Реферат: Столыпин

I.Введение                                                         стр.2

II.Основная часть                                                  стр.4

     1.Краткая биография, некоторые сведения о П.А.Столыпине       стр.4

     2.Аграрная реформа Столыпина                                  стр.6

     2.1.Крах Столыпинской аграрной политики и её причины         стр.31

     2.2.Итоги аграрной реформы                                   cтр.32

     3.Разработка рабочего законодательства                       стр.33

     3.1.Решение национального вопроса                            стр.35 

     4.Трагедия Столыпина, как реформатора_                       стр.36

III.Заключение                                                    стр.38

          Списоклитературы                              


                                        Эпиграф    

                                    Историяне твориться произвольными

деяниями «великих людей», какполагали некоторые мыслители. Но история не твориться и какими-то   

безличными силами, выражающимися в действияхи настроениях масс, как считали ряд творцов 50 лет назад. История — этосплошная равнодействующая поступков множества личностей,  каждая из которыхскладывается в зависимости от общественных и культурных условий, в которых ей

довелось развиваться, и вкладывается висторические события со своим удельным весом, зависящим от персональных свойстви

                              общественногоположения.

     I. Введение.

           

      Этотчеловек, его личность вызывала и вызывает много споров: кто — то видит в немврага народа, сделавшего народ бедным, разобщив его, а кто — то

считаетего великим реформатором. Например, нынешний президент России Б.Н.Ельцинназывал трех великих реформаторов России: Петра I, Александра II, и его — этого, для некоторых со странностями, человека. Кстати деятельность этогочеловека была хорошо оценена не только в наше время, но и в то далекое, тольконе тем человеком. Германский император Вильгельм так сказал про него: «Вотчеловек! Был бы у меня такой министр, на какую высоту мы бы поднялиГерманию!». Так кто же он был? В этом нам поможет разобраться, то что онсделал для России. Итак, Петр Аркадьевич Столыпин: великий реформатор или тоткто захотел поживиться за народный счет.

      Вначале 90-х гг.  19 в. в России начался промышленный подъем. Он продолжалсянесколько лет и шел очень  интенсивно.  Особенно  высокими темпами

развиваласьтяжелая промышленность, которая к концу века давала почти половину всейпромышленной продукции в ее стоимостном выражении. По  общему объему продукциитяжелой промышленности Россия вошла в число первых стран мира.

     Промышленный подъем был подкреплен хорошими урожаями в течение ряда лет.

     Оживление в  промышленности сопровождалось бурным железнодорожнымстроительством. Правительство верно оценило  значение  железных  дорог длябудущего экономики и не жалело денег для расширения их сети. Дороги связалибогатые сырьем окраины с промышленными центрами,  индустриальные города иземледельческие губернии — с морскими портами.

     Главной причиной промышленного подъема 90-х гг. явилась экономическаяполитика правительства, одной из составных частей которой стало установлениетаможенных пошлин на ввозимые в Россию товары и одновременно устранение препятствий на пути проникновения в страну иностранных капиталов.  Эти меры, по замыслу их инициаторов должны были избавить молодую отечественную

промышленностьот губительной конкуренции и тем самым способствовать ее развитию,  которому помогали  заграничные деньги. В экономической политике царизма конца 19 — начала 20 вв., было немало сильных сторон.  В те годы Россия уверенно завоевалапозиции на рынках Дальнего и Среднего Востока,  тесня там своих соперников. Обэтом свидетельствует промышленный взлет 90-х гг.  Однако, эта политикаоставалась внутренне противоречивой. И не только потому, что в ней преобладалиадминистративные меры  и  недооценивалось 

значение частного предпринимательства. Главное заключалось в том,  что самому курсуправительства не хватало сбалансированности между  потребностями

промышленностии сельского хозяйства.

     Несбалансированность хозяйства стала одной из причин экономического кризисаначала 20 столетия.  Начавшееся в 1900 г. сокращение промышленного

производствабыло вызвано относительно слабым развитием рыночных отношений в сельскомхозяйстве. Аграрная реформа Столыпина стала естественным продолжением

правительственногокурса именно этого периода. Логика  самой  экономической политики делаланеизбежной попытку ускорить капиталистическое развитие деревни.  А такаяпопытка и составила содержание столыпинской реформы.

      II.Основная часть.

1.Краткая биография, некоторые сведения о П.А.Столыпине.

      Невызывает сомнения, что в истории России за первые годы ХХ века с исключительной  силой проступила личность П.А.Столыпина. Ни один изполитических деятелей царизма начала ХХ века не может идти с  ним  в  сравнениепо преданной и восторженной памяти его почитателей и сосредоточенной ненависти революционеров. Правда, политическая карьера Столыпина была недолгой — всего 5лет. За это время он был министром внутренних дел и председателем  Советаминистров, а немного раньше он был обычным секретарем и

губернскимпредводителем дворянства, а также губернатором.

      Нопричина особого интереса к личности Столыпина находится не только в его личнойсудьбе и драматизме сопровождающих ее событий. С деятельностью«российского Бисмарка» тесно связан вопрос о том, какого же значение

столыпинскогокурса и почему не состоялся  путь реформ. Этот  вопрос не получилудовлетворительного ответа в литературе о Столыпине.  Многие исследователисчитают,  что столыпинским реформам  помешали осуществиться не

объективныефакторы, а ограниченность и слепота царизма, верхов. Сами же реформы были стользначительны, что, увенчайся они успехом, не только

никакогоОктября,  но и Февраля не было бы. Поднимают Столыпина на щит славыультраправые элементы, выдвигая на первый план его национализм и все провалыего курса объясняющие фактом убийства Столыпина. Может кто — то считаетСтолыпина плохим и обвинит его во всех бедах того, а может и нашего времени.Ответ на этот и многие другие вопросы можно получить если узнать Столыпина

ближе.

      Ктоон — Петр Аркадьевич Столыпин?  Этот вопрос поможет нам разобраться в яркомоблике этого человека,  противоречивости его биографии и окружающей егообстановке.  Столыпин — выходец из старого дворянского рода,  известного  с конца XVI века.  Род  Столыпиных  дал России выдающихся политических и литературныхдеятелей.  Бабушка М.Ю.Лермонтова — урожденная Столыпина. Прадед  -  сенатор А.А.Столыпин — друг М.М.Сперанского, крупнейшего государственного деятеляначала XIX века. Отец — Аркадий Дмитриевич  — участник Крымской войны МатьП.А.Столыпина — Анна Михайловна — урожденная  Горчакова — племянница  канцлераРоссии А.М.Горчакова. Жена Петра Аркадьевича — правнучка А.В.Суворова.  Такимобразом, семья Столыпиных  в XIX — XX веках была в родстве и дружбе сознаменитейшими людьми России. Семья П.А.Столыпина владела поместьями вНижегородской, Казанской, Пензенской и позже Каунасской губерниях.

      ПетрАркадьевич в 1881 году неожиданно для  многих  поступил нафизико-математический  факультет Петербургского университета, где с интересомизучал 

физику, геологию,  ботанику,  зоологию, астрономию. По окончании университета Столыпинслужил в министерстве государственных имуществ на скромной должности

помощника столоначальника и со скромным чином коллежского секретаря. Через 10 лет П.А.Столыпин стал ковенским губернским  предводителем  дворянства,  а еще

через3 года — в 1902 году неожиданно для себя — гродненским   губернатором.

      Будучигродненским губернатором, П.А.Столыпин, решительно высказался за уничтожениеобщинной чересполосицы и расселение на хутора.  При этом  он

заявил:«Ставить  в  зависимость  от доброй воли крестьян момент ожидаемойреформы, рассчитывать, что станет при подъеме умственного развития населения,

которыйнастанет неизвестно когда, жгучие вопросы разрешаться сами собой, — это значитотложить на неопределенное время проведение тех мероприятий,  без

которых немыслимы  ни культура,  ни подъем доходности земли, ни спокойное владениеземельной собственностью».

      Гродненскимгубернатором П.А.Столыпин пробыл недолго. В 1902 году его  назначилигубернатором в более крупную и важную губернию — Саратовскую.  Здесь-то изастала его первая  революция,  в борьбе с которой он применял весь арсеналсредств — от обращения до применения войск. При этом в деятельности самогомолодого губернатора  проявились две отличительные черты,  характерные для всейего будущей государственной деятельности.  Во-первых он никогда не смущался карать не только «левых»,  но и «правых», если ихдеятельность выходила за установленные им рамки.  Во — вторых характерно и другое:в отличие от большинства высокопоставленных людей,  отдающих кровавыепалаческие приказы из надежно защищенных кабинетов без малейшего риска длясобственной персоны, Столыпин  обладал  личной храбростью и не боялся стоятьлицом к лицу с разъяренной толпой.

      Столыпинбыл назначен министром внутренних дел 26 апреля 1906 года. Депутаты первой Думыбыли приняты царем на другой день — 27  апреля. Ему было доверено проложитьполитический курс в новых,  совершенно непривычных для царизма историческихусловиях — обеспечить сожительство самодержавия с «народнымпредставительством».  Очень скоро Столыпин занял пост председателя советаминистров.  Роспуск первой Думы  и  его назначение произошли день в день — 8июля 1906 года.

    

2.Аграрная реформа Столыпина.

     Столыпин, будучи помещиком, предводителем губернского дворянства, знал ипонимал интересы помещиков; на посту губернатора в период революции видел восставших крестьян,  поэтому для него аграрный вопрос не был отвлеченнымпонятием.

     Суть реформ: социально-политическая — передача земли в частную собственностьс целью создания большого числа крепких фермеров т.е. проведение подсамодержавие прочного фундамента и продвижение по пути промышленного, а,следовательно, капиталистического развития. К тому же крепкие хозяйства должныбыли стать препятствием на пути нарастания революции в деревне.Социально-экономическая — разрушить общину,  насадить частные хозяйства в видеотрубов и хуторов,  а избыток рабочей силы направить в город, где ее поглотитрастущая промышленность. Экономическая — обеспечить подъем сельского хозяйстваи дальнейшую индустриализацию страны с тем, чтобы ликвидировать отставание отпередовых держав. Ядро реформ — аграрная политика. Но опять же аграрная реформаСтолыпина сохраняла крупные помещичьи латифундии, возлагая на них главныенадежды. А т.к. дворянское землевладение в силу целого ряда причин уходило впрошлое, то получается, что реформа носила половинчатый характер. Хотелиполностью защитить дворянские интересы и к тому же создать новый класс вдеревне — кулаки. Это затрудняло и замедляло развитие капитализма в деревне,хотя прогрессивный характер столыпинской реформы очевиден.

      Столыпинскаяаграрная  реформа,  о  которой пойдет речь, в действительности — понятиеусловное. В  том смысле условное,  что она,  во-первых,  не составляла цельноюзамысла и при ближайшем рассмотрении распадается  на ряд мероприятий, междусобой не всегда хорошо согласованных между собой.

     Во-вторых, не совсем правильно и название реформы, потому — что Столыпин небыл ни автором основных ее концепций,  ни разработчиком.  Он воспринял проект вготовом виде и стал как  бы его приемным отцом.  Он дал ему свое имя, последовательно и добросовестно защищал его в высшей администрации,  передзаконодательными  палатами и обществом,  очень им дорожил,  но это не значит,что между отцом и приемным чадом не было противоречий.  И,  наконец, в-третьих,у Столыпина, конечно же, были и свои собственные замыслы, которые он пыталсяреализовать.  Но  случилось  так,  что они не получили значительною развития,ходом вещей были отодвинуты на задний план, зачахли,  а  приемный ребенок посленедолгого кризиса,  наоборот, начал расти и набирать силу.

     Когда люди долю живут  вместе,  они  начинают  походить друг  на  друга. Приемный  сын  может  обрести значительное сходство с отцом.  И ни о чем недогадывается  тот,  кто не знает тихой семейной драмы. Впрочем, обо всем попорядку.

      Столыпин,будучи саратовским губернатором, предлагал организовать широкое содействиесозданию крепких индивидуальных крестьянских хозяйств на государственных ибанковских землях.  Эти хозяйства должны были стать примером для окружающихкрестьян,  подтолкнуть их к  постепенному отказу от общинного землевладения.

     Когда Столыпин пришел в МВД,  оказалось, что там на это дело смотрятнесколько иначе. Длительный период, когда власти цеплялись за общину как заоплот стабильности и  порядка, уходил в безвозвратное прошлое. Постепенно браливерх иные тенденции.  В течение ряда лет  группа  чиновников МВД во главе сВ.И. Гурко разрабатывала проект, который должен был осуществить крутой поворот  во  внутренней  политике правительства.  К приходу Столыпина Гуркозанимал пост товарища министра, основные идеи и направления проекта ужесформировались, работа продолжалась.

     В отличие от столыпинского замысла, проект Гурко имел в виду  созданиехуторов и отрубов на надельных (крестьянских) землях (а не на государственных ибанковских).  Разница была существенной.  Впрочем,  не это было самое главное впроекте Гурко. Образование хуторов и отрубов даже несколько притормаживалось ради  другой цели — укрепления надельной земли в личной собственности. Каждыйчлен общины мог заявить о своем выходе из нее и закрепить за собой свойчересполосный надел, который община отныне не могла ни уменьшить, нипередвинуть. Зато владелец мог продать свой укрепленный надел даже постороннемудля общины лицу.  С агротехнической точки зрения такое  новшество не моглопринести много пользы (надел как был чересполосным, так и оставался), но онобыло способно сильно нарушить единство крестьянского мира,  внести раскол вобщину. Предполагалось, что всякий домохозяин, потерявший в своей  семьенесколько душ и со страхом ожидающий очередною передела,  непременно ухватитсяза возможность оставить за собой  в  неприкосновенности  весь  свой  надел. Проект Гурко представлял собой удобную площадку,  с которой правительство моглоприступить к «разобщению» общины.  Столыпин же, когда он былсаратовским губернатором,  не  ставил вопрос о таком решении вопроса.

     Конечно, Столыпин не мог не считаться с  проделанной  в министерстве до егоприхода работой.  Не мог он не учитывать и настроений поместного дворянства,которое по ходу революции оказалось едва ли не единственным классом,  вернымрежиму. В мае 1906 г.  на первом съезде уполномоченных дворянских  обществпрозвучал доклад «Основные положения по аграрному вопросу».Правительство стремилось во что бы то ни стало  отмежеваться  перед  дворянами от думских проектов принудительного отчуждения помещичьей земли, а потомуосновная часть доклада была посвящена критике таких проектов. В докладеговорилось, что в целом по стране «за последнее время никакого реальногооснования для огульного наделения крестьян землею не возникло». Отдельныеслучаи малоземелья, могут  быть  ликвидированы  при  помощи  покупки  земли через Крестьянский банк или путем переселения на окраины.  В общем же должныбыть предприняты меры «к улучшению и более полному использованию надельнойплощади» (введение многопольных  севооборотов,  лучшая обработка иудобрение земли,  переход от общинной к личной собственности,  расселение крупных  деревень,  уничтожение  внутри надельной чересполосицы,  созданиехуторов).  «Инициатива по введению улучшений в  крестьянском хозяйстве,       должна составить предмет главнейших забот государства и земства.  Следует отрешиться от  мысли,  что  когда наступит время к переходу к иной,  более культурнойсистеме хозяйства,  то крестьяне перейдут к ней по собственной инициативе.

Вовсем мире переход крестьян к  улучшенным  системам  хозяйства  происходил  присильном давлении сверху». Нечто подобное, говорил Столыпин на заседанииГродненского комитета.  Эту же  мысль, надо думать, он проповедовал и вминистерстве.

     Настроение прибывших на съезд дворян не было  единодушным.  Некоторые  из них были настолько напуганы революцией, что считали необходимым сделатьуступки.  «Лучше всего сразу, не унижаясь до принудительного отчуждения, заранее удовлетворить требования крестьян...   Мы должны добровольно идтинавстречу к продаже крестьянам земли,  сохраняя и  за  собой часть…Компромисс необходим… Как во время бури бесполезна борьба,  так и здесьупрямое отношение будет гибельно для дела».  Другие на эти рассужденияотвечали: «Дворянство — не находится в таком цветущем состоянии,  чтобыоно могло делать подарки и приносить жертвы.  Наоборот,  когда нас выбиралиуполномоченными, то нам рекомендовалось заботиться о неприкосновенности частнойсобственности». Было даже такое  заявления о том, что надо «вообщезапретить народу плодиться». Затем разгорелся спор между крайними иумеренными  противниками общины. Одни называли общину «рассадникомсоциалистических бацилл», другие обвиняли ее в «аграрных беспорядках». Третьи опровергали эти обвинения говоря что «аграрныебеспорядки» начались еще в 1902 г., как например в Полтавской  губернии,где общинного землевладения почти нет.

     Но все же большинство  уполномоченных было настроено решительно противобщины.  «Община — это то  болото,  в  которое увязает  все,  что  могло бы выйти на простор, — благодаря ей, нашему  крестьянству  чуждо  понятие оправе собственности. Уничтожение общины было бы благодетельным шагом длякрестьянства». Община, подчеркивали дворянские представители, должна бытьбезусловно уничтожена.

     Нападки на общину были всего лишь тактической уловкой правого  дворянства: отрицая  крестьянское малоземелье,  помещики стремились перевалить на общинувсю ответственность за крестьянскую нищету. Кроме того, в период революцииобщина сильно досадила помещикам:  крестьяне шли  громить помещичьи усадьбывсем миром, имея в общине готовую организацию для борьбы. Даже в мирное времяпомещик чувствовал себя увереннее,  когда имел дело с отдельным крестьянином, ане со всей общиной.

      Ипоэтому вопрос о хуторах не вызвал больших споров. Сами по себе хутора и отрубамало интересовали дворянских представителей. Главные  их заботы сводились ктому,  чтобы закрыть вопрос о крестьянском малоземелье и избавиться от общины.Поэтому правительственное  предложение раздробить ее при помощи хуторов иотрубов, было охотно принято. Правда, 29  депутатов  представили особое мнение,предостерегая против  «схематически — шаблонного, однообразно-догматического  решения в центральных учреждениях аграрного вопросабез достаточного внимания  ко  всем  разнообразным  бытовым, племенным, географическим и другим особенностям России». Но эти весьма резонныедоводы не встретили понимания,  и  большинство  депутатов  поддержало представленные министерством тезисы, тщательно вычеркнув из них слово«малоземелье».

     Между тем обстановка в стране была неопределенная. Давление дворянуравновешивалось давлением Думы и крестьянства. После роспуска I Думы ситуацияеще более обострилась. В конце августа 1906 г.  Столыпин провел мероприятия по передаче Крестьянскому  банку части государственных и удельных земель дляпродажи крестьянам. Тем самым он приступил к исполнению своего замысла,созревшего еще в Саратове. По существу, если можно выразиться современнымязыком, это была типичная  приватизация части государственного имущества.

     Эти мероприятия вызвали возражения со стороны Гурко. Он считал,  что казенныеземли и так почти всецело были в руках крестьян,  которые многие годы снималиих в аренду. Проведение  такой меры, оживит у крестьян надежды на то,  что вдальнейшем они заберут в свои  руки  и  помещичьи земли. Отношения междуСтолыпиным и Гурко, по-видимому, были достаточно плохими. Т.к. в воспоминанияхтоварища министра внутренних  дел  сквозит  презрительно-высокомерное отношение к своему бывшему шефу. По мнению Гурко, он был «полный невеждав  экономических вопросах»,  не имел «достаточной подготовки длятого,  чтобы  справляться  со  многими  фундаментальными проблемами государственной жизни» и плохо председательствовал в Совете министров (неумел резюмировать дебаты  и  составлять резолюции).

     У Гурко возникли сильные подозрения относительно  дальнейших намеренийСтолыпина, насчет помещичьей земли, когда ему передали слова главыправительства, что кому-то (т.е. помещику, графу или любому другому крупномуземлевладельцу) придется расстаться с частью своих земель.

     У страха, как известно, глаза велики. В действительности Столыпин, даже, недопускал и мысли о полной ликвидации помещичьего землевладения. Иное дело — частичное его ограничение. Об этом свидетельствуют слова отца, которые его дочьпривела в своих воспоминаниях: «Не в крупном землевладении сила России.Большие имения отжили свой век.  Их,  как бездоходные, уже сами владельцыначали продавать Крестьянскому банку. Опора России не в них,  а в царе». Что-то похожее  Столыпин,  надо  думать, действительно говорил — и это былосказано не случайно, а под впечатлением от нескончаемых крестьянских  бунтов.Которые в конце 1концов прекратились, но осталось это убеждение, засевшееглубоко в сознании. В 1909 г., когда обстановка в стране коренным  образомизменилась,  Столыпин вновь коснулся этого вопроса — не в беседе с дочерью и нев каком-нибудь случайном разговоре, а в интервью корреспонденту газеты «Волга»:«Вероятно,  крупные земельные собственности  несколько  сократятся, вокругнынешних помещичьих усадеб начнут возникать многочисленные средние и мелкиекультурные хозяйства,  столь необходимые как оплот государственности наместах».

     В конце 1905 г.,  когда дела у  царского  правительства были из рук вонплохи,  главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н.Кутлер поставилвопрос о частичном отчуждении помещичьих земель. Но царь  после  недолгогоколебания решительно отверг кутлеровский проект,  а сам Кутлер с трескомвылетел в отставку.  Впоследствии никто из министров  и  мысли не допускал отом,  чтобы явиться к царю с подобным предложением. Столыпин, как мы понимаемтоже считал,  что в таком проекте нет надобности. Частичное отчуждение помещичьейземли фактически уже идет.  Многие помещики,  напуганные революцией,  продаютимения. Важно, чтобы Крестьянский банк скупал все эти земли, разбивал научастки и продавал крестьянам. Из перенаселенной общины лишние работники осядутна банковских землях, остальные переселятся в Сибирь. Кстати  об этом вопросе.По указу 10 марта 1906 года право переселения крестьян  было предоставлено всем  желающим  без   ограничений.   Правительство ассигновало   немалые  средства   на   расходы по устройству переселенцев на новых местах, на их медицинское  обслуживание  и общественные нужды, на прокладку дорог. В1906-1913 годах за Урал переселилось 2792,8 тысяч человек. Масштабы  данного мероприятия обусловили и трудности в его осуществлении. Количество  крестьян, не сумевших  приспособиться  к  новым  условиям  и   вынужденных вернуться,составило 12% от общего числа переселенцев. Но стремление выселить как можнобольшее число беспокойных крестьян  привело к огромным недостаткам ворганизации переезда переселенцев и отвода им земель. Не хватало поездов,недоставало участков, мало отпускалось денег на выдачу ссуд. Многие переселенцыоказывались в Сибири неустроенными, часть из них шли батрачить к старожилам,другие возвращались на родину. Но правительству не удалось достигнутьпоставленной  ими  цели  — уменьшить малоземелье за счет переселения.  Всреднем в Сибири оседало около 300 тыс.  переселенцев в год, а естественныйприрост составлял в Европейской России более 2 млн.  крестьян в год, т.е.малоземелье постоянно увеличивалось.

      Итогипереселенческой  компании были следующими.  Во-первых, за данный период былосуществлен громадный скачок в экономическом и социальном развитии Сибири.Также население данного региона  за годы колонизации увеличилось  на  153%. Если  до  переселения в Сибирь происходило сокращение посевных площадей, то за 1906-1913 годы они были расширены на 80%, в  то  время  как  в  европейскойчасти России на 6,2%. По темпам  развития  животноводства  Сибирь такжеобгоняла европейскую часть России.

      Подвоздействием определенных правительственных мер община прекратит эти своибесконечные земельные переделы.  Надельная  земля перейдет в личнуюсобственность. Некоторые крепкие хозяева станут заводить хутора и отрубы наобщинных землях.  Правда, это довольно трудно: если закончились переделы,  анекоторые полосы  стали  личной  собственностью,  то как передвинуть наделывсех крестьян, чтобы выкроить хутор? Но над этим вопросом работает А.А. Кофод,главный теоретик из Главного управления землеустройства и земледелия.

      Примернотак  сложилась у Столыпина общая концепция реформы. В этих рамках он смирился спроектом Гурко и даже как бы «усыновил» его. Правда, это был не тотслучай, когда приемное чадо становится похожим на отца.  Скорее,  происходилообратное.  «Надо  вбить  клин  в общину», — говорил Столыпин своимсподвижникам. «Вбить клин», заставить прекратить переделы,  наделать хуторов  и отрубов на общинных землях — все эти идеи были выражены в проекте Гурко. Откуда Столыпин их и почерпнул.

     10 октября 1906 г.,  когда этот проект рассматривался в Совете министров, Столыпин сам, без помощи Гурко, его докладывал и защищал.  Все членыправительства находили, что «община не заслуживает далее покровительствазакона». Разногласия возникли лишь насчет того, надо ли проводить этотпроект  по 87й статье или следует дождаться Думы.  Меньшинство членов Советаминистров ссылалось на то,  что «отрицательный взгляд  самих  крестьян наобщину еще не доказан».  Следовательно, не исключено массовое недовольство.Между тем правительство,  издав этот указ по 87-й статье, будет лишеновозможности сослаться на мнение  народного  представительства  и вряд ли сможет«отразить обвинения в некоторой узурпации законодательных прав». Новсе же проект был принят.

     А после принятия указа 9 ноября Думой он с внесенными поправками поступил наобсуждение Государственного совета и также был принят, после чего по дате егоутверждения царем стал именоваться законом 14 июня 1910 года. По своемуэкономическому содержанию это был либеральный буржуазный закон, которыйспособствовал развитию капитализма в деревне. Конечно же это был прогрессивныйзакон, но он обеспечивал прогресс по худшему, прусскому образцу, когда можнобыло пойти по американскому пути развития сельского хозяйства, которыйпредусматривал развитие сельского хозяйства путем наделения крестьян фермами,где он станет полновластным хозяином. Смысл закона раскрывался в его первойстатье, наиболее известной и часто цитируемой, устанавливающей,  что«каждый домохозяин, владеющий надельною землею  на общинном праве,  можетво всякое время требовать укрепления за собою в личную собственность причитающейся  ему части из означенной земли». Так же крестьянин могоставить за собой излишки, за которые должен был заплатить по выкупной цене1861 года. Выход из общины рассматривал сельский сход, если же согласие невыдавалось в течение 30 дней, то выдел осуществлялся земским начальником.Дополнением к закону 14 июня 1910 года усиливавшим его насильственный характер,был принятый обеими палатами закон о землеустройстве, называвшийся законом 29мая 1911 года. В соответствии с ним для проведения землеустройства нетребовалось предварительного закрепления земли за дворохозяевами.

     Тогда же,  в ноябре 1906 г., у Гурко произошли крупные неприятности.  Он былуличен в некорректных действиях по закупке продовольствия для голодающих (черезшведского торговца, который не выполнил контракт). Скандальная история сталадостоянием прессы.  Дело Гурко  рассматривалось  в Сенате. По-видимому, Гурко удалосьотвести обвинения в мздоимстве, но со службы он был уволен. Это вызвалонедовольство царя,  который ценил Гурко.  Столыпин же, судя по всему, довольноспокойно отнесся к судьбе своего товарища.

     В это время едва ли не главной заботой председателя Совета министров сталоположение, в которое попал Крестьянский банк.  Масштаб  его операций по закупкеземли в это время возрос почти в три раза.  Многие помещики  спешили расстатьсясо своими имениями.  В 1905-1907 гг.  банк скупил свыше 2,7 млн.  дес. земли. Вего распоряжение перешли государственные и удельные земли. Между тем крестьяне,рассчитывая на ликвидацию помещичьею землевладения в ближайшем будущем, неочень охотно делали покупки. С ноября 1905 г. по начало мая 1907 г.  банкпродал всего около 170 тыс. дес. В его руках оказалось очень много земли, кхозяйственному управлению которой он не был приспособлен,  и мало денег.  Дляподдержки  его правительство использовало даже накопления пенсионных касс.

     Деятельность Крестьянского банка вызывала растущее раздражение средипомещиков.  Это проявилось  в  резких  выпадах против  него на III съездеуполномоченных дворянских обществ в марте-апреле 1907 г.  Делегаты были недовольны  тем,  что банк продает землю только крестьянам (некоторые помещики былине прочь воспользоваться его услугами как  покупатели).  Их беспокоило  также то,  что  банк не совсем еще отказался от продажи земли сельским обществам(хотя он старался  продавать землю  в  основном отдельным крестьянам цельнымиучастками). Общее настроение дворянских депутатов выразилось в следующем:«Крестьянский банк не должен заниматься разрешением так называемогоаграрного вопроса...  аграрный вопрос должен быть прекращен силой власти».

     В это же время крестьяне весьма неохотно покупали землю и выходили  изобщины, т.к. ходили слухи, будто тот, кто выйдет из общины, будет лишен правана присоединение к своему участку части помещичьей земли.

      Только после окончания революции аграрная реформа пошла быстрее.  Преждевсего правительство предприняло энергичные  действия  по ликвидации земельныхзапасов Крестьянского банка.  13 июня 1907 г.  этот вопрос разбирался в Советеминистров,  было решено образовать на местах временные отделения Совета банка, передав им ряд важных полномочий.  В длительную  командировку, для участия вработе этих отделений, отправились многие видные чиновники  Министерства финансов, МВД и Главного управления землеустройства и земледелия.

     С некоторой обидой А.А.Кофод позднее  вспоминал,  что «весной 1907 г.даже Столыпин считал землеустройство побочным вопросом в сравнении с громаднойработой, которую требовалось  провести для распределения огромных земельныхплощадей,  купленных Крестьянским банком». До Кофода дошла весть, что  иего собираются заслать в одно из временных отделений. Сослуживцы советовали несопротивляться, поскольку «Петр Аркадьевич не любит,  когда противоречатею планам, даже в деталях». Но Кофод был занят составлением инструкции поземлеустройству  и  считал себя «единственным человеком,  который имеетясное представление о том,  как правильно должна  быть сделана этаработа». Исполненный собственного достоинства как истинный европеец, онявился к Столыпину и сумел себя защитить от такой ссылки.

     Отчасти в результате принятых  мер,  а  больше  того — вследствие  изменения общей  обстановки  в  стране  дела  у Крестьянскою банка пошли лучше.  Всего за1907-1915  гг.  из фонда банка было продано 3909 тыс. дес., разделенныхпримерно на 280 тыс.  хуторских и отрубных участков.  До  1911  г. объем продаж  ежегодно возрастал,  а затем начал снижаться. Это объяснялось,во-первых, тем, что в ходе реализации указа 9  ноября 1906 г.  на рынок быловыкинуто большое количество дешевой надельной «крестьянской» земли, а  во-вторых,  тем, что  с окончанием революции помещики резко сократилипродажу своих земель.  Оказалось,  что подавление революции не пошло на пользудля создания хуторов и отрубов на банковских землях (а реализация проекта Гуркодаже сильно подрезала это дело). Оно заняло видное, но все же второстепенноеместо в аграрной политике правительства. Между тем именно это направлениеполитики было наиболее близко Столыпину.

     Сегодня еще недостаточно хорошо исследован вопрос о том, как распределяласьбанковская земля среди различных слоев крестьянства.  По некоторым данным,богатая верхушка среди покупателей составляла всего 5-6 %.  Остальныепринадлежали к среднему крестьянству и бедноте. Такие ее попытки закрепиться на землях банка объяснялись достаточно просто.  Многие помещичьи земли,  из годав год сдававшиеся в аренду одним и тем же обществам,  стали как бы частью ихнадела. Продажа их Крестьянскому банку ударила в первую очередь по малоземельным хозяевам.  Между тем банк давал ссуду в размере до 90-95 %стоимости участка. Продажа укрепленного надела обычно позволяла  уплатить первый взнос. Некоторые земства оказывали помощь по обзаведению на хуторах. Все это толкало  бедноту на банковские земли,  а банк, имея убытки отсодержания купленных земель на своем балансе,  не был разборчив  в  выбореклиентов.

     Ступив на банковскую землю,  крестьянин как бы  восстанавливал  для  себя  теизнурительные и бесконечные выкупные платежи, которые под давлением революцииправительство отменило  с  1 января 1907 г.  Вскоре появились недоимки по банковскимвыплатам. Как и прежде, власти вынуждены были прибегать к рассрочкам ипересрочкам. Но появилось и нечто такое, чего крестьянин раньше не знал: продажа с молотка всего хозяйства.  С  1908  по 1914 г.  таким путем былопродано 11,4 тыс. участков. Это, по-видимому, было прежде всего меройустрашения.  И основная часть бедноты, можно предположить, осталась на своиххуторах и отрубах. Для нее, однако, продолжалась та же жизнь(«перебиться»,  «продержаться», «дотянуть»), какуюона вела в общине.

     Впрочем, это еще не значит, что все так плохо: на банковских землях появилисьи достаточно крепкие фермерские  хозяйства.  С этой  точки зренияземлеустройство на банковских землях было перспективнее,  чем на надельных.Однако, как я уже говорил ранее, таких хозяйств изначально было немного (5-6%).

     Наладив деятельность Крестьянского банка, правительство вплотную занялосьреализацией указа 9 ноября 1906 г. На места заспешили министерские ревизоры,потребовавшие от губернских и уездных чиновников, чтобы все их силысосредоточились на проведении аграрной реформы. Земские начальники, уличенные внерадивости,  увольнялись в отставку.  Это резко подхлестнуло активность тех,кто оставался на службе. Явившись в то или иное село и собрав сход, они первымделом спрашивали: «Почему не укрепляетесь? Кто вас смущает?» Печатьбыла переполнена сообщениями о произволе администрации.  Аресты сельскихстарост и отдельных крестьян,  запрещение высказываться на сходах противуказа,  вызов стражников и содержание их за счет общества — таков переченьсредств, наиболее широко применявшихся  властями.  Практиковалась иадминистративная высылка особо активных противников реформы из числа  крестьян.К сожалению,  общее их число, (высланных  за агитацию против реформы), до сихпор не подсчитано.

     Некоторые из соответствующих дел  доходили  до  МВД,  и вряд ли Столыпин оних не знал. Но это не помешало ему 15 марта 1910 г.  заявить в Государственномсовете:  «Не вводя, силою закона, никакого принуждения к выходу из общины,правительство считает совершенно недопустимым установление  какого-либопринуждения,  какого-либо  насилия,  какого-либо гнета чужой воли над свободнойволей крестьянства в деле  устройства  его судьбы, распоряжения его надельноюземлею».

     Психология государственных деятелей,  говорящих одно  и делающих другое, — явление поистине загадочное. Но все же, редко кто из них в такие моментысознательно лжет и  лицемерит. Благие намерения провозглашаются чаще всеговполне искренне.  Тот же Столыпин,  как я уже говорил, изначально вовсе нехотел насильственного разрушения общины.  Другое дело, что не они,  выступающиес высоких трибун, составляют множество тех бумаг,  в  которые  и  выливаетсяреальная политика.  Они их только подписывают,  не всегда успев даже, бегло просмотреть,что они подписывают. И, уже конечно же,  не имеют представления,  каковастатистика тех или иных распоряжений.  Если  при  подписании какого-либо документа возникнет сомнение, то докладывающий его чиновник человек,несомненно, толковый и дельный, показавший  свою преданность) тут же всеобъяснит или предпримет какой-либо маневр. Например обидится (это на начальство  тоже  иногда действует).  После недолгих колебаний документ будетподписан.

     Года за три до речи в Государственном совете, 9 декабря 1906 г.,  за подписьюСтолыпина был разослан циркуляр МВД, в котором устанавливалось следующееправило:  «домохозяин,  подавший заявление о выходе из общины послепринятия на сходе приговора об очередном переделе,  но до утверждения его уезднымсъездом,  укрепляет свой надел в прежнем размере». Фактически эторавнялось запрещению общих переделов, «ибо всякий, теряющий часть надела, мог подать заявление о выходе, удержать за собой весь надел и расстроитьпередел».  И правительству было известно,  что многие крестьяне держатсяза общину только потому,  что она периодически переделяет землю.  В те временадля крестьянства это было то, же что и сейчас  социальная гарантия:  каждыйкрестьянский юноша,  как бы ни сложилась ею судьба, мог рассчитывать на своюдолю в земельном наделе родной деревни.  Циркуляр МВД, изданный всего лишьчерез месяц после указа 9 ноября 1906 г.,  наносил еще один, очень точнорассчитанный удар по общине.

     Местные власти широко использовали циркуляр  9  декабря 1906 г.,  и деловскоре дошло до Сената.  5 декабря 1907 г., департамент Сената поставилправительству на вид, что указ 9 ноября «был издан с целью облегченияотдельным крестьянам выхода из общины,  а  не  лишения сельского обществафактической возможности производить общие переделы мирской земли».  МВДвынуждено было отступить,  и в том  же месяце на места была отправленателеграмма об отмене циркуляра.  Многие члены Государственного  совета, внимавшие Столыпину, были осведомлены, что в течение целого года действовал циркуляр,позднее признанный незаконным.

     Но самое удивительное было то, что в той же речи Столыпин поддержалпредложение объявить перешедшими к  подворному владению общины, длительноевремя не совершавшие общих переделов. Он лишь уточнил: пусть таковыми считаютсяте общины, которые не переделялись после наделения их землей по реформе 1861г.  Эта норма была закреплена в законе 14 июня 1910 г., заменившем собою указ 9ноября 1906 г., и впоследствии стала для многих общин источником новых насилий.Например, решили о переходе всем «миром» к многопольным севооборотам- но местная власть это дело быстренько сворачивает. Они пытаются заменить своиизмельчившиеся  и  запутавшиеся  полосы на широкие — ну и здесь управанайдется. А был и такой случай: когда казенные землемеры разделили два селения,  имевшие  общий надел. После этого власти, признав оба селенияподворными, запрещают им общий передел,  и мужикам приходится пахать на нелепыхклочках и обрывках полос, образовавшихся после разделения.

     Многообразное и неустанное,  законное и незаконное давление центральных иместных властей на общину с целью выталкивания  из нее крестьян началось сразуже после указа 9 ноября 1906 г. Столыпин, отрицавший такое давление, выглядит вневыгодном свете.  Возможно, он что-то не знал или недостаточно трезвопредставлял политику  собственного министерства. Но не надо забывать, чтоглавнейшая обязанность руководителя такого ранга — не подписывать  бумаги, аподбирать кадры.  Каковы люди — таковы и бумаги. Столыпин не освежил МВД. Гуркобыл удален, но «дух Гурко» в министерстве остался.  На словах как быотдавая дань прежним своим взглядам, Столыпин и сам вскоре стал проникатьсяэтим духом. Институты сильнее людей.  Хотя, если уж показывать Столыпина, какчеловека делающего все возможное на благо родины, только кадры подбирающегоплохо, надо отметить то,  что после Столыпина, в 1912-1914 гг., давление наобщину еще более усилилось.

     Третьеиюньский государственный переворот коренным образом  изменил обстановкув стране.  Крестьянам пришлось оставить мечты о скорой «прирезке»помещичьей земли. Темпы реализации указа 9 ноября 1906 г.  резко возросли.  В1908 г. по сравнению с 1907 г. число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10раз и превысило полмиллиона.  В 1909 г. был достигнут рекордный показатель — 579,4 тыс. укрепившихся. Представители правительства, в том числе и Столыпин,всячески крутили этими цифрами в законодательных собраниях и в беседах срепортерами, дабы показать, что указ то работает.  Но с  1910 г.  темпы  укрепления стали снижаться.  Искусственные меры, введенные в закон 14 июня 1910 г., невыправили кривую. Только после выхода закона 29 мая 1911 г.  «О землеустройстве» численность  выделяющихся  из общины крестьянстабилизировалась.  Однако  вновь приблизиться к  наивысшим показателям1908-1909 гг. так и не удалось.

     За эти  годы  в  некоторых южных губерниях, общинное землевладение было почтисовсем ликвидировано.  В других губерниях, оно, утратило первенствующееположение. Но в губерниях северных,  северо-восточных, юго-восточных, а отчастии в центрально-промышленных, реформа лишь слегка затронула толщу общинногокрестьянства.

     Чересполосно укрепляемая  личная крестьянская земельная собственность весьма отдаленно  походила  на классическую римскую  «священную  и неприкосновенную  частную  собственность».  И дело не только в правовыхограничениях,  налагавшихся на укрепленные наделы (запрещение продавать лицамнекрестьянского сословия,  закладывать в частных банках).  Сами крестьяне,  выходяиз общины, первостепенное значение придавали закреплению за собой не конкретныхполос,  а  общей  их площади.  Поэтому они, были не прочь принять участие вобщем переделе,  если при этом не уменьшалась  площадь их надела (например, припереходе на «широкие полосы»). Что — бы власти не вмешались и нерасстроили дело,  такие переделы иногда производились тайно.  Бывало,  чтотакой же взгляд на укрепляемую землю усваивало и местное начальство.Министерская  ревизия 1911 г.  обнаружила в Орловской губернии многочисленныеслучаи долевого укрепления. Значит, укреплялись не определенные  полосы,  а доля  того или иного домохозяина в мирском землевладении.  Да и самоправительство в конце концов встало на такую же точку зрения, присвоив себе позакону 29 мая 1911 г.  право передвигать укрепленные полосы при выделениихуторов или отрубов.

     Поэтому массовое укрепление чересполосных земель фактически приводило толькок образованию беспередельных общин. К началу столыпинской реформы около третиобщин в  Европейской России  не переделяли землю.  Иногда рядом соседствовалидве общины — переделяющаяся и беспередельная.  Большой разницы в уровне ихземледелия никто не отмечал. Только в беспередельной богатые были побогаче, абедные победнее.

     В советской   литературе  долгое  время  господствовало представление,  будтоуказ 9 ноября 1906 г. ставил своей задачей  отдать  общинные  земли наразграбление кучке богатых крестьян.  В действительности правительство,конечно, не хотело  сосредоточения земли в руках немногих мироедов и разорениямассы земледельцев, т.к. не имея средств пропитания в  деревне,  безземельная беднота  должна  была хлынуть в город, а промышленность,  до 1910 г. находившаяся  в  депрессии,  не смогла бы справиться с наплывом рабочей силы втаких масштабах.  Массы бездомных и безработных людей грозили новымисоциальными потрясениями. Поэтому правительство поспешило сделать дополнение ксвоему указу,  запретив в пределах одного уезда сосредоточивать в одних рукахболее шести высших душевых наделов,  определенных по реформе 1861 г.  По разнымгуберниям это составляло от 12 до 18 дес.  Установленный для «крепкиххозяев» потолок был весьма низким.  Соответствующая норма вошла в закон 14июня 1910 г.

     Для доказательства того,  что указ 9 ноября 1906 г. был издан  с  целью возвысить и укрепить немногочисленную деревенскую верхушку,  часто используетсяречь Столыпина в Думе, где он говорил о том, что правительство сделало«ставку не на убогих и пьяных,  а на крепких и сильных».   

      5декабря 1908 г.,  когда была произнесена эта речь,  в Думе возник вопрос,признавать ли укрепляемые участки личной или  семейной  собственностью. Настроение Думы заколебалось под воздействием многочисленных известий о том, что некоторые  домохозяева  пропивают  укрепленные наделы и пускают по мирусвои  семейства.  Но  создание  семейной  собственности вместо  общинной неустраивало Столыпина,  ибо большая семья напоминала ему общину.  На местеразрушенной общины, полагал он,  должен  быть мелкий собственник.  Видя угрозуодному из основных положений своей реформы, Столыпин решил вмешаться в спор.

     «Пропивание наделов, — доказывал он в своей  речи, -  это исключительноудел „слабых“. „Нельзя создавать общий закон ради исключительноуродливого явления, нельзя убивать этим  кредитоспособность крестьянина, нельзя лишать его веры в свои силы,  надежд  на лучшее будущее,  нельзя ставитьпреграды обогащению сильного для того,  чтобы слабые разделили с ним его нищету“.  (Когда говорились эти слова, правительство уже само запроектировалотакие „преграды“ в виде правила о шести наделах,  но  Столыпин, видимо, считал главными „преградами“ общину и семейнуюсобственность). Для борьбы с уродливыми явлениями, продолжая Столыпин говорил,что надо создавать специальные законы,  устанавливать опеку зарасточительность,  но при выработке  общих  законов надо  „иметь  в видуразумных и сильных,  а не пьяных и слабых“. Заканчивая эту мысль, онвыразил уверенность, что „таких сильных людей в России большинство“.

     Из всех этих обстоятельств отнюдь не вытекает, что „разумными исильными“ Столыпин считал лишь богатых крестьян, а „пьяными ислабыми“ — всех остальных.  Любители выпить  есть среди  всех социальныхслоев,  и именно этих людей клеймил в своей речи премьер-трезвенник.  Крепкийработящий  собственник, по замыслу Столыпина, должен был формироваться наоснове широких слоев зажиточного и среднего крестьянства. Считалось,  что духпредприимчивости,  освобожденный от стеснений со стороны общины и семьи,  вкороткое время способен преобразить даже весьма хилое хозяйство середняка.

Каждыйдолжен стать „кузнецом своего счастья“ и каждый такой»кузнец" мог рассчитывать лишь на крепость своих рук и рук своихближних, т.к. даже практичный Столыпин делал ставку на «духпредприимчивости», ведь финансовая сторона реформы — это ее слабое место.Поэтому Столыпин вольно или невольно бывал идеалистом, а как известно историяшутит с идеалистами невеселые шуткиИ в реальной жизни из общины выходили восновном беднота, а также городские жители, вспомнившие, что в давно покинутойдеревне у них есть надел, который теперь можно продать. Продавали землю ипереселенцы,  уезжавшие в Сибирь.  Огромное  количество земель  чересполосногоукрепления шло в продажу.  В 1914 г., например,  было продано 60 % площади укрепленныхв этом году земель.  Покупателем  земли  иногда оказывалось крестьянскоеобщество,  и тогда она возвращалась в мирской котел. Чаще же покупали землюзажиточные крестьяне,  которые, кстати говоря, сами не всегда спешили с выходомиз общины.  Покупали и другие  крестьяне-общинники.  В  руках одного и того жехозяина оказывались земли укрепленные и общественные.  Не выходя  из общины, онв то же, время имел и укрепленные участки. Свидетель и участник всей этойперетряски еще мог помнить,  где и какие  у него полосы.  Но уже во второмпоколении должна была начаться такая путаница,  в которой не в силах был быразобраться  ни один суд.  Нечто подобное,  впрочем,  однажды уже имело место. Досрочно выкупленные наделы (по  реформе  1861 г.) одно время сильно нарушалиединообразие землепользования в общине. Но потом они стали постепенноподравниваться. Поскольку  столыпинская реформа не разрешила аграрного вопросаи земельное утеснение продолжало  возрастать,  неизбежна  была новая волнапеределов, которая должна была смести очень многое из наследия Столыпина.  И

действительно,земельные переделы, в разгар реформы почти заглохшие, с 1912 г. снова пошли повосходящей.

     Столыпин, видимо,  и сам понимал, что чересполосное укрепление не создаст«крепкого собственника».  Недаром он призывал местные власти«проникнуться убеждением,  что укрепление участков лишь половина дела, даже лишь начало  дела,  и что не для укрепления чересполосицы был создан закон9 ноября». 15 октября 1908 г. по согласованию министров внутренних дел, юстиции и главноуправляющего землеустройством и земледелием были изданы«Временные  правила  о  выделе  надельной земли к одним местам». «Наиболее совершенным типом земельного устройства является хутор, — говорилось в  правилах, — а при  невозможности  образования такового — сплошнойдля всех полевых угодий отруб, отведенный особо от коренной усадьбы».

     С 1909 г. все инструкции по землеустройству стали издаваться Комитетом поземлеустроительным делам, межведомственным органом,  находившимся под  эгидой Главного  управления землеустройства и земледелия. Аграрные теоретики изГлавного управления (А.А.  Кофод,  и др.) мечтали о том, чтобы разбить наквадратики,  наподобие шахматной доски, все крестьянские земли.  При этом вГлавном управлении мало считались со столыпинскими мечтами о «крепкомхозяине».

     19 марта 1909 г.  Комитет по  землеустроительным  делам утвердил«Временные правила о землеустройстве целых сельских обществ».  Сэтого времени местные землеустроительные органы все  более ориентировались наразверстание наделов целых деревень.  В новой инструкции,  изданной в 1910 г.,особо подчеркивалось:  «Конечною  целью землеустройства являетсяразверстание всего надела; поэтому при производстве работ по выделам надлежитстремиться к тому,  чтобы эти работы охватили возможно большую площадьустраиваемого надела...» При  назначении работ на очередь первыми должныбыли идти дела по разверстанию всего надела, затем — по групповым выделам итолько после них — по одиночным.  Практически, при нехватке землемеров,  этоозначало

прекращениеодиночных выделов.  Действительно, крепкий хозяин долго мог ожидать, пока всоседней деревне не выгонят на отруба всех бедняков.

     29 мая 1911 г.  был издан закон «О землеустройстве».  В него вошлиосновные положения инструкций 1909-1910 гг. Новый закон устанавливал, что дляперехода к отрубному и хуторскому хозяйству отныне не требуетсяпредварительного укрепления надельных земель в личную собственность. С этоговремени чересполосное укрепление утратило  прежнее  значение,  реформа сталапереходить из рук МВД в руки Главного

управленияземлеустройства и земледелия.

     Из всего  количества  хуторов  и отрубов,  созданных за время реформы, 64,3 %возникло в результате разверстания целых селений. Землеустроителям удобнее былотак работать, повышалась результативность их труда, высокое начальство к своейрадости получало круглые цифры,  но вместе с тем умножалось число мелких  хуторян и  отрубников,  которых  никак нельзя  было назвать «крепкимихозяевами».  Многие хозяйства были нежизнеспособны.  В Полтавскойгубернии,  например, при полном разверстании селений в среднем на одногохозяина приходилось 4,1 дес.  Крестьяне говорили,  что на иных  хуторах«курицу некуда выгнать».

     Только около 30 %  хуторов и отрубов на общинных землях образовалось путемвыдела отдельных хозяев. Но это, как правило,  были крепкие хозяева.  В той же Полтавской  губернии, например, средний размер единичного выдела составлял 10дес.  Но большинство

такихвыделов было произведено в первые годы  реформы. Затем это дело практическисошло на нет.

     Со смешанным чувством относился Столыпин к такому развитию.  С однойстороны,  он понимал,  что только рассечение надела на отрубы изолируеткрестьянские  хозяйства  друг  от друга,  только полное расселение на хутораокончательно ликвидирует общину.  Крестьянам, рассредоточенным по  хуторам,трудно будет поднимать мятежи.  А как говорил Столыпин: «Совместная жизнь крестьянв деревнях облегчала работу революционерам». Этот полицейский подтекстреформы нельзя упускать из виду.

     С другой стороны, Столыпин не мог не видеть, что вместо крепких,  устойчивыххозяйств землеустроительное  ведомство фабрикует  массу  мелких и заведомослабых — таких,  которые никак не могли стабилизировать обстановку в деревне и стать опорой 

режима. Однажды,  прочитав отчет,  подготовленный в Главном управлении землеустройства и  земледелия,  Столыпин написал  главноуправляющему  А.В.  Кривошеину: «Со слишком большою силою хулятся единоличные выделы. Хвалите  и  дайте должную оценку сплошному

разверстаниюцелых селений,  но не опорочивайте единоличных выделов».  Однако он не всилах был развернуть  громоздкую  машину  землеустроительною ведомства таким образом, чтобы она действовала не так, как ей удобно, а как нужно для пользы дела. Темболее,

чторуководители ведомства были уверены, что действуют так, как надо.

     Чтобы добиться  от  крестьян  согласия на разбивку всего надела,  чиновникииз  органов  землеустройства,  случалось, прибегали к самым бесцеремонным мерамдавления. Об одном таком типичном случае с нетипичным окончанием рассказывает всвоих воспоминаниях земский  начальника В. Поливанова. Автор служил вГрязовецком уезде Волошской губернии. Однажды рано утром в страдную пору в однуиз деревень нагрянул непременный член землеустроительной комиссии. Был созвансход, и непременный член объяснил «мужичкам»,  что  им надо выходитьна хутора:  общество небольшое, земли достаточно и вода с трех сторон.  «Якак план  посмотрел,  так  и говорю своему писарю:  скорей Лопатиху на хуторапереводить надо».  Посовещавшись между собой, сходчики ответили  отказом. Ни  обещания предоставить ссуду,  ни угрозы арестовать «бунтовщиков» ипривести на постой солдат не  возымели действия. Крестьяне твердили: «Какстарики жили так и мы будем жить,  а на хутора не согласны».  Тогданепременный

членотправился пить чай,  а крестьянам запретил расходиться и садиться на землю. После чаепития непременного потянуло на сон. К ожидавшим под окнами крестьянамон вышел поздно вечером.  «Ну как,  согласны?» — «Все согласны!- дружно  отвечал сход.  — На хутора,  так на хутора,  на осину, так на осину, толькочтобы всем, значит, вместе». В. Поливанов утверждал, что ему удалось дойтидо губернатора и восстановить справедливость. Здесь все отделались легкимиспугом. Но ведь иногда бывали и кровавые

исходы.

     Как например в мае 1910 г.  полицейские стражники расстреляли сход в с.Волотове  Лебедянского  уезда Тамбовской губернии.  Было убито шестерокрестьян. Конфликт произошел из-за слишком явного покровительства отрубщикам состороны властей. Землеустроительный проект предусматривал создание отрубов налучших землях вблизи села.  Общинники же должны были ездить на край надела,даже и за реку Дон.

     Как я уже ранее говорил, власти вместе со Столыпиным считали, что крестьянесопротивляются переходу на хутора по своей темноте и невежеству, им то властямиз своих удобных кабинетов виднее, как надо жить. А крестьяне всего лишьполагались на свой опыт и действовали из здравых житейских побуждений. Ведь в кабинетахкапризы погоды не замечаешь, а крестьянское земледелие от них очень сильнозависело. Например, имея полосы в разных частях  общественного надела,  крестьянинобеспечивал себе ежегодный средний урожай: в засушливый год выручали  полосы  внизинах,  в  дождливый — на взгорках.  Получив надел в одном отрубе, крестьяниноказывался во власти стихии. Он разорялся в первый  же  засушливый год,  еслиего отруб был на высоком месте.  Следующий год был дождливым,  и  очередь разоряться приходила соседу,  оказавшемуся в

низине.Только большой отруб, расположенный в разных рельефах, мог гарантироватьежегодный средний урожай.

     Вообще во всей этой затее с хуторами  и  отрубами  было много надуманного.Сами по себе они не обеспечивали подъем крестьянской агрокультуры, и необходимость повсеместного  их  введения  никем  не доказана. «Нигде в мире ненаблюдалось такого

практическогоопыта, — пишет американский историк Дж.  Ейни, — который бы показал, чтосоединенные в одно целое поля принесли с собой  агрокультурный прогресс,  инекоторые современные исследователи крестьянской агрокультуры  фактически отрицают  подобную  причинно-следственную связь… С 40-х годов ХХ в. вЗападной Европе прилагались мощные усилия к объединению владений, но система открытых  полей до сих пор широко распространена среди некоторых наиболеепродуктивных хозяйств».  Между тем Столыпин и его сподвижники все болееутверждались в мысли, что хутора и отрубы — единственное универсальноесредство, способное  поднять  крестьянскую агрокультуру от Польши до Дальнего Востока,«от финских хладных скал до пламенной Тавриды».

     Такая приверженность отчасти объяснялась тем, что многие ведущие деятелиреформы, начиная с П.А. Столыпина, были связаны с Западным краем и наиболее близкознакомы именно с западной деревней. В.И. Гурко, сын прославленного  генерала времен  русско-турецкой войны, начинал свою карьеру в Польше,  под крылышком у отца, занявшего  к  тому времени  пост варшавского генерал-губернатора.  Затемперебрался на службу в

Петербург. Датчанин А.А.  Кофод приехал в Россию в возрасте 22 лет,  ни слова не знаяпо-русски, и затем долго жил в небольшой датской колонии в Псковской губернии. Из  них  троих  только  Столыпин имел непосредственные представления одеревенской жизни в центральной России. Хотя и он за два года в Саратовской губернии,бывая в деревне наездами,  не успел глубоко ее познать.  Однако,  впрочем, какраз  он отличался более мягким,  более терпимым отношением к крестьянской общине.По крайней мере на словах.

     Что же касается А.В.  Кривошеина,  в 1908 г. занявшего должностьглавноуправляющего землеустройством и  земледелием и  ставшего  ближайшимсподвижником

Столыпина, то он вообще мало был связан с деревней.  Карьеру он начинал юрисконсультомДонецкой железной дороги,  затем перешел в Переселенческое управление и сталпетербургским чиновником.  «Он был талантлив, энергичен, чрезвычайноимпульсивен и обладал счастливой способностью улавливать,  в какую сторонудует  ветер», — вспоминал о нем Кофод. Витте, считавший Кривошеина «величайшимкарьеристом»,  отмечал, что в 1905 г. он был еще сторонником общины, нопосле крутого поворота правительственной политики резко изменил свои взгляды.

     Несмотря на все старания правительства, хутора прививались только в северо-западных губерниях, включая отчасти Псковскую и Смоленскую. Но самое интересноето, что крестьяне Ковенской губернии еще до начала столыпинской  реформы  сталирасселяться по хуторам.  Такое же явление Кофод наблюдал в Псковской губернии.Это объясняется тем, что в этих краях сказывалось влияние Пруссии и Прибалтики. Местный ландшафт,  переменчивый, изрезанный речками и ручьями,  тоже способствовал  созданию хуторов. А вот в южных и юго-восточных губернияхглавным  препятствием для широкой хуторизации были трудности с водой. Но издесь (в Северном Причерноморье,  на Северном Кавказе и в

степномЗаволжье)  довольно успешно пошло насаждение отрубов.  Отсутствие сильныхобщинных традиций в этих  местах  сочеталось  с высоким уровнем развития аграрногокапитализма, исключительным плодородием почвы,  ее однородностью  на  очень больших

пространствах и  низким  уровнем агрокультуры. Крестьянин, почти не затратив на улучшениесвоих полос труда и  средств, без сожаления их оставлял и переходил на отруб.

     В Центрально-нечерноземном районе крестьянин, наоборот, много сил должен былвкладывать в возделывание своего надела. Без ухода здешняя земля ничего  не родит.  Удобрение  почвы здесь началось с незапамятных времен. А с конца ХIХ в.участились случаи коллективных переходов целых селений к  многопольным севооборотамс высевом кормовых трав. Получил развитие и переход на «широкиеполосы»  (вместо  узких,  запутанных).  «Самый  факт  глубокойинтенсивности полевого хозяйства...  уложившейся в систему  общинно чересполосного землепользования, не только не вызывает потребности, но даже служитпрепятствием к  переходу  на  участковое  землепользование», — писал П.Н.Першин, автор одной из лучших книг по этой проблеме.  Деятельностьправительства  принесла  бы  гораздо больше  пользы,  если бы вцентрально-нечерноземных губерниях оно,  вместо насаждения хуторов и отрубов,  оказывалопомощь интенсификации  крестьянской  агрокультуры  в рамках общины. Первоевремя, такая помощь отчасти  оказывалась.  Но с приходом Кривошеина землеустроительноеведомство повело резко антиобщинную политику. В итоге коса нашла на камень:крестьяне сопротивлялись насаждению хуторов и отрубов, а правительство чуть лине открыто препятствовало внедрению передовых систем земледелия на общинных землях.Единственное в чем нашли общий интерес землеустроители  и  местные  крестьяне,- это разделение совместного землевладения нескольких деревень. В Московской инекоторых других  губерниях этот вид землеустройства получил настолько большое развитие, что стал отодвигать на второй план работы по выделению хуторов и отрубов.

     В центрально-черноземных губерниях основным препятствием  к  образованиюхуторов и отрубов на общинных землях было крестьянское малоземелье.  Побывав вКурской губернии, Кофод жаловался,  что  так  и  не смог найти общий язык сместными крестьянами:  «Они хотели помещичью землю немедленно  и даром».  Из этого следовало, что прежде чем насаждать хутора и отруба, в этихгуберниях надо было решить проблему крестьянского малоземелья — в том числе иза счет раздутых помещичьих латифундий.

     Итоги столыпинской аграрной реформы выражаются в следующих цифрах. К 1 января1916 г.  из общины в  чересполосное укрепление  вышло  2 млн.  домохозяев.  Импринадлежало 14,1 млн.  дес. земли. 469 тыс. домохозяев, живших вбеспередельных  общинах,  получили  удостоверительные  акты на 2,8 млн. дес. 1,3 млн.  домохозяев перешли к хуторскому и  отрубному владению (12,7 млн. дес.).  Кроме того, как уже говорилось, на банковских землях образовалось 280тыс.  хуторских и отрубных  хозяйств — это особый счет.  Но и другие приведенныевыше цифры нельзя механически складывать, поскольку некоторые домохозяева, укрепив наделы, выходили потом на хутора и отруба, а другие шли на них сразу,без чересполосного укрепления.  По приблизительным подсчетам,  всего из общинывышло около 3 млн. домохозяев, что составляет несколько меньше третьей части отобщей их численности в тех губерниях, где проводилась реформа.  Впрочем,  какотмечалось, некоторые из выделенцев фактически давно уже забросили земледелие.Из общинного оборота было изъято 22 % земель. Около половины их пошло напродажу. Какая-то

частьвернулась в общинный котел. В конечном итоге властям не удалось ни разрушитьобщину,  ни создать устойчивый и достаточно массовый слой крестьян — собственников.Так что можно говорить об общей неудаче столыпинской аграрной реформы. И всечто было сделано – может показаться на первый взгляд — все зря. Но вместе с темизвестно,  что после окончания революции и до начала  первой мировой войныположение в русской деревне заметно улучшилось.  Кто-то связывает это с аграрнойреформы.  На самом же деле здесь действовали другие факторы.  Во-первых, какуже говорилось, с 1907  г.  были отменены выкупные платежи,  которые крестьяне выплачивалив течение 40 с лишним лет.  Во-вторых,

окончилсямировой  сельскохозяйственный  кризис  и начался рост цен на зерно. От этого,можно предположить, должно же было кое-что перепасть и простым крестьянам. В-третьих,  за годы революции сократилось помещичье землевладение,  а в связи сэтим уменьшились и кабальные формы эксплуатации. Наконец, в-четвертых, за весьпериод был только один неурожайный год (1911),  но зато подряд  два года (1912-1913) были отличные урожаи.  Что же касается аграрной реформы,  то такоеширокомасштабное мероприятие, потребовавшее столь значительной земельнойперетряски, не могло положительным образом сказаться в первые же годы своего проведения.

     Тем не менее вряд  ли  можно  считать  справедливым  то отрицательное отношение к реформе, которым сильно грешили советские историки в прошлые годы.Некоторые мероприятия,  сопутствовавшие ей,  были хорошим,  полезным делом. Этокасается предоставления большей личной  свободы  крестьянам, устройства хуторови отрубов на банковских землях, переселения в Сибирь, некоторых видовземлеустройства.

         

2.1.Крах Столыпинской Аграрной политики и его причины.

     Всего 8 лет проводилась аграрная реформа,  а с началом войны  она былаотложена — и,  как оказалось, навсегда. Столыпин просил для полногореформирования 20 лет покоя,  но эти 8 лет были далеко не спокойными. Однако некратность периода и не смерть автора реформы, были причиной краха всегопредприятия.  Главные цели далеко не были выполнены. Введение частной подворнойсобственности на землю вместо общинной удалось ввести только у четвертиобщинников.  Не удалось и территориально оторвать от «мира»зажиточных хозяев, т.к. на хуторских и отрубных участках поселялись менее половиныкулаков. Переселение на окраины так же не удалось организовать в такихразмерах, которые смогли

бысущественно повлиять на  ликвидацию  земельной  тесноты в центре.  Все этопредвещало крах реформы еще до начала войны, хотя ее пытались удержать на плавуогромный  чиновничий аппарат во главе с энергичным приемником Столыпина — главным управляющим землеустройством и земледелием А.В.Кривошеиным.

     Причин краха реформ было несколько: 

противодействие крестьянства, недостаток  выделяемых  средств на землеустройство и переселение,плохая организация землеустроительных работ,  подъем рабочего движения в1910-1914  гг.  Но  главной причиной было сопротивление крестьянства проведениюновой аграрной политики.

2.2.Итоги Аграрной реформы.

  Не смотря на все неудачи при проведении Аграрной реформы у нее былиположительные стороны:

— из общины выделилось до четверти хозяйств, усилилось расслоение деревни,сельская верхушка давала до половины рыночного хлеба;

— из Европейской России переселилось 3 млн. хозяйств;

— 4 млн. десятин общинных земель были вовлечены в рыночный оборот;

— стоимость с/х орудий увеличилась с 59 до 83 руб. на один двор;

— потребление суперфосфатных удобрений выросло с 8 до 20 млн. пудов;

— за  1890-1913 гг.  доход на душу сельского населения вырос с 22 до 33 руб. вгод;

                          

Новсе не так уж и хорошо как может показаться на первый взгляд. У Аграрнойреформы есть и отрицательные стороны и их не мало:

— от 70%  до 90% вышедших из общины крестьян так или иначе сохранили связи собщиной,  основную массу крестьян составляли трудовые хозяйства общинников;

— вернулось назад в Центральную Россию 0,5 млн. переселенцев;

— на крестьянский двор приходилось 2-4 десятины,  при  норме  7-8 десятин;

— основное с/х орудие — соха (8 млн. штук), 58% хозяйств не имели плугов;

— минеральные удобрения применялись на 2% посевных площадей;

— в 1911-1912 гг.  страну поразил голод, охвативший 30 млн. человек.

     Крах столыпинской реформы не означал, что она не имела серьезного значения.Был сделан крупный шаг в сторону капиталистического развития. Так же повысилоськоличество применяемых машин и использование удобрений. Это в свою очередьвызвало увеличение товаропроизводства сельского хозяйства.

3.Разработка рабочего законодательства.

   Рабочий вопрос, так же, как и крестьянский достался Столыпину в наследство отреволюции 1905-1907 годов. До этого не только царизм, но  и  буржуазия отрицалаего

существование, доказывая, что в России нет рабочего  класса  в  западноевропейском  смыслеэтого слова,  а есть всего лишь «сословие фабричных людей», вчерашнихкрестьян,  готовых в любой момент бросить завод, фабрику, шахту, чтобывернуться в деревню. Хотя мне кажется, что и сами рабочие думали также. Вдруг безработицаили что-нибудь в этом роде, а в деревне, по закону, есть надел.

   Программа, выработанная рабочей комиссией,  во главе которой стоялВ.К.Коковцов,  уже целиком исходила из посылки, что в России рабочий вопросносит такой же характер,  как и на Западе, и, следовательно, решать его надотак же как,  например, решил Бисмарк в Германии. В соответствии с этим быларазработана программа, сводившаяся к четырем основным пунктам:

  1.обязательная организация больничных касс на базе совместных взносов и хозяев ирабочих;

 2. создание на фабриках и заводах смешанных органов из  представителейадминистрации и рабочих;

 3. сокращение рабочего дня с 11.5 часа до 10,  ограничение законом количествасверхурочных работ;

 4. пересмотр статей закона, карающих забастовки и досрочные расторжениядоговора о найме.

   В записке «Петербургского общества для содействия  улучшению и развитиюфабрично-заводской промышленности» от 12 мая возражения против проекта осокращении рабочего дня до 10 часов  сводились к двум основным доводам:

     — сам факт государственного вмешательства в нормировку рабочего временинеприемлем;

     — сокращение приведет к тому,  что русская промышленность «будетустранена навсегда от какой-либо роли в международном соревновании». Общееже заключение записки сводилось к ряду требований, в том числе таких:

 a) «признавая в принципе излишней законодательную нормировку рабочеговремени,  сохранить нормы его продолжительности,  установленные законом 1897года /т.е. 11.5 часовой день/ ввиду того, что таковые существуют»;

 б) сохранить сверхурочные работы с таким расчетом, чтоб общее числообязательных  и  необязательных рабочих часов не превышало 75 часов в неделю.

     Но жадность, эгоизм, неумение видеть ничего, кроме выгоды сегодняшнего дня,у предпринимателей были таковы, что они не хотели идти ни на малейшие материальныежертвы.

   Тем не менее,  несмотря на провал,  Определенный итог все же был достигнут. Онсостоял в том, что царизм под влиянием революции твердо взял курс,  так же каки в аграрной политике, на буржуазную политику  в рабочем вопросе,  отказавшисьот чисто полицейского способа его разрешения,  с репрессиями и зубатовщиной вкачестве главных средств.  В свою очередь и буржуазия,  несмотря наполитический примитивизм,  в силу  уже  самой  своей  природы осознала, чтоиного пути в решении рабочего вопроса нет. Общественной платформойправительства и промышленников было  признание права рабочих на стачку и своипрофессиональные организации. Рабочий вопрос в буржуазном разрешении наряду саграрным стал  одним из краеугольных камней крестьянского курса царизма, одним

изпроявлений столыпинского бонапартизма,  С той лишь разницей, что в одном случае бонапартистское лавирование шло между помещиками и крестьянством, а во втором- между буржуазией и пролетариатом. Кроме рабочего законодательстварассматривался вопрос о внутреннем самоуправлении. В этой области Столыпин предусматривалрасширение прав земских учреждений, введенных Александром II. Он считал, чтоэти учреждения не должны быть политическими, а должны выполнять хозяйственныефункции; каждое губернское земство должно иметь статистическое бюро длявыявления нужд населения. Участвовать в земских учреждениях должны все национальныеэлементы края. Он подчеркивал, что земская идея должна подчиняться идеегосударственной, т.е. на первом плане необходимо иметь общегосударственные интересы.

3.1.Решение национального вопроса.

Особой проблемой для правительства в эти годыбыл национальный вопрос. 57% населения        России были нерусскогопроисхождения, и они подвергались всякого рода дискриминации со стороны русскихчиновников. В этих отношениях  Россия не только притесняла те или иные народы,но и сталкивала их между собой. Многие под давлением русскоязычного населенияэмигрировали в ближайшие страны Запада, там нанимались на работу. Заметнуючасть эмигрантов составили люди, которые целью своей жизни ставили борьбу сцаризмом. К решению этого вопроса Петр Аркадьевич подходил особенно бережно, считалего для России вопросом особой государственной важности. Суть его национальнойполитики состояла в том, чтобы объединять, а не разъединять народы. Он предусматривалсоздание министерства национальностей, которое должно было изучать культурную,религиозную, социальную жизнь каждой нации и создавать условия для того, чтобывсе нации имели равные права и были верны России. В обязанности министерствадолжна была также входить задача не забывать о внешних  и внутренних врагахРоссии, которые всячески стремились к ее расчленению.

4.Трагедия Столыпина, как реформатора.

  Несмотря на благоприятные экономические, идеологические и политические обстоятельства, Столыпин  совершил  все  же ряд ошибок, поставивших его реформыпод  угрозу провала. Первой ошибкой  Столыпина было отсутствие продуманнойполитики в отношении рабочих. Как  показал опыт  Пруссии,   для  удачного   проведения консервативной   политики необходимо   было   сочетать   жесткие   репрессии  по   отношению  к революционным партиям с одновременными усилиями в области социального обеспечения  рабочих.  В  России  же,  несмотря на общийэкономический подъем, за все эти годы не только жизненный уровень рабочих нисколько не  повысился,  но  и  социальное  законодательство делало своипервые шаги. Закон 1906 г. о  десятичасовом рабочем дне почти не  применялся,также как и закон 1903 г. о страховании рабочих, получивших увечья  на предприятии.   Разрешенные   профсоюзы   находились   под  бдительным контролем полиции  и не пользовались доверием  среди рабочих.   Между тем количество  рабочихпостоянно  и заметно  росло.   Новое поколение оказалось  весьма благосклонным  к  восприятию социалистических идей. Очевидно,  Столыпин  не отдавал  себе  отчета  в  значении   рабочего вопроса, который с новой силойвстал в 1912 г.

    Второй  ошибкой  Столыпина   стало  то,  что   он  не   предвидел последствийинтенсивной  русификации нерусских  народов. Столыпин не скрывал своих националистическихубеждений; однажды на заседании  Думы он  резко  ответил  польскому  депутату, что  почитает  за «высшее  счастье  быть   подданным  России».    Он открыто   проводил националистскую  великорусскую  политику  и,  естественно,восстановил против  себя   и  царского   режима  все   национальные   меньшинства.Так например Финляндия  стала  прибежищем  для  многих  оппозиционеров.Столыпина возмущало, что сейм  Финляндии состоял преимущественно  изсоциалистов и либералов.  В 1908 г. он безуспешно попытался ограничить полномочия сейма,  дважды  распускал  его, 

а затем  вновь ввел в стране прежние диктаторские  методы.   к  1914   г. неприязнь   финнов  к   «русским оккупантам» стала  повсеместной.  Что касается  Польши, там  ситуация была сложнее, так как отношение поляков кРоссии не было  единодушным. Часть поляков пыталась добиться для  своей страны большей  автономии.  Другая  часть, требовала полной независимости. Столыпинзакрыл польско-язычные  школы, а в городах насадил  муниципальные учреждения с преобладанием русских служащих.  На  Украине,   где  пресса  и   высшие  учебные   заведенияподверглись    насильственной    русификации,    росло    национальное самосознаниеукраинской элиты, основанное на понимании  экономического могущества  края, ставшего  житницей  и  индустриальным  центром всей империи. Царские власти  жестокопреследовали украинских националистов, организовавших  Союз  освобождения Украины и нашедших прибежище в  Галиции, входящей  в состав  Австро-Венгрии. Австрийские власти  охотно  покровительствовали  украинским  националистам, желая всячески  помешать  российским  властям  в  отместку  за  поддержку  вБогемии  и  на  Балканах  антиавстрийских  настроений малых славянскихнародов.   По  тем  же  причинам  тюркские  меньшинства  на территорииАзербайджана,  объединившиеся  в   партию  «Муссават»  («Равенство»), решительно  пошли  на  сближение  с обновленной после  младотюркской революции  Турцией.   Часть  мусульманской  интеллигенциитатарского происхождения,  проживающей  на  территории  Крыма  и на НижнейВолге, пыталась  возродить   тюркско-татарскую  цивилизацию,   добиваясь еепризнания наравне с русской. Царское правительство, естественно, не желало идти   на подобные   уступки,  считая   мусульманские  народы слаборазвитыми.Оно также  поощряло внедрение русских  колонизаторов и переселенцев в  СреднююАзию  не менее  жестко, чем  это делали другие европейские  государства-завоеватели по  отношению  к  странам Азии и Африки.

    Столыпин  совершил  ошибку  и  в  вопросе  об учреждении земств в западныхгуберниях (1911 г.), в результате чего он лишился поддержки октябристов. Дело  в  том,  что западные губернии экономически продолжали  зависеть  от польской   шляхты.   Дабы

укрепить в   них положение   белорусского и русского    населения,    составлявшихбольшинство,  Столыпин  решил  учредить  там  земскую форму правления. Дума охотно  его  поддержала,  однако  государственный  совет   занял обратную позицию — классовые   чувства  солидарности  со   шляхтой оказались  сильнее национальных.  Столыпин  обратился  с  просьбой  к Николаю II прервать работуобеих палат на три дня, чтобы за это  время правительство  срочно  принялоновый закон. Заседания Думы были приостановлены   и   закон   принят.    Однако   данная    процедура, продемонстрировавшая   пренебрежение   государственной власти к собственным  учреждениям, привела  к  расколу  междуправительством и даже  самыми  умеренными  либералами.  Самодержавие поставило  себя в изоляцию,  отныне   его  поддерживали   представители крайне   правых националистических кругов.  Столыпин же потерял поддержкуНиколая  II, которому   явно   претило   иметь столь предприимчивого министра,обвиненными крайне  правыми противниками,  пользующимися влиянием  при дворе,в  желании «экспроприировать  всех помещиков  вообще» с помощьюаграрной реформы.

      И только смерть   означала   поражение   последней   попытки  сознательного  и целенаправленного  обновления  политической  системы  встране. Будучи консервативной, она все же не была лишена творческой мысли.

      III.Заключение.         

      Политическаясмерть Столыпина наступила гораздо раньше, чем Д.Г.Богров смертельно ранил его1 сентября 1911г. в Киевском оперном театре. Об этом свидетельствует тот факт,что пребывание премьер-министра в Киеве начались с оскорблений ему явно давали понять,что он здесь лишний и его не ждали Столыпину не нашлось места в автомобилях вкоторых следовали царь и его свита. Ему не дали казенного автомобиля председателюСовета министров пришлось искать извозчика. Трагедия Столыпина состояла в том,что они

незахотели иметь «приказчика, превосходящего их по личным качествам», — с этими словами трудно не согласиться.

     С вершины  сегодняшнего  исторического опыта теперь особенно хорошо виднаглавная коренная причина банкротства Столыпина.

   Органический порок его курса состоял в том,  что он хотел осуществить своиреформы вне демократии и вопреки  ей.  Сначала,  считал он, надо обеспечитьэкономические условия,  а потом уже осуществлять «свободы». История повторяется.Как неудивительно, подобная ошибка была совершена значительно позже и совсем виных исторических условиях. Экономическая  реформа Косыгина 65г. провалилась унас,  как мне кажется, точно по той

жепричине: хотя реформа была хорошо продумана, но осуществить ее хотели неразрушая старого давно прогнившегоизнутри режима, который противостоял всем нововведениям и потворствовал всемустарому и не нужному. Ее хотели осуществить вне демократии и без демократии. Новедь на ошибках истории учатся похоже в 65г. про них забыли.

      После Столыпина деятельность правительства в1912-1914г. показывала то, что все крупномасштабные реформы будут свернуты.Николай II отказался от сотрудничества с политическими деятелями он окружилсебя бездарными людьми, зато разделяющими его взгляды на исторический путьРоссии.

                 

            Список литературы.

1.«Нам нужна великая Россия»  П.А.Столыпин полное собрание речей

вгосударственной  Москва думе и государственном совете 1906-1911     

1991.

2.«П.А.Столыпин и судьбы реформ в России» А.Я.Аврех Москва 1991.

3.«О Петре Аркадьевиче Столыпине» В.В.Казарезов Москва 1991.

4. История СССР. Москва 1984 под редакцией Кузнецова.                       

5. История СССР. Москва 1987 под редакцией Федосова.                            

6.Экономическая история СССР. Москва 1987 под редакцией

Чунтулова.

7. «П.А.Столыпин воспоминания о моем отце» М.П.Бок Москва 1992.

8. «Столыпин без легенд» П.Н.Зырянов Москва 1991.

еще рефераты
Еще работы по историческим личностям
© РОНЛ.орг 2000-2024 По всем вопросам обращаться на эту почту: admin@ronl.org