Реферат: Вольтер. Очерк исторической личности

ГИМНАЗИЯ ИМЕНИ АКАДЕМИКА БАСОВА

Реферат на тему:

Вольтер.

Очерк исторической личности.

Исполнитель: ученик9«В» класса

               Рахманин Александр

ВОРОНЕЖ

2001 г.

Введение.

В 1785 году правительствоФранции, крайне нуждаясь в деньгах, обратилось за помощью к церкви. Министрфинансов Калон просил в качестве безвозмездного дара двадцать миллионов ливров.Епископы согласились дать восемнадцать, но с непременным условием: властидолжны запретить издание полного собрания сочинений Вольтера, которое предпринималв это время известный литератор и издатель Бомарше. Такое решение правительствасостоялось, и на стенах парижских домов, а на дверях дома Бомарше даже в двухэкземплярах, был расклеен текст постановления Государственного совета от 3 июня1785 года.

Чуть позднее в Россиигенерал-прокурор Самойлов конфисковал в Тамбове собрание «вредных инаполненных развращением» сочинений французского автора, которые печатал всвоем имении помещик Рахманинов на собственные средства и в собственномпереводе на русский язык. Но образованная публика в России знакомилась сВольтером по рукописным спискам. В 1793 году митрополит Евгений сокрушенносообщал: «Любезное наше отечество доныне предохранялось еще от самой вреднейшейчасти Вольтерова яда, и мы в скромной нашей литературе не видим еще самыхвозмутительных и нечестивейших Вольтеровых книг; но, может быть, от сегопредохранены только книжные лавки, между тем как сокровенными путями повсюдуразливается его зараза, ибо письменный Вольтер становится у нас известен стольже, как и печатный».

В 1812 году французскийофицер Анри Бейль (мы его знаем ныне как писателя Стендаля) находил повсюду вдворянских особняках Москвы сочинения своего соотечественника. Покидая вместе сармией Наполеона пылающий город, он прихватил с собой один томик, но,устыдившись, выронил его в снег.

Бомарше, совсем еще молодой,писал, обращаясь к Вольтеру:

Твои божественные строки
Под шум и свист газетной склоки
Огню пытаются предать…

«Ничто из того, чтописал Вольтер, не ускользнуло от нас, — свидетельствовал Жан-Жак Руссо. – Моепристрастие к его творениям вызывало во мне желание научиться писать изящно истараться подражать прекрасному слогу этого автора, от которого я был ввосхищении».

Кто же был этот человек,один из величайших умов 18 века, которого так боялась церковь, которого такопасались и вместе с тем уважали венценосные особы, «сильные мирасего», и которого все образованные люди называли великим Учителем эпохиПросвещения?

о прежде чем ответить напоставленный вопрос, давайте совершим небольшой исторический экскурс. Вфеодальной Франции 18 века сложилась нетерпимая обстановка. Старый порядоквещей час от часу становился нелепее и губительнее для нации. Иногда хлеба,производимого в стране, хватало только на четыре – пять месяцев. Через каждыетри года наступал голод, хлебные бунты потрясали страну; в 1750 году восставшиеремесленники парижских предместий призывали сжечь в Версале королевский дворец.Зависимый от сеньора крестьянин не хотел больше трудиться на полях: посленалогов, поборов, податей, прямых и косвенных, у него ничего не оставалось и онбежал из деревни в поисках хоть какого-нибудь заработка или попросту становилсянищим. Дворяне – вельможи, оставив свои пустующие замки, парки и огромныеохотничьи заповедники, жили при дворе, заполняя свой досуг дворцовымисплетнями, интригами и мелочными претензиями. У короля было десять дворцов. Наих содержание тратилась четвертая часть государственногодохода. Денег требовали фаворитки, придворные, многочисленная королевскаяродня, — а государственная казна была пуста.

В стране насчитывалось четыре тысячи монастырей,шестьдесят тысяч монахов и монахинь, шесть тысяч священников, столько жецерквей и часовен. Два привилегированных сословия – духовенство и дворянство владелипочти половиной национальных земель, самых лучших. На этих землях стояли дворцыи замки с роскошной мебелью, картинами, мраморными статуями и огромнымколичеством прислуги – и все это требовало денег, денег, денег. Между тем то,что могло усилить приток этих денег, иначе говоря, материальное производствостраны развивалось крайне медленно. «Третье сословие» – купцы,владельцы мануфактур, то есть богатевшая и набиравшая силу буржуазия, — былосковано в своей инициативе, ограничено в деятельности полным политическимбесправием. Государственная система сословной монархии устарела и мешаларазвитию производительных сил. Экономические, социальные, политические икультурные условия жизни французского общества рассматриваемого периода не моглиобойтись без коренной ломки. Назревала буржуазная революция конца 18 века.

Такова была Франция второйполовины – конца 18 века, века Просвещения, века Вольтера, который раньшедругих почувствовал приближение грядущих перемен и вместе с лучшими умами своейстраны содействовал идеологической подготовке революционного взрыва.

Вольтер.

Франсуа-Мари Аруэ(1694-1778), сын парижского нотариуса, известный миру под литературным именемВольтер, очень рано начал беспокоить парижские власти дерзкими эпиграммами навлиятельных лиц. За стихи, обличавшие принца-регента Филиппа Орлеанского, егоодиннадцать месяцев продержали за решетками Бастилии. Но кара не подействовала.Годы, книги, встречи с критически мыслящими людьми, личный жизненный опыт,талант делали свое дело. Зрелый Вольтер – это первый поэт Франции, первыйдраматург и к тому же историк, философ, великий насмешник, непримиримыйпротивник церкви, фанатизма, закоснелого догматического мышления, — в концеконцов властитель дум своего века, «умов и моды вождь» (Пушкин).Работоспособность его колоссальна. Он проявил себя во всех областяхлитературного творчества, нарушая устоявшиеся каноны, заявляя при этом, что«все жанры хороши, кроме скучного». «Он наводнил Европупрелестными безделками, в которых философия заговорила общедоступным и шутливымязыком», — писал о нем Пушкин. Коронованные особы ухаживают за Вольтером.Правда, Людовик XV ненавидит его и побаивается, но папа Бенедикт XIV шлетему лестное послание, императрица Екатерина II вступает с ним в длительнуюпереписку, Фридрих II, король Пруссии, осыпает его милостями. Однако вродной Франции Вольтер всегда начеку. И не без основания. Один из его читателей,почти мальчик, девятнадцатилетний Де ла Бар, в 1766 году казнен за безбожие:уликой послужил найденный у него «Философский словарь» Вольтера.

Пушкин назвал Вольтера«пронырливым и смелым». Характеристика верна. Редкий в его днирешался на отчаянную схватку с предрассудками, укоренившимися веками, софициальной идеологией. Вольтер решился. Он действовал смело, иногда даже дерзко,но и лукаво. «Мечите стрелы, не показывая руки», — поучал он своихсоратников. В течение шестидесяти лет, с первого представления трагедии«Эдип» (1718) и до самой смерти, он неутомимо расшатывал духовныеосновы феодализма, совершая революцию в умах своих современников.

В марте 1735 года Вольтеруизменила его обычная осторожность. Он совершил опрометчивый шаг: прочиталдрузьям первые песни своей новой поэмы «Орлеанская девственница»

Толки о поэме, которую онписал с 1730 года и держал пока в строжайшей тайне, облетели Париж и дошли доушей кардинала Флери, а он был всесилен при Людовике XV. Надо было немедленноскрываться. И Вольтер уехал в Люневиль, в Лотарингию, чтобы там переждатьгрозу.

Тем временем маркиза ДюШатле, его добрая приятельница, исхлопотала для него разрешение поселиться в еепоместье, в Сире, обещав министру – хранителю печати не допускать«предосудительных» публикаций. Министр заявил Вольтеру при встрече,что если хоть строчка его поэмы появится в печати, то – Бастилия, и навсегда!Начальник полиции пытался вразумить поэта: «Сколько бы вы ни писали,господин Вольтер, — вам не удастся уничтожить христианскую религию». Какгласит легенда, Вольтер ответил: «Посмотрим!»

Однако он вовсе не хотелуничтожить религию. Вольтер не был атеистом. Он, конечно, отвергал всесуществовавшие религии с какими бы то ни было персонифицированными богами(Христом, Аллахом или Буддой). Но в идею «верховного разума»,неведомой людям высшей силы, правящей миром, верил, то есть был сторонникомособой «философской» религии, так называемого деизма, которогопридерживались многие просвещенные умы его времени.

Что касается«непросвещенных умов» (народа), то им Вольтер оставлял и Христа, ИАллаха, и Будду. Ему принадлежит знаменитая фраза: «Если бы бога не было,его надо было бы выдумать». Вольтер не без основания полагал, что религиянужна народу в качестве моральной узды. «Несомненно, в интересах общества,чтобы существовало некое божество, которое карает то, что не может бытьпресечено человеческим правосудием» *«Философский словарь»).

И тем не менее не было в 18столетии человека, который бы наносил религиозным убеждения стольчувствительные удары, как Вольтер. Он никогда не высказывался противхристианства прямо и неприкрыто, часто он даже расточал ему похвалы, но какиепохвалы! «Языческая религия пролила немного крови, а наша залила ею всюземлю. Наша бесспорно единственно добротная, единственно истинная, но,пользуясь ею, мы совершили столько зла…» («Философскийсловарь»).

Вольтеру же принадлежат иследующие строки: «Самый нелепый из всех деспотизмов, самый унизительныйдля человеческой природы, самый несообразный и самый зловредный – это деспотизмсвященников; а из всех жреческих владычеств самое преступное – это, безсомнения, владычество священников христианской церкви».

Театр был главной трибунойВольтера. В течение шестидесяти лет он написано тринадцать трагедий, двенадцатькомедий, множество либретто, дивертисментов, а всего – пятьдесят четыре пьесы.Как мастер он уступал Корнелю и Расину, но в 18 столетии был единственнымдраматургом, способным достойно продолжать их эстетические традиции.

Говоря об отношении Вольтерак абсолютной власти, нельзя не упомянуть его трагедию «Фанатизм, илипророк Магомет, которая была поставлена еще в 1741 году в Лилле и в 1742 году вПариже. И снова лукавству Вольтера нет предела: обличая по видимости злоислама, он в действительности бросал вызов всем церквам, пророкам и всем»сильным мира сего".

В сущности, Вольтер ведет вэтой трагедии развернутый спор с широко известным политическим деятелем,итальянцем Никколо Макиавелли, который в трактате «Государь» (1515)провозгласил, что все средства хороши для достижения власти правителем и ееудержания. Вольтеровский Магомет – персонаж отрицательный – как бы воплощает всебе качества «идеального» государя по программе Макиавелли, ноименно это и делает его тираном. Любопытно, что молодой прусский принц,впоследствии король Фридрих II, не без влияния Вольтеравзялся за написание трактата «Анти-Макиавелли».

Главное, за что Вольтеросуждает Магомета, — это его глубокое презрение к народу, отношение к массе какк толпе рабов, приносимых в жертву его личному эгоизму и честолюбию.

Богов среди людей нет;всякое обожествление отдельной личности ведет в конце концов к бесконтрольнойее власти над другими людьми, к тирании, — такова мысль Вольтера. Она краснойнитью проходит по всей пьесе, проблематика которой чрезвычайно характерна дляэпохи Просвещения 18 века, когда ставился под вопрос самый принцип абсолютной монархиии подвергалась острой критике ее опора – католическая церковь.

По приглашению Фридриха IIВольтер выезжает в Пруссию. Там, в 1752 году, он пишет маленькую философскуюповесть «Микромегас», которую сам считал пустячком. А между тем этотпрелестный пустячок до сих пор читается с увлечением.

В наши дни тема космическогопутешествия в произведении, написанном более двухсот лет назад, кажется чуть лине научным предвидением. Но у повести другая задача. Создавая«Микромегаса», Вольтер меньше всего помышлял о научной фантастике.Жители Сатурна и Сириуса понадобились ему лишь для «освежения»читательского восприятия, — прием, которым он пользуется почти в каждой своейфилософской повести. Прием этот, введенный в литературный обиход Монтескье,состоит в том, что обычные вещи ставятся на обозрение «чужих»,сторонних для данного строя жизни персонажей, способных по-новому,критически-беспристрастно оценить устоявшийся порядок вещей. У этих«новичков» особо острое зрение, не ослабленное привычкой,предвзятостью, догмой, они сразу замечают отрицательные явления и нелепости, скоторыми люди свыклись, смирились и приняли за норму. В «Микромегасе»нелепости европейской цивилизации выявлены и увидены глазами пришельцев из космоса.

Повесть«Микромегас» – философская по преимуществу. Здесь упоминаются именафилософов Лейбница, Мальбранша, Паскаля, с которыми не соглашался Вольтер,имена Локка и Ньютона, которых он всячески пропагандировал. Здесь рассуждения огносеологических проблемах, и системе восприятий, об ощущениях, здесьпоставлены нравственно-философские вопросы. Но главная мысль Вольтера сводитсяк тому, чо люди не умеют быть счастливыми, что они ухитрились сделать свой крохотныймир полным зла, страданий и несправедливости. Читатель узнает, что планета нашабесконечно мала в масштабах мироздания, что человек бесконечно мал в масштабахэтой бесконечно малой планеты. Ироническое смещение масштабов помогает Вольтеруразрушить незыблемые, казалось бы средневековые авторитеты, показать мнимостьземного величия «сильных мира» и нелепость устоявшихся государственныхпорядков его времени. Земля – это лишь комочек грязи, маленький муравейник;Средиземное море – болотце, а Великий океан – крохотный прудок. И споры из-залишнего отрезка этого «комочка грязи» вздорны смешны; а между темлюди, по воле своих правителей, истребляют друг друга в абсурдных и губительныхвойнах.

«Мне даже хотелось…тремя ударами каблука раздавить этот муравейник, населенный жалкими убийцами,»  – говорит разгневанный жительСириуса. «Не трудитесь. Они сами … трудятся над собственным уничтожением,» – отвечает житель Сатурна, — это высказывание и сегодня не потерялосвоей актуальности, а в свете последних событий – глобальный терроризм инеадекватные меры борьбы с ним, расширение палестино-израильского конфликта, — приобрело особую остроту.

Нелепость положения вещей заключается в том, что людимогли бы жить счастливо, ибо как ни мала наша планета – она прекрасна. Космическиепришельцы в восторге от нее, да и от разума человеческих существ. Но беда втом, что человеческое общество плохо устроено и должно быть переделано наосновах разума. Люди, «мыслящие атомы», по выражению гигантаМикромегаса, должны бы были «вкушать самые чистые радости» на своейпланете, проводить свои дни «в любви и размышлениях», как и подобаетистинно разумным существам.

В 1753 году Вольтер покидаетдвор Фридриха II. По сути он бежит из Пруссии, с лихвойнасмотревшись мерзостей и во дворе короля и за его стенами. Свои впечатления онописал потом в «Мемуарах», которые побоялся напечатать и даже, послухам, пытался уничтожить. Вездесущие издатели, однако, не дремали, и книжечкавышла в свет, едва Вольтер умер, и даже в одной из тайных типографий Берлина,под боком у самого Фридриха II.

Покинув пределы прусскогогосударства, Вольтер какое-то время скитался, не находя постоянного пристанища,и наконец обосновался своим домом, купив неподалеку от швейцарской границы(ради безопасности!) замок Ферне. Здесь, скрываясь в своей спальне и сказываясьбольным, чтобы не мешали докучливые гости, он читает, пишет, диктует, отправляяв иной день до тридцати писем во все уголки Европы. Его голова полна самыхобширных планов, а мир требует его постоянного вмешательства.

Вся творческая деятельностьВольтера, с самого начала и до конца, имела ярко выраженную политическуюнаправленность. Он был прежде всего общественным деятелем. И, пожалуй, венцомэтой деятельности явилось разоблачение им «убийства, совершенного людьми всудейских мантиях» (письмо к д'Аржанталю, 29 августа 1762 г.), — взнаменитом, взбудоражившем всю Европу (благодаря Вольтеру) «делеКаласа», протестанта, зверски казненного 9 марта 1762 года в Тулузе порелигиозным мотивам. Нелепость обвинения, жестокость пыток и казни(колесование, сожжение), кликушество, изуверство, разгул фанатических страстейобрели под просветительским пером Вольтера зловещие черты всеобщности – невежества,мракобесия, дикости нравов века. Каласа посмертно оправдали. В 1793 годуКонвент постановил воздвигнуть мраморную колонну «Каласу – жертвефанатизма» на месте его казни. «Философия одержала победу!» –торжествовал Вольтер (письмо к д'Аржанталю, 17 марта 1765 г.). Имя Вольтеразазвучало в речи далеких от литературы и философии, «некнижных» людейкак имя защитника угнетенных и «бича угнетателей».

«Мир яростноосвобождается от глупости. Великая революция в умах заявляет о себеповсеместно, » – сообщал Вольтер своим друзьям.

Теперь, у берегов Женевскогоозера, почти свободный, почти независимый, дряхлый телом, юный душой и умом,Вольтер создавал свои художественные шедевры.

В 1758 году он написаллучшую свою философскую повесть «Кандид, или Оптимизм». Здесь сноваподнимается вопрос о нравственном смысле мира.

Уместно вспомнить некоторыедетали духовной жизни XVII –XVIII веков. Знаменитый астрономКеплер в 1619 году в сочинении «Гармония миров» установил законыдвижения планет, — все в мире предстало упорядоченным и целесообразным. ПозднееЛейбниц развил учение о мировой гармонии. Добро и зло оказались в его пониманииравно необходимыми и как бы уравновешивали друг друга. С этим согласилисьмногие умы, в том числе и Вольтер.

Но вот в 1755 годуземлетрясение разрушило город Лиссабон. Погибло более тридцати тысяч егожителей. Вопрос о мировом зле снова стал предметом философских размышлений. Отстихийных бедствий в природе мысль переходила к бедствиям социальным. В поэме«О гибели Лиссабона» (1756) Вольтер заявил, что отказывается отпризнания «мировой гармонии» и от лейбницианского оптимизма.Развенчанию этой теории и посвящена повесть «Кандид, или Оптимизм».(«Что такое оптимизм?» – «Увы, — сказал Кандид, — это страстьутверждать, что все хорошо, когда в действительности все плохо»).

Отрицая философию Лейбница ианглийских писателей XVIII века, оптимизм которых велк примирению со злом, будто бы «необходимым элементом мировойгармонии», Вольтер был оптимистом в другом смысле, а именно – верил всовершенство человечества и всех его социальных институтов.

Поза Вольтера ярка иполитически точно направлена. Он делал свое дело. Служа как истинный философвсем девяти музам, он ни на минуту не забывал о своей просветительской миссии.Неутомимый и насмешливый, он был неотразим и всесилен. В его шутке таиласьопасность, его смех разил, как меч. Европейская аристократия вкушала мед егоречей, не всегда ощущая в них привкус яда. Своею высохшей рукой он правилобщественным мнением. Владычество Вольтера исключало тиранию предрассудка,догматического понуждения. Это было свободное царство ума, куда допускалисьвсе. Здесь дышалось легко, здесь мысль доходила до читателя мгновенно, ибоизлагалась она с изящной простотой, самые сложные проблемы обретали ясность ипостигаемость. Он не дожил до Революции, но Революция воздала ему должное.

Останки Вольтера, увезенныеиз Парижа в ночь на 1 июня 1778 года, тайно, в великой спешке (церковные властизапретили официальную церемонию похорон), были торжественно возвращены встолицу и погребены в Пантеоне 11 июля 1791 года.

Вольтер в наши дни –признанный авторитет с почти трехсотлетним стажем. Но он не монумент, передкоторым равно и беспристрастно останавливаются все. «И сегодня ещенайдется немало добрых душ, которые с удовольствием сожгли бы его, » –писал в 1959 году французский журнал «Эроп». Сочинения Вольтера –школа трезвого, здравого мышления. Его сатирическая ирония благотворна. Оносмеивает аффектацию, спекулирующую на благородных чувствах, рассеивает иллюзиии, наконец, чудодейственно разбивает тяжеловесные догмы и предрассудки,которыми отнюдь не беден и наш XXI век.

Просветители и Просвещение. Автореферат для доклада.

Вольтер (1694 – 1778),настоящее имя Франсуа-Мари Аруэ, родился в семье парижского нотариуса. Щедроодаренный от природы  талантами – ярковыраженной способностью к анализу и синтезу, критическим мышлением,художественным слогом, — Вольтер развил свои способности  до совершенства, благодаря исключительной,невероятной трудоспособности. Однако как бы ни был он талантлив, ему не удалосьбы ни на минуту занять внимание своих современников, если бы он не говорил овещах, волновавших в его время всех.

Вольтера и его соратниковназвали просветителями, а XVIII век – веком Просвещения.Нести в массы свет знаний и разума – так мыслили себе они сами свою миссию. Ноих просветительство было особое. Они несли знания политически окрашенные.Поэзия, музыка, живопись, науки, философия для них существовали лишь постольку,поскольку могли способствовать политической активности людей: все должно былобить в одну цель – наносить удары неразумному порядку вещей, убеждать людей,что необходимо перестроить жизнь на основе добра, свободы и справедливости.

Вождем французскихпросветителей по праву считается Вольтер, хотя молодые таланты частовыпархивали из-под его крыла и устремлялись вперед. В августе 1754 годаМельхиор Гримм, один из авторов, воспитанных Вольтером, справедливо оценил рольсвоего учителя в европейском просветительском движении:

«Если интерес кфилософии в наш век более широк среди народа, чем в любой иной век, то этим мыобязаны не нашим Монтескье, Бюффонам, Дидро, Даламберам, сочинениям г-на деМопертюи, а только г-ну де Вольтеру, который, наполнив философией свои пьесы ивсе остальные свои произведения, привил публике вкус к философии и научилогромное множество людей понимать ее достоинства и искать ее в сочинениях другихавторов».

Просветители начали стребования свободы мысли, слова, печати. Душительницей свободной мысли былацерковь, насаждавшая невежество, суеверия и предрассудки. Потому так неистово иненавидел ее Вольтер. Его фраза: «Раздавите гадину!» – сталакрылатой. «Осмельтесь мылить самостоятельно, » – обращался он к своимсоотечественникам, восставая против церковной догмы.

В политической программепросветителей ключевым было слово «закон». От него как бы лучамирасходились знакомые нам, часто довольно туманные по смыслу, но всегда яркорасцвеченные и притягательные слова: Свобода, Равенство, Братство.

Свободу просветителипонимали как добровольное подчинение закону. Равенство тоже имело для нихгражданский смысл, — оно понималось как равенство всех людей – от пастуха докороля – перед законом. В дворянско-монархической Франции это означало преждевсего требование ликвидации всех сословных привилегий и неограниченнойкоролевской власти. Напомним, что юридический статут Франции еще незыблемопокоился на полном произволе монарха. Это было выражено в горделивом изречениикороля Людовика XIV: «Государство – это я!» Братство же понималоськак единение свободных и равных людей.

При соблюдении ключевогопринципа программы, а именно законности, формы государственной власти уже неимели для просветителей принципиального значения, в большинстве своем они былиприверженцами «просвещенной монархии». Все свои надежды они возлагалина личность государя, полагая, что «добрый» и «мудрый»король, монарх-философ способен произвести в обществе все необходимые перемены.Отсюда их наивная податливость на ласки лукавых венценосцев.

Революция конца XVIIIвека после ряда потрясений утвердила юридически просветительский«закон» в качестве высшего государственного принципа. Он лег в основувсех буржуазных конституций, — увы, это не принесло людям того благоденствия, окотором они мечтали.

Вопрос о социальном иимущественном неравенстве внес в ряды просветителей известное смятение ираскол: самые сдержанные позиции занял Вольтер, весьма радикальные – Жан-ЖакРуссо.

Вольтер не допуска мысли,что когда-нибудь социальное равенство станет фактом. «Это и наиболееестественная, но и наиболее химерическая идея». «На нашей несчастнойпланете люди, живущие в обществе, не могут не разделяться на два класса – набогатых, которые распоряжаются, и бедных, которые служат»(«Философский словарь»).

Весь узел противоречий впросветительском движении и самой французской буржуазной революции конца XVIIIвека сосредоточивался именно здесь, в этом коренном разногласии. Спор Вольтераи Руссо продолжали в годы Революции их последователи Дантон и Робеспьер. Онприобрел трагический оборот и, как известно, стоил жизни как одному, так идругому. Одержав победу над феодализмом, революция утвердила и победу принципабуржуазных частнособственнических отношений. Но прежде, чем свершилась Великаяфранцузская революция, Вольтер совершил Великую революцию в умах своихсовременников, внеся неоценимый вклад в развитие человеческого общества,человеческой цивилизации.

Список использованной литературы.

1. Вольтер. Библиотека всемирной литературы, серияпервая, т. 49. М., «Художественная литература». 1971 г.

2. Советский энциклопедический словарь. Изданиечетвертое.
М., «Советская энциклопедия». 1988 г.

3. Философская энциклопедия. М., «Советская энциклопедия»,1970 г.

еще рефераты
Еще работы по исторической личности