Реферат: Философские проблемы искусственной жизни и искусственного интеллекта
Философскиепроблемы искусственного интеллекта и искусственной жизни.
Введение.
Современныефилософы и исследователи науки часто рассматривают междисциплинарные науки какодно из выдающихся достижений заново открытых в 20 веке. Искусственныйинтеллект и искусственная жизнь представляют прекрасный пример такой интеграциимногих научных областей. Конечно, междисциплинарность тоже имеет свою цену.Химики, биологи, специалисты в области вычислительных наук и многие другие изучаютразличные аспекты живых систем, пользуясь при этом сходными методами. Основнымиметодами изучения искусственной жизни являются: синтез искусственных систем саналогичным живым системам поведением, изучение динамики развития процесса, ане конечного результата, конструирование систем демонстрирующих феноменсозидания. То что объединяет исследователей в области искусственной жизни (ИЖ)– это методы, в отличие от их целей. Конечно, существует общий интерес к жизникак к феномену для изучения. К сожалению, жизнь слишком сложна, чтобы можнобыло наметить общие направления в исследованиях. Доказательствам последнегоутверждения может служить тот факт, что некоторые заинтересованы в исследовании«систем, демонстрирующих феномены живых систем«, другие изучают природухимического репродуцирования или пытаются решить философские проблемысамосознания. В то же время совершенно другой вид исследователей, относящихся кобласти роботики, пытаются создавать физические системы, демонстрирующиенекоторое поведенческое сходство с животными.
Посовременным научным данным человеческий мозг содержит около 240основных «вычислительных» узлов нейронов, которых соединяют около 250связей синапсов. Современные вычислительные системы стремительно приближаютсяпо своим вычислительным возможностям к мозгу. Искусственные нейронные сетиконтролируют сложнейшие системы управления и слежения, проявляют способности вобласти распознавания изображения вплоть до возможности созданияинтеллектуальных автопилотов. Уже активно занимается искусственными системамиобласть, считавшаяся прерогативой человека – компьютеры стали лучше людейиграть в шахматы. В таких условиях приобретает особую значимость рассмотрениеосновных философских вопросов, связанных с искусственным интеллектом иискусственной жизнью. При этом, очевидно, возможно взаимовлияние искусственногоинтеллекта и искусственной жизни на философские проблемы мышления и жизнивообще. Современные западные философы широко рассматривают данные проблемы. Приэтом на первое место выходит обсуждение мышления и самосознания. При этомдостаточно часто высказывается мнение о неприемлемости классическогокартезианского дуализма для рассмотрения вопросов, связанных с искусственнойжизнью.
Вкачестве основы данной работы рассматривались труды довольно известногосовременного философа, ученика Мартина Хайдеггера, Майкла Веллера определяющегов своих работах взаимосвязь современных проблем искусственной жизни иискусственного интеллекта с картезианским и неоаритотелевым подходамирассмотрения мышления и жизни как таковой.
Два виданауки о мышлении.
Искусственная жизнь, замечательная ибыстро развивающаяся область научного знания, которая может совершить переворотв науке о мышлении. С другой стороны, еще весьма большой объем теоретическихисследований требуется, чтобы приблизиться к систематическому пониманиюконцептуальных рамок, в которых может развиваться наука о мышлении на базеискусственной жизни. Такое понимание необходимо не только в академическихисследованиях в области философии науки. Оно поможет сформировать вопросы,требующие дальнейшего рассмотрения и объяснить результаты эмпирическихисследований. Далее приводится попытка систематического рассмотрения даннойпроблемы. Целью является разделить и провести сравнение двух видов науки омышлении (ортодоксальной и биологически-ориентированной), и показать, как этидва отдельных стиля мышления в области научного познания являются потомкамидвух радикально различающихся взглядов на место разума в природе (картезианскийи аристотелев взгляды). Главной идеей будет то, что искусственная жизньпотенциально может стать интеллектуальным двигателем биологическиориентированной науки о мышлении, действующей в рамках общих аристотелеевыхконцепций.
Жизнь в науке о мышлениирассматривается как простое явление. Бесспорно, что искусственный интеллект былтеоретическим ядром в данной области, в том смысле, что эти концепции,разработанные для искусственного интеллекта или обычно применяемые в этой области(такие концепции как алгоритм, эвристика и обработка информации) обеспечиваютнауку о мышлении терминологическим базисом. Однако появление в рассмотрениитакже искусственной жизни придало данной области познания большуюзаконченность.
На практике под крышей терминаискусственная жизнь гнездится грандиозное разнообразие различных проектов отмоделей копирования ДНК и систем с обратной связью датчик-двигатель до изученияколлективного разума и динамики роста населения. Такое разнообразие приводит ктрудности компактного определения для данной области знания. Однако, вконтексте данной работы, будет правильным использовать определениеискусственной жизни как попытки познания живых систем (включая, в предельномслучае, феномен который можносгруппировать вместе под такими понятиями как разум, мышление и познание)посредством анализа и/или синтеза артефактов (компьютерных моделей,искусственных миров и роботов). В то же время при адоптации строгоограниченного точного определения искусственного интеллекта (т.е. фундаментальнологически обоснованного или основанного исключительно на разуме человеческогоуровня) возникает разрыв между искусственной жизнью и искусственным интеллектомдля определенных видов исследований в области искусственной жизни (например,разработки роботов с интеллектом животного уровня), хотя они и относятся кнекоторому, пусть и нестандартному, типу искусственного интеллекта. Дляточности формулировок терминов в дальнейшем рассмотрении проведем различиемежду искусственной жизнью (которая всегда включает определенные формыискусственного интеллекта) и искусственным интеллектом, который не является вто же время искусственной жизнью. В дальнейшем будем называть второй вариантисследований искусственным интеллектом в ортодоксальной форме (orthodox AI илиOAI).
OAI может быть определен путем егоотношения к идее, что здоровая наука о разуме может, по большей части,игнорировать биологические размышления, которые тяготеют к входу в общуюкартину в качестве только «деталей конкретного воплощения» либо «случайные историческиечастности», и в целом не обеспечивает и не содержит концепций и принциповобычно используемых для построения научного объяснения разума. Данная тенденцияк биологической нейтральности выражается в наборе различных измерений таких как(а) вынесение из области рассмотрения либо предельно упрощенный взгляд на то,что происходит в нервной биологической системе и (в более общем случае) вбиологическом теле, (б) пренебрежение скованностью налагаемой на биологическийразум необходимостью действовать в реальном времени в часто враждебной, непредсказуемойи не прощающей ошибок обстановке и (в) закрытие глаз на тот факт, что поведениеживотных зачастую высоко специфично в рамках их экологической ниши.
OAI, охарактеризованное выше, будетиспользовано в качестве интеллектуального ядра, для того, что будем вдальнейшем называть ортодоксальной наукой о мышлении (orthodox cognitivescience OCS). Согласно означенному соотношению, можно ожидать от OCS демонстрациитакого же отношения биологической нейтральности, как и у OAI, только в данномслучае по отношению к научному объяснению мышления и познания. И это будетименно то, что мы искали. В ортодоксальной истории науки о мышлении, для тогочтобы объяснить вид познания демонстрируемого биологическим мыслителем возможнопо большей части игнорировать факты биологии биологического мыслителя.(Исключение из этого правила – определение нормальной функции посредствомдарвиновского естественного отбора будет рассмотрено далее).
Большинство, хотя и далеко не все,работы в области искусственного интеллекта и науки о мышлении являютсяортодоксальными (т.е. как было определено выше, биологически нейтральными). Этовключает в себя подавляющее большинство, хотя и далеко не все модели,разработанные под флагом коннективизма. (Удручающее общее утверждение, чтоконнективисткие сети, в общем, являются «биологически реалистичнымипсихологическими моделями» по-видимому, фиктивно. Далее этому будет данообъяснение.) Теперь рассмотрим радикально отличающийся вид исследований:реально биологическая наука о мышлении. Под этим термином подразумевается наукао мышлении, которая следует тому, что Годфри-Смит называл строгойнепрерывностью, утверждение о том что «жизнь и разум имеют общую абстрактнуюструктуру или набор базовых организационных свойств… Разум буквально подобенжизни.» Согласно этому утверждению, направляющим принципом биологической наукио мышлении будет то, что мышление может быть объяснено с использованием тех жефундаментальных концепций и принципов, что и описание других биологическихфеноменов. Биологическая наука о мышлении буквально является наукой о жизни.
Отметим четыре положения, касающихсястрогой непрерывности:
1.<span Times New Roman"">
Строгая непрерывность влечет за собой, – но непроистекает из – более слабых форм непрерывности, согласно которой для того,чтобы некоторая сущность имела разум она должна быть живой, хотя для того чтобыбыть живой наличие разума не являетсянеобходимым. Данная форма непрерывности сама по себе недостаточна длядействительно биологической науки о мышлении, так как она не дает гарантии, чтокто-либо должен обращаться к принципам построения живого объекта для того,чтобы понять процесс мышления.2.<span Times New Roman"">
Из строгой непрерывности не следует, что жизнь имышление есть одно и то же. Они находятся в непрерывной последовательности, ноне эквивалентны.3.<span Times New Roman"">
В контексте биологической науки о мышлении, строгаянепрерывность предполагает методологию изучения «снизу-вверх». Сначалаисследователь проводит поиск удовлетворительного объяснения некоторого простогоне мыслящего проявления жизни (Для основания подходящей теоретическойконцепции). Затем производится его противопоставление более сложной мыслящей сущности.4.<span Times New Roman"">
Строгая непрерывность, в первую очередь, беспокоиттех, кто жаждал действительно обобщенной науки о мышлении. Конечно, можетоказаться, что сходный набор структурных свойств выражен не только в жизни иразуме натуральных земных природных существ, но и в их неземных копиях (еслиданных феномен существует), а также во всех формах искусственной жизни иискусственной ментальности, которая возможно способна существовать (есликто-либо считает, что артефакты могут буквально быть живыми и иметь разум).Если повернуть рассмотрение в эту сторону, то идея о обобщенной науке омышлении будет спасена. Однако, ничто в идее строгой непрерывности негарантирует такой результат.Очевидно, чтоположение о том, что биологическая наука о мышлении может быть построена вокругOAI выходит за рамки разумного сомнения. Но как же теперь поступать сискусственной жизнью? Ранее предполагалось, что искусственная жизнь может бытьохарактеризована как попытка использования искусственной среды для исследованияфеномена жизни. Это продвигает нас в правильном направлении. Уже был отмечентот факт, что объяснение интеллекта, разума и мышления стоит на повестке дна вобласти изучения искусственной жизни. Это показывает, что канонический взгляд сточки зрения изучения искусственной жизни предполагает рассмотрение данныхфеноменов как исключительно связанных с (и являющихся подмножеством) живыхсистем, которые заключают в себе, в целом, то, что делают живые системы,согласно слабой форме непрерывности, определенной ранее. Конечно, данноепринятие слабой формы непрерывности не обязывает рассматривающих искусственнуюжизнь принимать ведущий принцип биологической науки о мышлении, тезис о строгойнепрерывности. Тем не менее, хотя строгая непрерывность не является строгообязательной в характере искусственной жизни, исследователи, работающие вобласти искусственной жизни и смежных областях, часто покупаются на эту идею.Например, выдвигается аргумент, что модели искусственной жизни обеспечатобъяснение неожиданных проявлений составляющих основу жизни и разума. Такжепредполагается, что подрыв обычного иммунологического распознавания свой-чужойбудет иметь последствия в области таких высокоуровневых явлений как самосознаниеи индивидуализм. Решающим фактом является то, что характер искусственной жизнине только допускает строгую непрерывность, но и активно поощряет ее. Несмотря на этот факт, искусственная жизнь являетсядействительным OAI.
На данной стадиивозникает необходимость прояснить взаимоотношения, существующие междуискусственной жизнью и биологической наукой о мышлении. Объяснение живыхсистем, предлагаемое в рамках искусственной жизни обычно формулируется в рамкахтеоретического словаря, поддерживающего набор различных научных концепций(таких как самоорганизация, автономия, реакция на внешние проявления и т.п.).Если бы подобные концепции обеспечивались биологической наукой о мышлении с еетеоретическим словарем, тогда искусственная жизнь смогла бы стать таким жеинтеллектуальным базисом для науки о мышлении, каким ортодоксальныйискусственный интеллект является для ортодоксальной науки о мышлении.
После всех этих лет все еще картезианская.
Будет очень полезнона некоторое время сконцентрироваться на одном специфическом спорном вопросе,по которому расходятся ортодоксальная и биологическая наука о мышлении, аименно выражение соотношения которое существует междунейробиологическими/биохимическими свойствами живых организмов с одной стороныи мышлением с другой стороны. (В результате данный спорный вопрос создаетпервое направление биологической нейтральности в ортодоксальной науке омышлении, как было определено в предыдущей главе). Различие в этом вопросеможет быть объяснено тем фактом, что два вида науки о мышлении сформированы врадикально различающихся философских концепциях. В целом биологическая наука омышлении наиболее органично ложится в рамки общей аристотелевой концепции, в тоже время у ортодоксальной науки о мышлении наблюдаются картезианские корни.
Любой, кто даже не проявлял особогоинтереса к философии разума, знает, что Декарт считал мыслимое и физическоедвумя различными, но взаимодействующими онтологическими реальностями. Однакодругой вклад, сделанный Декартом в изучение разума, менее широко известен. Этимвторым вкладом является форма психологического обоснования – дуализмобоснования – который одновременно поддерживает следующие тезисы: (1) дляобъяснения физического явления, некто нуждается в привлечении толькоспецифических физических сущностей и состояний и специфических физическихзаконов; (2) для объяснения психологических явлений, некто нуждается впривлечении только специфических мыслительных сущностей и состояний испецифических законов мышления. Дуализм обоснования прекрасно согласуется сидеей, что мыслительные события являются предельной формой физических явлений.Для физической онтологии, предлагаем ли мы физический или психологический стильобоснования зависит описания, к которому, с текущими заданными конкретнымицелями обоснования, склоняются взятые интересующие нас явления.
Важно то, что Декарт мыслилорганическое тело мыслителя как еще один физический объект в физическом мире.Учитывая дуализм обоснования, данная идея приводила его к тому, чтонейробиологическое/биохимическое обоснование событий в теле мыслителя неуместнов психологическом обосновании событий в разуме мыслителя, в том смысле, чтопсихологическое обоснование может быть проведено в отсутствии любого, сколькобы то ни было детализированного нейробиологического/биохимического знания отеле мыслящего объекта. Данное обосновательное отделение разума от физическогоносителя приводил в результате к прерывистости в обосновании в данном контекстемежду жизнью и разумом. Научное обоснование процессов, которые рассматривалиськартезианством как органические, относящиеся к телесной жизни (такие процессыкак пищеварение, размножение и рост) немедленно попадало в областьбиологических объяснений, которая толковалась как принижаемая физической наук.Научное обоснование физических процессов, с другой стороны, нуждается визложении на языке, совершенно отличающемся от биологического языка, в языкеспецифическом для психологии. Это равнозначно отклонению положений строгойнепрерывности. Другими словами, дуализм обоснования несовместим с биологическойнаукой о мышлении.
В настоящее время функционалисты в философии разума придерживаютсявзглядов, что определяющее свойство типа ментального состояния являетсяпричинная роль того, что состояние играет в посредничестве между (1) сенсорнымивходами, (2) другими типами ментальных состояний и (3) моторикой поведения.Строго говоря, функционализм не проводит связей к природе основы, на которойреализованы ментальные состояния, так как сущность в некотором частномментальном состоянии уже является, как уже говорилось, сущностью в некоторомспецифическом функциональном состоянии, и совершенно эквивалентныефункциональные состояния могут быть, в принципе, реализованы биохимически науглеродной основе, в виде кремниевого мозга или в виде картезианского разумасамого по себе. Здесь, в принципе, функционализм входит составной частью вдуализм субстанций. Данный принципиальный факт может показаться незначительным,если считать, что функционализм обычно является рабочей лошадкой теориираспознавания, согласно которой любая сущность данного типа ментальногосостояния является единственной и сходна с некоторым физическим состоянием вфизической системе. Но, дополнение к требованиям распознавания не рассматриваетнейробиологические и биохимические детали тела биологического мыслящего объектаотносящегося к процессу психологического обоснования. Согласно функционалистам,процесс психологического обоснования может проводиться в превосходной изоляцииот этих частных деталей. Подобная позиция уже рассматривалась ранее:функционализм является формой картезианского дуализма обоснования.
Так как же база дуализма обоснованияв функционализме уместна в понимании ортодоксальной науке о мышлении? Ответомявляется, что ортодоксальная наука о мышлении построена на функционализме. Всамом деле, вычислительные состояния (тип состояний к которым прибегаютортодоксальный искусственный интеллект и ортодоксальная наука о мышлении)прекрасные примеры функционально определенных состояний. При этом нет никакогопротиворечия в том, что одно из классических положений функционализма быловыражено в теории путем использования машины Тьюринга. Как только принимаетсяфункционалисткие основы ортодоксальной науки о мышлении и вместе с ней общеекартезианское рассмотрение отношений между живым телом и разумом которыепорождаются данными основами, можно увидеть почему ортодоксальная наука омышлении связана с идеей, что может быть описано без понимания или существенныхссылок на нейробиологический или биохимический базис данного процесса мышления.Другими словами, можно видеть почему ортодоксальная наука о мышлении принимаетположения совершенно неприемлемые биологической наукой о мышлении.
Следом за картезианством.
Теперь самое время затронутьбиологическую науку о мышлении, чтобы увидеть, что может быть принято врассмотрение из области пост-картезианства. Исследования в областиконнективистских (или искусственных нейронных) сетей являются подходящей дляэтого областью, так как подобные исследования относятся как к ортодоксальномуискусственному интеллекту так и к искусственной жизни.
Вообще говоря,коннективисты могут быть охарактеризованы как микрофункционалисты. Этоподтверждается тем, что стандартные архитектурные предположения, сделанные вортодоксальном (т.е. в стиле ортодоксальной науки о мышлении) коннективизмеследуют функционалисткому положению об уделении минимального теоретическоговнимания биологическому базису мышления. Пока справедливо, что архитектураортодоксальных коннективистких сетей походит на абстрактную структурубиологической нервной системы существует значительное поле для разногласий.Например: (1) в коннективистких сетях зачастую накладываются некоторыеограничения на возможные соединения (сети без обратных связей или симметричныесети), что, вообще говоря, не соответствует реальным нервным системам; (2)биологические системы изначально зашумлены; (3) весьма редко существуетсколько-нибудь реальное соответствие между коннективистким элементом ибиологическим нейроном (последний представляет собой гораздо более сложныйобъект); (4) большинство коннективистких сетей однородны по составу элементов,структуре и функциям, в то время как биологические сети обычно содержатмножество типов нейронов; (5) синхронизация в коннективистких сетях традиционнобазируется либо на глобальном цифровом тактовом сигнале, который поддерживаетпрогрессивную активность элементов либо путем метода стохастическогообновления; но очевидно предположить, что индивидуальное течение времени длянейронов является одним из значительных факторов в понимании поведениябиологических нейронных сетей.
Такие архитектурныерасхождения означают, что внутренняя динамика стандартной коннективисткой сетивыглядит бедно по сравнению с тем, что демонстрирует биологическая сеть. Исходяиз строгой непрерывности, исследователь должен ожидать найти, что, например,осцилляторные ритмы и хаотические аттракторы – явления, часто используемыеконнективистами, но которые в основном сфокусированы в области нейробиологиибудут решающим фактором в понимании мышления. Ориентированные на искусственнуюжизнь исследователи в области роботики часто допускают искусственную эволюциюдля разработки сенсорно-моторноых систем управления на базе нейронных сетей, вкоторой, по крайней мере, некоторые из ограничений архитектурных предположений,описанных выше, отбрасываются, что позволяет, поэтому добиваться более богатойвнутренней динамики. Такие динамические нейронные сети, которые (по крайней мере, частично) биологическиобоснованы, несомненно, представляют важный шаг в направлении биологическойнауки о мышлении. Но это еще только начало. Если посмотреть поближе набиологический мозг, увиденное породит идею, что то, что называют мышлениемможет быть объяснено только привлечением идеи о сигналах посылаемых вдольтонких специфических соединительных путей. Например, существуютэкспериментальные доказательства того, что постсинаптические рецепторыфиксируют пресинаптические выходы вещества глютамата от выводов отличных от «ихсобственных» пресинаптических выводов. Так как глютамат выделяется в видеоблака, пресинаптический выход может воздействовать на удаленныепостсинаптические рецепторы. Нет оснований предполагать, что такой эффект какраспространение глютамата, который не отрабатывается стандартным моделированиемнейронных сетей, может рассматриваться как «детали конкретной реализации« илислучайный шум, который может быть проигнорирован когда искусственный носительиспользуется для исследования подноготной мыслящей системы. Также существуетбольшая вероятность, что существуют еще необходимые свойства той стратегии,согласно которой мозг вносит свой вклад в адаптивное поведение. Короче, нужновсегда помнить, что чем бы еще он не был, биологический мозг являетсякомплексной химической машиной. Для того, чтобы интегрировать эти навязанные биологиейнаблюдения в логичные теоретические рамки, необходимо также найтинекартезианское концептуальное пространство для размышлений о жизни и разуме,пространство в рамках строгой непрерывности. К счастью такое пространствосуществует в концепции Аристотеля.
От психологии к psyche-логии.
Аристотелев терминpsyche обычно переводят как душа, но это не совсем так. Слово душа несет в себемного от бестелесной, спиритической формы существования, которая несоответствует подавляющей тенденции размышлений Аристотеля. Как отмечается, дляАристотеля жалящая крапива имела psyche. Можно сказать, что для Аристотеляpsyche организма являлся набор специфически-типологических свойств в силукоторых организм жив. Другими словами, любой вид организмов имеет ассоциированныйс ним некоторый набор жизненных свойств, которые при нормальных обстоятельствахмогут быть выражены в отдельных представителях данного вида, и в нормальныхобстоятельствах для организмов данного вида быть живым значит проявлятьтипичный для данного вида набор жизненных свойств, то есть psyche. Жизненныесвойства, составляющие любую отдельную psyche, могут браться из чего-топодобного следующему списку: самообеспечение питанием, рост и развитие,размножение, потребность к пище, тактильные ощущения, бесконтактные формыощущений, самоконтролируемое движение, разум и интеллект. Грубо говоря, чемдалее элемент в этом списке, тем более совершенным сущностям он принадлежит.Это важно, потому что psyche это иерархическая структура, в которой, вообщеговоря, способность к определенным жизненным свойствам предполагает способностьк менее совершенным жизненным свойствам из приведенного списка. Так, например,способность к тактильным ощущениям предполагает способность к потребности впище, размножению, росту и самообеспечению питанием. К тому же, существуетотношение выразительной зависимости между жизненными свойствами, так что любоежизненное свойство не может быть полностью познано в отрыве от других прирассмотрении конкретной частной psyche.
По взглядамАристотеля концепция psyche необходима для достижения удовлетворительныхобоснований в науках о жизни. Для понимания его аргументации необходимопредставить различие между формой и материей. В первом приближении форма поАристотелю означает что-то вроде различных видов организации. Он говорит о том,что частичные очертания конкретной статуи являются формой статуи, в то время еематериальным содержанием является физический материал, из которого она сделана.Форма топора – это что-то сходное с его способностью рубить, а материальноесодержание – дерево и железо, из которых этот топор сделан. Перемещаясь вбиологический мир, формой глаза является его способность видеть, а материальнымсодержанием, в соответствии с аристотилеевым виденьем древней биологии, вода.Формой гнева является что-то вроде желания возмездия; материальным жесодержанием, по Аристотелю, является кипение крови в области сердца. КогдаАристотель применяет различие формы и материального содержания ко всем живыморганизмам, мы говорим, что форма живого существа это его psyche, его наборжизненных способностей; материальное же содержание это органическое тело,которое реализует эти способности.
Исходя из данногопредварительного понимания концепции формы, дать объяснение в терминах формыозначает дать объяснение, в котором характерная особенность организациисущности для лучшего объяснения дается в отличие от материального составасущности. Так, скажем, кто-то хочет описать, как домашняя муха осуществляетвизуально корректируемую навигацию в реальном времени в беспорядочной,динамически изменяющейся обстановке. Аристотелев взгляд должен, по крайнеймере, присутствовать в идее, что дисциплины, такие как нейробиология и биохимиямогут быть скомбинированы в целях объяснения функционирования машины,допускающей такое поведение. Фактически, что бы наука ни подразумевала подсловом материальность, аристотелев взгляд будет предполагать ожидание прямогоматериального объяснения визуально направляемой воздушной навигации домашнеймухи. Такое объяснение далеко не тривиально. Каждый из двух композитных глазмухи представляет собой панорамный нерегулярный двухмерный массив фотосенсоров. Эти массивы соединены в параллельную сеть соответствующихобработчиков изображения (биологических процессоров) и органов контролирующихполет (процессоров управления полетом), работающих асинхронно в реальномвремени. Через последующую нейронную сеть, данная система управляет набороммускулов, которые вместе с гироскопическими органами осуществляют управлениекрыльями. Тем не менее, любое чисто материальное объяснение, пусть дажекомплексное, не позволит науке о жизни понять этот материальный процесс какприродный феномен, которым оно, собственно и является. Для созданиякомплексного природного объяснения, необходимо понимание данного процесса вконтексте частичного набора жизненных способностей, которые являютсяопределяющими для жизни домашней мухи – домашняя муха как форма жизни, какможно было бы сказать. Другими словами, специфическая физическая системалежащая в основе визуально направляемой аэронавигации в домашней мухе должнапониматься как допускающая выражение типичной для вида жизненной способности,буквально тип самоконтролируемого движения, который является характеристикойдомашней мухи.
Индивидуальныежизненные способности могут, конечно, разделяться различными видами, хотясказать, что нарцисс и человек разделяют жизненную способность ксамообеспечению пищей не то же самое, что сказать, что нарцисс и человекдостигли самообеспечения пищей одинаковыми путями; могут быть вариации междувидами в том, как выражены разделяемые жизненные способности. СогласноАристотелю, все живые объекты обладают способностью самообеспечения пищей,роста и разложения и размножения. Растения обладают только этими жизненнымисвойствами, в то время как животные обладают данными жизненными свойствами плюстакже жизненными свойствами, относящимися к области восприятия. Отметим, чтоэто с представление жизненных свойств, относящихся к области восприятияпредставляет собой первое, с чем сталкиваются и что часто рассматривают какразум и мышление. На верху логической иерархии psyche располагается наиболеепричудливая из всех жизненных способностей, то что называют разумом. ПоАристотелю, единственное существо, обладающее этой жизненной способностью – эточеловек. Надо сказать, что почти невозможно соединить аристотелево рассмотрениеразума со всем остальным, что он говорит о жизненных способностях, потому что,хотя его основная тенденция отвергнуть идею, что psyche онтологически отделенаот тела, он все еще заявляет, что активная часть жизненной способности разума(нечто вроде интеллектуальной интуиции) бессмертна и вечна. Рассматривая этуявную неувязку, современные интерпретаторы, очевидно, поставили человеческийинтеллект на одну планку со всем остальным. Одним из путей достижения этогоявляется развитие аристотелева взгляда, что части природного процесса развития,посредством которого мы, люди приходим к выражению полного набора типичных длявида жизненных способностей (наша особая животная форма), является для насстановлением через социализацию и развитие языка рационального использованияинтеллекта. Для этой траектории развития, классифицируемой как природная,культура и язык могут рассматриваться как чисто биологические феномены –конечно исключительно человеческие, но, тем не менее, чисто биологические. Темне менее, если предположить, что это может быть сделано, тогда происходитфиксация интерпретации psyche, которая не допускает ни онтологического, ниобосновательного разделения между живым телом и разумом.
Так, согласноАристотелю, из действительности того факта, что частное живое природное телоимеет psyche характеристики жизни своего вида, следует, что живое природноетело способно производить определенные вещи. При этом разум можетрассматриваться просто как одна из этих вещей, способность, которая позволяетнекоторым организмам быть живыми. И где проводятся рассуждения о поглощениипитания, воспроизводстве, восприятии или мышлении проводятся рассуждения оприсущей жизненной способности, биологическом феномене, который может бытьобъяснен в терминах материи и psyche. Другими словами, Аристотель былтеоретиком, придерживавшимся строгой непрерывности. Основным предположениемявляется, что аристотелевская концепция psyche обеспечивает как хорошуюподдержку, так и удобный способ рассмотрения и использования более детальнотезиса строгой непрерывности, который является центральным стержнембиологической науки о мышлении на базе искусственной жизни.
<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">Заключение.
Так какфункционализм был определен как неокартезианская теория разума, в качествеконтраста ей противопоставляются аристотелевские концептуальные рамки.Производится рассмотрение с аристотелевской точки зрения научной области,относящейся к искусственной жизни.
Сейчас являетсяобычным для функционалистких философов разума в натуралистической традициисоединять идею функций разума с идеей функции дарвиновской эволюции. Сдарвинисткой точки зрения функция эволюции, например, части визуальной системылягушки – определять пищу в формах мух (вместо того, чтобы определять быстродвижущиеся черные точки, на которые реагирует подсистема), потому что это то,для чего подсистема была выбрана в течении эволюционной истории лягушки (чемопределять быстро движущиеся черные точки, некоторые из которых не являютсямухами). Видимо, нет прямой необходимости соединения функции мышления сэволюционными функциями, для того чтобы функционализм смог работать. Однако,функционалисты нуждаются в источнике для апелляции в случае необходимостиустранения фиктивных атрибутов функций (т.е. например, что функция частивизуальной системы лягушки – определять быстро движущиеся черные точки). Дляискусственных систем – источник апелляции сами исследователи. Функцииискусственных объектов это то, что заложено в них разработчиками.
В данной работе были рассмотреныосновные тенденции развития философии в области искусственно интеллекта иискусственной жизни, в том числе различие между ортодоксальной наукой омышлении и биологическим мышлением в данной области философии. Первая тяготеет кигнорированию биологических соображений, в то время как последнее держится замнение, что жизнь и разум разделяют общий набор организационных свойств. Былорассматрено предположение выдвигаемое современными философами когнитивистами,что ис