Не спешите избавляться от доллара

По сравнению с декабрем 2006 года она возросла более чем на 16%. Исторического максимума достигла и стоимость российского рубля. Соответствующие тенденции характеризуют отношение доллара к японской иене, канадскому доллару, фунту стерлингов, швейцарскому франку и другим ключевым валютам мира. Однако дело не только в этих рекордах. Важно понять их общую тенденцию.

На экспертном уровне считается, что нынешнее падение американского доллара, почти целое столетие олицетворявшего глобальную гегемонию США, приобретает признаки не только перманентного, но и необратимого характера. Речь идет о чрезвычайно опасных процессах: расшатываются фундаментальные основы мировой экономики.

В чем это выражается? Наиболее симптоматична, во-первых, девальвация функции доллара как мировой резервной валюты. По данным МВФ, на начало 2007 года общая сумма валютных резервов оценивалась в 3,3 трлн. SDR (Special Drawing Rights — специальные права заимствования). По экспертным оценкам, свыше 70% этих резервов номинируются в долларах США. Особенно уязвима при этом позиция Китая, резервы которого на сегодняшний день превышают 1,5 трлн. долл. и который уже заявил о своих намерениях отдать предпочтение «более сильным валютам». Такую же позицию занимают и многие другие страны. Показательно, что о намерениях диверсифицировать свои валютные резервы заявил даже центральный банк Ирака. Эти факторы могут еще больше ослабить американскую валюту.

Во-вторых, речь идет о позиции доллара как международной расчетной единицы. Известно, что три мировых лидера экспорта нефти — Иран, Венесуэла и Россия уже сейчас (в ряде случаев) требуют от своих торговых партнеров оплачивать соответствующие экспортные операции в евро или других твердых валютах, а не в долларах. В-третьих, имеется в виду и функция доллара как эталона стоимости. Показателем является то, что несколько стран Персидского залива, в частности ОАЭ, Кувейт и Катар, рассматривают возможность не только сокращения доли доллара в своих резервах, но и отказа от привязки курса своих национальных валют к американской денежной единице. В-четвертых, американский доллар девальвируется и в функции капитала. Все большее распространение получает практика, согласно которой трейдеры фондовых рынков переводят свои капиталы в более устойчивые, нежели доллар, валюты.

В общем, в мировой экономике складывается ситуация, которая многими своими аспектами напоминает начало 1970-х годов, когда кризис американского доллара привел к кризису всей мировой валютной системы, к ее радикальной институционной перестройке — замене Бреттон-Вудской валютной системы Ямайской. Нынче о такой перестройке пока речь идет лишь на уровне научно-экспертных обобщений. Вместе с тем все очевиднее вырисовывается иная тенденция: ускорение процессов регионализации валютных отношений, формирование чего-то наподобие евросистемы межгосударственных валютно-региональных группировок. Недавнее принятие странами АСЕАН Хартии об образовании к 2015 году экономического союза, который по своим принципам будет напоминать систему ЕС, является одним из таких доказательств. Речь идет, таким образом, о вполне очевидных процессах — завершается эра единоличной мировой экономической гегемонии США и соответственно — мировой гегемонии доллара.

Вместе с тем эта тенденция не должна восприниматься односторонне. Важно понимать, что американская экономика была и еще долго будет оставаться по своему прежде всего инновационно-технологическому потенциалу мощнейшей экономикой мира (в 2006 году на США приходилось 20,1% мирового ВВП). Кризисные процессы, которые сегодня имеют место в экономике Соединенных Штатов, при всей своей остроте не являются системными. Речь идет об угрозе углубления финансового (ипотечного) кризиса, ощутимого снижения экономической динамики и пр. Экономическая система США обладает достаточным потенциалом, чтобы преодолеть эти негативные явления. Что касается нынешнего снижения курса доллара, то важно усматривать в этом не только фактор деградации, но и способ стимулирования экспортного потенциала, ускорение динамики американской экономики в целом.

Особенно значим следующий аспект: нельзя допускать принципиальную ошибку, отдавая (в нынешней ситуации) безоговорочное преимущество евро. Американская экономика на порядок мощнее экономик стран еврозоны. В последние два десятилетия она росла в полтора-два раза быстрее, чем европейская. Так, в 1997—2006 годах среднегодовые темпы ВВП в США составляли 3,1%, а в странах еврозоны — 2,1, в частности в Германии — всего 1,3%. Это же касается и инновационного процесса. За это время инвестиции в США в модернизацию основного капитала каждый год увеличивались в среднем на 4,1%, а в странах еврозоны — на 2,9. С 1990-го по 2003 год почасовая производительность труда в США повысилась на 192,1%, тогда как в Германии — на 143,8, а в Италии — всего на 113,7%.

Старая Европа, которая и дальше стареет, фактически села на мель в своем экономическом развитии. В Европе отсутствует какая-либо сила, которая смогла бы реально столкнуть ее с этой неутешительной позиции. Речь идет, прежде всего, о преодолении системных диспропорций в социальной сфере, глубокого демографического кризиса и т.п. Провал в свое время широко разрекламированной лиссабонской стратегии, которая должна была обеспечить Евросоюзу передовые позиции прежде всего в инновационном обновлении экономики, — убедительное доказательство этих рассуждений. Если добавить к этому бесперспективность политического обустройства ЕС, то суть общей картины, характеризующей соотношение США и ЕС и, соответственно, доллара и евро, становится достаточно очевидной.

Есть и другой аспект этой проблемы. Когда речь идет о соотношении доллара и евро, то мы должны обязательно учитывать принципиальное различие между факторами, способными обеспечить стабильность коллективной валюты и валюты отдельной страны. При одинаковых предпосылках национальная валюта отдельного государства имеет принципиальные функциональные преимущества. Речь идет, прежде всего, об институциональных основах обеспечения устойчивости одной и другой валюты. У национальной валюты они на порядок весомее. Это аксиоматическая истина. Коллективная валюта является расчетной единицей только в пределах своего региона (именно эта функция и является ее основным предназначением) и функционально недостаточной на уровне межрегиональных (мировых) трансакций. Так что и в этом аспекте преимущества доллара перед евро вполне очевидны. Это ощущает и крупный бизнес. Не случайно сегодня, когда пошатнулась устойчивость доллара, многие серьезные мировые практики отдают предпочтение не евро, а фунту стерлингов, иене, другим национальным валютам.

Вряд ли можно рассматривать даже в среднесрочной перспективе в качестве конкурентов доллара и такие денежные единицы, как китайский юань, индийская рупия, российский рубль или бразильское крузадо. Мы преувеличиваем значимость высоких темпов роста, присущих сегодня соответствующим странам, особенно Китаю. Их отставание от Запада в общественно-экономическом развитии измеряется не годами, а десятилетиями. Эти страны решают сейчас задачи реиндустриализации, и высокие темпы их роста корреспондируются прежде всего с этими процессами. В целом же речь идет о системно разных измерениях, которые в принципе не поддаются динамическим сопоставлениям.

Важно, чтобы при определении перспектив доллара как мировой валюты все мы это осознавали, реально оценивали их значимость. Речь идет не только о проблеме сбережений физических лиц, что естественно волнует каждого из нас, но и о системных экономических процессах — структуре валютных резервов, других определениях, о которых шла речь выше. Недавно одна из авторитетных российских газет на первой полосе разместила статью с символическим названием «Мир прощается с долларом». Уточняя эту позицию, корректнее было бы сказать: не следует спешить избавляться от доллара.

Автор: Анатолий Гальчинский (профессор, Институт стратегических оценок)
Источник: www.zn.ua