Реферат: Малайзия

Понятьсразу, что ты на Малаккском полуострове, а не где-то еще, — очень непросто. И,в общем, это немудрено: пронзительные крики муэдзинов и буддийские храмы с ихприторно-удушливой атмосферой, стрелки на потолках отельных номеров,указывающие направление на Мекку, и хитросплетения китайских кварталов,христианские церкви и индийские районы, английская колониальная застройка изолотистые песчаные пляжи — все это можно встретить где угодно.

Привсем кажущемся сходстве азиатские страны не похожи друг на друга. Оказавшись вКитае, Японии, Таиланде или Вьетнаме, можно совершенно безошибочно определить,где ты находишься. В Малайзии — все не так, все по-другому. Понять сразу, чтоты на Малаккском полуострове, а не где-то еще, — очень непросто. И, в общем,это немудрено: пронзительные крики муэдзинов и буддийские храмы с ихприторно-удушливой атмосферой, стрелки на потолках отельных номеров,указывающие направление на Мекку, и хитросплетения китайских кварталов, христианскиецеркви и индийские районы, английская колониальная застройка и золотистыепесчаные пляжи — все это можно встретить где угодно. А вот вычленить из всегоэтого многообразия те детали, которые позволили бы безошибочно понять, что изэтой мозаики складывается именно страна Малайзия и никакая другая, оченьсложно.

/>Обретение символа

Взять,к примеру, музыкальный инструмент — ангклун, состоящий из бамбуковыхтрубок-рамок разной величины, повешенных на перекладине. Поначалу он кажетсяисконно малайским. Но при ближайшем изучении вопроса оказывается, что завезенон был сюда из Индонезии. Классические малайские дома сегодня уже почти нестроятся, и новые городские районы похожи на все, что угодно, но только не натрадиционные малайские деревни — кампунги. Оригинальные поселения коренныхобитателей Саравака и Сабаха — двух штатов, расположенных на острове Борнео,еще больше запутывают картину. Можно, конечно, из более чем двадцати населяющихэту страну народностей выделить что-то общее, но цельной картины это все равноне составит.

Идаже с визитной карточкой страны, которую традиционно в первую очередьпредъявляют приезжающим во всем мире, в Малайзии вплоть до конца XX века былибольшие проблемы.

Тапрочная связь, которая укоренилась в нашем сознании в связи с отдельнымистранами: Франция — Эйфелева башня, Индия — Тадж-Махал, Китай — Великая стена,Австралия — Сиднейская опера, — в Малайзии до последнего времени была ничем неподкреплена. И это притом, что некоторые весьма авторитетные ученые считаютМалайзию тем местом, где в Юго-Восточной Азии впервые поселился человек. Да иисследования, проводимые в пещерах Ниах в Сараваке на Борнео, подтверждают, чточеловек разумный жил здесь уже 40 000 лет назад.

Такчто же получается — древние цивилизации не оставили на этой землесколько-нибудь значимых следов, а история нового времени не наложила отпечатоквечности на творения малайцев? С одной стороны, поверить в это трудно, а сдругой — возможно, именно по этой причине от желания, наконец, обрестисобственное лицо и были в рекордно короткие строки построены в столице этогогосударства знаменитые башни-близнецы, получившие типично английское название —«Петронас Тауэр». Но зато теперь весь мир точно знает, где находится одно изсамых высоких чудес света, а малайзийцы не задумываются над тем, какоеизображение следует тиражировать многотысячными экземплярами. Хотя, если быкто-то еще пару столетий назад сказал прибывшим сюда белым поселенцам, чтоглавным городом Малайзии будет Куала-Лумпур, они вряд ли бы поняли, о чем, собственно,идет речь…

С чего все начиналось ?

Ивсе-таки как-то не оставляля мысль: а можно ли так говорить о стране, чьяистория насчитывает тысячи лет, о стране, которая начиная с XV века своимибогатством, славой и красотой привлекала нескончаемые потоки европейскихколонизаторов? Ведь не зря в конце концов за обладание Малаккским полуостровомразвернулась жесточайшая борьба между португальцами, голландцами и англичанами.Все они прекрасно понимали, что этот кусок суши, расположенный на подступах кконтинентальной Азии, таит в себе несметные богатства и сулит ее обладателюбольшие доходы.

Досередины XIX столетия ведущие роли в этом уголке света играла отнюдь ненынешняя столица страны, а совсем другие места — Малакка, Джорджтаун, Сингапур,объединенные позже англичанами в своеобразный союз «поселений у проливов» —Стрейтс Сетлментс. После второй мировой войны пути членов этого союзаразошлись. И если сегодняшний Сингапур — это самостоятельное государство, тоостальные «осколки» бывшей британской колонии многое могут поведать о прошломМалайзии.

Итут интересно следующее — чем больше знакомишься с Малайзией, тем большепонимаешь, что столь свойственная для этого государства «осколочная» картинавозникла не сегодня и даже не вчера — история ее ведет свое началось из глубинывеков, с тех давних времен, когда стало ясно, что обладание той территорией, накоторой находится современная Малайзия, способно обеспечить контроль надторговыми путями всей Юго-Восточной Азии.

Центр притяжения...

То,что Малаккский полуостров — место, мягко говоря, выгодное, понимали не толькоевропейцы. С завидным постоянством он становился частью самых разных империйдревнего мира. Скажем, государство Фунань одним из первых на этой землеконтролировало северную часть полуострова, а начиная с VII века он принадлежалвеликой Суматранской империи Шривиджайя уже целиком. Это время было эпохойрасцвета индо-буддийского периода этого региона. По прошествии веков Шривиджайяпала под ударами нового Яванского царства Маджапахит. Однако один из суматранскихпринцев, Парамесвара, сумел основать здесь в 1403 году город Малакку, на долгиегоды ставший стратегическим центром всего региона. Именно этот момент и можносчитать точкой отсчета того, что в конечном итоге превратилось в сегодняшнююМалайзию.

В1405 году, когда стало ясно, что Малакка постепенно становится средоточием какторговых, так и политических устремлений, сюда прибыл посол китайской династииМин адмирал Чен Хо — с предложением, от которого нельзя было отказаться.Поднебесная предлагала новому малайскому государству свое покровительство изащиту от вполне реальных притязаний со стороны соседнего Сиама. В результатепринц Парамесвара был объявлен королем Малакки и всех прилегающих территорий, ана берегах пролива появились первые китайцы. В Малакке запылали жертвенныекостры новых переселенцев, привезших с собой свои обычаи и верования. Процесскосмополитизации города-государства получил новый дополнительный толчок.

Темвременем для множества купцов со всей Азии Малакка становилась буквально вторымдомом. Именно тогда вместе с арабскими торговцами в эти края попал ислам.Потребовалось совсем немного времени, чтобы он стал здесь главенствующим. Ужетретий правитель Малакки, махараджа Моххамед Шах, перешел в ислам, а его сынМуджаффар Шах, принявший титул султана, сделал его государственной религией.

КонецXV столетия явился золотой эпохой Малаккского султаната. О его богатстве ходилилегенды. Он превращался в признанного лидера всей мусульманской Азии. И,наконец, весть о нем достигла берегов Европы. Конечно, о существовании этойземли в Старом Свете знали и раньше — она была обозначена еще на первых картахПтолемея. Однако если до начала XVI века особого интереса к Малаккскомуполуострову европейцы не проявляли, то стремительное возвышение Малаккскогосултаната явно меняло дело.

… и яблоко раздора

В1509 году к берегам Малакки подошли португальцы. Малакканцы, не долго думая,решили нанести упреждающий удар по внезапно объявившимся пришельцам. С чистовосточным коварством султан, поначалу вполне дружественно отнесшийся кзаморским гостям, вскоре внезапно атаковал португальский флот, захвативмножество пленных. Представлял ли он себе, с кем имел дело и во что врезультате ввязался? Снести подобного оскорбления гордые иберийцы не могли.Операция возмездия, готовившаяся на протяжении двух лет, не оставилаМалаккскому султанату ни малейшего шанса. В 1511 году город был взят штурмом исултан был вынужден покинуть его пределы. Он был вытеснен на юг, в Джохор.

Португальцам,отпраздновавшим победу, казалось, что золотой век наступил теперь для них. Иони вдохновенно принялись осваивать новые земли. Здесь начали появлятьсяхристианские миссионеры, во множестве строились новые храмы и здания. Лицогорода стало приобретать ярко выраженные европейские черты. Для обороны отпосягательств потенциальных врагов в Малакке была возведена крепость А Фамоза.Но и она не помогла португальцам сохранить завоеванное.

Через130 лет после захвата ее португальцами Малаккой заинтересовались голландцы. Втечение 8 месяцев осаждали они город и в конце концов сумели его захватить.Хотя сделано это было отнюдь не из соображений острой необходимости, а побольшей части из принципа — дабы назойливые конкуренты не путались под ногами.Даже взяв город и прочно в нем обосновавшись, голландцы гораздо больше ценилиБатавию (современную Джакарту), расположенную на острове Ява. Именно она сталастолицей их колониальной империи — Малакке же отводилась роль рядовогосторожевого поста. Это не значило, что новые власти совсем не уделяли Малакке внимания,но на протяжении последующих 150 лет она оставалась в тени. Так что очереднаясмена власти прошла на удивление тихо и бескровно.

Голландскоеправление закончилось в 1824 году деловым обменом с Великобританией, которойМалакка нравилась гораздо больше, чем отданный за нее кусок острова Суматра.

Европейский след

Голландскоевлияние в современной Малакке чувствуется едва ли не больше, чем все остальные,в том числе и английское. По большому счету, центр города остался таким, какимего спланировали голландские архитекторы, если не считать фонтана в честькоролевы Виктории, который просто не мог не быть поставлен. Массивнаярезиденция голландского наместника — Штадтгюйс и церковь Христа, кирпичи длястроительства которой везли из Европы, часовая башня и окружающие дома — всеони выкрашены в красный цвет и выглядят так, как будто это вовсе не перекрестокАзии, а старая добрая Европа — тихий провинциальный город с узкими улочками инемногочисленными деловыми кварталами. Руины церкви Святого Павла на вершине крепостнойгоры и статуя знаменитого миссионера Франциска Ксаверия, похороненного здесьже, самым непостижимым образом сочетаются с одинокой фигурой Франсиса Гоа —престарелого художника, уже более 30 лет каждый день занимающего одно и то жеместо среди развалин и гранитных могил.

Онговорит на множестве языков, знает и некоторые русские слова. В его потрепаннойтетради записаны тысячи имен людей, с которыми он беседовал и которые покупалиего картины. Он знает, что он не гений, но все-таки — это самый настоящийхудожник, который верит, что найдутся люди, душам которых будет близко то, чтоон отразил на мятой картонке от блока сигарет. За три десятка лет он сам сталтакой же неотъемлемой деталью классической Малакки, как обветшавшееПорто-де-Сантьяго — единственные сохранившиеся ворота португальской крепости,или голландские пушки, отлитые в Амстердаме.

«Белый раджа» и город котов

Ещеодин «осколок» малайской мозаики являет собой остров Борнео. Один из егошататов, Сабах, знаменит своей 4-километровой горой Кинабалу — высочайшейвершиной Юго-Восточной Азии, другой — Саравак, славится почти 100-летнимправлением единственной в истории династии «белых раджей».

ИсторияМалайзии века XIX очень тесно связана с историей Великобритании. Но судьбасемьи Бруков стоит на этом фоне особняком, потому что действовали они, хоть ибудучи англичанами, в гораздо большей степени по собственной инициативе.

ДжеймсБрук был, по всей видимости, прирожденным авантюристом, а потому с удачей онстал дружить достаточно рано. Родился в 1803 году в индийском городе Варанаси всемье рядового чиновника торговой компании. Вместо рутинного обучения в Англиион выбрал полную опасностей и приключений службу в Бенгальском полку. В 16 летон получил чин кадета, а в 18 — лейтенанта. Впрочем, тогда еще ничто непредвещало, что 20 лет спустя ему будет суждено стать хозяином целой страны. Новремя летит быстро… Приблизительно в этот же период султаны Брунея испытывалибольшие проблемы в отношениях с местным индейско-малайским населением — даякамии ибанами. Когда-то султанату принадлежал почти весь остров Борнео, но кмоменту описываемых событий подвластные ему территории, подобно шагреневойкоже, уменьшились многократно. И тут в 1839 году на горизонте появиласьбыстроходная, хорошо вооруженная яхта «Роялист», ведомая бесстрашным ДжеймсомБруком. Он, будучи ярым сторонником идеи «сильного» присутствия Великобританиина индонезийских островах, с должным вниманием отнесся к просьбе султана БрунеяОмара Али, касавшейся восстановления порядка на здешних землях, и с энтузиазмомпринялся за ее выполнение. И вскоре настолько преуспел в этом, что в знакблагодарности в сентябре 1842 года был награжден титулом раджи Саравака совсеми вытекающими последствиями.

Своейрезиденцией новоиспеченный раджа избрал небольшую деревеньку на берегу рекиСаравак, сочтя это место вполне для себя подходящим. Сойдя на берег, он спросилу первого попавшегося местного жителя, как называется эта деревня. Тот, непоняв чужой речи, решил про себя, что белый человек интересуется тем, что зазверь сидит рядом с ним. А потому малаец ответил — «кучинг», что по-малайскизначит «кот». «Кучинг, так Кучинг», — подумал Брук, не вдаваясь в подробностиздешнего языка. Потом, конечно, все выяснилось, но город так до сих пор иназывается Кучингом.

Такначалось правление династии «белых раджей», постепенно район за райономподчинившей себе весь Саравак. Однако мало завоевать позиции, необходимо еще ихудержать. И с этой задачей блестяще справился второй «белый раджа» — ЧарльзБрук. В отличие от своего дяди он не обладал авантюрной жилкой, зато былпревосходным администратором. Став официальным правителем в июне 1868 года, онразвил бурную деятельность и фактически превратил Кучинг в тот город, которыйсуществует сегодня. Дворец Чарльза Брука — Астана, построенный на северномберегу реки, до сих пор остается резиденцией губернатора штата. Неподалеку отнего был возведен форт Маргарита, призванный защищать город от повстанцев,пиратов и других непрошеных гостей. Враги, правда, так никогда и не появились, даи со страшными охотниками за человеческими головами Бруку-второму большейчастью удавалось справляться. Это традиционная «забава» местного населения былаим сильно ограничена, хотя и по сей день в отдаленных районах страны многиеиндейские семьи хранят эти устрашающие сувениры, доставшиеся им по наследству.

Темвременем на противоположном, южном, берегу реки Саравак появились: двойникфорта Маргарита — квадратная башня, здание суда и прогулочная набережная. Врезультате получился очень колоритный город. Если бы не мечети и китайскиехрамы, а также Маленькая Индия и обилие кошачьих изваяний, то Кучинг вполне могбы сойти за типичный английский городок средней величины. Третьим и последним«белым раджой» стал сын Чарльза — Вайнер Брук. Он благополучно правил Саравакомвплоть до вторжения японцев во время второй мировой войны, после чего ни сил,ни желания выполнять свои обязанности у него уже не было, и он почел за благопередать свое немаленькое «хозяйство» в руки Британской короны.

…Несмотряна всю свою увлекательность, и эта история, «подарившая» малайцам город Кучинг,тоже не может служить образцом истинной Малайзии. Равно как и многочисленныеиндейские племена, до сих пор живущие в джунглях в своих традиционных длинныхдомах на сваях.

Столичная романтика

Внадежде доискаться-таки до истинных малайских корней я обратил свой взор наглавный город страны — Куала-Лумпур. И что же? Оказалось, что и столицаМалайзии была основана … китайцем.

Всередине XIX века в этих местах было найдено олово. Сюда устремились тысячиискателей приключений, жаждущих быстрого и легкого обогащения. Был среди них икапитан «Чайна» — Яп Ах Лой, которого султан назначил ответственным занаведение порядка. Он и основал в 1857 году рудник по добыче олова, а рядом сним, в месте слияния двух коричневых рек Гомбак и Кланг, лагерь для рабочих,получивший название Куала-Лумпур — в переводе с малайского «грязное илистоеустье». В общем, не слишком романтично…

Темне менее оловянная лихорадка сделала свое дело. Вокруг Куала-Лумпура началивращаться огромные деньги, и не прошло и 50 лет, как убогий лагерь старателей,первые обитатели которого жили в палатках и тысячами вымирали от малярии идругих тропических болезней, превратился в столицу Малайской конфедерацииштатов.

Спустянедолгое время оловянная лихорадка сменилась резиновой. Это случилось послетого, как сюда из бразильского Манауса были завезены семена дерева-каучуконосагевеи. Они стали основой относительного экономического процветанияКуала-Лумпура в начале XX века. В тот же период сюда прибыли тысячи эмигрантовиз Индии для работы на каучуковых плантациях и строительстве железной дороги.Так начала складываться еще одна, индийская, клеточка пестрой малайзийскоймозаики. А грандиозный индуистский храм в пещерах Бату стал одной из главныхдостопримечательностей Куала-Лумпура.

Оказавшисьв столице Малайзии, просто прогуливаться по ее улицам и наслаждаться городскимивидами вряд ли получится. Куала-Лумпур для этого не предназначен. Каждый, ктоприезжает сюда, должен четко представлять, ради чего он это сделал — радиразвлечения, отдыха или какого-то дела. В противном случае, этот город можетпоказаться местом, лишенным всякой логики и внутреннего смысла. Хотя, на самомделе, и то, и другое здесь существует, и заключаются они в непредсказуемомобъединении самых разных и самых противоречивых элементов.

Недостающее звено

Оставалосьнадеяться, что, возможно, остров Пинанг, входивший наряду с Сингапуром иМалаккой в британский союз «поселений у проливов», даст более четкоепредставление о Малайзии… Но нет. Оказалось, что и его судьба связана сименем иноземца — англичанина сэра Фрэнсиса Лайта, купившего эту землю длябританской Ост-Индской компании и основавшего здесь в 1786 году новый городДжорджтаун. И здесь история повторилась — ее действующими лицами были те жеиндийцы, малайцы, китайцы, англичане, а позже — тайцы и бирманцы. Словом, опятьполное смешение всего и вся.

Ивсе-таки некоторые выводы во время пребывания в этой очередной малайзийскойпровинции сделать мне удалось.

…Набольшой зеленой лужайке возле здешнего форта Корнуоллис, построенного в своевремя опять-таки для защиты от вездесущих пиратов, малайцы любят запускатьвоздушных змеев. Сильный ветер, дующий с моря, может поднять эту незамысловатуюконструкцию на фантастическую высоту. Конечно, малайцам не чужд духсостязательности, им далеко не безразлично, чей змей улетит выше, чей издаетболее необычный вибрирующий звук, но главное все же не в этом. Больше всего ихзавораживает сам процесс полета — они буквально часами могут наблюдать за тем,как созданные их руками змеи свободно и величаво парят в воздухе.

Другаятрадиционная для этих мест забава — волчок. Тут в начале действа опять жетребуется немалое умение, чтобы правильно раскрутить тяжелый маховик. Ноосновное начинается потом — малайцы сидят и завороженно наблюдают за тем, какон вращается вокруг своей оси. Может быть, как раз именно этанепосредственность и созерцательность, свойственные характеру здешних жителей,и не позволили острову Пинангу превратиться в аналогичный ему остров Сингапур.

Ведьизначальные их условия были практически равны. И Пинанг, и Сингапур являлисьважными частями британской колонии Стрейтс Сетлментс, располагавшимися ввыгодных стратегических местах и будучи главным образом торговыми портами. И наодном, и на другом островах вращались большие капиталы, именно на них опиралисьангличане в своих отношениях с малайскими султанами, управляя через нихпрактически всем Малаккским полуостровом. И Пинанг, и Сингапур былиоккупированы Японией во время второй мировой войны, и оба по ее окончании былиосвобождены, став частями федерации Малайзия. Но дальше судьбы «осколков»империи разошлись. Сингапур вышел из федерации, и китайское большинствопревратило его со временем в богатейший мировой мегаполис. Пинанг же осталсячисто малайзийским. И его жители до сих пор запускают воздушных змеев и крутятмногокилограммовые волчки.

Конечно,на Пинанге все могло быть иначе. И имя Джорджтаун могло бы означать сегодня неодно из множеств курортных мест, а что-нибудь подобное, например, Гонконгу.Вопрос только, нужно ли это было созерцательной душе малайца? Похоже, контурымалайского орнамента все-таки начинали вырисовываться...

Разморенныетуристы, тропические фрукты, экзотические бабочки, Храм змей — все это какнельзя лучше подходит для понимания неторопливого малайзийского бытия. Кстати,последний на поверку оказывается совсем не тем, чем хочет его видетьбольшинство приезжих. Воображение рисует таинственное сакральное место, где наалтарях царствуют мудрейшие создания на Земле. Когда же ты попадаешь сюда, топереживаешь глубочайшее разочарование. Храм змей похож на что угодно: на рынок,базар, парк развлечений — но только не на святилище. Кажется, что торговлясувенирами и фотографирование всех желающих на пару с обкуренной гадюкой свырванными зубами — едва ли не конечная цель для местных предпринимателей. Вобщем, чувства от посещения этого популярного места остаются весьманеоднозначные…

Хотя,может быть, это и есть самая настоящая Малайзия, пусть и постоянноускользающая? Однозначного ответа на свои вопросы получить я так и не смог.Ясно было одно — только сложенные вместе все эти части малайзийской мозаикимогут дать некоторое представление об этой стране.

Список литературы

Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.worlds.ru

еще рефераты
Еще работы по географии