Реферат: Роль Саскии в жизни Рембрандта

Есть художники, которые, уходя вглубь веков, не теряют живой связи с сегодняшним днем человечества — онипродолжают волновать нас с прежней силой, как будто остаются нашимисовременниками.

К ним принадлежит и Рембрандт.

Но каждая новая эпоха любит, ценит ипонимает Рембрандта по-своему — в меру того передового и прогрессивного. чтозаложено в ней самой, приближаясь к истине или удаляясь от нее. Историческаяперспектива не всегда при этом прямо способствует установлению истины. Мы частосудим о прошлом с наших современных позиций, исходя из собственногосоциального, идейно-политического и художественного опыта. И Рембрандтпревращается у нас то в бунтаря-одиночку, то в непонятого гения, то в неуемногофантаста. А его искусство считается то наивысшим выражением барочных начал наголландской почве, то проявлением романтизма, реализма или натурализма.

Даже личная жизнь Рембрандта, егобиография, претерпевает за века подобные метаморфозы. И дело не только в том,что со временем становятся известны новые факты его жизни. Гораздо большуюpoль,играют нашисимпатии и антипатии. Нам то больше импонирует его первая законная супругапатрицианка Саския ван Эйленбурх, то его вторая подруга жизни ХендрикьеСтоффельс, дочь простолюдина.

В этом маленьком повествовании речь оСаскии, лицо которой великий художник запечатлел на многих знаменитых полотнах.

Вот как представляет ее Гледис Шмидтт(далее по тексту — Г. Ш.), писательница — автор романа “Рембрандт”,исследовательница тех далеких времен:

<span Arial",«sans-serif»">“ …Кузина — звали ее, оказывается, Саскией, — была отнюдь не похожа на обычнуюпровинциальную красавицу. В ней не было никакой тяжеловесности, которую заранееприписала ей Лисбет, — вероятно, потому, что Фрисландия славится своими сырамии маслом.

<span Arial",«sans-serif»">Фигурау ней была хоть и округлая, но изящная и стройная: грудь и бедра скорееженственные, чем полные; талия в рюмочку, перехваченная кушаком из позолоченнойкожи. Это соблазнительное тело завершалось маленькой головкой, круглой, как ухерувима, и обрамленной короткими, но густыми кудрями цвета меда; рот, широкораскрытые темные глаза и маленький тупой носик, тоже как у херувимов, дышаликакой-то невинной дерзостью.

<span Arial",«sans-serif»">Но,конечно, она не была простушкой и отлично соображала, как ей выгодней всегодержать свою прелестную головку: она приподнимала ее и в то же время чуть-чутьсклоняла набок, чтобы выставить напоказ круглую белую, как сливки, шею ипохвастаться тем, что со временем должно было стать изъяном, а сейчас казалосьочаровательным — легчайшим намеком на двойной подбородок. Она вся словноизлучала сияние, которое исходило не только от колец, браслетов, цепочек иброшей, украшавших ее изумрудно-зеленое бархатное платье, но и от волос, глаз,зубов, а также маленьких влажных губ, находившихся в непрерывном движении. … ”

Знакомство и сближение с любимойизменяет молодого мастера живописи, приносит новые, живительные и волнующиекраски в жизнь Рембрандта:

<span Arial",«sans-serif»">“ …Маленькая фрисландка… Нельзя сказать, чтобы он много думал о ней. Она незанимала отдельного места в его мыслях, взбудораженных блеском и суетой успеха,но она каким-то непонятным образом срослась со всеми этими быстро сменявшимисясобытиями и ликующим настроением.

<img src="/cache/referats/8329/image001.jpg" align=«left» hspace=«12» v:shapes="_x0000_s1026"><span Arial",«sans-serif»">Каждыйраз, когда Рембрандт смеялся, он слышал ее смех; глядя на груду поздравительныхписем на столе, он видел ее маленький мягкий рот и сияющие глаза; стоило емуполучить приглашение, и он уже без всяких на то оснований верил, что,отправившись по указанному адресу, непременно встретит там Саскию, разглядит втолпе гостей ее маленькую круглую головку с медовыми кудрями.

<span Arial",«sans-serif»">СегодняРембрандт знал, что через час действительно увидится с ней, и мысль об этомобрадовала его … ”  

( Г Ш. )

И вот уже успех ждет Рембрандта вобласти индивидуального портрета. “Флора” (написана в 1634 году), в образекоторой художник изобразил свою жену Саскию ван Эйленбурх в год их свадьбы,отличается необыкновенным вниманием к неповторимой оригинальности личности (см.рис. 1).

<div v:shape="_x0000_s1027">

Рис.1. Флора. 1634 год

Рембрандт ещене углубляется во внутренний мир человека, но точное видение внешнегосвоеобразия, переданного с большой симпатией, позволяет ему многое рассказать охарактере модели и о своем отношении к ней. Особенно ясно это проявилось впортретах Саскии. Романтическая влюбленность, чувства светлой радости ивосторга, которые он испытывает к молодой жене, выливаются в ликующий гимнмолодости, здоровью и красоте.

И, по всей видимости, чувства быливзаимными, что сквозит в каждом штрихе ее портретов:

<span Arial",«sans-serif»">“ —Если вы будете хорошо себя вести, я приду поболтать с вами; но сперва яполюбуюсь заходом солнца и скажу Рембрандту ван Рейну, как красива его картина.Я знаю, он все это слышал, но я, право, тоже должна сделать комплимент — ярепетирую его с самого утра.

<span Arial",«sans-serif»">Говоряпо правде, то, что она сказала ему, стоя у окна, где им в лицо билокрасно-золотое пламя мартовского заката, почти дословно совпадало с темипохвалами, которыми его осыпали десятки людей.

<span Arial",«sans-serif»">Нодевушка так серьезно смотрела на него своими лучезарными глазами, задавала емутак много робких вопросов…

<span Arial",«sans-serif»">“Правали она в этом?”, “Не ошиблась ли она в том-то?” — так трогательно поднималаголовку, ловя его взгляд, что Рембрандт вскоре стал вдвое словоохотливее, чемобычно.

<span Arial",«sans-serif»">Все,что происходило в комнате, казалось ему теперь очень далеким, гораздо более далеким,чем темнеющая перспектива за окном, и он знал, что все дело тут в Саскии ванЭйленбюрх. Он рассказывал о своей картине, о тяжких лейденских годах, ополотнах, которые пишет сейчас или собирается написать, и по мере того как онаслушала, ее прекрасное лицо становилось все более неподвижным, словно во всеммире для нее существовал теперь только один звук — его голос … ”  

( Г Ш. )

Середина 1630-х годов — времянаибольшей близости Рембрандта к общеевропейскому стилю барокко, пышному ишумному, насыщенному театральным пафосом и бурным движением, контрастами светаи тени, мирным соседством натуралистических и декоративных моментов,чувственности и жестокости.

Резкие движения, беспокойные вспышкисвета, динамичные линии контуров и подвижные пятна цвета — синего, желтого,красного, зеленого — создают впечатление напряжения и повышенного драматизма.“Автопортрет с Саскией на коленях” (1635 год, см. приложение 1), типичноепроизведение этих лет, был задуман первоначально как иллюстрация притчи облудном сыне, беззаботно растрачивающем свое состояние и здоровье в домахвеселья. Но и тени осуждения, как того требовала кальвинистская религия,догматам которой следовали другие голландские художники, нет в произведенииРембрандта. Более того, удаль и бесшабашность молодого гуляки и его милойбросают явный вызов показной добропорядочности голландского бюргера.

Думается нам, что только самые лучшиевоспоминания от встреч с будущей женой заставляли воодушевленно брать кисть вруки Рембрандту:

<span Arial",«sans-serif»">“ …— Извините нас, — сказала Саския собравшимся. — Вы болтайте, а мы займемсякое-чем поважнее: Рембрандт ван Рейн согласился сделать набросок с меня.

<span Arial",«sans-serif»">… Вуглу было сейчас темно, и, усаживая Саскию в позу, поднимая вверх ее головку,укладывая на коленях теплые влажные руки, откидывая назад разметавшиеся кудри,он все время слышал, как колотится его сердце. Затем с поистине царственнойгордостью, которую придали ему новоиспеченная слава и послушная улыбка девушки,он властно потребовал свечей, и свечи были немедленно поставлены на пол и наполку над кроватью. Всего их оказалось семь, и стояли они так, что весь их светпадал на Саскию, озаряя ее волосы, драгоценности, глаза, приоткрытые губы.Какое великое счастье быть художником — это дает право смотреть!

<span Arial",«sans-serif»">Иштрихами, уверенными и в то же время трепетными, мастерскими и в то же времянежными, он рисовал полные веки, виски, затемненные упругими колечками локонов,и ямочку в самом низу круглой шеи.

<span Arial",«sans-serif»">— Натурщице позволено разговаривать, маэстро?

<span Arial",«sans-serif»">— Да, при условии, что она не вертит головою.

<span Arial",«sans-serif»">— К лицу мне это платье?

<span Arial",«sans-serif»">— Вам любое к лицу. К тому же это не имеет значения — ярисую не платье, а вас.

<span Arial",«sans-serif»">—Сколько раз вы будете рисовать меня?

<span Arial",«sans-serif»">—Триста, четыреста с божьей помощью … ”

( Г Ш. )

<div v:shape="_x0000_s1028">

Рис. 2. Даная. 1636 год

<img src="/cache/referats/8329/image003.jpg" align=«left» hspace=«12» v:shapes="_x0000_s1029">В тесной связи с эволюцией искусства1640-х годов следует рассматривать и одно из главнейших произведений художника— “Данаю”, хотя картина датирована 1636 годом (см. рис. 2).

На создание образа Данаи, дочерилегендарного греческого царя Акрисия, заключенной своим отцом в темницу (емубыло предсказано, что внук лишит его царства и жизни) и ожидающей здесь своеговозлюбленного, бога Зевса, вдохновила Рембрандта Саския.

Даная получила углубленнуюпсихологическую характеристику, благодаря которой раскрылся сокровенныйвнутренний мир женщины, вся его красота, вся сложная гамма чувств ипереживаний. “Даная” является, таким образом, наглядным конкретным примеромстановления знаменитого рембрандтовского психологизма. Никогда еще и никто неписал обнаженного женского тела с большей непосредственностью и теплотой,полностью порвав с классической традицией идеальной женской красоты.

В конце 1630 — начале 1640-х годов, сприходом зрелости, Рембрандт глубоко задумывается над серьезными проблемамижизни. В эти годы была написано самое знаменитого и значительное произведение — “Ночной дозор” (1642), в котором нашли выражение его социальные и политическиесимпатии и антипатии (см. приложение 2).

Получив официальный заказ нагрупповой портрет амстердамских стрелков роты капитана Баннинга Кока, онзадумывает его как историческое полотно. Стрелки, предводительствуемыекапитаном Коком и лейтенантом Виллемом ван Рейтенбурхом, в едином порывевыступают по сигналу тревоги из казарм, чтобы выстроиться в боевом порядке.Рембрандт превращает групповой портрет в массовую сцену, произвольно вводитдополнительные фигуры, повышает контраст освещения, погружая отдельные участкив глубокую тень и вырывая ярким светом главных персонажей (благодаря этомукартина получила неверное, но укоренившееся название “Ночной дозор”), применяетсочный, с включением мажорных желтых и красных тонов, колорит. Возникаетощущение праздничного зрелища, радостного воодушевления, мощного подъемапатриотизма, гражданских, общественных чувств. То “единение страны”, к которомуРембрандт призывал в аллегорической композиции, получило здесь свое реальноевоплощение.

Год написания этой картины совпадаетс неожиданным заболеванием и смертью Саскии. Мы замечаем на этом полотнемаленькую девочку с живыми, одухотворенными глазами ожидания и наступленияпраздника. Да, это лицо и глаза Саскии. Почему она здесь? … Ответим последнимотрывком из романа Гледиса Шмидтта:

<span Arial",«sans-serif»">“ …Наконец врач ушел, и Рембрандт на целых полчаса забыл о том, что должен держатьсебя в руках: он шагал взад и вперед по забрызганному краской дощатому полу ибеззвучно плакал.

<span Arial",«sans-serif»">ОбразСаскии то приближался к нему, то удалялся от него, изменяясь с быстротой живогоогня: она была Данаей, которую он познал и которая ждет, чтобы он познал ееснова; она была пылкой влюбленной девушкой, которая летним воскресным утром,запыхавшись, прибежала к нему в мастерскую; она была маленькой девочкой,которая рано утром, в день своих именин, проснулась во Фрисландии.

<span Arial",«sans-serif»">Рембрандтмог поклясться, что он представляет себе ее и такой: с румяным личиком, котороеокружено облаком кудрей и светится ожиданием.

<span Arial",«sans-serif»">Ичтобы уничтожить время, чтобы бросить вызов самой смерти, он взял свои кисти ипалитру, подошел к картине и встал перед девочкой в шафрановом платье,единственной фигуре, у которой еще не было лица. Там, в самом центревеликолепной военной сумятицы, он написал ее так, как она открылась ему,написал в том плотском обличье, в котором должен был жить ее пылкий дух в дни,когда он сам еще бродил по дюнам и мечтал о славе как о единственном щите,ограждающем его от смерти.

<span Arial",«sans-serif»">Да,Саскии не пришлось увидеть празднества в честь Марии Медичи, а когда вновьзазвучат трубы, возвещая о прибытии королевы английской и ее прекрасной юнойдочери-невесты, она будет уже лежать в могиле. Но какое все это имеет значение,если он запечатлеет ее в сиянии славы! Нежность, горе и странное ликованиедвигали его рукой, пока во всей своей нетленной, вечной юности перед ним невстала Саския — довольная, счастливая, веселящаяся на великом празднестве,которое будет длиться во веки веков. Аминь. … ”

Тема дружбы и любви, верности иковарства, гражданского и супружеского долга, магического действия слова иискусства на душу человеческую решаются и в последнем десятилетии жизни идеятельности Рембрандта, но на новом, самом высшем уровне.

Как бы компенсируя себя за этуцветовую сдержанность, художник в “Еврейской невесте” (1666 год), даетсветящуюся вспышку горячих киноварно-красных и теплых золотисто-охристыхцветов, оттененных холодными голубыми и зелеными. В этом позднем произведенииРембрандт вновь возвращается к чувствам супружеской любви и семейнойпривязанности. Это были последние симфонии цвета и света, последниевоспоминания о Саскии (4 октября 1669 года Рембрандта не стало).

Затронув только одну важную тему,попытаемся сделать определенные выводы о значении Саскии ван Эйленбурх в жизнии портретном творчестве Рембрандта ван Рейна.

1. Бунтарский революционный характерего творчества перевернул представление об идеальном герое, о возможностяхпоказаиинтерпретации внутреннего мира человека, небывало расширилграницы портрета, углубил само понимание этого жанра.

2. Обогащение идейного содержания еготворчества шло по мере познания художником противоречивой действительностиГолландии, по мере постижения сложного и таинственного мира человеческих мыслейи чувств. Главными темами всегда оставались композиции на библейские имифологические сюжеты и, конечно, портрет.

3. Менее всего Рембрандтограничивался передачей лишь внешнего сходства в портретах. Портрет превращалсяу него в своеобразную тематическую картину, повествующую о долгом,противоречивом и, даже, тяжком жизненном пути человека, о мимолетном илистойком состоянии души, о больших и важных чувствах.

4. Поэтому Рембрандт часто писал,рисовал и гравировал своих родных или близких друзей. Портреты жены Саскиибесспорно лучшие в этом ряду. Они написаны на одном дыхании — каждая черточка,каждый мазок говорят о переполняющих художника чувствах любви, восхищения.Никогда еще мазок — нежный, трепетный или смелый, энергичный, краска —глубокая, сияющая, светящаяся, свет — радостный, золотистый не выражали сподобной непосредственностью душу художника и отношение к любимому человеку.

С тех пор прошло более трехсот лет, авеликое беспримерное по своему гуманизму и человечности искусство мастерапродолжает жить и служить людям. Рембрандт завещал нам свою любовь к человеку исвою веру в его счастье. Рембрандт оставил нам свой художественный опыт, самыйпередовой и прогрессивный для своего времени и самый честный и чистый на всевремена. Его опыт как составная часть вошел в искусство всех эпох, вэстетическое воспитание всего культурного человечества.

* * *

Литература:

1. “Рембрандт”, автор Гледис Шмидтт, Нью-Йорк, 1963год, перевод П. В. Мелковой, издательство “Искусство”, Москва, 1970 год.

2. “Рембрандт”, автор-составитель Ю. И. Кузнецов,издательство “Изобразительное искусство”, Москва, 1982 год.