Реферат: Русская идея: прошлое и настоящее

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить,

У ней особенная стать,

В Россию можно только верить.

                                     Тютчев

Россия расположена на огромномпространстве, объединяющем различные народы как западного, так и восточноготипа. С самого начала в истории русского народа играли огромную роль их соседи.Именно поэтому первое большое историческое сочинение “Повесть временных лет” XIвека начинает свой рассказ о Руси с описания того, с кем соседит Русь, какиереки куда текут, с какими народами соединяют. На севере это скандинавскиенароды — варяги (целый конгломерат народов, к которым принадлежали  будущие датчане, шведы, норвежцы, “англяне”).На юге Руси главные соседи — греки, жившие не только в собственно Греции, но ив непосредственном соседстве с Русью — по северным берегам Черного моря. Затемотдельный конгломерат народов — хазары, среди которых были и христиане, ииудеи, и магометане.

Значительную роль в усвоениихристианской письменной культуры играли болгары и их письменность.

Самые тесные отношения были уРуси на огромных территориях с финно-угорскими народами и литовскими племенами(литва, жмудь, пруссы, ятвяги и другие). Многие входили в состав Руси, жилиобщей политической и культурной жизнью, призывали, по летописи, князей, ходиливместе на Царьград. Мирные отношения были с чудью, мерей, весью, емью, ижорой,мордвой, черемисами, коми-зырянами и т. д. Государство Русь с самого началабыло многонациональным. Многонациональным было и окружение Руси.

Учитывая весь тысячелетний опытрусской истории,  можно говорить обисторической миссии России. В этом понятии исторической миссии нет ничегомистического. Миссия России определяется ее положением среди других народов,тем, что в ее составе объединилось до трехсот народов — больших, великих ималочисленных, требовавших защиты. Культура России сложилась в условиях этоймногонациональности. Россия служила гигантским мостом между народами. Мостомпрежде всего культурным. И это нам необходимо осознать, ибо мост этот, облегчаяобщение, облегчает одновременно и вражду, злоупотребления государственной власти.

Самая характерная черта русскойкультуры, проходящая через всю ее тысячелетнюю историю, начиная с Руси X-XIIIвеков, общей праматери трех восточнославянских народов — русского, украинскогои белорусского, — ее вселенскость, универсализм. Эта черта вселенскости,универсализма, часто искажается, порождая, с одной стороны, охаивание всегосвоего, а с другой — крайний национализм. Как это ни парадоксально, светлыйуниверсализм порождает темные тени.

Воплощение христианских идеаловв историческом процессе Западной Европы затруднено рационалистическимискажением их и горделивым самомнением ее народов.  Россия получила от Византии христианскоеучение в его “полной чистоте и целости”, свободной от односторонности рационализма;смирение русского народа, преданность вере, любовь к идеалу святости,склонность к общинному строю, основанному на долге взаимной помощи, в формеземледельческой общины и трудовой артели, дает надежду на то, что Россия пойдетдальше Европы по пути осуществления социальной справедливости, в частностинайдет пути для примирения интересов труда и капитала. В XIX в. на новом виткеразвития России Русская идея стала предметом пристального внимания русскихмыслителей. Это было время гигантов русской литературы, и каждый из них в тойили иной мере касался темы о месте России в ряду других стран и ее историческоймиссии. Особенно много места и времени этой теме уделяли славянофилы. Все онибыли ярко выраженными демократами и считали славян, особенно русских, наиболееспособными к воплощению в жизни демократических начал. Правда, они былизащитниками самодержавия и невысоко ценили политическую свободу. В этомотношении славянофилы резко расходились с западниками, которые хотели чтобыполитическое развитие  России шло тем жепутем, как и в Западной Европе. Учение славянофилов действительно содержало всебе три принципа, провозглашенные, как основа жизни России, министромнародного просвещения при Николае I графом Уваровым: православие, самодержавие,народность. Одним из лидеров славянофильства был Хомяков А. С. Его рассужденияв основном сводились к следующему.

Западная Европа не воплотилахристианского идеала целостности жизни вследствие чрезмерного преобладаниялогического знания и рассудочности, а Россия до сих пор не осуществила его,во-первых, вследствие того, что всесторонняя цельная правда по природе своейразвивается медленно, и, во-вторых, потому что русский народ до сих пор слишкоммало уделял сил разработке логического знания, которое необходимо сочетать ссверхлогическим постижением бытия. Тем не менее, Хомяков верит в великую миссиюрусского народа, когда он вполне осознает и выразит “все духовные силы иначала, лежащие в основе Святой Православной Руси”. “История”, говорит он,“призывает Россию стать впереди всемирного просвещения: она дает ей на этоправо за всесторонность и полноту ее начал, а право, данное историею народу,есть обязанность, налагаемая на каждого из его членов”. Ее идеальное назначениесостоит не в том, чтобы стать самым могучим или самым богатым государством, а втом, чтобы стать “самым христианским из всех человеческих обществ”.

Из других славянофилов кэтому  актуальному для них вопросуобращались Киреевский И. В., Аксаков К. С., и др.

Склад ума, находимый Киреевскиму Восточных Отцов Церкви, — “безмятежная внутренняя целость духа” как основавсего поведения и мышления. Вместе с христианством этот тип духовной культурыбыл усвоен русским народом, культура которого была чрезвычайно высока вXII-XIII веках. Целостность и разумность — основные черты ее, а на Западе — раздвоение и рассудочность. Во множестве проявлений жизни ярко выражено эторазличие: 1) в Западной Европе — рассудочно-отвлеченное богословие, обоснованиеистины путем логического сцепления понятий; на Руси — стремление к истине“посредством внутреннего возвышения самосознания к сердечной целостности исредоточию разума”; 2) на Западе — государственность из насилий завоевания, наРуси — из естественного развития народного быта; 3) на Западе — враждебнаяразграниченность сословий, — в Древней Руси их “единодушная совокупность”; 4)на Западе — поземельная собственность — первое отношение гражданских отношений,на Руси — собственность только случайное выражение  отношений личных; 5) на Западе — законностьформально-логическая, на Руси — выходящая из быта. Вообще на Западе раздвоениедуха, наук, государства, сословий, семейных прав и обязанностей; в России — стремление к цельности “бытия внутреннего и внешнего”; “ постоянная память оботношении всего временного к вечному и человеческого к Божественному” — таковадревнерусская жизнь, следы которой сохранились и теперь в народе.

Оторвавшись от бесконечнойцели, поставив себе мелкие задачи, “западный человек почти всегда доволен своимсостоянием”; он “готов, с гордостью ударяя себя по сердцу, говорить себе идругим, что совесть его вполне спокойна, что он совершенно чист перед Богом илюдьми, что он одного только просит у Бога, чтобы другие люди были на негопохожи”. Если он столкнется с общепринятым понятием о нравственности, онвыдумает себе оригинальную систему нравственности и опять успокоится. “Русскийчеловек, напротив того, всегда живо чувствует свои  недостатки и чем выше восходит по лестниценравственного развития, тем более требует от себя и поэтому тем  менее бывает доволен собой”.

Русский народ, согласноАксакову, резко отличает “землю” и государство. “Земля” есть община; она живетсогласно внутренней, нравственной правде, она предпочитает путь мира, согласныйс учением Христа. Однако наличие воинственных соседей заставляет в конце концовобразовать государство. Для этой цели русские призвали варягов и, отделив“землю” от государства, передали политическую власть выбранному государю.Государство живет внешнею правдою: оно создает внешние правила жизни,предписания и прибегает к принудительной силе. Преобладание внешней правды надвнутреннею есть путь развития Западной Европы, где государство возникло путемзавоевания. Наоборот, в России государство возникло вследствие добровольногопризвания варягов “землею”. Поэтому в России существует союз “Земли игосударства”. Земле принадлежит совещательный голос, сила “мнения”, а власть,принимающая окончательные решения, принадлежит государю. Таково было отношение,например, между Земскими Соборами в Московской Руси и государем. Реформы ПетраВеликого нарушили этот идеальный порядок. Аксаков сначала восхвалял ПетраВеликого, как освободителя русских “от национальной исключительности”, а потомвозненавидел его реформы, но по-прежнему продолжал высказываться противнациональной исключительности. Высшее достоинство русского народа он видитименно в том, что в русском народе общечеловеческие начала развиты выше, чем удругих народов, ему присущ “христианско-человеческий дух”. Что же касаетсязападноевропейских народов, им присуща национальная исключительность или же,как реакция против нее, космополитизм, отрицание национального начала, чтотакже есть заблуждение.

Безмерно идеализируя русскуюисторию, К. Аксаков говорит, что она есть “Всемирная Исповедь” и может“читаться, как жития святых”. Смирение русского народа обнаруживается в том,что каждый подвиг, каждое высокое достижение свое он приписывает не себе, а Богуи прославляет Его крестными ходами, молебнами, закладками церквей, а непамятниками себе и своим великим людям. К Западной Европе К. Аксаков проявляетненависть, в такой же мере страстную, как страстна была его любовь к России.Киреевский и Хомяков, указывая отрицательные стороны западноевропейскойкультуры, все же видели и ее достоинства, заявляли о своей любви к ней инастаивали на необходимости синтеза ценных начал западного и русского духа. К.Аксаков видит только теневые стороны западной культуры: насилие, вражду, ложнуюверу (католичество и протестантизм), склонность к театральности, “дряхлость”Запада.

          Самым ярким последователем и защитником славянофильства былН. Я. Данилевский. Он был сторонником панславизма. В книге “Россия и Европа”Данилевский обстоятельно разрабатывает теорию “культурно-исторических типов”человечества. Согласно Данилевскому, нет и не может быть общечеловеческойцивилизации. В этом отношении его можно считать предшественником Шпенглера.Существуют культурно-исторические типы цивилизации, например египетский,китайский, ассиро-вавилонский, еврейский, греческий, римский. В наше время егоособенно интересует романо-германский тип и нарождающийся славянский тип.Основы цивилизации одного типа не передаются другим типам; существует толькопреемственность цивилизаций в ограниченной мере и во второстепенных чертах.Период культурно-исторического типа неопределенно длителен, но период цветенияи плодоношения — короток; он навсегда истощает жизненную силу цивилизации.Человечество, думает Данилевский, есть отвлеченная идея, а не живое единоецелое. Отношение между человечеством и народом есть отношение рода и вида. Родесть отвлеченное и бедное понятие; живое, конкретное есть народ. Смыслкультурно-исторических типов состоит в том, что каждый из них по-своемувыражает идею человека, и совокупность этих идей есть нечто всечеловеческое.Всемирное владычество одного культурно-исторического типа было бы оскудениемжизни.

          В новое время наступила пора для развития славянства какособого культурно-исторического типа. Своеобразие этого типа будет заключатся вследующем. Многие культурно-исторические типы имеют одну основу: еврейскаякультура — религиозная, греческая культура — художественная, Рим выработалполитическую культуру. Романо-германская культура — двухосновна: это — политическая культура с научным и промышленным характером. Славянский тип будетпервым полным четырехосновным культурно-историческим типом: это будет тип 1)религиозный, 2) научный, художественный, технический, промышленный, 3)политический, 4) общинно-экономический.

          Но наиболее полное и философски осмысленное воплощениеРусская идея получила в трудах Соловьева. Идеал общественного устройства онвидит в свободной теократии, в которой нравственный авторитет принадлежитЦеркви и верховному представителю ее Первосвященнику, власть -  Царю, а живой совет с Богом — пророкам,обладателям “ключами будущего”. Характерная черта этого строя есть подчинениегосударства авторитету Церкви. Верховное значение Церкви в общественной жизниобосновывается учением о ее сущности. Видимая Церковь есть “действительная ипредметная форма Царствия Божия”; она есть “живое тело Божественного Логоса”,содержащее в себе человечество, поскольку оно “воссоединено со своимбожественным началом во Христе”.

Отношение свободной теократии кпрошлой и будущей истории человечества можно выяснить, рассмотрев “три коренныесилы”, управляющие человеческим развитием. Одна из этих силцентростремительная: она ставит себе целью подчинить человечество одномуверховному началу, уничтожив все многообразие частных форм, подавив свободуличной жизни. Вторая сила — центробежная, она отвергает значение общих,объединяющих начал. Результат исключительного действия первой силы был бытаков: “один господин и мертвая масса рабов”; наоборот, крайним выражениемвторой силы был бы “всеобщий эгоизм и анархия, множественность отдельных единицбез всякой внутренней связи”. Третья сила, Божественная, “дает положительноесодержание двум первым, освобождает их от их исключительности, примиряетединство высшего начала с свободной множественностью частных форм и элементов,созидает таким образом целость общечеловеческого организма и дает ему внутреннюютихую жизнь”.

“Третья сила, долженствующаядать человеческому развитию его безусловное содержание, может быть толькооткровением высшего божественного мира, и те люди, тот народ, через которогоэта сила имеет проявится, должен быть только посредником между человечеством ивысшим миром, свободным сознательным орудием его. Такой народ не должен иметьспециальной ограниченной задачи, он не призван работать над формами иэлементами человеческого существования, а только сообщить живую душу, датьжизнь и целость разорванному и омертвелому человечеству через соединение его свечным божественным началом. Такой народ не нуждается ни в каких особенныхпреимуществах, ни в каких специальных силах и внешних дарованиях, ибо ондействует не от себя, осуществляет не свое. От народа — носителя третьейбожественной силы требуется только свобода от всякой ограниченности иодносторонности, возвышение над узкими специальными интересами, требуется, чтобон не утверждал себя с исключительной энергией в какой-нибудь частной низшейсфере деятельности и знания, требуется равнодушие ко всей этой жизни с еемелкими интересами, всецелая вера в положительную действительность высшего мираи покорное к нему отношение. А эти свойства несомненно принадлежат племенномухарактеру Славянства, в особенности же национальному характеру русскогонарода”.

Поэтому Соловьев надеется, чтославяне и в особенности Россия положат начало осуществлению свободнойтеократии. Призвание России к решению этой задачи он доказывает еще иследующими более частными доводами. “Внешний образ раба, в котором находитсянаш народ, жалкое положение России в экономическом и других отношениях нетолько не может служить возражением против ее призвания, но скорее подтверждаетего. Ибо та высшая сила, которую русский народ должен провести в человечество,есть сила не от мира сего, и внешнее богатство и порядок относительно ее неимеют никакого значения. Великое историческое призвание России, от котороготолько получают значение и ее ближайшие задачи, есть призвание религиозное ввысшем смысле этого слова”. Оно выражено в идее “Святой Руси”; способность ксочетанию восточных начал с западными в русском народе исторически доказанауспехами реформы Петра Великого; способность к национальному самоотречению,необходима для признания Папы Римского верховным первосвященником ВселенскойЦеркви, присуща русскому народу, как это видно из истории призвания варягов.Сам Соловьев был выразителем этого свойства русского народа, утверждая, что“лучше отказаться от патриотизма, чем от совести”, и развивая учение о том, чтокультурное призвание великой нации есть не привилегия, не господство, аслужение другим народам и всему человечеству.

Вслед за Тютчевым мечтая о том,что Россия станет всемирной христианской монархией, Соловьев с тревогойговорит: жизнь России “еще не определилась окончательно”, в ней совершаетсяборьба светлого и темного начала. “Пусть Россия, хотя бы без Царьграда, хотя быв настоящих своих пределах, станет христианским царством в полном смысле этогослова — царством правды и милости, — тогда все остальное приложится ей”.

          С горестью Соловьев замечал, как в его время темное началостало поднимать голову и на практике, и в идеологии. На практике это выразилосьв том, что русское правительство постепенно стало на окраинах осуществлятьполитику принудительного обрусения, а в идеологии это сказалось в книге Н. Я.Данилевского “Россия и Европа”. Соловьев говорит, что учение Данилевского окультурно-исторических типах, отрицавшее единство человечества, ведет к“понижению нравственных требований, предъявляемых к народу христианскимуниверсализмом, согласно которому каждый народ должен служить всемучеловеческому”. С целью защитить христианский универсализм Соловьев подвергкнигу Данилевского уничтожающей критике.

          Эпигоны славянофильства оказались проповедникаминационального эгоизма, и Соловьев выступил с критикой этого направления внескольких статьях, особенно в статье “Славянофильство и его вырождение”.Основатели славянофильства И. В. Киреевский, Хомяков, К. Аксаков вели“прогрессивно-либеральную борьбу”, говорит Соловьев, “против действительных золсовременной им России”, они отстаивали “принцип человеческих, безусловногонравственного значения самостоятельной личности — принцип христианский” и “поисторическому развитию преимущественно западноевропейский”. Хомяков выразилучение о строе религиозной жизни в формуле “церковь, как синтез единства исвободы в любви”. Но, к сожалению, он противопоставлял католичеству ипротестантизму этот свой идеал так, как будто он в России уже осуществлен,тогда как в действительности в России церковь была низведена к “функциигосударственного организма”. В том именно и заключается существенный порокславянофильства, что в основание своего учения они поставили не идеал, которыйнеобходимо осуществить в будущем творческими усилиями русского народа, аидеализацию прошлого Руси, именно идеализацию Московского государства, сущностькоторого Соловьев характеризует как татаро-византийскую.  

 Размышляя об исторической миссии России какпримирительницы и объединительницы всего человечества, Соловьев полагал, чторусский народ не имеет никаких специальных дарований и только потому можетстать “посредником” между волею Божией и миром, что “свободен от всякойограниченности и односторонности”. В письме к О. П. Пирлингу Соловьев приводитот первой части своей книги “Россия и вселенская церковь” следующие слова: “Нетоснования верить в великое будущее России в области чисто светской культуры(общественные учреждения, науки, философия, искусство, литература)”. Вдействительности уже в это время ясно обнаружилось, что русский народ обладаеттакже и специальными дарованиями и начинает творить первоклассную культуру.Таковы русская музыка, русская литература, русский театр, русская форма православия,русский литературный язык, в области общественных учреждений — русский суд,земское и городское самоуправление. А после смерти Соловьева русский народдоказал, что и в области философии и науки он способен творить высокоценныепроизведения. Кроме того, следует заметить, что к концу своей жизни Соловьев взначительной степени по многим вопросам изменил свои взгляды.

Современное Вл. Соловьеву иследующее поколение русских философов и мыслителей, естественно, не обошлосвоим вниманием русский вопрос.  Срединих выделялись Достоевский, К. Леонтьев, Н. Федоров, кн. Е. Трубецкой, Л. Н.Толстой, И. Бунин,  Л. Карсавин, С.Франк, отцы П. Флоренский и С. Булгаков, Г. Флоровский, И. Ильин, И. Солоневич,Ф. Степун и др. Большинство из них были религиозными философами. Особенно частои много пишет о России русский экзистенциалист и религиозный мыслитель Н. А.Бердяев; он говорит, что она “есть великий и цельный Востоко-Запад по замыслуБожьему и она есть неудавшийся и смешанный Востоко-Запад по фактическому своемусостоянию, по эмпирическому своему состоянию”. Источник болезней России онвидит в ложном соотношении в ней мужественного и женственного начала. Наизвестной ступени национального развития у народов Запада, во Франции, Англии иГермании, “пробуждался мужественный дух и извнутри органически оформлялнародную стихию”. Такого процесса не было в России, и даже православнаярелигиозность не дала той дисциплины души, которая создавалась на Западекатоличеством с его твердыми, ясными очертаниями. “Русская душа оставалась вбезбрежности, она не чувствовала грани и расплывалась”;  она требует всего или ничего, настроенаапокалиптически или нигилистически и поэтому не способна строить “серединноецарство культуры”. Соответственно этим национальным качествам также и русскаямысль, по словам Бердяева, обращена преимущественно “к эсхатологическойпроблеме конца, окрашена апокалиптически” и проникнута катастрофическиммиросозерцанием.  В своей работе “Русскаяидея” (кстати, здесь впервые появляется это словосочетание) Бердяев пишет:“Противоречивость и сложность русской души, может быть, связана с тем, что вРоссии сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории — Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатскийнарод. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет двамира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное.

Есть соответствие междунеобъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души,между географией физической и географией душевной. В душе русского народа естьтакая же  необъятность, безгранность, устремлениев бесконечность, как и в русской равнине. Поэтому русскому народу трудно былоовладеть этими огромными пространствами и оформить их. У русского народа былаогромная сила стихии и сравнительная слабость формы. Русский народ не былнародом культуры по преимуществу, как народы Западной Европы, он был болеенародом откровений и вдохновений, он не знал меры и легко впадал в крайности. Ународов Западной Европы все гораздо более детерминировано и оформлено, всеразделено на категории и конечно. Не так у русского народа, как менеедетерминированного, как более обращенного к бесконечности и не желающего знатьраспределения по категориям. В России не было резких социальных граней, не быловыраженных классов. Россия никогда не была в западном смысле странойаристократической, как ни стала буржуазной. Два противоположных начала легли воснову формации русской души: природная, языческая дионисическая стихия иаскетически-монашеское православие. Можно открыть противоположные свойства врусском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность;жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядовериеи искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличныйколлективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность;эсхатологически-мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога ивоинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт. Но никогда русскоецарство не было буржуазным”. В определении характера русского народа и егопризвания необходимо делать выбор, который Бердяев называет выбором врементатарского ига, Россия московская, Россия петровская и Россия советская. И возможно,что будет еще новая Россия.

Особенное значение XIX в.определяется тем, что после долгого бессмыслия русский народ наконец высказалсебя в слове и мысли, и сделал это в очень тяжелой атмосфере отсутствиясвободы. Бердяев говорит о внешней свободе, потому что внутренняя свобода былау русских велика. Как объяснить это долгое отсутствие просвещения в России, ународа очень одаренного и способного к восприятию высшей культуры, какобъяснить эту культурную отсталость и даже безграмотность, это отсутствиеэсхатологическим по конечной цели. Поэтому неизбежен также выбор века, какнаиболее характеризующего русскую идею и русское призвание. Таким веком Бердяевсчитает XIX в., век мысли и слова и, вместе с тем, век острого раскола, стольдля России характерного, как внутреннего освобождения и напряженных духовных исоциальных исканий.

Для русской истории характернапрерывность. В противоположность мнению славянофилов, она менее всегоограничена. В русской истории есть уже пять периодов, которые дают разные образы.Есть Россия киевская, Россия органических связей с великими культурамипрошлого.

Далее Бердяев пишет:“Высказывалась мысль, что перевод Священного Писания Кириллом и Мефодием наславянский язык был неблагоприятен для развития русской умственной культуры,ибо произошел разрыв с греческим и латинским языком. Церковнославянский языкстал единственным языком духовенства, т. е. единственной интеллигенции тоговремени, греческий и латинский языки не были нужны. Не думаю, чтобы этим можнобыло объяснить отсталость русского просвещения, безмыслие и безмолвиедопетровской России. Нужно признать характерным свойством русской истории, чтов ней долгое время силы русского народа оставались как бы в потенциальном, неактуализированном состоянии. Русский народ был подавлен огромной тратой сил,которые требовали размеры русского государства. Государство крепло, народхирел, говорит Ключевский. Нужно было овладеть русскими пространствами иохранять их. Русские мыслители XIX в., размышляя о судьбе и призвании России,постоянно указывали, что эта потенциальность, невыраженность,неактуализированность сил русского народа и есть залог ее великого будущего.Верили, что русский народ наконец скажет свое слово миру и обнаружит себя.Общепринято мнение, что татарское иго имело роковое влияние на русскую историюи отбросило русский народ назад. Влияние же византийское внутренне подавилорусскую мысль и делало ее традиционно-консервативной. Необычайный, взрывчатыйдинамизм русского народа обнаружился в его культурном слое от соприкосновения сЗападом после реформы Петра. Герцен говорил, что на реформу Петра русский народответил явлением Пушкина. Мы прибавим: не только Пушкина, но и самихславянофилов, но и Достоевского и Л. Толстого, но и искателей правды, но ивозникновением оригинальной русской мысли. И еще: “Путь земной представляетсярусскому народу путем бегства и странничества. Россия всегда была полнамистико-пророческих сект. И в них всегда была жажда преображения жизни. Этобыло и в жуткой, дионисической секте хлыстов. В духовных стихах была высокаяоценка нищенства и бедности. Излюбленная тема их — безвинное страдание. Вдуховных стихах есть очень большое чувство социальной неправды. Происходитборьба правды и кривды. Но в них чувствуется народный пессимизм. В народном пониманииспасения милостыня имеет первостепенное значение. Очень сильна в русском народерелигия земли, это заложено в очень глубоком слое русской души. Земля — последняя заступница. Основная категория — материнство. Богородица идет впередиТроицы и почти отождествляется с Троицей. Народ более чувствовал близостьБогородицы-Заступницы, чем Христа. Христос — Царь Небесный, земной образ егомало выражен. Личное воплощение получает только мать-земля”. В сознаниирусского народа давно укоренилось представление о Москве как о столицеправославия и центре всего христианского мира, выраженное в идее Третьего Рима.По этому поводу Бердяев пишет: “Для истории русского мессианского сознанияочень большое значение имеет историософическая идея инока Филофея о Москве какТретьем Риме. После падения православного Византийского царства Московскоецарство осталось единственным православным царством. Русский царь, говорит инокФилофей, “един-то во  всей поднебеснойхристианский царь”. “Престол вселенския и апостольския церкви имелпредставительницей церковь Пресвятой Богородицы в богоносном граде Москве,просиявшую вместо Римской и Константинопольской, иже едина во всей вселеннойпаче солнца светится”. Люди Московского царства считали себя избраннымнародом… Миссия России быть носительницей и хранительницей истинногохристианства, православия. Россия единственное православное царство и в этомсмысле царство вселенское, подобно первому и второму Риму. На этой почвепроисходила острая национализация православной церкви. Православие оказалосьрусской верой. В духовных стихах Русь — вселенная, русский царь — царь надцарями, Иерусалим та же Русь, Русь там, где истина веры. Русское религиозноепризвание, призвание исключительное, связывается с силой и величием русскогогосударства, с исключительным значением русского царя”.

Для полноты картиныпредставлений русских интеллектуальных кругов о месте России в мировомсообществе и ее исторической миссии мы приведем здесь цитаты из различныхпроизведений вышеперечисленных авторов, жизнь которых в совокупности пришласьна период примерно с середины XIX до середины XX века. Мы не будем при этомстрого соблюдать хронологическую последовательность приведенных высказываний,поскольку проблемы, обсуждаемые в них представляют собой непреходящую историческую константу, к тому же всеэти мысли  удивительно созвучны нашемувремени.

Вот что пишет С. Франк в своейработе “Крушение кумиров”: “Теперь мы благодарны Богу за весь пройденный намипуть, как бы тяжек он не был. Мир и наша душа должны были пройти черезпоклонение кумирам, и через горечь постепенного разочарования в них, чтобыочиститься, освободиться и обрести подлинную полноту и духовную ясность.Великая мировая смута нашего времени совершается все же не даром, есть немучительное топтание человечества на одном месте, не бессмысленноенагромождение бесцельных зверств, мерзостей и страданий. Это есть тяжкий путьчистилища, проходимый современным человечеством; и может быть, не будетсамомнением вера, что мы, русские, побывавшие уже в последних глубинах ада,вкусившие, как никто, все горькие плоды поклонения мерзости Вавилонской,первыми пройдем через это чистилище и поможем и другим найти путь к духовномувоскресенью”. Это было сказано в 1924 г. А разве это не о нас, ныне живущих?“Тяжкий путь чистилища” продолжается; как бы только не попасть нам, россиянам,в петлю времени с бесконечным повторением кругов нескончаемого ада.  А великолепный русский писатель И. Бунинразве не говорит по существу  о том жесамом: “Пусть не всегда были подобны горнему снегу одежды белого ратника, — дасвятится вовеки его память! Под триумфальными вратами галльской доблестинеугасимо пылает жаркое пламя над гробом безвестного солдата. В дикой и нынемертвой русской степи, где почиет белый ратник, тьма и пустота. Но знаетГосподь, что творит. Где те врата, где то пламя, что были бы достойны этоймогилы. Ибо там гроб Христовой России. И только ей одной поклонюсь я, в день,когда Ангел отвалит камень от гроба ее.

Будем же ждать этого дня. А дотого будет нашей миссией не сдаваться ни соблазнам, ни окрикам. Это глубоковажно и вообще для неправедного времени сего, и для будущих праведных путейсамой же России.

А кроме того, есть еще нечтогораздо больше даже России и особенно ее материальных интересов. Это мой бог имоя душа. “Ради самого иерусалима не отрекусь от Господа!” Верный еврей ни длякаких благ не отступится от веры отцов. Святой князь Михаил Черниговский шел ворду для России; но и для нее не согласился он поклонится идолам в ханскойставке, а избрал мученическую смерть.

Говорили — скорбно итрогательно — говорили на древней Руси: “Подождем, православные, когда Богпеременит орду”.

Давайте подождем и мы. Подождемсоглашаться на новый похабный мир с нынешней ордой”.

Другой русский писатель И.Шмелев в своей работе “Пути мертвые и живые” пишет: “ Кто сомневается в праве идолге нашем думать об устроении будущей России! Все меняется на сем свете.Сроков никто не знает, время придет — и будет Россия новая.

Будем верить. И, веря, будемготовится, будем думать. Не все мыслящие погибли, не все утратили чувствожизни. Духовно мертвы лишь те, кого не научил страшный урок России, кто все ещепризывает идти размытыми и мертвыми путями.

Какие же пути называю ямертвыми?

Один путь — решительногосоциализма-коммунизма. О нем мы теперь все знаем. Его порочат и социалистыдругих толков, но не хотят увидеть, что и собственный их путь мертв. Не ищите уних основы жизни, деятельной любви: живой человек для них лишь значок в мертвойформуле — “человечество”. Помните, старец Зосима, у Достоевского, передаетслова доктора: “Чем больше я люблю человечество вообще, тем меньше я люблюлюблю людей порознь!”...

“Который же путь изберетРоссия?

Опыт безбожного устроенияпроделан. Может быть — демократия? Духовные основы ее прекрасны, но как же осуществитьих? В России — средневековье, лучина, лапоть, полное бездорожье и одичание. Нодуши там насыщены электричеством, великою жаждой правды. Не по ним будеттепленькая мораль, и слабы будут зовы вождей демократии для оглушенного уха.Оглушенному уху нужен небесный гром, Божий гром! Глаза, залитые слезами, лучшевидят, как попрана Божья Правда. Задерганная душа ждет чуда, познавши“дьявольское прельщение”. Ей же иконы обновлять стали! Кресты на церквах горят.Не начинается ли великое чудо Воскресенья?..

Не тем, которые отвергаютрелигиозное возрождение, не им быть водителями русского народа. Он захочетсвоих водителей.

Но не годятся в вожди и те,которые исповедуют лишь мертвую оболочку церковности… Их пути также мертвы.Слишком личное, узкое думают прикрывать они пышной ризой идолопоклонства и,воспевая “Царю Небесный”, вовсе не о небесном думают. И эти не выведут ксвободной и равноправной жизни. Этих народ не примет. Получит — сбросит.

Я мыслю пути иные, ведущие кзаветному царству мыслимой свободы. На разгроме сразу нельзя создать его.Придется очищать почву и приводить все в порядок. И вот — жизнь потребует волиорганизующей, воли — власти духовного обновления. Возрождение будет, если заоснову строительства взято будет подлинное Христово Слово, во всей глубине его:ни злобы, ни разделений на умытых и неумытых, на иудеев и эллинов, на бедных ибогатых. Все — граждане, и все братья, и все — одно! Только такая власть,только с Такими заповедями поведет к чудесному Идеалу, о котором тщетно мечтатьдемократии. Власть

еще рефераты
Еще работы по философии