Реферат: Философия Феофана Прокоповича

Феофан (Елисей в миру) Прокопович(1677-1736) — выда­ющийся деятель «Ученой дружины Петра I»,один из основных ее интеллектуальных наставников. Начиная с 1709 г., онучаствовал в разработке различных «указов», «регламентов», «распоряжений»,программ внутренней и внешней политики, в том числе относительно церкви идуховенства. Человек ближайшего окружения Петра I, Феофан отличался редкимтрудолюбием, однако оценка его участия в Петровых реформах никогда не былаоднозначной.

Между тем жизнь Феофана Прокоповича не былалегкой, творческий путь — гладким, а посмертные характеристики его роли вистории духовной культуры России и поныне тенденциозно неадекватны. Дажекраткий обзор его жизни, ознакомление с отдельными сторонами мировоззренияубеждают в сказанном.

Выходец из купеческой семьи, Елисей родился вКиеве. Он рано был определен сначала в начальную школу Киево-Братскогомонастыря, а затем - десяти лет - отдан после смерти отцапопечителем, дядей по линии матери, в Киево-Могилянскийколлегиум (академию). Протектор академии В. Ясинский ипрофессор философии Г. Одорский, обратив внимание нанезаурядные способ­ности Елисея, много сделали дляформирования мировоззрения будущего мыслителя. Вряд ли в стороне от забот оплемяннике оставался и дядя (выбранный ректор академии Феофан Прокопович).После Киева Елисей продолжал свою учебу за рубежом(1695-1701), в частности в Риме, в иезуитском Коллегиуме св.Афанасия. Обучение здесь было нелегким, хотя и успешным, скитания за границей — тяжкими. С радостью вернулся он на родину (1704), гдевскоре принял монашество, получив при пострижении имя дяди- Феофан Прокопович.

Система деизма: формы выражения

В Киеве началась практическая, общественная иполитическая деятельность Ф. Прокоповича — профессора,протектора, а затем и ректора Киево-Могилянской академии.Сначала он преподавал поэзию, риторику, философию и этику. Блестящий лектор,Феофан становится и знаменитым проповедником, создателем многих оригинальныхтрудови переводов философско-богословской литера­турыдревних и современных ему авторов, мастером поздравительных и поучительных«слов», активным деятелем церковного и граждан­скогодвижений своего времени. После победы русских войск над шведскими полками подПолтавой (1709) Петр I все больше и больше приближает к себе Феофана, берет егов Прутский поход (1711), а через пять лет переводит вПетербург. Включившись в государственную, научную и церковную работу, Прокопович переживает «период наиактивнейшейобщественной деятельности» (1716-1725).

Заслуживает особого вникания деятельность Феофана Прокоповичав качестве руководителя Святейшего Синода, архиепископа Новгородского и Великолуцкого, влиятельного в церковных кругах богослова,крупного знатока философии, логики, риторики, этики, эстетики, истории и гомелетики. В 20-ЗО-е годыисключительное значение имело его участие в подготовке нескольких проектовбудущих «указов» (1716-1724), в делах по реорганизации академии при Заиконоспасском монастыре, в создании ПетербургскойАкадемии наук, а также столичной духовной академии(1725). Параллельно с этим в относительно короткий срок он завершил несколькофундаментальных философских, богословских, политических и публицистическихтрактатов: «Духовный регламент», «Слово о власти и чести царской», «Правда волимонаршей», «Рассуждение о безбожии» и др. (1717-1733). В этих работах в связи сдеятельностью по защите петровских преобразований Прокоповичемпредлагался целый ряд концепций, получивших в его творческом наследиивесьма глубокое обоснование. По словам его биографов, он отстаивалнеобходимость «секуляризации общественной мысли», освобождения ее от«богословского плена», являлся теоретиком системы философ­скогодеизма и принципов «естественного права»,обоснователем новейших для его времени принципов риторики, логики и теории истины, эстетических понятий и канонов. Соглашаясьс этими утверждениями, было бы неправильно сводить к ним всю гамму творческихинтересов Прокоповича: многие стороны его творческой иобщественной деятельности в приведенном перечне даже не упоминаются. Бесконечнобогаче и мировоззрение Прокоповича, разработанное сприсущей ему глубиной и талантом, но не лишенное противоречий, изломов,двойственности и парадоксальности.

Противоречивость эта обусловлена тем, что Прокоповичпо-но­вому понимал назначение философии. Она оценивалась им не какэзотерическое знание для отдельных философов, но как средство удовлетворениясоответствующих запросов значительного круга лю­дей.

Ф. Прокопович пытался дальше развить идейныепозиции своих предшественников, зачастую выступая как подлинный новатор. Этоподтверждают уже ранние его лекции в Киево-Могилянской ака­демии.Отступая от традиции, в соответствии с которой вопросы онтологии освещались вкурсе метафизики, Ф. Прокопович излагал их в курсенатурфилософии. В этом разделе его философского курса речь идет как о бытии,сущности и существовании, субстанции и акциденциях, так и материи, движении,пространстве, времени, причинности. Уже это перенесение онтологических вопросовиз метафизики в натурфилософию свидетельствует о том, что он «пытался найтиразгадку сущности бытия мира не в сфере сверхъестественного, а на пути изученияприроды». Имеющиеся в этих лекциях остатки схоластикитолько характеризуют степень сближения мыслителя с идеями философии новоговремени — Возрождения, Реформации и раннего европейского Просвещения.

Общая тенденция к секуляризации общественной жизни, свойст­веннаяобщественной позиции Ф. Прокоповича, в его философиивыражалась в стремлении преодолеть «изнутри» провиденциалистское,авторитарное понимание содержания философских знаний, их традиционную теологизацию. «Ренессанс подорвал средневековуюавторитарность мышления, не отбросив ее, а, наоборот, доведя до предела иобратив в противоположность». Ренессансный подход членов«Ученой дружины Петра I» к проблеме предмета философииотодвигал в сторону теологию и схоластику.

Ф. Прокопович в предмет философии включалрационалистически понятую задачу выявления «общих принципов» совокупного бытия«тел», субстанционных связей, форм и причин «материальныхвещей». Созданный богом мир, полагал он, развивается на основе собственнойсущности, природной причинности и должен «рассматриваться как объект всобственном значении». Прокопович не отбрасывал напрочьпонятия «бог», теологические «начала» бытия и др.: они присутствуют в егорассуждениях в гилозоистической форме. Божественное началопризвано гармонизировать материю, придавать ей соразмерность,пропорциональность, благозвучность и изящество. Отражение этих свойствматериального мира, макрокосмоса, человека с его разумом и способностьюречевого общения — великая задача философии. Как видим, к общиммировоззренческим принципам подключаются эстетические, риторические,поэтические, художественные «начала». Именно поэтому Прокоповичписал: «Великий светоч ума человече­ского — философия — либо рождена, либовскормлена поэзией».

Таким образом, Ф. Прокопович рассматривает каксинонимы понятию «философия» словосочетания «обожествленная поэзия», «божественное искусство», «божественная красота» и т. п. Достаточно обратиться к его «Рассуждению о книгеСоломоновой, нарицаемой «Песня песней»...»,в которой божественными признаются церковное песнопение и религиознаяпоэзия. Божественное у него — это искусное, которое является таковым скорее поформе, чем по содержанию. Последнее отражает деизм его миропонимания, харак­терныйдля философии первой трети XVIII столетия. «Век Просве­щения»не был веком ниспровержения христианства (равно как и других религий). Сбольшим или меньшим успехом он сокрушал пьедесталы клерикальных сил феодализма,оставляя в неприкосно­венности главные постулаты господствующихверований. Антифеодаль­ная идеология, а также процессы секуляризации невсегда совпадают с проявлениями атеизма, хотя атеизм в ту пору имелантиклерикаль­ный характер, чаще всего выступая в форме свободомыслия.

Вместе с тем, соглашаясь с точкой зрения, что основные интересы Ф. Прокоповича «были в светской жизни», врядли можно не учитывать, что жизненный путь выдающегося мыслителя России былсвязан с активной церковной деятельностью, определялся и общим политическимкурсом петербургского двора. Поэтому один из крупнейших иерархов православияXVIII в. уже в ранних своих трудах — в лекциях «О риторическом искусстве»(1706-1707), в трудах «Логика» (1707-1709), «Натурфилософия, или Физика» (1708-1709), «Этика, или Наука об обычаях» (1707-1709)-и поздних работах рассматривал широкий комплекспроблем, от теологических до политических. Этот комплекс, как и системуосновных категорий, следует проанализировать, соотнеся с общими тенденциямиразвития просветительской мысли и эволюции духовной культуры России тоговремени.

Бог — центральная категория миропонимания Ф.Прокоповича. Предельная емкость этой категории объяснялась тем, что всознании людей она отождествлялась с онтологической неограниченностью творца(бог бесконечен в своих проявлениях). Но будучи прирав­ненным понятию«природа», он обретал двойную форму бесконеч­ности своего проявления,существования, «Бог - всесущее, всезначимое; природа- всемогуща и всезначима». Эти два ряда в системе взглядовПрокоповича соотносились.

Деистический характер толкования природы бога Ф.Прокоповичем выявляется легко из факта постоянного отождествления им бога сприродой, материей, вселенной, мировым пространством или «совокупным числомвещей и явлений». Так, в лекциях «На­турфилософии илиФизика» он писал: «Под природой понимают самого бога». Этоопределение близко высказываниям Д. Бруно и Г. Галилея, Ф. Бэкона и Б. Спинозы. Лектор стремится доказать,что бог-это нечто сходное с «субстанцией», «общим субстратом» или «первоматерией» — основанием всего сущего. При этом, ссылаясьна авторитет Аристотеля и особенно ДионисияАреопагита, Прокопович подчеркивал, что сущность божественного может бытьвыявленной через комплекс «утверждающих» и «возраста­ющих» понятий(«бесконечное могущество» бога невозможно осознать без «ничтожно малого», безего «творений»). Характерна ссылка на сочинения Ареопагита «Про божьи имена» и «Про теологичнумистику». Именно в характере толкования проблемы«бесконечных божественных возможностей» Прокопович усматривалмистицизм прежде всего европейской теологии — т. е. томизма исхоластической ортодоксии. Однако этот же мистицизм усматривался им и у отцов восточно-христианской церкви, например у того же Дионисия. Анализ Прокоповичем взглядоввидного представителя зенонистов из поко­ленияпредставителей «второй схоластики» Арриаги завершалсявыводом: «Ежели бог не может сотворить чего-то большего, нежели то, что онсотворил раньше, то «исчерпывается всемогущество божье», а ежели может, то то,что творит, не есть бесконечное».

Налицо, конечно, развенчание одного из онтологических доказа­тельствбытия божьего. Однако Прокопович доходил и до непризнаниятрадиционных представлений либо признания их символического характера. Он,например, считал недопустимыми антропоморфистские представленияо боге, когда полагают, «будто бог подобен людям, имеетголову, бороду, руки, ноги и т. п.». Можно понять, почемунекоторые из современников эти высказывания высокого иерарха православнойцеркви считали еретическими.

Суждения Ф. Прокоповича о боге дополнялисьфилософскими и естественнонаучными представлениями конца XVII — начала XVIII в.Не случайно, подмечая их связь с философией Б. Спинозы, один из младших членов«Ученой дружины» писал «Лунки Феофана и амстердамского философа ощутимосближаются». В этой позиции крылись истоки большейверотерпимости новгородского епископа по сравнению с С. Яворскими И. Посошковым, Г. Бужинским и Ф. Лопатинским, Д. Ростовским и А. Волынским — признанными сподвижниками Петра I. Поэтому мало сказать, что в учении Прокоповича о боге заметны были следы влияния российскогосвободомыслия, связанного с процессами раскола, распространением новгородско-московских ересей, движений стригольников идухоборов. Неортодоксальность взглядов Феофана определяласьвлиянием ренессансных и антитринитаристскихидей, религиозно-реформаторских движений Белоруссии, Литвы, Украины, славянских народов Восточной Европы, протестантских идейсложной эпохи конца XVII — начала XVIII в.

Только глубокий и всесторонний синтез мог сообщить воззрениям Ф. Прокоповича целостность, дополняемую энциклопедичностьюи широтой эрудиции, непререкаемым авторитетом ученого и теолога, философа ипроповедника. Ему по плечу было решение .многихтеоретических и практических проблем, возникавших перед «Ученой дружиной». Приэтом следует иметь в виду, что долгое время в Святейшем Синоде президентом былне он, а местоблюститель патриаршего престола С. Яворский. Междутем при Петре 1 и после смерти российского императора влияние на события автора«Духовного регламента» оставалось огромным. Это объясняется прежде всегокомпромиссным характером его идео­логических позиций. Так, например, вотношении раскола Прокопович занимал центристскую позициюмежду государственными и церковными кругами, что позволяло сохранятьнезависимость в суждениях по данному вопросу. То же можно сказать о егомировоззрении, включавшем деистические и дуалистические элемен­ты аристотелизма, идеи рационализма философов нового времени,черты иррационализма Иоанна Дамаскина и Псевдо-Дионисия Ареопагита, принципы натурфилософии и логистики.

Постановка проблемы бога, ее рационалистическое осмысление выводилиФ. Прокоповича в область чрезвычайно важную с точкизрения предмета философии, трактовки таких сверхсложных понятий,как материя, ее формы, субстанция, вещь, тело, покой, пространство, время,причинность, необходимость и т. п. Мыслитель оказывалсяперед необходимостью решать бэконовскую задачукритического анализа наследия средневековой схоластики в уровнях России идругих стран Восточной Европы и Азии, а также учений Кирилла Александрийского,Василия Кесарийского, Григория Богослова (Назианзина),Иоанна Дамаскина, Дионисия Ареопагита и других отцовцеркви, представлявших традицию греко-византийской духов­ной культуры. Приосвобождении им античной философии и прежде всего философского наследияАристотеля от наслоений схоластики не мог не пригодиться опыт мыслителейВозрождения. Но главной опорой стали духовные традиции Киево-Могилянскойакадемии и Московской духовной академии, наследие Л. Могилы, И. Гизеля, В. Ясинского, И. Краковского, братьев Лихудоя и др.

Еще в стенах Киева-Могилянской академии, вкурсе «На­турфилософия» Прокопович всесторонне раскрывал мировоззрен­ческие горизонты своего времени. Поструктуре, содержанию и, в известной мере, назначению лекции по натурфилософиии физике, прочитанные им в 1708/09 учебном году, напоминали «Новый Органон» Фрэнсиса Бэкона. В лекциях часто упоминается имя Аристотеля.Нередко оно связывается с основными понятиями натурфилософии, такими, какматерия, актуальная и потенциальная ее разновидности, форма и «форма форм»,движение и виды движения. Много времени отводилось комментированию понятия«причина», учения о четырех причинах: «материальной», «формаль­ной», «целевой»,«действующей» и т. п. Прокопович признает наиболееподходящим аристотелевское определение: «Причина — это то, что порождает собойбытие вещи». Он раскрывает свои представления о причинахразного рода. Оказывается, что «бог есть первая наиглавнейшая причина и емуподчинены все остальные». И это пантеистически емкоеопределение включает «природную», «материальную», «действующую» и т. п. естественные причины, облачая самую действительность втеистический наряд.

Ссылаясь на Священное писание (Иоан. 1), Ф. Прокопович обосновывал вывод о том, что в природе ничегоне может возникать и исчезать без бога. Он также указывал на «свидетельствоАвгустина», якобы подтверждающее «всемогущество бога», который«скрытою силой приводит в движение все свое творение». Однаконесколькими строками ниже автор «Метафизики» утверждал, опираясь на авторитетфилософов, что «первая причина действует с помощью других причин». А этопозволяло предполагать, что «естественные», «материальные», «природные» причинымогут, нахо­дясь вне божества, обеспечивать его существование. Естественноеначало в этом учении в традициях пантеизма гарантирует функционированиебожественного мироздания (сотворенной природы). Превращение материальных формиз потенциальных в актуальные, полагал Прокопович, обеспечивается,с одной стороны, действием бога как первопричины и «перводвигателя»,а с другой — действием универсального движения в природе, имеющего в своемосновании собственные «принципы». Наставляя своих слушателей, Прокоповичуказывал: «Без основательного понимания движения нельзя хорошо понять н всего остального из того, что исследует в природе физик,ибо все перемены, возникновение и гибель, круговорот небес, движение элементов,активность и пассивность, текучесть и изменчивость вещей происходят благодарядвижению. Движение как бы представляет собой общую жизнь всего мира».

Не развивая эту мысль последовательно в учении о природе исоциальной жизни в целом, Прокопович все же в общемдвижении от метафизики к диалектике делал сознательные шаги вперед, опережаясвое время и многих своих современников. Предварением геологическихисследований М. Ломоносова являлись высказывания Ф. Прокоповича об эволюции поверхности горных склонов. «Стечением времени, — писал новгородский епископ, — возникало множествоновых гор, многие из них превратились в равнину. Это происходит обычноопределенным способом, действием силы вод, которые вымывают внутренние слоиземли и подымают горы, а другие сносят, нажимая на них, а также действием силыветров, движений земли и иных». Поразительно, что дажетермино­логически, а особенно это крылатое — «слои земные» — все этопредвосхищало учение М. Ломоносова об эволюции земнойповерх­ности, некоторые принципы диалектики природы.

Над вещественной, материальной субстанцией, согласно системе Ф. Прокоповича, возвышается душа — невещественная, т. е. бесте­лесная и бессмертная. Возможно, здесь всего большеоснований у комментаторов наследия автора «Рассуждения о безбожии» указать навлияние Лейбница, а возможно, и Декарта, картезианцев. Душа — активное начало.Ее сущность, считал Феофан, может познаваться в сравнении с другими явлениями.«Душа бестелесная, а не из каких частей сложенная, но вся в себе совокупносущая». Таким образом, в структуре представлений Прокоповича материи противостоит нечто духовное, цельное,идеальное.

Дуализм системы определялся динамикой внутренних противо­речий. Всвою очередь, динамика жизни России и других стран содействовала секуляризациисознания Ф. Прокоповича, расширению пласта светскихзнаний, создавала реальную основу для развития в России светской философии. Неслучайно другой из активных сподвижников Петра I — В.Н. Татищев- еще решительней под­черкивал мысль, что история философии — истинный процесспос­тепенного освобождения светских (научных и философских) знаний из-подвлияния богословия. Автор трактата «О пользе наук и училищ»отвечал, что при этом любомудрие, освобождаясь от опеки магов и волхвов,постепенно включало в свой круг естественные (математика, механика, астрономия,физика, медицина) и гуманитарные (грам­матика, поэзия, риторика, этика,юриспруденция) науки.

Решительное отделение богословия от философии и превращениелюбомудрия в отдельную область занятий углубляло противоречия дуалистическойсистемы Прокоповича, расширяя в ней сферусекуляризованных концептуальных построений.

Условия и средства познания: логика, опыт, риторика

В начале XVIII в. интерес к богопознанию иэкстатическому самопознанию спадает. На передний план всвязи с острой потребностью в развитии промышленности, ремесла, техники выдвигаетсяинтерес к естественнонаучным, техническим знаниям и к философии как знанию опутях и средствах познания мира, овладения истиной.

Активизируемые петровскими преобразованиями наука и особеннофилософия России с величайшим напряжением приступали к исследованиютеоретико-познавательных проблем. Философское кры­ло «Ученой дружины Петра I» активно разрабатывало принципы теоретико-познавательнойконцепции, исходящей из признания поз­наваемости мира.

Ф. Прокопович в своихтеоретико-познавательных построениях, опираясь и на суждения здравого смысла, ина научно значимые выводы, стремился использовать все достижения современноймысли. Иногда он прибегал к теории о «двойственной истине». Иногда опирался научение Дунса Скота или тезисы сторонников Рефор­мации.Однако чаще всего он обращался к идеям о «здравых» и «естественных», «обычных»и неинтеллигибельных средствах познания и выраженияистины. В лекциях «О риторическом искусстве» и «Натурфилософия, или Физика»нередко встречаются родственные теории «двойственной истины» утверждения онеобходимости достигать согласия между наукою и Библией, так как между верой иопытом нет противоречий. Если ученики и последователи Коперника, указывал Прокопович, с помощью аргументов мате­матики, механики ифизики докажут истинность своей теории, то Священное писание не может быть дляних препятствием, — его можно толковать аллегорически.Реформационно-протестантские деистические мотивы звучали у автора лекций понатурфилософии, когда он объяснял характер «действующей причины» как «работу»прежде всего закона, никем не нарушимого и в этом смыслеобъективного, хотя бы однажды и установленного богом.

В духе гносеологии нового времени выглядит выводтеоретико-познавательной концепции Ф. Прокоповича о двухпутях и двух средствах познания. Первый путь, этап, средство — чувственноепознание; оно связано с органами чувств: зрением, осязанием, обонянием, слухом.Второй путь — мысленная форма — использует силы интеллекта: разум, мысленность, ум, рассудок и т. д. Подробныйразбор этих познавательных средств мыслитель дает и в лекциях по риторике, и влекциях по натурфилософии, физике, логике и диалектике. В ряде случаев вработах Феофана встречаются упоминания об опытном пути познания, однако в целоминтересу­ющая нас концепция указывает на сенсуалистические (чувственные) ирационалистические (мысленные) средства как на две главные тенденции в единомпотоке достижения знаний.

Сам процесс познания — от предмета к органам чувств и разуму — Ф. Прокопович огрублял, однако стремился при этом опиратьсяна естественнонаучные понятия. Он утверждал, что либо от предмета идут образы корганам чувств, либо, наоборот, от ока до предметов направляются лучи, дающиепервичные данные для разума. Первичные «образы» являются в соответствии соспецификой того или иного из органов чувств: могут возникать «зрительныеобразы», «образы обоняния», «осязания», «слуха» и т. п. Любопытно:в этом же ряду — «образы речи», «яркие» или «тусклые», «мягкие» или «жесткие»образы. Все должно пройти через фильтр органов чувств, прежде чем получитьзвание теории. «Физические теории, — писал Ф. Прокопович, — не иначе точнейшими становятся, как через испытания органов чувств». Явно сенсуалистический подтекст рассужденийфилософа-рационалиста не возбуждал сомнений: наве­яннуюаристотелевской, декартовской силлогистикой и арабскойфилософией парадигму мысли Феофана следует квалифицировать какрационалистическую, т. е. вполне соответствующую духупрос­ветительской мысли XVIII в.

Рационализм Ф. Прокоповича особенно ярко выявлялся в логическом учении. Центральным элементомпризнавалось суждение — продукт деятельности интеллекта. Суждение - итог рационального акта познания, совершающегося на второй- логической — его сту­пени. Все логические средства связаны с суждением.Логика-наука достижения истины, орудие ее формирования, поскольку речь идет опроцессе мышления.

Рассматривая соотношение двух этапов познания, Ф.Прокопович предостерегал, что на этапе чувственного познания нельзя оста­навливаться.Быть во власти своих чувств — это значит оставаться всегда в плену чаще всегонедобрых привычек и низших удо­вольствий, разрушающих сами органы чувствчеловека, его психику, нарушающих нормальную жизнедеятельность человека.

Интересно толкование Прокоповичем и понятия«диалектика». Известное со времен античности понятие «диалектика» означало вэпоху эллинизма сократическую майевтику, эвристику мегариков, аристотелевское рассуждение. С 1 в. до н. э. диалектикой стало называться учение о мышлении. Прокопович же начинал с того, что освобождал эти понятияантичной философии от наслоений схо­ластики. Все четыре (5-8-я)книги курса своей «Логики»» он посвятил «малойлогике», основная задача которой уточнялась им введением ряда установок,которые «учение о правильном мышлении» позволяли осмыслить комплексно.

В разделе V своей «Логики» Ф. Прокопович даетопределение логики как отрасли знания, изучающей «правила мышления», а впоследующем VI разделе он выясняет, что важнейшей ее задачей является выработкатеории аргументации, правил доказательства, что она может быть формой выраженияистины. Аристотелевская силлогистическая логика, объявляемая важным средством дискуссивного постижения истины, рассматривается философом всвязи с критическим анализом теории идей Платона, универсалий, проблем соотносимости антецедента и консеквента, силлогизмаи истины, предметности речевых форм, лингвистической данности и т. п.

Многие вопросы, относящиеся к характеристике процесса поз­нания, Ф. Прокопович рассматривал в лекциях «О риторическомискусстве», читавшихся в стенах Киево-Могилянской академии.Этот «курс красноречия», представляя собой не сложившийся еще в средневековьекурс по правилам красивого слога, а далеко не традиционный цикл лекций, которыйопирался на новые духовные явления России конца ХVII — начала XVIII в., отвечал назапросы нового века к логическим знаниям. Здесь изучались методы поиска решенийс помощью «рационалистического подхода», которые опирались и на сложившиесяпринципы риторики, и на рационализированные принципы и формы диалектики, майевтики, силлогистики, герменевтики.

В нашей философской литературе уже отмечалось, что при решениионтологических и гносеологических проблем в ХУН-ХУЩ вв. ив Западной Европе, и в России особая роль принадлежала риторике, в рамкахкоторой создавалась рационалистическая теория познания ифилософско-рационалистическая картина мира. Этот факт нашел свое выражение ужев одной из первых русских «Риторик», изданной на церковнославянском языкеепископом Макарием (1617 — 1619). Изданиепособий по риторике на протяжении всего XVII в. объясняется преподаванием ее вприходских и специальных школах.

В конце XVII — начале XVIII в. в Москве распространялась «Риторика»поэта и философа Андрея Белотоцкого. Монах Чудова монастыря Козьма Афоноиверский в1710 г. опубликовал созданную им риторику. Трактат Козьмы вошелв риторический свод, созданный настоятелем Выговского старообрядческогообщежития Семеном Денисовым (1682-1740). На Выге «штудировали»все общерусские риторики, известные к началу XVIII в. Посути, в XVIII в. в России в училищах и гимназиях риторика преподается не какпредмет литературно-стилистического, словесно-эстетического знания, а как однаиз философских наук светского типа. «Риторика, — считал СофронийЛихуд, — есть великая река ума, складывающаяся от вещей и разумов, а не от словцев».

Трактат (свод лекций) Ф. Прокоповича «Ориторическом искусстве» — явление исключительно яркое в истории философскоймысли. Ввиду того, что впервые он был опубликован лишь десять лет тому назад,можно предположить, что его изучение только-только начинается. Составляя целыйтом (332 с.), риторические труды профессораКиево-Могилянскойакадемии еще привлекут внимание будущихисследователей истории отечественной философии. Десять книг произведенийФеофана включают изложения логических, теоретико-познавательных, этических иэстетических воззрений, анализ принципов доказательности и импликации,рассмотрение значения органов чувств и различные рекомендации пишущему историю,воспоминания, а также статьи по специфике различных форм «речи» и т. д. Многие разделы «Риторики» Прокоповича посвященыанализу особенностей бытовой речи, торжественной и увеселительной, эпидиктической (приукрашивающей) речи и пропо­веди.

Важное значение Феофан придавал «Риторике» Аристотеля,риторическому наследию Горация, Цицерона, Курция, Платона,Демосфена, Цезаря и др. Нередко лектор по риторике прибегал к иллюстрированиюкакого-то теоретического положения «речениями» Антония Великого,апостолов Павла и Петра, Августина Блаженного, а также отцов церкви: ВасилияВеликого, Иоанна Златоуста, Григория Богослова и др. Любопытны егоразнообразные этимологические, фонетические и лексические ком­ментарии кречевым и словесным формам почти всех европейских языков, что свидетельствовалооб огромной языковой эрудиции автора курса лекций по риторике.

В традиционном арсенале риторики Ф. Прокопович обращаетвнимание на требования к форме и содержанию речи, к доказатель­ностиутверждений, к аргументированности посылок и выводов.Многие страницы он отводил понятию аппликации, ее месту в системе речевыхсредств. Весьма интересным и практически ценным являетсяв «Риторике» Феофана разбор элементов красноречия: инсинуации (введения кречи), емфазы (эмоциональной выразитель­ности, акцентаречи), гомилии (проповеди по тексту Библии), пневматики(периода речи, произнесенного на одном дыхании), оптатива(пожелательного наклонения речи), аносинесиса (неполноговысказывания мысли, намека), апогепифонемы (риторическойфигуры замалчивания чего-либо), тегмы (сентенции).

В четвертой книге цикла лекций по риторике дана теория главных, помнению Прокоповича, стихотворных стоп: кретика,дактиля, неона, дахмия, молоса, анапеста. Поэтическое творчество оценивается как высшая, хотя иземная, не божественная, а человеческая форма словотворчества высокогоискусства речи. Во многих подразделениях лекций «О риторическом искусстве»повто­ряются идеи о духовном и вместе с тем рациональном и гуманном значенииизучения и знания риторики как философской дисциплины.

Обращение к теории «естественного права» и социально-этическиевзгляды

В своей научной деятельности Ф. Прокопович сознательностремился обращать внимание на явления общественной жизни людей. При этом,рассматривая гражданскую (светскую) и церковную (религиозную) историю, в«Духовном регламенте» он призывал пользоваться историческим методом какподзорной трубой, внима­тельно рассматривать века нашего прошлого, выявляя«корень», «семя», «основу» бытия. Особо значимыми Прокопович считалтеоретические принципы «натурального права», «природного склада»,«естественного закона». Этим объясняется его постоянный интерес к трудам Гоббса, Буддея, Грация, Пуфендорфа, хотяизвестно, что не они только были источниками его знаний о «корнях» социальнойжизни человека (микрокосма) и общества (макрокосма). Он обра­щался к идейномубогатству мыслителей античности, средневековья, нового времени. Ф. Прокопович высоко ценит и свидетельства отцов церкви,часто пользуется церковными документами России, Византии, Европы. Г.В. Плеханов справедливо подчеркивал, что выдающийсяпублицист эпохи Петра I, возможно, первый в XVIII в. «ссылается на естественноеправо». При этом авторитет Гоббса и Пуфендорфадля него был более значимой величиной, чем строки Священного писания: неслучайно «ревнители православия считали его малона­дежным богословом». Аргументы от «природного разума» побуждали Ф. Прокоповича обращаться к человеку как субъекту истории и«главной стати» общества. В работах «Духовный регламент», «Богословское учениео состоянии неповрежденного человека или о том, каков был Адам в раю», «Правдаволи Монаршей...», «Книжица, в ней же повесть о распреПавла и Варнавы...», «Первое учение отрокам» он неодно­кратноставит вопрос о сущности гоббсовской проблемы: каковчеловек до возникновения власти, государственной «силы» и «воли». И именноздесь он вынужден предпочесть идею «естественного состояния» идее провиденциалистской «предопределенности». Было время, считалправославный иерарх, когда над человеком не было никакой власти, кроме властиприроды. Если, по Гоббсу, для этого «природногосостояния» людей характерна война всех против всех, а по Пуфендорфу, — мир и благоденствие, то Прокопович считал, что впервичном состоянии общества без государства были и война, и мир: ненависть илюбовь чередовались, зло сменялось добром. Объяснял он это состо