Реферат: История одного заблуждения (эволюция понятий "религия" и "философия")
ИСТОРИЯ ОДНОГО ЗАБЛУЖДЕНИЯ
(Эволюция понятий «религия» и«философия»)
Среди различных сфер духовной деятельности человекавыделяют, в частности, такие, как религия и философия. Как правило, их считаютразными, хотя во многом соприкасающимися друг с другом сферами, а иногда ипрямо противопоставляют друг другу.
Задача данной статьи – показать, что этопротивопоставление скорее является исторически сложившимся заблуждением, чемотражает действительную сущность вещей.
Существует несколько устойчивых парадигм, по которымфилософию обычно противопоставляют религии:
1.
2.
3.
По поводу первых двух парадигм следует заметить, что обеони не касаются предмета религии илифилософии, а говорят лишь об образерелигиозного или философского мышления.
Что касается первой парадигмы, то здесь допускается таошибка, которой грешат едва ли не все враги религии – смешение самой религии с той религиозной организацией, которая выступает в качестве носителяданной религии, «монополизирует» её. Свободомыслие здесь определяется почтиисключительно «от противного», как критика учения официальной церкви. Вопрос одопустимости такой критики на самом деле имеет мало отношения к сущностирелигии, это вопрос почти политический. Если и в религии возможносвободомыслие, не следует тогда и противопоставлять религию и философию поэтому признаку. Приверженцам подобной парадигмы следовало бы показать, что сам предмет религии таков, что о нём возможно лишь догматическое мышление. Но на самом деле в качестве догмата может быть принято абсолютно любое положение, никакой связи междусодержанием положения и тем, принимается ли оно как догма, не существует. Вэтом смысле религия ничуть не догматичней, чем любая другая сфераинтеллектуальной или духовной деятельности.
Вторая парадигма грешит тем же недостатком, что и первая –она касается лишь образа, но не предмета религиозного или философскогомышления. Тот, кому приходилось изучать так называемую «формальную логику»,обращал, должно быть, внимание, что всё, что та предлагает – лишь формулы, покоторым предписывается мыслить, которыелишены всякого содержания и могут быть заполнены любым содержанием, совершенноподобно математическим формулам. Я не буду касаться здесь вопроса о самой возможности инеобходимости логического мышления, хотя, если уж на то пошло, слабо верю в возможностьокончательно «математизировать» человеческое мышление, ибо человек всё-таки неробот и не компьютер. Речь пойдёт лишь о теоретической установке на логичность,дискурсивность мышления. Приверженцам парадигмы о нелогичности религииследовало бы показать, что сам предмет религии таков, что требует нелогичногомышления о нём. Но если логичность есть лишь форма без содержания, то никакойсвязи между логичностью и предметом мышления не существует, логичное, как инелогичное мышление возможно о любом предмете. К тому же, из истории известны попытки дискурсивного мышления орелигиозных предметах – чем, например, занималась средневековая схоластика, какне подобными попытками?
Следует также отметить, что достаточно часто приверженцыпервой парадигмы придерживаются также и второй, не замечая, что эти парадигмыпротиворечат друг другу. Вряд ли мышление, придерживающееся законов логики,можно признать свободным. Нелогичное мышление как раз, во всяком случае, болеесвободно.
Что касается третьей парадигмы, то для противопоставлениязнания и веры нужно чётко уяснить сущность того и другого. Если вера, поопределению апостола Павла, есть «обличение вещей невидимых» (Евр. 11:1), тознание можно определить как «обличение вещей видимых». Слепа ли религиознаявера? Не есть ли признание существования «вещей невидимых», не принуждающихсебя признать, более свободный акт, чем признание существования вещей видимых,навязывающих себя нашим чувствам? В актеверы происходит акт волевого избрания. Но если вас ударили палкой по голове ивы признали реальность этой палки, что это – вера или знание? В существованииобъектов эмпирического мира может бытьвысказано ничуть не меньше сомнения, чем в существовании «вещей невидимых».Любое знание может быть подвергнуто сомнению, следовательно, «знание» в этомотношении ничем не отличается от «веры». Принимаю ли я то, что говорит мне какой-нибудь религиозный авторитет, илидоверяю собственным глазам – в обоих случаях я совершенно одинаково совершаюакт волевого избрания.
Пафос науки – объективный пафос. Наука допускает лишь«временное» свободомыслие, необходимое для выдвижения гипотез. Окончательнаяцель науки – установление объективной, общеобязательной истины, то естьизбавление от всякого «свободомыслия». Всё свободомыслие противников религии –чисто отрицательное, их свободомыслия хватает лишь на отрицание религии.
* * *
По причинам, которые обсуждать здесь не место, запоследние 200 – 100 лет мир стал однополярным, и в нём «правит бал»западноевропейская (сюда же нужно отнести и американскую как производную отзападноевропейской) культура. В официальном, «университетском», если можно таквыразиться, «философоведении» установилось представление о том, что «западная»(античная и, позднее, западноевропейская) философия – это «генеральная линия»философии, а философия других культур – в лучшем случае, «экзотика налюбителя».
Рассмотрев историю философии всех времён и народов, мыобнаруживаем, что разделение сфер «религии» и «философии» типично лишь дляследующих культур:
1.
2.
3.
4.
Для другихкультур противопоставление религии и философии нетипично, а, если встречается,то заимствованно из европейской традиции.
Рассмотрим, какое содержание на протяжении вековвкладывалось в слово «философия».
Слово это, как известно, впервые прозвучало в древнейГреции. Иногда считают, что, мол, раз слово впервые прозвучало там, то и самафилософия возникла там же. Такой подход неверен. Если, скажем, в английскомязыке нет слова “stol”,то это ещё не значит, что в Англии нет столов. Столы там есть, просто столпо-английски не “stol”,а “table”.
Древняя Греция была, пожалуй, наиболее развитойстраной как в политическом плане (демократия – беспрецедентная по тем временамформа правления в сплошь «монархическом»мире), так и в плане материальной культуры. Но – затрудняюсь назвать причину,но факт остаётся фактом, — в плане религии Греция была более отсталой, чемдругие цивилизации того времени (Израиль, Индия, Китай, буддистский мир), давноуже «додумавшихся» до монотеистических или пантеистических форм религии.Примитивное древнегреческое язычество, может быть, и удовлетворяло широкиемассы, но не могло удовлетворить духовных запросов мыслящего индивида. Так возникло такое явление, как «философы»– лица или группы лиц, искавшие «мудрость» или проповедующих то или иное учение.Замечу, что философия в древней Греции была делом частных лиц. Возникшие в сравнительно поздний периодантичности учебные заведения, где преподавали философию (Академия Платона,Лицей Аристотеля) тоже были негосударственными.
Зачастую утверждают, что в древней Греции философиявпервые сформировалась как наука. Нужно, однако, отдавать себе отчёт, что этозначит. В ранней,доплатоновской философии не было, по сути дела, представления о каком-то ином,транцендентном мире и противопоставления «того» мира «нашему», материидуху. Для языческого сознания не могло существовать противопоставления науки ирелигии, религия для язычника была таким же знанием, как и наука. Самая ранняягреческая философия была, по сути, космологией и отличалась от «науки» всовременном понимании этого слова лишь тем, что в ней по понятным причинам былобольше теоретических домыслов, чем опытных знаний. Если в этой философии иприсутствовала теология, то лишь как часть космологии, ибо языческие боги были,по сути дела, частью космоса. В греческой философии среднего периода ужепоявляется учение о неком принципе, правящем миром (Логос, Нус). Далее, впоздней греческой философии стали появляться и зачатки метода философствования(софистический метод у софистов, диалектический метод ведения спора у Сократа –Платона). Наконец, Аристотель создаёт категориально-логический аппаратфилософствования, призванный окончательно превратить философию в науку.
Следующий этап – возникновение христианства. Если ранниехристиане и ощущали родство с какой-нибудь из предыдущих традиций, то в первуюочередь с иудейской. Греческая философская традиция для христианства была«внешней». Отношение к ней доходило иногда до полного отрицания, как, например,у Тертуллиана. Для христиан того временислово «философия» в первую очередь ассоциировалось с греческой традицией.Противопоставление христианства греческой философии было непротивопоставлением «религии вообще»«философии вообще», а противопоставлением двух конкретных традиций. Впрочем,иногда и само христианство именовало себя «философией». Так, христианскийапологет II в. ТатианСириец называет себя «приверженцем варварской философии»1 (т. е.христианства) в отличие от философии «эллинской». (Как видно из прозвищаТатиана, сам он был негреческого,сирийского происхождения.) Тертуллиан называет христианство «лучшейфилософией».2 Для христиан того времени христианство было скорее нетеорией, а образом жизни.
Касаясь положения философии в Средние века в ЗападнойЕвропе, обычно говорят, что философия играла подчинённую по отношению к религиироль. Упоминают обычно известное средневековое положение о философии как «служанке богословия», не сознавая, однако,что, собственно, имеется здесь в виду. Слово «философия» в Средние векапо-прежнему ассоциировалось с античной традицией. Из представителей этойтрадиции были известны Платон, неоплатоники, но наиболее известным и популярнымавтором был Аристотель, которого часто называли просто Философ. Средневековаясхоластика пыталась использовать аристотелевский категориально-логическийаппарат для нужд богословия. Философия была служанкой богословия в том смысле,в каком метод или инструмент является «служанкой» того, что делается при помощи этого метода или инструмента.
В восточнохристианском, «православном» мире картина быланесколько иной. Разумеется, там также имелись последователи античной традиции,но попыток использования аристотелевскийлогически-категориальный аппарат в качестве «служанки богословия», пожалуй, небыло (единственное исключение – Иоанн Дамаскин). Следует отметить, что вправославии слово «философия» (в русских переводах святоотеческой литературыиногда переводится как «любомудрие») означало не столько отвлечённую теорию,сколько аскетическую практику, образ жизни, созерцание, в результате которогопроисходит непосредственное общение с Богом.
Несколько слов следует сказать о таком явлении, какхристианская мистика. Несмотря на то, что в ней довольно часто присутствовалаустановка на апофатику3, из которой (установки) можно вывестиотрицание методичности, сознательного противопоставления мистикиаристотелевскому методу, насколько мне известно, не было.
В раннехристианском и средневековом христианском мире небыло и не могло быть противопоставления философии вообще религии вообще. Подфилософией, как уже было сказано, понималась либо античная традиция, котораямогла быть противопоставляема христианству лишь в плане её конкретногосодержания, либокатегориально-логический аппарат, который не мог противопоставляться религии попричине того, что был лишь формой без содержания. Причём, «поклонники» Платонаи Аристотеля не противопоставляли их христианству – они старались «примирить»их с христианством, приспособить под христианство. Лишь противники подобногопримирения противопоставляли античную философию христианству. Также следуетотметить, что официальная Церковь моглаобвинить того или иного мыслителя в ереси, но сами мыслители не ставили себецели противопоставить себя Церкви. Так называемые «ереси» не оставилисколь-либо заметного следа в историирелигиозно-философской мысли не столько даже из-за преследований, сколько потому, что еретики были в основномпредставителями простонародья, а не книжниками-интеллигентами. Впрочем., ив этих «ересях», насколько мнепредставляется, не было достаточно принципиального противопоставления себяофициальной Церкви. Придумать же какую-нибудь совершенно новую религию илифилософию, отличную как от христианства, так и от античной традиции, никомупросто не приходило в голову.
В мусульманском мире сложилась во многом сходная ситуация.Сочинения Платона, Аристотеля, неоплатоников получили довольно широкоераспространение в мусульманских странах. «Философией» там так же называлась восновном античная, в первую очередь аристотелевская философия. Так, например, уарабского автора XI – XIIвв. аль-Газали есть книга «Опровержение философов», где под «философами»понимаются в первую очередь аристотелики. Одни мусульманские мыслители пыталисьсоединить античную философию с мусульманством (хотя столь осознанных, как вЗападной Европе, попыток сделать аристотелевскую логику «служанкой»мусульманского богословия, пожалуй, не было), другие возражали против подобногосоединения, но противопоставления «философии вообще» «религии вообще» опять жене было.
Сходная ситуация сложилась и в иудейской философии,имевшей много точек соприкосновения с мусульманской.
И, наконец, следующий этап – философия так называемого«Нового Времени».
«Новое время» началось, как известно, с возникновения протестантизма. Протестантизмвпервые достаточно сознательно выдвинул идею свободной критики Церкви(впоследствии «разросшуюся» в идею свободной критики христианства и религиивообще). Главное, что следует здесь отметить – это то, что по причинам, которыерассматривать здесь не место, в человеческом сознании того времени произошёл кризис объективизма. До «Нового Времени» философы лишь создавали,по сути дела, объективную картину мира. Даже в мистике, где наиболее сильныбыли мотивы, близкие к субъективизму, главный «пафос» был всё-такиобъективистским, целью мистики было соединение человека с высшей объективнойреальностью, с Богом (хотя, может быть, и до полного уничтожения различий междусубъектом и объектом). Лишь в эпоху Нового Времени появляется такое явление,как субъективный идеализм, объявляющий внешний мир порождением субъекта. Следует заметить, что субъективныйидеализм типичен для стран с протестантской культурой (Англия, Германия).Повысился интерес к античной традиции, ослаб интерес к христианству (это,впрочем, более типично для Италии идругих стран юга Европы), и постепенно античная традиция стала – впервые замного веков господства христианства – противопоставляться ему не противниками,а поклонниками этой традиции. Наконец, возникла осознанная потребность создатькакую-то новую философию, отличную как от античной традиции, так и отхристианства. Появились такие дисциплины, как методология науки, гносеология,новые, неаристотелевские формы логики и т.п. Возникло такое явление, какматериализм. Вопреки официальному советскому «философоведению», руководствовавшемуся ленинской установкойо том, что история философии всегда представляла и себя борьбу идеализма сматериализмом, и вынужденному отыскивать материализм в любой эпохе, раздуваяматериалистические мотивы у того или иного мыслителя или записывая вматериалисты того, кто таковым не являлся, следует заметить, что говорить оматериализме в дохристианской (или, по крайней мере, в доплатоновской)философии вряд ли правомерно, так как в сознании людей того времениотсутствовало чёткое противопоставление материи и «духа», представление окаком-то другом, «неэмпирическом» мире. К тому же, в Новое Время впервыевозникла парадигма о ложности, «ненаучности» любой религии. Законное желаниеосвободить человека от порабощающих его форм религии привело к отрицаниюрелигии вообще. При этом не сознавалась необходимость религиозного учения очеловеке, религиозной антропологии, не сознавалось, что отсутствие таковойставит человека в гораздо большее унижение, чем любая религия, обращает его врабство у материального, эмпирического мира, которое ничуть не лучше, если нехуже, чем рабство у Бога. Отрицание религии как «обличения вещей невидимых»,непонимание сущности религиозной веры и наивная вера в реальность,единственность и окончательность эмпирического, материального мира (и это привсей работе, проделанной субъективным идеализмом и критической гносеологией!)породили парадигму о религии как о«слепой вере».
* * *
Эта статья была прочитана в качестве доклада на одномнеформальном философском семинаре. Помню одно возражение, адресованное мне:религия, дескать, отличается от философии тем, что, помимо теории, в религииесть ещё и практика непосредственного общения с Богом.
То есть, говоря другими словами, философствовать, мол, — это, конечно, очень здо¢рово, но главное всё-таки – ходить в церковь икушать просвирки…
Ах, какие же мы всё-таки ещё материалисты! Как глубокосидит в нас материалистическая парадигма о том, что «дух» – это иллюзия, аматерия – это реальность…
Я не отрицаю принципиально непосредственного общения сБогом в таинствах, «подвижничестве» или различных медитативных практиках. Нопочему, собственно, считается, что в мышлении о Боге не происходитнепосредственного общения с Богом? Тем более что Бог нематериален… Имяславцы,как известно, утверждали, что в имени Божием непосредственно присутствует самБог. Почему бы не предположить, что в мысли о Боге непосредственно присутствуетсам Бог?
1 ТатианСириец. Речь против эллинов. / М., «Слово», 2000, стр. 42.
2 Тертуллиан. О плаще. / Спб., «Алетейя»,2000, стр. 84.
3 Апофатическоебогословие – богословие, утверждающее, что к Богу неприменимы никакие понятияиз нашего мира. Согласно апофатическому богословию, на Бога не распространяютсязаконы логики, закон исключения противоречий, законы причинно-следственнойсвязи и т.п.