Реферат: Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1 ПОСЯГАТЕЛЬСТВО НА ЖИЗНЬ СОТРУДНИКАПРАВООХРАНИТЕЛЬНОГО ОРГАНА В СИСТЕМЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ПОРЯДКА УПРАЛЕНИЯ
1.1 Социально-криминологическая обусловленностьответственности за насильственные преступления против порядка управления
1.2 Уголовная ответственность за насильственныепреступления против порядка управления в законодательстве России: историческийанализ
ГЛАВА 2 КВАЛИФИКАЦИЯ ПОСЯГАТЕЛЬСТВА НА ЖИЗНЬСОТРУДНИКА ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОГО ОРГАНА ПО ОБЪЕКТИВНЫМ ПРИЗНАКАМ СОСТАВА
2.1 Характеристика объекта посягательства нажизнь сотрудника правоохранительного органа
2.2 Понятие и классификация потерпевших отпосягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
2.3 Квалификация посягательства на жизньсотрудника правоохранительного органа по признакам объективной стороныпреступления
ГЛАВА 3 КВАЛИФИКАЦИЯ ПОСЯГАТЕЛЬСТВА НА ЖИЗНЬСОТРУДНИКА ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОГО ОРГАНА ПО СУБЪЕКТИВНЫМ ПРИЗНАКАМ СОСТАВА
3.1 Содержание субъективной стороныпосягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
3.2 Субъект посягательства на жизнь сотрудникаправоохранительного органа и криминологическая характеристика его личности
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Актуальностьтемы. Осложнениекриминальной ситуации в стране обусловлено, в первую очередь, стремительнымростом организованной преступности, значительным увеличением числанасильственных преступлений. Отчетливо проявляющееся стремление организованныхпреступных сообществ к проникновению во властные структуры органически сопряженос активизацией насильственных акций в отношении представителей власти иуправления. Они имеют целью не только скомпрометировать, ослабить работуправоохранительных органов, но и воздействовать на них насильственно. Чемсложнее преступная деятельность, чем она масштабнее, тем более высокого уровняона требует, тем более создаваемые ею организации не только противостоятусилиям государства по обеспечению правопорядка, но и пытаются контролироватьих посредством разложения государственного аппарата, шантажа, моральноготеррора, в том числе с использованием подконтрольных средств массовойинформации, других мер, вплоть до физического уничтожения неугодных.
Изучениеуголовной статистики показывает, что имеет место тенденция роста числаисследуемого вида преступлений. По оперативным сводкам Главногоорганизационно-инспекторского управления МВД России с 1997 году число погибшихсотрудников ОВД при исполнении служебных обязанностей возросло почти в двараза; совершается около 1900 тяжких и особо тяжких насильственных преступленийв год, из которых каждое четвертое — убийство.В то же время, исследованиеправоприменительной практики свидетельствует о том, что у суда зачастуювозникают сложности при установлении вины лица, обвиняемого в совершениипосягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Следствием этогоявляется большой процент переквалификации со ст. 317 УК РФ на ст. 318 УК РФ,оправдание виновного судами с участием присяжных заседателей. В целяхразрешения указанных проблем представляется необходимым конкретизировать теоценочные понятия диспозиции статьи 317 УК РФ, уяснение которых сопряжено свозникающими трудностями либо даже ошибками в судебно-следственной практике.
Таким образомактуальность данной работы обусловлена значимостью проблемы посягательства нажизнь сотрудников правоохранительных органов. Настоятельная необходимостьразработки правовых и криминологических аспектов защиты сотрудниковправоохранительных органов от преступных посягательств с целью успешногопредупреждения преступлений против них предполагает анализ, оценку и обобщениеданных об этих преступлениях, их причинах и условиях, особенностях личностипреступников и личности потерпевших — сотрудников правоохранительных органов,военнослужащих, а равно их близких.
Различныетеоретические и практические аспекты проблемы разработаны в трудах такихизвестных ученых как: Н. И. Завгородников, А. Н. Игнатов, М. И. Ковалев, И. Я.Козаченко, П. К. Кривошеий, С. М. Корабельников, Л. Л. Кругликов, В. Н.Кудрявцев, Н. И. Кулагин, Н. И. Пикуров, И. Я. Фойницкий. Названные авторывнесли существенный вклад в разработку теоретических и практических аспектовуголовной ответственности за насильственные преступления против порядкауправления, их рекомендации в большинстве были учтены при подготовке уголовногозаконодательства России. С учетом особой актуальности проблемы, на основеизучения судебной практики и теоретических работ была принята попыткаобосновать соответствующие рекомендации по изменению уголовногозаконодательства в контексте уголовной ответственности за посягательство нажизнь сотрудника правоохранительного органа..
Цельисследования: Целью данного исследования является основанная на всестороннеманализе теоретических положений, следственно-прокурорской и судебной практикеразработка рекомендаций по совершенствованию отечественного уголовногозаконодательства об ответственности за посягательство на жизнь сотрудникаправоохранительного органа. Целью данной работы являлась также выработкапринципиальных положений, позволяющих реализовать эффективную профилактикурассматриваемых преступлений.
Целиисследования обусловили постановку и, соответственно, решение следующих задач:
- раскрытьсущность и содержание насильственных посягательств в системе преступленийпротив порядка управления, обозначить их особую общественную опасность;
— осуществитьисторико-ретроспективный анализ развития правовой базы привлечения к уголовнойответственности за насильственные преступления против порядка управления;
- проанализировать основныеэлементы состава одного из наиболее тяжких насильственных преступлений — посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа; выявить пробелы ипротиворечия в законодательном регулировании, а также в практическом итеоретическом толковании диспозиции этого состава;
- сформулировать предложенияпо совершенствованию положений уголовного законодательства, устанавливающего ответственностьза посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, в частности, ввестив диспозицию соответствующей нормы квалифицирующие признаки состава,конкретизировать наступление ответственности как за оконченное преступление,так и за покушение;
- разработать дляследственной и судебной практики рекомендации по устранению существующих проблем,возникающих при квалификации преступлений по этому составу и отграничению егоот смежных;
- разработатькриминологические и виктимологические аспекты защиты сотрудниковправоохранительных органов от преступных посягательств, для чего провестианализ, оценку и обобщение данных об этих преступлениях, их причинах и условиях,особенностях личности преступников и личности потерпевших.
Объектисследования. В качестве объекта исследования выступают общественные отношения,складывающиеся при применении уголовно-правовой нормы об ответственности запосягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. В качествеобъекта исследования выступают также уголовно-правовые оценки виктимногоповедения сотрудников правоохранительных органов.
Предметисследования включает в себя понятие и содержание насильственных преступленийпротив порядка управления, теоретические и правоприменительные проблемы,возникающие при их характеристике, в частности, теоретическую трактовку вуголовно-правовой науке и судебно-следственной практике понятия «посягательствона жизнь», а также понятий «правоохранительный орган», «сотрудникправоохранительного органа», «представитель власти», «должностное лицо», ихсходство и отличие; аспекты развития нормативной базы, призванной регулироватьуголовно-правовое воздействие на лиц, посягающих на жизнь сотрудниковправоохранительных органов, состояние и тенденции правоприменительной практикив этой области.
Методологическиеи теоретические основы исследования включают общетеоретические и частно-научныеметоды познания. В процессе работы над темой автором использованы основныеположения диалектического метода познания реальной действительности. В качествечастных научных методов выступили формально-логический, сравнительногоправового анализа, конкретно-социологический, исторический, динамический истатистический методы.
Научнаяновизна работы Определены и сформулированы отличающиеся новизной предложения поизменению и дополнению ст. 317 УК РФ, предусматривающей ответственность запосягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Разработаныкриминологические и виктимологические способы защиты данной категории лиц отпреступных посягательств, для чего комплексно проведены анализ, оценка иобобщение данных об этих преступлениях, их причинах и условиях, особенностях личностипреступников и личности потерпевших, в отношении которых совершаются данныепреступления.
Положения,выносимые на защиту. На защиту выносится главный вопрос теории – Посягательства нажизнь сотрудников правоохранительных органов; повышение эффективности мер по защитежизни и здоровья сотрудников правоохранительных органов
Краткаяхарактеристика и содержание дипломной работы: Объем работы 80 страницмашинописного текста. Работа состоит из введения, 3 глав, заключения, спискаиспользованной литературы.
ГЛАВА IПОСЯГАТЕЛЬСТВО НА ЖИЗНЬСОТРУДНИКА ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОГО ОРГАНА В СИСТЕМЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ПОРЯДКАУПРАЛЕНИЯ
1.1Социально-криминологическая обусловленность ответственности за насильственныепреступления против порядка управления
Осложнениекриминальной ситуации в стране обусловлено, в первую очередь, за счетстремительного роста организованной преступности, значительного увеличениячисла насильственных преступлений [1]. Отчетливопроявляющееся стремление организованных преступных сообществ к проникновению вовластные структуры органически сопряжено с активизацией насильственных акций вотношении представителей власти и управления. И нельзя не согласиться с мнениемпрофессора А. И. Долговой о том, что «чем сложнее преступная деятельность, чемона масштабнее, тем более высокого уровня она требует, тем более создаваемые еюорганизации не только противостоят усилиям государства по обеспечению правопорядка,но и пытаются контролировать их посредством разложения государственногоаппарата, шантажа, морального террора, в том числе с использованиемподконтрольных средств массовой информации, других мер, вплоть до физическогоуничтожения неугодных.» [2].
За последние10-12 лет в России сформировался новый, до сих пор не наблюдаемый, виднасильственной преступности — террористический. Это не только собственнотерроризм и террористические акты, но и значительно более обширная группавесьма опасных насильственных посягательств, отличительной чертой которыхявляется устрашение: захват заложников, незаконное лишение свободы, воздействиена сотрудников правоохранительных органов, свидетелей и потерпевших, угрозаубийством, нанесение тяжкого вреда здоровью, уничтожением имущества и т.д…«Насильственная преступность оказалась напрямую связанной с войной и военнымиконфликтами в России и странах СНГ, что неизбежно приводит к росту числавышеназванных преступлений в «горячих точках», в местах, где происходятпеределы сфер влияния. Меняется окраска мотивов совершения этих преступлений, вкоторые привносятся националистические элементы.»[3].
Особо следуетвыделить четко обозначившуюся тенденцию — стремление лидеров организованнойпреступности, накопивших огромные капиталы, вторгнуться в политику, лоббируясвои интересы во властных структурах всех уровней, подкупая соответствующихпредставителей власти и должностных лиц, влияя на ход выборов депутатов(продвижение «своих» кандидатов) и непосредственно пытаясь войти впредставительные политические органы. Другой путь «проникновения во власть»складывается при помощи террора, когда преступному воздействию подвергаютсяпредставители исполнительной власти, правоохранительных и судебных органов. Приэтом террору подвергаются не только судьи, но и свидетели, и потерпевшие поуголовным делам. Если подобная тенденция получит развитие, криминальныеэлементы могут добиться настоящего паралича ряда властных структур, сделаютневозможным их нормальное функционирование. Еще десять лет назад противсотрудников Заводского РОВД, в результате которого погибли 25 человек. Подобныепримеры, к сожалению, можно продолжить.
Действительно,статистика указывает на существенные изменения структуры преступности — переходпредставителей преступного мира от одних форм криминальной деятельности кдругим, не менее опасным. Например, снижение числа телесных поврежденийотмечается на фоне роста похищений человека (с 628 в 1995 г. до 766 в 1996 г.; в 1993 г. их было 110); незаконного лишения свободы (с 734 до 786);торговли несовершеннолетними (с 4 до 10). Годовое снижение числазарегистрированных преступлений в 1996 г. по сравнению с 1995 г. на 4,7 % в основном произошло за счет традиционной общеуголовной преступности. В то жевремя число зарегистрированных преступлений против порядка управления в 1996 г. увеличилось на 15,4 % (а по сравнению с 1994 годом возросло еще больше — на 22,2 % (с 73 730до 90 108)) и составило 3,4 % в общем числе преступлений[4].
Число лиц,осужденных за преступления против порядка управления, в 1997 г. составляло 22 961 человек и удельный вес в общем числе осужденных равнялся 2,3 %. К 2000 годупроисходит снижение данного показателя до 15 760 человек (1,3 %). Но динамикаснижения не устойчива и в 2001 г. происходит увеличение числа осужденных до 21014 человек, что составляет 1,7 % от общего числа осужденных[5].
Конецдвадцатого века характеризовался изменением роли правоохранительных органов всовременном обществе, основной тенденцией развития которого и в наше времяявляется восприятие отдельной личности, удовлетворение ее потребностей и защитаинтересов. Основной целью деятельности представителей власти и сотрудниковправоохранительных органов является, прежде всего, обеспечение общественной иличной безопасности граждан, а они сами оказываются в ряду профессионалов, чьижизненные интересы государство берет под свою защиту. Усиление охраны лиц, подолгу службы находящихся на переднем крае борьбы с преступностью, было объективнонеобходимо. Недостаточное обеспечение безопасности общественно-полезнойдеятельности этой категории представителей власти наносит существенный ущербправопорядку. Общественная опасность рассматриваемых преступленийнепосредственно связана, прежде всего, с тем особым вызовом государству, егоорганам, конкретным представителям власти, который демонстрируют преступники.
Поведениесотрудников правоохранительных органов и представителей власти задано ихслужебным долгом и служебными обязанностями, поэтому требует от нихинициативных действий антикриминогенного характера, что определяет ихповышенную, по сравнению с другими лицами, виктимность, то естьпредрасположенность стать жертвой в результате целенаправленных действийкриминальных элементов. Однако эта виктимность является «позитивной»,предопределённой правовыми предписаниями. «Позитивная виктимность» постоянносопровождает деятельность сотрудников правоохранительных органов. Обязанностьвторгаться в конфликты, возникающие между правонарушителями и обществом, ставитих в состояние потенциальной жертвы посягательства.
Личность иповедение жертвы являются элементами внешней среды, конкретной жизненнойситуации, оказывающими непосредственное влияние на формирование преступногоумысла и выбор способов его реализации. В конфликте далеко не всегда виноваталишь одна из сторон и часто довольно трудно установить зачинщика. Преступлениеотличается трагичностью последствий, которая заслоняет вину жертвы. Однакодавно было замечено, что роль жертвы в провокации преступления бывает решающей.Со временем такие наблюдения оформились в научное направление — виктимологию.
Родоначальникомвиктимологии считается немецкий криминолог Г. фон Гентиг, который в 1948 г. выпустил в США книгу под названием «Преступник и его жертва. Исследования по социологиипреступности». Именно он ввел в криминологический оборот понятие «потенциальнаяжертва», под которой понимал определенную категорию людей, особеннопредрасположенных к роли жертвы. Эта предрасположенность может быть виновнойили невиновной, индивидуальной или обусловленной принадлежностью к определеннойсоциальной, профессиональной либо иной группе. Так, например, лицами, особенноподверженными опасности смерти, телесного повреждения, разбойного нападенияявляются алкоголики, проститутки, а также люди авантюристического склада,склонные к грубости и несдержанные.
Понятие«жертва преступления» не является синонимом уголовно-правового иуголовно-процессуального понятия «потерпевший». Жертва в виктимологии — этолибо отдельный человек, либо определенная общность людей в любой форме ихинтеграции, которым преступлением прямо или косвенно причинен моральный,физический или материальный вред. Таким определением охватываются и потерпевшиев узком уголовно-процессуальном смысле, и латентные жертвы, выявленные путемопросов населения, и другие категории жертв, если есть достоверные критерии дляидентификации их в качестве таковых[6].
Для тогочтобы объективно исследовать механизм насильственных преступлений противпорядка управления, необходимо изучать не только преступника, но и его жертву.Данные посягательства демонстрируют нам довольно значительный «вклад» жертвы вто, что с нею произошло, поэтому они представляют собой как бы результатдействий пары — преступник и жертва.
Еслипреступление совершается против конкретного физического лица, которомупричиняется моральный, физический, материальный вред, оно (это лицо)виктимизируется, то есть становится жертвой. Виктимизация — не только процесс,но и результат реализации виктимных потенций жертвы.
Жертвапреступления входит в предпреступную ситуацию уже как носитель определенныхличностных качеств, которые в каждом случае, применительно к обстоятельствамконкретной ситуации, могут позитивно или негативно, то есть увеличивая илиснижая реальную индивидуальную уязвимость, определить значимостьвиктимологической составляющей преступления. Следовательно, виктимизациюследует рассматривать не только с момента возникновения ситуации,непосредственно предшествующей преступлению, но и с этапа формирования качеств,составляющих потенции виктимности. Иными словами, «зарождение» жертвы сопределенной потенциальной виктимностью может быть значительно отдалено отзавершающего этапа виктимизации — преступления. Этот процесс и составляетсодержание виктимологической ситуации которая применительно к исследуемымпреступлениям обладает существенной спецификой. Виктимное поведениежертвы-сотрудника правоохранительного органа вторгается в начавшийся или ужезавершившийся процесс нарушения общественного порядка с целью его пресеченияили задержания правонарушителя.
Разработкакриминологических и виктимологических аспектов защиты представителей власти исотрудников правоохранительных органов от преступных посягательств с цельюуспешного предупреждения насильственных преступлений против порядка управления,предполагает анализ, оценку и обобщение данных об этих преступлениях, ихпричинах и условиях, особенностях личности преступников и личности потерпевших,в отношении которых совершаются преступления[7].
Среди причинтаких преступлений следует выделить, во-первых, причины функционированияпреступности в целом, так как их можно рассматривать и в системе причинисследуемых преступлений. Во-вторых, это причины, определяющие направленностьпротивоправной агрессии именно на сотрудников правоохранительных органов.В-третьих, это причины, повышающие уязвимость (виктимность) этих сотрудников вотношении посягательств со стороны криминальных элементов.
Наиндивидуальном уровне изучаемая категория преступлений является результатомвзаимодействия преступника и потерпевшего, которое чаще всего развивается вформе конфликта. Продиктованный служебными обязанностями выход сотрудниковправоохранительных органов на контакт с правонарушителями или преступникамиобъективно предопределяет развитие конфликтных ситуаций, поэтому для профилактикитаких преступлений важное значение имеет анализ виктимологической стороныповедения потерпевших.
Такой анализпоказывает, что повышенная виктимность сотрудников правоохранительных органовобъективна и в большей степени связана с особенностями их профессии, а уровеньвиктимности чаще всего зависит от принадлежности сотрудника к более или менеевиктимным по функциональным обязанностям службам. Наибольшее количество жертвхарактерно для служб, несущих на себе основную тяжесть усилий по борьбе спреступностью: патрульно-постовой и дорожно-постовой, службы участковыхинспекторов, вневедомственной охраны, уголовного розыска, ГАИ (ГИБДД).[8]
Большинство насильственныхпреступлений против порядка управления совершаются в отношениипатрульно-постовых служб милиции, в задачи которых входит предупреждениесовершения правонарушений и преступлений на постах и маршрутах патрулирования.Милиционеры пресекают правонарушения и принимают непосредственные меры кзадержанию лиц, нарушающих общественный порядок и совершающих преступления.Сотрудники ППС проверяют места концентрации преступных элементов, наиболеевероятные места совершения посягательств, занимаются разбирательствомконфликтов в общественных местах. В результате этого они чаще других становятсяжертвами насильственных преступлений против порядка управления.
Посколькупатрульно-постовые службы работают в тесном взаимодействии с дежурными частями,участковыми инспекторами, уголовным розыском, инспекторами ГАИ, закономернымявляется активное участие последних в раскрытии указанных преступлений.Например, на втором месте после ППС находятся участковые инспектора,деятельность которых играет большую роль в предупреждении насильственныхпреступлений. Это обусловлено тем, что они находятся в гуще населения районов,городов, трудовых коллективов, должностных лиц и обязаны владеть оперативнойобстановкой на своем участке. Они должны выявлять лиц, занимающихся преступнойдеятельностью, знать неблагополучные семьи, участников постоянных бытовыхконфликтов, лидеров и участников групп, сформировавшихся на основеантиобщественных интересов. Участковые инспектора милиции проводят обследованиемест возможного совершения насильственных преступлений, выявляют условия,способствующие их совершению, разрабатывают и принимают меры к их устранению. Входе выполнения данных служебных обязанностей они зачастую сами становятсяжертвами посягательств со стороны преступных элементов и вынуждены приниматьмеры к их пресечению и задержанию виновных.
Профилактиканасильственных преступлений подразделениями уголовного розыска осуществляетсяих сотрудниками с использованием своих специфических возможностей. Ониосуществляют оперативно-розыскные действия по обнаружению подготавливаемых исовершенных преступлений, выявлению обстоятельств, способствующих совершениюкриминального насилия, проводят оперативную отработку мест концентрацииантиобщественных элементов (притонов ранее судимых лиц, бродяг, наркопритонов),в результате чего их жизнь и здоровье подвергаются серьезной опасности, вслучае реализации которой сотрудники данных органов также вынуждены приниматьмеры к задержанию виновных и раскрытию насильственных преступлений противпорядка управления.
По даннымпрофессора Д. Корецкого и профессора М. Сильникова, проанализировавших 364случая участия служб и подразделений ОВД в задержании преступников, наиболеевысокие потери несут милиционеры-водители (94,4%). Это авторы объясняют тем,что, с одной стороны, данная категория сотрудников всегда выезжает на местапроисшествий и задержаний, с другой — они наименее подготовлены в боевомотношении, часто даже не имеют оружия и средств индивидуальной защиты. К томуже, открывая огонь по приближающимся милицейским машинам, преступники в первуюочередь стараются поразить управляющих ими лиц. На втором месте по потерямнаходятся сотрудники ГИБДД (66,7%), которые психологически настроены наадминистративную деятельность, а не на борьбу с преступностью. Концентрируявнимание на проверке документов у водителей автотранспорта, они забывают омерах личной безопасности. На третьем месте — сотрудники патрульно-постовойслужбы (63,5%). Они наиболее часто участвуют в задержаниях преступников, апоскольку основная часть сотрудников ГШС — это рядовой и сержантский состав,часто не имеющий достаточного опыта службы, их подготовка оставляет желатьлучшего. Оперативный состав уголовного розыска занимает по потерямпредпоследнее место (31,2%), а отделы по борьбе с экономическими преступлениямии по борьбе с незаконным оборотом наркотиков — последнее место (25%). Этосвидетельствует о том, что офицеры оперативных аппаратов криминальной милициилучше подготовлены в боевом отношении и более грамотно и тактически правильнодействуют на местах происшествий. При проведённом в 2001 году под руководствомодного из авторов анкетировании сотрудников уголовного розыска и подразделенийпо борьбе с организованной преступностью установлено, что только 36 % из нихимеют оружие на правах постоянного ношения .
На основанииизложенного нам представляется, что наибольшей эффективности в предупрежденииданных преступлений можно добиться посредством виктимологической профилактикидеятельности сотрудников указанных органов, которая представляет собой системумер (общих и специальных), направленных, во-первых, на устранение, уменьшение инейтрализацию обстоятельств, способствующих виктимизации; во-вторых, наснижение личностной и ролевой виктимности, недопущение их совмещения упредставителей власти и сотрудников правоохранительных органов; в-третьих, наповышение у них сопротивляемости и противодействия преступным посягательствам;и, в-четвертых, на девиктимизацию лиц, пострадавших от преступлений [9].Особую роль в предупреждении посягательств на сотрудников правоохранительныхорганов играют уголовно-правовые меры.
С учетомскладывающейся криминальной ситуации в основу реформы уголовногозаконодательства России, завершившейся принятием нового УК РФ, было положено иконцептуальное положение о том, что необходимо повысить уровень правовой защищенностисотрудников правоохранительных и контролирующих органов, иных представителейвласти, а также граждан, участвующих в пресечении правонарушений. Ряд нормнового УК РФ обеспечивает повышенную охрану жизни представителей власти,сотрудников правоохранительных и контролирующих органов. В Уголовный Кодексвключены три состава — посягательства на жизнь государственного и общественногодеятеля (террористический акт) (ст. 277 УК); посягательство на жизнь судьи,прокурора, следователя, лица, производящего дознание, и других лиц, участвующихв отправлении правосудия либо осуществляющих предварительное расследование (ст.295 УК); посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа,военнослужащего в целях воспрепятствования их деятельности по охране общественногопорядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такуюдеятельность (ст. 317 УК). Данные преступления считаются оконченными с моментапокушения на жизнь указанных лиц (так называемые «усеченные составы»). Санкцияза их совершение — лишение свободы на срок от двенадцати до двадцати лет либосмертная казнь или пожизненное лишение свободы. Таким образом, законодательпредусмотрел повышенную охрану жизни и здоровья сотрудников правоохранительныхи контролирующих органов в условиях роста насильственных преступлений, чтоявляется суровой необходимостью нашей жизни.
При анализе иоценке общественной опасности исследуемого вида преступлений следует иметьввиду два основных аспекта. Прежде всего,
опасность посягательствана жизнь сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких (ст. 317 УКРФ), применения насилия в отношении представителя власти и его близких (ст. 318УК РФ), измеряется не только их количеством, но и общественно-опаснымвоздействием на целый комплекс общественных отношений. Под прицеломпреступников оказываются права граждан страны на безопасную жизнь, на охрану ихличности, их интересов со стороны правоохранительных органов, то есть наобщественный порядок, общественную безопасность. Следовательно, дезорганизующеевоздействие на общество осуществляется посредством значительного усилениякриминального давления на правоохранительные органы: от вовлечения в составыкриминальных структур, подкупа, до физического насилия — убийства, причиненияразличной тяжести вреда здоровью сотрудникам правоохранительных органов ипредставителям власти [10].
Насилиевообще, а анализируемый вид в частности, парализует волю людей, подрывает ихверу в возможность государства обеспечить их безопасность. Насилие, по мнениюпрофессора Ю. М. Антоняна, «оказывает существенное, подчас определяющее влияниена нравственную и правовую атмосферу в обществе, духовную жизнь людей,каждодневные отношения между ними и их ценностные ориентации, воспитаниеподрастающего поколения, политику и принятие решений, экономическую,производственную и финансовую деятельность, возможность обеспеченияправопорядка»[11]. Поэтому ипри законодательном регулировании ответственности за совершение исследуемыхвидов преступлений, формулировании их составов, и в правоприменительнойпрактике необходимо учитывать рассмотренный аспект их общественной опасности. Второйаспект анализа и оценки общественной опасности посягательства на жизньсотрудников правоохранительных органов и применении насилия в отношениипредставителей власти связан с его криминологической характеристикой.Научно-обоснованная, объективная криминологическая характеристика, то естьсовокупность информации об этих видах преступлений, выступает в качественеобходимого, исходного этапа построения системы предупреждения анализируемоговида преступлений, в том числе совершенствование уголовно-правовогорегулирования ответственности за их совершение .
Ученые-криминологи,исследуя содержание криминологической характеристики конкретного видапреступлений, выделяют три группы признаков. Первую группу составляют данные,раскрывающие криминологическую ситуацию: а) статистические показателиисследуемых преступлений3; б) информация о социально-политической,социально-экономической обстановке совершения этих преступлений. Вторая группаобъединяет криминологически значимые признаки преступления: объект преступления,свойства личности преступника, свойства личности потерпевшего. Признаки третьейгруппы определяют специфику деятельности по предупреждению преступлений: ихпричины, условия, способствующие их совершению, механизм конкретныхпреступлений, их последствия.
Для полученияинформации по первой и второй группам признаков криминологическойхарактеристики посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов иприменения насилия в отношении представителей власти была изученаопубликованная статистика по Российской Федерации; статистическая отчетность завосемь лет (1996 — 2003) в ИЦ ГУВД Краснодарского края; по специальноразработанной программе исследовались уголовные дела, рассмотренные судамиКраснодарского края; опубликованная судебная практика Верховного суда РФ(РСФСР); а также судебная практика рассмотрения уголовных дел данной категориисудами присяжных в Ростовской и Ульяновской областях, Краснодарском иСтавропольском краях.
Пооперативным сводкам Главного организационно-инспекторского управления МВДРоссии в 1997 году при исполнении служебных обязанностей погибло 256сотрудников ОВД, а ранено — 515 сотрудников. В 1998 году темпы снижения числаслучаев гибели и ранений сотрудников ОВД при исполнении составили 0,4 % и 0,8 %(255 погибших и 474 раненых соответственно). К сожалению, в 1999 году в связи сучетом числа погибших и раненых во время пожара в здании УВД Самарской области10 февраля 1999 года происходит резкий рост печальной статистики: на 27,7 %возросло число погибших (327 человек) и на 49,2 % — число раненых сотрудниковОВД (707 человек). В 2000 году количество пострадавших, даже по сравнению с1999 годом, возросло еще больше: на 39 % увеличилось число погибших (456человек), а на 58,9 % -число раненых при исполнении служебных обязанностейсотрудников ОВД (1125 человек). В 2001 — 2003 г.г. в отношении указанных лиц совершается около 1900 тяжких и особо тяжких насильственных преступлений в год, изкоторых каждое четвертое — убийство (в среднем 470 в год). Как видим,количество погибших и раненых работников милиции растет угрожающими темпами:например, с 1997 г. по 2000 г. в России рост числа погибших составил 78 %,раненых — на 118 %, а с 2000 г. по 2003 г. эти показатели составили 3 % и 24 % соответственно.
Сравнительныйанализ указанных данных с данными о погибших и раненых правонарушителях,приведенными Д. Корецким и М. Сильниковым показывает, что между потерямисотрудников милиции и числом убитых и раненых милицией преступников существуетотчетливо выраженная обратно пропорциональная зависимость. Так, в 1999 г. противостояние между ними завершилось гибелью и травмами для 1034 сотрудников милиции и лишьдля 771 преступника; в последующие годы указанная тенденция сохранилась. Каксправедливо отмечает профессор Д. Корецкий, такое положение нельзя признатьнормальным. Если государство в лице своих правоохранительных органовконтролирует преступность в стране, то «счет потерь» должен всегда быть впользу властных структур. Если же число милиционеров, убитых преступниками, вдва раза превышает количество преступников, убитых милиционерами, то этоозначает явный перевес криминала над властью.[12]
ВКраснодарском крае, в соответствии с данными ИЦ ГУВД КК, в 1996 году быловозбуждено 431 уголовное дело (из которых раскрыто 379) по ст. 191 УК РСФСР(сопротивление представителю власти или представителю общественности,выполняющему обязанности по охране общественного порядка) и ст. 191 (1) УКРСФСР (сопротивление работнику милиции или народному дружиннику). Выявлено 364лица, совершивших эти преступления, из них 44 человека были освобождены отуголовной ответственности.
По ст. 191(2) УК РСФСР (посягательство на жизнь работника милиции или народногодружинника) в 1996 году было возбуждено 4 уголовных дела, 2 из которыхраскрыто. Выявлено 2 лица, совершивших это преступление, из них 1 человек былосвобожден от уголовной ответственности.
В 2001 — 2003годах рост числа насильственных преступлений в отношении представителей властипродолжается. В 2001 г. по 2003 раскрытым уголовным делам, из 211 возбужденныхпо ст. 318 УК РФ, к уголовной ответственности были привлечены 185 человек; в 2002 г. возбуждается 196 уголовных дел, из которых 188 раскрыто и к ответственности привлечены 181человек, а в 2003 г. возбуждается уже 226 уголовных дел, из которыхраскрывается 189 и к ответственности привлекается 181 человек. По ст. 317 УК РФв 2001 г. возбуждается 5 уголовных дел, 3 из них раскрыто, 4 человека привлеклик уголовной ответственности. В 2002 — 2003 годах статистика практически неменяется: в 2002 г. было возбуждено и раскрыто 3 уголовных дела, 4 человекапривлекли к уголовной ответственности; в 2003 г. также возбуждено 3 дела, раскрыто одно, 7 человек привлечено к уголовной ответственности \ (Таблица 1.)
Таблица1
Годы ст.ст. 191, 191 (1) УК РСФСР; ст. 318 УК РФ Ст. 191 (2) УК РСФСР; ст. 317 УК РФ Кол.-во возбужд. дел Привлеч. к уголовн. ответст.-ти Кол.-во возбужд. дел Привлеч. к уголовн. ответст.-ти Из них раскрыто Из них раскрыто 1996 431 379 320 4 2 1 1997 83 65 70 16 5 3 1998 107 72 73 8 6 5 1999 155 122 129 4 2 3 2000 170 144 127 7 5 9 2001 211 200 185 5 3 4 2002 196 188 181 3 3 4 2003 226 189 184 3 1 7Такоесоотношение количества возбужденных уголовных дел по статьям 317 и 318 УК РФ, иколичества осужденных по ним лиц можно объяснить несколькими причинами.Во-первых, часть лиц, обвиняемых в совершении данных преступлений,оправдываются судами, в частности, судами присяжных. Во-вторых, преступныедействия лиц, квалифицированные на стадии следствия по данным статьям,переквалифицированы судами на другие составы преступлений. Это обусловлено, нанаш взгляд, тем, что законодатель недостаточно конкретно определил элементысоставов данных преступлений, а именно объективную и субъективную стороны, врезультате чего правоприменителю трудно разграничить эти преступныепосягательства между собой. В-третьих, одно лицо осуждается за совершениенескольких преступлений, ответственность за которые предусмотрена указаннымистатьями.
Приведенныестатистические данные о возбуждении и раскрываемости уголовных дел, привлечениивиновных к ответственности за совершение насильственных преступлений противпредставителей власти в Краснодарском крае еще раз свидетельствуют о повышеннойобщественной опасности этих преступлений, динамика роста которых непрекращается; о необходимости повышения эффективности борьбы с этимипреступлениями, и в первую очередь путем усовершенствования уголовно-правовыхнорм, сконструированных в статьях 317 и 318 УК РФ.
Для болееполной характеристики современной криминальной ситуации, складывающейся в связис ростом насильственной преступности в России, нами были проанализированыприговоры одиннадцати уголовных дел в отношении тринадцати лиц, привлеченных кответственности за совершение преступлений, предусмотренных ст. 317, ч. 2 ст.318 УК РФ, и рассмотренных с участием судов присяжных в 1999 году вКраснодарском и Ставропольском краях, Ульяновской и Ростовской областях. Этопозволило представить такую картину: семь из тринадцати обвиняемых в совершенииуказанных преступлений — оправданы (например, в Краснодарском крае — двое издвух, в Ставропольском крае — двое из четырех). В отношении четырех обвиняемыхизменена квалификация их деяний на менее тяжкие преступления. Только вУльяновской области действия трех обвиняемых из пяти переквалифицированы с ч. 2ст. 318 УК на ч. 2 ст. 213, а в отношении одного из них же — Кандурина В.А. — квалификация изменена со ст. 317 УК на ч. 2 ст. 105 УК.[13]'.
Как видим,обзор судебной практики по данной категории уголовных дел достаточно точноотражает проблемы, возникающие у судов в процессе рассмотрения и квалификациипреступных деяний, ответственность за которые предусмотрена ст. 317 УК и ст.318 УК. Наличие таких проблем, на наш взгляд, обусловлено, прежде всего,недостаточностью правовой основы для правильной квалификации указанныхпреступных деяний. Излишне лаконичная формулировка диспозиций статей 317 УК и318 УК недостаточно полно характеризует составы этих преступлений, «смешивая»их между собой и со сходными составами преступлений, а это, в конечном итоге, приводитк сложностям при квалификации преступных действий, определении виновности илиневиновности лица, назначении наказания. Если же добавить сюда нарушенияуголовно-процессуального закона при расследовании этих преступлений, влекущие недостаточностьдоказательственной базы, то причины почти стопроцентной переквалификации иоправдания по этим статьям налицо.
В целяхразрешения указанных проблем представляется необходимым, чтобы конкретизации состороны законодателя были подвергнуты те оценочные понятия диспозиций нормстатей 317 и 318 УК РФ, уяснение которых сопряжено с возникающими трудностямилибо даже ошибками в судебно-следственной практике.
Подводя итогирассмотрения проблем социально-криминологической обусловленностиответственности за насильственные преступления против порядка управления, можноотметить следующее:
— всовременной криминальной ситуации отчётливо проявляется активизациянасильственных акций в отношении представителей власти и управления. Они имеютцелью не только скомпрометировать, ослабить работу правоохранительных органов,но и путём насильственного воздействия обеспечить «проникновение во власть»;
— начиная с 1997 г. наблюдается тенденция роста числа погибших и раненых сотрудников правоохранительных органов ивоеннослужащих (например, с 1997 г. по 2000 г. в России рост числа погибших составил 78 %, раненых — на 118 %, а с 2000 г. по 2003 г. эти показатели составили 3 % и 24 % соответственно);
— в механизменасильственного преступления против представителя власти существенную рольиграет «позитивная виктимность», обусловленная должностными обязанностямипоследних. Она объективна и в большей степени связана с особенностями ихпрофессии, а уровень виктимности чаще всего зависит от принадлежностисотрудника к более или менее виктимным по функциональным обязанностям службам;
— важнейшимипричинами анализируемых преступлений являются факторы, определяющиенаправленность противоправной агрессии именно на сотрудников правоохранительныхорганов и представителей власти, а также обстоятельства, повышающие ихуязвимость (виктимность) со стороны криминальных элементов: общий рост преступности,коррупция, слабая материально-техническая оснащенность и т.п.;
— впредупреждении исследуемых преступлений важная роль принадлежитуголовно-правовым средствам, а также мерам, направленным на устранение,уменьшение и нейтрализацию обстоятельств, способствующих виктимизации, снижениеличностной и ролевой виктимности, недопустимости их совмещения у представителейвласти и сотрудников правоохранительных органов.
1.2 Уголовнаяответственность за насильственные преступления против порядка управления взаконодательстве России: Исторический анализ
Первые нормы,ставящие под охрану порядок управления, существовали в отечественномзаконодательстве задолго до того, как стало использоваться само это понятие — «порядок управления». Так, Соборное Уложение 1649 года предусматривалонаказания за посягательства на царское величество и его приближенных, занарушение порядка на государевом дворе, использование подложных грамот,сопротивление власти. Например, в пункте 21 главы второй «О государевой чести икак его государьское здоровье оберегать» предусматривалось: «А кто учнет кцарьскомму величеству, или на его государевых бояр, и окольничах, и думных иближних людей, и в городах и в полкех на воевод, и на приказных людей, или накого ни буди приходити скопом и заговором, и учнут кого грабити или побивати, итех людей, кто так учинит, за то по тому же казнити смертию безо всякия пощады».Далее в пункте 2 главы третьей «О государевом дворе, чтоб на государеве дворени от кого никакого бесчиньства и брани не было» было установлено: «А будет ктов государеве дворе кого задержит из дерзости ударит рукою, и такова тут жеизымать, и неотпускаючи его про тот его бой сыскать, и сыскав допряма за честьгосударева двора посадить его в тюрму на месяц. А кого он ударит до крови, и нанем тому, кого он окровавит, бесчестье доправить вдвое, да его же за честьгосударева двора посадить в тюрму на шесть недель.». [14]Отмеченные нормы еще не конкретизировали круг лиц, насильственные посягательствана которых оценивались как преступления против порядка управления.Отсутствовала и дифференциация ответственности за совершение различных похарактеру общественной опасности действий. Например, и за грабеж, и за насилиепредусматривалось одно наказание — смертная казнь. Тем не менее, приведенныеположения уже можно считать прообразом современных составов насильственныхпреступлений против порядка управления.
В периодцарствования Петра 1 принимаются нормы, регулирующие ответственность за деяния,связанные с сопротивлением и неповиновением по службе военной и гражданской.Воинские артикулы 1715 года, в главе третьей «О команде, предпочтении ипочитании вышних и нижних офицеров, и о послушании рядовых», устанавливали:
«Артикул 24.Будет кто фелтмаршала или генерала дерзнет вооруженною или невооруженною рукоюатаковать, или оному в сердцах противится, и в том оный весьма облиен будет,оный имеет (хотя он тем ружьем повредил, или не повредил) для прикладу другим,всемерно живота лишен, и отсечением главы казнен быть. Такожде и тот животалишен будет, который в сердцах против своего начальника за оружие своепримется.»3.
«Артикул 25.Равномерное же право, како о фельтмаршалах упомянуто, имеют полковники,подполковники, маеоры и все прочие полковые офицеры, и надлежит каждому своегоначальника должным образом почитать, и от подчиненного своего возиметь оноепочтение.»[15].
В XIX веке происходит дальнейшееразвитие уголовного законодательства, направленное, прежде всего, насовершенствование уголовно-правового регулирования ответственности занасильственные преступления против порядка управления. Так, Уложение онаказаниях уголовных и исправительных 1845 года (в редакции 1885 г.) содержало специальный раздел «Преступления и проступки против порядка управления».Использование понятия порядка управления как объекта уголовно-правовой охраныпредполагало защиту всех тех интересов государства, которые законодатель несвязывал с сохранением существующего строя, исполнением различныхгосударственных повинностей, сохранностью казенного имущества и обеспечениемдоходов казны. Например, посягательством на порядок управления объявлялосьсоздание или участие в противозаконных сообществах, имеющих цельюпротиводействие или неповиновение правительству. А уничтожение или повреждениеправительственных и пограничных знаков «для передания части принадлежащейгосударству земли иностранному… правительству» квалифицировалось какгосударственная измена. К насильственным преступлениям против порядкауправления, предусмотренным Уложением, причислялись составы неповиновения,насильственного сопротивления, вооруженного противодействия власти3.Уложение о наказаниях уголовных и исправительных относило к посягательствам напорядок управления так же и такие деяния, которые в последующем законодательвыделит в самостоятельную разновидность преступлений против государства(воинские преступления, преступления против правосудия).[16]
СледующееУголовное уложение, «высочайше утвержденное» 22 марта 1903 года, по структуре,содержанию, формулировке конкретных составов существенно отличалось от Уложенияо наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. В нем отразились двехарактерные тенденции: а) изменение уголовного законодательства в соответствиис принципами буржуазного уголовного права (формальное определение понятияпреступления как деяния, воспрещенного во время его учинения законом подстрахом наказания; стремление ограничить казуальность; более четкое определениеоснования наступления уголовной ответственности); б) усиление ответственностиза государственные преступления. Разработчики Уголовного Уложения 1903 года, невыделяя специально единого раздела, тем не менее, сгруппироваливышеперечисленные преступления в две главы. Первая из них именовалась «Осмуте» и охватывала все виды организованного, массового (вооруженного илиневооруженного) неповиновения, противодействия и сопротивления власти,проявления к ней неуважения в той или иной форме. При этом в главе были указаныи деяния, посягающие на государственную (например, организованные политическиевыступления) или общественную безопасность (организация массовых беспорядков,публичных скопищ). Вторая глава — «О неповиновении власти» — подразумевалапротивоправную деятельность лишь отдельных лиц, выразившуюся в бездействии(неисполнении обязательного постановления, «ослушании»), сопротивлении иливоспрепятствовании законным действиям должностного лица, его насильственномпринуждении или склонении (в том числе путем дачи взятки) к неисполнениюслужебных обязанностей[17].
Таким образом,в уголовном законодательстве Российской Империи постепенно выкристаллизовывалисьсоставы преступлений, связанные с насильственным воздействием на порядокуправления: обозначились основной и дополнительный объекты преступногопосягательства — порядок государственного управления и личность представителявласти или государственного служащего, а в соответствии с этим определился кругпотерпевших по таким преступлениям. Кроме того, достаточно полно раскрывалисьпризнаки объективной стороны составов: преступными могли быть как активныедействия, так и бездействие, совершаемые как с применением насилия, так и сугрозой его применения.
Новый этап вразвитии права в России связан с Октябрьскими событиями 1917 года, когда победабольшевиков привела к установлению диктатуры пролетариата. Был прерван процесссовершенствования правовой системы в России. Советское правительство полностьюотменило все действующие законы царской России. Изданное 30 ноября 1918 г. Положение о народном суде РСФСР содержало категорический запрет о ссылке на законы свергнутыхправительств. До 1919 года в стране господствовал жесточайший беспредел,применение репрессий, вплоть до смертной казни, не имело правовых границ.Установившийся тоталитарный режим, отвергнув прогрессивную, достаточносовременную правовую систему, сложившуюся уголовно-правовую теорию, начинает«творить» удобные законы буквально с ноля. Ситуация значительно осложнялась ещеи тем, что создание советского права проходило в сложной внутренней и внешнейобстановке: в мире шла первая империалистическая война, внутри страны резкообострилась классовая борьба, приняв самую ожесточенную форму — формугражданской войны.
Первое времяновая власть издавала отдельные нормативные акты, имевшие отношения куголовному праву. Большое внимание государство уделяло борьбе противконтрреволюционной деятельности, к которой, в частности, относились и всякиевыступления независимо от повода, по которым они возникали, против Советов, ихисполкомов или отдельных советских учреждений, если они сопровождалисьразгромами или иными насильственными действиями или хотя бы угрозами таковых поотношению к деятельности или деятелям этих органов.[18]
Развитиеправа в России в 20-е годы определялось следующими факторами: переходом страныот чрезвычайных условий гражданской войны и иностранной интервенции к обычным,мирным условиям; осуществлением новой экономической политики; многоукладностьюэкономики страны. Кроме того, различными советскими органами было принятомножество самых различных нормативных актов, в том числе и уголовно-правовогохарактера. Перед законодателем стояла задача упорядочить, кодифицировать нормысоветского права. В мае 1922 года ВЦИК принял и ввел в действие с 1 июня 1922года Уголовный кодекс РСФСР.
В Уголовномкодексе РСФСР 1922 года был весьма широк круг деяний, относимых к преступлениямпротив порядка управления. К ним относились такие преступления как бандитизм,массовые беспорядки, возбуждение расовой или национальной розни,фальшивомонетничество, контрабанда, самоуправство, оскорбление представителя власти,неявка в суд и другие.
ГЛАВА 2 КВАЛИФИКАЦИЯ ПОСЯГАТЕЛЬСТВАНА ЖИЗНЬ
СОТРУДНИКАПРАВООХРАНИТЕЛЬНОГО ОРГАНА ПО
ОБЪЕКТИВНЫМ ПРИЗНАКАМСОСТАВА
2.1 Характеристикаобъекта посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
Представляется,что по мере развития общества роль и значение личности как основного созидателяи производителя материальных благ и духовных ценностей будет возрастать. Этообусловливает необходимость не только совершенствования уголовногозаконодательства и практики его применения, но и дальнейших теоретическихисследований проблем уголовно — правовой защиты личности от различных видовпосягательств. В этой связи возрастает значение исследования конкретныхсоставов преступлений и разработка учения об объекте преступления.
В теориироссийского уголовного права уделено достаточно много внимания разработкепонятия, содержания объекта преступления как важнейшего элемента состава.Различают понятия общего, родового (специального), видового и непосредственногообъектов преступления, назначение которых многоаспектно. Во-первых, объектвыполняет роль критерия построения системы Особенной части Уголовного кодекса:по вдовому объекту преступления уголовно-правовые нормы определены по разделамУК; по видовому — по главам; а и глав отдельные статьи расположены с учетом непосредственныхобъектов. Во-вторых, правильная оценка предмета и объекта преступления служитнеобходимым условием для точной квалификации совершенного преступления иотграничения его от сходных по Конструкции составов.
Необходимоотметить, что в научной литературе зачастую приводится традиционная трехзвеннаяклассификации объектов преступных посягательств, тогда как многие авторы, полагают,что подразделение глав внутри раздела особенной части УК осуществляется сучетом видового объекта. Есть сторонники «смешанного» подхода. В частности,профессор В. Е. Мельникова полагает, что «в основу деления настоящего Кодекса наразделы и главы положены следующие объекты: сложный, или составной, родовой,видовой. В одних случаях разделы выделяются по родовому объекту, а внутрираздела может иметь место деление глав по видовому объекту. В других — разделвыделяется по сложному или составному объекту, а глава — по родовому».
Не вдаваясьглубоко в дискуссию по данному вопросу, ибо проблема объекта и его видов неявляется предметом данной работы, отметим лишь следующее. Любая системапредполагает соединение взаимосвязанных элементов, находящихся в определенныхотношениях друг с другом и образующих, в конечном счете, некую целостность,единство. Системе свойственна структурность, то есть сеть связей и отношениймежду ее отдельными элементами, а также иерархичность: каждый компонент системысам рассматриваемый как система, в совокупности с другими образует компонентболее широкой системы и т.д. Компоненты любой системы определенным образомклассифицируются, обусловливая строгий порядок ее построения, и в основе такойклассификации должен лежать единый критерий, исключающий эклектизм в еепостроении2. Особенная часть Уголовного кодекса также представляетсобой систему, в основе классификации элементов которой должен лежать единыйклассификационный критерий. Поэтому нельзя согласиться с мнением В. Е.Мельниковой, предлагающей различные критерии объединения компонентов внутрисистемы. Подобная система будет отличаться несовершенством, и оперирование еюбудет весьма затруднено.
Впрочем, этопретензия не к авторам, пытающимся обосновать построение Особенной части УК, ак законодателю, явно не определившемуся с основными принципами создания системыуголовного законодательства. Именно этим обстоятельством обусловлена позиция Л.Д. Гаухмана и С. В. Максимова, которые предлагают следующую классификациюобъектов, обусловленную делением Особенной части УК РФ 1996 г. не только на главы, но и на разделы: общий объект — типовой объект — родовой объект-непосредственный объект. Под типовым объектом они понимают однотипныеобщественные отношения, на которые посягают преступления, предусмотренныенормами, включенными в один раздел Особенной части УК. Родовой объектопределяется как однородные общественные отношения, на которые посягаютпреступления, предусмотренные нормами, содержащимися в одной главе Особеннойчасти УК. По сути, это подразделение аналогично четырехзвенной классификации,включающей общий, родовой, видовой и непосредственный объекты. Соглашаясь собщими принципами подхода к системе объектов, которых придерживаются названныеавторы, мы не можем присоединиться к высказанному ими мнению о выделении новоговида объекта — типового. Категория «тип» выглядит несколько чужеродной средиобщепринятых в систематике подразделений, к числу которых относятся род каквысший, более широкий раздел, и вид. Представляется, что логический ряд — общийобъект — родовой объект -видовой объект — непосредственный объект — полностьюотвечает законам построения системы. Традиционный взгляд на понятие объекта ипредмета преступления в советском и постсоветском уголовном праве сохраняетсяуже многие десятилетия. Объектом преступления признаются общественныеотношения, взятые уголовным законом под свою охрану, на которые посягает до,совершающее преступление. Именно объект преступления определяет характеробщественной опасности совершаемого преступления, от важности объекта зависятпределы грозящего уголовного наказания.
Хотелось быотметить, что многими современными учеными теория объекта преступления какобщественных отношений, охраняемых уголовным коном, не признается в качествеобщеуниверсальной теории. Предлагается вернуться к теории объекта как правовогоблага, созданной еще в конце XIX века в рамках классической и социологической школ уголовногоправа. Так, опираясь на определение права, данное Р. Иерингом, немецкий юристФ. Лист определял объект преступления как защищенный правом жизненный интерес.
На сходныхпозициях стоял и крупнейший представитель российской науки уголовного правадореволюционного (досоветского) периода Н. С. Гаганцев, определявшийпреступление как «деяние, посягающее на такой Охраняемый нормою интерес жизни,который в данной стране, в данное время.
Необходимоподчеркнуть, что в последнее время делаются попытки отойти от привычныхстереотипов, и вместо общественных отношений объектом преступления называютправовые блага, то есть возвращаются к положениям кассической школы уголовногоправа. Таким образом, объектом преступления может быть признано лишь «то, начто посягает лицо, вершившее преступное деяние, и чему может быть причинен вредв результате преступления», а также то, что охраняемо уголовным законом,интересы людей, государственные интересы только опосредуются в общественныхотношениях. Люди — субъекты этих отношений, и в широком смысле любоепреступление затрагивает (нарушает) те или иные интересы конкретных людей,причиняет им существенный вред или создает опасность причинения такого вреда. Поэтомупри совершении насильственного посягательства из группы преступлений противпорядка управления именно конная деятельность сотрудника правоохранительного органа,военнослужащего по охране общественного порядка и обеспечению общественнойбезопасности становится главным и основным его объектом. Анализ содержанияобъекта исследуемой группы преступлений мы осуществим на основе положенийотмеченной концепции.
Преступленияпротив порядка управления содержатся в разделе X УК РФ «Преступленияпротив государственной власти», и тем самым подчеркивается их особая опасностьдля человека, общества, государства. Изучение высказанных в литературе взглядовпо поводу родового объекта указанных преступлений, в том числе и группыпреступлений против порядка управления, показало, что в науке уголовного правав качестве такового называют государственную власть. Государственная власть — это политическая эпичная суверенная власть, управление обществом, осуществляемоегосударством в лице его специальных органов, именуемых государственным шаратом.Преступления против порядка управления могут совершаться в различных звеньяхего системы.
Так, профессорА. И. Рарог предлагает считать родовым объектом, ходящим в раздел X УК РФ, общественныеотношения, обеспечивающие основ конституционного строя и государства, нормальноефункционирование государственных органов, относящихся к различным ветвям
Государственнойвласти, а также интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления,то есть совокупность (систему) общественных отношений, обеспечивающихлегитимность и нормальное функционирование государственной власти в РоссийскойФедерации. Он же (указывает, что видовыми (групповыми) объектами указанныхпреступлений являются системы общественных отношений, о которых идет речь вкаждой из четырех глав, составляющих данный раздел УК[19].
Видовымобъектом преступлений против порядка управления является, как отмечаетбольшинство ученых, законная управленческая деятельность органовгосударственной власти и местного самоуправления, то есть порядок управления. Порядокуправления — это нормальная, отвечающая интересам личности, общества,государства, основанная на законах и подзаконных актах управленческаядеятельность государственного аппарата и органов местного самоуправления,направленная на его стабильное и эффективное функционирование. Посколькузаконодатель включил в понятие порядка управления как управленческуюдеятельность государственных, так и не государственных (муниципальных) органоввласти, то более корректным представляется отнесение к видовому объектуназванных преступлений всего порядка управления в государстве, не ограничиваясьтолько порядком государственного управлением в чистом виде.[20]
Необходимоотметить, что некоторые ученые критически относятся к употреблению при описанииобъекта слов «нормальная» и «законная» деятельность. Например, профессор Б. Т. Разгильдиевсчитает, что слово «нормальная» имеет главным образом субъективное содержание,и то, что для одного человека нормально, для другого может быть далеко не нормально.Объект же преступления, как известно, категория не субъективная, а объективная.Фраза «законная деятельность», по мнению Б. Т. Разгильдиева, также не можетбыть признана удачной, так как эта деятельность может осуществляться не только наосновании законов, но и на основании подзаконных актов — постановлений, решенийорганов государственной власти и местного самоуправления, приказов ираспоряжений, в том числе и устных, должностных лиц. Взамен этим определениямБ. Т. Разгильдиев предлагает использовать словосочетание «задачи, стоящие передсоответствующими органами государственной власти и местного самоуправления».На наш взгляд, данная формулировка является не менее спорной и субъективной,так как помимо поставленных «задач» государственные органы и их представителиреализуют возложенные на них в установленном порядке полномочия, функции, праваи обязанности, то есть осуществляют именно «законную деятельность».[21]
Анализсоставов преступлений, сгруппированных в той или иной главе, показывает, чтовидовой объект образуется из совокупности нескольких непосредственных объектов,так как непосредственный объект является конкретизацией видового объекта ивсегда находится в соответствии с ним, входит в него в качестве составляющегокомпонента. Так, А. В. Кладков предлагает подразделить преступления против порядкауправления в зависимости от непосредственных объектов на следующие виды:
1) посягательствана представителей власти и иных лиц в связи с
управленческойдеятельностью государственных органов (ст. 317 – 321 УК).
2) Посягательства на неприкосновенностьГосударственной границы Российской федерации (ст. 322, 323 УК).
3) Посягательства на порядокобращения официальных документов и государственных наград (ст. 324 — 327 УК).
4) Посягательства на порядокпризыва на военную и альтернативную гражданскую службу (ст. 328 УК).
5) Посягательства наавторитет Государственного герба и Государственного флага Российской Федерации(ст. 329 УК).
6) Посягательства на порядокосуществления оспариваемых прав (ст. 330 УК)1.
Такимобразом, непосредственными объектами преступлений против порядка управленияявляются конкретные виды управления, на которые совершается преступноепосягательство. Если преступление против порядка управления связано спосягательством на личность сотрудников госаппарата или их близких, тонепосредственным дополнительным объектом такого преступления является также личностьили жизнь, здоровье, честь, достоинство, безопасность личности[22].
По нашему мнению,отнесение к преступлениями против порядка управления состава дезорганизации деятельностиучреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК), и соответственно,к группе посягательств на представителей власти и иных лиц в связи с управленческойдеятельностью государственных органов, является обоснованным уже в силу того,что непосредственным объектом данного преступления является нормальнаядеятельность учреждений, обеспечивающих просто выполнение функций по охране общественногопорядка и обеспечению общественной безопасности, а в первую очередь реализующихзадачи правосудия, в частности исправление и перевоспитание осужденного гмизоляции от общества. Этот вид деятельности представляет собой реализацию однойиз важнейших задач осуществления правосудия, а не просто управленческую деятельностьгосударственных и муниципальных органов власти, поэтому посягательство на такуюдеятельность является преступлением против правосудия, а не против порядкауправления и на наш взгляд должно быть перенесено в Главу 31 Уголовного кодексаРФ «Преступления против правосудия» (по такому пути, например, пошли создателиУК Украины 2001г.).
С появлениемспециального состава посягательства на жизнь работника милиции или народногодружинника в главе девятой УК РСФСР 1960 г. (ст. 191 1(2)), в юридической литературе велись многочисленные дискуссии по поводу правомерности отнесенияданного преступления, являющегося особо тяжким, посягающим на самый значимый объект- человеческую жизнь, к преступлениям против порядка управления, так какнеоднозначную оценку среди ученых получили именно основной и дополнительныйнепосредственные объекты.
Так,большинство ученых считали такое решение вполне обоснованным. Например, Н. И.Трофимов отмечал, что признание по ранее действовавшему законодательствупосягательства на жизнь работника милиции или народного дружинника в связи с ихдеятельностью по охране общественного порядка преступлением против личности затушевывалонаправленность указанного деяния против порядка управления, его действительнуюправовую природу[23].
Очевидно, чтоавтор, аргументируя свой вывод, отдавал предпочтение социально-политическомуаспекту, отодвигая на второй план аспект правовой. В определенной степени онигнорировал сложившиеся в теории уголовного права принципиальные положения,касающиеся юридической природы объекта, объективной стороны составапреступления. Поэтому, в принципе приемлемая точка зрения не получила достаточногообоснования и, естественно, широкого признания среди ученых и практиков.
Другиеавторы, например П. П. Осипов, утверждали обратное и полагали, что включениепосягательства на жизнь работника милиции или народного дружинника «… всистему преступлений против порядка управления вряд ли можно признатьобоснованным, так как жизнь этих лиц как таковая представляется более значимой,чем нарушение социального управления в сфере охраны общественного порядка»1.Противоречивость суждений по этому вопросу была вызвана различным пониманиемприроды и характера объекта, на причинение вреда которому направленорассматриваемое преступление: как было отмечено, оно предусматривалопосягательство на два непосредственных объекта — на нормальную деятельностьработников милиции и народных дружинников и на жизнь этих лиц. Более приемлемойпозицией все же являлась позиция законодателя и поддерживающих ее ученых, таккак нельзя не согласиться с тем, что: «Социальной сущностью посягательства нажизнь работников милиции и народных дружинников, находящей свое юридическоевыражение в расположении данного состава преступления в определенном местеобщей системы уголовно-правовых норм, является нарушение государственного илиобщественного управления в области охраны общественного порядка.». Действительно,лицо, посягающее на жизнь работника милиции или народных дружинников,стремиться в первую очередь прервать или затруднить их деятельность по охранеобщественного порядка, а не просто причинить вред личности работников милицииили народных дружинников как таковой. Поэтому общественная опасностьанализируемого преступления, находящая свое выражение в уголовнойпротивоправности, заключается именно в том, что оно приводит к существеннойдезорганизации управления, вплоть до его полного прекращения.
В противоположностьприведенному положению действия, организующие деятельность учреждений,обеспечивающих изоляцию от общества: угроза применения насилия, применениенасилия, не опасного для здоровья, либо применение насилия, опасного для жизниили здоровья, совершенные в отношении осужденного с целью воспрепятствовать егоисправлению или из мести за оказанное им содействие администрации учреждения илиоргана уголовно-исполнительной системы, а также в отношении сотрудника месталишения свободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением имслужебной деятельности либо его близких, предусмотренные в ст. 321 УК РФ,направлены в первую очередь на воспрепятствование реализации важнейшей задачиправосудия — исправления осужденного. Это особенно было подчеркнуто в редакциистатьи, данной в Федеральном законе от 09.03.2001 № 25-ФЗ «О внесении измененийи дополнений в Уголовный Кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный КодексРСФСР, Уголовно-исполнительный Кодекс Российской Федерации и другие законодательныеакты Российской Федерации», в соответствии с которой наказывалось лишениемсвободы на срок до пяти лет применение насилия, не опасного для жизни илиздоровья осужденного, либо угроза применения насилия в отношении его с цельювоспрепятствовать исправлению осужденного или из мести за оказанное имсодействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы (ч.1 ст. 321 УК), а совершение данного деяния в отношении сотрудника места лишениясвободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением им служебнойдеятельности либо его близких образовывало квалифицированный состав дезорганизациидеятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, и наказывалосьлишением свободы на срок от двух до пяти лет (ч. 2 ст. 321 УК).
Составпреступления, ответственность за которое предусмотрена данной статьей, на нашвзгляд имеет другой видовой и непосредственный объекты, поскольку общественнаяопасность этого преступления, в отличие от преступлений, предусмотренных ст.317 и ст. 318 УК, заключается в противодействии нормальному осуществлениюправосудия и на первом месте стоит охрана жизни и здоровья осужденных.
На основанииФедерального закона от 08.12.2003 г. «О внесении изменений и дополнений вУголовный кодекс Российской Федерации» в ч. 2 ст. 321 УК РФ внесены изменения,в соответствии с которыми санкция указанной нормы определяется в виде лишениясвободы сроком до пяти лет, то есть аналогично санкции, содержащейся в нормепервой части этой статьи. На наш взгляд такая позиция законодателя является, поменьшей мере, нелогичной и нуждается в корректировке, поскольку преступление,ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 321 УК (квалифицированныйсостав), представляет собой большую общественную опасность, так как направленопротив специального потерпевшего — сотрудника места лишения свободы или местасодержания под стражей в связи с осуществлением им служебной деятельности либоего близких и не должно наказываться равным образом с аналогичнымпреступлением, направленным против осужденного.[24]
В современнойюридической литературе дискуссии по поводу приоритетности того или иного изнепосредственных объектов посягательства на жизнь сотрудникаправоохранительного органа уже не так остры, хотя многие авторы справедливоотмечают, что конструкция составов преступлений, когда жизнь человека приумышленном посягательстве на нее является не основным, а дополнительнымобъектом охраны, не является безупречной, «ибо жизнь всегда более важное благо,чем деятельность лица».
Общественнаяопасность данного преступления, как считает Ю. И. Бытко, определяется тем, чтопосягательство осуществляется на два блага -основы управления в сфере охраныобщественного порядка (основной непосредственный объект) и жизнь человека(дополнительный непосредственный объект). А. В. Кладков определяет непосредственныйобъект этого преступления как законную деятельность сотрудникаправоохранительного органа, военнослужащего по охране общественного порядка иобеспечению общественной безопасности, а дополнительным объектом является жизньуказанных лиц, а также их близких. 3. А. Незнамова полагает, что основнойнепосредственный объект данного преступления -нормальная деятельность по охранеобщественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а дополнительный- жизнь сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и их близких4.Таким образом, потерпевшими при совершении комментируемого преступления могутбыть: а) сотрудник правоохранительного органа; б) военнослужащий; в) близкиеэтих лиц.
В своюочередь, дополнительным непосредственным объектом преступления,предусмотренного ст. 321 УК РФ, является жизнь и здоровье осужденных, вставшихна путь исправления, а также жизнь и здоровье сотрудников мест лишения свободыили мест содержания под стражей либо их близких. Отнесение последних законодателемк числу потерпевших от насильственных преступлений против порядка управления противоречитхарактеристике круга таких потерпевших, данных в ст.ст. 317, 318 УК РФ. Инымисловами, еще раз прослеживается необходимость перенесения ст. 321: УК РФ изГлавы 32 «Преступления против порядка управления» в Главу 31 «Преступленияпротив правосудия».
Переченьорганов, которые следует относить к правоохранительным, в Кодексе неприводится, как не разъясняется, о каких военнослужащих идет речь в ст. 317 УК.Толкование названной уголовно-правовой нормы позволяет сделать вывод о том, чтопод правоохранительными органами здесь понимается совокупность государственныхорганов, специальной функцией которых является борьба с правонарушениями иобеспечение законности. Это не только милиция, но и другие государственныеорганы, сотрудники которых могут привлекаться к охране общественного порядка иобщественной безопасности, хотя это не входит в круг их прямых обязанностей — таможня, ФСБ, налоговая полиция, РУОП и т.д… На наш взгляд, нельзя согласитьсяс теми авторами, которые категорически отрицают возможность квалификации по ст.317 УК РФ посягательства на жизнь сотрудников контролирующих органов.
Необходимоотметить, что в юридической литературе, комментирующей положения ст. 317 УК РФ,зачастую отождествляются понятия «сотрудник правоохранительного органа» и«должностное лицо правоохранительного органа». Перечисляя одних и тех же лиц,выполняющих в соответствии с законом функции по охране общественного порядка иобщественной безопасности, авторы относят их либо к должностным лицам правоохранительныхорганов, либо к сотрудникам правоохранительных органов. Эту «двойственность»можно объяснить тем, что в действующих федеральных законах, определяющих основыдеятельности правоохранительных органов, речь ведется в общем о должностныхлицах их органов, к которым, наряду с судьями, прокурорами, следователями, относятсяи сотрудники органов внутренних дел, сотрудники органов контрразведки,сотрудники органов налоговой полиции и т.д, тогда как в ст. 1317 УК РФговорится только о сотрудниках правоохранительных органов.[25]На наш взгляд, употребление второго понятия правильнее, поскольку Уголовный кодексРФ, являющийся основным источником уголовного права и вступивший b силу позже специальных нормативных актов, имеетбольшую юридическую и приоритет перед конкурирующими нормами иных законов.
Такимобразом, анализ содержания непосредственных объектов преступления, ответственностьза которое предусмотрена ст. 317 УК РФ, позволяет сделать следующие выводы ипредложения:
— основнымнепосредственным объектом при совершении посягательства на жизнь сотрудникаправоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких являетсязаконная деятельность сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего поохране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности;
дополнительнымнепосредственным объектом при совершении рассматриваемого посягательствавыступает жизнь указанных лиц;
- категории лиц, которыемогут выступать в качестве потерпевших при совершении анализируемого преступления,определяются не только в зависимости от их принадлежности к тому или иномуоргану управления — наряду с этим учитывается и характер исполняемых ими обязанностей.Уголовно-правовая норма, содержащаяся в ст. 317 УК РФ, ставит под защиту деятельностьпотерпевших по охране общественного порядка и обеспечению общественнойбезопасности. Таким образом, потерпевшими при совершении комментируемогопреступления могут быть: сотрудник правоохранительного органа или иного государственногооргана, а также военнослужащий, осуществляющие в соответствии с действующимзаконодательством функции по охране общественного порядка и обеспечениюобщественной безопасности, а также близкие этих лиц;
- необходимо перенестисостав дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию отобщества, из Главы 32 УК РФ «Преступления против порядка управления» в Главу 31«Преступления против правосудия».[26]
2.2 Понятие иклассификация потерпевших от посягательства на жизнь сотрудникаправоохранительного органа
Важнейшимпризнаком состава исследуемого преступления является специальный потерпевший — сотрудник правоохранительного органа, в определение которого законодателемположено два критерия: а) принадлежность к определённому органу власти илиуправления; б) характер исполняемых обязанностей. Следовательно, дляопределения круга сотрудников правоохранительных органов, которые могут бытьпризнаны потерпевшими, прежде всего, необходимо обратиться к положениям действующегофедерального законодательства. Федеральный Закон от 22 марта 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующихорганов» (в ред. от 30.06.2003 г.) определяет следующие категории должностныхлиц, подлежащих к Государственной защите при наличии угрозы посягательства наих жизнь, здоровье и имущество в связи с осуществлением ими служебнойдеятельности:
- судьи всех судов общейюрисдикции и арбитражных судов, народные и присяжные заседатели;
- прокуроры;
- следователи;
- лица, производящегодознание;
- лица, осуществляющегооперативно-розыскную деятельность;
- сотрудники органов внутреннихдел, осуществляющие охрану общественного порядка и обеспечение общественнойбезопасности, а также исполнение приговоров, определений и постановлений судов(судей) по уголовным делам, постановлений органов расследования и прокуроров;
- сотрудники учреждений иорганов уголовно-исполнительной системы;
- военнослужащие внутреннихвойск Министерства внутренних дел Российской Федерации, принимавшие непосредственноеучастие в пресечении действий вооруженных преступников, незаконных вооруженных формированийи иных организованных преступных групп;
- сотрудники органовконтрразведки;
- судебные исполнители;
- работники контрольныхорганов Президента России, глав администраций субъектов Федерации,осуществляющих контроль за исполнением законов и иных нормативных правовыхактов, выявление и пресечение преступлений;
- сотрудники федеральныхорганов государственной охраны;
работники таможенныхорганов, органов Министерства по налогам и сборам РФ, органов надзора засоблюдением правил охоты на территории государственного охотничьего фонда,органов рыбоохраны, органов государственной лесной охраны, органовсанитарно-эпидемиологического надзора, контрольно-ревизионных подразделенийМинфина России и финансовых органов субъектов России, органов государственногоконтроля в сфере торговли, качества товаров (услуг) и защиты прав потребителей,осуществляющие контроль за исполнением соответствующих законов, иныхнормативно-правовых актов, выявление и пресечение правонарушений '.
Как видим, содной стороны Закон проводит разницу между судьями и должностными лицамиправоохранительных органов, а с другой — между должностными лицамиправоохранительных и контролирующих органов. Действительно, в соответствии сЗаконом РФ от 26.06.1992 № 3132-1 (в редакции от 20.02.2000 г.) «О статусесудей в Российской Федерации»2 их полномочиями является отправлениеправосудия, которое представляет самостоятельный объект уголовно-правовойохраны. Таким образом, судьи, народные и присяжные заседатели, судебныеприставы-исполнители, не относятся к числу сотрудников правоохранительныхорганов и не могут быть потерпевшими по ст. 317 УК РФ. Посягательства на ихжизнь подлежат квалификации по ст. 295 главы 31 УК «Преступления противправосудия».[27]
Как былоотмечено выше, категории лиц, которые могут выступать в качестве потерпевшихпри совершении анализируемого преступления, определяет не только принадлежностьлица к тому или иному органу, но и характер исполняемых им обязанностей. Статья317 ставит под защиту деятельность потерпевших по охране общественного порядкаи обеспечению общественной безопасности. Понятие такой деятельности выработаноусловно-правовой теорией и судебной практикой.
Деятельностьпо охране общественного порядка — законная деятельность, направленная напредупреждение и пресечение правонарушений (в том числе преступлений), затрагивающихинтересы неопределенного круга лиц (обеспечение правопорядка на улицах,площадях, в парках, на транспортных магистралях, вокзалах, аэропортах и иныхобщественных местах, контроль за соблюдением установленных правил паспортной системы,выявление обстоятельств, способствующих совершению правонарушений и т.п.).
Деятельностьпо обеспечению общественной безопасности — законная деятельность, направленнаяна поддержание необходимой степени защищенности жизненно важных интересовнеопределенного круга лиц от различных угроз (оказание помощи находящимся вбеспомощном или ином состоянии, опасном для их жизни или здоровья, контроль засоблюдением стандартов безопасности дорожного движения, контроль за соблюдениемправил обращения с огнестрельным оружием, боеприпасами к нему, взрывчатымиматериалами и т.п.).
Всоответствии с Федеральным законом от 17.01.1992 № 2202-1 (в редакции от02.01.2000) «О прокуратуре Российской Федерации» она от имени государстваосуществляет надзор за исполнением законов, что не является деятельностью по охранеобщественного порядка. Правда, прокурор уполномочен предупреждать и пресекатьнарушения прав и свобод человека и гражданина, однако делает он это путемпринесения протеста или представления.
Согласно УПКРФ, следователи и лица, производящие дознание, обеспечивают быстрое и полноераскрытие преступлений, изобличение виновных, сбор доказательств, производстводознания и предварительного расследования по уголовным делам, что не относитсяк деятельности по охране общественного порядка или обеспечению общественнойбезопасности. Таким образом, указанные лица, а также работники прокуратуры немогут быть потерпевшими по анализируемой нами статье, а посягательство на нихобразует состав ст. 295 УК.
Всоответствии с Законом Российской Федерации от 21.07.1993 № 5473-1 (в редакцииот 15.06.1996) «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виделишения свободы» задачами уголовно-исполнительной системы, в которую входятучреждения, исполняющие наказание, территориальные и центральные органыуправления уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РФ, в том числеявляются обеспечение правопорядка и законности в учреждениях, исполняющихуголовные наказания в виде лишения свободы, безопасности содержащихся в нихосужденных, а также персонала, должностных лиц и граждан, находящихся натерриториях этих учреждений; содействие органам, осуществляющимоперативно-розыскную деятельность. Сотрудники учреждений и органов уголовно-исполнительнойсистемы на территории Российской Федерации независимо от занимаемой должности,места нахождения и времени суток обязаны в случае непосредственного обнаружениясобытий, угрожающих личной или общественной безопасности, принять меры кспасению людей, предотвращению и пресечению правонарушений, задержанию лиц по подозрениюв совершении этих правонарушений. Таким образом, деятельность учреждений и органовисполнительной системы и их должностных лиц направлена на охрану общественногопорядка и обеспечение общественной безопасности как на территории данныхучреждений, так и вне ее. Поэтому сотрудники учреждений и органовуголовно-исполнительной системы могут быть потерпевшими по ст. 317 УК РФ.
СогласноФедеральному закону от 12.08.1995 № 144-ФЗ (в ред. от 20.03.2001) «Обоперативно-розыскной деятельности», ее задачи в числе других — выявлять,пресекать, раскрывать преступления, а также устанавливать виновных. Поэтому оперативно- розыскная деятельность в этой части служит охране общественного порядка, алица, ее осуществляющие, могут быть потерпевшими по ст. 317 УК. Этадеятельность входит в компетенцию оперативных подразделений органов внутреннихдел, органов федеральной службы безопасности, федеральных органовгосударственной охраны, таможенных органов.
К числупотерпевших по ст. 317 УК относятся также сотрудники органов внутренних дел,охраняющих общественный порядок и обеспечивающих общественную безопасность. Этузадачу среди всех работников МВД выполняют прежде всего сотрудники милиции.Согласно Закону РФ от 18.04.1991 № 1026-1 (в редакции от 29.12.2000) «Омилиции» она делится на милицию общественной безопасности и криминальную. Вчисло первой входят Дежурные части, подразделения патрульно-постовой службы,ГИБДД, участковые инспектора милиции. Основными задачами криминальной милицииявляется предупреждение, пресечение и раскрытие преступных посягательств иоказание помощи общественной безопасности. В состав криминальной милиции входятоперативно-розыскные и иные подразделения. Их работники могут выступать вкачестве потерпевших по ст. 317 УК.
Работникидругих, не милицейских, служб МВД могут быть ' потерпевшими по ст. 317 УК лишьв том случае, если они привлечены к охране общественного порядка и обеспечениюобщественной безопасности (например, следователи, дознаватели, работникипаспортно-визовых служб, других служб МВД привлекаются к охране порядка вовремя массовых мероприятий, стихийных бедствий и т.п.).
Таким образом,те сотрудники органов безопасности, деятельность которых связана с пресечениемпреступности, также охраняют общественный порядок и обеспечивают общественную безопасностьи могут быть признаны потерпевшими при совершении данного преступления. Работникиконтрольных органов Президента Российской Федерации (его 'Главного контрольногоуправления), а также сотрудники федеральных органов и государственной охраны(Службы безопасности Президента Российской Федерации и Федеральной службыохраны Российской Федерации), осуществляя в соответствии с федеральнымзаконодательством оперативно-розыскную деятельность в целях реализацииполномочий соответствующих государственных органов обеспечения безопасности,охранные мероприятия и поддержание общественного порядка в местах постоянного ивременного пребывания объектов государственной охраны; участвуя в пределахсвоих полномочий в борьбе с терроризмом; выявляя, предупреждая и пресекаяпреступления и иные правонарушения на охраняемых объектах, могут выступатьпотерпевшими по ст. 317 УК.
СогласноТаможенному кодексу РФ от 28.05.2003 г. № 61-ФЗ, вступившему в силу с01.01.2004 г., таможенные органы, в частности, ведут борьбу с контрабандой,нарушением таможенных правил и налогового законодательства, пресекаютнезаконный оборот через таможенную границу России наркотических средств,оружия, оказывают содействие в борьбе с международным терроризмом (ст. 408 ТКРФ). Должностные лица таможенных органов наделены правом пресекать нарушениятаможенного законодательства, применять физическую силу, специальные средства,огнестрельное оружие (ст.113 414 ТК РФ). Кроме того, органы таможни имеют правоосуществлять в соответствии с законодательством Российской Федерацииоперативно-розыскную деятельность в целях выявления, предупреждения, пресеченияи раскрытия преступлений, производство неотложных следственных действий идознания по которым отнесено уголовно-процессуальным законодательствомРоссийской Федерации к ведению таможенных органов, выявления и установлениялиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, а также обеспечениясобственной безопасности. В этих случаях должностные лица данных органов могутбыть потерпевшими по ст. 317 УК.
Деятельностьорганов Министерства по налогам и сборам РФ, органов надзора за соблюдениемправил охоты на территории государственного охотничьего фонда, органоврыбоохраны, органов государственной лесной охраны, органовсанитарно-эпидемиологического надзора, контрольно-ревизионных подразделенийМинфина России и финансовых органов субъектов России, органов государственногоконтроля в сфере торговли, качества товаров (услуг) и защиты прав потребителейосуществляющие контроль за исполнением соответствующих законов, иныхнормативно-правовых актов, выявление и пресечение правонарушений в этих сферах,не связана с охраной общественного порядка или поддержанием общественнойбезопасности и поэтому работники этих органов не могут относиться к числупотерпевших по ст. 317 УК. Посягательство на жизнь данных лиц в связи с ихслужебной деятельностью следует квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК.
Итак, наоснове анализа действующего федерального законодательства, устанавливающегоосновные полномочия правоохранительных и контролирующих органов РоссийскойФедерации, сотрудниками правоохранительных органов, которые могут быть отнесенык потерпевшим по ст. 317 УК, являются граждане РФ, служащие вправоохранительных и иных органах, для которых охрана правопорядка согласнозакону является основной или одной из основных задач, и осуществляющиедеятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественнойбезопасности. Ими являются:
- лица,осуществляющего оперативно-розыскную деятельность;
сотрудники органоввнутренних дел, осуществляющие охрану общественного порядка и обеспечениеобщественной безопасности;
- сотрудники учреждений иорганов уголовно-исполнительной системы;
- сотрудники органовконтрразведки;
- работники контрольныхорганов Президента России, глав администраций субъектов Федерации, осуществляющихвыявление и пресечение преступлений;
- сотрудники федеральныхорганов государственной охраны;
- работники таможенныхорганов.
Еще однойгруппой потерпевших по ст. 317 УК РФ являются военнослужащие — граждане РФ,проходящие службу в Вооруженных Силах России, других войсках, органах внешнейразведки и федеральных органах государственной безопасности в соответствии сФедеральным законом от 28.03.1998 № 53-ФЗ (в редакции от 30.06.2003) «Овоинской обязанности и военной службе» и иными законами Российской Федерации.Деятельность по охране общественного порядка, прежде всего, осуществляютвоеннослужащие внутренних войск МВД.
СогласноФедеральному закону от 06.02.1997 (в редакции от 07.11.2000)
Внутреннихвойсках Министерства внутренних дел Российской Федерации», они входят в системуМВД и призваны защищать интересы личности, общества, государства,конституционные права и свободы граждан от преступных и иных посягательств.Например, военнослужащие внутренних войск совместно с органами внутренних делнесут патрульно-постовую службу в городах и населенных пунктах; обеспечиваютобщественную безопасность при проведении массовых мероприятий; оказываютсодействие органам внутренних дел в принятии неотложных мер по спасению людей,охране имущества, оставшегося без присмотра, охраняют общественный порядок приавариях, катастрофах, пожарах, стихийных бедствиях и других чрезвычайныхобстоятельствах и т.п. При осуществлении этих задач они также могут выступать вкачестве потерпевших по ст. 317 УК.
Кроме того,военнослужащие Внутренних войск Министерства внутренних дел РоссийскойФедерации, принимавшие непосредственное участие в пресечении действийвооруженных преступников, незаконных вооруженных формирований и иныхорганизованных преступных групп, которые в соответствии с Федеральным закономот 06.01.1999 № 11-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Огосударственной защите судей, должностных лиц правоохранительных иконтролирующих органов» стали подлежать государственной защите, на наш взглядтакже могут быть потерпевшими по ст. 317 УК РФ, если посягательство на их жизньили на жизнь их близких произошло из мести за такую деятельность.[28]
Близкими сотрудниковправоохранительных органов и военнослужащих в уголовно-правовой теории и напрактике признаются две категории лиц: 1) близкие родственники по прямойнисходящей и по прямой восходящей линии (дети, отец, мать, дедушка, бабушка),другие лица, признаваемые близкими родственниками в соответствии с семейнымзаконодательством (братья, сестры), а также супруг и родственники супруга; 2)лица, состоящие в иных близких отношениях, в чьей судьбе сотрудникиправоохранительных органов и военнослужащие заинтересованы в силу того, чтоподдерживают с ними тесное личное общение, либо лица, жизнь, здоровье иблагополучие которых в силу сложившихся обстоятельств дороги конкретномусотруднику правоохранительного органа или военнослужащему3(например, жених, невеста). Важно установить, что, посягая на их жизнь,преступник стремился повлиять на законную деятельность сотрудникаправоохранительного органа, военнослужащего или отомстить за нее. Поэтомусупруга сотрудника милиции, в зависимости от конкретных обстоятельств и, вчастности, от ее отношения к мужу и его законной деятельности по охранеобщественного порядка, может быть, а может и не быть тем «близким» лицом, окотором говорит ст. 317 УК. С другой стороны, в зависимости от отношения кзаконной служебной деятельности сотрудника милиции и от знания или незнаниявиновным этого отношения «близким» может быть, а может и не быть сослуживецмилиционера.
Отдельнохотелось бы обратить внимание на неточность, допущенную законодателем приформулировке диспозиции ст. 317 УК в части определения круга лиц, которые могутбыть потерпевшими. При буквальном прочтении диспозиции следует, чтопосягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего,а равно их близких должно производиться в целях воспрепятствования законной деятельностиуказанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественнойбезопасности либо из мести за такую деятельность. Возникает вопрос, ктоконкретно должен выполнять законную деятельность — только сотрудникправоохранительного органа и военнослужащий, или их близкие тоже? Еслитолковать норму буквально, то следует, что и те, и другие. Логически жепонятно, что речь идет о законной деятельности только сотрудниковправоохранительных органов и военнослужащих и не касается иных лиц, которыестановятся потерпевшими, если посягательство на их жизнь совершается в связи сзаконной деятельностью близких им сотрудников правоохранительных органов ивоеннослужащих или из мести за нее. Такой недостаток законодательной техникинеобходимо устранить, чтобы не допускать никаких сомнений при толковании нормыи, соответственно, при квалификации преступного посягательства, для чегоуточнить редакцию ст. 317 УК в этой части, указав следующее: «Убийство,покушение на убийство сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего вцелях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охранеобщественного порядка либо из мести за такую деятельность, а равно их близких втех же целях либо по тем же мотивам».
Подводя итогирассмотрению вопросов понятия и классификации потерпевших от посягательства нажизнь сотрудника правоохранительного органа, можно сделать следующие выводы:
- законодателю необходимоболее конкретно в самом Уголовном кодексе определить перечень лиц, посягательствона жизнь которых в связи с осуществлением ими своих должностных обязанностей,связанных с охраной общественного порядка и обеспечением общественнойбезопасности, подлежит квалификации по ст. 317 УК РФ. В частности, определитькруг должностных лиц контролирующих государственных органов, выполняющих в установленномзаконом порядке указанные функции, которые могут быть потерпевшими по даннойстатье;
- уточнить редакцию ст. 317УК РФ, указав следующее: «Убийство, покушение на убийство сотрудника правоохранительногооргана, военнослужащего в целях воспрепятствования законной деятельности указанныхлиц по охране общественного порядка либо из мести за такую деятельность, аравно их близких в тех же целях либо по тем же мотивам».
2.3 Квалификацияпосягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа по признакам объективнойстороны преступления
Послерассмотрения особенностей объектов исследуемого состава преступления,представляется целесообразным перейти к анализу его следующего элемента — объективной стороны. Профессор Пионтковский А. А. отмечал: «Каждый составпреступления как совокупность признаков, характеризующих определенноеобщественно опасное деяние, есть юридическое понятие об отдельном преступлении»[29].Одним из основных структурных элементов состава преступления, характеризующихвнешние проявления преступного посягательства, является объективная сторонапреступления как единственное основание уголовной ответственности, что иобъясняет то особое внимание, которое ей уделено в теории уголовного права.Объективная сторона выполняет роль важнейшего критерия оценки намерений и целейпреступника, несет основную нагрузку при осуществлении квалификациипреступлений. Она определяет объективные границы уголовной ответственности,исключая тем самым принцип ответственности за мысли, идеи, убеждения.[30].
Объективнаясторона преступления — это внешнее проявление преступного поведения, характеризующаясяследующими признаками: общественно опасное деяние (действие или бездействие);преступный результат (последствия); причинная связь между деянием и преступнымипоследствиями; время, место, способ, орудия, средства, обстановка совершенияпреступного посягательства. Естественно, что не для каждого преступления всеназванные признаки имеют обязательное значение, они выполняют рольфакультативных признаков. Но один признак — деяние -обязателен для всех безисключения преступлений.
Прежде чемприступить к детальному анализу объективной стороны состава посягательства вдействующей редакции ст. 317 УК РФ, сделаем отдельные замечания по проблемамсостава этого насильственного преступления, существовавшим в предшествующемУголовном кодексе и отраженным в научной и практической литературе .
Законом РСФСРот 25 июля 1963 года в систему Особенной части уголовного законодательства былавключена ст. 191 (2) «Посягательство на жизнь работника милиции или народногодружинника». Вызвано это было существенным осложнением криминальной ситуации встране как последствия проведения необдуманных амнистий после смерти И. В.Сталина и ряда правительственных решений, повлекших ослаблениеправоохранительной системы. В социально-политическом плане «специальнаякриминализация» посягательства на жизнь работников милиции и народныхдружинников, то есть выделение из ст. 102 УК РСФСР в качестве самостоятельнойнормы, была воспринята в обществе с пониманием. Усиление уголовно-правовойзащиты лиц, находящихся на переднем крае борьбы с преступностью, былообъективно необходимо. В то же время законодательная формулировка составаданного преступления, характеристика его объективной стороны вызвалинеоднозначную оценку как в судебной практике, так и в теории уголовного права.Уже через год Пленум Верховного Суда СССР вынужден констатировать, что суды всвоей практике допускают ошибки и серьезные недостатки, «… по разномуопределяют понятие посягательства на жизнь». Ошибки имели место приопределении момента окончания состава преступления, разграничениипосягательства на жизнь и причинение вреда здоровью работников милиции инародных дружинников, разграничении состава преступления, предусмотренного ст.191 (2) и п. «в» ст. 102 УК РСФСР.
За все времясуществования состава посягательства на жизнь работника милиции или народногодружинника в УК РСФСР 1960 года в теории уголовного права оставалось спорнымпонимание отягчающих обстоятельств, при наличии которых к виновному может бытьприменена смертная казнь. Действительно, о том, что следует понимать подотягчающими обстоятельствами, не было сказано ни в законе, ни в ПостановленииПленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г.[31]
Н.И. Трофимовутверждал, что ст. 191 (2) УК РСФСР содержит два состава преступления — основной и при отягчающих обстоятельствах -квалифицированный, выраженный всловах закона: «… а при отягчающих обстоятельствах наказывается...». Такую жепозицию занимал П. В. Замосковцев, предлагавший относить к числу отягчающихответственность обстоятельств посягательства на жизнь работника милиции илинародного дружинника в связи с их служебной или общественной деятельностью поохране общественного порядка, наряду с наступлением смерти названных лиц,обстоятельства, указанные в пунктах «г», «д», «е», «ж», «з», «и», «л» ст. 102УК РСФСР, наличие хотя бы одного из которых в действиях виновного давало судуправо применить к нему смертную казнь[32].
О. Ф. Шишов,не соглашаясь с этим, возражал против утверждения о «двухсоставности» ст. 191(2) УК, считая его ошибочным в том, что наличие отягчающих обстоятельств вданном случае не влияет на квалификацию, а учитывается судом лишь приназначении меры наказания, так как санкция ст. 191 (2) УК выступает здесь какабсолютно определенная2. Он указывал, что при решении вопроса овозможности применения смертной казни суд должен руководствоваться ст. 102 УКРСФСР, а также в ряде случаев учитывать положения ст. 39 УК РСФСР. Необходимоотметить, что О. Ф. Шишов, как и многие ученые в тот период времени, обращалвнимание на необоснованное установление законодателем абсолютно определеннойсанкции в виде смертной казни за это преступление, так как «… даже статьи оболее тяжких преступлениях, чем преступление, предусмотренное ст. 191 (2) УКРСФСР, не содержат абсолютно определенных санкций (например, санкция ст. 64 УКРСФСР, карающей за измену Родине).».
Кроме того,критическое отношение вызывает и структурное построение анализируемой нормы(ст. 191 (2) УК): «Посягательство на жизнь работника милиции или народногодружинника в связи с их служебной или общественной деятельностью по охранеобщественного порядка, — наказывается лишением свободы на срок от пяти допятнадцати лет, а при отягчающих обстоятельствах — смертной казнью». Как видноиз текста нормы, законодатель совершенно справедливо усилил ответственность запосягательство при наличии отягчающих обстоятельств, вполне обоснованнопрогнозируя их реальную возможность на практике. Но он, при этом, включилэлементы диспозиции в санкцию уголовно-правовой нормы, что неприемлемо. Посути, это должна была быть вторая часть статьи, то есть квалифицированныйсостав.
Редакция ст.317 УК РФ 1996 г. изложена более четко: «Посягательство на жизнь сотрудникаправоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких в целяхвоспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественногопорядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такуюдеятельность — наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцатилет либо смертной казнью или пожизненным лишением свободы.» Однако,усовершенствование формы конструкции нормы повлекло обеднение ее содержания.Отягчающие обстоятельства, которые органы следствия и суд устанавливают вбольшей части уголовных дел, возбужденных по ст. 317 УК РФ, в законе уже небыли названы. Это вряд ли способствует индивидуализации наказания, болееоптимальному применению ст. 60 УК РФ. Например, только по данными ИЦ ГУВДКраснодарского края посягательства на жизнь сотрудников правоохранительныхорганов в последние годы чаще всего совершаются в составе группы лиц: если в 1998 г. в составе группы действовало только 28,6 % от общего количества выявленных лиц, то в 1999 — 2000 г.г. этот показатель достиг 100 %. В 2001 — 2004 г.г. число лиц, совершивших такие посягательства,снижается и составляет в среднем 40%!.. Вообще, в юридическойлитературе давно отмечалась повышенная опасность убийств, совершенных группойлиц: «Психологический климат, возникающий в процессе таких убийств,характеризуется сплоченностью и согласованностью действий участников,настойчивостью в достижении преступной цели, вытекающих из особой эмоциональнойатмосферы, чувства подражания главарю или организатору… Зачастую именно этиобстоятельства являются причиной доведения до конца преступной цели, которыйкаждый из исполнителей, взятых в отдельности, не смог бы завершить в одиночку,учитывая особую тяжесть последствий — лишение жизни человека.» [33]
Эти словаможно с полной обоснованностью отнести и к посягательствам на жизнь сотрудникаправоохранительного органа, военнослужащего в целях воспрепятствования ихзаконной деятельности по охране общественного порядка. Недостаточноеобеспечение безопасности общественно-полезной деятельности этой категориипредставителей власти наносит существенный ущерб правопорядку, посколькустепень общественной опасности отмеченных преступлений очень велика. Онанепосредственно связана с тем особым вызовом государству, его органам,конкретным представителям власти, который проявляют преступники врассматриваемых ситуациях. Поэтому, на наш взгляд, возникла необходимостьпредусмотреть в рассматриваемом составе в качестве квалифицирующего признакагрупповой способ совершения. Кстати, в сходных составах — ст. 333 УК РФ«Сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению обязанностей военнойслужбы», ст. 334 УК «Насильственные действия в отношении начальника» — этотквалифицирующий признак предусмотрен: «совершение группой лиц, группой лиц попредварительному сговору или организованной группой».
Кроме того,по данным исследования 327 ситуаций боевого противостояния милиции ипреступников, проведенных профессором Д.Корецким и профессором М.Сильниковым,в 187 случаях (57,2 %) преступники применяли против сотрудников милиции оружиеили предметы, используемые в качестве оружия. В отличие от прошлых лет, когда сопротивлениеоказывалось преимущественно с помощью предметов общественно-бытовогоназначения, в настоящее врем почти в половине фактов противодействия милиции (48%) использовалось огнестрельное оружие заводского или самодельногоизготовления, газовые пистолеты, в том числе переделанные для стрельбы боевымипатронами, и взрывные устройства.
Авторовнастораживает очень высокий процент стандартного огнестрельного оружия (37,4%),который превышает даже удельный вес ножей (36,5%), традиционно лидирующих вкриминальных ситуациях. Использованные ножи, как правило, относятся к категориихозяйственных и не являются холодным оружием. На инструменты, другие предметы ивещества приходится 15,5%. Огнестрельное оружие преступников представлено восновном пистолетами и револьверами заводского изготовления (35,9%), причём лидируютотечественные пистолеты Макарова (14%) и Токарева (7,8%), на втором местеохотничьи ружья (26,6%) и обрезы (14,1%), затем автоматы Калашникова (10,9%).Характерно, что удельный вес самодельного и иного (например, пневматического)оружия невелик (4,8%). Эти сведения показывают, что криминалитет сегодня хорошовооружен. Поэтому не удивительно, что в средствах массовой информации все чащепоявляются материалы о фактах расправы над некоторыми работникамиправоохранительных органов с применением огнестрельного оружия[34].
На основанииизложенного и с учетом результатов изучения судебной практики, статистикипредставляется целесообразным дополнить ст. 317 УК РФ частью второй, суказанием конкретных квалифицирующих признаков: совершение группой лиц попредварительному сговору или организованной группой; с применениемогнестрельного оружия.
Принципиальныерасхождения позиций в уголовно-правовой литературе вызывает характеристикаобъективной стороны состава посягательства на жизнь сотрудникаправоохранительного органа (по УК РСФСР 1960 г. — на жизнь работника милиции или народного дружинника). По мнению некоторых ученых, при конструировании данногосостава преступления использован не совсем точный понятийный аппарат и, преждевсего, категория «посягательство». Как отмечал Я. М. Брайнин, «неопределенностьтермина «посягательство» в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 15.02.62г. «Об усилении ответственности за посягательство на жизнь, здоровье идостоинство работников милиции и народных дружинников» породило целуюлитературу этого вопроса.»1. Авторы, исследовавшие этот составпреступления, по-разному определяли объем понятия «посягательство на жизнь»:одни истолковывали его расширительно, включая в него не только убийство ипокушение на убийство, но и причинение тяжких телесных повреждений, опасных дляжизни (ч. 1 ст. 108 УК РСФСР); другие в рассматриваемое понятие включалипричинение тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть потерпевшего (ч. 2ст. 108 УК РСФСР); третьи же, наоборот, ограничительно толковали понятие«посягательство на жизнь», относя к нему только покушение на убийство работникамилиции или народного дружинника[35].
Споры средиученых по этому вопросу не прекратились и после принятия Пленумом ВерховногоСуда СССР Постановления «О судебной практике по применению законодательства обответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работниковмилиции и народных дружинников» от 3.07.1963 г., в котором разъяснялось, чтопод посягательством на жизнь этих лиц следует понимать «убийство или покушениена убийство работника милиции или народного дружинника в связи с ихдеятельностью по охране общественного порядка». Точка зрения, высказанная вПостановлении, разделялась многими учеными и судебной практикой2,хотя некоторые криминалисты продолжали либо расширительно трактовать понятие«посягательство на жизнь», включая в него не только убийство или покушение наубийство, но и другие насильственные действия, направленные на причинениелюбого вреда личности работника милиции или народного дружинника, заведомо длявиновного создающие реальную возможность наступления смертельного результата3,либо считали, что понятие «посягательство на жизнь» охватывает только покушениена убийство, но не само лишение жизни потерпевших.
Так,профессор С. В. Бородин отмечает: «Более сложным, по нашему мнению, являетсясоотношение умышленного убийства (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК) и посягательства нажизнь работника милиции и народного дружинника. 'Пленум Верховного Суда СССР в1963 году разъяснил, что посягательство на жизнь работника милиции илинародного дружинника, независимо от наступления преступного результата,надлежит рассматривать как оконченное преступление и квалифицировать по ст. 191(2) УК РСФСР (ст. 317 УК)...». Похожее разъяснение дано в Постановлении ПленумаВерховного Суда Российской Федерации от 24.09.1991 г. № 3 «О судебной практикепо делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции,народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей поохране общественного порядка» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФот 21.12.93 № 11), в котором сказано, что под посягательством на жизньработника милиции или народного дружинника в связи с выполнением имиобязанностей по охране общественного порядка понимается убийство либо покушениена убийство этих лиц.[36] Несоглашаясь с позицией Пленума, С. В. Бородин полагает, что она может бытьпризнана правильной только при условии, если считать, что под посягательствомследует понимать и оконченное убийство. По мнению автора, посягательство нажизнь — это только покушение на убийство, но не оконченное убийство. Это вытекаетиз этимологического содержания «посягать», «посягнуть» — покушаться, дерзать,замышлять, намереваться, и вряд ли от этого следовало отступать. Онприсоединяется к точке зрения профессора Э. Ф. Побегайло, что при такой позицииправило о применении специальной нормы вместо общей нормы при их конкуренции недолжно было бы распространяться на п. «в» ст. 102 ЦРСФСР, поскольку ст. 191 (2)УК РСФСР не охватывала оконченного состава преступления — убийства.
Не менеераспространенным в теории было положение о том, что состав преступления,предусмотренный ст. 191 (2) УК РСФСР, относился к категории усеченных составов,когда законодатель, чтобы подчеркнуть крайне высокую степень общественнойопасности преступления, перенес стадию оконченного преступления на моментначала совершения действий, направленных на причинение вреда объектууголовно-правовой охраны. Поэтому посягательство на жизнь работника милиции илинародного дружинника, по мнению О. Ф. Шишова, включало в себя как покушение наубийство этих лиц, которое квалифицировалось без ссылки на ст. 15 УК РСФСР, таки оконченное убийство2.
Так, судприсяжных Краснодарского краевого суда, рассматривая дело по обвинению Жила,возвращенное Судебной коллегией Верховного Суда РФ на новое рассмотрение покассационному протесту прокурора, признал обвиняемого Жилу виновным впосягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов, состоящем вубийстве двух работников отдела милиции и причинении трем работникам милициименее тяжкого вреда здоровью в результате взрыва гранаты, брошенной обвиняемымв здание отдела милиции. Кроме того, присяжные признали обвиняемогозаслуживающим снисхождения. Приговором Краснодарского краевого суда Жилаосужден к 10 годам лишения свободы за совершение преступления, предусмотренногост. 191 (2) УК РСФСР. Кассационная палата Верховного Суда РФ, рассматривая делопо кассационной жалобе осужденного, приговор суда оставила без изменения. Каквидим, суд, квалифицируя действия обвиняемого по ст. 191 (2) УК РСФСР, безссылки на ст. 15 УК РСФСР, придерживался позиции, что данный состав охватываеткак оконченное убийство, так и покушение на него.
В рамкахрассматриваемой проблемы целесообразно привести еще одно рассуждение профессораС. В. Бородина. Он подчеркивает, что в юридической литературе термин«посягательство» иногда употребляется для общей характеристики отдельнойкатегории преступлений, например, посягательство на жизнь, на личнуюсобственность и т.п. «Но здесь речь идет лишь о направленности группы деяний(разрядка моя — С.Б.) на определенный объект, из этого вовсе не следует, чтоотдельные оконченные преступления правильно отождествлять с «посягательством».Следовательно, напрашивается вывод, что если бы термин «посягательство» былсинонимом термину «преступление», то тогда указанная позиция Пленума ВерховногоСуда СССР и тех авторов учебников по Особенной части уголовного права, которыес этой позицией солидарны, могла быть приемлемой.
В принципе,можно согласиться с точкой зрения профессора С.В. Бородина о не совсем удачнойформулировке состава преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ. Однакохотелось бы отметить, что в анализируемой ситуации возникают не толькотерминологические проблемы (хотя и они важны), существенное значение имеютпоследствия применения того либо иного термина: определение момента окончанияпреступления; установление пределов наказуемости за совершенное общественноопасное деяние с учетом ст. ст. 30 и 66 УК РФ; индивидуализация наказаниявиновным. Разногласия между принципиальными положениями, закреплёнными в Общей частиУК РФ, и конструкциями отдельных составов в Особенной части приводят к ошибкамв следственной и судебной практике. Касается это и нормативных предписаний опредварительной преступной деятельности (ст. 30 УК РФ) и ст.317 УК РФ.Указанные предписания фактически утрачивают свой смысл, общий характер тогда,когда в Особенной части без каких-либо предварительных оговорок оконченнымпреступлением признаются действия покушавшегося лица. Справедливо отмечаетпрофессор В. П. Коняхин, что «гармонизация соотношения Общей и Особенной частейявляется одним из важнейших стратегических направлений дальнейшегосовершенствования всего Уголовного кодекса Российской Федерации в целом»1.По мнению А. В. Васильевского, «нецелесообразно конструирование таких составов,в которых одинаково наказывается и покушение, и реальное причинение вреда(ст.317 и др.). Это снижает дифференциацию ответственности.» .[37]
Например,Краснодарский краевой суд переквалифицировал со ст. 317 УК на ч. 1 ст. 318 УКдействия обвиняемого Кочумяна, который сопротивлялся задержанию работникамимилиции и, замахнувшись ножом, пытался нанести два удара, от которыхпотерпевший уклонился; угрожал убийством работникам милиции и причинил легкийвред здоровью одного из них. Суд в приговоре от 29.07.1998 г. указал, что вданном случае обвиняемый применил насилие, не опасное для жизни и здоровья, иугрозы применения насилия в отношении представителя власти в связи сисполнением им своих должностных обязанностей и приговорил Кочумяна по ч. 1 ст.318 УК к 2 годам лишения свободы. Кассационный протест прокурора нанеобоснованную переквалификацию и назначение мягкой меры наказания Судебнаяколлегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила без удовлетворения, априговор — без изменения. В своем определении от 19.11.1998 г. она указала, чтов судебном заседании достоверно не установлено умысла на убийство или покушениена убийство работников милиции. В той конкретной обстановке работникам милиции,имеющим при себе автомат и пистолет, не могло существовать реальной угрозыубийством со стороны вооруженного ножом нападение на жизнь совершается «позлобе на работников милиции и народных дружинников вообще, безотносительно кконкретной личности». Поэтому, по ст. 191 (2) УК квалифицировалосьпосягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника, даже ненаходящихся при исполнении служебных обязанностей, но по поводу их деятельностипо охране общественного порядка, под которой понимались действия, направленныена пресечение любых преступлений, а не только посягательств на общественныйпорядок.[38]
Носуществовала и прямо противоположная позиция, согласно которой «посягательствана жизнь сотрудника милиции или народного дружинника за их прошлую служебнуюили общественную деятельность по охране общественного порядка, с цельюпрекращения такой деятельности в будущем либо просто по злобе на этих лиц неохватываются рамками термина «в связи с исполнением служебной или общественнойдеятельности» и не могут быть квалифицированы по ст. 191 (2), а только попункту «в» ст. 102 УК РСФСР.».
Множественностьтолкований указанной категории была устранена законодателем при принятии Уголовногокодекса РФ 1996 г., в ст. 317 которого прямо говорится об ответственностиза посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа,военнослужащего, совершенного, в том числе, из мести за законную деятельностьэтих лиц, что является позитивным моментом, так как способствует единообразномуприменению рассматриваемой нормы.
Однако, понашему мнению, законодательная конструкция анализируемого состава преступленияв действующем УК РФ (так же как и в предыдущем), все же не может быть признанаудачной, а теоретическая и правоприменительная интерпретация объективнойстороны посягательства на жизнь работника правоохранительного органа не вполной мере соответствует принципиальным положениям уголовного права. Подобныйвывод нам позволил сделать следующий анализ отдельных основных категорий Общейчасти уголовного права, современный уровень теоретических исследований которыхдостаточно высок и обстоятелен. Посредством создания понятия преступления,через его признаки (деяние, общественная опасность, уголовная противоправность,виновность, наказуемость) ученые раскрывают структуру основания уголовнойответственности, приходя к выводу, что «единственным основанием уголовнойответственности признается совершение деяния, содержащего все признаки составапреступления». Следовательно, проблема единого критерия уголовнойответственности проистекает из теории преступления и разрешается, как видим, впределах соответствия понятия уголовного правоотношения с категорией составапреступления. На правоприменительной стадии осуществляется оценка преступленияв рамках конкретного факта, реального общественно опасного поведения. Понятиеуголовного правонарушения определяет процесс квалификации, дает возможностьправоприменителю, руководствуясь признаками общего понятия, решать вопрос овозможности привлечения лица к уголовной ответственности за конкретное деяние.
Понятие преступления,генезис представлений о котором имеет многовековую историю, основано в настоящеевремя на достаточноI обстоятельной, концептуальной базе. Законодатель, выдающиесяученые -«криминалисты при создании дефиниции преступления вкладывали в еесодержание свойства, признаки, играющие роль определяющего начала. Так, в«Пояснительной записке к проекту Уложения о наказаниях уголовных иисправительных 1845 г.» при определении преступления был использован термин«посягательство», охватывающий и формы неоконченной преступной деятельности(приготовление и покушение)1.
Представленияо преступлении как «посягательстве» на соответствующие социальные благапридерживались многие последователи классической школы уголовного права (П. Д.Калмыков, А. Ф. Кистяковский, П. П. Пусторослев, Н. С. Таганцев и др.). Болеетого, профессор В. Д. Спасович научно обосновал целесообразность введения вправовую теорию слова «посягательство» в качестве терминологической основыпонятия преступления. Он отмечал: «Мы выбрали «посягательство», а не«нарушение» потому, что первое из этих понятий шире последнего, оно содержит всебе и совершенные правонарушения, и покушение на правонарушение, и дажеприготовление к правонарушениям.»3. Его поддерживал С. В. Познышев,который полагал, что «Понятие посягательства обнимает человеческое поведениекак положительного, так и отрицательного характера,… как преступлениеоконченное, так и покушение».
Данная точказрения продержалась в теории уголовного права до пятидесятых годов XX века, когда в советскомуголовном праве наметился «возврат» от термина «посягательства» к термину«преступление» как единому смысловому и логическому аналогу понятия. Но тем неменее, и в последующие годы, и в настоящее время термин «посягательство»употребляют в качестве синонима термину «преступление», отдавая емупредпочтение. Так, М. П. Карпушин и В. Н. Курляндский отмечают: «слово«посягательство» более полно подчеркивает и объективную, и субъективнуюобщественную опасность.». Профессор Н. Ф. Кузнецова полагает, что«Посягательство немыслимо без нанесения ущерба… В этой связи нампредставляется более правильным определять преступление не как действие илибездействие, лишь направленное на причинение вреда правоохраняемым объектам...,а как общественно опасное посягательство.».
Такимобразом, авторы придают термину «посягательство» методологическую окраску,исключительную юридическую нагрузку. Так, профессор А. И. Марцеваргументировано, достаточно обоснованно доказывает необходимость введения этогопонятия с целью «более ярко подчеркнуть специфику преступного деяния». С учетомизложенного, будет правомерным вывод, что преступление — это поведение всоциально — психическом аспекте и преступление — это посягательство вюридическом аспекте. Теория общественных отношений позволяет раскрытьюридическую сторону процесса посягательства (преступления), объяснить, почемубез фактических последствий может быть причинен вред правовой. На этот аспектрассматриваемой проблемы обращает внимание профессор В. С. Прохоров. Онотмечает, что «каждое преступление (посягательство) независимо от егозаконодательной конструкции, независимо от того, удалось ли довести его доконца или преступная деятельность была прервана на стадии покушения или приготовления,дезорганизует общественные отношения.». В противном случае, говорить о«посягательстве (разрядка моя — С.Б.) на социальные блага на ранних стадияхпреступной деятельности, подразумевая только фактические последствия, — подчеркивает профессор Н. Ф. Кузнецова, -было бы не совсем верно».
При этомнельзя не подчеркнуть, что действующее уголовное законодательство такжеупотребляет оборот «преступное посягательство» в качестве синонима понятиюпреступление. Часть 1 ст. 2 УК РФ гласит: «Задачами настоящего Кодексаявляются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, окружающейсреды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств(разрядка моя -С.Б.)...».
Понятиепреступления (посягательства), занимая важное место в институционной структуреОбщей части уголовного права, как категория более высокого уровня,взаимодействует с иными институтами Общей части и конкретными составамипреступлений. На стадии криминализации общее понятие преступления(посягательства) непосредственно влияет на процесс юридического конструированиясостава общественно опасного деяния, а на стадии правоприменения воздействуетна процесс квалификации преступлений. Между общим понятием преступления(посягательства) как основополагающим началом должна быть проведена логическаяи содержательная параллель с конкретным уголовным правонарушением, признакикоторого изложены в диспозиции соответствующей уголовно-правовой нормы.Создается логическая модель соотношения категорий общего и отдельного, которуюпронизывают понятия предварительной преступной деятельности, соучастия и иныеинституты Общей части уголовного права (вина, возраст, вменяемость). Поэтомуанализ юридического состава и оценка признаков, его образующих, например,насильственного преступления (посягательства) против порядка управления, должнысоответствовать отмеченным принципиальным положениям.
Итак, понятиепреступления (посягательства) не только формирует центральные институты общейчасти уголовного законодательства, но и как важнейшая научная категорияявляется необходимым для развития и совершенствования его Особенной части, какотрасли знаний, а равно и для научно обоснованного формулирования конкретныхнорм1. Однако, конкретная уголовно-правовая норма, как категорияотдельного, должна содержать описание признаков конкретного преступного деяния,а не обобщенное понятие, не посягательство вообще, а убийство сотрудника правоохранительногооргана, применения конкретного насилия в отношении представителя власти и т.д.2.Поэтому, по нашему мнению, применение термина «посягательство» допустимо толькопри формулировке названия главы, в крайнем случае — статьи, но в самойдиспозиции соответствующей уголовно-правовой нормы необходимо конкретизировать,не боясь излишней, детализации, суть, содержание общественно опасного поведения.Кстати, законодательство зарубежных стран, что было отмечено в третьемпараграфе первой главы, придерживается, как правило, подобной формулировки.
Подводя итогипроведенного анализа уголовного законодательства Российской Империи,действующего Уголовного кодекса РФ, зарубежного уголовного законодательства,концептуальных исследований проблем понятия преступления (посягательства)ведущих ученых — криминалистов, можно сформулировать следующие выводы: термин«посягательство», категория общего, рассматривается большинством специалистов,как правило, в качестве синонима термину «преступление», также играющего ролькатегории общего;
- понятием«посягательство» охватываются, по мнению Н. С. Таганцева, В. Д. Спасовича, С.В. Познышева С. В., Бородина, Э. Ф. Побегайло и других, все стадиипредварительной преступной деятельности (приготовления, покушения, оконченногосостава), поэтому, если следовать позиции Пленума, признающей посягательство нажизнь сотрудника правоохранительного органа оконченным уже на стадии покушения,и отдельных авторов, солидарных с нею, то оконченным данное преступление должнобыть признано и на стадии приготовления;
- пределы использованиятермина «посягательство» в законотворческой деятельности должны быть, по нашемумнению, ограничены названием главы или статьи, но он не может быть положен воснову характеристики конкретного состава;
- стремление законодателяусилить предупредительный потенциал ст. 317 УК РФ (ст. 191 (2) УК РСФСР) путемприменения термина «посягательство» не достигло поставленной цели, а толькоспособствовало ошибкам и недостаткам при квалификации анализируемых деяний, накоторые неоднократно обращает Пленум Верховного Суда. По нашему мнению,наиболее приемлемый способ достижения поставленной законодателем цели — этоуказать в диспозиции о равной наказуемости оконченного убийства и покушения наубийство сотрудника правоохранительного органа (таким путем, например, пошлисоздатели нового Уголовном кодекса Украины);
— представляется целесообразным дополнить ст. 317 УК РФ частью второй, суказанием конкретных квалифицирующих признаков: совершение группой лиц попредварительному сговору или организованной группой; с применениемогнестрельного оружия;
— редакциядиспозиции ст. 317 УК РФ не в полной мере отвечает современному уровнюзаконодательной техники и требует определенного уточнения. Предлагаемый намивариант следующий:
1. Убийство,покушение на убийство сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, вцелях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охранеобщественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести затакую деятельность, а равно их близких в тех же целях либо по тем же мотивам, — наказывается лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет, либо смертнойказнью или пожизненным лишением свободы.
2. Убийствосотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, в целяхвоспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественногопорядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такуюдеятельность, а равно их близких в тех же целях либо по тем же мотивам,совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой,а равно с применением огнестрельного оружия, -наказывается смертной казнью илипожизненным лишением свободы.».
ГЛАВА 3 КВАЛИФИКАЦИЯПОСЯГАТЕЛЬСТВА НА ЖИЗНЬ
СОТРУДНИКАПРАВООХРАНИТЕЛЬНОГО ОРГАНА ПО
СУБЪЕКТИВНЫМ ПРИЗНАКАМСОСТАВА
3.1 Содержаниесубъективной стороны посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
Проблемыквалификации ошибки органов следствия и суда нередко связаны с неточной оценкойсодержания субъективной стороны посягательства на жизнь сотрудникаправоохранительного органа. Этому способствует и то обстоятельство, что вмонографической, да и в учебной литературе нет единого подхода к характеристикепризнаков субъективной стороны данного преступления. Это касается, преждевсего, оценки формы и вида вины, а также мотива и цели преступления. Неслучайно отмеченные вопросы становились объектом обсуждения Пленума ВерховногоСуда СССР, РСФСР, РФ как при рассмотрении конкретных уголовных дел, так и приобобщении и оценке судебной практики по данной категории дел. В связи с этим, врамках диссертационного исследования представляется необходимым более детальнорассмотреть субъективную сторону посягательства на жизнь сотрудникаправоохранительного органа, его внутреннюю характеристику.
Преступление,как отмечает А. И. Бойко, представляет собой «некое психофизиологическоеединство, союз мысли и поступка, души и тела, намерений и результата,нерасторжимую связь между доступным внешнему наблюдению событием и скрытой отпостороннего глаза тайной -психическими переживаниями злодея. Часть внутреннегодуховного мира лица, непосредственно отражающая преступный акт, естественнымобразом интересует законодателя и именуется субъективной стороной составапреступления»[39]. В реальнойпрактике объективная сторона и субъективная.
Определение вины,к сожалению, не нашло своего закрепления в уголовном законодательствеРоссийской Федерации, однако, в ст. 5 УК РФ 1996 г. вина впервые была законодательно внесена в качестве одного из принципов уголовного права (хотятеория уголовного права всегда основывалась на принципе ответственности толькоза виновное совершенные деяния): лицо подлежит уголовной ответственности толькоза те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественноопасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Данная нормакатегорически запрещает объективное вменение. Это означает, что уголовнойответственности без вины быть не может.
Анализируяточки зрения различных авторов, можно прийти к выводу, что вина — понятие многогранное,нуждающееся в рассмотрении через призму различных наук 1. ПрофессорБ. В. Здравомыслов полагает, что с психологической стороны вина — этосознательно-волевое внутреннее отношение лица к совершаемому им общественноопасному деянию. С юридической стороны вина — это отраженная в законекомбинация интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике субъектав связи с совершением деяния, предусмотренного законом в качестве преступления.С социальной стороны вина представляет собой антисоциальную, асоциальную илинедостаточно выраженную социальную установку лица, совершающего преступление,относительно важнейших ценностей общества1.
Профессор А.И. Рарог определяет вину как психическое отношение лица к совершенному имобщественно-опасному деянию, предусмотренному уголовным законом, и егообщественно опасным последствиям. Элементами вины являются сознание и воля,которые в своей совокупности образуют ее содержание2. Таким образом,вина характеризуется двумя компонентами: интеллектуальным и волевым.Предусмотренные законом сочетания интеллектуального и волевого элементов,характеризующие отношения лица к совершаемому им преступному деянию,дифференцируют вину на две формы -умысел и неосторожность, а последние — навиды: прямой и косвенный умысел, легкомыслие и небрежность (ст.ст. 25 и 26 УКРФ). Форма вины в конкретных преступлениях либо указывается в диспозицияхстатей Особенной части УК, либо подразумевается. Если характер действий илиуказанная в законе цель деяния свидетельствуют о том, что данное преступлениеможет совершаться только с умыслом, то форма вины может и не указываться вдиспозиции уголовно-правовой нормы. К таким преступлениям относится, вчастности, и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Всоответствии с императивной нормой УК (ч. 2 ст. 24) закреплено положение,согласно которому деяние, совершенное по неосторожности, признаетсяпреступлением лишь в том случае, когда это специально предусмотрено в законе.
Поскольку ссубъективной стороны преступление, ответственность за которое предусмотрена вст. 317 УК РФ, характеризуется умышленной виной, специальными целями и мотивомлишения жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или ихблизких, необходимо подробнее рассмотреть данные уголовно-правовые категории.
В ст. 25 УКРФ дается понятие умысла, несколько отличающееся от его понятия в прежнемУголовном кодексе (ст. 8 УК РСФСР). Определяя прямой умысел, законодательвыделил две формы предвидения общественно опасных последствий: возможность и неизбежность.В определении косвенного умысла отмечается лишь возможность предвидения такихпоследствий. Таким образом, прямой и косвенный умысел различаются как поволевому, так и по интеллектуальному моментам. Интеллектуальный момент прямогоумысла включает в себя осознание общественной опасности своих действий(бездействия), предвидение возможности или неизбежности наступления общественноопасных последствий, в то время как интеллектуальный момент косвенного умыслаисключает элемент предвидения неизбежности наступления таких последствий.Основное различие между прямым и косвенным умыслом коренится в волевом моменте,который для прямого умысла определяется как желание наступления общественноопасных последствий, а для косвенного — не желание, но сознательное допущениеэтих последствий либо безразличное отношение к ним.
Как ужеотмечалось, в юридической литературе нет единого мнения о содержаниисубъективной стороны рассматриваемого преступления, в частности, в оценкеконкретной формы вины. Одни авторы указывают, что данное преступление можносовершить только с прямым умыслом. Например, О. Ф. Шишов полагает, что«рассматриваемое преступление может быть совершено только с прямым умыслом».На этой же позиции стоит и П. В. Замосковцев, который отмечает, что «Перенесениезаконодателем момента окончания рассматриваемого преступления на началосовершения общественно опасных деяний обуславливает и специфику их субъективнойстороны. Любое такое преступление может быть совершено только с прямымумыслом». Причем, как отмечает Н. Д. Дурманов, «прямым умыслом виновногоохватываются не только действия, входящие в состав преступления, но идальнейшие, направленные на тот же объект действия, и их результат, находящиесяза пределами данного состава».[40]
С. В.Максимов также считает, что «Посягательство на жизнь сотрудникаправоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких может бытьсовершено лишь с прямым умыслом». Аналогичной точки зрения придерживается ипрофессор М. П. Журавлёв. По его мнению, наличие специальной цели и мотивапредопределяет только прямой умысел.
Другие авторыдопускают возможность совершения этого преступления как с прямым, так и скосвенным умыслом. Они придерживаются позиции, выработанной Пленумом ВерховногоСуда РСФСР в своем постановлении «О судебной практике по делам о посягательствена жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников ивоеннослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественногопорядка» от 24 сентября 1991 г. № 3 (в редакции постановления Пленума от 21декабря 1993 № И): «Поскольку под посягательством на жизнь работника милицииили народного дружинника в связи с выполнением ими обязанностей по охранеобщественного порядка понимается убийство либо покушение на убийство этих лиц,судам следует в соответствии со ст. 314 УПК РСФСР обосновывать в приговореустановленный по делу характер вины, учитывая при этом, что убийство указанныхлиц совершается как с прямым, так и с косвенным умыслом, а покушение на ихубийство — лишь с прямым умыслом».
Например,профессор Г. Н. Борзенков также полагает, что «Субъективная сторонапреступления, предусмотренная ст. 191 (2), характеризуется виной в формепрямого или косвенного умысла, если было совершено оконченное убийствоработника милиции или народного дружинника. Неоконченное убийство этих лицможет быть квалифицировано по ст. 191 (2) УК лишь при наличии прямого умыславиновного на причинение смерти потерпевшему. В содержание умысла виновноговходит сознание им того обстоятельства, что потерпевший является работникоммилиции или народным дружинником». Профессор 3. А. Незнамова подчеркивает:«Субъективная сторона преступления выражается в умышленной форме вины в видепрямого или косвенного умысла».
С нимисолидарен и А. В. Кладков, который также считает, что: «Субъективная сторонапреступления характеризуется прямым или косвенным умыслом при оконченномубийстве и только прямым умыслом при покушении на него.».
Профессор Ю.И. Бытко занимает «промежуточную» позицию в определении формы умысла присовершении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, невысказываясь однозначно в пользу какой-либо из приведенных точек зрения. Тем неменее, на наш взгляд, он придерживается той, согласно которой посягательство нажизнь сотрудника правоохранительного органа может быть совершено только спрямым умыслом. Он указывает, что «С субъективной стороны преступлениехарактеризуется умышленной виной и целью лишить жизни сотрудникаправоохранительного органа, военнослужащего или их близких. Виновный осознает,что посягает на жизнь указанных лиц, чтобы воспрепятствовать их законнойдеятельности или отомстить за такую деятельность. Случаи, когда виновный неосознает, что посягает на жизнь названных лиц, следует квалифицировать какумышленное убийство по соответствующим статьям УК РФ.». Ничего не говоря овозможности совершения оконченного преступления с косвенным умыслом, Ю. И. Быткоподчеркивает: «Покушение на жизнь сотрудника правоохранительного органа,военнослужащего или их близких возможно только с прямым умыслом… Приотсутствии у виновного умысла на убийство… причинение вреда здоровью илисмерти по неосторожности следует квалифицировать как соответствующеепреступление против здоровья или жизни по статьям 109, 111-118 УК, но не по ст.317 УК».[41]
Такимобразом, Пленум Верховного Суда РФ и солидарные с ним ученые рассматриваютособенности содержания интеллектуальных и волевых моментов умысла в зависимостиот стадии осуществления объективной стороны. В случае если совершено покушениена жизнь сотрудника правоохранительного органа, то есть субъект не смог довестипреступный умысел до конца по независящим от него обстоятельствам, то имеетместо прямой умысел, а если довел — то может быть не только прямой, но икосвенный. В принципе, мы не возражаем против содержания интеллектуальных иволевых моментов умысла при покушении, однако при этом нельзя не отметить, чтоПленум недооценил законодательное конструирование субъективной стороны составапосягательства на жизнь
сотрудникаправоохранительного орган, включающего в нее такие признаки как цель и мотивпреступления. Именно этими признаками предопределяется направленность умысла,особенности содержания его интеллектуальных и волевых моментов.
На основанииизложенного нам представляется более обоснованной точка зрения авторов,считающих, что преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, можно совершитьтолько с прямым умыслом. В виду того, что рассматриваемое деяние построено потипу «формального» состава, где последствия, не входящие в число обязательныхпризнаков объективной стороны, для решения вопросов о его юридической оценке(квалификации) не играют никакой роли, волевой элемент определяется отношениемк совершаемому общественно опасному деянию1. Под посягательством, втом числе и на жизнь сотрудника правоохранительного органа, как нами былоопределено в предыдущей главе, понимаются действия, обладающие по своимобъективным свойствам признаком общественной опасности независимо от фактанаступления вредных последствий. С данной позицией в теории уголовного правасогласны не все авторы. Например, профессор Б. С. Никифоров считает, что в«формальных» составах умысел характеризуется одним элементом (интеллектуальным)и одним признаком (сознание общественной опасности совершенного деяния),поэтому членение в них умысла на виды неприемлемо[42].Развивая эту мысль, большинство ученых-правоведов высказывают точку зрения,разделяемую и нами, что волевой момент при совершении преступлений с формальнойконструкцией перемещен с последствий на деяние и воля субъекта направленаименно на него, поэтому субъективная сторона таких преступлений характеризуетсяпрямым умыслом1. Кроме того, как было отмечено выше, в диспозициинормы содержится прямое указание законодателя на наличие в субъективной сторонепосягательства таких обязательных признаков как цель и мотив, которыепредполагают отношение лица к совершаемому им преступлению с прямым умыслом.
Такимобразом, рассматриваемое преступление, на наш взгляд, может быть совершено толькос прямым умыслом. Виновное лицо сознает, что его действия направлены насовершение убийства сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего,чтобы воспрепятствовать их законной деятельности по охране общественногопорядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такуюдеятельность, или на убийство их близких в тех же целях, предвидит неизбежностьили реальную возможность смерти этих лиц и желает этого.
Этот выводподтверждается и судебной практикой, исследование которой показало, что приустановлении в ходе судебного следствия степени вины подсудимого, совершившегопосягательство, прежде всего, выясняется наличие прямого умысла на убийство илипокушение на убийство.
Например,Президиум Верховного Суда РФ, удовлетворив протест заместителя ПредседателяВерховного Суда РФ, переквалифицировал действия осужденного со ст. 317 УК РФ нач. 1 ст. 318 УК РФ. Из материалов дела видно, что Т., держа в руке нож ивысказывая в адрес участкового инспектора В. угрозы убийством, пыталсяприблизиться к нему. Однако В. Удалось обезоружить Т. Обосновывая обвинение Т.по ст. 317 УК РФ, суд не указал в приговоре, на чем основаны его выводы оналичии в действиях Т. прямого умысла на убийство В. Между тем осужденный Т.утверждал, что «умысла на убийство участкового инспектора В. не имел и ножом нанего не замахивался». Президиум Верховного Суд РФ согласился с доводамипротеста о том, что поскольку вид угрозы в законе не конкретизирован, то этоможет быть как угроза нанесения побоев, так и угроза убийством, а равно угрозанеопределенного характера, что и имело место в данном конкретном случае. Притаких обстоятельствах действия Т. в отношении В. охватываются диспозицией ч. 1ст. 318 УК РФ как угроза применения насилия в отношении представителя власти всвязи с исполнением им своих служебных обязанностей.[43]
В обзорекассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного СудаРоссийской Федерации за 2000 год при анализе причин отмены приговоров снаправлением дел на новое расследование и новое судебное рассмотрение вкачестве одного из примеров ненадлежащего исследования умысла виновного лица,когда это имеет существенное значение для правильной квалификации его действий,приводится следующей: «Органами следствия 3. обвинялся по ст. 317 УК РФ впосягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Свердловскимобластным судом он был осужден по ч. 2 ст. 318 УК РФ за насилие, опасное дляжизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением имсвоих должностных обязанностей.
Рассмотревдело по кассационному протесту прокурора, считавшего неправильной квалификациюдействий осужденного по закону о менее тяжком преступлении, Коллегия указала,что, как признал суд в приговоре, не добыто убедительных доказательств прямогоумысла 3. на лишение жизни потерпевшего. У подсудимого отсутствовал умысел насовершение конкретных действий, хотя в описательной части приговора судустановил, что 3. с силой стягивал галстук на потерпевшем, отчего последнийзадыхался, эти действия представляли опасность для его жизни и здоровья и онпресек их выстрелом в ногу 3.
Такимобразом, вывод суда о направленности умысла виновного противоречив, в то времякак субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст.ст. 317, 318 УК РФ,предусматривает наличие только прямого умысла (разрядка моя — С.Б.).».
По этому жепути идут и местные суды. Так, приговором Краснодарского краевого суда от29.07.1998 г. действия Кочумян переквалифицированы со ст. 317 УК на ч. 1 ст.318 УК, на том основании, что в судебном заседании достоверно не былоустановлено умысла на убийство или покушения на убийство работников милиции.Сам подсудимый в ходе предварительного следствия и в судебном заседании об этомне говорил, свидетели также отрицали данное обстоятельство. Судебная коллегияВерховного Суда РФ в своем определении от 19.11.98г. оставила данный приговорбез изменения, а кассационный протест прокурора — без удовлетворения \
ПриговоромКраснодарского краевого суда от 06.02.98г., постановленным на основаниивердикта присяжных заседателей, Кривонос был признан полностью невиновным иоправдан по ст. 317 УК за отсутствием в его действиях состава преступления.Вердикт присяжных заседателей гласил о не доказанности того факта, чтоКривонос, вооружившись складным ножом, пришел домой к Фистоловичу и с цельюлишения его жизни, выхватив из кармана брюк нож, замахнулся на последнего, пытаясьнанести удар в жизненно-важный орган — в область груди. Определением от14.05.98г. Кассационная палата Верховного Суда РФ оставила данный приговор безизменения, а кассационный протест прокурора — без удовлетворения[44].
Такимобразом, мы видим, что при отсутствии у суда доказательств «желания»обвиняемого причинить смерть потерпевшему («волевого» элемента прямого умысла),его действия подлежат переквалификации или даже полному оправданию.
В другомделе, рассмотренным Краснодарским краевым судом с участием присяжных, былвынесен вердикт о доказанности вины Кутанича и постановлен обвинительныйприговор по ст. 317, п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 213, ч. 1 ст. 222. УК РФ.Присяжные и суд посчитали доказанным то, что Кулинич, с целью избежать своегозадержания преследовавшими его работниками милиции и пресечения их законныхдействий по охране общественного порядка, бросил в них имеющуюся у него ручную гранатуРГД-5, взрывом которой были причинены телесные повреждения средней тяжестиРябоконь, а Прасолову — тяжкие телесные повреждения и их смерть не наступила понезависящим от Кулинича обстоятельствам.
В данномслучае, обвинительный вердикт и приговор суда основываются, прежде всего, натом, что подсудимый, покушаясь на жизнь работников милиции, желал наступленияих смерти, но не смог довести свой преступный умысел до конца по независящим отнего обстоятельствам.
Другимиобязательными элементами субъективной стороны посягательства на жизньсотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких вцелях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц либо из мести затакую деятельность, являются, как мы видим, либо специальная цель, либо мотив.
Дляопределения роли и значения указанных категорий в структуре субъективнойстороны рассматриваемого преступления необходимо обратиться к соотношению этихпонятий в общефилософском смысле.
В философскомплане цель — это тот идеальный образ, к которому стремится лицо, или модель,которую оно намерено получить вследствие той или иной деятельности .
Целенаправленность- отличительная черта любой человеческой деятельности. Человек, прежде чемсовершить какие-то действия, определяет цель (модель будущего), которую онстремится достичь с помощью этого действия. Целенаправленным является иобщественно опасное деяние, но в этом случае цель имеет более специфическоезначение. Цель преступления -это тот желаемый результат, который стремитсядостичь лицо, совершая общественно опасное деяние, содержащееся в Особеннойчасти УК РФ.
Цель определяет направлениедеятельности, она не возникает без мотива. Говоря об основаниях классификациицелей, о ее уголовно — правовом значении, следует отметить, что данные основанияаналогичны основаниям классификации мотивов преступлений, так же, как ианалогичны значения для уголовного права и судебной практики этихфакультативных признаков субъективной стороны преступления.
Мотив определяет поведение несам по себе, а только в соотношении с целью, в связи с теми результатами, кдостижению которых стремится лицо, совершая то или иное действие. Мотив и цель- понятия тесно связанные, взаимообусловленные. Цель всегда опосредованамотивом, так же, как мотив опосредован целью. От мотива зависит, как человекформулирует цель, цель же определяет, каким способом будет осуществленовозникшее намерение.
Обязательнымипризнаком субъективной стороны рассматриваемого нами состава преступления,предусмотренного ст. 317 УК РФ, являются специальная цель — воспрепятствоватьзаконной деятельности по охране общественного порядка и обеспечениюобщественной безопасности, и мотив -отомстить за такую деятельность.Воспрепятствование означает попытки предотвратить, прекратить, видоизменить еев настоящем или предотвратить, не допустить выполнение этой деятельности вбудущем. Такая деятельность должна быть законной, в противном случаепосягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов иливоеннослужащих в связи с их незаконными действиями следует оценивать какумышленное убийство, предусмотренное ч.1 ст. 105 УК, или ч. 1 ст. 108 УК.
Посягательствоиз мести может быть совершено как при исполнении указанными лицами своихобязанностей, так и за уже выполненные действия. Потерпевшими в данном случаемогут быть лица, уже не являющиеся сотрудниками правоохранительных органов.Кроме того, с такой же целью или мотивом может быть совершено посягательство наблизких сотрудникам правоохранительных органов и военнослужащим лиц.
Трудностьопределения мотива в праве вызывается, прежде всего, тем, что в общейпсихологии — науке, призванной уделять особое внимание проблеме мотивацииповедения, — имеются большие расхождения в характеристике этого понятия.Бельгийский психолог Ж. Нюттэн заметил, что «психологи далеки от согласия ввопросе о том, какое место занимает мотивация в изучении объяснения поведения».При выяснении содержания мотива преступления и определении его соотношения сдругими признаками в общественно опасном деянии необходимо исходить из спецификии особенностей человеческого поведения, которое по своему социально — психологическому содержанию — явление весьма сложное, многоплановое. Вопределении мотива должна быть, прежде всего, подчеркнута его основная функция,та роль, которую он выполняет, когда человеку приходится принимать решение,делать определенный выбор. Поэтому определение мотива как побуждения, которымруководствовалось лицо, совершая то или иное действие, достаточно полноотражает специфику этого понятия и его роль в механизме человеческогоповедения. Применительно к уголовному праву можно сказать, что мотив — этоосознанное побуждение, которым руководствуется лицо, совершая преступление.
Конечно,данный признак далеко не исчерпывает содержание мотива. Но он подчеркивает туосновную функцию, которую выполняет мотив в механизме человеческого поведениявообще и противоправном поведении в частности.
Дляправильной уголовно-правовой оценки большое значение имеет классификациямотивов. Этому вопросу уделено определенное внимание в научной литературе.Некоторые ученые проводят классификацию мотивов по их характеру (например,месть, ревность). Однако такая классификация не оказывает заметного влияния науголовную ответственность, как и классификация мотивов, основанная на признакеустойчивости (ситуативные и личностные). Наиболее важное значение имеетклассификация, базирующаяся на моральной и правовой оценке мотивов. С этойточки зрения все мотивы можно подразделить на низменные и лишенные низменногосодержания.
Низменные — те мотивы, с которыми УК 1996 г. связывает усиление уголовной ответственности.Низменными являются такие мотивы, как корыстные, хулиганские, национальной,расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести, связанные сосуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественногодолга, месть за правомерные действия других лиц.
Мотивы, скоторыми закон не связывает усиление уголовной ответственности, относятся к неимеющим низменного содержания (ревность, личная неприязнь, карьеризм и такдалее). В некоторых случаях мотив может выступать в качестве обстоятельства,смягчающего наказание, например, мотив сострадания к потерпевшему.
Мотив можетиметь различные уголовно — правовые значения, превращаясь в некоторых составахпреступления в обязательный признак субъективной стороны (как в рассматриваемомнами составе посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа),изменяя квалификацию, выступая в качестве отягчающих или смягчающих наказаниеобстоятельств, если они не указаны законодателем при описании основного составапреступления и не предусмотрены в качестве квалифицирующих признаков.
Как былосказано выше, законодатель определил в качестве обязательных признаковсубъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 317 УК, специальнуюцель в виде воспрепятствования законной деятельности сотрудникаправоохранительного органа или военнослужащего по охране общественного порядкаи обеспечению общественной безопасности, либо мотив мести за такуюдеятельность. Понятие и содержание указанной деятельности раскрыто нами приописании объекта данного состава (параграф 2 настоящей главы), здесь же следуетотметить особую важность установления наличия или отсутствия цели и мотива приквалификации судами преступного посягательства по ст. 317 УК, разграничении сосмежными составами, например, с п. «б» ст. 105 УК, и вынесении обвинительногоприговора.
Как отмечаетпрофессор С. В. Бородин, для квалификации, а следовательно, и для отграниченияодного преступления от другого необходим анализ всех признаков составовсопоставляемых преступлений, благодаря которому в каждом конкретном случаеимеется возможность отграничить убийство от других преступлений, связанных слишением жизни человека. Он подчеркивает, что объект посягательства не всегдаможет служить критерием отграничения убийства от других преступлений, поэтомунемаловажное значение имеет выяснение субъективной стороны преступногопосягательства.
Такимобразом, при совершении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительногооргана, военнослужащего или их близких всегда имеется умысел на лишение жизничеловека, но наличие субъективной стороны состава преступления — целивоспрепятствования законной деятельности либо мотива мести за такуюдеятельность, исключает квалификацию преступления по ст. 105 УК.Соответственно, посягательство на жизнь указанных лиц на почве личныхнеприязненных взаимоотношений надлежит оценивать как преступление противличности. Так же следует квалифицировать и действия виновного, заблуждавшегосяотносительно личности сотрудника правоохранительного органа, военнослужащегоили их близких. И наоборот, когда виновный считает, что посягает на жизньсотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, а насамом деле убивает простого гражданина, деяние следует квалифицировать посовокупности как умышленное убийство (ст. 105 УК) и покушение на преступление,предусмотренное ст. 317 УК. В данном случае при определении формы виныучитывается влияние так называемой фактической ошибки, которую А. А.Пионтковский определял как неправильное представление лица о фактическихсвойствах или последствиях совершаемых действий \ Он отмечал, что фактическаяошибка может быть: а) ошибкой, относящимся к фактическим обстоятельствам,образующим объективную сторону состава преступления; б) ошибкой, относящейся ксвойствам непосредственного объекта посягательства, и в) ошибкой, относящейся кразвитию причинной связи между действиями субъекта и наступившим преступнымрезультатом (ошибка в причинности). В приведенном выше примере налицо будетошибка субъекта в непосредственном объекте посягательства.
Примеромфактической ошибки первого рода может служить такая ситуация, которую приводитПленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении № 3 от 24.09.1991 г. «Осудебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинствоработников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнениемими обязанностей по охране общественного порядка». Он отмечает, что в техслучаях, когда посягательство на жизнь, здоровье или достоинство гражданинасовершено в связи с исполнением им обязанностей по охране общественногопорядка, но потерпевший исполнял эти обязанности не в качестве народного дружинника,а члена какого-либо иного добровольного объединения или общественнойорганизации, совершенные в отношении его противоправные действия следуетквалифицировать не по ст. ст. 191 (1), 191 (2), 192 (1) УК РСФСР, а взависимости от обстоятельств дела — по п. «в» ст. 102 и ст.ст. 191, 192, 193или другим статьям УК РСФСР. Как видим, деятельность лица, несмотря нафактическую ошибку, сохраняет все признаки преступной деятельности.
Ошибка впричинности заключается в неправильном представлении субъекта о причинной связимежду совершенным им действием и наступившим преступным результатом. Такаяошибка, по мнению А. А. Пионтковского, вообще не устраняет умышленностисовершенных действий, так как у субъекта при этом имеется предвидение какфактических обстоятельств, относящихся к объективной стороне преступления, таки реальной возможности наступления преступного результата при определенномразвитии причинной связи. Ошибка в причинности может исключить лишь вменениепреступного результата в качестве оконченного умышленного преступления. Однакодля этого она должна состоять в таком несоответствии между действительным ипредполагаемым развитием причинной связи, которое выходит за пределы общегопредвидения развития необходимой причинной связи. В таком случае уголовнаяответственность должна определяться за покушение на преступление.
Например,посягая на жизнь сотрудника правоохранительного органа в целяхвоспрепятствования его законной деятельности, лицо стреляет в него изогнестрельного оружия, но, попадая в бронежилет, не причиняет ему смерти, асбивает с ног и смерть потерпевшего наступает от удара головой о мостовую.Данные действия должны квалифицироваться как покушение на посягательство нажизнь сотрудника правоохранительного органа путем причинения огнестрельногоранения (ч. 3 ст. 30, ст. 317 УК РФ) и причинение смерти по неосторожности (ч.1 ст. 109 УК РФ).
Еще однимслучаем ошибки в причинности будет тот случай, когда субъект совершает действиес умыслом достигнуть определенного преступного последствия (например, смертисотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования его законнойдеятельности), который наступает в действительности в результате не данногодействия, а другого, совершенного субъектом с иными намерениями (например,чтобы скрыть следы преступления). Предвидение субъекта не охватывает здесь дажеобщих черт действительного развития причинной связи между действием инаступившим результатом, то есть предвидение возможного развития причиннойсвязи вовсе не совпадает в этих случаях с ее действительным развитием. Поэтомупервое из совершенных действий должно рассматриваться как покушение насовершение соответствующего умышленного преступления и в нашем случаеквалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и ст. 317 УК РФ, а последующие действия взависимости от конкретных обстоятельств — как неосторожное или случайноепричинение результата, то есть смерти, и квалифицироваться по ч. 1 ст. 109 УКРФ. В тех случаях, когда второе действие, имея цель скрыть совершенноепреступление, тем не менее предпринимается субъектом преступления приотсутствии у него полной уверенности, что преступный результат уже наступил, вовсем совершенном не будет и ошибки в причинности — его следует рассматриватькак одно умышленное преступление и квалифицировать по ст. 317 УК РФ.
Такимобразом, при вынесении обвинительного приговора суду необходимо точноустановить, что виновный сознавал, что посягает на жизнь именно сотрудникаправоохранительного органа, военнослужащего с целью воспрепятствовать законнойдеятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечениюобщественной безопасности, или на жизнь их близких в тех же целях. Если такаяцель отсутствует, то нужно установить мотив — месть за указанную деятельность.В случае не доказанности наличия в действиях подсудимого таких признаковсубъективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, онподлежит оправданию.
Итак,рассмотрев особенности характеристики субъективной стороны посягательства нажизнь сотрудника правоохранительного органа можно сделать следующие выводы:
- преступление,предусмотренное ст. 317 УК РФ, может быть совершено только с прямым умыслом. Виновноелицо сознает, что его действия направлены на совершение убийства сотрудникаправоохранительного органа, военнослужащего, чтобы воспрепятствовать их законнойдеятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественнойбезопасности либо из мести за такую деятельность, или на совершение убийства ихблизких в тех же целях, предвидит неизбежность или реальную возможностьнаступления их смерти и желает этого.
- судебная практика идет попути определения в действиях подсудимого прямого умысла на убийство указанныхлиц в качестве важнейшего основания для признания его виновным в совершениипреступления, предусмотренного ст. 317 УК.
- особую важность приквалификации судами преступного посягательства по ст. 317 УК, разграничении сосмежными составами, предусмотренными ст. 105,
277, 295 УКРФ, и вынесении обвинительного приговора имеют такие элементы субъективнойстороны преступления как специальная цель и мотив мести за законнуюдеятельность сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего.
3.2 Субъектпосягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа икриминологическая характеристика его личности
Предметомдальнейшего рассмотрения вопроса ответственности за совершение посягательствана жизнь сотрудника правоохранительного органа является определение субъектаданного преступления, одного из элементов состава преступления, без которогоневозможна уголовная ответственность.
Наукауголовного права и криминологии исходит из того, что понятие «субъектпреступления» и «личность преступника» хотя и связаны друг с другом, но нетождественны. Субъект преступления — это совокупность признаков,характеризующих лицо, совершившее преступление, вне рамок которой нет составапреступления. Это тот минимум свойств преступника, который необходим дляпризнания его субъектом данного преступления. Таким образом, признаки субъектапреступления являются составной частью юридического основания уголовнойответственности. Отсутствие хотя бы одного признака субъекта означаетотсутствие состава преступления в целом.
Субъектомпреступления по уголовному праву признается лицо, совершившее запрещенноеуголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие) испособное нести за него уголовную ответственность. Физическое лицо, совершившеепреступление, способно нести за содеянное уголовную ответственность, если онообладает следующими признаками: вменяемость, достижение установленногоуголовным законом возраста. В ст.ст. 11-13 УК РФ говорится о том, чтосубъектами преступления и уголовной ответственности могут быть гражданеРоссийской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства. Ограничениекруга возможных субъектов преступления физическими лицами означает, чтосубъектами преступления не могут быть юридические лица, то есть предприятия,учреждения, организации, партии. Необходимо отметить, что в теории уголовногоправа предложения о возможности признания юридического лица субъектомпреступления обсуждаются довольно широко1. Положительно этот вопросбыл решен и в обоих предварительных проектах УК, положенных в основу нового УК2.Однако при обсуждении и голосовании проекта в первом чтении в ГосударственнойДуме данное предложение не прошло, и новый УК в этом отношении остался напрежних позициях.
Субъектомпреступления должно быть обязательно вменяемое лицо, то есть способноеосознавать фактический характер и общественную опасность своего действия(бездействия) либо руководить ими. Лица невменяемые (ст. 21 УК РФ), лишенныетакой способности вследствие расстройства психики, не могут быть субъектамипреступления. Вместе с тем очевидно, что даже у психически здорового человекауказанная способность сознания и воли возникает только по достиженииопределенного возраста. В связи с этим уголовный закон устанавливаетопределенный возраст (ст. 20 УК РФ), по достижении которого лицо может бытьпривлечено к уголовной ответственности за совершенное преступление. Лицамалолетние, которые в силу своего возраста не способны в полной мере осознаватьопасность совершаемых ими действий (бездействия) или руководить ими, не могутбыть признаны субъектами преступления и не несут уголовной ответственности засовершенные ими общественно опасные деяния.
Всоответствии с ч. 1 ст. 20 УК РФ уголовной ответственности подлежит лицо,достигшее ко времени совершения преступления 16 лет. Лица, которым досовершения преступления исполнилось 14 лет, подлежат уголовной ответственностиза преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 20 УК РФ. Преступление,ответственность за совершение которого предусмотрена ст. 317 УК РФ, в этотперечень не входит. Таким образом, возраст субъекта преступного посягательствана жизнь сотрудника правоохранительного органа определен законодателем в 16лет. Лица, совершившие такое деяние в возрасте от 14 до 16 лет, подлежатуголовной ответственности за преступление против личности: по п. «б» ч. 2 ст.105 либо по ч. 3 ст. 30 и п «б» ч. 2 ст. 105 УК в зависимости от наступленияили не наступления смерти потерпевшего .
Устанавливаяобщий возраст уголовной ответственности с 16 лет, а за отдельные преступления — с 14 лет, уголовный закон учитывает, что с достижением такого возрастанесовершеннолетний в полной мере способен оценивать свое поведение, в томчисле, и преступное. Вместе с тем, новый УК РФ вводит правило (отсутствовавшеев прежнем УК РСФСР), позволяющее освободить несовершеннолетнего от уголовнойответственности даже по достижении им возраста уголовной ответственности. Всоответствии с ч. 3 ст. 20 УК РФ, если несовершеннолетний достиг возрастауголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии, несвязанного с психическим расстройством, был неспособен в полной мере осознаватьфактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либоруководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. В этих случаях речь,по сути дела, идет о своеобразной «возрастной» невменяемости.
Следуетотметить, что подобная норма существовала в российском дореволюционномуголовном праве. Так, в Уголовном уложении 1903 г. была сформулирована норма, в соответствии с которой не вменялось «в вину преступное деяние,учиненное несовершеннолетним от 10 до 17 лет, который не мог понимать свойстваи значения им совершаемого или руководить своими поступками» .
В УК РФопределены возрастные границы, от которых зависит способность лица нестиуголовную ответственность, — 16 и 14 лет. Однако это вовсе не значит, что завсе преступления, кроме перечисленных в ч. 2 ст. 20 УК РФ, уголовнаяответственность наступает с 16-летнего возраста. Фактически, за многиепреступления она наступает не с 16 лет, а с гораздо более зрелого возраста(например, ст.ст. 285, 286, 290, 328 и др.).
Следуетотметить, что в УК РФ содержится еще один возрастной показатель субъектапреступления, имеющий важное уголовно-правовое значение. В соответствии со ст.59 УК РФ смертная казнь не может быть применена к мужчинам, совершившимпреступление в возрасте до 18 лет и старше 65 лет. Таким образом, к субъектупосягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, который повозрасту попадает в указанные рамки, не может быть применена смертная казнь,предусмотренная санкцией данной статьи, и альтернативное пожизненное лишениесвободы — тоже.
Для выясненияпричин и условий роста насильственных преступлений против порядка управления, атакже для разработки более эффективных мер по их предупреждению, важноезначение имеет криминологическая характеристика личности сторон преступления,для определения которой в ответственность лиц с психофизическими особенностями ипсихогенетическими аномалиями.
Известно, чтов механизме любого криминального поведения определяющими являются личностьпреступника и ее связь и взаимодействие с объективной действительностью.Например, профессор А. Б. Сахаров писал: «Факт совершения преступления являетсяоснованием для качественно новой (и весьма существенной) социальной оценкиличности как личности преступника.»3. Таким образом, под личностьюпреступника следует понимать личность человека, совершившего преступление.Поэтому для правильной характеристики личности преступника в первую очередьнадо определить содержание понятия личности человека. В криминологии выработанотакое понятие: «это система социально-психологических свойств и качеств, вкоторых отражены связи и взаимодействие человека с социальной средойпосредством практической деятельности» и предложены следующие структурныеэлементы данной системы: 1) социальный статус, включающий в себя совокупностьпризнаков, отражающих место человека в системе общественных отношений (пол,возраст, семейное положение, уровень образования, принадлежность к социальнойгруппе и др.); 2) социальные функции, выраженные посредством показателейреальных проявлений личности в основных сферах деятельности(профессионально-трудовой, социально бытовой и др.); 3)нравственно-психологические установки, отражающие отношение человека к егопроявлениям в основных видах деятельности (отношение к общегражданским обязанностям,государственным органам, закону, правопорядку, труду, семье, к культурным ценностям).
Личностьправонарушителя, с одной стороны, понятие общесоциальное, с другой — юридическое. Познание личности правонарушителя в сфере… произведено черезизучение его системной структуры. Структура личности правонарушителя включаетследующие составляющие ее подсистемы (признаки): биофизиологические,социально-демографические, нравственные, психологические, социально-ролевые,уголовно-правовые и криминологические. Образуя единое взаимосвязанное целое,приведенные признаки не могут существовать отдельно, так как оказывают взаимноеопределенное влияние. Обозначенные признаки вполне соответствуют мнению видныхученых-криминологов Г. А. Аванесова, Ю. М. Антоняна, Т.А. Боголюбовой, В.Н.Бурлакова, В.Н. Кудрявцева и других, изучавших личность преступника, как одиниз основных составных элементов предмета криминологии. По определению В. С.Четверикова под личностью преступника следует понимать лицо, совершившеепреступление, в котором проявилась антиобщественная направленность, выражающаясовокупность негативных социально-значимых свойств, влияющих в сочетании свнешними условиями и обстоятельствами, на характер преступного поведения[45].Наиболее важными, с точки зрения понимания личности правонарушителя являютсяего криминологические признаки, поскольку они отражают степень ее деформации иособые свойства. Криминологический аспект проблемы эффективного противостояниянасильственным преступлениям против порядка управления, охватывает вопросысоставления обобщенной характеристики личности преступника в этой сфере1.
Определениесущности личности, как сознательно действующего существа, как совокупности двухсторон — внутренней (сознание) и внешней (деятельность) описал еще К. Маркс:«Сознательная жизнедеятельность непосредственно отличает человека от животнойжизнедеятельности».
Вкриминологии личностные свойства негативной направленности принято называтьобщественной опасностью личности. И задача любого криминологическогоисследования как раз и заключается в выявлении этих свойств, а также их глубиныи силы. Криминологический анализ личности преступника опирается навышеизложенные положения, но имеет и некоторые особенности. По мнению профессораЮ. М. Антоняна, отличие личности преступника от непреступника состоит внегативной направленности, реальными носителями которой выступают личностныесвойства, получившие законченное выражение в виде и характере преступногодеяния, являющегося основным мерилом ее глубины и силы.[46]Таким образом, можно сформулировать следующее понятие личности преступника: этосовокупность негативных (отрицательных) социально-психологических свойств личности,которая в определенной ситуации приводит к совершению преступления.
Свойстваличности преступников в уголовной статистике принято классифицировать наследующие группы:
1) Посоциально-демографическим признакам: мужчины, женщины; в возрасте 14 — 15; 16 — 17; 18 — 24; 25 — 29; 30 — 40 лет; старше 50 лет; по уровню образования: сначальным, с 8-классным; со средним и среднеспециальным; с высшим инезаконченным высшим.
2) По признакам социального положенияи роду занятий: рабочие, служащие, учащиеся, частные предприниматели, фермеры, пенсионеры;трудоспособные, но не работающие и не учащиеся; безработные.
3) По признакам местажительства и длительности проживания: город, сельская местность; постоянныйжитель, мигрант, переселенец.
4) По данным интенсивности ихарактеру преступной деятельности: повторность, рецидив (многократныйспециальный, особо опасный); в группе, в организованной группе.
5) По данным о состояниилица в момент совершения преступления: в состоянии алкогольного опьянения, всостоянии наркотического возбуждения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итогирассмотрения проблем посягательств на жизнь сотрудников правоохранительныхорганов в системе преступлений против порядка управления можно отметитьследующее:
Начиная с 1997 г. наблюдается тенденция роста числа погибших и раненых сотрудников правоохранительных органов ивоеннослужащих. Осложнение криминальной ситуации в стране обусловлено, в первуюочередь, за счет стремительного роста организованной преступности,значительного увеличения числа насильственных преступлений. Отчетливопроявляющееся стремление организованных преступных сообществ к проникновению вовластные структуры органически сопряжено с активизацией насильственных акций вотношении представителей власти и управления. С учетом складывающейсякриминальной ситуации в основу реформы уголовного законодательства России,завершившейся принятием нового УК РФ, было положено и концептуальное положениео том, что необходимо повысить уровень правовой защищенности сотрудниковправоохранительных и контролирующих органов, иных представителей власти, атакже граждан, участвующих в пресечении правонарушений. Ряд норм нового УК РФобеспечивает повышенную охрану жизни представителей власти, сотрудников правоохранительныхи контролирующих органов. В Уголовный Кодекс включены три состава посягательстводно из которых — посягательство на жизнь сотрудника правоохранительногооргана, военнослужащего в целях воспрепятствования их деятельности по охранеобщественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести затакую деятельность (ст. 317 УК). Преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ,может быть совершено только с прямым умыслом. Под правоохранительными органамиздесь понимается совокупность государственных органов, специальной функциейкоторых является борьба с правонарушениями и обеспечение законности.Потерпевшими при совершении комментируемого преступления могут быть: сотрудникправоохранительного органа или иного государственного органа, а также военнослужащий,осуществляющие в соответствии с действующим законодательством функции по охранеобщественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также близкиеэтих лиц.
В результатепроведенной работы было выяснено, что необходимо более конкретно в самомУголовном кодексе определить круг должностных лиц контролирующих государственныхорганов, выполняющих в установленном законом порядке указанные функции, которыемогут быть потерпевшими по данной статье. Также представляется целесообразнымдополнить ст. 317 УК РФ частью второй, с указанием конкретных квалифицирующихпризнаков: совершение группой лиц по предварительному сговору илиорганизованной группой; с применением огнестрельного оружия. Пределыиспользования термина «посягательство» в законотворческой деятельности должныбыть ограничены названием главы или статьи, но он не может быть положен воснову характеристики конкретного состава. И в заключении отметим, что наиболееприемлемый способ достижения поставленной законодателем цели — это указать вдиспозиции о равной наказуемости оконченного убийства и покушения на убийствосотрудника правоохранительного органа (таким путем, например, пошли создателинового Уголовном кодекса Украины).
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙЛИТЕРАТУРЫ:
Учебники и периодическиеиздания:
1. Криминогеннаяситуация в России на рубеже XXI века / Под ред. А.И. Гурова. М., 2000. С. 52 — 56.
2. Организованнаяпреступность — 2. Проблемы, дискуссии, предложения / Под ред. А.И. Долговой иС.В. Дьякова. М., 1993. С. 100.
3. Криминогеннаяситуация в России на рубеже XXI века / Под ред. А.И. Гурова. М.,2000. С. 21.
4. ОвчинскийВ.С. Стратегия борьбы с мафией. М., 1993. С. 107. Он же: Криминологические,уголовно-правовые и организационные основы борьбы с организованнойпреступностью в Российской Федерации. Диссертация доктора юридических наук вформе научного доклада. М., 1994. С. 19.
5. ГуровА.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М., 1990. С. 247.
6. Российскаягазета. М., 2002. 22 сентября.
7. Преступность,статистика, закон / Коллектив авторов. М., 1997. С. 5.
8. Преступность,статистика, закон / Коллектив авторов. М., 2002. С. 154.
9. ХохряковГ.В. Криминология. Учебник / Отв. ред. В.Н. Кудрявцева. М., 1999. С. 390-391.
10. ОстроумовС.С., Франк Л.В. О виктимологии и виктимности // Советское государство и право.1976. № 4. С. 76;
11. КоноваловВ.П. Виктимизация и ее статистическое выражение. Душанбе, 1978. С. 18;
12. ПолубинскийВ.И. Правовые основы криминальной виктимологии // Российское право. М., 2001. №4. С. 59
13. Криминология.Учебник для юридических вузов / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, С.В.Степашина. СПб., 1999. С. 191 — 192.
14. АкимоваН.В. Виктимность работников милиции и ее профилактика // Следователь. 1999. №4. С. 24-25.
15. Д.Корецкий, М. Сильников. Стражи порядка и бандиты: чей арсенал круче // http:// www.aferizm.ru
16. Криминологическиеи уголовно-правовые проблемы борьбы с насильственной преступностью. М.-Л.,1988;
17. ПобегайлоЭ.Ф. Деятельность органов внутренних дел по борьбе с тяжкими насильственнымипреступлениями. М., 1985.
18. ПобегайлоЭ.Ф. Новый этап в развитии российского уголовного законодательства /Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. Ростов-на-Дону, 1996. С.18.
19. БорисшшаС.А., Прохоров Л.А. Общественная опасность преступлений против представителейвласти: некоторые современные криминологические показатели // Права человека игражданина: законодательство и практика: Материалы научно-практическойконференции. Краснодар, 2001. С. 296.
20. Криминология.Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова. М., 1995. С. 274.
21. ОвчинскийВ.С., Овчинский С.С. Борьба с мафией в России. М., 1993;
22. ОсинВ.В. О борьбе с вооруженными видами организованной преступности // Советскаяюстиция. М., 1993. № 8. С. 24-25;
23. Организованнаяпреступность-2 / Под ред. А.И. Долговой и С.В. Дьяковой. М, 1993. С. 54, 82,247.
24. АнтонянЮ.М. Социологические и психологические проблемы исследования насилия // Сб.Серийные убийства и социальная агрессия / Под ред. А.О. Бухановского и Т.Б.Дмитриевой. Ростов-на-Дону, 1998. С. 13.
25. ДолговаА.И. Криминологические проблемы отдельных видов преступности // Причиныотдельных видов преступности и проблемы борьбы с ними. М., 1998. С. 4 — ДолговаА.И. Преступность в России // Советская юстиция. М., 1996. № 14. С.22 — 24;Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992; и другие.
26. БородинС.В. Борьба с преступностью: теоретическая модель комплексной программы. М.,1990;
27. ПобегайлоЭ.Ф. Тенденции современной преступности и совершенствование борьбы с ними. М.,1990.
28. ВолковМ. Что нам показывает статистика преступности // Вестник статистики. М., 1991.№ 3. С. 29 -33.
29. БорисихинаС.А., Прохоров Л.А. Насильственные преступления против представителей власти исовременная криминальная ситуация // Следователь. Федеральное издание. М.,2001. № 2. С. 20-21.
30. Д.Корецкий, М. Силъникое. Стражи порядка и бандиты: чей арсенал круче // http:// www.aferizm.ru
31. БорисихинаС.А. Указ. соч. О том же см.: Прохоров Л.А., Тащилин М.Т. Назначение наказанияи российская криминальная ситуация // Российская юстиция. М., 1999. № 8. С. 24- 25;
32. ТащилинМ.Т. Индивидуализация наказания судом присяжных по уголовному праву России:Дис.… канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 57 — 62.
33. РоговВ.А. Уголовное право и карательная политика в Русском государстве XV — XVII в.в. М., 1990. С. 66 — 70.
34. Российскоезаконодательство X — XX вв. М., 1986. Т.З. С. 108.
35. Российскоезаконодательство X — XX вв. М., 1986. Т.4. С. 23.
36. Российскоезаконодательство X — XX вв. М., 1990. Т.7. С. 203.
37. Российскоезаконодательство Х-ХХ вв. Законодательство эпохи буржуазно -демократическихреволюций. М., 1991. Т. 9. С. 240 — 271.
38. Уложениео наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1892. С. 267.
39. Историягосударства и права России. Учебник / Под ред. Ю.П. Титова. М., 1999. С. 238.
40. ТаганцевН.С. Уголовное уложение 1903 г. СПб., 1904;
41. СимоновБ. Уголовное уложение, высочайше утвержденное 22 марта 1903 года (действующиеглавы и статьи). Казань, 1908.
42. КрыленкоН.В. Революционные трибуналы в практике Российской пролетарской революции //Сб. «Октябрьский переворот и диктатура пролетариата». М., 1919. С. 10 — 12;
43. СаврасовЛ.А. Преступление и наказание в текущий переходный период // Пролетарскаяреволюция и право. М., 1918. № 5 -6.
44. ГелъферМ.А. Некоторые вопросы учения об объекте преступления в советском уголовномправе // Уч. зап. ВЮЗИ. Вып. VII. М., 1959;
45. КоржанскийН.И. Объект и предмет правовой охраны в СССР: Автореф. дис.… д-ра юрид.наук. М., 1981; Никифоров Б. С. Объект преступления. М., 1960;
46. ФроловЕ.А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы спосягательствами на социалистическую собственность: Автореф. дис.… д-раюрид.наук. Свердловск, 1971. и др.
47. ТаганцевН.С. Русское уголовное право. Т. 1. Л., 1968. С. 178 -182; Шонтковский А.А.Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961;
48. НикифоровБ. С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960.
49. Словарьпо уголовному праву / Отв. ред. проф. А.В. Наумов. М., 1997. С. 308.
50. ГалиакбаровР.Р. Уголовное право. Общая часть. Краснодар, 1999. С. 98 108;
51. НаумовА.В. Российское уголовное право. Общая часть. М., 1997. С. 146 155;
52. ПрохоровЛ.А., Прохорова М. Л. Уголовное право. М., 1999. С. 55 — 60; и ругие.
53. Уголовноеправо России. Общая часть: Учебник. М., 1998. С. 105 — 106; (Уголовное правоРоссийской Федерации. Общая часть. Саратов, 1997. С. 149 -151;
54. АрхиповИ.В., Иванов В.Ф. Уголовное право (альбом схем по Общей части). Саратов, 1997.С. 25; и др.
55. НаумовА. В. Российское уголовное право. Общая часть. Учебник / Под Ред. Б.В.Здравомыслова. М., 1996. С. 116 — 119;
56. Уголовноеправо. Особенная часть. Учебник / Под ред. И.Я. Козаченко и др. М., 1998. С.424;
57. УголовноеПраво России. Особенная часть. Учебник / Под ред. А.Н. Игнатова, Ю.А.Шрасжова.М., 1998. С. 419.
58. Проблемыметодологии системного исследования. М., 1970; Шрейдер Ю.А. К определениюсистемы // Научно-техническая информация. Серия 2. 1971. № 7;
59. ГаухманЛ.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. М.,1997. С. 17- 18.
60. НаумовА.В. Российское уголовное право. М, 1997. С. 147 -148; Понятие объектапреступления как охраняемого правового интереса обосновывается и в учебнике«Уголовное право России». Общая часть / Под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А.Красикова. М.,1998. С. 100-101.
61. ТаганцевН. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая: в 2-х т. Т. 1. М, 1994. С. 40.
62. Словарьпо уголовному праву / Отв. ред. А.В. Наумов. М., 1997. С. 305.
63. Уголовноеправо Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Пол ред. Б.Т.Разгелъдиева и А.Н. Красикова. Саратов, 1999. С. 483; Уголовное
64. АлехинА.П., Кармолщкий А.А., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации:Учебник. М., 1998. С. 12
65. Уголовноеправо Российской Федерации. Особенная часть: Учебник /Под ред. проф. Б. В.Здравомыслова. М., 2000. С. 469.
66. Уголовноеправо Российской Федерации. Особенная часть: Учебник /Под ред. д.ю.н., профессораБ.Т. Разгелъдиева и к.ю.н., доцента А.Н. Красикова. Саратов, 1999. С. 586;
67. Уголовноеправо. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, 3.А.Незнамовой, Г.П. Новоселова. М., 1998. С. 614.
68. АлехинА.П., Кармолицкий А.А., Козлов Ю.М.Административное право Российской Федерации:Учебник. М., 1998. С. 4 — 22;
69. Уголовноеправо Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Б. В.Здравомыслова. М., 2000. С. 469.
70. Российскоеуголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. М. П. Журавлева и С.И.Никулина. М., 1998. С. 407.
71. Российскаягазета. М, 2000. № 5. 10 января; ст.ст. 13, 14 Закона РФ от 21.07.1993 г. №5473-1 с изм. и доп., внесенными Федеральным законом РФ от 15.06.1996 г. №73-ФЗ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишениясвободы» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. № 33. Ст. 1316;
72. ГуценкоК. Ф., Ковалев М.А. Правоохранительные органы: Учебник для юридических вузов ифакультетов. М., 1997. С. 63 — 64.
73. Уголовноеправо Российской Федерации. Особенная часть: Учебник. Саратов, 1999. С. 588; .
74. ТрофимовН.И. Квалификация отдельных видов тяжких преступлений: Учебное пособие.Иркутск, 1974. С 124;
75. ЗамосковцевП.В. Ответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народногодружинника // Проблемы борьбы с преступностью. Омск, 1979. С. 68 — 69.
76. Курссоветского уголовного права. Часть Особенная. Л., 1978. Т. 4. С. 460.
77. ЗамосковцевП.В. Ответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народногодружинника // Проблемы борьбы с преступностью. Омск, 1979. С. 69.
78. Российскаягазета. М., 2001. № 52. 14 марта.
79. Комментарийк Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова и В.М.Лебедева. М, 2001. С. 296 -297. Российская газета. М., 2003 г. № 252. 16 декабря.
80. Уголовноеправо Российской Федерации. Особенная часть: Учебник. М., 2000. С. 476 — 477.
81. КладковА.В. Уголовное право Российской Федерации.Особенная часть: Учебник. М., 2000.С. 471.
82. Незнамова3.А. Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов. М., 1998. С. 666.
83. МаксимовС.В. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 1997. С. 722.
84. Уголовноеправо. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. проф. И. Я. Козаченко идр. М., 1998. С. 670.
85. Постановление№ 3 Пленума Верховного Суда РСФСР «О судебной практике по делам овымогательстве» от 04.05.1990 г., в ред. постановления №11 Пленума ВерховногоСуда РФ от 21.12.1993 г. // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССРи РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С. 515.
86. ПионтковскийА.А. Учение о преступлении по Советскому уголовному праву. Курс Советскогоуголовного права. Общая часть. М., 1966. С. 115.
87. КовалевМ.И. Проблемы учения об объективной стороне состава преступления. Красноярск, 1991;
88. КудрявцевВ.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960;
89. КузнецоваН.Ф. Значение преступных последствий.М., 1958;
90. ПионтковскийА.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961;
91. ПрохоровЛ.А., Прохорова М.Л. Уголовное право. Учебник. М., 1999. С.
92. НаумовА.В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973.
93. БорисихинаС.А. Некоторые дискуссионные аспекты характеристики объективной стороныпосягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа // Закон исудебная практика: Материалы межвузовской научно-практической конференции (28февраля 2001 г.). Краснодар, 2001. С. 264 — 271.
94. ТрофимовН.И. Об отягчающих обстоятельствах посягательства на жизнь работника милиции илинародного дружинника // Вопросы борьбы с преступностью по советскому законодательству.Труды Иркутского государственного университета им. А.А. Жданова, серияюридическая. Т. 45. Вып. 8, часть 4, 1969. С. 289; он же: Квалификацияотдельных видов тяжких преступлений: Учебное пособие. Иркутск, 1974. С. 132 — 136.
95. ЗамосковцевП. В. Ответственность за посягательство на жизнь работника милиции илинародного дружинника // Проблемы борьбы с преступностью. Омск, 1979. С. 79.
96. ЗаидовГ.А. Правильная квалификация умышленных убийств — важное условие предупрежденияпреступлений против личности // Сборник научных трудов. Ташкент, 1978. С. 53.
97. Д.Корецкий, М. Силъников. Стражи порядка и бандиты: чей арсенал круче // http:// www.aferizm.ru
98. О.Нескоблинова «Участковый «положил» двоих бандитов» // Комсомольская правда. М.,2000. 10 ноября; «Вчера, сегодня, завтра». ИТАР-ТАСС // Российская газета. М.,2000. 15 ноября; Н. Козлова «Ночные выстрелы» // Российская газета. М., 2001.19 мая.
99. БрайнинЯ.М. Уголовный закон и его применение. М., 1967. С. 235.
100. Гришанш П.Ф., М.П.Журавлев. Преступления против порядка управления. Изд.-во Высшей школы МООПРСФСР., 1963. С.30;
101. Елизаров П. Преступленияпротив порядка управления. Киев, 1964. С. 29.
102. Дементьев С. Об ответственностиза посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции инародных дружинников // Социалистическая законность. М., 1963. № 4. С. 43.
103. Бородин С.В. Квалификацияубийств по советскому уголовному праву. Изд.-во Высшей школы МООП РСФСР, 1963.С. 51.
104. Аниянц М.К.Ответственность за преступления против жизни по действующему законодательствусоюзных республик. М., 1964. С. 103 — 104; Цжандиери А.С. Некоторые вопросыквалификации умышленных убийств по мотивам их совершения // Ученые запискиПермского университета. Пермь, 1963. № 105. С. 204.
105. Сухарев Е.А.Ответственность за преступные посягательства на деятельность представителейвласти и общественности. Автореф. дис.… канд. юрид. наук. М., 1964. С. 7.
106. Коняхин В.П. Теоретическиеосновы построения Общей части Российского уголовного права. СПб., 2002. С.235;
107. Коган В.М.Логико-юридическая структура советского уголовного закона. Алма-Ата, 1966. С.79 — 80.
108. Кругликов Л.Л.,Васильевский А. В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб.,2003. С.117.
109. Левицкий Г.Ответственность за посягательство на жизнь работника милиции и народногодружинника // Советская юстиция. М., 1978. № 4. С. 17;
110. Журавлев М.П.Ответственность за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работниковмилиции и народных дружинников. Лекция. М., 1965.С. 20.
111. Замосковцев П.В.Ответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народногодружинника // Проблемы борьбы с преступностью. Сборник научных трудов. Омск,1979. С. 70.
112. Галиакбаров Р.Р.Уголовное право. Общая часть. Краснодар, 1999. С. 35;
113. Рарог А.И. Уголовнаяответственность и состав преступления как ее основание. Уголовное право. Общаячасть. М., 1966. С. 61.
114. .: Таганцев Н.С. Русскоеуголовное право. Часть Общая. Лекции. СПб., 1902. С. 70-
115. В. Д. Спасович отмечал:«Преступление есть посягательство на чье-либо право...» / Спасович В.Д. Учебникуголовного права. Т.1. Вып. 1. СПб, 1863. С. 84;
116. Пусторослев П.П. Понятиео преступлении. Ученые записки Московского университета. М., 1891. С. 313 — 314;
117. Таганцев Н.С. Уголовноеуложение 1903 г. СПб., 1903. С. 4 — 5;
118. Неклюдов Н.А. Общая частьуголовного права (конспект). СПб., 1875. С. 14.
119. Спасович В.Д. Учебникуголовного права. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1863. С. 395.
120. Познышев С.В. Основныеначала науки уголовного права. Общая часть. Изд.-е2-е. М., 1912. С. 117.
121. Дурманов Н.Д. Понятиепреступления. М., 1948. С. 255 — 256;
122. Герцензон А.А. Понятиепреступления по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 28 Трайнин А.Н. Общееучение о составе преступления. М., 1957. С. 139.
123. Карпушин М.П., КурляндскийВ.И. Состав преступления и уголовная ответственность. М., 1974. С. 89.
124. Кузнецова Н.Ф. Значение преступныхпоследствий для уголовной ответственности. М., 1958. С. 4;
125. Марцев А.И. Преступление: сущностьи содержание. Омск, 1986. С. 27.
126. Готт В.С., Семенюк В. П.,Урсул А. Д. Категории современной науки (становление и развитие). М., 1984. С.88 — 90.
127. Борисихина С.А. Некоторыеаспекты квалификации посягательства на жизнь сотрудника правоохранительногооргана // Закон и судебная практика: Сборник научных статей ученых-юристовКраснодарского края и Республики Адыгея. Краснодар, 2002. С. 101 — 104.
128. Эстрин А.О вине иуголовной ответственности // Советское государство и право. 1935. № 1 — 2. С.108;
129. Дагелъ П.С. Содержание,формы и сущность вины в советском уголовном праве // Правоведение. 1969. №1. С.78;
130. Рарог А.И. Вина иквалификация преступления. М., 1982;
131. Казаченко И.Я., СухаревЕ.А., Горбуза А.Д. Понятие вины в уголовном праве (исторический ипсихологический анализ). Екатеринбург, 1993; и др.
132. Уголовное правоРоссийской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. проф. Б.В. Здраеомыслова.М., 2000. С. 147 — 149.
133. Г.Ф. Поленов.Ответственность за преступления против порядка управления. М., 1966. С. 43 — 44. Уголовное право. Часть особенная. М., 1966. С. 445. 2 Курссоветского уголовного права. Часть Особенная. М., 1971. Т. 6. С. 268.
134. Замосковцев П.В.Ответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народногодружинника // Проблемы борьбы с преступностью. Сборник научных трудов. Омск,1979. С. 77.
135. Дурманов Н.Д. Стадиисовершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955. С. 44.
136. Комментарий к Уголовномукодексу Российской Федерации. М… 1997. С. 724.
137. Уголовное право России.Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. М, 1996. С. 425.
138. Аниянц М.К.Ответственность за преступления против жизни по действующему законодательствусоюзных республик. М., 1964. С. 105;
139. Журавлев М.П.Ответственность за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работниковмилиции и народных дружинников. Изд-во высшей школы МООП РСФСР, 1965. С. 21;
140. Елизаров П.С.Посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника // Материалыитоговой научно-теоретической конференции (тезисы докладов и научныхсообщений). Киев, 1966. С. 110;
141. Трофимов Н. И. Уголовнаяответственность за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работниковмилиции и народных дружинников. Автореф. дис.… канд. юрид. наук. М., 1964.С. 12;
142. Якубович. М.И. Уголовнаяответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника// Труды высшей школы МООП РСФСР. Вып. 12. 1965. С. 171;
143. Яценко С.С.Уголовно-правовая охрана представителей власти и общественности (на материалахУкраинской ССР). Автореф. дисс.… канд. юрид. наук. Киев, 1965. С.7;
144. Саруханян А.Р. Преступленияпротив порядка управления: общая характеристика, вопросы квалификации: Автореф.дисс.… канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002. С. 15.
145. Уголовное право.Особенная часть: Учебник. М., 1998. С. 671; см. также: Комментарий к Уголовномукодексу РФ с постатейными материалами и судебной практикой. / Под общ. ред. С.И.Никулина. М., 2001. С. 973.
146. Уголовное правоРоссийской Федерации. Особенная часть. М., 2000. С. 472.
147. Уголовное правоРоссийской Федерации. Особенная часть: Учебник. Саратов, 1999. С. 589 — 590.
148. Галиакбаров Р. Р.Уголовное право. Общая часть: Учебник. Краснодар, 1999;
149. Никифоров Б.С.Субъективная сторона в «формальных» преступлениях // Советское государство иправо. 1971. № 3. С. 117; о том же: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и егоформы. М., 1972. С. 222.; Дагель П. С., Михеев Р. И. Теоретические основыустановления вины. Владивосток, 1975. С. 37.
150. Курс Советскогоуголовного права: Часть особенная. Л., 1978. Т. 4. С. 337, 351;
151. Курс Советскогоуголовного права. М., 1971. Т. 6. С. 111, 125, 128; Уголовное право. Общаячасть: Учебник для ВУЗов / Отв. ред. д.ю.н., проф. И. Я. Козаченко, д.ю.н.,проф. 3. А. Незнамова, к.ю.н., доц. Г.П. Новоселов. М., 1997. С. 185 — 186.;
152. Курс Советскогоуголовного права: Часть Общая. Л., 1968. Т. 1.С. 419.
153. Борисихина С.А. Проблемыквалификации и назначения наказания за насильственные посягательства наработников правоохранительных органов в практике судов присяжных // Экономика.Право. Печать: Вестник КСЭИ. Краснодар, 2003. № 2 (13). С. 3 — 11.
154. Курс советскогоуголовного права: Часть общая. М., 1970. Т.2. С. 336.
155. Сборник постановленийПленума Верховного Суда РСФСР 1961 — 1996 гг. М., 1997. С. 322.
156. Криминология: Учебник дляюридических вузов / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, С.В. Степашина.СПб., 1999. С. 169, 191;
157. Криминология: Учебник /Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М., 1999. С. 41, 51.
158. Криминология: Учебник дляюридических вузов / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, С. В. Степашина.СПб., 1999. С. 280.
159. Сахаров А.Б. Об антиобщественныхчертах личности преступника // Советское государство и право. 1970. № 10. С.113.
160. Криминология: Учебник дляюридических вузов / Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, С.В. Степашина.СПб., 1999. С. 165.
161. Четвериков В.С.,Четвериков В.В. Криминология. М., 1997. С. 60-61.
162. Аванесов Г.А. Личностькак объект профилактического воздействия. М., 1984. С. 12; Антонян Ю. М.Неблагоприятные условия формирования личности преступника // Труды ВНИИ МВД РФ,М., 1996. С. 39-41;
163. Антонян Ю. М., Бородин С.В.Преступность и психические аномалии. М., 1987. С. 57 — 58; Антонян Ю.М.,Самовичев Е.Г. Неблагоприятные условия формирования личности в детстве ипредупреждение преступлений (психологические механизмы насильственногопреступления). М., 1983;
164. Антонян Ю.М., Гулъдан В.В.Криминальная патопсихология. М., 1991. С. 51-52.
165. Криминология: Учебник дляюридических вузов / Под ред. В. Н. Бурлакова, В. П. Сальникова, С. В.Степашина. СПб., 1999. С. 174.
166. См.: Бористина С.А.,Прохоров Л.А. Насильственные преступления против представителей власти исовременная криминальная ситуация // Следователь. Федеральное издание. М.,2001. № 2. С. 21.
Нормативные документы:
167. Сборник постановленийПленума Верховного Суда РСФСР 1961 — 1996 гг. М., 1997. С. 322.
168. Комментарий к Уголовномукодексу РСФСР. По состоянию на 15 декабря 1993 г. / Отв. ред. В.И. Радченко. М., 1994. С. 364.
169. Комментарий к Уголовномукодексу Российской Федерации. Изд. 2-е, изм. и доп. / Под общ. ред. Ю.И.Скуратова и В.М. Лебедева. М., 1999. С. 38 — 39;
170. Комментарий к Уголовномукодексу Российской Федерации. Ростов-на-Дону, 1996. С. 90.
171. Комментарий к Уголовномукодексу Российской Федерации / Под ред. Ю. И. Скуратова иВ.М. Лебедева. М.,1997. С. 722.
172. Собрание законодательстваРФ. 1996. № 25. Ст. 2964; статьи 1, 9 Уголовно-исполнительного кодексаРоссийской Федерации от 01.07.1997 г. // Собрание законодательства РФ. 1997. №2. Ст. 198;
173. ст. 3 Федерального законаРФ «Об основах государственной службы Российской Федерации» от 31.07.1995 г. //Собрание законодательства РФ. 1995. № 31.
174. Ст. 2990; п.п. 2, 9, Ист. 2 Федерального закона РФ «О государственной защите судей, должностных лицправоохранительных и контролирующих органов» от 20.04.1995 г. № 45-ФЗ (в ред.от 30.06.2003 г.) // Собрание законодательства РФ. 1995. № 17.
175. Ст. 1455; Собраниезаконодательства РФ. 2003. № 27. Ст. 2700 (ч. 1).
176. Собрание законодательстваРФ. 1995. № 17. Ст. 1455; Собрание законодательства РФ. 2003. № 27. Ст. 2700(ч. 1).
177. ст. 2 Федерального законаРФ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных иконтролирующих органов» от 20.04.1995 г. № 45-ФЗ (в ред. от 30.06.2003 г.) //Собрание законодательства РФ. 1995. № 17. Ст. 1455; Собрание законодательстваРФ. 2003. № 27. Ст. 2700
178. Ведомости ВС РФ. 1992. №30. Ст. 1792; Собрание законодательства РФ. 2000. № 26. Ст. 2736.
179. Ведомости ВС РСФСР. 1960.№ 40. Ст. 592; Российская газета. М., 2001. № 58. 23 марта.
180. Ведомости СНД РФ и ВС РФ.1993. № 33. Ст. 1316;
181. Указ Президента РФ от16.03.1996 № 383 «О Главном контрольном управлении Президента РоссийскойФедерации» (в ред. Указа Президента РФ от 25.11.2003 № 1389) // Собраниезаконодательств РФ. 2000. № 27. Ст. 2821.
182. Федеральный закон РФ от27.05.1996 № 57-ФЗ (в ред. Федерального закона от 30.06.2003 № 86-ФЗ) «Огосударственной охране» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 22. Ст. 2594.
183. Собрание законодательстваРФ. 2003. № 61. Ст. 2066
184. Собрание законодательстваРФ. 1998. № 13. Ст. 1475;
185. Собрание законодательстваРФ. 1999. № 2. Ст. 238.
186. Собрание законодательстваРФ. 2003. № 27. Ст. 2700 (ч. 1).
187. Собрание законодательстваРФ. 1996. № 25. Ст. 2964.
188. Собрание законодательстваРФ. 1995. № 47. Ст. 4472;
189. Собрание законодательстваРФ. 2000. № 2. Ст. 140.
190. Комментарий к Уголовномукодексу Российской Федерации. Ростов-на-Дону, 1996.
191. Комментарий к УголовномукодексуРоссийской Федерации / Под общ. ред. Ген. прокурора РФ Ю. И. Скуратова.М, 1997. С. 723;
192. Сборник постановленийПленума Верховного Суда СССР. 1924 — 1963 гг. М., 1964. С. 285.
193. Бюллетень Верховного СудаРСФСР. 1969. № 4. С. 6; см. также: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1975. № 4.С. 8; Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1978. № 8. С. 5 — 6.
АРХИВЫ:
194. Архив Краснодарского краевогосуда, дело № 2-100/98
195. Архив Краснодарскогокраевого суда, дело № 2-30/98.
196. Архив Краснодарскогокраевого суда, дело № 2-35/99