Реферат: Вера, наука и нравственность в философии Канта

<span Times New Roman",«serif»">Кантовскаяпостановка вопроса о взаимозависимости науки и нравственности.

<span Times New Roman",«serif»">Воздействие науки на человекадвойственно. Прежде чем предложить ему действительные знания, она разрушаетмассу фиктивных представлений, долгое время казавшихся действительным знанием.Прежде чем вызвать к жизни новые средства практического господства над миром,она безжалостно дискредетирует инструменты фиктивного воздействия нареальность, надежность которых ранее не вызывала сомнений. Наука разрушаетложную и наивную уверенность, часто не будучи в состоянии предложить взаменновую, столь же прочную, широкую, субъективно удовлетворяющую.

<span Times New Roman",«serif»">Факт, что  наука есть разрушительница фиктивноговсезнания (что научное знание одновременно является безжалостным осознаниемграниц познавательных достоверностей) и что условием сохранения этойинтеллектуальной честности является самостоятельность людей, к которым наукаобращена, был глубоко понят в философии Иммануила Канта. Кант как-то назвалсвое учение «подлинным просвeщением». Его суть (в отличие от«просв

<span Times New Roman»,«serif»;mso-ansi-language:RU">е<span Times New Roman",«serif»">щениянаивного") он видел в том, чтобы не только вырвать человека из-под властитрадиционных суеверий, но еще и избавить его от суеверных надежд на силутеоретического разума, от веры в разрешимость рассудком любой проблемы,вырастающей из обстоятельств человеческой жизни.

<span Times New Roman",«serif»">Кантовское учение о границахтеоретического разума было направлено не против исследовательской дерзостиученого, а против его необоснованных претензий на пророчества и руководстволичными решениями людей. Вопрос о границах достоверного знания был для Канта нетолько методологической, но и этической проблемой (проблемой «дисциплиныразума», которая удерживала бы науку и ученых от сциентистскогосамомнения). «Что  темпермент, атакже талант...- писал Кант в „Критике чистого разума“, — нуждаются внекоторых отношениях в дисциплине, с этим всякий легко согласится. Но мысль,что разум, который, собственно, обязан предписывать свою дисциплину всем другимстремлениям, сам нуждается еще в дисциплине, может, конечно, показаться странной;и в самом деле он до сих пор избегал такого унижения именно потому, что, видяторжественность и серьезную осанку, с какой он выступает, никто не подозревал,что он легкомысленно играет порождениями воображения вместо понятий и словамивместо вещей».

<span Times New Roman",«serif»">Типичной формой подобной игрыКант считал попытки «научного» построения разного рода всеобщихрегулятивов, которые могли бы направлять человека в его коренных жизненнхвыборах. Разрабатывая данную тему, Кант выступил против основной для еговремени формы сциентизма — против научных обоснований идеи существования бога иидеи бессмертия души (занятия, которому предавались не одни только теологи).«Критика чистого разума» обнаруживала, что эти обоснования неотвечают требованиям теоретической доказательности, что, будучи развернутычестно, они приводят к высшим проявлениям неопределенности — антиномиям,метафизическим альтернативам. Несколько лет спустя Кант в работе «Критикапрактического разума» показал, что развитая личность нуждается только взнании, а не в опеке знания, ибо относительно «цели» и«смысла» она уже обладает внутренним ориентиром — «моральнымзаконом в нас».

<span Times New Roman",«serif»">Обосновывая нравственнуюсамостоятельность человека, Кант решительно отметает постулат о непременной«целесообразности» («практичности») человеческогоповедения. В произведениях самого Канта понятие «практический» имеетособый смысл, глубоко отличный от того, который обычно вкладывается в слова«практика» и «практицизм». Под «практическимдействием» Кант подразумевает не произодящую деятельность, всегда имеющуюв виду некоторый целесообразный результат, а просто поступок, то есть любоесобытие, вытекающее из человеческого решения и умысла. Это такое проявлениечеловеческой активности, которое вовсе не обязательно имеет некоротое«положительное», предметное завершение. «Практическоедействие» в кантовском смысле может состоять и в отрицании практическогодействия в обычном смысле. Человек совершает поступок и тогда, когда онуклоняется от какого-либо действия, остается в стороне. Примеры подобногосамоотстранения подчас вызывают не меньшее вос хищение, чем образцысамовдохновенного творчества и самого усердного труда.

<span Times New Roman",«serif»">Многие вещи способны возбудитьудивление и восхищение, но подлинное уважение вызывает лишь человек, неизменивший чувству должного, иными словами, тот, для кого существуетневозможное: кто не делает то, что нельзя делать, и избирает себя для того,чего нельзя не делать.

<span Times New Roman",«serif»">Отказ и личная стойкость могутприсутствовать и в практическом действии в обычном смысле слова. Творческаядеятельность сплошь и рядом включает их в качестве самоограничения радисознательно выбранного призвания. Однако окончательный предметный продукт творчестване редко скрывает от нас, что он был результатом человеческого поступка,личного выбора, который означал отказ от чего-то другого, лишение, внутреннийзапрет. В фактах отречения от действия структура поступка выявляется гораздонагляднее.

<span Times New Roman",«serif»">Своеобразие второй«Критики» Канта с самого начала определялось тем, что«практическое действие» категорически и бескомпромисснопротивопоставлялось в ней благоразумно-практичному действию (ради успеха,счастья, выживания, эмпирической целесообразности) и иллюстрировалось именнопримерами уклонения от недостойного дела. Соответственно интеллектуальнаяспособность, на которую опирается «чистое практическое действие»,оказалось глубоко отличной от того интеллектуального орудия, которым пользуется«практик». Если последний полагается на «теоретическийразум» как на средство исчисления целесообразности или успеха, то субъект«практического действия» исходит из показания разума, непосредственноусматривающего безусловную невозможность определенных решений и вытекающих из них событий.

<span Times New Roman",«serif»">Отсюда следовал важный вывод онезависимоти структуры подлинного человеческого поступка  от состояния  способности человекапознавать. Человек остался бы верен своему долгу (своему сознанию безусловнойневозможности совершать — или не совершать — определенные поступки), даже еслибы он вообще ничего не мог знать об объективных перспективах развертывания своейжизненной ситуации.

<span Times New Roman",«serif»">За царством нееопределенностей иальтернатив, в которое вводила «Критика чистого разума», открывалосьцарство ясности и простоты — самодовлеющий мир личного убеждения.«Критическая философия» требовала осознания ограниченности человеческогознания (а оно ограничено научнодостоверным знанием), чтобы освободить место длячисто моральной ориентации, для доверия к безусловным нравственнымочевидностям.

<span Times New Roman",«serif»">Сам Кант, однако, формулировалосновное содержание своей философии несколько иначе. «Я должен былустранить знания, — писал он,- что бы получить место для веры».

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">Вераи нравственность.

<span Times New Roman",«serif»">

<span Times New Roman",«serif»">В учении Канта не места вере,замещающей знания, восполняющей его недостаточность в системе человеческойориентации. Он подвергает критике все виды веры, проистекающие из потребностиуменьшить неопределенность окружающего мира и снять ощущениенегарантированности человеческой жизни. Тем самым Кант вступает в конфликт стеологией, а также с нерелигиозными формами слепой веры.

<span Times New Roman",«serif»">Кант был искренним христианином,непримиримо относившимся к атеизму. И в то же время он без всяких оговорокдолжен быть признан одним из критиков и разрушителей религиозногомировоззрения. Кант разрушал религию не как противник, а как серьезный и искреннийприверженец, предъявивший религиозному сознанию непосильные для негонравственные требования, выступивший со страстной защитой такого бога, вера вкоторого не ограничивала бы свободу человека и не отнимала у него его моральноедостоинство.

<span Times New Roman",«serif»">Кант обращает внимание, что верапредставляет собой иррационалистический вариант расчетливости. Вера фанатиков,юродивых, авторитаристов безусловным образом исключается как «Критикойчистого разума», так и «Критикой практического разума»: первой — потому, что вера представляет собой ставку на «сверхразумность» некихизбранных представителей человеческого рода; второй — потому, что онаобеспечивает индивиду возможность бегства от безусловного нравственногорешения.

<span Times New Roman",«serif»">Вместе с тем Кант сохраняеткатегорию веры в своем учении и пытается установить ее новое, собственнофилософское понимание, отличное от того, которое она имела в теологии, с однойстороны, и в исторической психологии — с другой. Кант писал, что в основе трехосновных его сочинений лежат три коренных вопроса: «Что я могу знать?» («Критика чистого разума»), «Что я должен делать?» («Критика практического разума») и «На что я смеюнадеяться ?» («Религия в пределах только разума»). Третий изэтих вопросов точно очерчивает проблему веры, как она стояла внутри самойкантовской философии. Кант поступил бы последовательно, если бы вообще исключилкатегорию «вера» из своего учения ипоставил бы на ее место понятие«надежда».

<span Times New Roman",«serif»">Последняя отличается от веры тем,что она никогда не является внутренним одушевлением, предшествующим действию иопределяющим выбор. Там, где надежда становится источником практическихрешений, она явля ется либо упованием, либо слепой уверенностью, незаконнопоставленной на место сугубо вероятностного знания. Надежды простительны,поскольку речь идет об утешении, но, как побудительные силы поступков, онитребуют настороженного и критического отношения к себе.

<span Times New Roman",«serif»">Три коренных вопроса, с помощьюкоторых Кант расчленяет содержание своей философии, имеют обязательную(необратимую) последовательность. Необходимой предпосылкой сознательной ориентациив мире является, по Канту, не только честная постановка каждого из этихвопросов, но и сам порядок, в котором они ставятся. Задаваться проблемой«Что я должен делать ?» правомерно лишь тогда, когда найдешьсколько-нибудь убедительный ответ на вопрос «Что я могу знать ?», ибобез понимания границ достоверного знания нельзя оценить самостоятельноезначение долженствования и безусловного нравственного выбора. Еще болеесерьезной ошибкой будет превращение ответа на вопрос " На что я смеюнадеяться ?" в условие для решения проблемы «Что я должен делать?», то есть попытка предпослать веру долгу.

<span Times New Roman",«serif»">Это решающий пункт в кантовскомпонимании веры. Объект веры не может быть обектом расчета, неким ориентиром, покоторому индивид мог бы заранее выверить свои поступки. В практическом действиичеловек обязан целиком положиться на присутствующее в нем самом сознание«морального закона». Вера как условие индивидуального выбора портитчистоту нравственного мотива — на этом Кант настаивает категорически; если онаи имеет право на существование, то лишь в качестве утешительного умонастроениячеловека, уже принявшего решение на свой страх и риск.

<span Times New Roman",«serif»">Потребность в подлинной веревозникает, согласно Канту, не в момент выбора, а после того, как он сделан,когда ставится вопрос — имеет ли шансы на успех та максима поведения, которойследовали безусловным образом, то есть не думая об успехе.

<span Times New Roman",«serif»">Постулаты религии (вера всуществование бога и личное бессмертие) нужны кантовскому субъекту не для того,чтобы стать нравственным, а для того, чтобы сознавать себя нравственноэффективным.

<span Times New Roman",«serif»">Сам Кант чувствует, однако, чтоэто различие в психологическом смысле трудновыполнимо. Вера в существованиебога и вера в личное бессмертие, поскольку они неотделимы от ощущуниябожественного всемогущества, выходит за границы, в которые вводит их чистое практическоепостулирование. Вместо того, чтобы утешиться верой (пользоваться ею только какнадеждой), индивид невольно превращает ее в обоснование своих решений: начинаетчувствовать себя солдатом священной армии, вселенский успех которойгарантирован провидением; превращается в религиозного подвижника, слепополагающегося на непременно благоприятный исход борьбы добра со злом.

<span Times New Roman",«serif»">Оценка религиозных надеждправедника оказывается у Канта двусмысленной: трудно установить, считает ли онэти надежды обязательными или только простительными для нравственного человека;видит в них источник моральной стойкости или костыль, на который люди вынужденыопереться из-за своей слабости. Этой двусмысленности ечевидным образом противостоиткатегоричность, с которой Кант отвергает первичность веры по отношению кморальному решению. «Нам все-таки кажется, — писал он еще в»докритический" период, — что… более соответствует человеческойприроде и чистоте нравов основывать ожидание будущего мира на ощущенияхдобродетельной души, чем, наоборот, доброе поведение на надеждах о другоммире". В «Критике практического разума» эта мысль отольется влаконичную формулу: «Религия основывается на морали, а не мораль нарелигии».

<span Times New Roman",«serif»">Философия Канта выявляетудивительный факт: расчетливо-осмотрительный индивид и индивид, исповедующийбогооткровенную веру, — это, по сути дела один и тот же субъект. Благоразумиепревращается в суеверие всюду, где оно испытывает недостаточность знания.Именно в этих условиях обнажается неспособность расчетливо-осмотрительногочеловека вынести собственную свободу, то малодушие и самоуничижение,котороеиздревле состовляло естественную почву всякой «богослужебнойрелигии». Суть кантовской философии религии можно передать следующейформулой: богу угодна нравственная самостоятельность людей, и только она одна,ему претит любое проявление малодушия, униженности и льстивости; соответственноподлинно верует лишь тот, кто не имеет страха перед богом, никогда не роняетперед ним свое достоинство и не перекладывает на него свои моральные решения.

<span Times New Roman",«serif»">Желал того Кант или не желал, ноэта идея разъедала существующую религию, подобно кислоте. Она ставила верующегочеловека перед критическим вопросом, который слабо мерцал во многих ересях: ккому же собственно я обращаюсь, когда страшусь, колеблюсь, ищу указаний,вымаливаю, заискиваю, торгуюсь? К кому обращались и обращаются миллионы людей,мольба которых есть вопль бессилия ?

<span Times New Roman",«serif»">Если богу не угодны духовнаяслабость, малодушие и униженность, то не угодно ли все это «князютьмы»? А раз так, то (вопрос, некогда брошенный Лютером по адресукатолической церкви) не градом ли дьявола являются храмы, в которых всякийпребывает в страхе, стыде и беспомощном заискивании ?

<span Times New Roman",«serif»">Сам Кант не формулировалальтернативу с такой резкостью. Однако он достаточно определенно говорил о том,что все известные формы религии являлись идолослужением в той мере, в какой онидопускали человеческую униженность и льстивость, индульгентное понимание божьеймилости и утешительную ложь, веру в чудеса и богослужебные жертвы.

<span Times New Roman",«serif»">Кант столкнул религию и теологиюс глубочайшими внутренними противоречиями религиозного сознания. Тем самым онпоставил не только религию и теологию, но и самого себя, как религиозногомыслителя, перед неразрешимыми трудностями. Основной вопрос, смущавшийрелигиозную совесть Канта, состоял в следующем: не является ли вера в богасоблазном на пути к полной нравственной самостоятельности человека ?

<span Times New Roman",«serif»">Ведь как существо всесильное богне может не искушать верующих к исканию его милостей.

<span Times New Roman",«serif»">Как существо всезнающее богсовращает к мольбам о подсказке и руководстве там, где человек обязан принятьсвободное решение перед лицом неопределенности.

<span Times New Roman",«serif»">Как перманентный творец мира оноставляет верующему надежду на чудесное изменение любых обстоятельств.

<span Times New Roman",«serif»">Высшим проявлением нравственнойсилы человека является стоическое мужество в ситуации, безысходность которой оносознал («борьба без надежды на успех»). Но для верующего эта позицияоказывается попросту недоступной, ибо он не может не надеяться не то, что богспособен допустить и невероятное. Сама вера исключает для него возможность тогоригористического поведения и внутренней чистоты мотива, для которых нетпрепятствий у неверующего.

<span Times New Roman",«serif»">Как отмечалось выше, философскипонятая вера, по Канту, отличается от вульгарной, богооткровенной веры какнадежда от упования и слепой уверенности. Но бог, как бы ни изображался он вразличных системах религии и теологии, всегда имеет такую власть над будующим,что на него нельзя просто надеяться. Он обрекает именно на упование, напровиденциалистский оптимизм, в атмосфере которого подлинная нравственность неможет ни развиться, ни существовать.

<span Times New Roman",«serif»">Существеннейшей характеристикойморального действия Кант считал бескорыстие. Но чтобы бескорыстие родилось насвет где-то в истории должна была иметь место ситуация, для участников которойвсякая корысть, всякая ставка на выгодность и успешность действия сделалась бынасквозь проблематичной и даже невозможной.

<span Times New Roman",«serif»">Одно из основных противоречийкантовской философии состояло в том, что в ней достаточно ясно осознаваласьгенетическая связь между бескорыстием и девальвацией корысти в критическихситуациях и в то же время предполагалось, что мораль могла возникнуть из религиии внутри религии.

<span Times New Roman",«serif»">Но мораль не могла созреть внутрирелигии именно потому,  что религиямаскирует отчаянность критических ситуаций, ограждает своих приверженцев отстолкновений с «ничто», с «миром без будущего».Застраховывая от отчаяния, она застраховывает и от кризиса расчетливости.

<span Times New Roman",«serif»">Привсех своих противоречиях моральная концепция Канта в основных ее разделах болеевсего созвучна этике стоицизма. Он искал такую этическую концепцию, котораяприводила бы к одному знаменателю и циничный практицизм, далекий от всякойвнутренней ориентации на идеал, и прогрессистский фанатизм. Эта двуединаякритико-полемическая направленность объясняет своебразие кантовской моральнойдоктрины, связывающей антиисторицистскую стоическую преданность безусловному ипафос бескорыстия, идею верности нравственному закону и идею духовной автономииличности.

еще рефераты
Еще работы по философии