­жуазных революций, с разочарова­нием отметили бы отсутствие в по­литическойпрограмме английских просветителей радикальных лозун­гов и боевых призывов. Ноэто и понятно: большинство полити­ческих целей Просвещения было достигнуто вАнглии ещё в начале XVIIIв.

В  основных  чертах политиче­ская программа английского Про­свещения  была сформулирована философом Джоном Локком.  Как и многие мыслители XVIIв.,  он считал, что возникновению госу­дарства предшествовало естествен­ноесостояние,  «состояние полной свободы вотношении их действий и в отношении распоряжения сво­им имуществом иличностью»,  а также  «состояние равенства, при котором вся­каявласть и всякое право являются взаимны­ми».  Переход  от  естественного состояния  к гражданскому обществубыл следствием общест­венного договора, который предполагал перерас­пределениелишь властных функций и не влёк значительных перемен в положении людей. Го­сударстводолжно было руководствоваться тем же «законом природы», который регулировал от­ношениялюдей в естественном состоянии, и по­этому не могло покушаться на неотчуждаемыеправа граждан. Локк предусмотрел специальный конституционный  механизм, не  допускавший превышениягосударством своих прерогатив. Это разделение государственной власти назаконода­тельную, исполнительную и «федеративную» (ко­торая ведала отношениямис другими государ­ствами).  Кроме того,сползанию государства к деспотизму должен был препятствовать принципзаконности, согласно которому «ни для одного человека, находящегося вгражданском общест­ве, не может быть сделано исключения из за­конов этогообщества». Взгляды Локка в значительной мере воплоти­лись в политическом строеАнглии первых десяти­летий после революции <st1:metricconverter ProductID=«1688 г»>1688 г</st1:metricconverter>.: были закреплены основные права исвободы граждан, представитель­ное правление, религиозная терпимость, неприкос­новенностьсобственности. Тем самым обеспечива­лись правовые предпосылки благоприятныхперемен в общественном развитии, включая рост предпри­нимательской активности,повышение благосостоя­ния, дальнейшую демократизацию государственно­го иобщественного строя. Всё это в полной мере соответствовало целям просветителей.

Поэтому их внимание было приковано не столь­ко к политике, сколькок частной жизни граждан. Это отразила этика английского Просвещения, так­же восновных чертах разработанная Локком. По­нятия добра и зла он выводил изощущений удо­вольствия или страдания (в физическом и духовном смысле). Посколькулюди, считал Локк, соотносят эти понятия с требованиями повседневной жизни, тои правила, регулирующие их отношения, долж­ны отличаться удобством,целесообразностью и по­лезностью. Таковыми, например, являются запове­ди,изложенные в Нагорной проповеди.

В утилитарной этике английского Просвещения звучал и мотив личногопреуспевания. Локк под­чёркивал: «Мы рождаемся на свет с такими спо­собностямии силами, в которых заложена воз­можность освоить почти любую вещь и которые,во всяком случае, могут повести нас дальше того, что мы можем себе представить;но только упраж­нение этих сил может сообщить нам уменье и ис­кусство вчём-либо и вести нас к совершенству». Просвещение способствовало закреплению вхарак­тере англичан таких черт, как предприимчивость, изобретательность, практицизм.

Выступая в защиту индивидуальных прав и сво­бод, английскоеПросвещение безусловно призна­вало и право каждого человека преследовать свойчастный интерес. Большое влияние в этом от­ношении оказало учение философа XVIIв. Томаса Гоббса об эгоистической природечеловека, кото­рое послужило основой этики себялюбия, или ра­зумного эгоизма.Один из её создателей Бернард Мандевиль считал, чтоповедение людей является производным от себялюбия. Последнее представляет собойне что иное, как чувство самосохранения, побуждающее человека вести борьбу зажизненные средства, против сил природы и противостоящих ему интересов другихлюдей. Из деятельности, на­правленной на самосохранение, Мандевильвыводил и пороки эгоизма, рассматривая их как величай­шее благо для общества вцелом. В своей «Басне о пчёлах» он проиллюстрировал эту мысль множест­вомпримеров из повседневной жизни. Его пара­докс «Пороки частных лиц — благо дляобщест­ва» отражал реальности рыночной экономики.

Как ни соблазнительна была эта апология эго­изма, всё же она невселяла в англичан уверенно­сти в том, что стремление к личному преуспеванию неприведёт к саморазрушению общества. Просве­щение столкнулось со сложнойэтической проблемой: как погасить разрушительную инерцию эго­изма? Какобеспечить порядок в индивидуалисти­ческом обществе? Английские просветителисдела­ли многое, чтобы решить эту проблему не только теоретически, но и практически.

Они не закрывали глаза на общественное нера­венство людей, сводяего, как это делал Шефтсбери, к противоположностимежду «просвещёнными» верхами и невежественными низами. Источником опасностиявлялись как заносчивость одних, так и зависть других. Выработанныепросветителями спо­собы «социализации эгоизма» заключались в том, чтобынаправить в полезное для всего общества русло научного и художественноготворчества, эко­номического развития активность верхов и в то же времяприобщить к ценностям Просвещения тех представителей низов, которые своимусердием, по­знаниями, гражданскими поступками или богатст­вом доказалиспособность их воспринять.

Во многом благодаря усилиям просветителей была созданарациональная модель отношений меж­ду людьми в практической жизни,соответствующая роли и значению гражданского общества. Одними из важнейших достоинствчеловека признавалась его способность к общению, сотрудничеству с дру­гими,участию в коллективной созидательной дея­тельности. Вошли в моду членство вклубе или масонской ложе, посещение политических собраний или встреч поинтересам (например, в кафе). Де­тально разработанный кодекс правил поведениячеловека в обществе отразила английская художе­ственная литература XVIIIв.

Просветители во многом преуспели в стремле­нии привить широкимслоям населения Англии свои ценности и идеалы. Значение этого в полной мерепроявилось в ходе социально-политических бурь, пронёсшихся над Европой в конце XVIII— начале XIXв. Англия оказалась островком стабиль­ности,сумевшим избежать революций и граж­данских войн. Общие ценности, а также этикаполитического компромисса, разработанная, на­пример, в трудах Болингброка,оказались более надёжным средством умиротворения общества, чем принудительнаядисциплина, поддерживаемая си­лой. В этом и заключается один из основных уро­кованглийского Просвещения.

Особое место занимает просветительское движе­ние в Шотландии.История общественной мысли в Шотландии XVIIIв. — это история мучительных поисковвыхода из унизительного положения, в котором, по убеждению многих просвещённыхшот­ландцев, оказалась их родина. Продолжать ли по­литическую борьбу завосстановление независимо­сти или же служить отечеству, содействуя егоэкономическому, социальному и культурному про­цветанию? Философ Эндрю Флетчер,«отец» шот­ландского Просвещения, дал толчок формированию новой гражданской этики,обосновывавшей иные, альтернативные войне и политике, методы испол­нениягражданами своего долга перед отечеством.

Просвещение в Шотландии опиралось на мощ­ный интеллектуальныйпотенциал, которым рас­полагали в середине XVIIIв. университеты Эдин­бурга, Глазго и Абердина.Среди преподававших там замечательных учёных выделяется философ, историк,экономист Дэвид Юм. Откликаясь на ду­ховные запросы шотландского общества, онобос­новал мысль о том, что добродетель гражданст­венна по своей сути, ибодобро — это всё, что полезно людям.

Юма, конечно же, волновала судьба Шотландии, её культурныхтрадиций в едином британском го­сударстве. Это наложило отпечаток на его рассуж­денияоб этике взаимоотношений гражданина с обществом и государством. Юм считал, чтовзаи­моотношения возникают из тяги людей к взаимно­му общению, а также из-за ихполезности, посколь­ку они увеличивают возможности удовлетворения потребностейлюдей. И прежде всего они призва­ны обеспечить политическую стабильность, от ко­торойзависит всякая упорядоченная жизнь. Имен­но в интересах стабильностигосударство и общество должны признавать всё многообразие взглядов и убежденийграждан, обусловленное их индивиду­альным опытом. Современное общество Юм рассматривалкак плюралистическое, основанное на сложном разделении труда и различиях вположе­нии людей, которые вследствие этого различаются и своими представлениямио нравственности и справедливости. По мнению Юма, не может быть стабильнымобщество, не уважающее многообразия социальных и региональных различий междулюдь­ми. В равной мере не может быть добродетельным и гражданин, не признающий,что его личное бла­гополучие в конечном счёте связано с благополу­чием всегообщества.

На шотландское Просвещение большое влия­ние оказала деятельностьФилософского общест­ва в Эдинбурге, объединявшего лучшие умы того времени. Егосекретарём был Юм, а одним из членов — философ и экономист Адам Смит. Этотвыдающийся теоретик товарно-денежных отноше­ний стал их горячим защитником иактивным пропагандистом во многом по морально-этическим соображениям. Смитсчитал, что именно рынок освободил человека от отупляющей системы за­висимостипри феодализме. По его мнению, лю­ди воспитывают в себе чувство справедливостии вырабатывают навыки цивилизованного общения, лишь находясь друг с другом вотношениях про­изводителя и потребителя. Общество мыслилось ему гигантскоймануфактурой, а разделение тру­да — всеобщей формулой сотрудничества людей винтересах «богатства народов» (так назывался его основной экономический труд).В своей тео­рии Смит отводил рынку ту же функцию, кото­рую английскиепросветители отдавали правово­му государству или цивилизованному общению, —функцию социализации эгоизма.

Но место гражданина в системе Смита зани­мал «экономическийчеловек», моральная свобода которого была обусловлена его ролью в экономи­ческойжизни. Тем самым шотландское Просве­щение поставило новый и чрезвычайно важныйвопрос о мотивах и стимулах хозяйственной дея­тельности. Согласно Смиту,главнейшим из них является своекорыстный интерес. Но преследовать его человекможет, лишь оказывая услуги дру­гим людям. Поэтому каждый отдельный человек,хотя и заботится только о своих интересах, не­вольно содействует общественнойпользе, или, по словам Смита, «он невидимой рукой направляет­ся к цели, котораясовсем не входила в его на­мерения… Преследуя свои собственные интересы, ончасто более действенным образом служит ин­тересам общества, чем тогда, когдасознательно стремится делать это».

Интерес просветителей к экономической тео­рии отражал общееповышение престижа хозяй­ственной деятельности. Однако в шотландском обществедлительное время сохранялось недове­рие к свободной игре рыночных сил. Многиепредставители просвещённой элиты воспринима­ли их как разрушительную стихию,обуздать ко­торую было призвано государство. Не кто иной, как Смит, воспевшийпреимущества рынка, вы­ражал опасение, что экономические законы, накоторых основываются отношения производителей ипотребителей, могут привести к социальной и нравственной деградации наёмныхрабочих. В такое состояние, — писал он, — должны неиз­бежно впадать трудящиесябедняки… если толь­ко правительство не приложит усилий для пред­отвращенияэтого».

Потребовалось время, чтобы шотландские про­светители избавились отстраха перед рыночной стихией. Новое их поколение, вступившее в пору зрелости-ближе к концу XVIIIв., уже не упо­вало на поддержкуправительства или парламен­та. Для них образцом гражданского поведения являлсяспециалист в какой-либо области профес­сиональной деятельности, знания иусердие ко­торого приносили обществу ощутимую пользу.

Общественно-политическая жизнь Фралции вXVIIIв.характеризовалась большой инерцией привычек и традиций, унаследованных от фео­дальногопрошлого. Влиятельные общественные слои сопротивлялись новым веяниям, которыенесло с собой Просвещение. В борьбе с ним про­светители не могли в полной мереопереться ни на общественное мнение, ещё не вполне сфор­мировавшееся, ни направительство, подчас от­носившееся к ним с нескрываемой враждеб­ностью.Поэтому во Франции просветители не имели такого влияния в обществе, как в Анг­лиии Шотландии, где цели и идеалы Просве­щения вошли в плоть и кровь национальнойкультуры. Во Франции уделом просветителей было своего рода «отщепенчество»,порождавшее в их среде политический радикализм и месси­анские настроения.

Большинство видных деятелей просветитель­ского движения Францииподвергались преследо­ваниям за свои убеждения. ДениДидро побывал в заключении в Венсенском замке,Вольтер (на­стоящее имя — Франсуа Мари Аруэ) — вБасти­лии. Клод Гельвеций из-за нападок был вынужден отречься от своей книги«Об уме». По цензурным причинам не раз прерывалось печатание знамени­той«Энциклопедии», выходившей в свет отдель­ными томами в течение 1751—1772 гг.Всё это заставляло просветителей облекать свои мысли в оболочку абстрактныхтеорий, недоступных по­ниманию широкой публики.

Французское Просвещение испытывало сильное влияниеаристократической культуры. Это прояви­лось в утончённости и изысканностилитературных произведений, составивших его славу. У аристо­кратии просветителизаимствовали и салонную фор­му общения. Атмосфера избранности, царившая всалонах, усилила склонность французских просве­тителей к отвлечённомутеоретизированию.

Французское Просвещение во многом исходи­ло из идей философов XVIIв. Рене Декарта и Локка. Согласно разработанномуДекартом рацио­налистическому методу познания, истина должна чётко и ясноусматриваться человеческим разу­мом. Немало последователей во Франции нашлоучение Локка об обществе и государстве.

Постоянные конфликты с властями создали французским просветителямрепутацию потрясателей основ и радикалов. На самомделе в своих конституционных воззрениях многие из них не шли дальше принципованглийского Про­свещения. Вслед за Локком идею разделения властей назаконодательную, исполнительную и судебную разрабатывал Шарль Монтескьё. Приэтом он выступал не просто за разграничение функций между органами государственнойвлас­ти, а за разделение властей как политических сил, каждая из которых моглабы реально слу­жить противовесом другой. Монтескье трудно признать радикаломещё и потому, что он ощу­щал пределы, в которых только и возможно изменитьобщество и государство. Он считал, что «дух законов» того или иного народаопределя­ется совокупностью объективных предпосылок: климатом, характеромпочвы, размерами терри­тории, ландшафтом, образом жизни народа, ре­лигией,численностью населения, формами хо­зяйственной деятельности и др.

То же касается и шумных конфликтов про­светителей с КатолическойЦерковью. Её идеоло­гическая жёсткость, не допускавшая отступления от догматоввероучения, исключала возможность компромисса наподобие того, какой сложилсямеж­ду Англиканской Церковью и Просвещением в Анг­лии. В этих условияхсвойственное большинству просветителей признание факта Божественного творениямира приобрело антицерковный оттенок, а критика религиозных догм, даже самаяумерен­ная, — ореол отчаянной смелости. Как известно, Вольтер, имея в видуЦерковь, часто заканчивал свои письма к друзьям призывом: «Раздавите га­дину!».Но тот же Вольтер утверждал, что рели­гия необходима как опора морали: «Вера вБога, вознаграждающего за добрые поступки и наказы­вающего за дурные, а такжепрощающего неболь­шие проступки, является для человеческого рода самой полезнойверой».

Десятилетия бесплодной оппозиции вызвали глубокое разочарованиепросветителей. Среди них усилилось стремление к переоценке ценностей, повлекшееглубокое размежевание в их рядах. Часть просветителей сохраняла надежды на со­трудничествос властями в решении конкретных проблем управления страной. Среди них выделя­ласьгруппа экономистов-физиократов (от греч. «физис»— «природа» и «кратос» — «власть»), во главе которыхстоял Франсуа Кенэ. Он счи­тал, что земля естьединственный источник богат­ства и только земледелие умножает его. Поэтому онвыступал за поощрение класса земледельцев, прежде всего богатых фермеров. «Вдеревни сле­дует привлекать не столько людей, сколько богат­ство (т. е. капитал.— Прим. ред.)», — подчёр­кивал Кенэ. Добивалсяон и реформы налоговой системы, лежавшей тяжким бременем на про­изводителях.Надежды на подъём сельского хо­зяйства он связывал также со свободой внутрен­нейи внешней торговли. Попытку осуществить эту программу реформ предпринял другойпредставитель школы физио­кратов — Анн Робер Тюрго. В<st1:metricconverter ProductID=«1774 г»>1774 г</st1:metricconverter>. молодой король Людовик XVIназначил его генеральным контролёром (министром) финансов.Тюрго ввёл свободную торговлю хлебом и мукой, добился упразднения средневековыхцехов и гильдий, приступил к коренной реформе налогообложения. Но сопротивлениепридворных кругов, дворянст­ва и цеховой верхушки свело на нет все его уси­лия.Отставка Тюрго в <st1:metricconverter ProductID=«1776 г»>1776 г</st1:metricconverter>. предрешила и судь­бу его реформ.

Сознание недостижимости целей Просвещения в рамках существующегостроя побудило многих просветителей замкнуться в непримиримой оппо­зиции. Ихпротест порой принимал форму атеиз­ма, резкой критики религии и Церкви, харак­терныхдля плеяды философов-материалистов середины столетия: Дидро, Поля Гольбаха,Гель­веция и др. Иногда он проявлялся в идеализа­ции прошлого, напримерреспубликанского строя античных государств. Жан Жак Руссо противо­поставлял ихпрямую демократию всем формам представительного правления, включая и англий­скийпарламентаризм. «Всякий закон, — писал он в трактате «Об общественномдоговоре», — если народ не утвердил его непосредственно сам,недействителен… Английский народ считает себя свободным: он жестоко ошибается.Он свободен только во время выборов членов парламента: как только они избраны —он раб, он ничто… В древ­них республиках и даже в монархиях народ ни­когда неимел представителей; само это слово было неизвестно».

С именем Руссо связан новый этап в разви­тии просветительскогодвижения Франции — ра­дикальный пересмотр некоторых его фундамен­тальных целейи идеалов. Радикализм самого Руссо коренился в его этических воззрениях. Впротивоположность философам, считавшим себя­любие и эгоизм совместимыми собщественным благом, он требовал подчинения личности благу общества. Руссописал: «Всякий человек добро­детелен, когда его частная воля во всём со­ответствуетобщей воле». Добиться этого соответ­ствия он предлагал политическими методами.В стремлении Руссо связать мораль с политикой ясно различим зародыштоталитарных теорий позднейшего времени.

Руссо разделял общую веру просветителей в природу какгармоническую систему, частью ко­торой был человек. Но в отличие от них он былубеждён, что сам человек разрушил это «естест­венное состояние» и окружил себяпротивореча­щими закону природы учреждениями. «Исчезло равенство, появиласьсобственность… — писал Руссо, — и обширные леса превратились в ра­дующие глазнивы, которые надо было орошать человеческим потом и на которых вскоре былипосеяны и выросли вместе с урожаем рабство и нищета». Цивилизация настолькоизменила лю­дей, что отказаться от неё они уже не могут. Но если нельзявернуться к «естественному состоя­нию», то ещё можно, устранив чрезмерное нера­венство,восстановить утраченные добродетели. Сделать это не просто, потому что настраже не­равенства стоит деспотизм. Требуется сила, что­бы его низвергнуть:«Восстание, которое приводит к убийству или свержению с престола какого-нибудьсултана, — это акт столь же закономер­ный, как и те акты, посредством которыхон только что распоряжался жизнью и имуществом своих подданных».

Эта мысль вдохновляла поколение революци­онеров конца XVIIIв., которое разделяло также отвращение Руссок себялюбию и эгоистической морали, а вместе с ним — и ко всему строю,основанному на свободной игре рыночных сил. Критикуя средневековуюрегламентацию торгово-промышленной деятельности, Руссо не одобрял и свободуторговли. Он считал, что государство должно направлять торговлю ипромышленность в соответствии с общим благом, следить за пра­вильнымраспределением продуктов питания, де­нег, товаров. Отрицательное отношение ксвободе торговли имело у Руссо этическое обоснование. Он считал, что торговля,равно как и другие дос­тижения цивилизации — богатство, наука, искус­ства,способствует порче нравов. Стремясь возро­дить утраченные добродетели, онобъявлял их основным носителем «народ», трудящиеся низы общества, поскольку онименьше всего подверг­лись пагубному воздействию цивилизации и по­этому внаибольшей мере сохранили нравствен­ное здоровье.

Так как простодушный народ не способен по­нять, в чём заключаютсяего истинные интере­сы, то ему нужен мудрый правитель, предначерта­ния котороговоплощаются в законах и политике государства. От этой мысли Руссо — один шаг дооправдания революционной диктатуры «во имя народа».

Многообразие путей, которыми шло француз­ское Просвещение, сделалоего уникальной лабо­раторией человеческой мысли. Именно там истоки многихосновополагающих идей либерализма, социализма и коммунизма, столь повлиявших намировое развитие в XIX—XXвв.

Просвещение в Германии представляло собой сложное и противоречивоеявление уже в силу по­литической раздробленности страны и разнообра­зия местныхусловий. Распространению новых вея­ний способствовала интенсивная культурнаяжизнь провинций. Монархи мелких государств, не имея возможности утвердить свойавторитет великодер­жавными методами, стремились прославиться ме­ценатством.Почёт, которым была окружена в Гер­мании французская культура, такжеспособствовал проникновению просветительских идей.

Один из парадоксов немецкого Просвещения заключался в том, что ононередко получало импульсы со стороны правящих верхов. В Прус­сии инициаторомпубличного обсуждения его про­блем выступил сам король Фридрих Великий. Не безстарания властей одной из характерных черт немецкого Просвещения стал егопреиму­щественно теоретический характер. Однако в его активе числились ипрактические дела. В Прус­сии просветители не только разработали важную реформуобразования, но и добились осуществле­ния её. В результате была расширена сетьна­чальных школ и создана система профессиональ­ного обучения ремёслам,сельскому хозяйству, торговле и государственной службе. Утилитарный характерэтой реформы во многом объяснялся тем, что просветительское движение в Пруссиичерпало приверженцев главным образом из сре­ды государственных служащих: армейскихофи­церов, дипломатов, чиновников, преподавателей учебных заведений.

На фоне общей робости просветительской мыс­ли в Германии смелостьюи последовательностью отличались воззрения Канта. Он подвёл итог тео­ретическимисканиям эпохи Просвещения. Осо­бенно значителен его вклад в разработку концеп­цииправового государства. Назначение последнего Кант видел не в заботе опрактических потреб­ностях членов общества, а в поддержании режимасправедливости между ними. Гражданами такого государства, по его мнению,являются морально полноценные люди, которые не нуждаются в опе­ке со стороныкого бы то ни было. «Правление отеческое, — писал он, — при котором поддан­ные,как несовершеннолетние, не в состоянии различить, что для них действительнополезно или вредно… такое правление есть величайший деспотизм». Заключаяобщественный договор, люди не жертвовали своей свободой, а лишь соз­давалиправовые условия для более надёжного и упорядоченного пользования ею. Гарантиюот деспотизма Кант видел не в формах правления (республика, монархия), а вразделении законо­дательной и исполнительной власти. Он допус­кал, что прилюбой форме правления часть гра­ждан будет недовольна политикой правительства ибудет стремиться её изменить. Но их действия не должны нарушать законы, дискредитироватьгосударство или вообще его разрушать. Кант обос­новал правовые формы и методыборьбы за из­менение государственного и общественного строя, которыепредполагают путь постепенных реформ и исключают грубое насилие.

Глубиной и оригинальностью отличалась эти­ческая концепция Канта.Он выступил против утилитаризма современной ему просветительской мысли.Представление, что добрые дела можно совершать лишь с задней мыслью, в расчётена успех или награду, Кант отвергал как радикаль­ное зло, так как такаянравственная установка требует от человека приспособления к обсто­ятельствам,из которых самое важное — отно­шение к нему власть имущих. Поэтому эгоизм, дажеразумный, толкает бесправные низы об­щества к раболепию, неуверенные в своёмзав­трашнем дне «средние слои» — к лицемерию, упоённые властью верхи — кбеззастенчивости.

Этому принципу Кант противопоставлял импе­ративное истолкованиенравственности: «Посту­пай так, чтобы ты всегда относился к человече­ству и всвоём лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относилсябы к нему только как к средству». Объявляя лич­ность самоцелью общественнойорганизации, Кант боролся с представлениями, широко рас­пространёнными вПруссии, об оправданности безоговорочного подчинения личности государ­ственныминтересам.

Французская революция и вызванные ею соци­ально-политическиекатаклизмы на рубеже XVIII— XIXвв. на европейском континенте похоронили веру просветителей в возможностьпостепенного не­насильственного прогресса. По отношению к этим событиямпросветительское движение быстро поли­тизировалось и раскололось на отдельныепротиво­борствующие группировки и течения. Кризис Про­свещения усугубилаконсервативная критика его целей и идеалов за то, что они внесли в умы лю­дейпутаницу, а в общество — смуту, нарушившие естественное, органичное развитиестран и народов. От этих ударов Просвещение уже не оправилось. Оно внезапносошло со сцены, заставив потомков ломать голову над вопросом: так в чём жезаклю­чалось его историческое предназначение?