Реферат: Уголовное преследование

Содержание

Введение. 3

Глава1. Понятие, сущность и значение уголовного преследования. 6

§1. Понятие и сущность уголовного преследования. 6

§2. Значение уголовного преследования. 16

Глава2. Виды, формы, сроки и субъекты уголовного преследования. 19

§1. Виды и формы уголовного преследования. 19

§2. Сроки и субъекты уголовного преследования. 23

Глава3. Уголовное преследование в досудебном производстве по делам публичногообвинения в отношении подозреваемого и обвиняемого. 44

Заключение. 53

Списокиспользуемой литературы… 58


Введение

В цивилизованной правовойдействительности каждый правовой институт или отдельные нормы права имеютглубокие социальные корни и учреждаются для выполнения определенных общественнозначимых функций. Являясь выражением воли государства и народа и имея в основесвоей социально-политическую природу, они всегда вызываются к жизни какответная реакция на назревшие социально-экономические потребности существующегостроя, преследуют цель наиболее эффективного регулирования конкретныхобщественных отношений.

Но общественныеотношения, правоприменительная практика, как известно, постоянно развиваются,каждый этап развития выдвигает свои задачи, наполняет их новым конкретнымсодержанием. А закон должен улавливать пульс общественной жизни, отражатьобъективные ее запросы и служить этим задачам.

Актуальностьвыбранной темы обусловлена новизной данного института уголовно-процессуальногоправа. Проблемы уголовного преследования рассматривали в своих работах такиевидные отечественные ученые, как С.И. Викторский, Д.Г. Тальберг, И.Я.Фойницкий.[1]Разработкой теории уголовного преследования активно занимались М.С. Строгович,М.А. Чельцов, А.М. Ларин и иные научные деятели.[2]Однако после введения в действие нового УПК РФ ряд вопросов утратил своюактуальность, а многие проблемы, ранее считавшиеся разрешенными, наоборот,вновь потребовали рассмотрения. В частности, представляется необходимымпроанализировать некоторые положения, касающиеся понятия функции уголовногопреследования, а также ее характеристик. Этими проблемами в настоящее времяактивно занимаются видные российские ученые-процессуалисты А.Б. Соловьев, М.Е.Токарева, С.П. Щерба, А.Г. Халиулин, Н.А. Якубович и другие.

Дискуссионнымв теории уголовно-процессуальной науки является также вопрос о началереализации функции уголовного преследования, а также действительном еесодержании. Проблемными, в частности, оказались вопросы о включении всодержание функции уголовного преследования мер оперативно-розыскногохарактера, призванных изобличать подозреваемого в совершении деяния,запрещенного уголовным законом, и соответственно о начале реализации функцииуголовного преследования именно с момента начала применения указанных мер.

Чтобы ответить науказанный вопрос, надлежит осмыслить и оценить социальную полезность целейуголовного преследования, ибо именно в целях правовой материи, в их содержаниинаходят отражение объективные социальные потребности, именно в них «всесоциальные цели уже представлены в правовой форме». Базируясь на этом, можносказать, что обозначенные в законе цели уголовного преследования есть правовоевыражение тех социальных причин, которые определяют необходимость упомянутогоинститута как средства решения задач уголовного процесса.

На основании всеговышеуказанного целью настоящей дипломной работы является анализ уголовного преследованиякак уголовно-процессуального института, которая, в свою очередь, обусловиласледующие задачи исследования;

1. Рассмотрение историивозникновения и развития института уголовного преследования в российском праве.

2. Изучение особенностейуголовного преследования в досудебном производстве по делам публичногообвинения в отношении подозреваемого и обвиняемого.

3. Анализ видов, форм,сроков и субъектов уголовного преследования согласно действующемузаконодательству.

4. Анализ особенностейпубличного, частно-публичного и частного уголовного преследования

4. Рассмотрение проблем,возникающих в практике использования данного института, выработка рекомендацийпо изменению действующего законодательства с целью их устранения.

Новизна данной работыобусловлена, наряду с новизной самого института уголовного преследования, такжеи постоянным обновлением и совершенствованием уголовно-процессуальногозаконодательства, в частности и норм об уголовном преследовании (последниеизменения были внесены совсем недавно – в 2005 году).

Рассматриваться в даннойработе будут положения действующего УПК РФ, и других законов и прочихнормативных актов, а также практика применения норм об уголовном преследованиироссийским высшими судебными органами.

Теоретическое значениеработы в том, что автор не только рассматривает положения действующегозаконодательства, но и предлагает варианты его совершенствования, которые могутбыть предметом дискуссии.


Глава1. Понятие, сущность и значение уголовного преследования§ 1. Понятие исущность уголовного преследования

Уголовное преследование, в соответствии с п. 55 ст. 5УПК РФ, – процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения вцелях изобличения подозреваемого, обвиняемого. В этом контексте главное то, чтоизобличение как процессуальная деятельность осуществляется в отношенииподозреваемого и обвиняемого.

Понятие«уголовное преследование» имеет весьма продолжительную историю. Еще в ст.1главы второй «Краткого изображения процессов или судебных тяжб» (1715 г.)говорилось о том, что «процесс есть дело судимое, чрез который случающыясятяжебные дела основательным представлением и из обстоятельства дел обретенныхдоказов явны сочиняются, и потом от судей, по изобретению оных притчин, решениечинится».[3]С начала XIX в. осуществление уголовного преследования было поручено органампрокуратуры. Именно на прокуроров возложили обязанность не только наблюдать, «непроисходит ли где кому пристрастных допросов, бесчеловечных истязаний ипритеснений всякого рода», но и следить, «нет ли упущения и послабленияпреступлениям, а наипаче сокрытия нетерпимых злодеяний».[4]

Какни странно, до недавнего времени законодательно этот термин определен не был.Лишь в ст.9 УПК РСФСР 1922 г. указывалось, что прокуратура обязана возбуждатьуголовное преследование перед судебными и следственными органами по всякомусовершившемуся и подлежащему наказанию преступлению.[5]Данная формулировка в УПК РСФСР 1961 г. воспроизведена не была, а сам термин «уголовноепреследование» заменили на другой – «возбуждение уголовного дела».

Всуществовавшей обвинительной модели досудебного уголовного процесса с уголовнымпреследованием часто ассоциировалось все уголовное судопроизводство, включая идеятельность суда.

Такимобразом, законодательное определение данного термина в УПК РФ[6]является прогрессивным шагом: оно призвано уточнить, какие именно участникиуголовного судопроизводства наделены соответствующей функцией, с какого моментаона возникает и какие юридически значимые последствия порождает.

Приведенноев начале параграфа законодательное определение уголовного преследованияустанавливает следующие признаки, характеризующие уголовное преследование какодин из видов уголовно-процессуальной деятельности:

а)данная деятельность является процессуальной, т.е. происходит в рамках уголовно-процессуальногозаконодательства;

б)она осуществляется стороной обвинения, т.е. прокурором, а также следователем,начальником следственного отдела, дознавателем, частным обвинителем,потерпевшим, его законным представителем, гражданским истцом и его представителем;

в)имеет целью изобличение как подозреваемого, так и обвиняемого в совершениипреступления.

г)имеет в зависимости от субъекта виды: частное, публичное, частно-публичное.

А нанаш взгляд, стоит обратить внимание на ряд несоответствий в данной дефиниции.

Преждевсего, в ст. 5 УПК РФ содержатся понятия, которые невозможно четко соединитьмежду собой. В частности, согласно п. 55 лицами, в отношении которыхосуществляется уголовное преследование, являются подозреваемый и обвиняемый.Однако в приведенном в п. 46 ст. 5 УПК РФ перечне участников со стороны защитыподозреваемый не упоминается. Тем самым, по нашему мнению, существенно нарушенпроцессуальный паритет, поскольку функции уголовного преследования,реализующейся в отношении подозреваемого, не противостоит функция защиты этогоже подозреваемого. Более того, данная ситуация прямо нарушает положения ст. 16УПК РФ, в которой закреплены правила, входящие в содержание принципаобеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту. Это, несомненно,требует дополнения содержащегося в п. 46 ст. 5 УПК РФ перечня участниковуголовного судопроизводства со стороны защиты такой процессуальной фигурой, какподозреваемый.

Далее,в п. 45 упоминавшейся ст. 5 УПК РФ в качестве синонимов употребляются термины «функцияобвинения» и «функция уголовного преследования». Из этого как минимум вытекает,что уголовное преследование и обвинение – идентичные категории. Заметим, чторанее данную позицию поддерживали многие научные деятели (И.Я. Фойницкий, М.С.Строгович и др.[7]).

Так,М.С. Строгович писал, что «уголовное преследование – это обвинение какпроцессуальная функция, т.е. обвинительная деятельность».[8]Вместе с тем данный подход вполне соответствовал действительности того времени,когда по общему правилу на досудебные стадии производства по уголовному делуадвокат не допускался. Поэтому термином «обвинение» обозначалась практическився досудебная деятельность по установлению лица, совершившего преступление,независимо от имевшегося у него процессуального статуса.

Внастоящее время УПК РФ четко разделил статусы свидетеля, подозреваемого иобвиняемого, полагаем, что именно поэтому вопрос о том, являются ли термины «уголовноепреследование» и «обвинение» равнозначными, приобрел совершенно иное звучание истал весьма актуальным. Следует, однако, иметь в виду, что категория обвиненияприменяется только в отношении лиц, которые приобрели процессуальный статусобвиняемых, тогда как уголовному преследованию фактически могут подвергаться ите, в отношении которых не было вынесено формальное решение о признании ихподозреваемыми или привлечении их в качестве обвиняемых.

Частичноответ на поставленный вопрос дал сам законодатель, поскольку при сопоставленииположений п. 22 и п. 55 ст. 5 УПК РФ обнаруживается парадоксальная ситуация. Содной стороны, в первом из названных пунктов однозначно говорится о том, чтообвинение – это утверждение о совершении определенным лицом деяния,запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящимКодексом (данный порядок закреплен в главе 23 УПК РФ).

Когдаэти два определения «сходятся» в п. 45 ст. 5 УПК РФ, то становится очевидным,что термин «уголовное преследование» шире, поскольку включает в себядеятельность в отношении не только обвиняемого, но и подозреваемого.

Крометого, некоторую неразбериху привносит и тот факт, что в этом же п. 45 ст. 5 УПКРФ функция, противоположная функции уголовного преследования, поименована как «функциязащиты от обвинения». В данном случае сразу же возникают два новых вопроса. Во-первых,разве лицо не вправе защищаться от подозрения? По крайней мере, в ст. 16 УПК РФзакреплен принцип обеспечения права на защиту, как обвиняемого, так иподозреваемого. И, во-вторых, почему в ст. 15 УПК РФ, закрепляющей содержаниепринципа состязательности сторон, эта сторона названа «стороной защиты»? Болееправильно было бы обозначать ее не просто «стороной защиты», а «стороной защитыот уголовного преследования» (с учетом ранее высказанных доводов).

Весьмаважным в рамках настоящей работы видится вопрос о сущности и содержанииуголовного преследования. Исследованию данной проблемы уделяли значительноевнимание многие авторы. Наиболее обширное определение было предложенопрофессором М.С. Строговичем. Он отмечал, что уголовное преследование представляютсобой сложную деятельность, в которую « входят, прежде всего, действияследственных органов и прокуратуры, заключающиеся в собирании доказательств,уличающих обвиняемого или устанавливающих отягчающие его вину обстоятельства.Затем в уголовное преследование входят действия органов следствия ипрокуратуры, заключающиеся в применении принудительных мер, обеспечивающихизобличение обвиняемого и применение к нему наказания (привлечение к уголовнойответственности, применение меры пресечения, вызов на допрос, производствообыска и др.). Наконец, к уголовному преследованию относятся действияпрокуратуры, которые направлены на то, чтобы обосновать перед судомпредъявленное обвинение, убедить суд в виновности обвиняемого и необходимостиприменить к нему заслуженное наказание (передача прокурором дела в суд собвинительным заключением, участие прокурора в подготовительном и судебномзаседании)».[9]

Данноеопределение, как представляется, подчеркивает всю многогранность деятельности,осуществляемой следователем и прокурором. Вместе с тем обратим внимание на то,что М.С. Строгович соотносит данную деятельность исключительно с процессуальнойфигурой обвиняемого. По нашему мнению, говоря о собирании доказательств,уличающих, по мнению автора, обвиняемого, следует иметь в виду, что уже намомент привлечения лица в качестве обвиняемого по уголовному делу должны бытьсобраны достаточные доказательства, подтверждающие виновность данного лица в совершениипреступления, а значит необходимо говорить и об уголовном преследовании вотношении подозреваемого.

Рассматриваяуголовное преследование, А.П. Лобанов определяет его как деятельностьследователя, лица, производящего дознание (органа дознания), прокурора,состоящую в собирании фактических данных совершения преступления подозреваемым,обвиняемым, устанавливающую отягчающие и смягчающие вину обстоятельств, а такжеприменение мер процессуального принуждения к подозреваемому и обвиняемому иподдержание обвинения в суде.[10]Тем самым автор «приближает» начало уголовного преследования и говорит о том,что в его содержание входит собирание доказательств, подтверждающих совершениепреступления не только обвиняемым, но и подозреваемым.

В.В.Гаврилов содержанием уголовного преследования считает «возбуждение уголовногодела, задержание подозреваемого, применение меры пресечения, предъявлениеобвинения, составление обвинительного заключения и его утверждение прокурором,направление дела в суд и как вершина уголовного преследования – поддержаниеобвинения в суде».[11]В данном случае в содержание уголовного преследования ученый помещает два «разноплановых»действия: предъявление обвинения и составление обвинительного заключения с егопоследующим утверждением прокурором. Статус обвиняемого лицо приобретает не вмомент предъявления обвинения, а после его составления и подписанияследователем. В то же время обвинительное заключение приобретает юридическуюсилу не с момента его составления, а после утверждения прокурором. Поэтому вкачестве следующей «отправной точки» уголовного преследования следует указатьименно момент утверждения прокурором обвинительного заключения в порядке,установленном ст. 221 УПК РФ.

Другойавтор, М.А. Ворончихин, предлагает в содержание уголовного преследованиявключать не только комплекс действий и отношений, связанных с осуждением лица,но и обеспечение правового режима отбывания назначенного по приговору суданаказания. Представляется, что режим фактического отбывания наказаниярегулируется нормами уголовно-исполнительного права[12]и не может входить в содержание уголовного преследования, а представляет собойего результат. Другое дело, что уголовное преследование может осуществляться настадии уголовного судопроизводства, именуемой «исполнение приговора» ирегламентированной разделом XIV УПК РФ. Так, при рассмотрении судом вопросов,связанных с исполнением приговора, в судебном заседании вправе участвоватьпрокурор.

Весьмаактуальной в плане выявления сущности функции уголовного преследования являетсяпроблема соотношения уголовного преследования и предварительного расследованияпреступлений. Е.Л. Никитин обозначил функцию расследования преступлений вкачестве подфункции уголовного преследования, ссылаясь при этом на формулировкуст.31 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»: «Осуществляяуголовное преследование, органы прокуратуры проводят расследование по делам опреступлениях, отнесенных уголовно-процессуальным законодательством к ихкомпетенции».[13]

Понашему мнению, сама по себе ссылка на действующее законодательство в данномслучае не становится аргументом, поскольку задачей уголовно-процессуальнойнауки является совершенствование действующего законодательства в случае егонесовершенства. Что же касается самого разрешения проблемы, то болееобоснованной нам представляется позиция А.Г. Халиулина, который пишет онесовпадении понятий «расследование» и «уголовное преследование».[14]

Действительно,нередко в рамках предварительного расследования производятся процессуальныедействия, которые к уголовному преследованию непосредственного отношения неимеют (а иногда, наоборот, оказывают на уголовное преследование прямопротивоположное воздействие). Например, это бывает при удовлетворенииходатайства обвиняемого о производстве следственных действий, подтверждающихего невиновность или меньшую виновность. Однако с точки зрения формальнойлогики мы не вполне согласны с утверждением уважаемого автора о несовпаденииданных понятий и в связи с тем, что предварительное расследованиеосуществляется на досудебных стадиях уголовного процесса, а уголовноепреследование – и в судебных стадиях. Тот факт, что предварительноерасследование на судебных стадиях не осуществляется, является аксиомой, поэтомуизначально речь может идти о соотношении данных понятий лишь применительно кдосудебному производству.

Довольнополное определение функции уголовного преследования применительно кдеятельности прокурора с учетом положений УПК РФ приводит в своемдиссертационном исследовании Е.Д. Болтошев. По его мнению, функция уголовногопреследования, осуществляемая прокурором на досудебных стадиях, представляетсобой «регулируемое уголовно-процессуальным законом направление деятельности,заключающееся в возбуждении уголовного дела против конкретного лица либо дачесогласия на такое возбуждение органам расследования, сборе достаточныхдоказательств, изобличающих подозреваемого в совершении преступления и дляпривлечения его в качестве обвиняемого, проведении процессуальных действий,допускаемых по решению суда, но требующих предварительного согласия прокурора,либо проводящихся с санкции прокурора, в том числе по применению мер пресеченияи иных мер процессуального принуждения с целью предотвращения негативноговоздействия на нормальный ход расследования и его окончание с обвинительнымзаключением или обвинительным актом для направления уголовного дела в суд, атакже в принятии мер по возобновлению уголовного преследования лиц,подозреваемых в совершении преступления, в случае незаконного и необоснованногоотказа органов расследования в возбуждении против них уголовного дела либо егопрекращении».[15]Вместе с тем заметим, что вопрос о том, относится ли к «чистой» функцииуголовного преследования дача прокурором согласия на проведение процессуальныхдействий, допускаемых по решению суда, является весьма дискуссионным. По нашемумнению, в данном случае эта деятельность одновременно в определенной своейчасти является надзорной, а в другой – имеет характер уголовного преследования.Причем если проследить динамику принятия прокурором решения, то вначале ондолжен проверить законность, обоснованность и мотивированность решенияследователя и, лишь убедившись в его соответствии требованиям ч.4 ст.7 УПК РФ,инициировать уголовное преследование.

Наиболеезначимым по сравнению со всеми изложенными позициями, по нашему мнению,является предложение А.Г. Халиулина включить в содержание уголовногопреследования следующие действия и решения:

а)возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица;

б)производство следственных действий, направленных на собирание в отношенииконкретного лица обвинительных доказательств;

в)выдвижение в отношении конкретного лица подозрения в совершении преступления;

г)формулирование и предъявление обвинения в преступлении;

д)производство следственных действий, направленных на доказывание выдвинутогообвинения;

е)направление дела в суд с обвинительным заключением;

ж)поддержание обвинения перед судом.[16]

Вцелом мы согласны с автором в том, что функция уголовного преследования нереализуется на так называемых проверочных стадиях, а также в рамках стадииисполнения приговора и стадии возобновления производства ввиду новых или вновьоткрывшихся обстоятельств. Действительно, объем уголовного преследования и егорезультаты уже оформлены, поэтому все действия прокурора в данном случае направленыне на привлечение лица к уголовной ответственности, а представляют собой лишьдополнительное обоснование обвинительного тезиса.

Всеизложенное позволяет сделать вывод о том, что в содержание функции уголовногопреследования входит принятие следующих процессуальных решений и совершениеследующих процессуальных действий:

а)принятие решений, которыми лицу предоставляется статус подозреваемого илиобвиняемого;

б)производство следственных действий, в результате которых были полученыобвинительные доказательства;

в)избрание в отношении лица мер пресечения или иных мер процессуальногопринуждения;

г)санкционирование прокурором решений следователя (дознавателя) о производствеследственных действий, в результате которых были получены обвинительныедоказательства;

д)санкционирование прокурором ходатайств следователя (дознавателя) об избраниимеры пресечения, если это возможно не иначе как по судебному решению;

е)утверждение прокурором обвинительного заключения (обвинительного акта);

ж)участие представителей стороны обвинения (уголовного преследования) в производствев суде первой и апелляционной инстанции.

Определиврешения и действия, входящие в содержание функции уголовного преследования,можно предложить следующее развернутое определение сущности уголовногопреследования.

Сущностьуголовного преследования – это соответствующее назначению уголовногосудопроизводства осуществление деятельности по предоставлению лицу статусаподозреваемого и обвиняемого, производству следственных действий, в результатекоторых были получены обвинительные доказательства, избранию в отношении лицамер пресечения, санкционированию прокурором ходатайств следователя(дознавателя) об избрании меры пресечения, если это возможно не иначе как посудебному решению, утверждению прокурором обвинительного заключения(обвинительного акта), а также по участию представителей стороны обвинения всудебном разбирательстве и на стадии исполнения приговора при рассмотрениисудом вопросов о замене осужденному наказания в случае злостного уклонения отего отбывания.

§ 2. Значениеуголовного преследования

Значениеуголовного преследования в том, что оно является основным средством защитыпубличного интереса в уголовном процессе.

Публичныйинтерес – это охраняемый законом интерес, за которым стоят общество игосударство. В уголовном судопроизводстве публичный интерес выражается всоздании обстановки неотвратимости наказания за совершенное преступление ипривлечении к уголовной ответственности виновных. Он выражается также вобязанности государственных органов и должностных лиц в пределах своейкомпетенции обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина, интересовобщества и государства. Защищая публичный интерес, уполномоченные органы идолжностные лица осуществляют свои функции, как правило, независимо от волиотдельных организаций и граждан.

Совершениепреступления должно влечь за собой уголовную ответственность. Предпосылкойнаступления такой ответственности является уголовное преследование, под которымпонимается прежде всего деятельность, осуществляемая, как отмечалось выше,прокурором, следователем, дознавателем, другими участниками со стороныобвинения. Суд исключен из числа органов, осуществляющих уголовноепреследование (ч. 3 ст. 15 УПК РФ). Если первичная информация о готовящемся илисовершенном преступлении поступает в суд, то она должна незамедлительнонаправляться органу или должностному лицу, наделенному полномочиями по проверкетакого рода информации и принятию соответствующих решений.

Взависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование,включая поддержание обвинения в суде, подразделяется на три вида – публичное,частно-публичное и частное. Соответственно принято различать три категорииуголовных дел – дела публичного, частно-публичного и частного обвинения.

Оправомерности ссылок на принцип публичности как на одну из основ уголовногопреследования говорит также то обстоятельство, что подавляющее большинствосоставляет первая из названных трех категорий уголовных дел – дела публичногообвинения.

Значение уголовногопреследования велико, тем более на современном этапе, когда преступность встране достигла уровня, реально угрожающего жизненно важным устоям общества,гарантированным законом правам и свободам граждан, национальной безопасности,социально-экономическому развитию и стабильности государства. Усиливаются ееорганизованность, агрессивность и профессионализм, появляются новые, все болееопасные виды преступлений. Происходит сращивание экономической и насильственнойпреступности, получают распространение убийства, терроризм, бандитизм,разбойные нападения, похищения людей, захваты заложников, незаконный обороторужия, наркобизнес и другие тяжкие и особо тяжкие виды преступлений.

При этих условияхмногократно возрастает роль уголовного преследования в борьбе с преступностью, ибобез расследования преступлений, без успешного решения процедурных вопросов вустановленном законом порядке невозможно эффективно реализовать нормыуголовного закона. Именно в силу своего призвания воплотить в жизнь положенияУголовного кодекса РФ по конкретным делам, оно является необходимым средствомборьбы с преступными проявлениями. В тех случаях, когда преступления связаны спосягательствами на личность, ее права и свободы, уголовное преследованиеобеспечивает уголовно-правовую защиту этих общечеловеческих ценностей, а такжереализацию конституционного принципа доступа потерпевшего к правосудию ивозмещения ему причиненного вреда (ст. 52 Конституции РФ). Напомним в этойсвязи, что в соответствии с Рекомендацией Комитета Министров Совета Европы от28 июня 1985 г. «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса»основной функцией уголовного правосудия должно быть удовлетворение запросов иохрана интересов потерпевшего. Она осуществляется вследствие уголовногопреследования. Не будь этого канала, в принципе невозможно было бы и приведениев действие средств защиты прав и законных интересов подозреваемого иобвиняемого.

Таким образом, уголовноепреследование в сфере публичных отношений предполагает функцию государства попривлечению лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, куголовной ответственности и поддержанию государственного обвинения в суде.Привлечение лица к ответственности, которое происходит на досудебных стадияхуголовного процесса, связано с применением мер государственного принуждения, втом числе достаточно суровых, таких, как, например, задержание или заключениепод стражу. Это обусловливает особую важность правильного понимания правовойприроды уголовного преследования и его соотношения с расследованием уголовныхдел. Однако, как показывает действующая нормативная база и позиция рядаправоведов, в этом принципиальном вопросе до сих пор отсутствует четкоепредставление о понятии уголовного преследования, а также сохраняютсянесомненные, на наш взгляд, заблуждения.

Всвязи с этим требует скорейшей корректировки и действующее российскоезаконодательство, определяющее понятие уголовного преследования.


Глава2. Виды, формы, сроки и субъекты уголовного преследования§ 1. Виды иформы уголовного преследования

Прихарактеристике уголовного преследования как одного из проявлений функцииобвинения нельзя не учитывать того, что в УПК РФ оно раскрывается такжеуказанием на три его вида, т. е. указанием на то, что оно может осуществлятьсяв публичном, частно-публичном и частном порядке (ч. 1 ст. 20).

В соответствии с этим все уголовные дела подразделены на трикатегории в зависимости от содержания преступлений, по поводу которых ведетсяпроизводство.

Самойраспространенной категорией дел являются дела, по которым уголовноепреследование осуществляется в публичном порядке, т.е. дела публичногообвинения. Они составляют большинство уголовных дел. При производстве по этимделам уголовное преследование отдано полностью в ведение государственныхорганов и должностных лиц, наделяемых полномочиями участников уголовногосудопроизводства со стороны обвинения (прокурор, следователь, дознаватель,органы дознания). Закон возлагает на эти органы и должностные лица обязанностьв каждом случае обнаружения признаков преступления принимать всепредусмотренные УПК РФ меры по установлению события преступления, изобличениюлица или лиц, виновных в его совершении (ч. 2 ст. 21).

К делам частно-публичного обвинения отнесены дела лишь о 9разновидностях преступлений.[17] Основная особенность производства поэтим делам заключается в том, что они могут быть возбуждены только при наличиижалобы лица, которому соответствующим деянием причинен вред. Дальнейшеепроизводство выполняется по общим правилам, т.е. в порядке, установленном длядел публичного обвинения.

Делачастного обвинения – это дела о 4 разновидностях преступлений.[18]Специфика этих дел состоит прежде всего в том, что они могут быть возбуждены лишьпри наличии жалобы потерпевшего (частного обвинителя) и должны быть прекращеныв случае его примирения с обвиняемым.

Уголовное преследование производится в формахдознания и предварительного следствия. Закон определяет дознание как формупредварительного расследования, осуществляемого дознавателем по уголовномуделу, по которому предварительное следствие не обязательно (п. 8 ст. 5 УПК РФ).Орган дознания (дознаватель) осуществляет свою деятельность в двух формах – путемпроизводства неотложных следственных действий по делам, по которым обязательнопредварительное следствие (ст. 38 УПК РФ), и посредством полного расследованияпо делам, не требующим предварительного следствия, т.е. дознания (гл. 32 УПКРФ). Первая из форм дознанием не именуется, а представляет собой специфическуюдеятельность, предшествующую предварительному следствию.

В первом случае деятельность органа дознания(дознавателя) представляет собой первоначальный этап расследования («по горячимследам») и имеет целью проведение неотложных следственных действий дляустановления и закрепления следов преступления с последующей передачейуголовного дела прокурору. Срок такой деятельности – 10 дней.

Во втором случае дознание представляет собойупрощенное предварительное расследование. Оно отличается от предварительногоследствия: 1) по субъекту проведения; 2) по срокам (срок дознания – 20 дней, апри продлении прокурором – 30 дней); 3) по процессуальной форме (дознание можетбыть окончено путем составления обвинительного акта, а не обвинительного заключения);4) по степени процессуальной самостоятельности (обжалование дознавателемуказаний прокурора не приостанавливает их исполнения – см. комментарий к ч. 4ст. 41 УПК РФ).

Закон предусматривает проведение дознания по широкомукругу уголовных дел о преступлениях небольшой и средней тяжести. К предметной,т.е. определяемой квалификацией деяния, подследственности органов дознанияотнесены статьи УК РФ, которые охватывают множество составов преступлений (опосягательстве на личность, здоровье граждан, общественный порядок, экологию,порядок осуществления правосудия, собственность, экономику, порядок управленияи др.). Максимальная мера наказания по уголовным делам, подследственным органамдознания, – пять лет лишения свободы. Особенностью подследственности являетсято, что дознание ведется только по уголовным делам, возбуждаемым в отношенииконкретных лиц.

Однако неясно, кто будет расследовать уголовные делао преступлениях, относящихся к предметной подследственности органов дознания,если лицо, совершившее деяние, неизвестно (например, дела о кражах,мошенничестве, грабеже без отягчающих обстоятельств и т.д.). Представляется,что этот вопрос должен быть урегулирован законодателем.

Статья 150 УПК РФ включает в подследственностьорганов дознания и дела частного обвинения (ст. ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129, ст.130 УК РФ). При этом следует иметь в виду, что закон (ч. 1 ст. 318 УПК РФ)устанавливает, что такие уголовные дела возбуждаются путем подачи заявленияпотерпевшим или его законным представителем мировому судье, по общему правилуне требуют предварительного расследования и непосредственно после возбуждениярассматриваются мировым судьей. Однако надо учесть, что согласно ч. 3 ст. 318УПК РФ прокурор при определенных обстоятельствах вправе возбудить уголовное делочастного обвинения и направить его для производства предварительногорасследования, которое будет осуществляться в форме дознания.

Помимо уголовных дел, непосредственно составляющихподследственность органа дознания, прокурор вправе передать ему для проведениярасследования и другие уголовные дела о преступлениях небольшой и среднейтяжести (по общему правилу входящие в подследственность следователей), если похарактеру этих дел их расследование не представляется сложным.

Большинство преступлений, подследственных органамдознания, расследуется дознавателями органов внутренних дел РоссийскойФедерации. Дознавателями пограничных органов федеральной службы безопасности – некоторыепреступления, связанные с несением пограничной службы, дознавателями службы судебныхприставов – некоторые преступления против правосудия, дознавателями таможенныхорганов – простая контрабанда и уклонение от таможенных платежей, адознавателями органов Государственной противопожарной службы – криминальныевозгорания (ч. 3 ст. 151 УПК РФ).

По письменному указанию прокурора уголовные дела опреступлениях, указанных в п. 1 ч. 3 статьи 150 УПК РФ, могут быть переданы дляпроизводства предварительного следствия. Это следует признать целесообразным втех случаях, когда по уголовному делу, расследуемому в форме дознания, выявитсябольшое количество соучастников, появятся иные сложности в установленииобстоятельств, подлежащих доказыванию, и т.п. Поэтому прокурор вправе передатьуголовное дело следователю, не дожидаясь окончания срока дознания. Кроме того,следует иметь в виду, что закрепленное ч. 4 комментируемой статьи правило неимеет в виду случаи, когда уголовное дело «автоматически» передается прокуроромследователю при истечении предельных сроков дознания, установленных в ч. 3 ст.223 УПК РФ (т.е. 30 суток).

§ 2. Субъекты исроки уголовного преследования

Уголовноепреследование представляет собой сложный комплекс процессуальных действий,осуществляемых на всем протяжении производства по уголовному делу. Поэтому,несомненно, актуален вопрос о компетенции участников уголовногосудопроизводства, выступающих на стороне обвинения, тождественного понятиюуголовного преследования.

Несмотряна то, что в УПК РФ, в отличие от действовавшего ранее УПК РСФСР, данные лицаобозначаются словом «участники», представляется, что применительно к уголовномупреследованию более целесообразно использовать термин «субъекты». Дело в том,что уголовное преследование осуществляется в рамках правоотношений,регламентируемых нормами уголовно-процессуального права. Иное противоречило бысамой сути состязательного уголовного процесса, поскольку превращение лица, вотношении которого ведется уголовное преследование, в объект преследования,является характерным признаком инквизиционной деятельности. Поэтому следуетиметь в виду, что под субъектами в данном смысле понимаются участникиправоотношений, обладающие соответствующими субъективными правами июридическими обязанностями.[19]При этом определяющее значение имеет тот факт, что все государственные органы,юридические, должностные и физические лица, тем либо иным образом связанные спроизводством по уголовному делу, вступают между собой в специфические уголовно-процессуальныеправоотношения. Вот наиболее характерные свойства подобных отношений:

а)они регламентированы действующим законодательством;

б)возникают и развиваются только в рамках производства по конкретному уголовномуделу (или при разрешении вопроса о его возбуждении);

в)выражаются в наличии у участников правоотношений уголовно-процессуальной право-и дееспособности;

г)предусматривают наличие у одной из сторон определенных прав, а у другойсоответствующих им обязанностей.

Всоответствии с п. 47 ст. 5 УПК РФ сторону обвинения (в нашей терминологии – уголовногопреследования) представляют: прокурор, следователь, начальник следственногоотдела, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший, его законныйпредставитель и представитель, гражданский истец и его представитель.

Названныепроцессуальные фигуры являются носителями функции уголовного преследования. Этоозначает, что данная функция не может быть реализована без активнойдеятельности участников уголовного судопроизводства, наделенных соответствующимиправами.

Вместес тем сущность состязательного уголовного процесса состоит в том, что упротивоположной стороны (стороны защиты от уголовного преследования, составкоторой указан в п. 46 ст. 5 УПК РФ) возникают лишь процессуальные обязанности,соответствующие процессуальным правам субъектов уголовного преследования. Хотясторона уголовного преследования наделена полномочиями выдвигать в отношениилица обвинение, у противоположной стороны отсутствует обязанность с такимобвинением согласиться. Это следует иметь в виду при характеристике полномочийсубъектов уголовного преследования.

Присопоставлении содержания п. 47 ст. 5 с положениями разд. II («Участникиуголовного судопроизводства») УПК РФ становится очевидным, что все субъектыуголовного преследования относятся к участникам со стороны обвинения (которымпосвящена гл. 6 УПК РФ). В рамках имеющегося в данной главе перечня всесубъекты уголовного преследования можно распределить в такие две группы:

а)органы и должностные лица уголовного судопроизводства (прокурор, следователь,дознаватель, органы дознания и предварительного следствия);

б)лица, вовлеченные в производство по уголовному делу (потерпевший (физическоеили юридическое лицо).

Допустимоприменение еще одного основания для классификации – в зависимости от характераинтересов, имеющихся у той либо иной группы. Однако и в этом случае всесубъекты уголовного преследования также разделятся на аналогичные группы,поскольку органы и должностные лица уголовного судопроизводства отстаиваютгосударственные интересы, а лица, вовлеченные в производство по уголовномуделу, свои собственные интересы или интересы представляемых ими лиц.Предлагаемая классификация позволяет выявить характер уголовного преследования,осуществляемого той либо иной группой субъектов. Для субъектов первой группыуголовное преследование относится к сфере их полномочий, под которымипонимаются и право, и обязанность одновременно. Вторая же группа субъектовхарактеризуется наличием прав осуществлять уголовное преследование при отсутствиианалогичной обязанности.

Корганам и должностным лицам уголовного судопроизводства, осуществляющим функциюуголовного преследования, как упоминалось, УПК РФ в первую очередь относитпрокурора.[20]Его ведущую роль законодатель особо подчеркнул в формулировке п. 47 ст. 5 УПКРФ: «Сторона обвинения – прокурор, а также...». Генеральный прокурор РФ вприказе № 39 от 5 июля 2003 г. определил, что в досудебном производствепрокурор является руководителем уголовного преследования.

Такоеположение представляется вполне оправданным, поскольку, с одной стороны, онопредоставляет прокурору возможность регулировать нагрузку, возлагаемую наподчиненных прокурорских работников, и позволяет прокурорам (в широком смысле)накапливать практический опыт обвинительной деятельности, а с другой стороны – несоздает прецедента неправомерного использования полномочий прокурора поуголовному преследованию помощниками прокуроров, прокурорами отделов иуправлений.

Следующимсубъектом уголовного преследования из числа указанных в п. 47 ст. 5 УПК РФявляется следователь. В настоящее время законодательно выделяются следователипрокуратуры, следователи органов федеральной службы безопасности, следователиорганов внутренних дел и следователи органов по контролю за незаконным оборотомнаркотических средств и психотропных веществ. Все они обладают равнымиполномочиями независимо от ведомства, в котором предусмотрена должностьследователя. На следователей в полной мере распространяются положения,относящиеся к представителям стороны обвинения (уголовного преследования).Будучи представителями государства, следователи обладают четко закрепленными взаконе процессуальными полномочиями, которые одновременно являются для них иправами (поскольку позволяют осуществлять процессуальные действия и приниматьпроцессуальные решения), и обязанностями (так как ненадлежащее или несвоевременноеиспользование своих прав может являться должностным нарушением, если несодержит признаков иного правонарушения). Функция уголовного преследования,реализуемая следователем, в разное время интересовала многих исследователей.[21]

Позитивнооценивая подавляющее большинство высказанных ими предложений, вместе с темобратим внимание на те проблемы, которые до настоящего времени не нашлиразрешения ни на законодательном уровне, ни в уголовно-процессуальной науке.Как известно, закрепленные в ст. 38 и иных статьях УПК РФ полномочияследователя позволяют ему использовать широкий спектр возможностей дляустановления действительных обстоятельств совершения деяния.

Вместес тем при сравнении содержания компетенции следователя с теми правами, которыеимелись у него в соответствии со ст. 127 УПК РСФСР, очевидным становитсясущественное уменьшение его процессуальной самостоятельности. Так, в ч. 1 ст.127 утратившего ныне силу УПК РСФСР было сказано: «При производствепредварительного следствия все решения о направлении следствия и производствеследственных действий следователь принимает самостоятельно, за исключениемслучаев, когда законом предусмотрено получение санкции от прокурора, и несетполную ответственность за их законное и своевременное проведение». А в силу п.3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь вправе самостоятельно направлять ходрасследования, принимать решения о производстве следственных и иныхпроцессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии сКодексом требуется получение судебного решения и (или) санкции прокурора.

Данноеположение представляется вполне оправданным, поскольку в УПК РФ реализованановая для отечественного уголовного судопроизводства концепция объединенияусилий государственных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовноепреследование.

Внастоящее же время, давая согласие на процессуальные решения и действияследователя, прокурор тем самым не только осуществляет надзор за егопроцессуальной деятельностью, но и осуществляет функцию уголовногопреследования.

Остановимсяи на проблеме осуществления следователями уголовного преследования в ходепроизводимого ими дознания. Федеральным законом от 29 мая 2002 г. наследователей было возложено осуществление дознания, чтобы соблюдались кратчайшиесроки досудебного производства, а уголовное преследование осуществлялосьнаиболее квалифицированно. Именно это вызвало внесение изменений не только вст. 151 УПК РФ, устанавливающую правила подследственности, но и в п. 41 ст. 5УПК РФ, в соответствии с которым следователь обозначен как должностное лицо,уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, атакже иные полномочия, предусмотренные УПК РФ.

Заметим,что возложение на следователя соответствующих полномочий – это волязаконодателя. Целесообразность такого перераспределения нагрузки зависит отмногих факторов, например, от кадровой обеспеченности следственного аппарата,соотношения нагрузки следователей и дознавателей (впрочем, в настоящее время уследователей нагрузка на порядок выше) и т.п. Вместе с тем, в связи с даннымнововведением в УПК РФ вкралась существенная ошибка. Наименования должностей «следователь»и «дознаватель» лексически связаны с сутью соответствующей деятельности,поэтому возложение полномочий по проведению дознания на следователей вызвалоотрицательную реакцию последних ввиду стирания границ между двумя различнымисубъектами уголовного преследования. Если же обратить внимание на то, чемдознание, проводимое следователями, отличается от проводимого ими жепредварительного следствия, то становится очевидным, что единственнымсущностным критерием в данном случае выступают различные сроки дознания ипредварительного следствия, но никоим образом не форма досудебногопроизводства.

Поэтомуследует, на наш взгляд, предоставить следователю возможность осуществлятьименно предварительное следствие и провести необходимую корректировку сроковего производства.

Одновременнов соответствии с п. 6 ст. 5 УПК РФ стало возможным, чтобы следователь (как идознаватель, о чем речь пойдет далее) по поручению прокурора поддерживал в судеобвинение от имени государства и выступал в качестве государственногообвинителя. Полезность подобного нововведения также зависит от множествафакторов, которые находятся вне сферы уголовного судопроизводства. Полагаем,предоставление следователю права представлять в суде сторону обвиненияобосновано, так как именно он досконально знает материалы уголовного дела ипосле соответствующей подготовки вполне в состоянии квалифицированно поддерживатьгосударственное обвинение. Вместе с тем неясно, чем руководствовалсязаконодатель, ограничив возможность следователя выступать в качествегосударственного обвинителя таким критерием, как факт осуществленияследователем предварительного расследования лишь в форме дознания. Сложностьуголовного дела зависит не от того, в какой форме осуществлялось досудебноепроизводство по нему, а от целой системы факторов. Поэтому в данном случаепрокурору как наиболее квалифицированному субъекту уголовного преследованиянеобходимо самостоятельно определять, по каким уголовным делам государственноеобвинение будет поддерживать следователь, а по каким – дознаватель.[22]

Нанаш взгляд, в п. 6 ст. 5 УПК РФ следует продублировать содержащееся в ч. 4 ст.37 УПК РФ правило, согласно которому поддерживать государственное обвинение попоручению прокурора вправе именно тот следователь (дознаватель), которыйосуществлял досудебное производство по данному уголовному делу. Изложенноетребует внесения в УПК РФ комплекса изменений:

1.Пункт 6 ст. 5 УПК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «6)государственный обвинитель – поддерживающее от имени государства обвинение всуде по уголовному делу должностное лицо органа прокуратуры, а также попоручению прокурора в случаях, когда предварительное расследование произведенов форме дознания – производивший его дознаватель, а в случаях, когдапредварительное расследование произведено в форме предварительного следствия – производившийего следователь».

2.Часть 4 ст. 37 УПК РФ можно сформулировать так: «4. В ходе судебногопроизводства по уголовному делу прокурор поддерживает государственноеобвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Прокурор также вправепоручить поддержание от имени государства обвинения в суде дознавателю, которыйпроизводил по данному уголовному делу предварительное расследование в формедознания, и следователю, который производил по этому же уголовному делупредварительное расследование в форме предварительного следствия».

3. Впункте 1 ч. 3 ст. 151 УПК РФ слово «следователями» исключить; п. 7 ст. 151 УПКРФ исключить.

Следующимв перечне субъектов уголовного преследования из числа закрепленных в п. 47 ст.5 УПК РФ является начальник следственного отдела.

Процессуальнаяфигура начальника следственного отдела в качестве участника уголовногосудопроизводства со стороны обвинения появилась в УПК РФ в соответствии сФедеральным законом от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ. Вместе с тем было бы невернымговорить о том, что ранее начальник следственного отдела к категории субъектовуголовного преследования не относился. Неупоминание о нем в п. 47 ст. 5 УПК РФ,вероятнее всего, явилось следствием простого упущения, которое, к честизаконодателя, было исправлено еще до введения УПК РФ в действие.

Процессуальноеположение начальника следственного отдела ученые-процессуалисты не подвергалистоль тщательному изучению, как процессуальное положение прокурора илиследователя.[23]Некоторые авторы сводили статус данного должностного лица к полномочиям,несколько усеченным по сравнению с полномочиями прокурора и не выявляли егособственной, специфической компетенции. Поэтому мы согласны с позицией Е.Д.Болтошева, по мнению которого «начальник следственного отдела не долженвыходить за рамки своих полномочий и вторгаться в сферу деятельности прокурора.Последний не должен без необходимости подменять начальника следственного отделаи брать на себя обязанности по организации расследования по делам следователейправоохранительных ведомств, поскольку это ведет к распылению сил ипрепятствует осуществлению основного предназначения прокурора – надзору зазаконностью расследования преступлений».[24]

Нельзяне признавать того факта, что полномочия начальника следственного отдела каксубъекта уголовного преследования в некоторой своей части идентичны полномочиямпрокурора. Например, и прокурор, и начальник следственного отдела вправе даватьследователю письменные указания. Начальник следственного отдела, осуществляяфункцию уголовного преследования, может отменять необоснованные постановленияследователя о приостановлении предварительного следствия, а также вноситьпрокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необоснованных постановленийследователя. Вместе с тем начальник следственного отдела наделен и собственнойкомпетенцией, отличной от компетенции прокурора. Так, при производстве поуголовному делу он может осуществлять полномочия не только следователя, но ируководителя следственной группы (ст. 163 УПК РФ).

Несмотряна прямое подчинение следователя начальнику следственного отдела поорганизационно-служебным вопросам процессуальные отношения между ними должныстроиться в строгом соответствии с законом. Мы не разделяем точку зрения Д.А.Влезько, который считает, что следователь должен выполнять не только письменныеуказания, но и устные распоряжения начальника следственного отдела.[25]Представляется, что автор смешивает два вида отношений, существующих междуследователем и начальником следственного отдела – служебные и процессуальные,то есть возникающие в связи с производством по конкретному уголовному делу.Естественно, следователь обязан выполнять устные распоряжения начальника,касающиеся, например, соблюдения служебной дисциплины. Но указания попроцессуальным вопросам, как того требует ч. 4 ст. 38 УПК РФ, должны быть даныследователю только в письменной форме. Может возникнуть ситуация, когда устнаяинформация, поступившая от начальника следственного отдела, будет принятаследователем во внимание. Однако соответствующее решение следователь в такомслучае выносит от своего имени и полностью отвечает за его результат. Такимобразом, устные указания начальника следственного отдела имеют исключительноинформационное значение и уголовно-процессуальных правоотношений не порождают.

Как ипрокурор, начальник следственного отдела в числе прочих процессуальных средствреализует функцию уголовного преследования путем дачи следователю письменныхуказаний в порядке, установленном в ч. 4 ст. 39 УПК РФ. Если у следователя инаяточка зрения, он имеет возможность представить прокурору материалы уголовногодела и свои письменные возражения на указания начальника следственного отдела.Вместе с тем процедура дальнейших действий следователя в УПК РФ не прописана.Представляется, что при согласии прокурора с письменными указаниями начальникаследственного отдела он подтверждает их правильность. В таком случае представляется,что следователь должен иметь право обжаловать указания начальника следственногоотдела вышестоящему прокурору.

Крометого, по нашему мнению, начальнику следственного отдела надо предоставитьвозможность по своему усмотрению консультироваться относительно своихписьменных указаний с прокурором еще до передачи их следователю. Это обеспечитнаиболее эффективную реализацию функции уголовного преследования начальникомследственного отдела и создаст более экономичный режим досудебного производствапо уголовному делу. Если следователь будет не согласен с указаниями начальникаследственного отдела, согласованными с прокурором, то он сможет представлятьуголовное дело вышестоящему прокурору в порядке, установленном в ч. 3 ст. 38УПК РФ.

Всвязи со сказанным целесообразно дополнить ст. 39 УПК РФ частями пятой и шестойв следующей редакции:

«5.При согласии прокурора с письменными указаниями начальника следственного отделаследователь вправе представить уголовное дело вышестоящему прокурору в порядке,установленном частью третьей статьи 38 настоящего Кодекса.

6.Начальник следственного отдела вправе предварительно согласовывать письменныеуказания с прокурором. В случае согласования с прокурором письменных указанийначальника следственного отдела в отношении них применяются правила,установленные в части третьей статьи 37 настоящего Кодекса для письменныхуказаний прокурора».

Ксубъектам уголовного преследования в п. 47 ст. 5 УПК РФ отнесен дознаватель,отдельные полномочия которого (в части поддержания в суде государственногообвинения) были рассмотрены нами одновременно с проблемами, касающимисяполномочий следователя. Данная процессуальная фигура заслуживает самогопристального внимания, поскольку в связи с реализацией дознавателем функцииуголовного преследования возникает немало проблем.

Свведением в действие УПК РФ ситуация кардинально изменилась: в ч. 1 ст. 40 УПКРФ приведен перечень органов дознания, в ч. 2 той же статьи в общем видеопределен круг компетенции органов дознания, а в ч. 3 перечислены должностныелица, которые, помимо органов дознания, также вправе возбуждать уголовные делаи производить неотложные следственные действия в порядке, установленном ст. 157УПК РФ. Также органы дознания вправе по письменному поручению прокурора иследователя выполнять следственные и иные процессуальные действия (п. 11 ч. 2ст. 37, п. 4 ст. 38 УПК РФ).

Однакопроблему установления полномочий органов дознания рано считать решенной. Содной стороны, в ч. 1 ст. 40 УПК РФ сделана попытка привести некоторыеконкретные органы дознания, с другой же – правоприменитель отсылается кфедеральному закону (имеется в виду Федеральный закон от 12 августа 1995 г. №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»[26]).Подобный способ закрепления перечня органов дознания вызывает ряд возражений. Во-первых,само «привязывание» дознания к оперативно-розыскной деятельности представляетсянекорректным, поскольку производство последней не является обязательнойфункцией органа дознания (в п. 2 – 4 ч. 1 ст. 40 УПК РФ перечислены органыдознания, которые полномочиями по осуществлению оперативно-розыскнойдеятельности не наделены). И наконец, во-вторых, данный способ изложения снижаетэффективность требования ч. 2 ст. 41 УПК РФ, запрещающей возлагать полномочияпо проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данномууголовному делу оперативно-розыскные мероприятия. Изложенные соображения, нанаш взгляд, обосновывают предложение указать в ч. 1 ст. 40 УПК РФ все безисключения органы дознания.

Далее,в УПК РФ отсутствует сам перечень полномочий, которые орган дознания вправереализовать при производстве предварительного расследования, что и послужило,на наш взгляд, весомой причиной невключения органа дознания в список субъектовуголовного преследования (ч. 1 ст. 21 УПК РФ).

Однакозаконодательное оформление этого положения вызывает ряд вопросов.

Преждевсего обратим внимание на непоследовательность в формулировках, содержащихся вст. 5 и 40 – 41 УПК РФ. В п. 8 ст. 5 определено, что дознание осуществляетсядознавателем (проблема осуществления дознания следователем была рассмотренаранее). Тем самым в УПК РФ подчеркивается, что полномочиями по осуществлениюуголовного преследования в ходе дознания наделен только дознаватель. Но в п. 17этой же статьи говорится, что начальник органа дознания – это «должностное лицооргана дознания, в том числе заместитель начальника органа дознания,уполномоченное давать поручения о производстве дознания и неотложныхследственных действий, осуществлять иные полномочия, предусмотренные настоящимКодексом». Как показывает изучение УПК РФ, «иных полномочий» у начальникаоргана дознания немного, но одно из них весьма наглядно свидетельствует о том,что данную процессуальную фигуру также следует причислить к субъектамуголовного преследования. Речь идет о том, что начальник органа дознания можетдавать дознавателю указания (ч. 4 ст. 41 УПК РФ), им же утверждаетсяобвинительный акт, который после этого с материалами уголовного деланаправляется к прокурору для последующего утверждения и направления в суд (ч. 4ст. 225 УПК РФ).

Какуже говорилось, тот факт, что дознание по конкретному уголовному делуосуществляет не орган дознания в целом, а конкретный дознаватель, сомнений невызывает. Тем более неясно, почему законодатель, не включив в переченьсубъектов уголовного преследования орган дознания в целом, одновременно в п. 24ст. 5 УПК РФ определил органы дознания как государственные органы и должностныелица, уполномоченные в соответствии с этим Кодексом осуществлять дознание идругие процессуальные полномочия. Однако дознание без уголовного преследованияневозможно, а в тексте УПК РФ не упоминается ни одного решения, направленногона реализацию соответствующей функции, которое составлялось бы от имени органадознания.

Органыдознания, представленные их должностными лицами, т.е. начальниками илизаместителями, субъектами уголовного преследования действительно являются, нотолько в той части, в которой начальник органа дознания или его заместительдают указания, утверждают обвинительный акт (с некоторой натяжкой косуществлению функции уголовного преследования также можно отнестиустановленную в ч. 3 ст. 144 УПК РФ процедуру продления начальником органадознания срока проверки сообщения о преступлении до 10 суток). Поэтому в части,касающейся уголовного преследования, такие «единоличные» представители органадознания подпадают под определение «дознаватель».

Неясентакже вопрос об иных лицах, которые вправе возбуждать уголовные дела ипроизводить неотложные следственные действия (к ним относятся капитаны морскихи речных судов, находящихся в дальнем плавании, руководители геологоразведочныхпартий и зимовок, удаленных от мест расположения органов дознания, а такжеглавы дипломатических представительств и консульских учреждений РоссийскойФедерации). Ранее они причислялись к органам дознания, однако в УПК РФ выделеныв самостоятельную группу (ч. 3 ст. 40). Несомненно, они также должны бытьотнесены к субъектам уголовного преследования, поскольку обладают вполнеопределенными полномочиями по его осуществлению (возбуждение уголовного дела вотношении конкретного лица, собирание и исследование доказательств).

Всеизложенное, на мой взгляд, обусловливает необходимость корректировки п. 47 ст.5 УПК РФ, который должен формулироваться так: «47) сторона обвинения – прокурор,следователь, начальник следственного отдела, начальник органа дознания, а такжеиные лица, указанные в части третьей статьи 40 настоящего Кодекса, которыенаделены полномочиями по возбуждению уголовного дела и производству неотложныхследственных действий».

Вместес тем неясно, почему в ч. 1 ст. 41 УПК РФ речь идет лишь о полномочиях,предусмотренных п. 1 ч. 2 ст. 40 Кодекса, т.е. о производстве только дознания.Ведь выполнение неотложных следственных действий, как это вытекает изсодержания бланков процессуальных документов (ч. 6 УПК РФ), осуществляетсятакже дознавателем.

Вероятно,законодатель, указав в ст. 157 УПК РФ, что возбуждение уголовного дела ипроизводство неотложных следственных действий производится органом дознания,имел в виду, что соответствующее решение должно приниматься начальником органадознания в рамках осуществления им функции уголовного преследования. Однако вданном случае следовало бы, по нашему мнению, более четко обозначить порядокпередачи полномочий от начальника органа дознания конкретному дознавателю. Сэтой целью следует предложить новую редакцию ч.1 ст. 41 УПК РФ:

Следующимсубъектом уголовного преследования в силу п. 47 ст. 5 УПК РФ является частныйобвинитель.

Всоответствии с п. 59 ст. 5 Кодекса частным обвинителем становится потерпевшийили его законный представитель по уголовным делам частного обвинения. Тем самымзаконодатель подчеркнул, что по данной категории уголовных дел потерпевший ииные указанные лица приобретают качественно новые права. Именно от ихволеизъявления зависят объем и содержание обвинения. Частный обвинитель вправев любой момент изменить обвинение, а также полностью отказаться от уголовногопреследования.

Проблемыосуществления частным обвинителем своих прав непосредственно не входят в предметрассмотрения данной работы. Вместе с тем представляется целесообразным указатьна неточности, связанные с недостаточно последовательным разграничениемкомпетенции прокурора, потерпевшего и частного обвинителя.

Следующаягруппа субъектов уголовного преследования, названная в п. 47 ст. 5 УПК РФ,представлена потерпевшим, а также его законным представителем и представителем.

Чтокасается потерпевшего по уголовным делам частно-публичного и публичногообвинения, то возможность его причисления к субъектам уголовного преследованиясомнений не вызывает. Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, чтопотерпевший и в утратившем силу УПК РСФСР, и в ныне действующем УПК РФ имеетзначительно меньше прав, чем участники со стороны защиты (подозреваемый иобвиняемый).

Такженадо признать, что в положениях, определяющих статус потерпевшего (ч. 2 ст. 42УПК РФ), формулировка некоторых его прав не в полной мере обеспечиваетнадлежащее участие потерпевшего и его представителей в уголовном преследовании.

Вчастности, в п. 1 данной части указано, что потерпевший вправе «знать опредъявленном обвиняемому обвинении». Отсутствие четко установленного объемаправ в данном случае порождает различную правоприменительную практику, чтозатрудняет реализацию потерпевшим функции уголовного преследования.

Крометого, в п. 8 ч. 2 ст. 42 УПК РФ закреплено право потерпевшего иметьпредставителя, тогда как в п. 47 ст. 5 УПК РФ процессуальные фигурыпредставителя и законного представителя разделены. Представителями потерпевшегов соответствии с ч. 1 ст. 45 УПК РФ могут быть адвокаты, а законнымипредставителями в силу п. 12 ст. 5 являются родители, усыновители, опекуны илипопечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего,представители учреждений или организаций, на попечении которых находитсянесовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший. Таким образом,используя терминологию Кодекса, точнее было бы обозначить в п. 8 ч. 2 ст. 42УПК РФ право потерпевшего иметь представителя и законного представителя.

Особоговнимания и нового подхода требует вопрос о наличии в уголовном судопроизводстветакого лица, как гражданский истец.

Самосуществование данной процессуальной фигуры в качестве самостоятельногоучастника уголовного судопроизводства вызывает значительные сомнения. Егоналичие было целесообразно ранее, когда потерпевшим признавалось лишьфизическое лицо, тогда как гражданский иск мог предъявляться и с цельюкомпенсации вреда, причиненного юридическому лицу. В настоящее же время всоответствии с ч. 1 ст. 42 УПК РФ потерпевшим признается и юридическое лицо вслучае причинения вреда его имуществу и деловой репутации. Поэтому статусыпотерпевшего и гражданского истца полностью совпадают, как и осуществляемые имифункции уголовного преследования в части, касающейся гражданского иска.

Естественно,полномочия всех рассмотренных выше участников уголовного судопроизводствасущественно различаются. Данные особенности обусловлены неодинаковой ролью тоголибо иного участника в реализации функции уголовного преследования, что, в своюочередь, непосредственно зависит от форм уголовного преследования, а такжевидов, в которых уголовное преследование может осуществляться.

Истечениесроков давности уголовного преследования определяется на основании ст. 78 УК РФ,в которой установлены сроки давности и сформулированы основные правила ихприменения.

Лицоосвобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступленияистекли следующие сроки: а) два года после совершения преступления небольшойтяжести; б) шесть лет после совершения преступления средней тяжести; в) десятьлет после совершения тяжкого преступления; г) пятнадцать лет после совершенияособо тяжкого преступления.

Видыпреступлений, отнесенные к той или иной категории, определены в ст. 15 УК РФ.

Прирешении вопроса о прекращении уголовных дел за истечением сроков давностиособое внимание следует обращать на правильность квалификации действий лица иточное исчисление сроков давности привлечения его к уголовной ответственности.Необходимо соблюдать требования закона об обратной силе, если предусмотренноеУК РФ увеличение или ужесточение санкций за совершение преступления влечет засобой увеличение срока давности.

Срокидавности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступленияприговора суда в законную силу. В случае совершения лицом нового преступлениясроки давности по каждому преступлению исчисляются самостоятельно.

Срокдавности по длящимся преступлениям начинает течь с момента, когда лицо явилосьс повинной или было задержано, а при продолжаемых преступлениях срок давностиначинает течь с момента исполнения последнего деяния, образующего этопродолжаемое преступление.

Срокидавности, предусмотренные ст. 78 и 83 УК РФ, при освобождениинесовершеннолетних от уголовной ответственности сокращаются наполовину.

Уголовныедела, приостановленные вследствие неустановления лица, подлежащего привлечениюв качестве обвиняемого, подлежат прекращению по истечении сроков давности,указанных в ст. 78 УК РФ, на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Прирешении вопроса о прекращении уголовного дела за истечением сроков давностиследует выяснить, не были ли приостановлены сроки давности. Течение сроковдавности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется отследствия или суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется смомента задержания указанного лица или явки его с повинной.

Вопросо применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемоесмертной казнью или пожизненным лишением свободы, решается судом. На этомосновании дело не может быть прекращено в стадии предварительногорасследования. Если суд не сочтет возможным освободить указанное лицо отуголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, то смертнаяказнь и пожизненное лишение свободы не применяются.

Клицам, совершившим преступления против мира и безопасности человечества,предусмотренные ст. 353, 356, 357 и 358 УК РФ, сроки давности не применяются.

Весьмаактуальным был и остается вопрос об определении момента, с которого начинаетсяуголовное преследование в отношении подозреваемого и обвиняемого. Его важностьобусловлена тем, что именно с этого момента лицо должно получать возможностьзащищаться от уголовного преследования всеми, не запрещенными закономсредствами и способами. Как представляется, само по себе указание в УПК РФ натот факт, что уголовное преследование осуществляется в отношении подозреваемогои обвиняемого, не позволяет в полной мере разрешить поставленную задачу. Лицоможет находиться в положении подозреваемого или обвиняемого некоторое время, инеобходимо четко определить исходную точку. Несомненно, начало уголовногопреследования должно осуществляться с момента приобретения лицомсоответствующего процессуального статуса. Для подозреваемого этот момент всоответствии с ч. 1 ст. 46 УПК РФ наступает в одном из следующих случаев: а)при возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица; б) при задержаниилица по подозрению в совершении преступления; в) при применении к лицу мерыпресечения до предъявления обвинения. Таким образом, именно с совершениемодного из этих действий законодатель связывает начало реализации функцииуголовного преследования.

Однакоподобное указание в законе на момент появления в уголовном деле процессуальнойфигуры подозреваемого с точки зрения юридической техники и соотношения с иныминормами весьма далеко от совершенства. Наибольший интерес в рамках настоящегоисследования представляет анализ соотношения начальных моментов уголовногопреследования и защиты от него. В ряде случаев между данными процессуальнымифункциями наблюдается явная несоразмерность.

Так,если обратить внимание на содержание ст. 49 УПК РФ, несложно заметить, что лицоприобретает возможность пользоваться помощью защитника в числе прочих случаев смомента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления.Но в п. 15 ст. 5 УПК РФ, к которой данное положение отсылает, моментфактического задержания как таковой не обозначен. Он обозначен лишь посредствомсинонима – «момент фактического лишения свободы передвижения лица,подозреваемого в совершении преступления». Проблема состоит в том, что термин «моментфактического задержания» привнесен в отечественное законодательство изангло-саксонской системы права, в которой он во множестве прецедентов обозначенкак начальный момент, с которого лицо утратило возможность свободнопередвигаться.[27]В нашем же кодифицированном законодательстве данный момент толкуетсянеоднозначно, в связи с чем необходимо его законодательное разъяснение.

Далее,в п. 55 ст. 5 УПК РФ указано, что уголовное преследование осуществляется вотношении не только обвиняемого, но и подозреваемого, с чем мы полностьюсогласны. Однако в ч. 3 ст. 49 УПК РФ говорится о том, что защитник участвует вуголовном деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого всовершении преступления, в случаях применения к нему в соответствии со ст. 100УПК РФ меры пресечения в виде заключения под стражу. Таким образом, применениеиных мер пресечения в отношении подозреваемого не дает ему возможностиприглашать защитника. Тем самым функции уголовного преследования непротивостоит функция защиты от него, что существенно нарушает положенияпринципа состязательности (ст. 15 УПК РФ). Более того, это правило по сутиперечеркивается иными нормами, также содержащимися в ч. 3 ст. 49 УПК РФ. Дело втом, что в соответствии с п. 5 ч. 3 данной статьи в числе прочих моментоввозможность пользоваться помощью защитника предоставляется лицу с моментаначала осуществления иных мер процессуального принуждения или иныхпроцессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого всовершении преступления. Здесь возникает вопрос: а разве меры пресечения, несвязанные с заключением под стражу, не относятся к категории мер принуждения?Поэтому следует признать, что в одной и той же статье и даже части этой статьисодержатся одновременно и более узкая (подп. «б» п. 3 ч. 3), и более широкаятрактовка момента начала защиты от уголовного преследования.

Следующуювесьма интересную проблему, касающуюся начального момента возникновения функцииуголовного преследования, отметила профессор З.Ф. Коврига: «Уголовноепреследование осуществляется в целях изобличения подозреваемого и обвиняемого всовершении преступления. Поэтому, строго говоря, если в качестве подозреваемогоили обвиняемого фигурирует лицо, не причастное к совершению преступления, тодеятельность по его «изобличению» нельзя назвать уголовным преследованием».[28]Мы обращаем внимание на своевременность поставленного вопроса, посколькудействительно существуют случаи, когда лицо подвергается «преследованию радипреследования», т.е. к нему применяются меры принуждения без достаточныхоснований, исключительно с целью получения «признательных» показаний. Вместе стем представляется, что автор смешивает понятия «уголовное преследование» и «функцияуголовного преследования». В описанной автором ситуации, когда в положениеподозреваемого или обвиняемого поставлено не причастное к совершениюпреступления лицо, уголовное преследование, по нашему мнению, существует, нооно является незаконным. Другое дело, что должностные лица, осуществляющиенезаконное уголовное преследование, функцию уголовного преследования при этомне реализуют, поскольку данная функция (как и функция защиты от уголовногопреследования) всегда соответствует закону по определению. Если уголовноепреследование незаконно, то содержанием функции уголовного преследования оно неохватывается.


Глава3. Уголовное преследование в досудебном производстве по делам публичногообвинения в отношении подозреваемого и обвиняемого

Согласно ст. 2 Конституции РФ признание, соблюдение изащита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства.

Государство принимает на себя обязанность обеспечитьправа и свободы граждан, возбудить уголовное преследование в отношении лица,совершившего преступление, независимо от условий, при которых последнее имеломесто, безотносительно от желания или нежелания на то пострадавшего(потерпевшего).

В статье 21 УПК РФ закреплен принцип публичности, вкотором выражается государственное начало уголовного процесса, суть которого втом, что защита общества и граждан от преступных посягательств является важнойи ответственной обязанностью правоохранительных органов, а не делом самихграждан.[29]

Этот принцип пронизывает все стадии уголовногопроцесса и распространяется на все органы (должностных лиц), осуществляющиеуголовный процесс, за исключением суда и судьи.[30]

На стадии возбуждения уголовного дела прокурор,начальник следственного отдела и следователь обязаны принять, рассмотреть иразрешить заявление (сообщение) о любом преступлении.[31]После возбуждения уголовного дела по неподследственному им преступлению онидолжны произвести неотложные следственные действия и только после этогонаправить дело в орган, правомочный завершить по нему предварительноерасследование.

Компетенция же органов дознания в ст. 157 УПК РФзаконодателем ограничена определенной категорией происшествий. Соответствующиеорганы дознания, начальники органа дознания и дознаватели не вправе возбуждатьуголовное дело, им неподведомственное. К примеру, командир воинской части неможет возбудить уголовное дело о происшествии, которое не было совершено,во-первых, подчиненным ему военнослужащим или гражданином, проходящим военныесборы (лицом гражданского персонала Вооруженных Сил Российской Федерации,других войск, воинских формирований и органов в связи с исполнением им своихслужебных обязанностей), а во-вторых, в расположении воинской части.

Он должен принять заявление, сообщение о такомпреступлении и направить его компетентному органу в соответствии с п. 3 ч. 1ст. 145 УПК РФ.

В случае поступления в какой-либо орган дознаниязаявления (сообщения) о неподведомственном ему преступлении дознавательпринимает заявление (сообщение) (ст. ст. 141, 144 УПК РФ), регистрирует его инаправляет «по подследственности». В этом случае он обязан принять меры ксохранению следов преступления.

В ч. 1 ст. 21 УПК РФ отмечено, что от именигосударства по уголовным делам публичного обвинения уголовное преследованиеосуществляет прокурор, а также следователь и дознаватель. Между тем данныйперечень лиц, осуществляющих от имени государства уголовное преследование, неможет быть признан исчерпывающим. Рассматриваемый вид деятельности можетосуществлять также:

— орган дознания (п. п. 11, 24 ст. 5, ч. 2 ст. 21 идр. статьи УПК РФ);

— руководитель и члены следственной группы (ст. 163УПК РФ);

— начальник следственного отдела (п. п. 47, 55 ст. 5,ст. 39 УПК РФ);

— начальник органа дознания (ч. ч. 3 и 4 ст. 41, ст.225 УПК РФ).

Что орган дознания, руководитель и члены следственнойгруппы от имени государства осуществляют уголовное преследование, думается,никто возражать не станет.

Начальник следственного отдела пунктом 47 ст. 5 УПКРФ отнесен к стороне обвинения и, значит, в соответствии с положениями п. 55ст. 5 УПК РФ реализует уголовное преследование. Начальник следственного отдела,бесспорно, осуществляет свою деятельность от имени государства. От этого жеимени выполняет возложенные на него обязанности начальник органа дознания.Осуществляя свою процессуальную функцию, любой начальник органа дознаниявыступает как представитель органа государственной власти.

В п. 47 ст. 5 УПК РФ начальник органа дознания неназван среди субъектов стороны обвинения. Однако законодателем емупредоставлено право утверждать обвинительный акт (ч. 4 ст. 225 УПК РФ),поручать производство дознания (п. 17 ст. 5 УПК РФ), давать дознавателюобязательные для исполнения указания (ч. 3 ст. 41 УПК РФ). Указанные полномочияданного участника уголовного процесса позволяют включить его в категорию лиц,осуществляющих от имени государства уголовное преследование.

Прокурор, следователь, начальник следственногоотдела, руководитель (член) следственной группы, орган дознания, дознаватель,начальник органа дознания не только вправе, но и обязаны осуществлять от именигосударства уголовное преследование. Возложение на них законодателем такойобязанности является одной из гарантий обязательности осуществления уголовногопреследования по большинству составов преступлений. Наличие рассматриваемойобязанности отличает их от других субъектов, наделенных полномочием реализоватьуголовное преследование, а именно от частного обвинителя, потерпевшего, егозаконного представителя и представителя, гражданского истца и его представителя.[32]

Второй гарантией обязательности осуществленияуголовного преследования по большинству уголовных дел являются закрепленные взаконе полномочия указанных органов и должностных лиц. Так, основные права иобязанности прокурора закреплены в ст. 37 УПК РФ, следователя – в ст. 38 УПКРФ, начальника следственного отдела – в ст. 39 УПК РФ, органа дознания – в ст.40 УПК РФ, дознавателя – в ст. 41 УПК РФ, руководителя и члена следственнойгруппы – в ст. 163 УПК РФ и, наконец, начальника органа дознания – в п. 17 ст.5, ч. ч. 1, 3 и 4 ст. 41, ч. 3 ст. 144, ч. 4 ст. 225 УПК РФ.

Согласно содержанию положений, закрепленных в ст. 21УПК РФ, во время производства предварительного расследования следователь,начальник следственного отдела, руководитель (член) следственной группы, органдознания, дознаватель, начальник органа дознания и прокурор должны с учетомтребований подследственности принять все возможные меры для раскрытияпреступления и доказывания наличия либо отсутствия:

1) события преступления (времени, места, способа идругих обстоятельств совершения преступления);

2) виновности лица в совершении преступления, формыего вины и мотивов;

3) обстоятельств, характеризующих личностьобвиняемого;

4) характера и размера вреда, причиненногопреступлением;

5) обстоятельств, исключающих преступность инаказуемость деяния;

6) обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание;

7) обстоятельств, которые могут повлечь за собойосвобождение от уголовной ответственности и наказания.

Исключениями из принципа публичности являютсяположения ст. ст. 23, 25 УПК РФ, порядок разрешения заявлений о преступлениях,перечисленных в ст. 20 УПК РФ, а также рассмотрения дел частного обвинения (ст.20 УПК РФ).

Но даже на рассмотрение дел частного обвиненияпринцип публичности накладывает свой отпечаток. К примеру, в законе отмечено,если преступление, предусмотренное ст. ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129, ст. 130, ч.1 ст. 131, ч. 1 ст. 136, ч. 1 ст. 137, ч. 1 ст. 138, ч. 1 ст. 139, ст. 145, ч.1 ст. 146 и ч. 1 ст. 147 УК РФ, совершено в отношении лица, находящегося взависимом состоянии или по иным причинам неспособного самостоятельновоспользоваться принадлежащими ему правами, прокурор, а с согласия последнеготакже следователь и дознаватель вправе возбудить такое дело и при отсутствиижалобы пострадавшего. Дело, возбужденное прокурором, направляется дляпроизводства дознания или предварительного следствия, а после окончаниярасследования рассматривается судом в общем порядке. Такое дело прекращению запримирением потерпевшего с обвиняемым не подлежит.

При поступлении непосредственно в суд заявленияпострадавшего о привлечении лица к уголовной ответственности за нанесениелегкого вреда здоровью, побоев, оскорбление или клевету, из которогоусматривается, что в действиях лица, на которое подана жалоба, содержатся признакиособо злостного хулиганства, покушения на убийство или других преступлений,предварительное следствие по которым является обязательным, судья всоответствии с требованиями закона должен при наличии достаточных данныхнаправить заявление по подследственности.[33]

В случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ,осуществлять уголовное преследование по уголовным делам (в форме возбужденияуголовного дела в отношении конкретного лица) независимо от волеизъявленияпотерпевшего уполномочен не только прокурор, но и с согласия последнегоследователь, а также дознаватель. Как правильно отмечает Качанов А.Я., в такойситуации прокурор, следователь и (или) дознаватель не обязаны осуществлятьуголовное преследование, а лишь вправе, если посчитают это оправданным.[34]

Возложение законодателем на прокурора, следователя,орган дознания и дознавателя обязанности в пределах своей компетенции в каждомслучае обнаружения признаков преступления принимать предусмотренные УПК РФ мерыпо установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных всовершении преступления, отличает российский послереволюционный уголовныйпроцесс от большинства зарубежных аналогов.

Публичное начало российского уголовного процессавыражается прежде всего в обязанности вышеуказанных государственных органов идолжностных лиц принимать заявления (сообщения) о преступлении, разрешатьтаковые, возбуждать в пределах своей компетенции уголовные дела публичногообвинения и осуществлять по уголовным делам основанное на процессуальном иматериальном законе уголовное преследование. По большинству дел уголовноепреследование должно осуществляться вне зависимости от того, желает этого илинет потерпевший, примирился он с обвиняемым (подозреваемым) или нет. Иначеговоря, уголовный процесс начинается, ведется и соответствующим решениемзавершается не только и не столько в интересах стороны обвинения (хотя данноеобстоятельство тоже не сбрасывается со счетов), сколько в интересах всегообщества, во имя справедливости и в целях предупреждения повторения аналогичныхпреступлений впредь как тем же лицом, так и другими лицами.[35]

Согласно ч. 4 статьи 21 УПК РФ требования, порученияи запросы прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленныев пределах их полномочий, установленных УПК РФ, обязательны для исполнениявсеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами игражданами.

Так же как и в предыдущих частях комментируемойстатьи, в части 4 закреплена идея, которая должна распространяться не только науказанных в ней лиц, но и на требования, поручения и запросы руководителя ичлена следственной группы, начальника следственного отдела и начальника органадознания.

В случаях неисполнения участниками уголовногосудопроизводства указанных требований, поручений или запросов, на нарушителейможет быть наложено денежное взыскание в размере до двадцати пяти минимальныхразмеров оплаты труда в порядке, установленном ст. 118 УПК РФ (ст. 117 УПК РФ).

Неисполнение законных требований может повлечь и иныеформы ответственности. Так, вызванный следователем, но не явившийся на допросбез уважительной причины свидетель может быть подвергнут принудительномуприводу органом дознания (органом внутренних дел)[36]на основании постановления должностного лица, в чьем производстве находитсяуголовное дело, а нарушивший требования меры пресечения может быть подвергнутболее строгой из общего арсенала таких мер. За некоторые действия, связанные с неисполнениемтребований органа, осуществляющего производство по делу, предусмотренауголовная ответственность (например, за отказ свидетеля от дачи показаний; зарастрату, отчуждение, сокрытие или незаконную передачу имущества, подвергнутогоописи или аресту, совершенные лицом, которому это имущество вверено,[37]за осуществление служащим кредитной организации банковских операций с денежнымисредствами (вкладами), на которые наложен арест).

--------------------------------

В КоАП РФ 2001 года[38]предусмотрена административная ответственность за умышленное невыполнениетребований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных федеральнымзаконом, а равно законных требований следователя, дознавателя (ст. 17.7 КоАПРФ).

В литературе высказано мнение, что положения ч. 4 ст.21 УПК РФ распространяются и на постановления прокурора, следователя идознавателя.[39]В этом смысле они распространяются и на представления, письменные поручения опроизводстве отдельных следственных действий, повестки и др. Когда впостановлении (представлении, письменном поручении, повестке и др.) изложенокакое-либо требование или поручение, несоблюдение именно требования илипоручения должно расцениваться как нарушение правил ч. 4 ст. 21 УПК РФ.

Требования, поручения и запросы прокурора,следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленные в пределах ихпроцессуальных полномочий, обязательны для исполнения всеми юридическими ифизическими лицами, вне зависимости, какую предусмотренную УПК РФ цель они преследуют.Включение данного требования в статью, именуемую «Обязательность осуществленияуголовного преследования», не должно расцениваться как то, что эти требования,поручения и запросы могут быть использованы только в целях изобличенияподозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Они могут (и должны)быть использованы в целях защиты прав и законных интересов лиц и организаций,потерпевших от преступлений, а также личности от незаконного и необоснованногообвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Об этом прямо не сказано вкомментируемой статье, но такой вывод можно сделать исходя из закрепленного вст. 6 УПК РФ назначения уголовного судопроизводства.[40]

В заключение хотелось бы отметить, что ст. 21 УПК РФ– это новая в российском уголовном процессе норма, и несмотря на то что при еекомментировании некоторые авторы вспоминают о ст. 3 УПК РСФСР 1960 года, прямыханалогов (таких, к примеру, как у ст. 20 УПК РФ) у ст. 21 УПК РФ 2001 года вУПК РСФСР 1960 года не было.


Заключение

Подводя основной итогданной работе, хотелось бы еще раз отметить некоторые положения. Цельюисследования являлся анализ уголовного преследования какуголовно-процессуального института. На основании вышеизложенного автор приходитк следующим выводам.

Нам представляется, что законодательное определениеуголовного преследования, как и ряд других связанных с ним норм, должно в настоящеевремя лежать в основе подхода к разрешению многих проблем, лежащих в областиисследования уголовного преследования как одного из главныхуголовно-процессуальных институтов и обусловленных изложенными выше мнениями оего содержании. Наиболее принципиальные из них, на наш взгляд, следующие:

а) осуществляется ли уголовное преследование лишь вотношении конкретного лица, подозреваемого или обвиняемого в совершениипреступления, или оно осуществляется еще до появления этих процессуальных фигурв уголовном деле?;

б) направлено ли уголовное преследование наизобличение лица, виновного в совершении конкретного преступления, или наобеспечение неотвратимости наказания за совершенное преступление?;

в) должно ли определение уголовного преследованиясодержать в себе перечисление отдельных действий, составляющих структуру этойдеятельности?

По первой из обозначенных проблем, если говоритьвкратце, наше мнение сводится к следующему. Мы полагаем, что уголовноепреследование существует в двух видах: опосредованное и непосредственное.

Все уголовное преследование во всех его структурныхэлементах и звеньях – от возбуждения уголовного дела дознавателем,следователем, прокурором до поддержания государственного обвинения в судепрокурором (либо иным назначенным им соответствующим должностным лицом) – посвоему определению имеет единую цель – обвинение, подчеркнем, то, что будетнеоднократно отмечаться и далее, обвинение законное и обоснованное.

Если факт, содержащий достаточные основания,указывающие на признаки преступления, остался в целом латентным, или сведения,полученные из перечисленных в ст. 140 УПК РФ источников, не содержат основаниядля возбуждения уголовного дела (ст. 148 УПК РФ), таковое, что очевидно, невозбуждается, и потому в принципе ни о каком уголовном преследованииотносительно лица, учинившего данный факт, не приходится. Особенно наглядно этоположение проявляется относительно фактов, содержащих признаки преступлений,относящихся к преследуемым в частно-публичном порядке. Даже располагаядостаточными и неопровержимыми данными о лице, совершившем изнасилование безквалифицирующих обстоятельств или другое преступление, из числа перечисленных вч. 3 ст. 20 УПК РФ, правоохранительные органы лишены права на возбуждение поданному факту уголовного дела и начало непосредственного уголовногопреследования этого лица (за исключением обстоятельств, предусмотренных ч. 4этой же статьи УПК РФ). Такая же ситуация складывается при возбужденииуголовного дела и осуществлении непосредственного уголовного преследования относительноотдельных категорий лиц, перечисленных в ст. 447 УПК.

Нет возбужденного уголовного дела – в принципе бытьне может уголовного преследования кого-либо в совершении какого-либопреступления. Не проведены следственные действия до появления подозреваемого,обвиняемого, в том числе и связанные в ряде случаев с применением мерпроцессуального принуждения (например, получение от свидетеля или потерпевшегообязательства о явке, их приводе) либо связанные с ограничением конституционныхправ граждан (характерным примером которых является контроль и записьтелефонных и иных переговоров, осуществляемая в соответствии с ст. 186 УПК РФне только в отношении подозреваемого, обвиняемого, но и иных лиц), таковые впринципе зачастую в уголовном деле не появятся.

И потому не случайно в приведенном вышезаконодательном определении говорится о том, что уголовное преследованиеосуществляется стороной обвинения не в отношении подозреваемого, обвиняемого, ав целях изобличения его в совершении преступления.

Более того, не только непосредственное изобличениеконкретного лица в совершении преступления является предметом уголовногопреследования в широком смысле этого понятия. В первую очередь в его канвувходит установление самого факта события преступления. Об этом со всей определенностью,на наш взгляд, свидетельствует ст. 21 УПК РФ, именуемая «Обязанностьосуществления уголовного преследования», ч. 2 которой гласит: «В каждом случаеобнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания идознаватель принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры по установлениюсобытия преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершениипреступления». Тем самым закон совершенно однозначно и недвусмысленноподчеркивает единство самой сущности уголовного преследования и выделяетнекоторые его структурные элементы.

Иное дело, что, как справедливо заметил В.С.Зеленецкий, «на деятельности, образующей содержание функции уголовногопреследования, не может не отражаться специфика той или иной стадии, где этадеятельность осуществляется. Например, в стадии предварительного расследованияназванная функция реализуется сначала в деятельности следователя по изобличениюлица, совершившего преступление, затем приобретает форму следственногообвинения, а после утверждения прокурором обвинительного заключения – формуобвинения государственного».[41]

Говорить об уголовном преследовании, имея в виду егоосуществление только в отношении конкретного лица, не включая в негодеятельность, приводящую к его, конкретного лица, выявлению, все равно, чтопопытаться одной линией начертить прямоугольник – либо без длины, либо безвысоты.

По второй проблеме. Нам представляется, что указаниеотдельных ученых на предназначение уголовного преследования как деятельности,направленной исключительно на обеспечение неотвратимости наказания, сущностноне совсем корректно, хотя бы по следующей причине. Далеко не всегда в отношениилица, законно и обоснованно изобличенного в результате уголовного преследованияв совершении преступления, составляется обвинительное заключение, а затем оноподвергается наказанию. Мы имеем в виду и случаи прекращения уголовногопреследования по нереабилитирующим основаниям (также вполне обоснованного изаконного), прекращения уголовного преследования в связи с необходимостьюприменения к лицу, совершившему уголовно-противоправное деяние, не уголовногонаказания, а принудительных мер медицинского характера в порядке гл. 51 УПК РФ,и, наконец, к примеру, в связи с недостижением лицом, такое деяние учинившим,возраста, с которого возможна его уголовная ответственность и соответственнонаказание.

И в этой же связи – третья из обозначенных проблем.Нам представляется, что в определение содержания уголовного преследования неследует включать перечисление тех или иных отдельных действий и процессуальныхрешений, которые осуществляются в его рамках. Оно всегда будет неполным и невсегда точным. Так, например, как видно из приведенных мнений ряда ученых, А.Б.Соловьев связывает его начало с возбуждением уголовного дела против конкретноголица, З.Ф. Коврига (более, думается, верно) – с действиями по обнаружениюпреступления и т.д.

В этой связи нам на сегодняшний день представляется,что уголовное преследование есть процессуальная деятельность, осуществляемаястороной обвинения, и целенаправленная каждым ее представителем в пределахсвоей компетенции на обнаружение преступлений, выявление и законное иобоснованное изобличение подозреваемого, обвиняемого в его совершении.

Соответственно уголовноепреследование следует истолковывать не только как процессуальную деятельность,осуществляемую стороной обвинения в вышеотмеченных целях, но и как правовойинститут, регулирующий эту деятельность. Как институт оно складывается из норм,имеющих отношение к данной деятельности, начиная с возбуждения уголовногопроцесса и кончая последней стадией уголовного процесса. Его источникомявляются нормы различных отраслей права: международного, конституционного,уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, гражданского,прокурорско-надзорного, трудового, семейного и т.д. Отсюда названный институтносит межотраслевой, многоплановый, комплексный характер. Его суть какрегулятора – адресованное органам обвинения требование принять все дозволенныемеры, чтобы достичь целей уголовного преследования: защиты прав и законныхинтересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защиты личности отнезаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав исвобод.

Несмотря на то, что вуголовно-процессуальном законодательстве выделена специальная глава,посвященная уголовному преследованию, оно не является какой-то обособленнойправовой категорией, а, напротив, тесно связано со всеми другими уголовно-процессуальнымиинститутами, взаимодействует с ними. Поскольку уголовное преследование какдеятельность есть способ выполнения задач уголовного судопроизводства,достижению этой цели служит все уголовно-процессуальное право.

Таким образом, уголовноепреследование – многофакторное, многостадийное, имеющее сложную структуруявление. И оно не завершается вынесением и вступлением в законную силуобвинительного приговора, как это утверждает М.С.Строгович, а продолжается и впоследующих стадиях уголовного процесса, если, разумеется, есть к томунадлежащие предпосылки. Такой вывод находит подтверждение в законодательстве. Вчастности, в ст. 62 УПК РФ, записано, что прокурор осуществляет уголовноепреследование на всех стадиях уголовного процесса, где он поддерживаетобвинение.


Списокиспользуемой литературы

Нормативныеакты

1.   Конституция Российской Федерации (сизм. от 14.10.2005) // РГ от 25.12.1993, № 237, СЗ РФ от 17.10.2005, № 42, ст.4212.

2.   Уголовно-процессуальный Кодекс РоссийскойФедерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.06.2005) // СЗ РФ от 24.12.2001, №52 (ч. I), ст. 4921, СЗ РФ от 06.06.2005, № 23, ст. 2200.

3.   Кодекс Российской Федерации обадминистративных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 27.09.2005) //СЗ РФ от 07.01.2002, № 1 (ч. 1), ст. 1, СЗ РФ от 03.10.2005, № 40, ст. 3986.

4.   Федеральный закон «Обоперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 22.08.2004)// СЗ РФ от 14.08.1995, № 33, ст. 3349, СЗ РФ от 30.08.2004, № 35, ст. 3607.

5.   Федеральный закон «О ПрокуратуреРоссийской Федерации» от 17.01.1992 № 2202-1 (ред. от 15.07.2005) // СЗ РФ от20.11.1995, № 47, ст. 4472, СЗ РФ от 18.07.2005, № 29, ст. 2906.

Специальнаялитература

6.   Безлепкин Б.Т. Комментарий кУголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). – М.: ООО «ВИТРЭМ»,2002.

7.   Божьев В.П. Состязательность напредварительном следствии // Законность. – 2003. – № 1.

8.   Болтошев Е.Д. Функции прокурора вдосудебных стадиях уголовного процесса. – М., 2002.

9.   Власов А.А. Полномочия следователя всоветском уголовном процессе: Дис.… канд. юрид. наук. – М., 1979;

10.      Влезько Д.В.Проблемы организационных функций начальника следственного отдела: Дис.…канд. юрид. наук. – Краснодар, 2002.

11.    Ворончихин М.А.Субъекты уголовного преследования (понятие, виды, культура): Дис.: канд. юрид.наук. – Ижевск, 2002.

12.      Гаврилов В.В.Слово государственному обвинителю. Поддержание государственного обвинения всуде. – Саратов, 1998. – С. 18.

13.      Гуляев А.П. Следовательв уголовном процессе. – М., 1981.

14.      Звягинцев А.Г.,Орлов Ю.Г. Тайные советники империи. Российские прокуроры. 19 век. – М., 1995.

15.      Коврига З.Ф.Процессуальные проблемы уголовного преследования и защиты // Правоваяконфликтология: Сборник научных трудов. Вып.13. – Воронеж, 2002.

16.      Комментарий кУголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.В.Мозякова. – М.: Издательство «Экзамен XXI», 2002.

17.      Комментарий кФедеральному закону «О прокуратуре Российской Федерации» / Под ред. Ю.И.Скуратова. – М., 1996.

18.      Кони А.Ф. Собр.соч.: В 2 т. – М., 1966. – Т. 1.

19.      Лавдаренко Л.И.Функция следователя в российском уголовном процессе: Дис.… канд. юрид. наук.– Владивосток, 2001.

20.      Ларин А.М.Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. – М., 1986.

21.      Ларин А.М. Я –следователь. – М., 1991.

22.      Лобанов А.П.Функции уголовного преследования и защиты в российском судопроизводстве:Автореф. дис.: докт. юрид. наук. – М., 1996.

23.      Мешков М.В. Процессуальноеположение начальника следственного отдела: Дис.… канд. юрид. наук. – М.,1991.

24.      Ожегов С.И.,Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М., 1992.

25.      Орлов Ю.Г.Взыскатели по преступлениям и защитники невинности (прокуратура России в первойполовине 19 века) // Законность. – 1992. – № 6 – 7.

26.      Павлов Н.Е.Производство по заявлениям, сообщениям о преступлениях. – Волгоград, 1979.

27.      Рекомендации оприменении общепризнанных принципов и норм международного права и международныхдоговоров // Российская юстиция. – 2003. – № 3.

28.      Строгович М.С.Уголовное преследование в советском уголовном процессе. – М., 1951.

29.      Уголовныйпроцесс России: Учебник / Колл. авторов под науч. ред. В.Т. Томина. – М.:Юрайт-Издат, 2003.

30.      Уголовныйпроцесс: Учебное пособие / Под ред. З.Ф. Ковриги, Н.П. Кузнецова. – Воронеж,2003.

31.      Халиулин А.Г.Осуществление функции уголовного преследования прокуратурой России. – Кемерово,1997.

32.      Халиулин А.Г.Уголовное преследование как функция прокуратуры Российской Федерации (проблемысовершенствования в условиях правовой реформы): Дис.: докт. юрид. наук. – М.,1997.

33.      Хрестоматия поистории отечественного государства и права (Х век – 1917 год) / Сост. В.А.Томсинов. – М., 2003.

34.      Чельцов М.А. Возбуждениеуголовного преследования и процессуальное положение следователя //Социалистическая законность. – 1937. – № 3.

35.      Чельцов М.А.Советский уголовный процесс. – М., 1951.

Судебнаяпрактика

36.      Постановление Конституционного СудаРФ № 11-П от 27 июня 2000 г. «По делу о проверке конституционности положений ч.1 ст. 47 и ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова» //СЗ РФ. 2000. № 27. Ст. 2882.

37.      Определение КонституционногоСуда РФ от 27 декабря 2002 года № 300-О «По делу о проверке конституционностиотдельных положений статей 116, 211, 218, 219 и 220 УПК РСФСР в связи сзапросом Президиума Верховного Суда РФ по жалобам ряда граждан» // ВестникКонституционного Суда РФ. – 2003. – № 1. – С. 38 – 42.

38.      О практикерассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР: Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 25сентября 1979 г. № 4 // Комментарий к постановлениям Пленумов Верховных СудовРФ (РСФСР) по уголовным делам. 2001.

39.      По делу опроверке конституционности отдельных положений Уголовно – процессуальногокодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, всвязи с жалобой гражданки И.П. Смирновой и запросом Верховного Суда РоссийскойФедерации: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 января 2000 года № 1-П// СЗ РФ. 2000. № 5. Ст. 611.

еще рефераты
Еще работы по государству и праву